Текст книги "Одинокая женщина не желает знакомиться"

Надя добралась до лагеря в начале осени. Теплый летний ветер, прощаясь, играл с ее отросшими волосами. Она въезжала на территорию в сильном волнении. Она могла увидеть мужа в любой момент. Она желала получше подготовиться к встрече, поэтому перед последним переездом привела себя в порядок, насколько это возможно: помылась в речушке, облилась духами, надела чистую одежду.

Подспудно накатывало дурное предчувствие. Иногда бывает такое чувство, когда ты уверена, что это не случится никогда. Договоришься с подружками о совместной поездке после посиделок в баре, а потом об этом никто снова не заговорит, потому что все с самого начала прекрасно понимали, что это никогда не случится. Или берешься за какое-то большое дело (например, написать книгу или нарисовать картину) с предчувствием, что скоро отложишь его в долгий ящик. Или в порыве страсти наболтаешь что-то, потому что хочешь, чтобы партнеру было приятно, а сама в это не веришь.

Надя почему-то вспомнила завершение «Дон Кихота», которое в свое время пересказал ей муж. Рыцарь печального образа везде видит знаки, что больше не встретится с прекрасной Дульсинеей. Ему становится хуже, наступает просветление, и он умирает, отрекаясь от своих подвигов.

Недобрый знак подстерегал Надю на въезде в лагерь. На табличке с названием лагеря черной краской из баллончика было написано: «Не дождался». А еще – условное изображение письма и число 219. У Нади не было возможности спастись мыслью о том, что послание адресовано не ей. Она приезжала сюда после исчезновения, и никакой надписи тут не было. И число 219 – номер палаты, в которой жили вожатые, когда Надя попала сюда впервые, еще в другой жизни.

В животе свернулся холодный комок. Что значит «не дождался»? Уехал в какое-то другое место? Передумал и отказался от приглашения, которое сам написал в прошлом письме? Или случилось что-то непоправимое?

Надя подкатила к знакомому корпусу. Казалось, здесь время застыло и ничего не менялось. Так все выглядело снаружи. Внутри ее ждали деревянные панели с изображениями животных. Древесный запах усилился, но к нему добавилась какая-то противная нотка: видимо, без человеческого ухода дерево подгнило.

Надя включила фонарь. Она высветила лестницу. Во все стороны от луча разбегались насекомые, которые, как оказалось, кишмя кишели на полу и на стенах. Надя почувствовала, как в животе похолодело от омерзения. Насекомые поработали над деревянными внутренностями здания, и теперь оно больше напоминало дом из фильма ужасов, чем дружелюбный пионерский лагерь.

Преодолевая себя, Надя двинулась к лестнице, стараясь не смотреть под ноги, – так человек после дождя пытается не обращать внимания на дождевых червей, которых вымыло на дорогу. Из-под ног доносился неприятный хруст. Старое дерево скрипело. Надя опасалась, как бы старые ступеньки не обвалились под ее весом.

Будто услышав ее мысли, одна из ступенек застонала под ее левой ногой и сломалась. Надя взмахнула руками и потеряла равновесие. Фонарик выпал из руки, поскакал по лестнице вниз и с глухим звуком разбился. Свет погас. Тяжелый рюкзак за спиной потянул назад, но застрявшая нога помогла не упасть. Надя вывихнула ступню и поцарапала кожу на голени. Аккуратно перераспределив вес и опершись на перила, медленно-медленно потянула ногу из деревянного капкана. Надя боялась, что лестница обрушится совсем, и последняя женщина на Земле закончит свой путь, со свернутой шеей или с острой корягой в груди.

Этого не случилось. Надя распласталась на лестнице, оценивая урон. Нога выглядела почти нормально, если не считать здоровенной щепки, раскровившей голень. Надя вытащила занозу. У нее в рюкзаке как раз на такие случаи были перекись водорода и бинты, но для начала она решила убраться с лестницы и выйти на свет. Ползком Надя полезла вверх, проверяя руками каждую ступеньку впереди. Раз она наткнулась на нечто мерзкое и склизкое на ощупь, но удержалась от резких движений.

Наконец она забралась наверх. Попробовала встать. Вывихнутая стопа отозвалась болью, но идти, прихрамывая, было можно. С фонарем нужную палату отыскать было бы легче, но за окнами еще не стемнело, так что коридоры были скудно освещены. Надя попыталась найти номер по памяти, но память ее подвела. Она немного побродила по коридорам, пока не проследила логику в расположении комнат.

Когда наконец нашла нужную дверь, остановилась перед ней в нерешительности. За дверью ее может ждать все, что угодно. Назад дороги не будет. Она столкнется с каким-то фактом, с которым ей придется жить.

Она ждала эту встречу. В голове у нее рисовались идиллические картины: счастливое воссоединение, прощение всех обид, начало новой, счастливой жизни в гармонии и взаимной поддержке. Она никогда не думала, что сможет устать от одиночества. Она от него и не устала. Просто ее поманили мечтой: она кому-то нужна. Раньше, в браке, она этого не чувствовала, они с мужем жили как соседи. Она надеялась почувствовать это теперь. В изменившихся обстоятельствах, когда все грозило развалиться, необходимость в поддержке встала еще острее. И предчувствие печальной развязки разбивало сердце и вызывало боль большую, чем нытье в пострадавшей ноге.

Она толкнула дверь и вошла внутрь. Если стоять на пороге, никогда не узнаешь ответ.

В тесной вожатской Надя испытала сильное разочарование – никакого письма или чего-то похожего не было. Только две аккуратно застеленные кровати, пара стульев, маленький стол и небольшой шкафчик.

Надя в замешательстве прикусила губу. Она попыталась понять, не упустила ли какую-то деталь. Она увидела, что единственное окно в комнате чуть приоткрыто. Предположила, что письмо, если оно, конечно, здесь было, могло сдуть ветром. Надя сбросила рюкзак и поставила его на одну из кроватей. Сама опустилась на четвереньки, чтобы посмотреть, нет ли чего на полу. Пол грязноват, но насекомых вроде бы нет. Пыль местами потревожена, и от этого на душе у Нади потеплело: значит он был здесь, стоял в этой самой комнате.

Надя снова пожалела, что фонарик разбился. Ей пришлось пошарить руками под кроватями. Она боялась наткнуться на какого-нибудь страшного жука, но руки сжимали только комки пыли. Под второй кроватью Надя нащупала необычный на ощупь участок. Подцепила, потянула и извлекла сложенные пополам два листа бумаги, исписанные знакомым мелким почерком. Сердце Нади забилось сильнее, она поднялась, поморщившись от боли в ноге, и подошла к окну, чтобы в тусклом свете разобрать написанное. Почерк быстрый, не всегда понятный: он писал очень многословно и в спешке, и Наде приходилось читать быстро, не всегда разбирая и додумывая слова и фразы, чтобы успеть прочитать, пока не спустится торопливая южная ночь.

Дорогая Надя. Теперь, когда я скоро умру, можно отбросить условности и называть тебя так, как хочу. Ты была единственным хорошим, что случилось в моей жизни. Лучом света в царстве тьмы. Жаль, что я не смог сохранить тебя, но если у жизни есть какая-то логика, то такой человек, как я, должен умереть во тьме и одиночестве. Это будет в высшей степени справедливо.

Есть такое выражение: «скелеты в шкафу». Это очень хорошее образное выражение. Оно очень точно передает самую суть того, что такое быть человеком. С виду комната может быть опрятной, но что скрывается в шкафу, не узнаешь, пока не откроешь дверь. Я долго пытался понять, что такое быть женщиной, ты, наверное, помнишь те строчки из поэмы, которыми я так гордился. Я писал об этом, чтобы обрести веру в человечество. Я хорошо знаю, что такое быть мужчиной. Быть мужчиной значит быть зверем. Образ мужчины – это всегда образ зверя. И его должно что-то уравновешивать. Не могут женщины быть так же плохи, как мужчины.

Если ты это читаешь, то меня, скорее всего, уже нет в живых. Поэтому ты осталась одна в целом мире. Мой поступок – приговор человечеству. Я пишу все это, потому что устал прятать в своем шкафу скелет. Я хочу исповедаться единственному родному существу на планете. Это мое признание.

Когда мне было девять лет, я убил свою сестру. Это было убийство по неосторожности. Летом мы жили на даче. Недалеко от дома текла речка. Небольшая для взрослого, великанская для ребенка. И над рекой был перекинут старый деревянный мост. Мост находился в лесу, и по нему мало кто ходил. Мы с сестрой бегали туда играть. За все время, что мы там провели, по мосту прошло человека три.

Мы бегали по мосту туда-сюда, дурачились. От довольно бурного потока в двух метрах внизу отделяли хлипкие деревянные перила. Мы иногда забирались на них и ходили по ним.

Когда сестра чуть подросла, она взяла в привычку подшучивать надо мной. Она придумывала всякие обидные прозвища и постоянно смеялась надо мной. У нее были прекрасные жемчужные зубы, очень ровные. У меня зубы с детства кривые, к тому же, я так и не научился выговаривать «р». Я всегда был отличным объектом для насмешек.

И вот, в одну из таких прогулок на мосту, сестра снова принялась меня доставать. Я очень разозлился. Сестра сидела на перилах моста и пела про меня какую-то дурацкую издевательскую песенку. Я подбежал к ней и что есть силы толкнул. Я потом много раз вспоминал этот поступок. Что мной двигало? Всю жизнь я себя оправдывал, но теперь могу сказать правду: в тот момент я действительно хотел ее убить. Сестра плюхнулась в воду, поток подхватил ее. Она не умела плавать, запаниковала, наглоталась воды. Была бы она постарше, умела хотя бы чуть-чуть держаться на воде – она наверняка бы спаслась. Я сам испугался того, что натворил. Сбежал с моста, побежал за сестрой. Я звал ее по имени, пытался позвать на помощь, но лес отвечал мне издевательским эхом. Сама сестра не издала ни звука. Может быть, я не услышал за шумом воды. Тело сестры несколько раз ударило о камни, я видел, как безжалостная стихия играет ей, как сломанной куклой. Ниже по реке большой ствол перегородил реку, как импровизированный мост. Вода подныривала под него. На сестре была кофта с капюшоном, и капюшон зацепился за сук. Запыхавшись, с колотьем в боку, я добежал до сестры и попытался ее вытащить. Ее лицо было под водой, и тогда я окончательно понял, что случилось непоправимое. Я зашел в воду, едва устоял на ногах, вода доходила мне почти до бровей. Я опирался на склизкий бок поваленного ствола. Какой-нибудь миллиметр, одно неверное движение отделяло меня самого от гибели. Провозившись, я кое-как сумел вытащить тело сестры из воды. Я смотрел на ее бледное мокрое лицо и понятия не имел, что делать. Надо было бежать к взрослым, но я боялся. Я тормошил сестру, плакал и повторял: «Пожалуйста, проснись. Вставай, прошу тебя, пожалуйста, вставай». Я видел в одном фильме, что людей спасают, прикладывая губы к губам. Я попытался проделать что-то подобное. Ее губы были мокрые и холодные. Можно ли считать это моим первым поцелуем с женщиной?

Потом я вдруг понял, что сестры больше нет. И мне стало от этого очень горько. Я плакал в голос. Если бы кто-то пришел в этот момент, вся моя жизнь двинулась бы иначе. Но никого в этой глуши не было. Я молился, чтобы она ожила, но Бог был недоступен. С тех пор я в него не верю.

Меня посетила странная мысль. Раз я больше не увижу сестру, мне нужен какой-то сувенир на память. Я вспомнил, какая у нее была замечательная улыбка. Удивительно, как в такие моменты быстро начинаешь думать об ушедших в прошедшем времени. Я отчетливо помню весь этот эпизод, как будто все это случилось вчера, хотя прошло уже много лет. Еще бы – это самое главное событие в моей жизни.

Я хотел взять что-то существенное. Нечто, что я смогу пронести сквозь года. У меня уже был локон ее волос, но он был взят в знак дружбы. А мне нужен был сувенир, связанный со смертью. Какая-то частичка ее, которая переживет ее и навсегда останется со мной. Как вечное напоминание о том, что я сделал.

Так вот, ее улыбка, навсегда поблекшая, не давала мне покоя. Полный рот жемчужных зубов. Вот какой сувенир я захотел – ее зуб. Я сунул пальцы ей в рот и попытался вытащить зуб, но, конечно же, у меня ничего не получилось. Мне так нужен был этот зуб! Я почувствовал сильное возбуждение и весь затрясся. Я подумал, что, возможно, смог бы сделать это при помощи папиных пассатижей. Но это нужно вернуться к родителям и сделать вид, что ничего не случилось. Вряд ли я был способен на такое актерство. И самое главное: если я вырву ей зуб, то у взрослых возникнут вопросы, когда они будут осматривать тело. Это было совершенно ни к чему. И я с сожалением понял, что ничего не выйдет.

Тогда я, как мог, замел следы. Столкнул тело сестры обратно в реку, руками и большим лопухом стер отпечатки ботинок, где натоптал, и ушел по траве, чтобы мой маршрут был не так очевиден, если кто начнет разбираться. Хотя если бы и начали, я сказал бы, что просто топтался на берегу, следя за тем, как река уносит тело сестры. Или соврал еще что-нибудь в таком же духе. Я понимал, что с ребенка спрос небольшой.

Я прибежал в слезах к родителям и рассказал им свою версию событий: мы играли с сестрой на мосту, она свалилась в воду и пропала из виду. Родители всполошились. Они бросились за мной на место преступления. У меня кололо в боку, но я бежал. Отец меня опередил. Мы прибежали к мосту, я показал отцу, откуда свалилась сестра. Он помчался вниз по течению, мать – за ним. А я сел на землю у моста и стал ждать. Через какое-то время до меня долетел ужасный душераздирающий крик. Это отец нашел тело сестры. Никогда не слышал, чтобы люди издавали такие звуки. Никогда этого не забуду.

После всей этой тягостной волокиты, после похорон, после бурных сцен и скандалов между родителями наша семья развалилась. Отец сильно запил. Мать подала на развод. Я остался с матерью. С тех пор мы с отцом виделись от силы раз пять. Пятый раз не считается: он был в гробу. Получается, я его тоже убил?

В тот миг, когда я убил сестру, со мной что-то произошло. Знаешь, я нашел ответ в неожиданном месте – в книжках про «Гарри Поттера». Там сказано, что когда убиваешь кого-то, твоя душа раскалывается. И кусочек ее может где-нибудь застрять. Кусочек моей души застрел в прошлом: в том самом дне. И образ сестры, мертвой бледной девочки на берегу реки, глубоко укоренился в моем подсознании. У меня появился незакрытый гештальт: я должен был – просто обязан – получить ее зуб.

Я думаю, что согласился стать вожатым именной по этой причине. Я искал маленькую девочку, похожую на сестру.

Я никогда не говорил тебе, как ты на нее похожа? И ведь ее тоже звали Надя. Если бы моя Надя выросла, она стала бы такой же красавицей, как ты.

У нас с тобой все не заладилось с того первого раза. Но потом появились социальные сети. Я сначала сидел на сайтах знакомств и пытался найти кого-нибудь, кто напоминал бы мне сестру. Но на таких сайтах размещали фотографии женщины постарше. В соцсетях с этим было лучше. Я пролистывал сотни фотографий в день, но все было не то. А потом я вспомнил о тебе. Мы списались, и все начало развиваться очень быстро. Поначалу мне нужен от тебя был только зуб. Я не мог придумать, как бы его получить. А потом влюбился в тебя, насколько такой, как я, вообще способен на любовь. И я не хотел и не мог причинить тебе вред. Возможно, тебе показалось, что я достаточно холодный человек. На самом деле, у меня в груди пылает адское пламя, но я старался притушить его, чтобы не сделать тебе больно.

Я начал опять штудировать соцсети. И наконец нашел то, что искал. Я познакомился с девочкой – судя по анкете, ей только-только исполнилось восемнадцать. Выглядела она сильно младше. На некоторых фотографиях она была очень похожа на сестру, на некоторых – не совсем. Я понял, что надо бы увидеться с ней, чтобы определиться. Она жила в трех часах езды на поезде, что тоже было хорошо. Если что-то пойдет не так, никто и не подумает на меня. Переписывался с ней я с ненастоящей страницы, использовал разные штуки, чтобы скрыть свое местоположение. Да и тогда с безопасностью в интернете все было не так, как сейчас. То есть не так, как перед Событием.

Девочка легко пошла на контакт. Я писал ей всякую поэтическую чушь, отвешивал ей комплименты. Она присылала мне свои фотки. Я просил ее, чтобы на фотографиях она широко улыбалась.

Когда мы увиделись в первый раз, я заметил, что она разочарована. Она ожидала увидеть кого-то помладше и посимпатичнее. Но на девочек легко произвести впечатление. При мне был самый главный афродизиак: деньги. Не бог весть какие, но достаточные, чтобы произвести впечатление на студентку.

Мы встречались с ней несколько раз. Все было вполне невинно. Я должен был произвести хорошее впечатление, усыпить бдительность. А тебе я врал, говорил, что провожу время с друзьями из поэтического кружка. Обмануть тебя было нетрудно: тебе не было до меня дела.

Перед тем, как реализовать задуманное, я осмотрел близлежащий лес. Безлюдный, дремучий, и там была речка. То, что нужно! Вселенная будто бы сама хотела, чтобы все случилось, как я задумал.

Я позвал студентку на пикник за город. Эх, молодость, наивность! Девочка ничего не заподозрила. Она надела самую короткую свою юбочку, чтобы порадовать меня. Она и представить себе не могла, что мне на самом деле от нее нужно. Я вывел ее к реке. Мы сели на берегу, съели какие-то бутерброды и запили газировкой. Я предложил ей зайти в воду, немного намочить ноги. Она с радостью согласилась. Сбросила кроссовки и зашлепала по воде. Вода доставала ей до колена – вся глубина, на которую можно было рассчитывать в этой речушке. Но для моих целей этого хватало с лихвой.

Я подошел к ней и обнял. Она потянулась ко мне, чтобы поцеловать. Я навалился на нее всем телом и повалил в воду. Она сначала ничего не поняла, подумала, что это такая игра. Я был сам не свой, я действовал, как одержимый. Я вдавил ее в мягкое речное дно, мешая ей подняться всем своим телом, и сомкнул руки у нее на шее, удерживая ее голову под водой. Она кричала, пыталась сопротивляться, но первобытный азарт придал мне нечеловеческую силу. Очень скоро все было конечно.

Я вытащил тело на берег. Я чувствовал, будто снова оказался в прошлом. Я был тем маленьким мальчиком, который стоял на берегу реки над телом своей сестры.

Но я сделал еще не все, что задумал. У меня с собой в портфельчике лежали пассатижи. О, сколько раз я представлял себе этот момент! С каким интересом я ходил к зубному, когда мне вырывали зубы!

Оказалось, это не так уж легко. Я возился долго, весь перепачкался, но дело свое сделал. Я все предусмотрел, поэтому взял с собой одежду на смену. Но тогда я об этом не думал. Я был очень возбужден. Моя мечта, мое сокровенное желание исполнилось!

А ведь на ее месте могла быть ты, Надя.

Мне ужасно понравилось, и я знал, что повторю еще.

Я вернулся домой и спрятал зуб в конверт. На конверте, чтобы не забыть, написал М. Это сокращение от ее имени. У меня плохая память на имена, ты же знаешь. Однажды ты нашла его, я рассказал тебе какую-то чушь, и ты поверила. Ты бы поверила во все, что я бы тебе сказал, потому что ты не очень-то интересовалась моей жизнью.

Я следил за новостями. Девочку быстро нашли, началось расследование. Но оно скоро заглохло. И я понял, что могу сделать вообще все, что угодно.

А потом случилась эта история – все люди куда-то подевались. Остались только мы с тобой. И я знал, что правильнее мне будет уйти как можно дальше от тебя, чтобы однажды не навредить тебе. Ведь я любил тебя. Это была безответная любовь, но любовь – это всегда игра в одни ворота.

Я пишу в прошлом времени, потому что меня уже нет.

Пока я скитался по городам и весям, я подцепил какую-то заразу. Я не знаю, в чем дело. Теперь не спросишь у доктора, знаешь ли. Я сильно похудел, у меня выпали волосы и расшатались зубы. Некоторые я вытащил пальцами. Ха! Оценила иронию? Теперь я не только картавлю. У меня сильная боль в животе, во рту железный привкус, сплевываю кровью. Ты бы меня не узнала. Я теперь как тень себя прежнего. Видимо, однажды я забрел куда-то, где сильная радиация, и у меня что-то вроде лучевой болезни. Этих сволочных реакторов наставили повсюду, а теперь за ними никто не следит. Будь осторожна, хотя это пустой совет. Тебе либо повезет, либо нет.

Я еще не закончил с признаниями. Я ждал тебя, чтобы убить. Хотел порадоваться напоследок. Мне было интересно, прилетишь ли ты на огонек, чтобы сгореть, как маленькая букашка.

Видимо, я тебя недооценивал. И любил не зря. Ты не прилетела. Ты умная.

Я написал признание. Мне стало легче. Было бы хорошо, если бы ты однажды прочитала эту записку. Мне нравится эта мысль. Ты думала, что твой муж – простофиля и тюфяк. А на самом деле все это время ты делила постель с убийцей.

Теперь я пойду в неглубокие воды лимана и буду идти, пока темнота не проглотит меня.

Прости-прощай, половина мира,

твой любящий муж.

P.S. Я много думал над тем, почему Вселенная выбрала нас как последних представителей рода человеческого. У меня есть ответ: вечность – это банка с пауками. Когда звезды погаснут, последний паук съест своего собрата и однажды сам умрет в полной темноте.

Надя дочитывала письмо в сгустившихся сумерках. Последние слова она едва различила. Страшный смысл текста потряс ее. Она не верила и вместе с тем не могла не поверить. Куча мелочей кричала ей о том, что с этим человеком что-то не так, а она это упрямо игнорировала. То, как он смотрел, то, как улыбался, то, в каком порядке раскладывал вещи. Ее подсознание все время било тревогу, а она просто закрывала на все глаза. Вот почему она так боялась встречи с мужем, когда вернулась домой в свой первый вечер в стране Никогде. То, что чувствовала Надя после того, как обнаружила в шкафу скелет, сродни тому, что испытывает человек, которому сообщили: самолет, на который он опоздал, разбился.

И этот зуб, этот проклятый зуб! Он исчез, потому что это был зуб жертвы, а не убийцы. Убийца разгуливал на воле, и у него в списке осталась всего одна жертва – она, Надя.

Надя разорвала письмо на мелкие клочки и бросила на пол. По щекам побежали слезы. Надя чувствовала себя так, будто бы ее облили грязью с ног до головы. Не об этом она мечтала, когда так долго ехала сюда. Чертов ублюдок, он ей всю жизнь испортил.

Она подхватила рюкзак и вышла из комнаты. Ей хотелось оказаться как можно дальше от палаты 219. Ей стоило больших усилий, чтобы не спешить. Она пожалела ушибленную ногу и постаралась не угодить в неприятности снова, поэтому ступала осторожно. Лестница выдержала.

На улице стояла теплая летняя ночь. Воздух чистый и свежий, запах моря щекочет ноздри. Прохладный ветерок утешал и обещал унести прочь все тревоги и заботы. Наде захотелось смыть с себя пережитое, освежить голову, и она, как в тот первый раз, когда приехала сюда совсем одна, пошла к лиману.

Разделась на остывающем песке, ласкающем ступни. Сбросила потрепанный временем рюкзак, сняла красивую одежду, которую взяла с собой для встречи с мужем – снова и впервые.

Ее подтянутое, окрепшее в многочисленных поездках тело блестело, отражая сияние низкой бледной луны. На фоне темной спокойной воды, посреди звездной ночи Надя выглядела как античная богиня, поднявшаяся из морских глубин.

Она вошла в воду. Прогретая за день, вода не успела остыть и ласково приняла в свои объятия усталое тело. Надя шла, пока не стало хоть немного глубоко (она была по колено в воде, вспомнила Надя слова из проклятого письма), и упала на спину, отдавая себя дружелюбной стихии.

Надя лежала на поверхности воды, расставив руки и ноги, как морская звезда. Она будто попала в безвременье. Казалось, что она навсегда останется здесь, в чернильно-черной темноте, пронзенной звездами.

Она задремала, поэтому не сразу услышала странный звук, которого здесь просто не могло быть. Ей показалось, что это часть сна. Мерный, настойчивый, повторяющийся. Бултых-бултых.

Надя резко дернулась и уперлась в дно ногами, всматриваясь в темноту.

Бултых-бултых.

К ней сквозь темноту приближался темный силуэт. От него во все стороны бежали волны, и отраженные в воде звезды дрожали и разлетались, будто в страхе.

– Надя! – сказал силуэт дребезжащим голосом. – Ты все-таки приехала.

Это был голос ее мужа, но звучал он глухо, сипло, как будто в болезни, дрожал и сбивался, язык во рту еле ворочался.

Надя хотела крикнуть: «Не подходи!», но смогла только в предупреждающем жесте выставить руку вперед.

– Надя! – сказал призрак ее мужа. – Я так скучал.

Он протянул к ней руки. Расстояние между ними стремительно сокращалось. Надя пятилась, но он шел быстрее. Она уже лучше различала его: он сильно похудел и напоминал не человека, а скелет (скелет в шкафу).

– Надя, не стесняйся. Обними мужа.

В лунном свете она разглядела его лицо. Худое, осунувшееся, заостренное. Беззубый оскал вместо улыбки. Маска театрального дьявола.

– Ты хотел убить меня, – с удивлением услышала Надя свой голос. Хриплый, глухой, как у человека, который поклялся хранить молчание, но заговорил перед лицом смерти.

– Ты прочитала, – сказал муж, неумолимо приближаясь. – Обычно ты не читала то, что я пишу.

Надя повернулась к нему спиной и бросилась бежать. Бежать в воде было неудобно. Она высоко поднимала ноги, но двигалась медленно, отчего происходящее еще больше напоминало кошмарный сон. Боль в ступне отступила под приливом адреналина.

– Я не смог, – крикнул муж ей в спину. – Я пытался покончить с собой. Убивать других проще, чем себя.

Надя услышала яростный плеск, обернулась через плечо и закричала от ужаса. Муж всегда плавал лучше, чем она. Она увидела, что он стремительно плывет к ней баттерфляем. Расстояние сокращалось катастрофически. Она сделала еще несколько нелепых шагов вперед и осознала всю тщетность попытки к бегству. Она медленно повернулась к преследователю, чтобы столкнуться с опасностью лицом к лицу.

Он врезался в нее всем телом. Надя не устояла и упала в воду, почувствовав мягкий песок спиной. Муж схватил ее за шею и потянул на себя.

– Я вырву по зубу на каждый год совместной жизни и сделаю себе ожерелье, – плюнул муж ей в лицо.

Надя попыталась пнуть его под водой, но удар получился смешной и слабый, как у ребенка. На краю зрения вспыхнули и закружились звезды – Наде нечем было дышать.

Тогда она протянула руку вперед и сквозь мокрую ткань схватила мужа за промежность. На нем были брюки или что-то вроде того, Надя не разобрала. Со всей силы сжала ладонь и резко повернула в сторону. Муж взвыл от боли и чуть ослабил хватку. Надя мотнула головой, освобождаясь. Она смогла сделать обжигающий и упоительный вдох. Муж качнулся к ней, но Надя с силой, по-мужски, ударила его правым кулаком в лицо. Он повалился на спину, исчезая в брызгах. Надя подпрыгнула к нему и начала топтаться на его опрокинутом теле, пытаясь нащупать и раздавить самое уязвимое место. Он извивался под ней, как большой угорь.

Надя посмотрела в сторону берега – там остался ее рюкзак, в котором спрятан пистолет. Бежать далеко. Можно потерять преимущество.

Муж выскользнул из-под ее ног и поднялся из воды в нескольких шагах от нее. На него страшно было смотреть: всклокоченный, мокрый, как какой-нибудь водяной. Надя несколько раз чувствительно ударила его по лицу. Он ошалело затряс головой и попытался наугад отмахнуться, но Надя легко увернулась.

Она бросилась на него и сбила с ног, как игрок в американском футболе. Он наглотался воды и отчаянно забился под ней. Несмотря на худобу, он все равно был силен. Надя всем весом опустилась ему на лицо, вдавливая его в песок. Она сидела на нем, как ковбой на бешеном быке, запрокинув голову вверх, по подбородок в воде. Он колотил ее по спине, брыкался, но она была неотступна. Его движения стали судорожнее, потом слабее, а потом стихли совсем. Чтобы задушить человека, нужно не так уж много времени. Надя выждала еще, чтобы убедиться. Она считала про себя. Когда досчитала до 300 (это далеко не рекорд, но редко кто способен протянуть столько под водой), осторожно поднялась. Мертвец так и остался на дне.

Надя сняла с пальца кольцо, которое носила все это время, и бросила в воду.

Так она развелась с мужем.

Когда звезды погаснут, последний паук съест своего собрата и однажды сам умрет в полной темноте.

11010000 10011111 11010000 10110101 11010001 10000000 11010000 10110101 11010001 10000001 11010001 10001111 11010000 10110100 11010001 10001100 100000 11010001 10000001 100000 11010000 10111000 11010000 10110011 11010000 10111011 11010001 10001011 100000 11010000 10111100 11010001 10000011 11010000 10110110 11010001 10000001 11010000 10111010 11010000 10111110 11010000 10110011 11010000 10111110 100000 11010000 10111110 11010000 10110100 11010000 10111110 11010000 10110001 11010001 10000000 11010000 10110101 11010000 10111101 11010000 10111000 11010001 10001111 100000 11010000 10111101 11010000 10110000 100000 11010000 10111100 11010001 10000011 11010000 10110110 11010001 10000001 11010000 10111010 11010000 10111110 11010000 10110101 100000 11010000 10111011 11010000 10111000 11010001 10000110 11010000 10111110 11010000 10111010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 100000 11010000 10110001 11010000 10111011 11010000 10111000 11010000 10110111 11010000 10111010 11010000 10111110

Бульк!

Обручальное кольцо исчезло в темных водах лимана.

Мир вдруг осветился и взорвался звуками.

Надя в недоумении огляделась по сторонам. На далеком берегу зажглись огни, как гирлянды на новогодней елке. Над водой полетели обрывки фраз, человеческий смех и гитарный бой.

Надя подняла голову вверх: по черному небу плыла подмигивающая звезда.

Надя, обнаженная, как богиня, пошла к берегу. Берег был испещрен черными точками. Несколько силуэтов сгрудились вокруг костра.

Люди на берегу заметили Надю.

Кто-то засвистел.

Кто-то крикнул:

– Ух ты!

Кто-то крикнул:

– Эй, вашей маме зять не нужен?

Кто-то крикнул:

– Женщина, не желаете познакомиться?

11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 1000011011010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110 11010000 10011010 11010000 10111110 11010000 10111101 11010000 10110101 11010001 10000110