Текст книги "Атолл «Морская звезда»"

Вторая глава

Дородный мужчина в костюме для верховой езды и с тяжелым револьвером на поясе поудобней упер ногу в каменный парапет, ограждавший площадь, и навел бинокль на дорогу. Но и в сильную оптику была видна лишь густая пыль, клубившаяся в далеком ущелье.

Он что-то сказал стоявшей рядом женщине. Та не расслышала: в таверне гремел музыкальный автомат.

– Пепе! – крикнула женщина, обернувшись ко входу в таверну. – Эй, Пепе, заткни глотку машине!

Поваренок, выскочивший из судомойки, метнулся к дверям. Грохот музыки оборвался.

– Вы что-то сказали, сеньор Мачадо? – женщина тронула за рукав мужчину с револьвером на поясе.

– Сказал, что теперь они совсем близко, Кармела.

– А пыль какая поднялась! – Кармела скорбно покачала головой. – О матерь божья из Сант-Яго де Леон де Кристобаль, поглядите, какую они подняли пылищу! Будто в ущелье движется не автомобильная колонна, а войско неприятеля.

– Они и есть неприятели, – Мачадо носком сапога вывернул из земли булыжник, со злостью швырнул в обрыв. – Самые страшные наши враги. Заруби это себе на носу, Кармела.

– Слушаю, сеньор Мачадо, – хозяйка таверны с опаской поглядела на дорогу. – Вы шеф полиции, все знаете лучше других.

– Ага, пыль рассеивается. Это значит, они миновали песчаный карьер.

– Сколько всего автомобилей, сеньор Мачадо?

Мужчина с револьвером на поясе снова приставил бинокль к глазам. В окулярах обозначилась вереница машин.

– Густаво Баррера радировал, что купил пятьсот штук. Однако здесь я вижу только несколько десятков вездеходов. Значит, это первая партия. Надо полагать, остальные ждут своей очереди в порту… Вот такие дела, Кармела. Кто бы мог подумать, что они доберутся и до нас?..

– Глядите! – женщина перегнулась через парапет, показала рукой: – Глядите, одна тащится на буксире!

– А на канате я вижу узлы! – Мачадо плотнее прижал к глазам бинокль. – Это означает…

– Значит, канат рвался! – Кармела всплеснула руками. – Бедняги, они не умеют ездить даже на привязи!

Подошел пожилой человек в строгом черном костюме и шелковом котелке такого же цвета. Это был местный священник.

– Святой отец, – сказал Мачадо, – вы пожаловали на великолепное представление.

– Лопнул, – закричала Кармела, ударив себя по ляжкам, – снова лопнул буксирный канат!

– Это те самые русские? – священник взял бинокль у полицейского офицера.

– Кто же еще! – со злостью сказал Мачадо. – И я хочу увидеть краску стыда на вашем лице.

– Что такое? – священник резко обернулся. – Как понять ваши слова?

– Очень просто. Для меня вы представитель старшего поколения антикоммунистов. И сейчас я спрашиваю: как же вы допустили, что красные выиграли минувшую большую войну?.. Предвижу возражения: вы непосредственно не участвовали в военных действиях…

– Это так и есть.

– Тогда сделайте второй шаг – начните все валить на немцев, Гитлера!

Священник напрягся, сжал кулаки:

– Послушайте, Гитлер сделал что мог. Да, да, все, что было в человеческих силах. Что касается его критиков, то я бы посоветовал: ну-ка берите оружие и марш-марш на восток! Попробуйте. Вдруг получится то, что не удалось Гитлеру. И все мы будем возносить молитвы небу, чтобы оно ниспослало вам победу.

– Сделайте это, сеньор Мачадо! – Кармела не уловила иронии в словах священника, схватила полицейского офицера за руку, заглянула ему в глаза. – Вы такой решительный и сильный. А они ведь сущие дикари. Во вчерашней проповеди падре сказал: у них даже в больших городах полно повозок, запряженных волами.

Между тем толпа на площади густела. Среди собравшихся возле парапета кроме горожан находились жители окрестных селений – сегодня была пятница, день рынка. Сухощавые бронзоволицые мужчины и женщины, почти все в коротких плащах без рукавов – пончо и войлочных шляпах, в грубой обуви, а то и просто босиком, сгрудились у обрыва и с любопытством глядели в ущелье.

Появился черноусый мужчина в щегольском костюме и лаковых сапогах. При виде полицейского офицера снял широкополую шляпу и отвесил ему глубокий поклон.

– Лопни мои глаза, если это не сам бесстрашный ловец подлых и трусливых контрабандистов! – провозгласил вновь прибывший звучным баритоном. – Салют, капитан Мачадо!

Полицейский офицер смотрел на пришельца злыми глазами. Это был Антонио Альварес – самый крупный контрабандист округи. Через его руки проходили товары на миллионные суммы – все в обход таможни. Полиция много раз устраивала засады на тайных тропах, которыми пользовались люди Альвареса, но всегда безрезультатно: караван с очередными товарами либо проходил другим перевалом, либо форсировал опасное место за несколько часов до того, как дорогу перекрывали полицейские.

Конечно, случались и удачи – иной раз в руки Мачадо попадало полдюжины мулов с поклажей, но сопровождавшие их люди оказывались мелкой сошкой – самые искусные следователи не могли дознаться, на кого работают контрабандисты, кто истинный владелец ящиков виски, необандероленного табака, деликатесных консервов или японских магнитофонов последних моделей. Короче, полиции никак не удавалось добыть доказательства участия Антонио Альвареса в контрабандных операциях.

– Полиция все равно возьмет вас с поличным, дон Антонио! – прорычал Мачадо.

– Видит бог, я делаю для этого все возможное! – Альварес одарил собеседника сердечной улыбкой, раскрыл перед ним изящный золотой портсигар: – Сигарету, капитан? Смею уверить, они очень хорошие!

Мачадо знал: стоящий перед ним человек неистощим на выдумки, розыгрыши. Может, и сейчас готовится очередная каверза? Но сигареты выглядели так соблазнительно!..

– Контрабанда? – строго осведомился он.

– Что вы! – Альварес изобразил негодование и, когда Мачадо взял сигарету, с готовностью выхватил из кармана зажигалку. Глава городской полиции стал прикуривать, с опаской поглядывая на кончик сигареты. Но все шло нормально. И сигарета действительно была хороша. Одна затяжка, другая, третья… Треск! Сигарета разлетелась в пальцах у Мачадо.

Капитан схватился за оружие. Но кобура была пуста: каким-то образом револьвер перекочевал к Альваресу. Пояс обидчика был оттянут огромным кольтом. Начальник полиции попытался завладеть кольтом. В ту же секунду револьвер развалился – ствол и барабан упали на землю, и Альварес громко захохотал, запрокинув голову.

Мачадо обеими руками вцепился ему в грудь.

– Сеньоры забывают, что они не одни, – укоризненно покачал головой священник. – На вас смотрят цветные.

Неизвестно, как долго бы длилась стычка двух именитых горожан, но вновь закричала Кармела. Она показывала на дорогу. Там появился «лендровер» – из бокового ответвления выскочил на магистраль и стал обходить колонну. Брезентовый тент машины был откинут, отчетливо просматривалась голова женщины с развевавшимися на ветру волосами.

«Лендровер» приближался к узкому повороту, а один из вездеходов загораживал почти всю проезжую часть. Но женщина будто не замечала опасности – все увеличивала скорость.

– О святые угодники, – простонала Кармела, – глядите, что сейчас будет!

Все видели: еще две-три секунды – и «лендровер» врежется в обгоняемый джип. Но именно в это мгновение автомобиль рванулся в сторону, взлетел на боковой песчаный откос и обошел вездеход, как если бы это происходило на мотодроме с крутыми виражами.

Столпившиеся у парапета люди закричали, стали хлопать в ладоши. Громче других выражала восторг Кармела.

– «Лендровер» проткнул колонну, как нож протыкает масло, – сказал Антонио Альварес. – Вот машина, которая нужна мне для работы в горах.

– Я предпочел бы ее владелицу, – полицейский офицер покрутил усы и облизнул губы. – Из нее получится очаровательная любовница. Какой темперамент! Сколько огня!

Альварес скосил глаза на собеседника. В свои сорок лет капитан Мачадо имел уже солидное брюшко и страдал одышкой. А ведь прочит себя в партнеры молодой женщине!.. Главарь контрабандистов усмехнулся, но промолчал.

Полицейский комиссар только прикидывался строгим служакой. На деле же это был покладистый человек, с которым было легко столковаться…

Складки местности скрыли автомобильную колонну и обогнавший ее «лендровер». Теперь машину, которой управляет девушка, можно будет увидеть лишь перед самым въездом в город.

– Падре, – сказала Кармела, – зачем дону Густаво понадобилось покупать русские автомобили? В Америке мало своих машин?

– Вот и задайте эти вопросы самому коммерсанту! – раздраженно сказал священник. – Пусть он ответит, а мы послушаем.

– Ну и коммерция, – не унималась хозяйка таверны. – А что скажете вы, сеньор Мачадо? Для меня вы первый советчик, разумеется после падре.

– Скажу так! – полицейский комиссар поднял ладонь, как бы произнося клятву. – Скажу, что съем свою шляпу, если дон Густаво продаст хоть один из этих гробов на колесах.

– Вы немногим рискуете, сеньор капитан, – священник тонко усмехнулся. – Ручаюсь, шляпа останется в целости. А что думает сеньор Альварес?

– Думаю, что мой приятель Густаво опытный коммерсант. Он не из тех, кто швыряет деньги на ветер. Еще я думаю, что русские создали бомбы и ракеты, которые не уступают американским… Никому не советую недооценивать способности народа, населяющего огромную северную страну. В свое время немцы и итальянцы поступили так и жестоко поплатились. Зачем же нам идти дорогой глупцов?

– Свои ракеты они строят из частей, которые выкрадывают у янки их секретные агенты! – выкрикнув это, Кармела тронула за рукав священника, как бы прося, чтобы он подтвердил ее слова.

И падре утвердительно наклонил голову.

– Я вот о чем думаю, – сказал полицейский офицер. – В колонне десятки автомобилей. Где Баррера набрал русских шоферов? Вез их вместе с автомобилями через океан? Но какие же это деньги!

– Зачем ему столько русских? – возразил Альварес. – Достаточно двух-трех механиков на всю партию. А шоферов для перегона машин можно было нанять в порту.

Понемногу все успокоились, и капитан Мачадо забрал у контрабандиста свой револьвер.

– Ну с этим я не соглашусь, – задумчиво сказал он. – Убежден: при заключении сделки они поставили условие – вездеходы обслуживают только русские шоферы.

– Зачем спорить? Все выяснится в ближайшие же часы, – Кармела оглянулась на свое заведение: – Пока что я прикажу открыть еще одну большую бочку. Всему миру известно: уж если русский взялся за стакан со спиртным…

Она не договорила. На дороге показался «лендровер». Подъем был крут, но автомобиль шел легко. На площади он развернулся и стал у дверей таверны. Его хозяйка выпрыгнула из кабины, не воспользовавшись дверцей.

– Добрый день! – девушка стащила с рук перчатки и швырнула их в машину. – Мне сказали, здесь я смогу получить комнату.

– Сеньорита не ошиблась, – Кармела поклонилась и вытерла руки о передник. – Мою таверну рекомендовал добрый человек. Вам здесь будет очень хорошо. Наверху шесть комнат, заняты только две…

Антонио Альварес взял Кармелу за плечо и легонько отодвинул в сторону.

– Сеньорита не должна столь жестоко обходиться с мужчинами, – произнес он, состроив печальную мину. – Полчаса назад вы едва не стали убийцей, по крайней мере, одного из здесь присутствующих.

– Вашим убийцей?

– Именно! Я глядел на то, что выделывала сеньорита на своем «лендровере», и у меня останавливалось сердце. Можно ли так рисковать?

– Чепуха, я только чуточку позабавилась. Обоз плелся со скоростью больной черепахи.

– «Больная черепаха»! – Альварес восторженно хлопнул в ладоши. – Ведь как ловко сказано! Уж не писательница ли сеньорита?

– Увы, нет. Молодая бездельница, вот кто. Изучила медицину, имею патент врача. Но почти не практикую. Путешествую, любуюсь красотами земли. Ведь я еще и художница.

– Святые угодники! – воскликнула Кармела. – Так вы умеете рисовать? Я дам вам комнату с красивым видом из окна.

Кармелу снова оттеснил Альварес:

– Я бы хотел представиться сеньорите, – он снял шляпу: – Мое имя Антонио Альварес. И мне известны в горах места, откуда вид на океан особенно красив, а также…

– А также где находятся самые тайные убежища контрабандистов, – вставил полицейский офицер и расхохотался.

– Контрабандисты? – девушка посмотрела на Альвареса. – Это так романтично!

– Сеньор полицейский офицер пошутил, – сказал Альварес. – У нас в городе он самый большой шутник. Похож я на преступника?

– Вы мне симпатичны, – девушка протянула руку Альваресу: – Меня зовут Мария Луиза Бланка.

Альварес метнул насмешливый взгляд в полицейского капитана и осторожно пожал розовую ладошку новой знакомой. При этом у нее на запястье сверкнул серебряный литой браслет.

– Пусть почтенная хозяйка проводит меня в мою комнату, – сказала владелица «лендровера» и посмотрела на Кармелу. Но та не слышала. Все ее внимание было обращено на угол площади, где начиналась дорога в ущелье.

Оттуда доносился все усиливающийся рокот моторов.

– Сейчас они появятся, эти русские! – крикнула Кармела.

Девушка вопросительно взглянула на Альвареса.

– Русские, – подтвердил главарь контрабандистов. – Те, кого вы обогнали в ущелье, это русские.

– Автомобили?

– И водители тоже. Здешний торговец закупил в России партию вездеходов, – Альварес показал на первые появившиеся из ущелья автомобили.

Кармела всплеснула руками, крикнула поваренку, снова выглянувшему из судомойки:

– Эй, Пепе, пусть в погребе откроют самую большую бочку!

Между тем машины въезжали на площадь. Это были ульяновские вездеходы, подвижные, юркие. Тормозя, они выстраивались в параллельные ряды. Водители глушили моторы и вылезали из кабин, разминая ноги после долгой езды. Не заставила себя ждать обслуга с подносами, уставленными кружками. Подносы быстро пустели, и служители спешили в таверну за новыми порциями спиртного.

К группе, которую составляли падре, шеф полиции, Альварес и владелица «лендровера», приблизились двое мужчин. Кармела подбежала к одному из них – осанистому человеку средних лет с красным лицом и пышными черными усами:

– Добро пожаловать домой, дон Густаво! – она передала ему полную кружку. – Мы все заждались вас.

– Салют, Кармела! – мужчина кивнул падре и его спутникам: – Сеньоры, я рад, что вижу вас в добром здравии. Могу сообщить: трудная операция прошла успешно… Все мои автомобили на нашей земле. – Он передал кружку сопровождавшему его молодому человеку, а себе взял другую. – Путь был длинный и утомительный. Здесь, – он похлопал себя по животу, – все высохло и сплющилось. Так что пиво будет в самый раз.

– Это самый дорогой ром, дон Густаво! – поспешно сказала Кармела.

– Очень хорошо, если так. Пей, Павлито! – Баррера хлопнул спутника по плечу. – У нашей Кармелы всегда отличное пойло. Уф, слава мадонне, мы дома. А то я уже стал подумывать… Как это говорится у вас насчет ног, Павлито?.. Ага! «Еще немного, и я выброшу ноги».

– Протяну ноги, – поправил спутник и улыбнулся.

– Именно так, – Баррера шумно отхлебнул из кружки. – У моих русских друзей есть выражение: «Свалюсь с копыт и протяну ноги». – И он расхохотался.

– Дон Густаво, – с опаской сказала Кармела, – кому вы собираетесь протягивать свои ноги? И зачем это может понадобиться?

Баррера сделал новый глоток и вдруг свирепо посмотрел на трактирщицу:

– Ром разбавлен!

– О матерь божья из Сант-Яго де Леон!.. – Кармела всплеснула руками.

– Да как у вас поворачивается язык? – Схватила за рукав спутника Барреры: – Пейте, сеньор. Сделайте глоток побольше!.. Ну как?..

– По-моему, хороший ром…

– О, спасибо! Держите и эту. Пейте на здоровье. Обе кружки пойдут за мой счет. – Кармела негодующе посмотрела на Барреру: – И как только вы осмелились сказать такое, дон Густаво?..

Баррера не дал ей договорить – обнял, закружил, чмокнул в обе щеки. Хозяйка таверны с удивлением увидела у себя в руках деревянную куклу с румяными щеками.

– Что это? – пробормотала она.

– Называется матрешка, – спутник Барреры разнял куклу на половинки, показал спрятанную внутри вторую куклу поменьше, затем повторил операцию, продемонстрировал и третью куклу… Появление каждой новой матрешки присутствующие встречали смехом.

– Прелесть, – сказал Антонио Альварес, адресуясь к владелице «лендровера». – Эти русские большие выдумщики. Я впервые вижу подобный сувенир.

Девушка рассеянно кивнула, поднесла к глазам руку с часами. Альварес понял, что ей не терпится отправиться к себе в комнату.

– Придется повременить, – сказал он, показав на Кармелу, которая собирала и разбирала куклу. – Видите, как она увлечена подарком.

– Ну вот, – сказала Кармела, когда кукла была собрана, – русский сувенир я получила, и он понравился. Теперь хочу, чтобы мне понравились русские шоферы. Где они?

– Знакомься, – Баррера обнял своего спутника: – Это Павлито. Он русский, сын русского и внук русского. Прибыл из самого сердца России.

Кармела молчала, не сводя глаз с человека, который стоял возле коммерсанта.

– Вы и вправду русский? – наконец сказала она. – Дон Густаво зовет вас Павлито. У русских есть такие имена?

– Мое имя Павел.

– Но… – Кармела запнулась, – но вы такой, как все?..

– Не совсем, – сказал Баррера. – Где-то у него должны быть рога и хвост.

– Ну-ну! – Кармела вновь обрела уверенность. – Не знаю, как у него насчет хвоста, а вернется домой – рога будут. Их наставит жена.

Все засмеялись. Баррера схватил Кармелу за плечи:

– Берегись, этот русский проглотит тебя. Он каждое утро съедает по женщине, выбирая самых глупых.

– Мною подавится. Я хоть кому стану поперек горла.

– Только не ему! – Баррера подтолкнул спутника к священнику: – Падре, рекомендую вам механика Пабло Коржова. Автомобильный завод послал его, чтобы помочь мне в коммерции… Павлито, это наш уважаемый духовный наставник. Рядом стоит капитан городской полиции – хранитель тишины и спокойствия в здешнем краю.

– Добрый день, сеньоры, – Коржов взял обе кружки в левую руку, освободив правую для рукопожатия.

Но никто не двинулся с места.

– Дон Густаво, – сказал священник, глядя поверх головы Коржова, – конечно, мы все рады вашему благополучному возвращению. Но я хочу спросить: этот механик – коммунист?

– Еще какой! – Баррера ухмыльнулся, хлопнул по плечу Коржова. – Павлито самый красный из всех, кого я узнал в далекой России.

– И вы хвастаете, что привезли к нам такого человека, дон Густаво?

– Но он хороший парень, падре. И великолепный специалист. К тому же в совершестве знает испанский. Наняв другого механика, я вынужден был бы взять и переводчика, платить двойные деньги. А Павлито один в двух лицах. Прибавьте, что он еще и шофер ультракласса. Гонщик. Участник двух ралли. Вы бы упустили такого помощника?

– Теперь мое слово, – Капитан Мачадо достал толстую сигару, неторопливо раскурил ее и выпустил изо рта густую струю дыма. – Сеньору русскому механику хотел бы сделать дружеское предостережение…

– Дон Густаво, кто этот господин? – спросил Коржов.

Мачадо, которого перебили на полуслове, побагровел от негодования, притопнул ногой:

– Да будет вам известно, что я полицейский комиссар этого региона, делаю сейчас официальное предупреждение дону Густаво Баррере и его служащему о том, что они…

– Я все понял, – Коржов посмотрел в глаза полицейскому. – Так вот, я послан для предпродажной подготовки наших автомобилей высокой проходимости. Это все, чем я буду здесь заниматься. У меня виза на пребывание в вашей стране в течение шести месяцев. Дон Густаво продаст свой последний автомобиль, и я уеду.

– Мы все будем рады этому обстоятельству, – сказал полицейский капитан. – Однако со своей миссией вы не справитесь ни за полгода, ни за полвека. Говорю так, потому что все мы уже имели случай убедиться в невероятно «высокой» проходимости русских автомобилей. Ну и машины, скажу я вам. Кто же их купит?

– Как кто? – Антонио Альварес выпятил грудь. – Я первый покупатель. И уже сделал выбор. Возьму ту, которую тащили на буксире. – Он взглянул на девушку.

– Очень остроумно, – сказала Бланка. – Хорошо бы выяснить, что же случилось с тем автомобилем?

– Вы опередили меня, сеньорита, – сказал падре. – Я как раз собирался задать этот вопрос. – Он посмотрел на Коржова: – Не откажите посвятить нас в тайну неисправности вашей чудесной машины. Новый автомобиль – и вдруг такой конфуз. Что с ним произошло?

– Ничего особенного, – Коржов стал рыться в карманах. – Прекратилась подача горючего. Пришлось продувать бензопровод. А он засорялся снова и снова. Вот и взяли на буксир неисправную машину, чтобы не задерживать всю колонну.

– Весьма печальное обстоятельство, – Падре сочувственно поджал губы.

– Все еще надеетесь продать этот автомобиль?

– Надеемся! – крикнул Баррера. – В нашем городе я продам двести машин, если не больше.

– Каким же это образом, сын мой? Ведь покупатели свободны в своих решениях, и у них есть глаза.

– Все, что требуется, – это тщательно промыть систему подачи бензина и топливный бак, – Коржов отыскал наконец в кармане короткую изогнутую трубочку из латуни, поднял над головой, чтобы все видели: – Вот часть бензопровода. Смотрите же! – он сунул в трубку проволоку и вытолкнул наружу столбик рыхлой серой массы. – Это сахар. Самый обыкновенный, какой кладут в кофе.

– Езус-Мария! – прошептала Кармела. – Кто же из вас принял бензиновый бак за кофейник?

– Злоумышленник. Он знал, что сахар растворяется в бензине и закупоривает трубки. Горючее не поступает в двигатель. А без топлива автомобиль мертв.

Баррера взял трубку у Коржова:

– Мне пытаются подставить ногу. Так вот, пусть все знают: в русские автомобили я вложил уйму денег. Это надежные и выносливые машины. По нашим горам они могут карабкаться лучше, чем другие. Я докажу это, верну свои деньги и получу прибыль. Мы готовы на честное соревнование! А прохвосты пусть поберегутся… Вы все знаете: у меня цепкие руки, своего я не упущу.

– Мы понимаем вас, – сказал священник. – Все очень хорошо понимаем. И никто не сомневается в вашем таланте коммерсанта. Однако на этот раз вам будет нелегко, – он остановил взгляд на владелице «лендровера». – Нежная девушка обошла колонну русских автомобилей, как если бы они стояли на месте. Боюсь, этот факт сослужит вам плохую службу, дон Густаво.

– Колонна автомобилей по скорости движения не может сравниться с одинокой машиной, – вдруг сказала Бланка. – В том, что я обошла колонну, нет никакого геройства.

– Верно! – Коржов с любопытством посмотрел на девушку. – К тому же «лендроверы» хорошие ходоки. На ровных дорогах они имеют преимущество в скорости. Но советские вездеходы предназначены не для автострад. Им подавай бездорожье, горы.

– Простите, сеньор русский механик! – вступила в разговор Кармела. – Видите ли, я приготовила много выпивки. И все хочу спросить: а где остальные русские шоферы? Сейчас в погребе открывают новую бочку…

– Дон Густаво привез с собой только одного русского, – вмешался священник.

– Одного?

– Ну да, остальные шоферы наняты мной в порту, – сказал Баррера.

– Горе мне! – Кармела ринулась к таверне: – Эй, Пепе, пусть не трогают новую бочку!

Поваренок показался в дверях судомойки и сделал хозяйке успокаивающий жест. Кармела остановилась.

– Зачем вы здесь?! – крикнула она Коржову. – Вы всюду приносите несчастье! Отправляйтесь лучше домой!

– Стыдитесь! – священник укоризненно покачал головой. – Что подумает о нас этот человек?

– Пусть думает что угодно! Уж я выложу все! Сами же вы рассказывали, как все четыре года войны Америка наставляла их на путь победы, одевала, кормила, снабжала оружием. А теперь, глядите, они пришли в себя, стали делать автомобили. И ведь куда заявились торговать ими – в самое сердце Америки! – выкрикнув эту тираду, Кармела спрятала лицо в ладони и разрыдалась.

– Бедняжка потеряла на войне мужа, – падре сердито взглянул на Коржова. – Супруг этой женщины завербовался в американский корпус морской пехоты, чтобы заработать немного денег. Смерть настигла его летом сорок четвертого года, когда янки и англичане форсировали пролив Ла-Манш. Конечно, вы знаете об этом? И об огромной материальной помощи американцев русским тоже имеете представление?

– Мы действительно получали помощь из-за океана, – угрюмо сказал Коржов. Его разбирала злость от наставнического тона священника. – Получали ее, но отнюдь не безвозмездно.

– Желали бы не платить, сын мой?

– Хочу, чтобы вы представили себе такую картину, – Коржов задумчиво посмотрел на священника. – В ваш дом ломятся бандиты. Вы спешите на второй этаж, где живет сосед, чтобы взять у него дубинку. А он говорит: «Дубинка стоит десять долларов».

– А может, дубинка действительно стоит таких денег?

– Но ведь, победив на первом этаже, где моя квартира, бандиты устремятся наверх, к соседу, прикончат и его… Как же можно в такой момент требовать денег за оружие?

– Вы кажетесь мне агитатором, а не механиком.

– Увы, я только механик. Сеньор Баррера сам нашел меня в цеху автомобильного завода.

– В России механиков обязательно учат испанскому языку?

– Здесь вы правы. Пока что в России не каждый механик знает испанский, – усмехнулся Коржов. – Что касается меня, то я вырос в детском доме, по-вашему – в приюте для сирот. Там и выучился языку.

– Слава всевышнему, для меня все прояснилось, – падре оглядел присутствующих, как бы призывая их в свидетели. – Теперь я знаю, что в России учат испанскому не механиков, а маленьких нищих.

– «Маленькие нищие», с которыми я вырос, были испанцы. Генерал Франко убил их родителей. Советские люди вывезли из Испании несколько больших пароходов, набитых детьми, чьи родители погибли, защищая республику.

– Сеньор, – сказала Кармела, – выходит, и вы лишились родителей?

– Они погибли на войне. У нас много таких семей. Мы потеряли в битве против фашистов двадцать миллионов человек. Это куда больше, чем население всей вашей страны.

Наступило молчание. Коржов поглядел на владелицу «лендровера»:

– А мне понравился ваш автомобиль, – он вдруг улыбнулся. – Машина мощная и хорошо держит дорогу. Ко всему вы умеете ездить.

Девушка не ответила – повернулась и пошла к таверне. Кармела забежала вперед, показала лестницу на второй этаж, где находились жилые комнаты.

Комната оказалась довольно просторной. Ее убранство составляли кровать в алькове под кружевным покрывалом и с целой горой подушек, платяной шкаф, кресла и столик с бархатной алой скатертью, на которой лежал молитвенник. В нише на узорчатом табурете находились умывальные принадлежности – фаянсовый кувшин и таз.

– Все очень мило, – сказала Бланка. – Мне здесь нравится.

Хозяйка отреагировала немедленно – назвала полуторную против обычной плату за комнату.

Девушка небрежно кивнула в знак согласия. И Кармела пожалела, что не назначила двойную плату. Впрочем, тут же решила, что возьмет свое, когда будет кормить жиличку, – у нее, видать, денег куры не клюют.

– Помнится, мне было сказано, что есть и другие свободные комнаты, – Бланка взглянула на хозяйку. – Что, если посмотреть и их?

– Все они к услугам сеньориты. Но, смею уверить, эта – самая лучшая.

– А кто мои соседи? Надеюсь, не молодые мужчины? Иной раз они так навязчивы… – проговорив это, девушка жеманно повела плечиком.

У Кармелы кровь прилила к голове. Вот послал бог сокровище! Мало того, что девица сразу же снюхалась с этим ловеласом Альваресом, – так нет, подавай ей еще и молодых мужчин, и чтобы они жили здесь же, рядом!

– Могу успокоить сеньориту, – Кармела мстительно улыбнулась. – Один ваш сосед – старик, от которого за милю несет овечьей шерстью. Здешний ранчеро, он раз в месяц приезжает в город, чтобы продать свой товар. Вторая соседка живет у меня уже неделю. Должна признаться, занимает лучшую комнату: там есть все службы. Это пожилая сеньора, но все еще красивая. Она так следит за собой!

Казалось, девушка равнодушно восприняла данные о соседке. Разговор продолжался. Хозяйка спросила, когда сеньорите удобно, чтобы у нее убирали.

– Видимо, по утрам, – последовал ответ. – В это время я буду в горах с мольбертом и красками.

– Я и забыла, что сеньорита художница!

– Художница и врач.

– Хорошо. Значит, уборка будет по утрам… – Кармела кивнула и с достоинством удалилась.

Девушка подошла к окну. Оно выходило на площадь, заставленную автомобилями. Там, где площадь обрывалась в ущелье, курился легкий туман – снизу поднимались испарения. Само ущелье тонуло в густых сиреневых тенях надвигавшегося вечера.

Были затенены также берег и прилегающая к нему часть океана. И только на горизонте сверкала полоска воды – будто окунули перо в расплавленное серебро и провели по линейке широкую черту.

Девушка вздохнула, пристально всматриваясь в горизонт. Где-то там находился уединенный остров с комплексом зданий, именуемых медицинским центром.

Дочь Александры Сизовой – Луиза (а это была она) знала, что мать прибыла в город неделю назад и остановилась в этой же таверне. Сейчас выяснилось, что ею занята лучшая комната…

Она улыбнулась, вспомнив о встреченной на пути колонне советских вездеходов. Надо же случиться такому совпадению! А этот механик с Ульяновского автозавода… Совсем еще молодой парень, но как держится!

Все сильнее наваливалась усталость. Рядом стояли нераспакованные чемоданы, но не было сил заняться ими. Хотелось просто посидеть расслабившись в кресле, чтобы дать покой гудящей от усталости голове.

Послышались шаги в коридоре. Она резко выпрямилась, взглянула на дверь. Женские каблучки простучали мимо комнаты, смолкли на лестнице.

Конечно, дверь не могла отвориться. И встреча у них произойдет не сегодня, даже не завтра…

Все же как она выглядит здесь?

Луиза поднялась с кресла, приблизилась к окну. Вскоре увидела ту, что спустилась по лестнице, – женщина с седыми волосами, с модной сумкой на ремешке через плечо, легко лавировала между автомобилями, пересекая площадь…