Текст книги "Атолл «Морская звезда»"

Девятнадцатая глава

1

Мигель вернулся, когда солнце уже стояло высоко. Поднимаясь на жилой этаж дома Сизовой, вновь оценил оперативное мышление и опыт его владелицы. Можно лишь удивляться тому, что в короткий срок она отыскала столь удобный особняк: два изолированных входа, да еще примыкающий к зданию разросшийся сад, в который легко проникнуть с двух улиц!..

Гостиная была пуста. Он осторожно приоткрыл дверь в спальню. Сизова спала – одетая лежала поверх одеяла.

Он должен был разбудить ее. Однако стоял в дверях и медлил. Подумав, отступил в гостиную, сел в кресло. Пусть поспит еще хотя бы десяток минут.

Они расстались несколько часов назад – когда Сизова вернулась из «гостей». Торопясь, выложила новый план финала операции, возникший после того, как в городе появилась Аннели Райс. Он слушал, и чем дальше, тем с большим вниманием. Закончив говорить, Сизова вопросительно посмотрела на собеседника. Последнее слово было за ним, Мигелем… Вскоре он покинул дом: до рассвета оставалось совсем немного, а требовалось не только отыскать стоянку вертолета, но и успеть выбрать место для наблюдения. Ведь Луиза и ее спутники улетят, как только станет светать, и ему обязательно надо было в этом убедиться. Он все сделал, как наметил. Оказалось, вертолет провожали еще двое – Аннели Райс и падре. Этот последний самолично подсадил Луизу в машину, пожал руки мужчинам…

…Мигель все еще сидел в кресле посреди гостиной. Почудился шорох в спальне. Он встал, шагнул к полуоткрытой двери. Нет, Сизова спала.

А время вышло. Хозяйке уже полагалось быть в кондитерской, готовиться к тому, что лавиной обрушится на нее после того, как Мигель нанесет визит падре.

Итак, скоро он будет в доме этого человека. Как пройдет визит, можно только предположить. Но он до последнего слова представлял все то, что скажет противнику. Знал, какие может получить ответы, подготовил реплики на варианты этих ответов. И еще восстанавливал в памяти черточки биографии фальшивого священнослужителя, изученные за недели кропотливого труда, когда готовился к этому вот сегодняшнему дню…

Кашлянув, поглядел на женщину, лежавшую ничком на кровати. Знал, что в далеком сороковом году ее, тогда совсем еще молодую, в интересах дела подставили страшному противнику – шефу службы безопасности нацистской Германии.

И вот теперь нечто подобное должно будет повториться…

– Сеньора… – он тронул ее за плечо. – Дорогая сеньора, подъем.

2

Мигелю открыл сам хозяин дома – на звонок в дверь явился в халате красного атласа и атласных туфлях. Визитер выглядел «скромнее»: мешковатый костюм серого твида, пузатый пластиковый портфель.

– Чего тебе? – спросил падре, уверенный, что имеет дело с коммивояжером.

– Даже не знаю, как начать… Видите ли, я ищу человека по имени Иоганн Кропп.

– Не знаю такого, – падре продолжал загораживать дверь.

– Я разочарован, – Мигель вздохнул. – Весьма разочарован тем обстоятельством, что вы не Иоганн Кропп. Столько времени ищу этого достойного человека. У меня для него добрые вести, – и он похлопал ладонью по толстому боку портфеля.

– Что за вести?

– Мы так и будем разговаривать на лестнице? – осведомился посетитель.

Падре посторонился, движением руки показал Мигелю, что тот может войти. В гостиной хозяин дома на минуту оставил посетителя. Вернулся, держа правую руку в кармане халата.

– Предупредил слуг, чтобы нас не беспокоили, – пояснил он.

– Очень жаль, что знакомство со мной вы начинаете ложью. Ведь ходили за оружием, – Мигель кивнул на оттопыренный карман халата падре. – А слуг вы не могли предупредить по той простой причине, что их нет. Сейчас в доме не найдешь ни единого слуги. Всех отпустили еще ночью. Хотите знать, почему я пришел к такому выводу? Потому, что вернулись вы с женщиной, которую мило обнимали по дороге. А слугам хорошо знаком супруг этой особы…

– Кто вы такой? – возмутился падре.

– Человек, – Мигель пожал плечами. – Порядочный человек, который относится к вам с определенной долей симпатии. Кстати, где ваша подруга?

– Ушла…

– Что ж, представите меня ей чуточку позже. Итак, вернемся к началу нашего разговора. Я пообещал порадовать вас. Так вот, приготовьтесь получить изрядную сумму денег.

– Каких еще денег?..

– С оружием надо обращаться осторожно. Уберите его.

Падре медленно вытащил из кармана пистолет, положил его на стол. Теперь он решил, что имеет дело с одним из вербовщиков ЦРУ. Лет десять назад его навестил подобный тип. Правда, выяснилось, что это был представитель разведки Израиля – разыскивал Эйхмана. И вот теперь новый визит…

Зазвонил телефон.

– Ответьте, – сказал Мигель. – Не возражаю, если сообщите, что у вас гость.

Падре молчал. Он уже не сомневался, что посетитель – американец. Только янки столь самоуверенны и наглы.

Телефон продолжал звонить.

– Ответьте, – повторил Мигель.

Падре взял трубку.

– Исправили? – воскликнул он, выслушав невидимого собеседника. – Даже была связь? Совсем хорошо. Прочитайте радиограмму!

Мигель с вниманием слушал реплики хозяина дома, стараясь по ним определить тему и смысл диалога.

– Смею предположить, – сказал он, когда падре положил трубку, – что речь шла о вашем передатчике в церкви. Безмерно рад тому обстоятельству, что наконец-то его исправили. И, как я понял, уже получено первое сообщение. Мне кажется, оно из сельвы, куда вы проводили экспедицию. Выходит, геликоптер отыскал разыскиваемую плантацию?

– Да, – буркнул падре.

Он был сбит с толку осведомленностью посетителя. Поначалу не сомневался: неизвестный вот-вот приступит к вербовке. Но вот речь зашла о поисках на заброшенной плантации сепадильи, и у посетителя голос задрожал от волнения. Неужели это представитель тайного клана богатых дельцов, чей бизнес гашиш и марихуана?

– Радиограмма обрадовала вас и вместе с тем встревожила, – продолжал Мигель. – Чем же именно встревожила, позвольте спросить? Не нашли то, что искали?

– Напротив, нашли.

Постепенно он начал склоняться к мысли, что человек этот не столь уж опасен. Пусть каким-то образом узнал о цели экспедиции. Но ведь только Ловетти и Лашке знают, где именно расположена заброшенная плантация.

– И что дальше? – последовал новый вопрос. – Работают, копаются в земле?

– Работают, – был ответ. – И корней, видимо, много.

– Чем же тогда вы встревожены?

– Это не тревога в полном смысле слова. Скорее, недоумение.

– Недоумение? – переспросил Мигель. – А по какому поводу? Ведь все вроде бы хорошо.

Он настойчиво подводил противника к главной теме. Наконец это удалось – падре заговорил о группе индейцев, тоже отправившихся на заброшенную плантацию, чтобы отыскать наркотическое сырье.

– Ну так что?! – с простодушным видом воскликнул Мигель. – Думаю, это не конкуренты. Ваши люди опередили их, застолбили территорию. Представляю физиономии индейцев, появившихся на уже занятой плантации!

– В том-то и дело, что их там нет!

– Замешкались в пути?

– Индейцы вышли из города несколько дней назад. Срок достаточный, чтобы не только добраться до места, но и сделать необходимую работу. А их все нет. Вот и пилот геликоптера по всей трассе не обнаружил каких-либо следов людей, хотя сельва в этом районе изрежена – индейцев обязательно бы заметили.

– М-да, – Мигель пожевал губами. – И какой делаете вывод?

– Теряюсь в догадках…

– Одна из догадок: «Вдруг индейцев вовсе не было?»

– Вот видите, и вам пришла та же мысль! – вскричал падре.

– Есть и другие мысли, столь же нелепые, – рассмеялся Мигель. – Дались вам индейцы! Ну, решили идти в сельву, а потом раздумали. Мало ли что могло взбрести им в голову? – Он помолчал, затем небрежно спросил: – Кстати, как вы узнали о краснокожих искателях наркотиков? Источник информации заслуживает доверия?

– Это владелица лучшей в городе кондитерской. Индейцы, вооруженные лопатами и кирками, побывали в ее заведении, рассказали, зачем отправляются в сельву, хвастали, что вернутся богачами и закупят весь ассортимент кондитерской… Но почему это вас интересует!

– По причине, которая имеет непосредственное отношение к моему сегодняшнему визиту. И не задавайте других вопросов – со временем вам все станет ясно… Об индейцах рассказывала сама владелица кондитерской? Не ошибаетесь?

Падре поднял телефонную трубку:

– Сейчас позвоню этой особе, она все подтвердит.

– Может, не стоит ее беспокоить? – Мигель многозначительно усмехнулся. – Лучше обойтись без посредников, разобраться самим. Кондитерская далеко?

– В трех кварталах, – Падре поглядел на собеседника: – А ведь вы правы, хозяйке заведения необязательно знать, что мы наводим какие-то справки.

– Тогда отправимся к ней, – Мигель встал. – Незачем терять зря время.

3

На улице падре вдруг замедлил шаги, нерешительно взглянул на спутника.

– Что такое? – поинтересовался тот. – Забыли дома ключи, не взяли трость?

– Видите ли, сейчас в кондитерской находится посетительница…

– Ваша… м-м… гостья?

– Вижу, вам и это известно!

Мигель усмехнулся, пожал плечами:

– Вы должны знать, мой визит к вам тщательно подготовлен. И в этом городе я не один… Говорю все это, чтобы вы по достоинству оценили меня как партнера. И сделайте выводы.

– Какие?

– Это уж ваша забота. Но вернемся к теме. Почему Аннели Райс отправилась в кондитерскую? У нее там дела?

– Она сластена, только и всего. Владелица и пригласила ее осмотреть заведение, записать кое-какие рецепты.

– Понял. Еще вопрос. Как характеризуется хозяйка кондитерской?

– К ней нет претензий, – падре помолчал. – Во всяком случае, пока не было. Но эта история с индейцами… Впрочем, зачем бы ей говорить нам неправду?

– Вот и я думаю: зачем? – Мигель сделал ударение на последнем слове, выразительно посмотрел на собеседника.

Он настораживал противника, будил в нем подозрительность и тревогу. Между тем они приблизились к церкви. Мигель остановился, сказав, что хочет побывать в храме.

Падре резко обернулся.

– Чего вы там-то не видели? – резко выкрикнул он. Не сводя с Мигеля потемневших от злобы глаз, досадовал, что все больше отдает инициативу напористому партнеру. До сих пор этот тип не счел нужным даже назвать себя!..

Мигель понимал состояние противника. Что ж, это было на пользу делу.

– Хочу сказать вам комплимент: удивлен вашей выдержкой. Сколько времени разговариваете с анонимом и не показали, что это вас тяготит!

Падре вздрогнул от гнева.

– Так назовитесь, черт побери! – рявкнул он. – Как ваше имя?

– Там! – Мигель показал на полуоткрытые двери церкви. – Там вы все узнаете.

– Почему там, а не здесь?

– Потому, что мне нужен передатчик.

Падре ошеломленно глядел на спутника. Минуту назад отметил, что тот легко перешел с испанского на отличный немецкий.

– Передатчик? – пробормотал он. – Зачем?

– Вы все узнаете: с кем буду говорить, и о чем, и почему не должен был спешить с откровениями даже перед столь достойным человеком, каким являетесь вы.

С минуту падре раздумывал, потом стал подниматься по ступеням. Мигель шел следом. Возле двери падре обернулся:

– С кем намерены наладить связь?

Мигель выдержал паузу:

– С тем, кто возьмет микрофон, – с Лашке или Ловетти.

Вцепившись в дверную ручку, падре долго переваривал услышанное. Мигель стоял на нижней ступени крыльца и улыбался – этакий воспитанный человек, который сказал что мог и терпеливо ждет ответа…

– Лучше, если говорить будет Лашке, – Мигель нетерпеливо взглянул на часы: – Однако мы теряем время!

Падре привел спутника в комнату на антресолях – в ту самую, где недавно побывала и Сизова, выдвинул из ниши в стене передатчик, стал готовить его к работе. Пояснил, почему все делает сам: человек, полчаса назад позвонивший по телефону, выполнил, что требовалось, – дождался приземления геликоптера, установил с ним связь и доложил об этом. Теперь он отдыхает, а его место займет падре. Задача проста: пилот геликоптера имеет указание слушать эфир непрерывно, пока вновь не поднимет машину в воздух, чтобы лететь назад.

Мигель кивнул в знак того, что все понял и не сомневается в мастерстве падре. Старался держаться непринужденно, ровно и глубоко дышать. На деле же нервы были натянуты до предела. В эти секунды решалось многое из того, что он задумал.

Готовя операцию, Сизова и Мигель изучили противников, их возможности, оценили степень опасности каждого из них. Вывод был такой: падре – самое слабое звено в этой цепочке. Отсюда и решение – главное внимание уделить именно ему.

Тогда-то Сизова и придумала историю о группе индейцев, торопившейся в сельву за наркотиками. Как известно, уловка удалась. Лашке и Ловетти выехали из города, чтобы опередить «конкурентов». В это же время Сизова пригласила Аннели Райс к себе в кондитерскую. Падре оказался как бы в изоляции. И вот Мигель без помех установил с ним контакт.

Но это было только началом. Мигелю требовалось утвердиться в роли человека, прибывшего с определенными полномочиями. Поэтому он и настаивал на радиоразговоре с Лашке и Ловетти. То был обманный ход. Связь не могла состояться: Луиза имела задание вывести из строя вертолетную рацию сразу после того, как Лашке выйдет в эфир и сообщит, что индейцы не обнаружены.

Демонстрируя желание поговорить с Ловетти и Лашке, Мигель зарабатывал очко доверия у падре.

Хозяин церкви включил передатчик, сделал Мигелю знак надеть вторую пару наушников. Он повторял и повторял вызов, но эфир молчал. У Мигеля отлегло от сердца. Расслабившись, он снял наушники, сунул в рот сигарету и стал нашаривать в кармане спички.

В этот момент на вызов ответили.

– «Орхидея»! – закричал падре в микрофон. – Какого дьявола молчите?!

И вдруг осекся.

Долго, в течение получаса, пытался падре восстановить связь. Наконец выключил станцию.

– Ответил пилот геликоптера, – сказал он. – Ответил – и замолчал. Что там у них стряслось?

– Кто знает… – Мигель сунул в карманы брюк повлажневшие ладони, перевел дыхание. – Повторим попытку через час. А пока мне надо идти.

На улице падре был задумчив. Пройдя квартал, замедлил шаги, взял спутника за руку:

– Может, стоит вернуться и снова попробовать связаться с геликоптером? Знаете, перед тем как связь прервалась, в наушниках я услышал хрип. Будто там, в сельве, человека душили…

– Может, те самые индейцы? – засмеялся Мигель. – Впрочем, скоро наши друзья прилетят и все выяснится. Идемте, мы теряем время.

– Будто человека душили, – повторил падре. – Что бы это могло значить?

4

Аннели Райс осматривала кондитерскую, где выпекались столь полюбившиеся ей сладости, когда хозяйку вдруг позвали к телефону.

– Готов ли мой заказ? – услышала Сизова голос своего радиста.

Получив утвердительный ответ, радист положил трубку. Это означало, что Мигель и падре идут по улице, скоро появятся в кондитерской…

Вернувшись к Аннели Райс, Сизова предложила гостье кофе и легкую закуску. Через минуту женщины уже сидели в гостиной, и Сизова могла контролировать окно на улицу. Она увидела: Мигель и падре подходят к кондитерской.

– Почему вы задумались? – Аннели Райс пригубила коньяк и одобрительно кивнула. – Беспокоят дела в кондитерской?

– Полное благополучие – вещь недостижимая, – рассеянно ответила Сизова.

Мысленно она была там, на заброшенной плантации. Если Мигель ведет сюда падре, значит, вертолетная рация не ответила на вызов передатчика из церкви… Но хватит ли у девочки сил довести дело до конца – задержать спутников в джунглях?..

Поддерживая беседу с Аннели, Сизова косилась на дверь – вот-вот должны были войти падре и Мигель.

Но они не появились.

5

Не вступать в разговор с хозяйкой заведения, а сперва все хорошенько обдумать – на этом настоял падре, когда вместе с Мигелем потолкался в зале кондитерской и получил нужную информацию.

– Возвращаемся в церковь, – сказал он спутнику. – Попробуем снова вызвать Лашке. Объясним возникшую ситуацию. У меня весьма тревожно на душе.

В церкви падре вновь включил передатчик, долго вызывал вертолетную станцию.

– Молчат, – вздохнул он. – Молчат, будто воды в рот набрали. Что же там случилось?

– А когда вернется ваша… гостья?

– К обеду.

– Хорошо бы побольше узнать о хозяйке кондитерской. Нет ли фотографии этой особы?

– Есть, и не одна. Но они у меня дома.

– Так пригласите меня к себе домой. И вообще, представьте меня супруге вашего коллеги, – Мигель усмехнулся: – Всякие опасения неосновательны – я умею держать язык за зубами.

Вместо ответа падре вновь включил передатчик. Прежде, пытаясь связаться с вертолетом, он вызывал «Орхидею». Теперь Мигель услышал новый позывной.

– «Ромул», – негромко проговорил падре в микрофон, – отзовись, «Ромул». Я – «Рем», перехожу на прием.

– Я – «Ромул», – услышал Мигель, тоже надев наушники. – Я – «Ромул», отвечаю. У аппарата Грегор Хауг. Никак не докричусь до вас.

– Что за спешка, Хауг? – падре взглянул на часы. – Время связи только что наступило.

– Случилась беда, – голос в наушниках вздрагивал от волнения. – Большая беда: исчезли двое русских – ученая и моряк.

– Двое русских? – тонко выкрикнул падре. – Как же вы проворонили их?

У Мигеля заколотилось сердце. Что касается женщины, он не сомневался – речь идет об Анне Брызгаловой. А кто моряк? Вдруг это один из членов экипажа потопленного советского судна?

Падре вдруг вырвал из рации шнур наушников Мигеля. Еще через секунду в дверях появилась Аннели Райс – подскочила, оттолкнула падре от стола.

– Куда бежали? – крикнула Райс в микрофон. – Не могли уйти далеко. Прячутся в зарослях. Пусть люди обшарят заросли в прибрежной черте. Организуйте поиски, сами будьте на связи!

Швырнув наушники на стол, обернулась к Мигелю:

– Кто вы такой?

– Он пришел утром, – быстро сказал падре. – У него явка к Лотару!

– «Пришел утром», – повторила Райс. – Уж не потому ли, что знал – встреча не состоится?.. Кто вы такой? Отвечайте, я жду!

– Отвечать не буду, – Мигель пожал плечами. – Лотар Лашке вернется и скажет, что вам полагается знать.

– Руки! – Райс выхватила пистолет.

Мигель медленно поднял руки.

– Осмотрите его!

Падре ощупал одежду Мигеля, вывернул его карманы. В них были деньги, сигареты, зажигалка, карандаш и блокнот, совершенно пустой.

– Кто вы такой? – с угрозой повторила Райс.

Мигель покачал головой.

– Болван! – выкрикнула Райс, адресуясь к падре.

Тот выставил ладони, словно защищаясь:

– Он знает Хуго, Лотара, вас… Я ничего ему не говорил!

Точным движением Мигель вырвал пистолет у Аннели Райс и отшвырнул падре в другой конец комнаты.

– Ну вот, – сказал он, – равновесие восстановлено. Терпеть не могу, когда в меня целятся. – Положил оружие на середину стола и взглянул на Аннели Райс: – Извините, что так произошло. Надеюсь, не повредил вам пальцы?.. А вообще, мы много раз вызывали станцию геликоптера – утром и полчаса назад. Полагаете, мне было известно, что она не ответит? – Повысил голос, обращаясь к падре: – Звали мы станцию? И кто работал на передатчике?

– Я, – сказал падре. – Оба раза я. Орал в микрофон минут по двадцать.

– Сейчас надо повторить вызов, – сказал Мигель. – Ну, работайте! Быть может, неисправность уже устранили.

Падре сел за передатчик. Но эфир молчал, как и прежде.

– Не знаю, что и думать, – сказал падре, – станция у них никогда не отказывала.

Мигель взял блокнот и карандаш, что-то написал и пододвинул блокнот женщине.

– Что это? Здесь группа цифр, дата. Что это означает?

– Первая запись – номер личной карточки члена СС, вторая – время вступления в эту организацию. Лотар Лашке стал членом СС в тот год, когда в Германии пришли к власти наци, в день рождения Гитлера. Ну, все правильно? Ведь вы супруга Лашке. Впрочем, в ту пору вы могли и не знать друг друга.

Райс молчала. Все, что записал посетитель, было правильно. Кто же он сам, этот человек? Свой? Вряд ли: свой сказал бы «фюрер», а не «Гитлер».

Она пододвинула к себе пачку сигарет, которую падре извлек из кармана гостя. Это были американские «Кэмел». Взяла сигарету, повертела ее в пальцах:

– Вы немец?

Мигель отрицательно качнул головой.

– Кто же тогда? – Райс старалась говорить спокойно. – Поймите, я должна знать, с кем имею дело!

– Узнаете, когда вернется Лашке. А пока важная информация для сеньоры: мы побывали в кондитерской и убедились, что группа индейцев, отправляющаяся в сельву за наркотиками, – сплошная выдумка.

Райс взглянула на падре.

– Да, – подтвердил он. – Мы решили сделать такую проверку, когда Лашке сообщил, что прибыл на место и не обнаружил там индейцев. Была связь утром и попытка второго разговора, в одиннадцать часов.

– Попытка второго разговора? Что вы имеете в виду?

– Неудачную попытку. На вызов ответил пилот геликоптера. Ответил, и связь оборвалась.

– Вы сказали: «Пилот захрипел, будто его душили», – напомнил Мигель.

– И молчите об этом? – Райс глядела на падре белыми от злости глазами.

– Не стоит нервничать, – примирительно сказал Мигель. – Они вернутся, и все станет на место. Пока что меня тревожит эпизод с придуманными индейцами… Что вы знаете о владелице кондитерской? Она немка? Жила в Германии? Имперская немка?

– Да, – сказала Райс вздрагивающим от волнения голосом. – Видели ее там?

– У меня сомнения… Похожа на женщину, которая в Берлине владела кондитерской. Там я покупал отличные пирожные – этакие шедевры кулинарии. Как же называлась та кондитерская? Вспоминаю странную вывеску: мальчик держит в руках стакан молока и шоколадного зайца…

– Не ошиблись?

– Полагаю, нет. Время сильно ее изменило, но у меня нет сомнений!

– Теперь и у меня тоже, – прошептала Райс. – Вот что подсказывает мне память…

Рассказ Аннели Райс

Обергруппенфюрер СС Рейнгард Гейдрих был не только шефом Главного имперского управления безопасности и непосредственным руководителем службы безопасности – СД, но и рейхспротектором Богемии и Моравии, когда фюрер расправился с чехами.

Я знала этого выдающегося человека. Теперь кое о чем могу рассказать: с течением времени тайны перестают быть тайнами… Так вот, по заданию Германа Геринга я была внедрена в службу адмирала Вильгельма Канариса – абвер. Операцию провел Гейдрих, провел с блеском, как умел делать только он один. Отсюда мое знакомство с Гейдрихом. Это был человек, обладавший некоей гипнотической силой, притягивавшей к нему людей. Он единолично создал СД – от принципов и статута службы до подбора работников и постановки самого дела, стал самым молодым в стране обергруппенфюрером СС.

Иногда мы встречались. И вот – одна из таких встреч. В тот вечер он был озабочен, рассеян. Спросив его о причинах плохого настроения, я узнала следующее. Убиты два сотрудника СД и партийный функционер. Все трое умерщвлены одним и тем же приемом – ударом в горло. У всех оказались порваны хрящи гортани и смещены шейные позвонки.

Рассказав все это, Гейдрих странно посмотрел на меня. Удивительно, сказал он, точно такой удар демонстрировал ему, Гейдриху, учитель каратэ, сотрудник СД. Испанец по национальности, он женат на особе, занимающейся кондитерским производством. Так вот, расследование установило, что одна из жертв, а возможно, и две накануне своей гибели побывали в той самой кондитерской…

У человека, насторожившего Гейдриха, был произведен тайный обыск. В тайнике его автомобиля обнаружили пистолет. Возник вопрос: зачем офицеру СД прятать оружие, если он может хранить пистолет открыто?

Было несколько вариантов проверки человека, заподозренного во враждебной деятельности. Гейдрих остановился на следующем. Он вызовет инструктора на очередную тренировку и потребует, чтобы тот вновь показал прием – удар в горло ребром ладони. Потом ему предъявят рентгеновские снимки гортани убитых людей и документ о посещении ими перед смертью кондитерской жены каратиста. Тонкий психолог Гейдрих сразу поймет – причастен ли подозреваемый к этим преступлениям.

Какой был финал? Каратиста вызвали в спортивный центр СД, где обычно проходили тренировки. Надо ли говорить, что в последние дни с подозреваемого не спускали глаз!..

Мы с Гейдрихом первыми прибыли к спортивному центру. До назначенного времени оставалось несколько минут, когда наблюдение сообщило по радио, что «объект» выехал в автомобиле на набережную и приближается к месту встречи.

Гейдрих покачал головой, как делал всегда, если был недоволен.

– Что такое? – осведомилась я.

Он объяснил: наблюдению поручили «наследить», то есть обнаружить себя. Смысл такого хода? О, весьма важный! Установив, что заподозрен и находится под наблюдением, человек, если он преступник, не отважится на свидание с таким противником, как глава СД.

Но вызванный ехал точно по адресу.

– Глядите, – пробормотал Гейдрих, когда показался автомобиль каратиста, – глядите, спешит изо всех сил!

Верно, автомобиль все увеличивал скорость. Но вот он завилял, как если бы потерял управление, сбил ограждение набережной и рухнул в воду.

Конечно, автомобиль был поднят со дна канала: у Гейдриха еще теплилась надежда, что подозреваемый посадил за руль какого-нибудь пьяницу, а сам исчез.

Однако Гейдрих сразу опознал в погибшем водителе своего инструктора карате.

Остается сказать, что кондитерское заведение супруги этого человека называлось «Двенадцать месяцев».