Текст книги "Ночь, придуманная кем-то"

Конец всякого действия

Женщина-вагоновожатый таращилась из своей кабины вниз, исступленно колотила в стекло ладонью и кричала: «Он сам!.. Он сам!..»

Вторая женщина, очень молодая, одетая в грязные до неприличия парусиновую куртку и джинсы, металась по рельсам. Она кричала другое: «Кто-нибудь! „Скорую“! Ну кто-нибудь!..» Иногда, правда, она срывалась на что-то непонятное, например: «Игорь, прости меня!» Или: «Дурачок мой, что же ты наделал!» Она явно лишилась рассудка.

Третья женщина лежала в обмороке. Эта была совсем юной, судя по всему, учащейся старших классов, поэтому дорожно-транспортное происшествие, которое она случайно увидела, и произвело на нее столь сильное впечатление. Рядом с ней валялась книга, выпавшая из сумочки. Книга при падении раскрылась где-то в конце, точно на закладке. Ветер пытался перелистнуть страницу, но бумага была сильнее. Раскрытая страница беззвучно кричала про некую Анну, которая, вжав в плечи голову, бросилась под катящийся вагон поезда и почему-то ужаснулась тому, что делала… Названия книги не было видно.

Других женщин, к счастью, на месте происшествия не оказалось.

БЭЛА. Вот, пожалуйста, еще один. Не квартира, а черт знает что.

ШТЕРН. Перестань, мальчик не к нам пришел.

(Бэла морщится и заруливает обратно в свою голубую «табакерку». Тоже мне, брезгливая! Так посмотрела, когда дверь открыла, будто я лягушку на руке принес.)

ШТЕРН (мне, причем очень тихо). Не обращай на нее внимания, сынок. Она ведь не из-за тебя бесится. (Даже наклоняется чуть-чуть, держась одной рукой за ремень. Наверное, чтобы живот из брюк не выпал.)

Я (этак небрежно). Да, я понимаю. Она просто не знает, что с якутом делать, дядя Юра не вовремя его пригласил.

ШТЕРН (обалдевает). Признаться, не ожидал от тебя такой прыти. Наш общий друг, очевидно, правильно тебя уважает… Как ты догадался?

Я. В голову почему-то пришло, и все.

ШТЕРН. Слушай, может ты экстрасенс? Надо бы тебе провериться. Есть специальные лаборатории…

Я. Не, мне мама не разрешит. Она детских врачей боится.

ШТЕРН. Причем здесь детские врачи?.. (Аккуратно заглядывает в кабинет, где дядю Юру убили.) Если не ошибаюсь, сеанс скоро закончится.

(В кабинете, кстати, интересное происходит. Раненый дядя Павел лежит на диване с закрытыми глазами и не двигается. Голый! Даже без трусов! Только бедро и бок у него забинтованы. На полу наведен порядок, ничего лишнего не валяется, а на ковре тот самый якут дергается, как паралитик. Тоже почти голый, до пояса. Он вдобавок кричит какое-то длинное слово из сплошных гласных и смешно крутит руками – ну, вроде с кем-то борется.)

Я. А что они там делают?

ШТЕРН. Важное дело делают. Шаман изгоняет из больного дух пули. Слышишь, разговаривает с духом, по имени к нему обращается.

(Я хихикаю.)

ШТЕРН (тоже улыбается, себе в бороду). Между прочим, зря смеешься. Если бы он отправился в настоящее путешествие, например, чтобы вернуть жизнь умершему, то камлание выглядело бы значительно страшнее.

Я. Какое путешествие? В морг, что ли?

ШТЕРН. В некоторой степени, да. В мир мертвых. Существует такой «культ путешествий»… Хотя, я не знаток, я специалист несколько иного профиля. Зато наш гость из Бодайбо – специалист с большой буквы. Правда, говорят, что он серьезно ломает традиции шаманства. Вот ты не веришь, Александр, а я собственными глазами наблюдал, как он оживил утонувшую девушку, тоже якутку. Родственники специально два дня ее не хоронили, ждали его. Он потом сказал, что дух девушки дошел почти до самой Реки, и ему пришлось долго ее уговаривать вернуться. А девушка несколько дней после этого ходила, как лунатик, ни с кем не разговаривала, и глаза были стеклянными, как у куклы… Веришь, нет?

(Я так и не успеваю разобраться, честно он говорит или врет. Потому что выходит шаман, шатаясь.)

ШАМАН. Саха победил. Твой друг будет. (Поворачивается и шаркает в сторону ванной.)

ШТЕРН (ему в спину). Спасибо, Иван, ты великий человек. (Потом мне). Заходи, не бойся. Наш общий друг очень ждал тебя, просил даже, чтобы тебе домой позвонили.

(Я вхожу. Дядя Павел шевелится на диване, натягивает на себя плед. Замечает меня.)

ДЯДЯ ПАВЕЛ. Давно пришел?

Я. Недавно.

ОН (трясет головой, закрыв глаза). Спал я, что ли? Ничего не помню, внешний фон совсем вырубился. Колдун какой-то… (Задумчиво шарит руками под пледом.) Ноет, зараза… (Поворачивается на бок, сюда лицом.)

ШТЕРН (всовывается в дверь). Не буду вам мешать, господа. Там на мне два великих человека, и оба нервные. (Исчезает.)

ДЯДЯ ПАВЕЛ. Ты садись рядом, не стесняйся. Пришел брата защищать?

Я. Кстати, по телевизору ведь говорят, что стукачам ничего не платят! Они там все за идею работают.

ОН. Молодец, что пришел… Значит, ты телевизору веришь? Даже завидно. Нет, малыш, «помощники» разные бывают, и формы сотрудничества тоже разные. Есть много способов поддержать хорошего человека. Можно через бухгалтерию, можно без бухгалтерии. Публикацию, например, организовать… (И вдруг то ли краснеет, то ли коричневеет). Если честно, с Игорем твоим – да, дерьмо. Я сразу сообразил, что ляпнулся, когда ты мне про его приключения рассказал. Чересчур глупо. Девчонку, думаю, зачем-то втянул… А вообще, скучная это тема – про стукачей.

Я. Что такое «сексот»?

ОН. Ишь, какие слова выучил. Сексот в переводе означает «секретный сотрудник». Всего-навсего… Между прочим, хорошее название у повести, звучит. «Клептомания»… Я люблю боевички, как ни странно. Главное, чтобы ни о чем не думать…

Я. Это, кстати, не просто боевичок! Там много интересного: мыслей всяких, идей…

ОН. Понял я, понял. Вещь эпохальная, а Игорь гений. Какие у тебя теперь планы?

Я. Почему? Никаких планов.

ОН. Ты домой возвращаешься или куда?

Я (даже вскакиваю с дивана). Как это – домой! Вы же мне обещали! Там, в машине!

ОН (морщится). Ты потише, ребятенок, люди услышат. Штерн, например. Снижай при нем громкость, договорились? Незачем ему знать наши подробности, поверь мне.

Я (удивляюсь, но уже тихо). А кто Штерн такой?

ОН. Как бы помягче… Штерн финансист, помогает Бэле деньги приумножать. Это мужчина посерьезнее Кузьмича с его дипломированными уголовниками.

Я. А как Бэла деньги делает?

ОН. Говоришь, я обещал что-то? (Внимательно смотрит на меня.) Вот что, друг, прежде чем мы будем дальше разговаривать, объясни мне кое-что… (Смотрит, как граф Дракула из кино. А я все равно не отведу глаз! Нет!..) Объясни мне, откуда ты столько знаешь? Про Бэлу, про меня. А то если стукач не Игорь, я могу что-нибудь плохое подумать.

Я (не отводя глаз). А ниоткуда. Из-за вот этого кресла знаю. Я просто целый час здесь просидел, пока Бэла и Штерн не ушли.

ОН (тупеет). Виноват. Где просидел?

Я. За креслом.

ОН. Значит, когда мать тебя искала?.. (Теперь хохочет – так, что хоть якута зови на помощь.) Ну, Сашок, ты любишь информацию не меньше моего! Что ж, таких солидных людей приятно иметь в партнерах… (Успокаивается.) Ладно, позже мы с тобой обязательно договоримся об одной вещи. Я не зря тебя просил зайти…

Я. Игорь не стукач.

ОН. Видишь ли… Во-первых, без хорошего стука трудновато было бы на меня выйти, а во-вторых, и в главных, товарищ майор точно знал, куда надо подвесить «сопли».

Я. Какие сопли? Из носа, что ли?

ОН. Нет, малыш, эта гадость из других органов берется, но тоже противно, когда вляпаешься. Я дома тебе покажу – целых четыре штуки, которые я на «черной» лестнице из штукатурки выковырял. Две на площадке у Юрия, две на нашей площадке. Майор их грамотно поставил, чтобы каждый уголок охватить, подстраховался. Такая капелька размером с булавочную головку, мягкая, как жвачка. Микрофон вместе с передатчиком. Прилепил куда-нибудь большим пальцем, и готово, секундное дело. А в машине у него приемозаписывающее устройство было, «косинг» какой-нибудь, который мы у немцев покупаем. Интересно, что они в бумагах наврали, чтобы аппаратуру выписать? Не за свои же баксики покупали?

Я (немножко пугаюсь). Кто «они»?

ДЯДЯ ПАВЕЛ. Я думаю, непосредственный начальник товарища Егорова в курсе. Может, еще кто-нибудь из группы. И еще я сильно сомневаюсь, что они рапортовали о своей деятельности наверх. И мне интересно также, как это они не боялись надзора. Есть у нас такая служба, которая следит за чистотой рядов. Буквально следит, без лишних разговоров о долге и чести…

(У меня глаза, конечно, на лбу. Но я не перебиваю, вдруг спугну?)

ОН (продолжает). Так вот, возвращаясь к осведомителю. Когда майор возник, да к тому же аудио– и фото материалы предъявил, трудно было не догадаться, где он нас с Юрием писал. Мы ведь на «черной» лестнице встречались, и больше нигде. Понимаешь – больше нигде! У Юрия «черный ход» только для гостей заколочен, чтобы все видели – хозяева им не пользуются. А на самом деле гвоздик вытащил, доску повернул, и вперед. Как майор узнал? Он же поначалу не мной занимался, кто я для него такой? Он ими занимался, астрологами. И то потому, что кто-то подсказал – мол, у Бэлы дело нечисто… Ну, прикинул я, кто бы мог из меня фигуранта сделать? Присмотрелся к публике в нашей квартире. Вашу комнату, малыш, я последней изучал. В голове не укладывалось, чтобы кто-то из вас… И нате, у Игоря в рубашке – почтовые квитки на гонорары. Причем, из газетки непростой, с запашком.

Я (не выдерживаю). Вы, значит, у нас в комнате обыск делали? Да это же!.. Это нечестно!

ОН. Информация требует жертв, верно? (Еще улыбается, гад!) Ты, малыш, всегда ли благородный дворянин, когда хочешь что-нибудь узнать?

(Я сразу вспомнил… И про бинокль, и про чужие карманы в гардеробе, и про чужие портфели… И про квартиру Бэлы… Но я же не просто так, я людей изучаю!)

ОН. То-то рожа покраснела. Учти на будущее, Сашок – если тебе надо заставить другого человека пооткровенничать, признайся ему в тех же грехах, что знаешь за ним. Не надо стесняться выглядеть плохим. Бери пример с меня… (Опять трогает под пледом руками и прислушивается к себе.)

Я. Дядя Павел, а вы кем работаете?

ОН. О! Я обыкновенный программист, без вранья. Начальник машины, если тебе это что-нибудь говорит. Только моя контора фактически входит в состав той, другой конторы, где майор служил. Он оперативник, я – из Центра информатики. Мы с ним, собственно, рядышком работали, он на Литейном, я на Трубецкого… Настоящие шпионские страсти, ага? Но мне этот боевик уже вот где сидит. Представь – лицо в какой-то степени зашифрованное, а живу на девяти метрах в засраной коммуналке. Только у нас такое может быть. Системщики моего уровня нужны государству нашему исключительно на рабочем месте, пропади все пропадом… Виноват, малыш. Тебя вообще-то не удивляет, зачем я рассказываю?

Я. Почему удивляет? Нормально. Обещали же…

ОН. Если бы, например, такая сцена была в детективном романе, я бы первый сказал, что автор идиот. Александр, я просто очень хочу, чтобы ты перестал подозревать меня в том, чего я не делал. Иначе даже и не знаю, как тебя нейтрализовать, дружок. Я ведь не злодей какой-нибудь, чтобы… А еще нам всем твоя помощь понадобится чуть позже. Пойми, на хрена мне вычеркивать Юрия, если я, ничем по большому счету не рискуя, кормился от них так, что через месяц собирался переезжать в уже купленную квартиру. И не куда-то, а на Невский… Короче, я к тому, что можешь задавать вопросы дальше.

Я (вспоминаю). Как Бэла деньги-то делает?

ОН. Молодец, логично спрашиваешь. Сначала про мою работу, теперь про астрологов… Деньги делает не сама Бэла, а команда вокруг нее. Она сумела создать свою «школу» и теперь попросту снимает сливки. Масса источников финансирования. Главное, чтобы те редкие предсказания, которые она выдает публике, стопроцентно сбывались. Вот тут мы с тобой подошли к сути. Ты, кажется, излагал версию, что предсказания делал ее муж, поскольку они начали сбываться, когда Бэла вышла замуж?

Я. Это не я, это моя мама говорила.

ОН. А я тебе говорю, что ее предсказания начали сбываться, только когда Юрий познакомился со мной. Как бы уважаемая «Леди Космос» не доказывала себе и всему миру, что она гениальный астролог-самородок, все равно без моей помощи она ноль. Так что загадка ее успехов связана с местом моей работы, как ты точно подметил…

Я. Значит, это вы умеете предсказывать?

ОН. Я умею работать. В наших базах данных столько хлама, что глаза разбегаются. А хлам-то не просто «для служебного пользования»! Секретный или дважды секретный. Иногда и на четыре нуля наткнешься, случайно, конечно. Специально я никуда не лезу, иначе прямо у консоли к стенке и поставят. Зачем, если можно заняться уплотнением или индексы упорядочить? А когда профилактику делаешь, так и вовсе… Пользователи думают: о, защита, защита! Ну, как дети. В погончиках, в костюмчиках отутюженных… Мне остается только сопоставлять и выводы делать. Про эти знаменитые пожары, например, я за полгода догадался. Вернее, поджоги там были, в комитете внешней торговли паника началась, вот и нашли выход. Что касается, например, офшорных зон, то их у нас общитывали, еще когда в печать и слов-то таких не пускали. И уж тем более про пресловутые беспорядки в Восточной Европе только ленивый бы не узнал заранее, а ведь именно на этом Бэла себе имя сделала. Понимаешь, многое из того, что происходит якобы случайно, на самом деле предварительно кем-то придумывается и просчитывается. Вот так, малыш. Бэле весь этот мусор, который я собирал, оставалось всего-навсего упаковать поумнее, рассказать про Юпитер в созвездии Льва, сослаться для солидности на «синтез-метод», и вперед. Ну, что, ты все понял?

Я (фыркаю). Жулики как жулики, подумаешь.

ОН. Э-э, нет, друг! Ничем уголовно наказуемым они не занимаются. И на заказ прогнозы почти не делают. Единственное, чем Бэла рискует, это репутация, именно поэтому майор с товарищами в меня вцепились. Со мной проще работать, я все-таки подписку давал.

Я. А чего они хотели от вас?

ОН (гладит меня по голове). Должен тебя разочаровать, друг. Я Службу Порядка уважаю, в отличие от других, иначе не служил бы ей. Наша организация нужная и, я бы сказал, мудрая. Но грязных типов там не меньше, чем везде. Как я понял, майор со своим непосредственным начальником входят в структуры, которые участвуют в серой политике. (Дядя Павел скептически смотрит на меня.) Слыхал такой термин – серая политика?

(Я мотаю головой.)

ОН. А что такое «антисемит», знаешь?

Я. У нас в классе есть трое из «русской фронды», знаю. Все время в красных рубахах ходят. Двое дебилы, лбы здоровенные, а один нормальный.

ОН. У вас, может, и дебилы. Майор-то, к сожалению, не дебил. Те, кто его за ниточки дергают, тем более. Боюсь, малыш, ты в этом ни хрена не поймешь, как бы не прикидывался взрослым… Короче, провокация грамотная готовится, лично я уже не сомневаюсь. Против одного новоявленного спасителя Отечества. Можно было бы просто «утечку» организовать или материалы какие-нибудь «потерять», о том, что он якобы крепко дружит с нацистами. Пусть вся прогрессивная общественность встанет на рога, и наша, и особенно заграничная. Но ведь хотелось бы правдоподобно, правда? А тут как раз Любавичский рэбэ собирается приехать месяца через три-четыре. Это знаменитый раввин из Нью-Йорка, глава хасидов. Уже переговоры ведутся, чтобы ему дали Дворец спорта для выступления, потому что народу в нарядных кипах набегут толпы… Не пугайся, кипа – это всего-навсего еврейская шапочка, круглая, вроде тюбетейки. Так вот, вдруг вылезает Бэла со своим пророчеством о том, что некие силы, ведомые и направляемые Стрельцом, мешают миссии знаменитого рэбэ. Общественное мнение разволнуется, тем более, что вскоре действительно начнутся бюрократические затыки, и рассерженные братья-депутаты самостоятельно – заметь, самостоятельно! – найдут подлого Стрельца. Этим человеком, разумеется, окажется, кто надо. Тут и «утечка» подоспеет, и материальчики. Международный скандал! Неугодному председателю останется только всю жизнь бить себя в грудь и кричать: «Не я!»

Я. Какому председателю?

ОН. Фамилию, малыш, вслух называть не обязательно. Ты ее и так каждый день по телевизору слышишь.

Я (честно). Непонятно. Зачем Бэле делать предсказание?

ОН. Так ведь майор очень хорошо нас всех просил. Мы прямо и не знали, как ему отказать. К тому же он намекал, что все сбудется, то есть репутация фирмы не пострадает.

Я. Да нет, зачем это предсказание вообще нужно!

ОН. Зачем нужно? Ты, я вижу, плохо представляешь, как важно предварительно настроить сознание людей. Люди потом чему угодно поверят. Бэла бы просто начала длинную комбинацию, а дальше все само собой покатилось бы. Ей привыкли верить. И главное, национальность-то у нее самая что ни на есть подходящая.

Я. Она что, против своих стала бы гадить?

ОН. Бэла Исааковна узнала о моей версии только сегодня ночью, когда ты следил за нами во дворе. Так что не будем делать поспешных выводов.

Я. А что такое «Наби»?

ОН. Ну, Сашок… Ты и это за креслом подслушал?

Я. Вот как в жизни бывает, дядя Павел.

ОН. Малыш, не надо меня передразнивать, не люблю. (Говорит тихо, но так, что мурашки вдруг бегут по коже.) Я же с тобой, как с другом, замечаешь?.. Отвечаю, как другу: «Наби» в переводе – «пророк». С древнееврейского. Или ты что-то другое имел в виду?

Я (мямлю). Ну, в общем…

ОН. Ладно, объясню тебе, раз уж начал. А то сдуру опять полезешь кого-нибудь подслушивать. Видишь ли, Александр, бродит в большой Службе идея, что неплохо бы сделать подконтрольными предсказателей всякого рода, по крайней мере тех, которые влияют на общественное мнение. Но дальше теоретического нытья дело не движется. Все с оппозицией боремся… Короче, программа «Наби» существует пока только на виртуальном уровне, а не физическом. К нам с Бэлой она вряд ли может иметь отношение.

Я (удивляюсь, честное слово). Дядя Павел, значит, в Большом доме верят предсказателям? Ни фига себе…

ОН. Ошибаешься, там никому не верят. И философскими проблемами не занимаются, исключительно философами, если требуется. А предсказания – философская проблема, я же тебе говорил. Либо все в мире предопределено заранее, тогда предсказания не только возможны, но и естественны, либо наоборот… Но Бэла Исааковна, конечно, фальшивка в любом случае. И даже не потому, что к моей информации пристегивает свой «синтез-метод».

Я. Почему?

ОН. Настоящий предсказатель вполне может обойтись без тысячных залов и телевидения. Потому что работает вовсе не для публики. Настоящий предсказатель и эстрада несовместимы, согласись.

Я. Как это, не для публики! Кому тогда их предсказания нужны-то?

ОН (уже устало, тихо). Твой брат, между прочим, со мной согласен. (Начинает массировать лоб.) Правда, он вообще считает, что предсказывать – грех… (Прислушивается.) Так, друг, хватит. Столько времени всякую чушь обсуждаем. Сейчас Штерну надоест свое любопытство придерживать… Помнишь, я тебе в машине еще кое-что обещал?

Я. Вы обещали настоящего убийцу найти.

ОН. Видишь ли, ты не владеешь двумя важными обстоятельствами. Первое. Лучшая Игорева подружка… как бы покультурнее выразиться… короче, с дядей Юрой она тоже дружила. Понял? Не пучься так, не пучься, точно тебе говорю. У Бэлы одно вещественное доказательство было, она его следователю отдала. Я думаю, из-за этого милиция и хотела с молодыми людьми побеседовать. Собственно, Юрий ведь никогда не скрывал своих подружек от жены, у него вещественных доказательств на видике записано – многосерийная эпопея. Но запись, где присутствует ваша спортсменка, самая последняя по дате, за март. И второе. Твоя улика против меня, то, что я торчал на «черной» лестнице позавчера в восемь вечера, наоборот, меня оправдывает. Я в машине тебе не сказал, думал, не очень существенно. К тому же Штерн нас слушал… Дело в том, что у меня была встреча с Сержем – это главная сволочь при начальнике ОПО – на лестничной площадке, где мы обычно с Юрием информацией обменивались. Вот именно здесь, возле двери квартиры Юрия. Теперь допер, в чем фокус? Я как только узнал, что Игорь на дачу собирается, сразу начальнику ОПО позвонил, назначил свидание. Жалко было такой шанс упускать. Деткам из института и хлопот бы не было, народу в вашем садоводстве весной никого. Лев Кузьмич, конечно, лично не приехал, зато моментально прислал своего заместителя. Я к вам заглянул на всякий случай, чтобы никаких сюрпризов, и пошел. Объяснил господам, как интересующий их объект за городом найти, адрес дал. Думал, астрологов дома тоже нет, очень удачно…

Я. Жанна?.. (Вижу комнату, будто через линзу.) И дядя Юра?.. (Со мной что-то происходит.)

ОН. Малыш, да что ты! Плакать собрался? Брось, не переживай, не твоя же подруга героиней двух романов оказалась.

Я. Как же так, дядя Павел? Ведь не бывает так…

ОН. Вспомни, дружок, что я тебе недавно про баб говорил. Давай заканчивай психовать и дальше послушай. Интересные вопросы есть. Зачем майор Егоров поперся на ночь глядя в институт Летательных аппаратов? Совершенно непонятно. Еще более непонятно то, зачем ему был нужен рабочий телефон Игорька, если твой брат действительно никакого отношения к Службе Порядка не имел. Ты можешь мне ответить?

(Я делаю вид, что думаю.)

ОН. Отлично, не можешь. Дарю последний вопрос, самый простой. Кто заранее знал об опасности на даче?

Я (пытаюсь возмутиться). Как кто?

ОН (не дает мне договорить). Ответ ясен. Очевидно, тот, кто подслушал мой разговор с Сержем. Например, стоя под дверью «черного хода», изнутри вот этой самой квартиры. Тот, кто ждал, пока мы с Сержем освободим лестницу, чтобы самому незаметно удрать через двор. Я-то думал, что квартира Юрия пустая, хотя она в том час вовсе не была пустая, ага?

Я (снова пытаюсь). Так ведь Жанна…

ОН. Нет, малыш, версия о якобы подслушанном в автобусе разговоре не проходит. Даже допуская, что это Серж пересказывал мои инструкции кому-то из своих молодых специалистов. Неувязка получается. Жанна ехала в автобусе раньше, чем мы на лестнице разговаривали. В крайнем случае, в то же время, но не позже. Согласен?

Я (кажется, спрашиваю). И что теперь?

(Точно, спрашиваю. Потому что дядя Павел с удовольствием мне объясняет…)

ОН. Что теперь? А теперь легко ответить, зачем майор прорывался в институт. Элементарно – узнав про убийство одного из фигурантов, срочно примчался разыскивать своего осведомителя. Ты, конечно, прав, осведомитель не Игорь. Но разве он один сидит по тому телефону, который был записан у майора? Чей стол в лаборатории рядом со столом Игоря?

(Комната уже не как сквозь линзу, а будто к электричеству подключенная – колотится, дергается. Никак мне с ней не справиться. И с зубами не справиться, зараза, стучат и стучат, стучат и стучат.)

ОН (продолжает). Мы с тобой, малыш, вот как договоримся. Я, сам понимаешь, докладывать никому про ваши приключения не намерен. Я надеюсь также, что и вам не захочется про меня что-нибудь докладывать. Знаешь фразу из детективов – «молчание за молчание»? Хорошая фраза… Это раз. Далее. С бандитом в кладовке вы, конечно, погорячились, но ничего, я беру проблему на себя. Иначе все вместе погорим. Собственно, я почти уверен, что трупа на лестнице уже нет. К вашему сведению, детки, это будет стоить мне столько, сколько ваша мамочка за всю жизнь не заработала! Заказ я сделал давно, когда к майору ехал, короче, сразу. Так и передай своим, чтобы не мельтешили. Есть специальные фирмы, не видные простому глазу… кажется, я тебе в машине об этом уже намекал?.. Ладно, теперь главное. Тебя я отдельно прошу: поговори по душам с Жанной. Убеди ее со мной пошептаться. Ей же наверняка понадобится совет, как себя вести с людьми из милиции! В общем, без твоей дружеской помощи, судя по всему, мне этого зверя не укротить. И в четвертых, не огорчай Игоря, не надо, а то застрелит случайно девчонку раньше времени. Хотя, лично я такую невесту на руках бы носил. Сильная личность, больше всего таких баб уважаю. Такие бабы редкость, малыш, и хорошо бы Игорьку это понять, несмотря ни на что… Эй, ты меня слушаешь?

(Все, я его раскусил! Он специально гадостей накручивает, чтобы себя выгородить! Он врет, врет!.. Комната по-дурацки крутится. Люстра почему-то в глаза светит – очень странно. Я хочу отвернуть голову от света и вдруг утыкаюсь носом в вонючий ковер.)

ДЯДЯ ПАВЕЛ (кричит где-то наверху). Штерн! Ште-е-ерн! Принесите скорей воды!

(Во рту у него, что ли, пересохло? Или ему таблетку какую-нибудь запить приспичило? Так меня бы попросил, я бы принес…)