Текст книги "Ночь, придуманная кем-то"

Действие №1: Комната соседа

Невесомую паутину мыслей оборвал посторонний звук. Звонок в дверь. Далекий, чуть слышный. Ночью! Александр сорвался с нагретого унитаза, хотел было поскакать в прихожую, но вовремя обратил внимание на свои руки. Один его кулак сжимал самодельный «электрический стул», другой – баллончик. Звук повторился. Александр распихал улики по карманам штанов, и только затем освободил коммунальную уборную – от себя телесного и бестелесного.

Как ни странно, мальчик был не первым, откликнувшимся на зов ночного звонка. Дверь уже открывал дядя Павел. Он зачем-то держал в руке гигантскую связку ключей, хотя для такого простого дела они были явно лишними. Сосед уверенным движением клацнул ригельным замком, будто затвором винтовки, и вытолкнул дверь наружу.

– Что надо? – бросил он куда-то туда, в лестницу.

Ответили ему немедленно, причем в полную силу. Но без использования слов. Сосед, увы, не успел подготовиться – отлетел назад, споткнулся, грохнулся, тут же начал подыматься, согнувшись в животе и мучительно кашляя. Александр оцепенел. Когда же в тусклую прихожую просочились два атлетически скроенных призрака, ему стало ясно, что это все, конец. Сейчас случится что-то ужасное. Однако шевельнуться не получалось – как во сне. Призраки деловито взяли дядю Павла под руки и поволокли на лестничную площадку. И вдруг – глухой вопль донесся снаружи. Точнее, серия коротких воплей, сочное хрюканье, топот. Мальчик наконец прыгнул вперед, пытаясь заорать – бессмысленно и дико – высунулся в дверь, почти пробив голосом вату в горле, но… Но ничего особенно ужасного там не было. Там была драка. Были парни в спортивных костюмах. Те же самые, двое, которые сегодня вечером уже приходили сюда. И дядя Павел, яростный, незнакомый, с поражающей воображение сноровкой действовал связкой ключей. Узкое замкнувшееся пространство бесновалось, будто бы стремясь раздвинуться. Мелькали пыхтящие тени, тяжко стонали ступеньки. «Это все из-за Игоря! – понял мальчик. – Дядя Павел нас защищает, не пускает врагов в квартиру!» Впрочем, сцена драки длилась всего несколько мгновений. Зритель выглянул вовремя, как раз когда сосед воткнул с размаху ключи прямо в разинутую пасть одного из парней, и тот прикрыл лицо руками, вяло побрел вниз, ссутулясь. Второй парень сделал какое-то очень красивое движение, но врезался грудью в стальную клетку лифта, почему-то оказавшись к дяде Павлу спиной, и вдобавок оседлал его колено, подброшенный вверх безжалостным ударом, после чего обернулся, отпустив челюсть, плавно осел на ступеньку и скорчился.

– Пошел, пошел домой, – торопливо сказал дядя Павел, вталкивая мальчика обратно. Из носа у него сочилась кровь. Он закрыл дверь и тихо прибавил: – Вот как бывает, Сашок.

Медленно побрел к себе. Усталый, измученный человек.

– Они вас, наверное, из-за Игоря… – звенящим голосом ответил Александр.

Сосед остановился.

– Что из-за Игоря?

– Ну… Перепутали, решили, что Игорь – это вы.

Родилась пауза. И тут же умерла:

– Слушай, друг, – с неожиданной энергией сказал дядя Павел, – я же давным-давно тебя в гости зову. Мать где?

– Спит, кажется.

– Тогда вперед, – он сильно взял мальчика за плечо. – Не трусь, я сегодня в одиночестве, – и коридор остался сзади.

Комната дяди Павла была маленькой. Самой маленькой в квартире, точно такой же, как спальня Бэлы выше этажом. Из-за нагромождения вещей казалась и вовсе крохотной. Помимо нормальной мебели, а именно: раскатывающегося дивана, стола и двух стульев, – здесь была аппаратура. Разумеется, видео, разумеется, аудио, комплект по полной программе, но это далеко не все. Плюс компьютер, состоящий из нескольких предметов, ужасно попсовый. Плюс осциллограф, плюс висящие по стенам пирамиды из полок и полочек, которые дядя Павел пышно именовал «стендом» – с мелкими приборами, деталями, проводами. Книг не было вообще, ни единой, вместо них всюду лежали дискеты. В общем, уютная была комната. Сосед, судя по всему, в деньгах не нуждался – благодаря своим рукам и голове, хоть и тянул должность нищего программиста в какой-то никому не известной нищей конторе. Наверное, он был патриотом своей работы, иначе не объяснить, почему до сих пор не нашел места получше. Дядя Павел обладал всем, что желала его душа. Во дворике-колодце среди прочего личного автотранспорта стояла и его машина. Тоскливыми северными вечерами к нему в гости являлись шикарные тетеньки, чтобы скрасить холостяцкую ночь. Иногда он сам одевался чуть приличнее, чем обычно, и укатывал в неизвестном направлении. У него было все – кроме собственной квартиры. Дядя Павел со своими уникальными профессиональными качествами обитал на девяти метрах, то ли не желая вырваться в светлое завтра, то ли не имея на это достаточных средств. Как, впрочем, и семья Александра, которая стояла на городской квартирной очереди с года рождения Игоря, уже двадцать четыре года. Как, впрочем, и остальные жильцы квартиры. «Самое дорогое на свете – это бесплатное», – шутил Игорь, наверное, подцепил где-то чужую мысль, писатель… Правда, за последний год настроение дяди Павла значительно улучшилось, он стал намекать, что скоро съедет отсюда на фиг – вероятно, придумал наконец, за что может брать на своей работе взятки.

– Здорово вы махаетесь, – уважительно сказал Александр.

– Армия, – коротко ответил дядя Павел. – У меня, друг, там была хорошая школа. А теперь в кабаках практика случается, так что держу форму. Хочешь, видик поставлю?

Мальчик сел на стул.

– Нет, спасибо. Я не могу долго сидеть.

На столе мерцало табло электронных часов – 01.20. Скоро два. Наступила Пасха, замечательный праздник русского народа.

– Где ты бродил? – спросил сосед. – У матери истерика была. Про верхнего соседа услыхала, и за тебя испугалась. Хорошая она женщина.

«Сказать? – подумал мальчик. – Не сказать?»

– Да так… – промямлил он. – Воздухом дышал.

– Ну-ну, – дядя Павел резко выдернул из-под одеяла край простыни и окунул в нее лицо. Простыня сразу перестала быть белой. – Ты смотри, сволочи какие, детишки меднолобые… – высвободил из тряпки один глаз и в упор посмотрел на мальчика. – Валяй, рассказывай.

Глаз часто моргал.

– Чего? – не понял Александр, сжимаясь.

– Ты начал мне что-то про Игоря говорить.

– Ничего особенного. Просто его нет на даче.

– Понятно. Ну и что?

– Игоря убить хотят, по-моему.

Снова повисла трудная пауза, но теперь она держалась гораздо дольше.

– С чего ты взял? – оборвал ниточку дядя Павел.

– Ну, те парни, которые вас перепутали, они же Игоря ищут.

Мужчина неожиданно гоготнул в простыню. Затем убрал ладонь от лица и осторожно потрогал нос.

– Виноват, с чего ты взял, что им нужен твой брат?

– Ну как же! В первый-то раз они сюда за ним приходили, потому что на даче не нашли.

– Малыш, ты сквозь стены видишь?

– Я на лестнице стоял, там, около подоконника.

– Ага, воздухом дышал, – добродушно прокомментировал дядя Павел. – Кстати, откуда ты знаешь, что его нет на даче?

– Я звонил в садоводство. Сторож сказал, что у нас на участке даже стреляли, когда милиция приехала.

– Какая милиция? – поразился сосед.

– Ну, следовательша послала туда машину, чтобы Игоря арестовать, а на даче были какие-то преступники, наверное, тоже Игоря ждали.

Дядя Павел выслушал, не пытаясь пригасить огонь в глазах. Он сказал восхищенно:

– Вот это сюжет! А какие у тебя дела с капитаном?

– Никаких, – испугался Александр. – У меня с капитаном никаких дел, честное слово.

– Тьфу! Женщина из милиции, которая с тобой больше часа просидела, имеет звание капитана.

– Она почему-то решила, что дядю Юру убил Игорь. Приходила меня допрашивать.

– Вот дерьмо… Может ты неправильно понял? Она объяснила, какими фактами располагает?

Александр отрицательно мотнул головой. Сосед помолчал, медленно потухая.

– Малыш, главное, не нервничать, – ласково сказал он. – Все кончится хорошо, это точно. Детективы всегда кончаются хорошо. – Он принялся неодобрительно разглядывать испачканный кусочек постельного белья. Затем прибавил. – А ты молодец, соображаешь. Сыщиком хочешь быть, когда вырастешь?

– Не, – отозвался Александр, чуть польщенный. – Я писателем буду, чтобы Игорь не зазнавался.

– Только быстрее становись признанным, – вполне серьезно посоветовал дядя Павел. – А то с твоим братцем противно разговаривать, такой весь забитый, что не печатается…

– Вы тогда ничего подозрительного не заметили? – неожиданно спросил мальчик.

– Когда? – не понял сосед.

– Ну, помните? Еще заглянули к нам, сказали, что идете курить и чтобы вам перезвонили, если позвонят по телефону.

– Точно сыщиком будешь! – опять гоготнул мужчина. – Ты имеешь в виду, что я как раз торчал на «черной» лестнице, когда наверху работал убийца? Не трудись, меня уже расспросили, – он с наслаждением сунул нос в распечатанную пачку «Ментоловых» и шумно понюхал. – Не пора ли опять перекурить?.. Хотя, чтобы ты ничего такого не подумал, могу и повторить. При мне по лестнице никто не спускался. Я минут десять там был. Как, веришь мне?

Александр опустил взгляд и поправил сползающие очки:

– Верю…

«Верю», – соврал он. Однако… В карманах штанов лежит ЭТО. В левом – электрические шнуры, в правом – баллончик. ЭТО прожигает хлипкую ткань, парализует бедра. Спохватившись, мальчик сложил руки так, чтобы оттопыривающиеся карманы не бросались в глаза, и небрежно проговорил:

– Наверное, Бэла сама кокнула своего мужа. Из ревности. У него ведь было очень много любовниц.

Дядя Павел удивился просто безмерно:

– Ничего себе! Откуда про любовниц выведал?

– Что я, маленький? Я же часто у них бывал, насмотрелся, какое там «семейное счастье». Правда, мама говорит, что на самом деле вместо Бэлы дядя Юра предсказывал. Если так, то убийца не она, конечно…

– Бабы, малыш, существа подлые и глупые, – развеселился сосед. – Скоро сам поймешь. Не думай, что я критикую твою версию… Только вот любопытно, почему твоя мама решила, что прогнозами занимался муж Бэлы?

– Потому что предсказания стали сбываться после того, как она дядю Юру к себе прибрала. Вы просто не знаете, вы позже всех сюда переехали… А мама с дядей Юрой давно знакома, еще до Бэлы.

Дядя Павел удовлетворенно кивнул, выудил из пачки красивую сигаретину и нетерпеливо закрутил ее в пальцах.

– А я, видишь ли, уверен, что у Бэлы все честно. Судя по всему, она увлекалась астрологией давно, еще когда это слово и упоминать не рекомендовалось. Представь, было такое время. Ей жилось очень трудно, как любому талантливому человеку. Потом она выгодно вышла замуж, в результате чего ее сомнительное увлечение получило материальную и организационную поддержку. Короче говоря, Бэла выбралась из подполья уже готовенькая, со сложившейся школой. Очень ей помогло, что во времена социализма она получила кое-какую известность в интеллигентских и богемных кругах… Слушай, друг, тебе вообще-то понятно, о чем я? Глаза у тебя какие-то тусклые.

– Так ведь это в газетах тыщу раз переписано, – ехидно ответил Александр. – Вон, хотя бы в «Вахте» на прошлой неделе… По-вашему, если у нее все честно, почему она не предсказала убийство дяди Юры?

– Ты что, регулярно прессу читаешь? – в очередной раз поразился дядя Павел. – Ну, дети нынче! Ладно, виноват, придется с тобой серьезно, по другому не получится. Так вот, друг, прогнозировать на уровне одного человека – это как раз самое сложное. И нет ничего проще, чем, к примеру, на уровне человечества. А вообще, с чего ты взял, что я защитником Бэлы записался?

– Просто я не понимаю, почему ее предсказания сбываются.

– Хороший вопрос, – согласился программист. – Наберись терпения, я очень занудный, когда объясняю… – Он подумал и уточнил. – Ты, конечно, читал про ее «синтез-метод»?

– По телевизору слышал.

– Отлично… Бэла – выдающаяся актриса. Публика от таких особенно балдеет, от загадочных, но простых. Так ведь иначе ей в телекамеру лезть незачем, а?.. Ага. Но главная сила ее в другом, в эрудиции. Она прекрасный математик и одновременно прекрасный историк. Предположим, изучает она какую-то проблему, по которой хочет выдать прогноз. Для начала берет классические системы гороскопов – персидский, китайский, ну и прочие… и, применяя каждый из них, получает некоторый результат. Потом берет тексты, оставшиеся от классических астрологов или чистых ясновидцев, главным образом средневековых. Много таких было. Например, Альберт Великий – немец, чернокнижник, тринадцатый век, или Раньо Неро – это уже на два века позже, итальянский монах-астролог. Штудирует вдоль и поперек «Центурии» Мишеля Нострадамуса, гения из шестнадцатого века – про него ты должен был слышать, он сейчас популярнее Ленина из двадцатого. Затем выжимает из этого материала все, так или иначе относящееся к проблеме. Иногда даже античными текстами пользуется, были такие «Сивиллины книги»…

– А еще в городе Дельфы был хороший оракул, – перебил лектора Александр. – Я знаю, у греков много всяких оракулов было. Прямо, как гнездо.

– Кому я рассказываю? – сигарета в пальцах дяди Павла жалко похрустывала. – Ага, вот чего ты наверняка не знаешь! Не так давно Бэла добавила в синтез-метод новый элемент. Она решила сама научиться гадать. Естественно, выбрала для этого классические системы, не какие-нибудь там цыганские. Первую – с помощью рунического алфавита, вторую – с помощью магических гексаграмм из китайской «Книги перемен». С месяц назад я слышал по радио, когда она вела очередное занятие своего цикла, что уже осваивает третью систему гадания, еврейский алфавит Арканы Таро. Кстати, если ты часто у них бывал, мог видеть руны. Это такие маленькие квадратные таблички, с такими закорючками из линий, похожи на иероглифы. Двадцать пять штук. Когда гадают, их из мешочка вытаскивают.

– Видел.

– О! – обрадовался программист. – Люблю не ошибаться. Собственно, к чему я?.. Ты не понимаешь, почему прогнозы сбываются. Итак, Бэла собирает в кучу материал из всевозможных источников. А затем подвергает его статистической обработке с целью выявить наиболее вероятный вариант. Даже математическую модель специально разработала. Ей не зря дали кликуху «Леди Космос», в переводе с древнегреческого «космос» значит порядок.

– У нее в кабинете всегда бардак, – вставил мальчик. – Это дядя Юра обожал порядок.

– У нее в математике порядок, потому и сносшибательный процент сбываемости. Между прочим, ты заметил, что она выдает официальные прогнозы не часто? Зато наверняка. Небось, просчитывает варианты до посинения, чтобы в дерьмо случайно не ляпнуться… Короче, ворует она со всех сторон. Вот так я и понимаю хваленый «синтез-метод» – по-простому, по-инженерски… Кстати, существует еще один источник информации, наверняка она им тоже пользуется. А скорее всего даже, отсюда она больше всего ворует, я уверен. Это деятельность ясновидцев уже нашего века, особенно современных. Среди них есть совершенно уникальные персонажи, например, француженка… или пакистанец… Я тебя не утомил, малыш?

Дядя Павел на секунду привстал, чтобы бросить взгляд на табло электронных часов. Было без пятнадцати два.

– Значит, если выучить синтез-метод на «отлично», можно самому стать знаменитым?

– Ишь, разбежался! – усмехнулся сосед. – Если б все так просто… Да нету никакого метода, разве тебе до сих пор не ясно? Чего глаза пучишь! Сколько ни рассчитывай ковариационные матрицы, в итоге процесс все равно сводится к тому, чтобы сделать выбор. Предсказать, это выбрать один из вариантов. А решающий выбор всегда остается за личностью предсказателя. В общем, синтез-метод, в котором отсутствует личность Бэлы, абсолютно непригоден. Я к тому, что без настоящего дара предсказывать вряд ли когда-нибудь удастся обойтись… Кроме того, Бэла наверняка содержит целый штаб референтов, которые за нее просматривают иностранную литературу, готовят астрологические данные и так далее. Каждый самый мелкий прогнозишко по ее методу требует огромного объема работы. А ты как думал, почему она без мужа не могла развернуться? Деньги к деньгам, Сашок, деньги к деньгам… – Он встал с дивана, кряхтя и потягиваясь. – Ладно, пообщался я с тобой вполне серьезно, как обещал. Курить хочу смертельно… – и вложил сигарету в зубы. – Подожди, забыл тебя спросить. Что такое «ковариационная матрица», тоже знаешь?

– Нет, – обиженно буркнул мальчик, поднимаясь следом.

– Ну, тогда беги учись! – голосом, полным хамского веселья, закончил беседу сосед. И не выдержал, гыкнул. Затем пошел прочь из комнаты, легонько подталкивая гостя впереди себя. Уже в коридоре, прикрыв дверь, он негромко добавил:

– Не надо из-за Игоря психовать. По крайней мере, те два оболтуса сюда больше не сунутся. Ложился бы ты, малыш, а то утром голова чугунной будет…

Исчез в направлении кухни. Стукнула задвижка «черного хода» – сосед отправился курить свои любимые «Ментоловые». Было без малого два часа ночи. Без очень малого.

Вот тогда и грянул звонок, теперь уже не входной, а телефонный, не такой страшный. С ума посходили, подумал мальчик неизвестно о ком, бросаясь вперед.

– Алло? – поймал он трубку на первой же паузе.

– Ты? – обрадовался знакомый голос. – Чего не спишь?

Ему показалось, что он заполнил криком весь коридор:

– Игорь!

Хотя, в действительности голоса хватило только на пару сантиметров – до мембраны микрофона.

Действие №2: Кафедра

– Надо же быть таким идиотом! Пистолет в кармане, а я хнычу: «Отпустите, отпустите…» Позорище.

Никак ему было не успокоиться. Никак не забыть унижение.

– А я совсем старая стала, – пожаловалась Жанна. – Форма ни к черту. Он меня почти догнал, даже пришлось финт ушами на лестнице делать… – Она задумчиво огляделась, выпрямившись. – Кажется, все собрали. Игорек, ты готов?

Он закинул сумку за плечи.

– Я – как пионер. Так чего ты на лестнице сделала?

– Пришлось пару раз через перила прыгнуть, сразу на полпролета. Он тоже попробовал, жирный, и ступеньки задницей сосчитал…

План был гениален: не оставив следов своего пребывания на кафедре, пробраться в актовый зал тем же путем, что и попали сюда, взять из радиорубки необходимый инструмент – Жанна знала где – и взломать дверь на улицу. В проходной, конечно, заверещит сигнализация, но пока они там проснутся, пока прибегут, гостей уже и след простыл. Выход в город со стороны актового зала хлипкий, не то что центральный. Щелк, хрясь, и – свобода! Главное, не встретить этого – страшного, безжалостного…

– Как хорошо, что мы на дачу не поехали! – перескочил мыслями Игорь.

– Да, – рассеянно согласилась Жанна.

– Кошмар… Что им всем от нас надо?

Внутри у него содрогнулось. Непризнанные писатели – это люди с тренированным воображением. Опять ему представилось, как два влюбленных существа прибывают на природу, счастливые, сгорающие от нетерпения, как входят в темный дом, держась за руки и беспрерывно целуясь, и дальше, дальше… М-м-м, нет!.. Скорей отвернуться… Потому что дальше реализовалась бы одна из катастрофических картинок, преследующих его воображение. И все бы кончилось, все бы сразу кончилось… Он закрыл глаза, покачнувшись.

– Ты чего? – тревожно вскинулась Жанна.

Игорь с трудом вернул себя на кафедру.

– Нет, ничего. Брат меня добил, если честно. Я же тебе рассказал, у них там черт знает что творится. Ты была права со своими предчувствиями… Просто я думаю, что если бы мы не остались в институте и поехали на дачу…

– А ты не думай, – нежно сказала Жанна. Она подошла к нему, взяла его лицо в ладони и поцеловала. – Родной мой, Игоречек мой… – еще поцеловала. Еще, еще и еще. – Мы обязательно все выясним, только бы выбраться отсюда…

Он прерывисто вздохнул:

– Я нормально.

С ним не было нормально. Телефонный разговор хорошо взбодрил нервную систему – дополнительно к уже испробованным средствам. Причем, необъяснимость происходящего оказалась вдруг не единственным источником психических спазм. Прибавилось нечто новое, странное, мерзкое, мешающее слушать любимую женщину, ощущать ее рядом с собой. Нечто, отзывающееся болью при каждом прикосновении. Заноза, предательски застрявшая в душе. Однако не было сил, чтобы вытащить эту занозу или хотя бы просто нащупать ее, поэтому он сказал не том, совсем не о том:

– Александр один целый день – это да! Как ему удалось выдержать, бедняге?

– Я всегда знала, что брат у тебя настоящий мужчина. Если бы не ты, я бы в него влюбилась.

– Ах, вот оно что! – попытался улыбнуться Игорь. – Спасибо за правду, теперь мне ясно, к кому надо ревновать.

Все-таки она была рядом. Невесомо дышала ему в плечо.

– Подожди ревновать, пусть подрастет сначала! – вновь мир наполнился ее шепотом. – Вообще-то Александр странный ребенок. Постоянно чего-то выдумывает, фантазирует. На тебя похож, Игоречек, родной… – Ужасно мешали сумки, и тогда она отстранилась: – Ладно, я тоже готова.

Решимость их была безгранична. Решимости их, подкрепленной поцелуями, хватило бы на долгий и счастливый путь. Но выйти дальше двери не получилось.

– Я так и думал, что вы где-то здесь, – воскликнул радостный голос.

Коридор вспыхнул. В лица покинувших кафедру романтиков упала стена света – встречавший их человек обладал фонариком.

– А я сначала в лабораторию к тебе подергался, – дружелюбно сообщил голос. – Смотрю, заперто. И внутри вроде тихо. Я чуть не зауважал тебя, что ты такой умный.

– Обратно! – крикнула Жанна.

– Стоять! – скомандовал человек, хватая дверь. И загородил собой все. – Ребята там с ног сбились, а ты, сволочь, на работе прячешься? – Его голос уже не был дружелюбным.

Жанна, не сходя с места, сделала неуловимое движение ногой. Однако тут же оказалась на полу с нелепо вывернутыми ступнями. В свете фонаря было видно, что мясистая рука держит ее за кроссовку, медленно выкручивая.

– Скажи своей мокрощелке, – грянул совет, – что если еще раз пяткой дрыгнет, я тоже кое-чем дрыгну, причем без гондона.

Потная разгоряченная волна втолкнула Игоря в распахнутое помещение. Луч фонаря метнулся по стенам. Секунда поисков, и для кафедры наконец настало время большого света – впервые за этот вечер. Лежащее в коридоре тело медленно вставало.

– Что вы здесь делаете? – промямлил Игорь, мучительно щурясь. Лучшего вопроса он, к сожалению, не нашел.

– Что я делаю? – убийца коротко заржал. – Что вы, сволочи, тут делаете! Я, например, дежурный по институту.

– Вы… – воздуха вдруг не хватило, – … вы Сидин?..

– Я, сволочь, тебе не Си… – с размаху вбил дежурный и прервался.

– А кто же был тот?

Лицо парня смешно менялось, как в мультфильме.

– Какой «тот»?

– Ну, тот… – объяснил Игорь. – На ковре…

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – неуверенно начал дежурный. – Хотя, ты же всех нас… – он помолчал, рассуждая бровями, и сделал единственно верный вывод. – Ну, сволочь, сейчас мы будем разговаривать.

Что-то атаковало его сзади, что-то визжашее, прыгающее, крохотное. Жанна. Обезумевшая Жанна.

– Стреляй, дурак! – сквозь ее безумие прорвалась осмысленная фраза.

Убийце пришлось развернуться. Ему даже пришлось слабо охнуть, принимая атаку руками, потому что упражнения были исполнены грамотно, по всем правилам спортивной гимнастики, и полетел на пол графин с водой, и жалобно звякнул телефон, рассыпаясь по стене. А пистолет застрял в штанине. «Сначала предохранитель, – думал Игорь, суетливо шевеля губами, – потом затвор и курок.» Не перепутать бы. Пистолет вытащился вместе с карманом. Предохранитель, затвор… предохранитель, затвор… Клетчатая туша заполняла пространство целиком. «Стреляй!» – задушенно хрипел чей-то женский голос. Перед глазами мелькало. Игорь сфокусировал взгляд и равнодушно подумал: «А вдруг попаду?» Пистолет трясся – вместе с рукой. «Нельзя же, – появилась новая мысль. – Это же страшный грех. Не могу, нет, нет…»

Потное железо едва не выпрыгнуло из пальцев, доска с расписанием крякнула. В голове знакомо зазвенело.

– Чего это? – ошалело сказал парень, повернулся и шагнул. «Не попал! – обрадовался Игорь. – Не попал!»

– Убью! – вытолкнул он сквозь горло и сжал пистолет обеими руками. – К стене!

Он опять сделал движение пальцем, направив ствол туда же – в доску с расписанием занятий. Громыхнуло. Еще раз нажал, ничего не услышал, но оружие мощно толкнулось – как положено. Парень распластался у стены напротив. Прекрасная мишень, отвратительная, огромная. Жанна подползла к Игорю, встала и пошевелила губами, наверное, похвалила его. Было очень тихо. Он помотал головой, глупо улыбаясь. Тогда Жанна выплеснула звук ему в самое ухо, и он вдруг услышал – далекое, яростное:

– Прострели ему ногу!

Он прицелился, продолжая глупо улыбаться, и заорал, надсаживаясь:

– Пусть даст ключ от четвертого двора!

Было очень тихо, но дежурный, кажется, услышал. Он пошарил в кармане и достал требуемое, неподвижно глядя на Игоря.

– Пусть кидает! А сам под стол! Убью!

Парень исполнил все приказанное: бросил ключ на пол, вполз задом в отведенную для него конуру. Игорь отслеживал его движения маленьким черным отверстием. Вожделенный предмет подняла с пола Жанна. Сцепившись пальцами, романтики осторожно проскочили к выходу, наблюдая за торчащим из-под стола стриженым затылком.

– Может все-таки прострелить ему ногу? – проорала Жанна, бегая по лицу Игоря совершенно безумным взглядом. – Вдруг он погонится за нами?

– Придурки, – донеслась сдавленная деревом реплика. – Ну что за придурки?

Игорь наклонился и застенчиво прошептал:

– Я не могу, не получается.

И тогда две тени выскользнули вон. В мужских руках стремительно возникла связка ключей. Последнее усилие, и дверь на кафедру была заперта. Безумие осталось внутри кафедры – там, за надежными замками. Свет также остался сзади. Впереди были только мрак и пустота.