Текст книги "Дважды убитый"

Наталья Горина, поддавшись уговорам сотрудницы по киностудии, тоже пришла послушать, о чем говорит оппозиция. Слушала внимательно. Но мало что понимала.

– Скажи, Светка, кто хотел устроить переворот? – спрашивала она на обратном пути к метро «Спортивная». – Я так и не поняла.

– Как это кто? – возмущалась Светлана. – Конечно, власти.

– А зачем? Если они власти, значит, они власти и так владеют всем, – пыталась рассуждать Наталья. – Зачем же им себя переворачивать?

– Ты ничего не понимаешь! – продолжала горячиться Светлана. – С тобой только на митинги ходить.

Вернувшись на работу и проходя мимо одной из просмотровых комнат, Наталья вдруг остановилась и заглянула внутрь. Она была пуста. В полумраке на одной из стен тускло белело полотно экрана. И Наталья немедленно вспомнила, как они с Соней и маленькой Настей смотрели тот страшный фильм.

О смерти Сони Наталья узнала от ее сестры Полины. И кажется, все мировые новости сообщала только словоохотливая Полина. А вот Настя последний раз звонила года три назад. И опять пропала. Если бы не Полина, Наталья ничего бы и не знала о ней. Как она там теперь, в своем Лондоне? Все, наверно, времени нет. Настя всегда была непоседливой.

Наталья вздохнула и прикрыла за собой дверь просмотровой комнаты.

* * *

– Шеф, вы уверены, что на подписание контракта должен лететь я? – спросил Алекс. – Может быть, все-таки сами полетите? Все-таки вы – глава фирмы.

– Ни в коем случае! – воскликнул Бурт. – Зачем? Не хочу я их видеть. У тебя есть все полномочия, так что действуй.

– А что с этой девицей будем делать? – спросил Бурт, откладывая в сторону номер «Известий» и озабоченно почесывая в затылке. – Может, она не при делах, а мы напрягаемся.

– Можем проверить, – отозвался Алекс. – Если не при делах, тогда она ничего не знает про «АНТ». А если знает, значит, они нас вычислили и прислали ее на разведку. Хотя что она может сделать? Наша комбинация не просчитывается. Где, кстати, эта Настя?

– Болтает с Вики. Программа известна: сначала Вики похвастается своими тряпками, потом – домом.

– Сюда тоже придут?

– А как же! Мой кабинет – часть экскурсионной программы. Поэтому я не держу здесь никаких бумаг.

– Ну, если так, пойдем в другую комнату, – предложил Алекс, раскладывая на столе газету таким образом, чтобы статья об «АНТе» сразу бросалась в глаза.

* * *

– Представляешь, Шуршун просто ненавидит фуршеты, – тараторила Вики. – Ему кажется, что если все разойдутся по углам, то обязательно будут о нем сплетничать. Поэтому он выставляет большой стол и собирает всех в кучу. Контролирует.

Подруги вышли к гостям и сразу привлекли всеобщее внимание. Две красавицы моментально расцветили не только собравшееся общество, но и, кажется, саму лужайку, огороженную цветочными клумбами и плодовыми деревьями.

На несколько секунд все застыли, только растерянно закивав головами, когда Вики громко представила подругу. Адвокаты дружно разинули рты. Чиновник навесил на лицо дежурную улыбку. Сурен скользнул по Насте уже полупьяным взглядом и вернулся к стакану. Владелец похоронного бюро Миша посмотрел оценивающе, словно заранее снимал мерку. И только Ашхен выстрелила взглядом так, что Настя почувствовала это на расстоянии. Первым очнулся африканский бог войны. Он немедленно бросился в атаку, предложив Насте аперитив. Она вежливо отказалась.

– И правильно! – воскликнул африканец на ломаном английском. – Я тоже пью только молоко. Но, – тут он задрал к небу палец, – по праздникам добавляю в него кровь моих врагов! – И громоподобно рассмеялся собственной шутке.

На помощь вовремя пришла Вики и увела Настю в дом.

– Шуршун купил этот дворец у какого-то знаменитого кинорежиссера, – рассказывала Вики. – Чуть ли не у Копполы. Представляешь? Целый чемодан наличных отдал. И до сих пор молится на бывшего хозяина. Сохранил все, как было раньше. Умрешь со смеху. Режиссер тут случайно зубную щетку забыл, так Шуршун ее тоже держит на почетном месте в ванной.

Девушки прошли большой холл, увешанный претенциозными картинами, миновали несколько комнат, гостиную, остановились у двери, за которой Настя разглядела знакомый ряд мерцающих мониторов. «Прямо как у нас в офисе», – отметила она про себя.

– А это что? – спросила Настя.

– Кабинет. Вадик им очень гордится. Можем войти, он не запрещает.

По мониторам компьютеров бежали столбики цифр, изредка перебиваемые аббревиатурами ценных бумаг. Но взгляд Насти сразу остановился на массивном письменном столе, прочно покоившемся на толстых резных ножках.

Он был не просто огромен, на нем могли бы переночевать сразу несколько человек. Два сработанных под старину телефона затерялись на его просторах. Но не они заинтересовали Настю. Ее заинтересовала раскрытая посреди стола газета. Насте хватило одного взгляда, чтобы понять, что газету здесь оставили для нее. Стремительно пробежав глазами заметку, она резко повернулась к Вики.

– Что случилось? – испугалась та. – Что-то не так.

– Все так. Все именно так, как я и предполагала, – улыбнулась Настя. – Позвонить можно?

– Конечно, – откликнулась Вики, не снимая с лица маску удивления.

Настя, покопавшись в записной книжке, набрала номер.

– Алло! Бюро проката? Мне нужна машина… Нет, без шофера. Часов через восемь пусть стоит у выхода… Так, белый «Опель»… Говорите номер… Все, запомнила. Спасибо.

Нажав на рычаг, Настя тут же набрала еще один номер.

– Алло, Дэвид? Нет, не волнуйся, все нормально… Монреаль, как я и ожидала, очень полезен… Чем? Всем. Свежий воздух благотворно влияет на кожу юных дам. И даже на цвет глаз. Ха-ха! А разве ты не знал? Теперь будешь в курсе… Встретили как? Замечательно. Жаль, что уже надо улетать. Как это куда? В Будапешт, конечно…

– Ты что, собралась уже улетать? – огорчилась Вики, когда Настя закончила разговор.

– Что делать, дорогая моя?! Работа.

* * *

Дэвид чуть не уронил трубку.

– Ты сумасшедшая! – кричал он. – Ты точно сумасшедшая! Куда тебя несет? Даже если все так, как мы предполагали, что ты сделаешь в Будапеште? Одна. Какой в этом смысл? Не терпится влипнуть?.. Ну, хорошо, делай как знаешь. Но давай хотя бы подключим родственников. Например, дядю Вилли. Он это любит. Ладно. Не надо так не надо. Но запомни, если в Будапеште будет плохая погода, езжай к тете Эльзе. Да. 139-м автобусом… Нет, такси не бери. Телефон у тебя есть. Адрес тоже. И будь осторожна, не лезь никуда… Я ее предупрежу.

Поразмыслив несколько секунд, Дэвид опять поднял трубку.

– Алло! Тетя Эльза? Как я рад вас слышать! Это Дэвид Стонецкий. Нет, не приезжаю, к сожалению. Но, может быть, к вам приедет погостить одна моя знакомая. Да. Ее зовут Настя. Что? Русская? Может быть, а может быть, и нет. У этих бывших советских людей все перепутано. Да, тетя Эльза. У нее могут возникнуть сложности, помогите ей. Все, целую.

* * *

– Даже чаю не попьете?

В дверях кабинета Настя увидела напряженно улыбающегося человека в пестрой гавайской рубахе и поняла, что ее разговор с Дэвидом слушала не только Вики.

Человеку на вид было лет сорок – сорок пять. Расплывшаяся фигура и бегущие прямо ото лба залысины придавали ему некоторую солидность. Но в глазах отсвечивала какая-то затравленность, словно его одолевали неразрешимые проблемы.

– Ой! – всплеснула руками Вики. – Познакомьтесь. Это моя подруга Настя. А это – Вадим.

– Очень рад! – расширил улыбку Вадим, отчего она не сделалась более естественной. – Вики мне про вас все уши прожужжала. А что случилось? Зачем вам так срочно в Будапешт? Разве Монреаль хуже? Погостите, Вики будет счастлива. И потом, – сделал паузу Бурт, – Венгрия только недавно вышла из восточного блока. Там царит полнейший хаос, город просто кишит сотрудниками КГБ, которые не спешат оттуда уезжать. Разве не страшно лететь туда молодой девушке без всякой охраны?

– У нее работа, – вклинилась Вики.

– Понимаю, – кивнул Бурт. – У сотрудника такой важной конторы, как «Денирс», могут быть важные дела даже в Будапеште.

– И это для вас не секрет? – с легким кокетством спросила Настя.

– Разве это тайна? – удивился Бурт. – То, что знает Вики, об этом в курсе весь мир.

– А я-то все думала, – засмеялась Настя, – чем она мне так напоминает мою тетю Полину?

– Нет, все-таки я вас так быстро не отпущу, – категорически объявил Бурт. – Хотя бы чаю надо выпить. Садитесь, нам чай сюда принесут. Распорядись, Вики.

– Ну что ж, – сдалась Настя. – Пожалуй. Только я действительно спешу. Я даже не знаю, когда ближайший рейс на Будапешт.

– Когда вам будет угодно, сударыня, тогда и будет рейс, – заявил Вадим с чрезвычайной любезностью. – И чемоданчик вам поможем донести. Я, знаете ли, люблю носить чужие.

«А неплохо их там обучали, – подумала Настя. И вдруг ей показалось, что этого человека она уже однажды видела. Но где? Когда?

– Очень любезно с вашей стороны, – поблагодарила Настя. – Но может, не стоит беспокоиться?

– Никакого беспокойства. Просто у моего помощника совершенно неожиданно возникла необходимость улететь. И как вы думаете, куда? – искусственно усмехнулся Вадим.

– Неужели в Будапешт? – воскликнула Настя, сотворив на лице крайнюю степень удивления.

– Точно так. Вас с удовольствием возьмут на мой личный самолет. Вылет через два часа. Алекс! – вдруг громко крикнул Бурт, поворачиваясь к двери.

В проеме тотчас появился коренастый брюнет в очках, словно он там и стоял, дожидаясь, когда его позовут.

– Рекомендую, – представил его Бурт, – мой помощник Алекс. Собеседник он, по правде говоря, не очень занимательный, но зато человек надежный. Он за вами присмотрит, – не удержался от ухмылки Бурт.

Алекс быстро стрельнул в Настю глазами так, будто на носу у него светились не очки, а два оптических прицела.

Глава шестая

– Я без приказа сверху и муху не прихлопну. – Комиссар полиции был явно раздосадован и даже немного напуган. – Интерпол мне не указ. Какой еще к черту Интерпол? У меня что, своих начальников нет? Я, между прочим, на этом месте тридцатый год работаю. И ни единого нарекания за все годы. А почему? Потому что всегда в точности выполнял все приказы и вовремя докладывал. Для меня правильно оформленный приказ – закон. А ваша бумажка что? Пустое место! Танки где-то в России, а я тут должен целую операцию в центре города проводить. Вот если бы они были здесь…

Полицейский вдруг осекся, сообразив, что сказал двусмысленность. И немедленно в памяти у него встали картины пятьдесят шестого, когда советские танки заполонили Будапешт. Его обрюзгшее лицо сразу потемнело. Он растерянно посмотрел сначала на белое пятно на стене, откуда, видимо, совсем недавно был снят чей-то портрет, а потом – на сидящего напротив щуплого седого мужчину в дорогом штатском костюме, агента Интерпола.

– Господин комиссар, ордер Интерпола имеет абсолютно законную силу. И никому больше не надо подтверждать его полномочия. Короче, Готтлиб, – перешел мужчина на дружеский тон, – ты меня не первый год знаешь, дело серьезное. Если ты их упустишь, твоей карьере конец. – Седой кивнул в сторону пятна на стене. – Их приказы кончились. Принимай решение по закону.

– Ты меня, Янош, не учи жизни. Ты ведь еще в прошлом году партийные взносы собирал. Теперь пристроился к теплому месту и бумажками размахиваешь, а мне расхлебывать? Думаешь, все так мирно кончится? Сорок лет коммунизм строили, и в один день все демократами станут? Как же! Держи карман! Пойми, Янош, мы сидим на пороховой бочке. И чем тише сидим, тем больше шансов уцелеть. Будь моя воля, я бы не только разговаривать – я бы трамваям звенеть запретил. А ты хочешь, чтобы я в центре города устроил войну. Не буду. И не мечтай. Дам тебе двух полицейских, и иди арестовывай своих торговцев танками.

– Да ты что, Готтлиб! Нужна группа захвата. Нужно оцепление вокруг отеля! – возмутился Янош. – У меня нет времени в министерских кабинетах приказы выколачивать. Брать их надо сегодня вечером, в отеле «Москва».

– Слушай, Янош, у меня складывается впечатление, что ты и в самом деле к войне готовишься, – заподозрил неладное комиссар. – Это же обычные коммерсанты. В штаны наложат, когда ты им под нос свою бумагу сунешь.

– Такие танками не торгуют, – спокойно отреагировал Янош.

– Это точно, – согласился, наконец, Готтлиб. – Не торгуют. И что ты предлагаешь?

– Предлагаю поставить три машины у центрального входа в отель, а два экипажа на бульваре у заднего двора. Я со своими людьми зайду через черный ход по лестнице. Твои люди в фойе должны заблокировать лифт. Выезжаем в половине пятого вечера. Операцией руководишь ты. Мое дело – захват и арест.

– Можно и покомандовать, конечно. Но захват и арест проводи сам! – категорично добавил комиссар. – Чует мое сердце, добром это не кончится. Письменного приказа нет. И кому потом докладывать?

– Договорились, – перебил его Янош. – Напоминаю: выезд в половине пятого.

Яноша страхи комиссара волновали меньше всего. Уж он-то знал, кому докладывать.

* * *

Избавиться от Алекса Настя попыталась еще во время паспортного контроля, потому что, вопреки утверждению Бурта, ее внезапный попутчик оказался весьма словоохотливым и всю дорогу под видом ухаживаний пытался ее подтолкнуть к разговору о «Денирс», точнее – к организации системы безопасности, о чем Настя имела весьма смутное представление. Уловив, что Алекс наслышан о Вилли Боне, она его к нему и адресовала, объяснив, каким образом записаться к нему на прием.

Настя слушала Алекса вполуха, все время пытаясь вспомнить, где она видела Вадима Бурта. А Настя в этом не сомневалась – память на лица у нее была фотографическая. Но где?

Когда вышли на улицу, Алекс вдруг резко потерял к Насте интерес и заторопился к поджидавшему его черному «Мерседесу», даже не предложив подвезти ее до города. Впрочем, именно это Насте и было нужно. Дождавшись, пока Алекс отъедет, она кинулась к белому «Опелю», который приметила сразу же, как только вышла на улицу.

– Вы Настя? – спросил молодой парень в кожаной куртке, стоявший рядом с машиной.

Она кивнула. Парень вложил в ее руку ключи и растворился в толпе.

Не выпуская из виду «Мерседес», затормозивший перед шлагбаумом у выезда с территории аэропорта, Настя двинулась следом за ним, рассудив, что засечь ее Алекс до поры не сможет, потому что он не догадывается о белом «Опеле». Держалась она поодаль, между ними было несколько машин. Когда въехали в город, Настя бросила взгляд на часы: было четыре часа по местному времени.

«Мерседес» вел себя странно. Добравшись до центра города, он пересек мост через Дунай, повернул направо и устремился вдоль набережной. Доехав до еще одного моста, он свернул на него и вернулся на ту же сторону реки, покружил вокруг площади и остановился около банка «Globus».

Настя притормозила на противоположной стороне площади, откуда ей хорошо было видно, как Алекс вышел из машины и скрылся за стеклянной дверью банка. Пробыл он там недолго, максимум минуты три-четыре. Выйдя, Алекс нырнул в машину, проехал вдоль Дуная и принялся петлять по узким улочкам.

Настя ехала следом, стараясь особенно не приближаться, но и не отставала. Вывернув на бульвар, «Мерседес» на несколько секунд остановился у центрального входа в отель «Москва» и уехал, оставив на тротуаре Алекса. Оглядевшись по сторонам, тот вошел в гостиницу.

Обнаружив, что припарковаться у гостиницы невозможно, Настя медленно поехала вокруг здания, заметила с противоположной стороны хозяйственный двор, в который вел еще один выход из гостиницы, нашла свободное место для «Опеля» и припарковала машину. Затем обошла отель, перешла на другую сторону бульвара и уселась в удобное кресло уличного кафе. Отсюда центральный вход был виден как на ладони.

Настя с любопытством разглядывала снующих мимо людей. По сравнению с англичанами венгры выглядели мрачновато и озабоченно. Многие тащились по бульвару пешком с тяжелыми сумками и чемоданами, и Настя как истинная жительница Лондона пришла к выводу, что у них просто нет денег на такси. И тут, глядя на сумки, она вдруг вспомнила, где видела Бурта. Это был тот самый Вадим, который помогал им с мамой тащить чемоданы в Шереметьево и вместе с ними эмигрировал в Израиль. Именно он! Только располневший и постаревший.

* * *

Плохие предчувствия одолевали Игоря с самого утра. Он и сам не мог понять, откуда они взялись. И раньше никогда не мог. Они всегда появлялись неизвестно откуда и невесть куда уходили.

Но за годы работы он привык внимательно прислушиваться к своим ощущениям. Нет, он их не анализировал. Как правильно заметил Володя Петров, машине думать не положено. Просто ощущения и инстинкт стали частью профессии.

«Я стал зверем, – вдруг с горечью подумал Игорь, – они тоже живут инстинктами».

И еще одно открытие его поразило: он вдруг стал видеть себя со стороны! Раньше никогда такого не было. Он, как робот, запрограммирован на определенные действия и достижение результата. Анализировали и оценивали его действия другие люди. А тут словно какое-то окошко пробилось в стене сознания. Новые впечатления и радовали, и огорчали, потому что далеко не все, что вдруг увиделось, ему нравилось.

Впрочем, все это не отменяло годами выработанной собранности. Поэтому, спускаясь в холл отеля, Барс оставался собой – напряженным, внимательным и осторожным. Одного взгляда ему хватило, чтобы отпечатать в памяти и высокую брюнетку на ресепшене, и лакея в униформе у стеклянной двери, и коренастого мужчину в очках и в черном костюме, заинтересованно листающего журнал у газетного киоска.

– Добрый день, мадам, – улыбнулся Барс девушке, подойдя к стойке. – Будьте любезны: если спросят господина Егорова, то знайте, что это я. – Барс улыбнулся еще приветливее. – И проводите гостя вон туда, в кафе. Я буду там.

– Конечно, сделаю с удовольствием, – улыбнулась в ответ брюнетка. – Не все наши гости столь милы.

– Когда видишь перед собой таких красивых женщин, – добавил сахару Барс, – другим быть просто невозможно.

Войдя в кафе и уютно расположившись за столиком, Игорь чуть наклонил голову к плечу и тихо произнес:

– Второй на месте.

– Понял, – услышал он в наушнике голос Орла. – Ждем.

Тапер в глубине зала извлекал из рояля сонный блюз, под который пыталась двигаться в танце странноватая пара – маленький толстяк с выпирающим из-под пиджака животом и высокая тощая барышня с серым лицом. Оба, как сразу же определил Барс, были не совсем трезвы. За соседними столиками пили кофе и курили еще несколько человек. Их было шестеро, как мгновенно отметил Барс. Но там не было никого, кто хотя бы отдаленно напоминал бы потенциального гостя.

– Господин Егоров? – услышал он из-за спины.

Оглянувшись, Барс увидел того самого человека, который листал журнал у газетного киоска.

– Разрешите представиться, – чуть склонил голову мужчина, – Алекс Милаев, компания «Вирджин».

– Очень приятно, – вскочил Барс и пожал протянутую руку. – Мы вас ждем. Если не возражаете, поднимемся на третий этаж – там есть очень удобное место для переговоров.

– Понял, – услышал Барс шепот Орла в наушнике. – Готовы.

– Грузовой лифт – чисто, – сообщил Борис.

– Двор – чисто, – добавил Гена.

Перед тем как войти в лифт, Алекс поднял руку и пригладил волосы. На руке ярко сверкнули золотые часы «Ролекс», что не ускользнуло от внимания Барса.

И в тот же момент, запыхавшись, за ними ввалился в лифт огромный парень с большим кофром на плече, который моментально занял почти всю кабину, притиснув их к стенкам. Алекс был непроницаем. Барс тоже. Парень вышел на втором этаже, они на третьем, где в холле за выдвинутым к проходу столиком ждали Орел и Саша.

– Познакомьтесь, господин Милаев, это господин Петров, – указал он на привставшего с дивана Орла, – и господин Козин.

– Очень приятно: Алекс Милаев.

– Ну что ж, господа, – начал Орел, когда все расселись. – Не будем терять времени. Господин Милаев, вам, конечно, известны условия сделки?

– Безусловно, – откликнулся Алекс, принимая из рук Орла толстую папку с документацией.

– К контракту мы прилагаем чертежи двигателя АР-4, – продолжил Орел. – Опытный образец будет доставлен по указанному вами адресу в течение семи дней после оплаты. Нашей стороной все бумаги проверены и подписаны. Номер счета, на который нужно перевести деньги, указан в контракте. Часть груза находится в банковской ячейке. – Орел указал на лежащий рядом с ним на столе электронный ключ от банковского сейфа. – Если мы обо всем договариваемся, то прямо отсюда едем в банк. Ну, что, приступаем?

– Пожалуй, тянуть не стоит, – усмехнулся Алекс и обвел рукой столик, на котором стояла готовая бутылка шампанского. – Не люблю теплого шампанского.

Вернув лицу непроницаемое выражение, Алекс быстро просмотрел разложенные Сашей на столе листки контракта, еще раз оглядел сидящих за столом и размашисто поставил свою подпись. Затем, сунув свой экземпляр в портфель, выпрямился и широко улыбнулся:

– Поздравляю вас, господа. Надеюсь, сделка окажется выгодной обеим сторонам. Можно разливать шампанское.

В это же мгновение в наушниках зашуршал голос Гены:

– К нам гости. У центрального входа две полицейские машины. Со стороны двора еще одна.

* * *

Когда Настя увидела, что из двух остановившихся у входа в отель микроавтобусов посыпались полицейские и оцепили выходящий на бульвар фасад здания, она вскочила, не допив кофе, и перебежала на другую сторону бульвара. Вначале Настя кинулась ко входу в гостиницу, но быстро сообразила, что этого делать не стоит.

Обогнув полицейскую цепь, Настя метнулась к хозяйственному двору, но и там обнаружила полицейских. Тогда она забралась в «Опель», опустила стекло и стала ждать.

* * *

Быстро идущих по коридору троих мужчин первым увидел Барс и кивнул Орлу.

– Боря, у нас гости, – спокойно проговорил Орел в микрофон и сунул в карман электронный ключ от банковского сейфа.

Алекс поднял руку со сверкающим «Ролексом» и пригладил волосы. Саша напружинился, словно приготовился к прыжку. Орел и Барс поспешно отодвинулись от стола.

– Интерпол! – крикнул Янош, подходя к ним. – Всем оставаться на местах.

В ту же секунду из-за поворота показался накрытый салфетками сервировочный столик на колесах, а за ним в белой куртке официанта Борис.

Он стремительно выхватил из-под салфеток пистолет с глушителем и выстрелил в Яноша. Тот упал. Ошарашенные полицейские потянулись было к пистолетам, но две кобуры так и остались нерасстегнутыми: два мгновенных выстрела Бориса свалили их на пол. Кровь забрызгала вазу с фруктами и бутылку с шампанским.

При первом же выстреле Алекс резким броском перевалился за спинку дивана и затих.

Схватив со столика «Узи», Саша вслед за Борисом побежал к лестнице. Барс бросился к основному лифту, с трудом разжал створки и заклинил их сервировочным столиком. Теперь снизу попасть в лифт было невозможно. Оставалась только лестница.

– Гена, выходим! – крикнул Орел в микрофон, опускаясь на колено и контролируя поворот коридора.

– Дверь – чисто, – сообщил Борис.

– Вперед! – скомандовал Орел.

Открыв дверь на лестницу, Борис увидел поднимающихся полицейских, подал жестом знак напарнику и переместился в угол лестничной клетки.

Саша немедленно выпустил короткую очередь из «Узи». Полицейские, огрызнувшись из пистолетов, попытались продвинуться вверх, но оказались под перекрестным огнем. Устремившись к Саше, они тут же попали под пули Бориса.

– Лестница чистая, – сообщил Борис.

– Сзади чисто, – отрапортовал Барс.

– Боря, пошел, – скомандовал Орел.

Проводив глазами уходящего напарника, Саша немедленно занял его позицию в углу лестничной клетки, где хорошо просматривался следующий пролет. Краем глаза он заметил, как Борис, перешагивая через лежащих полицейских, добил одного из них выстрелом в голову.

Подождав, пока на лестнице появится Орел, Саша вместе с ним ринулся вниз, за Борисом, который в этот момент могучими руками завязывал узел из ручек распашных дверей. Открыть их без мощного тарана теперь было немыслимо.

Шагнув в проем, ведущий в нижний коридор, Борис тут же отпрянул: пули автоматной очереди раскрошили над головой штукатурку.

– Слева – автомат, – послышался его голос в наушниках.

Через несколько секунд с лестницы скатился прикрывавший отход Барс.

– Вперед! – скомандовал Орел. – Мы с Барсом прикрываем.

Присевший на корточки Саша выпустил в проем несколько коротких автоматных очередей, давая возможность Борису двумя выстрелами погасить потолочные лампы.

Барс тут же открыл огонь в сторону выхода во двор, не давая опомниться притаившемуся там стрелку. Но стоило Борису приблизиться, как стрелок вновь появился в проеме и вскинул автомат. Но Борис его опередил: не останавливаясь ни на долю секунды, он выстрелил в проем, и стрелок рухнул.

– Гена, что в телевизоре? – Орел попытался перекричать вой полицейских сирен.

– Две машины у въезда, – послышалось в наушниках. – Что внутри двора, не вижу.

– По моей команде начнешь таранить! – крикнул Орел и немедленно дал очередь в конец коридора, где из кухонной двери вывалились двое полицейских.

– Понял, командир.

Борис первым выпрыгнул во двор, кубарем скатился за мусорные баки и открыл стрельбу по полицейским машинам. Выскочившие следом Барс и Саша плотным огнем заставили полицейских нырнуть за борта автомобилей и затихнуть.

Воспользовавшись паузой, Саша прыгнул за могучий ствол каштана, как будто специально выросшего в углу двора, и, заметив, что Борис перезаряжает автомат, выпустил новые очереди по машинам.

В это время сидевший у стены раненый полицейский открыл глаза и потянулся к лежащему рядом с ним автомату. Заметив у мусорного контейнера Бориса, он наугад выпустил в его сторону несколько пуль и тут же повалился назад, потеряв сознание. Борис со стоном схватился за левый бок и выпустил из рук «Узи».

– Прикрываю! – закричал Барс Орлу, стреляя в проем двери.

Орел стремительно выбежал во двор и скатился под мусорные контейнеры к Борису.

– Что, ранен? – спросил Орел, увидев пропитавшуюся кровью белую куртку.

Борис только простонал в ответ.

– Сейчас, – обнадежил Орел и всадил пулю в затылок Бориса на глазах опешившего Барса.

– Боря двести, – сообщил Орел. – Гена, пошел!

Сорвавшись с места, фургон на полной скорости помчался на стоящие нос к носу, преградившие выезд со двора полицейские машины. Укрывшиеся за ними четверо полицейских слишком поздно сообразили, откуда возникла новая опасность. Через мгновение они были буквально размазаны по бортам фургоном с мирной надписью «Мороженое «Марс».

Стрельба немедленно затихла.

– Саша, пошел! – скомандовал Орел и вслед за Сашей рванулся к фургону. – Барс, прикрывай. Завтра встречаемся в четыре часа на ферме. Ключ береги.

С трудом оторвав фургон от груды искореженного металла, в который превратились полицейские машины, Гена распахнул дверцу, куда немедленно запрыгнули Саша и Орел.

– Гена, вперед, – зазвучал в наушниках голос Орла.

Фургон, перевалившись через газон и ограждавший его бордюр, взревел и помчался по бульвару, оставляя далеко за собой вой полицейских сирен.

* * *

Когда Алекс понял, что бой передвинулся за пределы коридора, а выстрелы раздаются откуда-то со стороны лестницы, он осторожно выполз из-за дивана, побежал в противоположный конец зала и постучался в дверь крайнего номера.

Она немедленно отворилась, и на пороге вырос тот самый здоровенный парень с кофром, который ворвался в лифт, когда Алекс и Барс направлялись на переговоры.

– Все как по нотам, лейтенант, – выдохнул Алекс, захлопывая дверь. – Подождем, пока закончится заваруха, и выберемся через кухню. Удалось на них настроиться?

– А как же! – ухмыльнулся Костя. – Будто радио слушал. Завтра в четыре часа они встречаются на старой ферме за городом. Двое из них точно встретятся, те, что с ключами. Остальные, думаю, не доживут.

– Похоже. Впрочем, нам ключи не нужны. – И, помолчав, добавил: – Как и свидетели. Оружие принес?

В ответ Костя открыл кофр, на дне которого тускло блестел «ТТ» с уже привинченным глушителем.

– Отлично, Костик. Уходить будем по одному. Я – первый. Завтра неплохо бы одного из них еще на подступах прихватить. Где-нибудь на краю деревни, или как они тут называются? Нечего на ферме сразу двоим делать. Молока на всех не напасешься.

* * *

Еще раз бросив взгляд на тело Бориса, Барс выскочил за ворота и огляделся. Позади остались искореженные машины и распластанные рядом с ними полицейские. Сразу за воротами обнаружилось несколько стоящих автомобилей со следами пуль на стеклах и дверцах. Возле одного из них сидел раненный случайной пулей мужчина, прижимая руки к животу. В этот момент послышался приближающийся вой полицейских сирен.

Недолго думая, Барс рванулся вдоль забора, выскочил на бульвар, увидел припаркованный у обочины «Опель» и рванул на себя дверцу. Сидевшая за рулем девица, вскрикнув, отшатнулась и уползла с водительского места на пассажирское сиденье.

– Тихо! – яростно прошептал Барс по-английски, прикладывая ствол пистолета к губам. – Все будет хорошо, не бойся.

Девица со страхом смотрела на него, прижимая правую руку к левому окровавленному плечу.

Барс бросил автомат на колени девушке, от чего она в очередной раз вздрогнула, сунул пистолет в торчащую из-под пиджака кобуру и завел мотор.

Вой полицейских машин стремительно приближался. Резко сорвав «Опель» с места, Барс направил его навстречу несущимся на него полицейским и каретам «скорой помощи». Через несколько секунд машины на бешеной скорости проскочили мимо, едва не задев боковое зеркало.

Оглянувшись, Барс свернул в пустынный проулок и на ходу выбросил в окно автомат и гарнитуру связи. Затем, попетляв еще немного по безлюдным улицам, остановил машину и повернулся к Насте.

– Ранена?

В ответ раздался только приглушенный стон.

– Шляются под пулями! – чертыхнулся он по-русски. – Давай посмотрю.

Настя отшатнулась, испугавшись, и попыталась остановить руку Барса. Но он бережно, хотя и настойчиво, стал расстегивать пуговицы на блузке.

– Не дергайся, – жестко сказал он, – я знаю, что делаю.

Барс помог Насте осторожно снять блузку, затем внимательно осмотрел окровавленную рану, прощупал плечо и удовлетворенно выдохнул:

– Повезло тебе. Всего лишь царапина, хотя и глубокая. Аптечка есть?

– Сзади, в подлокотнике.

Не успел Барс дотянуться до подлокотника и вытащить аптечку, как заметил в дальнем конце улицы еще одну полицейскую машину. Она двигалась медленно и осторожно, словно кого-то выискивала.

Стоять было опасно. Барс бросил быстрый взгляд на Настю и включил мотор. Она, немедленно сообразив, чего от нее хотят, прихватила окровавленную блузку и сползла с сиденья.

Оглядев себя в зеркале и не обнаружив следов крови, Барс с безразличным лицом двинул машину навстречу полицейским. Поравнявшись с ними, он холодно взглянул в окно и отвернулся. Но в ту же секунду почувствовал, что сейчас его попытаются остановить. Быстро сообразив, что на узкой улочке полицейские будут разворачиваться долго и потеряют уйму времени, вдавил в пол педаль газа, свернул направо, потом налево, проскочил несколько улочек, встроился в поток машин на бульваре. И только тут сообразил, что не знает, куда ехать.