Текст книги "Наследник императора"

– Монеты для Харона.

– Они же даки! Мы даже не знаем, есть ли у них Харон, – отозвался Кука.

– Харон есть у всех, – буркнул Малыш

Мелких монет у него при себе не нашлось, и он бросил в могилу два римских денария чеканки Траянова времени, оба с ликом императора.

После чего плиту вновь опустили. Поверх накидали землю да дерн, положили камни.

Никто уже никогда не найдет эту могилу, весною покроет ее трава, через год начнут расти здесь первые елочки – через сто лет встанет лес до неба, как всюду вокруг. К тому времени все, кто лежит в этой яме, успеют прожить свою жизнь заново.

Приску очень хотелось думать, что так и будет.

Глава II
Беглецы

Лето 859 года от основания Рима

Капилна

Сабиней догнал отряд Децебала в Капилне. Флорис так выдохлась, что теперь он нес и вещи, и ребенка. Впрочем, вещей стало намного меньше: часть продуктов они съели, а без чего могли обойтись – бросили. В конце концов остался лишь мешок с едой, одно одеяло (Сабиней вполне обходился плащом) да сетка с едой, весьма уже похудевшая. Ребенок хныкал от голода. Флорис нажевала малютке хлеб, завернула в тряпицу и дала пососать эту нехитрую кашу.

Они долго карабкались к Капилне по крутой дороге, но их никто не остановил и не окликнул. Ворота крепости стояли нараспашку. Сабиней отметил, что, похоже, Капилну даже не собираются оборонять. Несколько человек вынимали камни в основании башни и прятали в импровизированный тайник серебряные и бронзовые украшения. Они проводили пришедших настороженными взглядами, после чего продолжили свое занятие. Во дворе стояли два десятка лошадей, многие уже взнузданные, на вьючных лошадях были накручены одеяла и мешки с продовольствием. Похоже, Децебал готовился отправиться в путь.

В жилой башне был накрыт стол, командовавший крепостью пилеат и его люди делили трапезу с великим царем. Сабиней и Флорис, войдя, тут же уселись за стол. На них, казалось, никто не обратил внимания, только жена пилеата повернулась к Флорис и поставила перед ней кувшин с молоком.

В ответ Флорис кивнула и неожиданно заплакала: она вдруг поняла, сколько им еще придется идти и что – пережить. Накануне вечером у нее даже мелькнула мысль: а зачем они бегут, почему не сдаться? Она – римлянка, сестра признает ее, Гай Приск – тоже. Как и когда это может произойти, Флорис понятия не имела, но странная надежда на избавление, на возвращение в Эск, вдруг окрылила ее и прибавила смелости. Она заговорила с Сабинеем о возвращении.

– Нет, – отрезал комат. – Даже если ты вернешь себе свободу (во что я верю с трудом), что станется со мной, ты знаешь? Меня превратят в раба, более того – в гладиатора. Я умру, сражаясь на арене.

Она смотрела на него полными слез глазами.

– А наш сын, – продолжал Сабиней. – Он вырастет рабом. Если вырастет. Ты хочешь видеть нашего сына рабом?

Она замотала головой и прижала Луция-Торна к себе.

Сейчас, за столом в Капилне, она с надеждой посмотрела на мужа. Они спасутся. Ее муж – герой. Сильный, смелый, упорный. Сабиней сидел подле Децебала и о чем-то тихо говорил. Но царь его, похоже, не слушал.

Внезапно Децебал поднялся.

– Мы возвращаемся! – воскликнул он.

Сабиней тоже вскочил.

– Великий царь! Сармизегетуза пала! Куда нам возвращаться?!

– Будет гроза, будет потоп, вода смоет чужаков с моей земли… Я вернусь, и город будет отстроен… Замолксис… – Он поднял руку к потолку.

Флорис в испуге посмотрела на хозяйку.

У той дрожали губы, она силилась что-то сказать, но не могла.

– Я не вернусь, – сказал Сабиней.

– Замолксис не отнимет у меня моего царства! – Децебал вышел из трапезной, не оборачиваясь.

Телохранители в растерянности переглянулись.

Жена пилеата схватила Флорис за руку.

– Возьми лошадь, возьми припасы… уходи. Скорее…

Она вдруг жарко поцеловала Флорис в лоб, потом сорвала с запястья серебряный браслет и надела на руку Флорис.

– Торопись!

Когда Флорис выскочила из башни, Децебал уже был в седле и подъезжал к воротам.

– Нам разрешили взять одну из лошадей, – сказала Флорис телохранителю.

Тот покорно вручил женщине поводья серой немолодой кобылы.

– Идем, – сказал Сабиней. – Как только Децебал умрет, все крепости падут к ногам римлян. Нам надо торопиться.

– Умрет? – переспросила Флорис, глядя на понурую спину правителя, что исчезала, будто тонула, за срезом крутого спуска дороги.

– Умрет, – ответил холодно Сабиней.

Он подсадил Флорис на лошадь, подал ей ребенка, перекинул сумки с провизией и повел лошадь с холма.

* * *

Добрые вести приходили в лагерь Траяна чуть ли не каждый день. Гонцы наперебой сообщали: захвачена крепость, поселок, взяты сотни и сотни даков в плен.

После того как пала Сармизегетуза, сдались Костешти и Блидару, Капилна практически без боя открыла ворота и тут же безжалостно была сожжена. От Лузия Квиета пришло известие, что он не только захватил и сжег Пироборидову, но и дошел до места, где когда-то стоял Апул. Затем он двинулся вверх по «золотой реке», ведомый римскими дезертирами, взял Потаиссу, Напоку, Поролиссий, ворота которых открывались сами, ибо прежде всадников Лузия Квиета достигало этих земель известие, что пала Сармизегетуза и Децебал бежал. Вслед за всадниками шел легион под командованием Сосия Сенециона, занимая более мелкие форты и поселения рудничных поселков, деловито забирая все, что можно было забрать, ставя людей Траяна надзирать за захваченными рудниками, ибо рудники, бывшие прежде царской монополией, тут же становились монополией императорской.

На месте бывшего Апула срочно закладывали крепость, здесь отныне должен был стоять Тринадцатый легион Гемина. О том, что надобно спешить, напомнили сами даки: пока легионеры разгружали корабли с зерном, шайка разбойников человек в двести напала на легионеров и порт. Подобные вылазки даки устраивали повсюду. Но это были судороги умирающего, агония огромного сильного тела, лишившегося головы.

Тем временем в Рим спешил гонец с известием, что Дакия завоевана. В третий день до ид августа[94]94
  11 августа 106 года н. э.


[Закрыть] в столице официально было провозглашено, что огромное царство, столь огромное, что могло сравниться только с завоеваниями Юлия Цезаря в Галлии, принадлежит отныне Сенату и народу Рима.

* * *

Тиберий Клавдий Максим, эксплоратор Второй Паннонской алы с двойным окладом, занимался делом хлопотным и не слишком почетным. С турмой всадников вылавливал он по горам дакийских беглецов – стариков да малых детей не брал – возни с ними много, а вот красивых женщин и уж тем более – мужчин, способных держать оружие, без всяких расспросов вязали и отправляли в ближайший римский лагерь. Подростков тоже хватали – парни да девчонки тринадцати – пятнадцати лет особенно ценились на невольничьих рынках: их еще можно приучить к неволе, приспособить к ремеслу и заставить забыть прежнюю жизнь, взрослым же мужчинам оставалось два пути – в рудники или в гладиаторские школы, а то и сразу – на арену амфитеатра.

Тиберий был старый служака, в этом году ему исполнилось сорок пять. Он служил еще при Домициане в Седьмом Клавдиевом легионе знаменосцем в отряде конной охраны легата, но потом поссорился с легатом и перевелся в Паннонскую алу, что в его случае выглядело как унизительное понижение.

На Дакийских войнах Траяна Тиберий отличился, но не так, чтобы выслужить себе особые награды и с легким сердцем уйти в почетную отставку. Напророчила ему гадалка, что суждено Клавдию Максиму свершить нечто такое, отчего его имя навсегда сохранится для потомков. Но ловля несчастных пленников не сулила ни славы, ни особой награды.

Когда увидел он в небольшой долинке отряд всадников, то поначалу решил, что это обычные беглецы. Правда, вскоре понял – нет, не обычные. Во-первых, все даки были конные, что смотрелось странно: всадники давно исчезли из этих мест, кто мог удрать, давно скрылся на востоке. Во-вторых, у них были с собой вьючные лошади. И, в-третьих, Клавдий разглядел на голове одного из них суконную шапку.

Пилеат, то есть здешний аристократ. Кажется, в самом деле удача улыбнулась Максиму. Весело подмигнула Фортуна лукавым глазом, будто девка в таверне. Тиберий сделал знак своим: отряд захватить. Преимущество было на стороне Клавдия: лошади под ними свежие, а измотанные коняги даков едва переставляли ноги. К тому же женщины, дети…

Всадники Паннонской алы ринулись вперед, почти с места переходя в галоп. Прежде чем даки поняли, что на них нападают, двоих парней, не успевших даже обнажить фальксы, ссадили на землю.

– Бежим! – закричал пилеат и хлестнул коня.

Всадники-паннонцы ответили ревом. Один из них швырнул дротик. Раненый конь под пилеатом прянул в сторону, споткнулся, и всадник грузно опрокинулся на бок.

Мальчишки-подростки тут же спешились и схватились за сики – оборонять старика, – но их без труда обезоружили и связали. Клавдий мгновенно очутился рядом с поверженным даком, тот успел обнажить меч, хотя и сидел на земле – встать то ли сил не хватало, то ли, падая, он подвернул ногу. На груди его блеснула золотом массивная пектораль – кажется, с изображением Диоскуров. Разглядывать было некогда.

– Децебал! – крикнул кто-то из спутников Клавдия Максима.

Тогда эксплоратор наконец узнал царя. Низложенный правитель Дакии поседел, постарел, но не сумел измениться настолько, чтобы при встрече оставаться неузнанным.

Крик этот все и решил. Децебал отбросил меч, выхватил из-за пояса короткую сику и полоснул по горлу, кровь полилась на белую льняную рубаху, на золотую пектораль на груди.

– Лучше было бы взять живым – для триумфа, – вздохнул Тиберий Максим.

Тело Децебала медленно оседало на землю. Он верил: где-то в неведомом мире Замолксис приготовил для него непобедимое царство.

А Клавдий Максим соскочил на землю, положил тело царя поудобнее, приладил на поваленное дерево голову и, примерившись, взмахнул спатой.

Глава III
Возвращение

Осень 859 года от основания Рима

Эск, Нижняя Мезия

Приск вернулся в Эск уже с первым снегом. Подошел к дому Урса, постучал.

Поначалу внутри никто не отозвался.

– Кориолла! – крикнул он. – Вы что там, уснули?

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появилась дородная тетка, низенькая, плотная, лет за тридцать, статью и зверским выражением лица похожая на борца-атлета.

– Чего тебе? – спросила тетка.

– Кориолла дома? – Приск огляделся, будто его посетили сомнения: не ошибся ли он. Впрочем, заплутать в немногих улочках канабы было делом сложным.

– Может, и дома, а может, и нет. Откуда мне знать?! – И, глядя на несчастно-глупое лицо Приска, расхохоталась.

Приск отодвинул ее и вошел. Сложнее всего было протащить мимо тетки объемистый кожаный мешок, она ни за что не желала посторониться. Центурион сделал шаг во двор и едва не сшиб крошечное существо, ковылявшее ему навстречу в рубашонке до полу.

– Флорис! – Центурион подхватил ее и прижал к сверкающей, но и царапающей детскую кожу лорике. Дитя ответило громким ревом. Приск растерянно отстранился, вытянул руки.

– О, боги! Ты ж ее напугал! – Кориолла подскочила, забрала девочку, потом тут же передала ее на руки подбежавшей Мышке и кинулась на шею Приску.

– Вернулся, вернулся, вернулся, – повторяла она как заведенная.

Он поднял ее на руки и понес в комнатушку на втором этаже. Знакомая деревянная лестница натужно скрипела под ногами центуриона.

– Как у вас тут дела? – спросил Приск, опуская Кориоллу на пол.

Что дела так себе, становилось сразу же ясно по скудной обстановке этого закутка.

– У меня долгов на триста денариев, – весело отозвалась Кориолла. – Но в долг еще дают. Все торговцы слышали о победе и огромной добыче.

– А, ладно! – Приск махнул рукой. – На долги плевать.

Он запер дверь за засов и выложил на стол перед растерянной Кориоллой столбики золотых ауреев.

– Награда Траяна. За службу. Знаешь, сколько здесь?

Она растерянно передернула плечами.

– Тысяча золотых. Но это не все. У меня есть письмо к банкиру Адриана, вексель на четыреста тысяч. Понимаешь, что это значит?

Кориолла смешно втянула голову в плечи и снова замотала головой.

– Что я возвращен в сословие всадников. И мы можем пожениться. Официально! Свадьбу сыграем. Готова?

– Когда? – ошарашенно спросила она.

– Ну-у… – Приск изобразил, что раздумывает. – Как только все наши будут в сборе. Подарки у меня на свадьбу есть.

О том, что в мешке у него лежало несколько золотых кубков из клада, он говорить не стал.

– А ты слышал, что Пятый Македонский легион из нашего лагеря будущим летом переводят? – спросила она. – На месте лагеря, говорят, будет город в статусе колонии…

– Слышал, – кивнул Приск. – Да только… Я больше не служу в легионе, Кориолла. Я отныне в сословии всадников, меня назначат префектом, еще не решено, куда. Может быть, в Первый легион Минервы, а может, и в наш – Пятый Македонский. А может, отдельную когорту дадут. А потом мы уедем в Рим. Будем жить в самом Риме. В Риме, Кориолла!

Он вновь привлек ее к себе и обнял так сильно, будто готов был задушить.

Виминаций

Тиресий рыскал среди клеток рабов в Виминации уже третий день. Каждый день новые лица – в основном юные, грязные, измученные. Торговцы покупали их оптом и увозили дальше на перепродажу, в основном в Аквилею.

Внезапно Тиресий остановился. Краем глаза увидел знакомую склоненную голову, спутанные белые волосы. Шагнул к клетке.

– Этот! – указал торговцу на мальчишку.

Гермий поглядел на сидящего на полу загона пленника.

– Двести денариев.

– Тессера[95]95
  Тессера – жетон на получение определенного подарка, выплаты.


[Закрыть]! – ответил Тиресий и вручил вольноотпущеннику бронзовую табличку.

Каждый из участников Дакийской кампании мог получить в награду раба из добычи. Но даки как рабы ценились очень низко, посему легионеры предпочитали получать у квесторов вместо тессер деньги. Тиресий свою тессеру взял.

Гермий глянул на тессеру, поморщился и махнул рукой:

– Забирай!

Паренька вытащили из клетки. Тот стоял понурившись, глядя под ноги. На запястье алели следы плетки – видать, парень слишком далеко вытягивал руки сквозь прутья.

– У меня твой Серый, – сказал Тиресий.

– Кто? – Мальчишка поднял голову. Судя по всему, за время плена болтать на латыни он научился.

– Щенок. Серый. Вымахал… Во! – Тиресий отмерил высоту от земли. Если судить по его жесту, можно было подумать, что за три месяца щенок превратился в теленка.

– Правда? Он у тебя? – У паренька вспыхнули глазенки.

– Правда, я еще тогда в Сармизегетузе его забрал. А брат твой здесь?

Мальчишка отрицательно закрутил головой:

– Его продали дней… – Он попытался отсчитать время по пальцам, но сбился. – Давно уже.

– Как тебя звать-то?

Паренек что-то пробормотал, но Тиресий так и не смог разобрать – что.

– Ясно, Фортунат. Я стану звать тебя Фортунат, договорились? – Он подтолкнул мальчишку к выходу с невольничьего рынка и оглянулся, будто опасался, что кто-то заберет у него раба.

* * *

Впереди было много событий – через год Гай Приск отправится в Рим, чтобы принять участие в триумфе, получит назад дом отца из казны, вернется в сословие всадников.

Пройдет еще несколько лет после триумфа Траяна, и в Риме Аполлодор Дамасский построит удивительный форум, чья мраморная колонна станет главным рассказчиком о победах римлян на Данубии-Истре. На один из фризов Аполлодор поместит плачущего над телом сына дака, старика, отирающего плащом слезы, – по рисунку, который сделал когда-то Приск в Сармизегетузе.

На месте легионного лагеря Пятого Македонского легиона вырастет один из красивейших городов провинции – колония Ульпия Эск. Прекрасный форум, базилика, храмы, термы.

Но город станет таким еще не скоро.

И впереди Рим ждет еще одна война – война Рима с Парфией.

Приложение I
Столица Дакии Сармизегетуза

Столица Дакии Сармизегетуза Регия располагалась на холме Грэдиште-Мунчелулуй высотой 1200 метров над уровнем моря (см. схему). Подход с севера по реке Апа-Грэдиште прикрывали крепости-близнецы Костешти и Блидару, с запада – крепость Пятре Рошие (Красная скала), с юга – Банита, с востока – Капилна, а также еще несколько более мелких крепостей и наблюдательных башен. Поблизости от Сармизегетузы находился город-крепость Фетеле-Альбе, расположенный на пяти основных террасах и нескольких более мелких (всего около тридцати).

Сама Сармизегетуза Регия состояла из целого кластера поселений – множество из которых располагалось на жилых террасах вокруг холма (за исключением разве что северного склона), крепости на вершине холма, окруженной стеной, построенной в технике Муреш Дакикус, а также сакральной зоны – которая располагалась к востоку от крепости. Крепость и сакральная зона были построены на нескольких террасах.

В Сармизегетузе Регии находились мастерские, в том числе плавильные, монетный двор, военные казармы.

После захвата римлянами дакийской столицы здесь стоял римский гарнизон, римляне восстановили и расширили дакийские укрепления, построили свои казармы и бани вне укреплений.

Сакральная зона находилась примерно в ста метрах к востоку от крепости, и в нее можно было попасть по мощеной дороге, которая заканчивалась небольшим участком, служившим, возможно, чем-то вроде вечевой площади. Сакральная зона была расположена на двух террасах (террасы X и XI) и состояла из нескольких прямоугольной и круглой формы святилищ, построенных в разное время из песчаника, андезита и дерева. Сармизегетуза – место очень древнего культа, здесь одни святилища сменяли другие на протяжении многих лет. Часть святилищ наверняка связана с летоисчислением даков. Круг из андезита считается связанным с солнечным циклом. Вероятно, он служил также для жертвоприношений.

Приложение II
Крепость Пятре Рошие (реконструкция)

Приложение III
Список географических названий и названий племен

Аквилея – крупный античный город, находившийся близ Триестского залива на территории нынешней Италии. После разорения гуннами Аттилы пришел в упадок. Развалины города являются объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Алута – река в Дакии, современный Олт в Румынии.

Апул – крупный дакийский город, современная Альба-Юлия.

Апа-Грэдиште – река в Дакии, название современное, древнее неизвестно.

Арцидава – город в Дакии, современная Вередия в Румынии.

Банита – дакийская крепость.

Бастарнские Альпы – Восточные Карпаты.

Берзобис – город в Дакии, современная Берзовия в Румынии.

Бистра – приток Тибуска, древнее название неизвестно.

Блидару – крепость на реке Апа-Грэдиште.

Боуты – перевал в долине Олта, где войска Корнелия Фуска попали в засаду и были уничтожены вместе со своим командующим. При этом погиб Пятый легион «Жаворонки» и был захвачен орел легиона.

Бумбешти – постоянный лагерь в верховьях реки Рабо (современный Жиу) у перевала Вылкан.

Виминаций – город в римской провинции Верхняя Мезия, современный Костолац в Сербии.

Вифиния – историческая область на северо-западе Малой Азии, названная так из-за переселившегося туда фракийского племени вифинов. Во времена описываемых событий входила в состав римской провинции Вифиния-Понт со столицей в Никомедии (современный Измит в Турции).

Геты – фракийское племя, родственное дакам и жившее юго-восточнее Карпат. Древние авторы нередко путали гетов и даков. Несомненно, геты и даки были родственными племенами и говорили на схожих языках.

Дакия – страна в нижнем течении Дуная, занимавшая во времена своего последнего царя Децебала в основном территорию современной Румынии и населенная северно-фракийскими племенами.

Данубий – Дунай. Во времена Античности Дунай в верхнем и среднем течении именовался Данубием, а в нижнем – Истром. Дабы не путать читателя, в романе Дунай всюду называется Данубием, хотя, конечно, в районе Эска и ниже Дунай в то время именовался Истром.

Диррахий – город в Иллирии, ныне Дуррес.

Дробета – крепость и город на берегу Дуная, современный город Турну-Северин.

Дуростор – современная Силистрия в Болгарии.

Карпы – племя, родственное дакам. Проживало на территории современной Молдавии и Западной Украины. Предполагается, что название племени как-то связано с названием Карпаты.

Капилна (или Капална) – дакийская крепость, защищала Сармизегетузу с северо-востока.

Костобоки – одно из дакийских племен.

Костешти (или Костешти-Цитатуй) – дакийская крепость на реке Апа-Грэдиште, вместе с Блидару защищала подходы к Сармизегетузе с севера.

Лункани – река в Дакии, приток Стрея. В долине Лункани находилась одна из ключевых крепостей дакийской обороны – Пятра Рошие.

Марис – река в Дакии, современная река Муреш в Румынии.

Напока – город на севере Дакии, один из центров рудничного дела.

Нижняя Мезия – римская провинция в нижнем течении Дуная.

Новы – римский лагерь Первого Италийского легиона в провинции Нижняя Мезия (близ села Стеклен на территории современной Болгарии).

Парфия – могущественное государство, располагавшееся к востоку от Каспийского моря, традиционный противник Рима.

Пиробуридава – крепость на востоке Дакии.

Понтус – город и порт на берегу Дуная, примерно напротив Дробеты.

Поролиссий – город на севере Дакии, один из центров рудничного дела.

Потаисса – город на севере Дакии, один из центров рудничного дела. Пятра Рошие – крепость к западу от Сармизегетузы.

Ракаи – каменный римский лагерь на берегу реки Рабо.

Рабо – река в Дакии, современная река Жиу.

Сарматы – кочевые ираноязычные племена.

Сармизегетуза Регия – столица Дакии в горах Орештие.

Сацидава – племенной центр саков, впоследствии город-крепость в римской Дакии.

Стрей – приток Мариса (Муреша). Есть версия, что Стрей – и есть таинственная река Саргеция, где был закопан клад Децебала.

Тапае – крепость на реке Бистра. Также и одноименный перевал. Здесь произошли два сражения римлян и даков. Первое во времена Домициана. Второе во время Первой Дакийской войны в сентябре 101 года н. э.

Тибуск – река в Дакии, современный Тимиш в Румынии. Так же называется одна из крепостей.

Томы – город в провинции Нижняя Мезия, современная Констанца.

Фетеле-Альбе – город в римской провинции Нижняя Мезия, защищал столицу с северо-запада.

Эск – постоянный лагерь Пятого Македонского легиона в провинции Нижняя Мезия, впоследствии город Ульпия Эск. Его развалины находятся близ современного села Гиген в Болгарии.

Языги – сарматское племя, обитавшее между Дунаем и Тиссой.