Текст книги "Античные Герои на службе Российского флота"

Начало моей службы на ДМ-8, первое знакомство с объектом

В начале февраля тысяча девятьсот восемьдесят пятого года я прибыл к новому месту службы.

С прибытием на строящуюся СДВ радиостанцию ВМФ начинался новый этап в моей службе и всей жизни.

Представление командиру части капитану 1 ранга Баранову Виктору Фёдоровичу было недолгим – он куда-то очень торопился. Извинившись, сказал: «Ты осваивайся, подробнее познакомимся позже. Зайди к главному инженеру, он введёт тебя в курс дела, расскажет, чем будешь заниматься».

С командиром я уже встречался полтора года назад, когда приезжал «на разведку». Впечатление от общения с Виктором Фёдоровичем, как и в первый раз, так и сейчас, у меня сложилось вполне благоприятное. Он был спокойным, вежливым человеком. Его профессорская бородка и немного отрешённый взгляд несколько «сбивали с толку» – казалось, что перед тобой не командир части – капитан 1 ранга, а какой-то увлечённый учёный, или профессор университета. Но это впечатление о его профессорском внешнем виде оказалось обманчивым. Как я узнал позже, Виктор Фёдорович был самым непосредственным участником событий во время сомалийско-эфиопского конфликта в конце семидесятых годов. Будучи заместителем командира 527 Пункта материально-технического обеспечения ВМФ СССР в Сомали, ему пришлось срочно, в течение трёх суток, организовывать эвакуацию оборудования, техники связи, офицеров, мичманов, членов их семей, старшин и матросов Зонального узла связи ВМФ из города Бербера, фактически в боевых условиях.

Выйдя из кабинета командира, я зашёл к главному инженеру, представился. Меня встретил приветливый подполковник, невысокого роста, немного сутулый, коротко подстриженный, с большими залысинами на голове. Сразу подкупила его доброжелательность и уважительное отношение к собеседнику. Чувствовалось, что это человек с доброй душой, не допускающий грубости и бестактности по отношению к подчинённым. Его манера разговаривать с человеком располагала к себе, вызывала доверие. По его поведению было видно, что он не выносит высокомерия, зазнайства, не терпит пренебрежительного отношения к людям, что он уважает человека, как личность и видит в нём только хорошее. В дальнейшем эти первые мои впечатления об Олеге Афанасьевиче Карлове подтвердились на все сто процентов.

Хотя мы раньше и не встречались, главный инженер хорошо был осведомлён о моей личности, моих деловых качествах. Я понял, что он внимательно ознакомился с моим личным делом. Похвалив меня за целеустремлённость и настойчивость, он вкратце рассказал мне об объекте, о его особенностях, сроках окончания строительства и ввода в действие.

С учётом того, что я должен был уезжать в училище для защиты диплома, Олег Афанасьевич пожелал мне успехов и скорейшего возвращения в часть. «Здесь нас ждут великие дела!» – сказал он, улыбаясь, крепко пожимая мне руку.

Познакомился я и со своим непосредственным начальником – начальником радиотехнической группы подполковником Неткачевым Евгением Валентиновичем. По правде говоря, он только числился начальником РТГ, а в реальности исполнял обязанности нештатного начальника штаба.

Шла стройка, причём в завершающей стадии, много чего еще не было сделано. Командир и главный инженер днями «пропадали» на строящихся объектах – ход строительства и соблюдение сроков окончания стройки был на контроле в Правительстве СССР, поэтому организация повседневной деятельности части была поручена подполковнику Неткачеву Е. В.

В это время в части служило порядка двадцати офицеров и мичманов. Все они были заняты на строительстве различных объектов радиостанции.

В радиотехнической группе служили: опытный майор Озеров Яков Ильич, пришедший с Хабаровской радиостанции «Геркулес», выпускник Кемеровского высшего военного командного училища связи старший лейтенант Немчин Валерий Николаевич, выпускники Калининградского высшего военно-морского училища старшие лейтенанты Мишин Олег Дмитриевич и Белоножко Григорий Викторович, бывший мой сослуживец по «Атланту» мичман Арисов Николай Кириллович и опытный мичман Максин Василий Васильевич, прибывший из Киргизии с радиостанции «Прометей».

Пока я знакомился с офицерами и мичманами подразделения наступило время обеда. В части своей столовой ещё не было, все ездили на обед в столовую военных строителей. Поехал вместе со всеми и я.

На окраине второго городка строителей располагались мастерские военных строителей и небольшое помещение технического склада нашей части. Вокруг склада, в беспорядке, прямо на земле, были разбросаны барабаны с кабелями, разъединители, элегазовые вводы, гермоклапаны, вентиляторы, задвижки, трансформаторы… Дорогостоящее оборудование, которое негде было хранить, выгружали в чистом поле. Увидев эту картину, настроение у меня немного испортилось, невольно подумалось: «А разве так можно хранить дорогостоящее оборудование? Ему же потом работать много-много лет…»

Пообедав в столовой, мой новый сослуживец Олег Мишин предложил пройтись к строящемуся техническому зданию, почему-то он его назвал «котлованом», заодно и посмотреть, как идёт стройка.

Техническая территория – огромное пространство, поросшее мелким кустарником, на котором уже были смонтированы высокие решетчатые мачты. Мой попутчик сказал, что самая высокая почти в четыреста метров высотой, другие чуть пониже – триста шестьдесят и двести девяносто.

Пройдя по дороге из бетонных плит около километра, мы оказались перед громадным котлованом, на дне, которого стояли, два больших железобетонных прямоугольных куба, высотой с пятиэтажный дом каждый. Вокруг работали краны, много другой инженерной техники. По периметру были насыпаны горы земли, ранее вынутой из этого котлована. Эта земля предназначалась для обваловки технического здания после завершения основных строительных работ.

Увидев такую картину, мне стало не совсем понятно – как в оставшиеся одиннадцать месяцев, строители собираются окончить строительство, а тем более, монтаж аппаратуры и оборудования.

Строительные и монтажные работы на объекте выполняла генподрядная организация, возглавляемая начальником УНР полковником Станкевич Евгением Иосифовичем. Олег Мишин мне его показал издалека. Непосредственно работы выполняли специалисты большого количества субподрядных организаций из разных регионов страны.

Вход в сооружение представлял собой вход в подземный грот. Зашли мы внутрь технического здания… Освещение было очень слабым – как в каком-то подвале. Везде работа кипела – что-то варили, резали, таскали какие-то металлоконструкции. Олег, по пути следования, мне объяснял, что здесь будет то, здесь это, но понять будущую конфигурацию помещений для меня было очень сложно, ещё не было ни перегородок, ни потолков – были только большие проёмы в стенах, кабельные и транспортные шахты, межэтажные перекрытия.

Эта картина ещё долго стояла у меня перед глазами и вызывала сомнение, пока всё оборудование не было отмыто, очищено и смонтировано. Но это было позже. Объект вовремя сдали в эксплуатацию, сначала строительную часть, а затем и всё остальное. Сомнения исчезли и сменились гордостью за причастность к этой проделанной огромной работе, и в памяти теперь всплывают совсем другие картины.

1985 год. Основной вход в Техническое сооружение №1

1985 год. Проведение строительных работ на запасном входе в Техническое сооружение №1

1985 год. Купол Технического сооружения №1. Идёт подготовка к засыпке его землёй

1985 год. Работы по засыпке Технических сооружений №1 и №2

В начале февраля я убыл в Калининград. Согласно плану моего обучения, окончанию учебного процесса предшествовала подготовка дипломного проекта и сдача комплексного государственного экзамена. Темы дипломных работ формировались преподавателями совместно с нами, все они были связаны с нашей служебной деятельностью, и имели практическое значение.

У меня, к примеру, тема дипломного проекта называлась так: «Создание 1000-киловаттного СДВ радиопередатчика на тиристорах». Такого типа передатчиков в те годы ещё в природе не существовало, о них только мечтали. Защитил свой проект я блестящее. Председатель подкомиссии капитан 1 ранга Агаршев А. Е., подводя итоги защиты дипломов всей группой, сказал относительно моего проекта: «Я давно не испытывал такого удовольствия от представленного к защите дипломного проекта и от того, как дипломник его защищал. Это была настоящая защита проекта. Спасибо Вам!»

К своему удивлению и удовлетворению, уже через много лет, я узнал, что передатчик с ключевым принципом формирования высокочастотных колебаний на тиристорах, правда большей мощности, разработан и построен на Хабаровской СДВ радиостанции, называется он «Титан».

После успешной защиты дипломных работ, мы сдавали комплексный государственный экзамен. Он состоял из пяти заданий, включавших в себя теоретические и практические вопросы. Государственный экзамен все сдали успешно, в том числе и я.

В конце июня тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, с лейтенантскими погонами на плечах и дипломом военного инженера радиосвязи «в кармане» я отправился к себе в часть. Исполнилось мне к тому времени двадцать восемь с половиной лет…

С тех пор прошло уже тридцать семь лет. По-разному сложились судьбы первых выпускников Отделения заочного обучения, но все выпускники заняли достойное место в строю флотских связистов. Окончив КВВМУ, все мы получили новые назначения, шестеро из нас, впоследствии, стали командирами отдельных воинских частей связи, троим были присвоены воинские звания капитан 1 ранга, полковник.

Годы учёбы сдружили нас, со многими я поддерживаю связь и по сей день. С теплотой и благодарностью вспоминаем мы профессорско-преподавательский состав, офицеров управления и факультетов училища.

По возвращению в часть, буквально, на следующий день, на общем утреннем построении, командир части перед строем представил меня всему личному составу, поздравил с успешным окончанием обучения и вручил сразу две медали – «За боевые заслуги» и «За отличие в военной службе III-й степени». При этом он пояснил, что эти награды «нашли героя» за хорошую службу на прежнем месте.

У подавляющего большинства, стоявших в строю, от удивления рты приоткрылись: «Вот это лейтенант! Второй день служит в части, и уже две медали получил, а что будет дальше?» – шутили некоторые офицеры.

Моя новая должность теперь называлась – «инженер радиотехнической группы», категория – капитан-лейтенант. Это была первичная офицерская должность в штате радиостанции.

Пригласив меня к себе в кабинет, главный инженер объяснил, что объём и интенсивность работы на завершающем этапе строительства возрос многократно. Работавшие с подрядными организациями инженер технического отдела служащая Карлова Олимпиада Ивановна и начальник технического склада мичман Кизилов Анатолий Николаевич просто физически не успевают комплектовать материалы и оборудование под монтаж. Поскольку я раньше служил на СДВ радиостанции и знаком с этим оборудованием, то он назначил меня ответственным за подготовку, комплектование и выдачу подрядным организациям оборудования в монтаж.

В августе тысяча девятьсот восемьдесят пятого года в часть ещё прибыли выпускники из Калининградского ВВМУ: лейтенанты Залызин Александр Александрович и Иваницкий Игорь Брониславович – в радиотехническую группу, а лейтенант Сильченко Геннадий Николаевич – в антенно-мачтовую.

В конце года в часть прибыли служить и техники: в РТГ – мичман Буткевич Анатолий Алексеевич, в ЭМГ – мичманы: Балабушко Сергей Александрович, Васич Эдуард Вадимович, Герасимчук Игорь Аркториксович, Слипушенко Василий Александрович, Сутягин Валерий Вячеславович.

Но даже при таком пополнении обеспечить выполнение предстоящих в следующем году работ было очень трудно. А год действительно предстоял нелёгкий, и не потому, что нужно было выполнить много работы по монтажу и настройке. Эту работу выполняли монтажники и настройщики специализированных подрядных организаций, а потому, что инженерам и техникам нашей части предстояло в сравнительно короткий срок изучить эту сложную технику, научиться её грамотно эксплуатировать и ремонтировать.

Задача, поставленная мне главным инженером, была мне понятна, и я, без раскачки, с головой окунулся в свою новую работу.

Но это были не все мои новые обязанности. Поскольку я служил в радиотехнической группе, где задач было не меньше, а людей не хватало, то за мной закрепили оборудование контурной самого радиопередатчика и два антенных павильона – №1 и №2. Кроме того, в подчинение мне передали отделение радиомехаников и молодого мичмана Печёнкина Александра Константиновича, служившего ранее срочную службу водителем КАМАЗа, здесь же на радиостанции.

Начались трудовые будни – до обеда работа с подрядными организациями на складе, а после обеда – на закреплённых объектах.

Пока на технической территории каждый выполнял свою работу, на объект продолжало поступать оборудование. И если электрическое, сантехническое оборудование и аппаратура изделия «Бункер» доставлялась на объект ещё с тысяча девятьсот восьмидесятого года, то аппаратура изделия «Океан» начала приходить по договорным обязательствам только в начале лета тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года.

Доставкой оборудования от железнодорожной станции на объект занимался мичман Орлюк Анатолий Степанович. Исполнительный, обязательный, он, чтобы не допустить уплаты штрафов за простои вагонов, вывозил груз в любую погоду – в снег, в слякоть, по бездорожью. Ответственный человек, он всегда находил выход из любой, даже, казалось, самой тупиковой ситуации.

Учёт оборудования вёл техник технического отдела мичман Быков Владимир Николаевич. Он на память знал, сколько должно быть установлено вентиляторов, щитов, задвижек, клапанов и других изделий, сколько их и откуда уже доставили, сколько успели установить. Составлял заявки и ездил в командировки в Москву, казалось, что разбуди его среди ночи, и он даст любую информацию.

Сначала, аппаратуру изделия «Океан», перевозили по железной дороге, а документацию на неё пересылали по почте. Часто возникала неразбериха. Потом, из-за задержек железнодорожных вагонов в пути и других возникающих нестандартных ситуаций, поставщики стали отправлять аппаратуру вместе с упаковочными листами большегрузными автомобилями. Это было быстрее и гораздо удобнее. Однако, в технических сооружениях помещения под монтаж аппаратуры ещё не были готовы и ящики с аппаратурой приходилось разгружать и ставить на технический склад. А там часть площади уже была занята поступившей ранее аппаратурой, предназначенной для изделия «Бункер». Места не хватало, поэтому ящики разгружали и ставили во дворе вдоль дороги перед зданием технического склада, потом стали складировать за продовольственным складом, мастерской, пожарным депо, и до самого забора, ограждающего территорию части. Заставив ящиками и там всё пространство, всё пребывающую и пребывающую аппаратуру ставили в два ряда, вдоль забора напротив главного входа в здание штаба.

Такое хранение бесценной аппаратуры под открытым небом, особенно в летние месяцы, вызывало беспокойство не только у ответственного за сохранность этого имущества начальника технического склада мичмана Кизилова Анатолия Николаевича, но и у главного инженера части подполковника Карлова Олега Афанасьевича, и у главного конструктора радиопередатчика «Океан» Мошкина Бориса Константиновича.

Лето в том году выдалось сухим и знойным. Скопление же в больших количествах ящиков, обшитых деревом, а внутри с большим количеством упаковочных материалов – картона, бумаги и рубероида, при неосторожном обращении с огнём, могло грозить большой бедой. Поэтому, по распоряжению главного инженера, дежурная служба постоянно делала обходы территории и следила за противопожарным состоянием в местах хранения.

Учётом поступающей аппаратуры изделия «Океан» занималась инженер технического отдела Карлова Олимпиада Ивановна. Олимпиада Ивановна была очень грамотным и исключительно ответственным работником.

На должности инженера технического отдела она работала с тысяча девятьсот восемьдесят третьего года, так что опыт у неё был огромным. Работать с Олимпиадой Ивановной, как со специалистом и общаться, как с человеком было одно удовольствие.

Буквально уже через месяц на техническом складе, где хранилось оборудование радиопередатчика «Океан», был наведён идеальный порядок. Выдача оборудования материалов и оборудования под монтаж занимала минимум времени. Это стало возможным из-за того, что у Олимпиады Ивановны всё было расписано до мельчайших деталей – что и в каком ящике находится. Все ящики, а их было больше тысячи, были пронумерованы и разложены на складе в определенном порядке в несколько ярусов.

В моём распоряжении был электрокар и один матрос. Нам с ним оставалось лишь найти ящик, опустить его на землю, взять необходимые детали согласно накладной и выдать представителям монтажной организации. Таких организаций в день было пять-шесть, они работали все одновременно и на разных объектах. Но ни от одной из них не поступило ни одной жалобы на задержку, или на то, что мы чего-то не нашли.

Когда в очередной раз на объект приехали представители завода ВНИИМР имени «Коминтерна» – заместитель генерального директора Воробьёв и главный конструктор Мошкин Б. К., они были очень приятно удивлены состоянием хранения и организацией работ на складе. Очень благодарили и меня, и главного инженера за такое отношение к их «детищу».

В этой связи мне вспомнился один случай, произошедший при разгрузке вариометра на площадке перед складом. Прибыла очередная партия оборудования – два или три вариометра в собранном виде. В связи с тем, что одновременно завозить их на объект не было смысла, решили два из них сгрузить пока на склад, а один отвезти на техническую территорию под монтаж.

Разгрузку всегда осуществляли подъёмным краном части, крановщиком на котором работал матрос срочной службы. Здесь я должен уточнить, что габариты ящика с вариометром были внушительными – в длину три с лишним метра, в высоту и ширину – два с половиной метра. Вес его тоже был приличным – больше тонны. Так вот, при креплении ящика стропами, матросы, помогавшие в разгрузке, закрепили их с небольшим смещением от центра тяжести. При подъёме краном, ящик перекосился и один его край внезапно пошёл вниз, затем резко остановился, из-за чего произошёл резкий рывок. Ящик, вместе со стрелой крана, от рывка раскачивались так, что казалось вот-вот и кран, и ящик рухнут на землю.

Всё это произошло практически мгновенно, единственное что я успел сделать, так это крикнуть матросам: «Берегись!». Испугался уже потом, когда ящик с вариометром поставили на землю. А испуг мой был обоснованным – стоимость этого вариометра (катушки) составляла, даже по тем временам, не одну сотню тысяч рублей. Если бы, не дай Бог, вариометр был повреждён, мне бы за него пришлось расплачиваться до самой пенсии…

Помнится, мне ещё один случай из того времени, но уже другого характера. Как я писал выше – часть крупногабаритного оборудования хранилась в ящиках на открытой площадке. Некоторые изделия хранились таким образом не один год. Однажды, при распаковке оборудования радиопередатчика «Бункер», как сейчас помню, это было приспособление для сборки катушки индуктивности внутри помещения РПДУ «Бункер». Ящик был большой – метра четыре в длину и метра два в ширину и высоту. Сделан он был на совесть – из обрезной шпунтованной доски, внутри вымощен упаковочной бумагой, пропитанной смолой.

Со мной работали трое матросов радиотехнической группы. Открыв с помощью лома крышку ящика, мы увидели, что внутри завелись насекомые. Кто это, ни я, ни матросы не знали. К осам мы уже привыкли, а это было что-то другое, хотя очень похожее на ос, только в несколько раз больше в размере. Потом я узнал, что это шершни. Находились они в своём гнезде, величиной с двадцатилитровое ведро…

Один матрос, по фамилии Шарипов, из Таджикистана, попытался из ведра облить это гнездо соляркой (мы раньше боролись так с осиными гнёздами). Как только он подкрался к открытому ящику, оттуда вылетело несколько шершней, а один, буквально на мгновение, коснулся его головы. Матрос, как и не стоял на ногах – свалился на землю без чувств. Подхватив под руки, мы отнесли его в санчасть, благо она находилась за углом. Осмотрев пострадавшего и приведя его в чувства, доктор – мой тёзка майор Чайковский А. М. сказал, что такое бывает при укусе (он назвал это ударом) шершня. С тех пор, при виде шершня, стараюсь сам и прошу окружающих быть предельно осторожными и ни в коем случае не махать руками, пытаясь прогнать его.