Текст книги "Погадай на дракона, ведьма!"

Глава 10

«Сегодня» – понятие очень растяжимое, а профессор, к сожалению, не конкретизировал время своего возвращения. Возможно, потому, что и сам не знал: алхимические эксперименты – дело непредсказуемое.

Это все я прекрасно понимала головой, но вот эмоции простым увещеваниям не поддавались.

А испытывала я… раздражение, замешанное на страхе. Та еще терпкая смесь!

Очень хотелось поскорее сварить зелье и понять, что все! Все кончилось, и я могу спокойно учиться дальше. Ну или не кончилось и надо дальше искать методы и рецепты. Как можно быстрее! Прямо сейчас! А у него там, видите ли, температура превысилась…

Нет, это, конечно, важно. Особенно учитывая шанс взрывной реакции. Но, на мой взгляд, приступ драконьего обожания – проблема куда важнее! От нее нельзя рвануть контролировать какой-то там эксперимент, пусть он хоть сто раз значимый.

Тут судьбы решаются, а он о работе! Подумаешь, взорвется опять башня… первый раз, что ли? Восстановят!

Увы, поделать с этим я ничего не могла, так что маялась в общаге, с тоской поглядывая на халат Велавы. Переодеваться в домашнее не рискнула, ведь профессор мог вернуться в любой момент. Успокаиваться с помощью эльфийского алкоголя тоже побоялась, помня, какое действие он оказал на нас той незабываемой ночью гадания…

Но уже спустя часа полтора мне надоело страдать, сидя на чемоданах. Потому я взяла одну из книг, которые намеревалась прочесть за каникулы, и страдала на кровати в обнимку с чтивом. Леон мне не мешал: получив остатки колбасы, тихо продолжил созерцание мальвий. Причем почти не шевелился… И о том, что колбаса закончилась, не ныл. С кустиком явно происходило что-то серьезное, но всерьез озаботиться этим я была не в состоянии.

Так мы и провели в практически полной тишине весь день. Два раза только чай пили, я – с печеньками, Ленчик – с копченым салом.

Дракон вернулся, когда я уже и ждать его перестала, – хорошо так вечером. Почти ночью! Зато, как и обещал, телепортировался прямо в комнату. Я мгновенно вскочила.

Сияние телепорта улеглось, но профессор и шагу ко мне не сделал. И выглядел… так себе. Волосы связаны в небрежный хвост, на щеках темные полоски какой-то грязи… или сажи? И сюртук на груди прожжен. В общем, весь лоск утерял. И лицо такое усталое…

– Прости, что задержался. Экзотермический процесс требует постоянного наблюдения… Да и харракла, сама понимаешь, вещество капризное. Я же, вместо того чтобы контролировать ее трансмутацию, занимаюсь… – Роукс выдержал паузу и, видя, что я закипаю, договорил: – Более важными для меня вещами. Однако бросить эксперимент на волю богов не мог. Пострадала бы башня, а возможно, и не только она.

Не то чтобы я прекрасно разбиралась в капризах харраклы, но у меня отец алхимик. Так что примерно представляю, что это за дрянь. А еще знаю, что эксперименты с ней проводятся только под землей и при участии не менее десятка специалистов. М-да…

– Но все закончилось успешно. Ты готова, любовь моя?

Да я-то с утра готова!

– Давно, – ответила, указывая на сумку с котлом и прочим.

Вот только Леон туда залезть не успел.

Мы с мандрагором переглянулись, кивнули друг другу, и он мигом взобрался в свой горшок, который я схватила и прижала к себе.

На этот раз дракон брать сумку не торопился. Прищурившись, пялился на Леона, который сидел на краю горшка и беспечно болтал ножками-корешками.

– А утром ты без горшка была. Собралась брать с собой питомца? – Прямая черная бровь изогнулась, выражая мнение профессора о том, как я выбираю себе компанию.

Отвечать мне не пришлось. Ленчик только и ждал случая раззявить пасть.

– Верно, драконище! Ты понесешь сумки, а она меня.

– Разделение труда, так сказать? – спокойно осведомился Роукс.

– Все-то ты понимаешь! Прямо трогательно слышать! – Леня демонстративно смахнул «ложноножкой» несуществующую слезу с несуществующего глаза.

– Да уж что тут понимать… – Дракон несколько секунд пристально смотрел мне в глаза, а после вздохнул, поднял сумку и ехидно уточнил: – Это все?

– Угу. – Я поудобнее перехватила горшок и пояснила на всякий случай: – Сумка с дополнительным пространственным отделением. Внутри больше, чем снаружи.

– У меня похожая, только другого производителя. Но я имел в виду, не забыла ли ты еще что-нибудь. С утра-то мандрагора тебе не казалась необходимой…

– С утра я решил ехать в сумке, а теперь передумал, – любезно пояснил Леон. – Вид у тебя какой-то несвежий. Растрясешь еще меня. И я не мандрагора, а мандрагор! Мужская особь, понял? – добавил он, почему-то отвернувшись от профессора.

Ага, ясно почему. Это он для мальвий сказал. Совсем бутоном поехал, они же все равно не понимают, даже если бы слух имели.

В этот момент крайняя правая мальвия вдруг шевельнулась и потянулась в направлении моего куста. Я моргнула. Показалось, наверное…

– Я понял, – нейтральным тоном сообщил дракон. – Пойдем, Тина.

Я покорно подошла, и меня не просто приобняли, а прижали спиной к себе. Видимо, чтобы не касаться горшка с зубастым кустом.

Головокружение от портального перехода стало гораздо меньше. Я даже успела запоздало подумать, как перенесет телепортацию Ленчик – для него это впервые. Но он по-прежнему болтал ножками, не выказывая никаких плохих симптомов. Наоборот – заботливо протянул мне пару листочков мяты, которой я тут же зажевала легкую тошноту.

Первое время у меня вызывало некоторое удивление то, как спокойно мандрагор относился к поеданию себе подобных. И к завариванию чая тоже… А потом я сообразила, что он все же хищное растение, а стало быть, подобным его не впечатлишь. Ну а мята вообще самая обычная травка, даже не псевдоразумная.

Оглядевшись, я поняла, что мы находимся в большом круглом помещении с арочными витражными окнами по всей окружности. Между окнами горели светильники. Вот совсем нестандартные: в форме песочных часов, внутри которых вместо песка были яркие зеленые огоньки. Они неторопливо стекали вниз, после чего «часы» самостоятельно переворачивались, и все начиналось заново. В сочетании со стенами из крупного камня совершенно сказочное зрелище!

А вот с мебелью в зале проблемы. Хотя вдоль стен стоят какие-то штуки, накрытые тканью… Но, может, у него тут просто какой-то склад?

Я подошла к окну, и прильнула к участку с прозрачным стеклом. Парк МУМИ! И ажурные мостики, крестом перекинутые через озерцо. В отдалении виднелось общежитие и учебные корпуса.

Судя по расположению, мы находимся в башне. В той самой исторической достопримечательности университета, которую отдали на растерзание профессору Роуксу.

– Ты привел меня к себе домой?! Это же твоя башня! – шокированно выдохнула я, разворачиваясь к дракону, который вдруг оказался слишком близко.

До того как я стала интересоваться своим местоположением, он стоял в центре зала, а сейчас р-р-раз – и уже за моей спиной.

– Конечно, нам же было нужно место где никто не помешает твоим играм в зельевара. Все для комфорта моей любимой. А ты на что рассчитывала?

Игры в зельевара, значит.

И ведь придется проглотить. Потому что на больных не обижаются. Не обижаются, Тина! Хотя это уже стало надоедать! Стрелой я в него, в конце концов, всего один раз попала, а он об меня зубы своего остроумия точит постоянно.

Правда, Леон не смолчал. Слез со своего горшка и, прохаживаясь по мозаичной плитке зала, принялся негромко напевать:

– Не зельевары мы, не плотники! Но сожалений вовсе нет! Нет-нет! А мы ботаники-высотники! И с башни МУМИ шлем привет!

Между прочим, мой кустик очень даже неплохо поет. Понять бы еще, где слова песенок берет, ну не сам же сочиняет! Хотя судя по сегодняшнему тексту – выходит, что сам. Гениальный у меня питомец, куда ни посмотри!

– Не откажите мне в любезности, – продолжал Ленчик, – не обижать мой смелый дар! А то погибнут в неизвестности и ваш талант, и ваш… кошмар!

– Гхм… – откашлялся дракон.

– Трепал нам веточки и рученьки на башне ветер высоты! Ты-ты! Как зельевары вас мы круче, да! Страданья ваши прекратим!

– Да я так-то и не страдаю, – прокомментировал Роукс, с интересом наблюдая за прогуливающимся кустом.

– А если с зельем мы не справимся, ну просто так – не захотим! Тим-тим! А то и просто поиграемся – и выйдет полный вам экстрим!

– Леон! – не выдержала я.

– Нет-нет, пусть поет! – запротестовал дракон.

– И наше первое свидание последним станет лишь для вас! Вас-вас! А для ботаников ваши страдания – высокий экспе-риментальный класс!

– Хватит уже! – рявкнула я, и Леон наконец замолчал. Может, рифмы кончились…

– Эксперимент? Ну что ж… Собственно, у меня была мысль, что вся эта история – эксперимент одной влюбленной в науку студентки, – задумчиво сообщил профессор. – Вот, под воздействием моих пылающих эмоций… гхм, на высоте!.. твой мандрагор, любимая, обрел творческие возможности… Неплохая задумка.

– Они у него и раньше были! – возразила я. – И вообще, довольно уже глупостей! Я не рассчитывала ни на какую высоту, профессор. Мне был нужен какой-нибудь подвальчик для уединенной деятельности.

– Ну… Я тебе организовал практически чердачок. Не вижу особой разницы. Или она действительно есть?

– Нет! Ладно… – Я махнула рукой и энергичным шагом направилась к своей сумке. – Главное, чтобы нам не помешали.

– Кстати, дорогая моя, не пора ли тебе называть меня по имени?

Может, и пора. Глупо именовать больного дракона по званию. Тем более имя у него красивое… Однако скоро этот ужас закончится, и привыкать не стоит.

– Я подумаю, – огрызнулась в ответ.

Аликс – то есть профессор Роукс! – только вздохнул, но если чего мне сейчас не требовалось – так это разговоров.

Я вытащила из пространственного кармана большое стальное блюдо, поставила на него треногу и подвесила котелок. На блюдо положила несколько брусков торфяно-магниевого топлива и потянулась к своему рюкзаку, попросив Леню:

– Кустик, достань воды, ладно? Я пока ингредиенты подготовлю и еще раз с тетрадкой Дары сверюсь.

Мандрагор без разговоров полез в сумку.

– Почему ты называешь его «кустик», если он вот вообще никак не относится к кустарникам? – вдруг спросил дракон. – До личной встречи я думал, что его биоморфа действительно…

– Потому что до того как зацвести, мандрагора представляет собой переплетение нескольких стеблей, – несколько рассеянно ответила я, усевшись на пол и листая записи соседки в поисках рецепта. – По мере созревания отмирают все, кроме доминирующего. Он уже созрел, конечно, но прозвище успело привязаться, да и Леон не протестует.

Оный как раз выбрался из сумки, волоча за собой здоровенную бутыль воды – как раз размером с моего питомца. Но волноваться не приходилось: кустик обладал немалой силой. По крайней мере тяжеленный ящик с домашней колбасой, присланный мне из родного имения, мгновенно уволакивал под кровать без единого затруднения.

– Уф, мне всегда было странно, что конкретно бутылки почему-то не заговаривают на облегчение веса, – посетовал он, утирая «ложноножками» бутон. – Забирай, Тинка! И помни мою доброту!

– Всегда! – Я ласково чмокнула его в любезно подставленный бутон.

– А меня? – вдруг предложил профессор. – Я таскал эту сумку, а значит, и бутыль!

В этот момент я от души порадовалась тому, что в зале все же царит полумрак и моя покрасневшая физиономия не настолько очевидна.

Сегодня дракон в основном язвил, не демонстрируя своих чувств ко мне. Ну разве что кроме словечек типа «любимая» и «дорогая». И я слегка расслабилась, забылась.

А тут – такое напоминание! Целуй меня, Тина, я заслужил!

– Вот когда потащишь что-то с тебя размером – буду благодарить и целовать, – непреклонно ответила я. – А пока надо заняться делом.

К счастью, он не стал упорствовать и лишь поинтересовался:

– Сколько варится это зелье?

– На первом этапе четыре часа. – Я сверилась с записями и с сожалением вздохнула: – Потом три часа настаивается, и начинаем второй этап. Потом ждем пятнадцать часов – и третий этап… К сожалению, это не куриный суп с лапшой.

– Если учитывать, что есть составы, которые готовятся много месяцев, – я думаю, что нам повезло, – заметил профессор.

– Несомненно! Но, конечно, хотелось бы быстрее.

– Пожалуй, стоит принести тебе что-то вроде пуфика. Полы здесь достаточно холодные, – вдруг проявил он заботу.

– Не стоит, профессор. Мне так удобнее.

– Меня зовут Аликс, – тут же напомнил он.

– Аликс, Аликс… – послушно повторила я, не отрываясь от тетрадки.

Закончив перечитывание и без того выученного наизусть рецепта, я поднялась и, откупорив бутыль, вылила содержимое в котел. Дракон протянул руку и магией запалил торфяные блоки, за что удостоился моего благодарного взгляда.

А потом отошел на другую сторону зала, стащил с одной из неопознанных мной штуковин ткань и сел на диван. Точно, значит, мебель.

– Извини, кстати, за хаос, – повинился он внезапно. – До этой части башни я еще не добрался. И вот…

Ко мне перелетела целая куча подушек.

– Ты работай, я пока займусь своими расчетами. Если нужна будет помощь – обращайся.

Но следовало дождаться, пока закипит вода. И я, устраиваясь на заботливо предоставленных подушках, покосилась на диван.

Профес… Аликс вновь достал свой прибор, который удаленно следил за неведомым мне экспериментом. Внимательно изучил возникшие перед ним графики, а после начал писать в извлеченном из-за пазухи блокноте.

Что-то он говорил о трансмутации харраклы… Смертельно хочется расспросить, но не время. Как бы ни грызло меня любопытство – сначала дело! Сначала варим отворотное, а потом забрасываем дракона вопросами.

Глава 11

На самом деле зельеварение – это высокое искусство. И, как во всяком искусстве, в нем бывают творцы, а бывают ремесленники. Даромира явно творец – ей не хватает пока только знаний и опыта, а вот талант несомненен. Ну а я в этом деле однозначно ремесленник. И даже если бы училась на факультете зельеваров – выше мне не подняться.

Однако руки у меня растут из нужного места, я аккуратна, педантична и внимательна. Так что по четкому, подробному рецепту, не подразумевающему вложения определенной магии и специальной интуиции, сварю хорошо. Зелье от простуды, зелье для концентрации, зелье против бессонницы… ну и вот отворотное. Оно достаточно простое и даже банальное, если не считать ингредиентов. И затраченного времени…

Поверхность жидкости в котле потихоньку обретала насыщенный коричневый цвет с золотистым оттенком. Судя по времени, сейчас начнут появляться искорки – значит, пора кидать измельченный indesarium kerbidus, он же полосанка садовая.

Теперь мешаем пятнадцать минут по часовой стрелке медной лопаточкой и восемь минут против часовой стрелки серебряной ложечкой…

– Ты на удивление хорошо справляешься, – раздался за спиной драконий голос.

Гордясь тем, что не вздрогнула от неожиданности, я крепче сжала длинную изогнутую ручку и молчала, пока Даркины часы не звякнули, сообщая, что восемь минут истекли. Только тогда, осторожно пристроив ложечку на крючок треноги и повернувшись, спросила:

– А были основания подозревать обратное?

В голосе все же скользнули обиженные интонации.

Конечно, за годы учебы в МУМИ я привыкла к тому, что к девушкам в науке относятся снисходительно (за редкими исключениями), но почему-то слышать такое именно от этого мужчины было неприятно.

Мне хотелось казаться… перспективной.

Дракон с непринужденной грацией пожал плечами и перетек в другую позу. Точнее, сначала наклонился над котлом, будто проверяя процесс, а потом опустился на соседнюю подушку. Разглядывая его, я обнаружила, что лицо уже чистое и дырки на сюртуке нет. То есть и бытовой магией он владеет неплохо.

– Не пойми неправильно, Тина, но ты – всего лишь студентка. Разумеется, у меня есть основания.

– Так-то да. Но, профессор…

– Аликс, пожалуйста.

– Аликс, ведь студентами были все, даже самые именитые ученые. И ты сам был студентом!

– Именно! – поднял палец к потолку дракон. – Потому и говорю. Большинство моих сокурсниц сдавали сессии или за счет связей и денег, или за счет протекции совсем иного типа.

– Драконицы? – ошарашенно поинтересовалась я.

– А что тебя удивляет? Драконицы тоже женщины. А среди их преподавателей есть мужчины.

– Ну… наверное, удивляет то, что драконы – это же… Это же не люди! Величественные крылатые существа! Повелители небес. И тут такая банальщина, как отметки через…

Я замялась, и профессор договорил за меня:

– Через постель. Предпочитаю называть вещи своими именами.

– Ужасно, в общем, – искренне сказала я. – Это я даже не про постель.

– Тина, – вкрадчиво начал он, внимательно на меня уставившись. – А что ты вообще знаешь о Драконьей Империи? Кроме того, что там живут повелители небес и растет нория хорион?

– Ну… Там четыре провинции-лепестка, названных по сторонам света. Си-Тери, Зан-Тери, Юн-Тери и Вок-Тери. В центре столица – вечный город Голд-Тери.

– Высший балл по географии! – с фальшивым восхищением протянул профессор и даже несколько раз хлопнул в ладоши.

Вот же гад!

– Ну а что ты хочешь услышать? – раздраженно спросила я. – Последние политические сводки? Так я не интересуюсь политикой! И вообще, после того как пару десятилетий назад ваш император оскорбил нашего короля, я разбираюсь в драконьих делах весьма мало! Как и все остальные жители Ринтании.

– Но не настолько же мало, чтобы считать ВСЕХ драконов… как ты сказала? Величественными крылатыми существами. Как говорится, «равенство равенством, но кто-то же должен чистить клозеты». Кстати, что за бред по поводу оскорбления? Это ваш король решил, что его сын должен жениться на нашей младшей принцессе, о чем и сообщил императору в ультимативном режиме. Ольдиан Второй прекрасно понимал, что никто за ринтанского принца не отдаст малолетнюю драконицу, которая, может, и подошла к порогу совершеннолетия, но свои силы контролировать еще не научилась. Так что он твердо знал, что получит отказ. И оскорбляться ему следовало исключительно на себя. Кроме того, подоплекой этого сватовства были совершенно другие мотивы. Видишь ли…

– Ой-ой, давай не будем о политике, – взмолилась я, перебив профессора. – Мне этих дискурсов хватает дома между папой и бабушкой! Они, правда, вечно обсуждают взаимоотношения Ринтании и эльфийского государства. Лучше давай вернемся к драконам и клозетам.

– Хорошо, – великодушно съехал с опостылевшей мне темы Роукс. – Спрашивай.

– Получается, не все драконы могут оборачиваться?

– Крылатой ипостасью владеют только высшие аристократы. Ну или редкие самородки, кому хватает сил на превращение. Конечно, практически каждый дракон может покрыться чешуей, хотя бы частично, многие без труда отращивают хвост или способны выдохнуть слабенькую струйку огня… Но смысл?

Вообще, я что-то такое действительно когда-то читала… Или слышала…

– К сожалению, несмотря на то что МУМИ межрасовый университет, именно расам в программе уделено прискорбно мало времени, – вздохнула я. – То есть анатомические и магические, например, различия мы, понятно, изучаем. Но ведь строение драконьего организма и его физиология не отрицают возможности оборота…

– Все правильно. Только оборот завязан на магический потенциал, – пояснил профессор. – Соответственно, ввиду многовековой селекции у аристократов он выше, потому сильных магов и потенциально способных превратиться в ящера среди них больше.

– Но при этом каждый житель вашей империи – дракон.

– Абсолютно верно. Но не каждый способен справиться со второй ипостасью. Как и не каждый эльф владеет их природной магией.

Часы Даромиры прозвенели снова, и я вернулась к котлу. Заклинанием уменьшила огонь почти до минимума – язычки пламени под треногой стали едва заметными.

– Сейчас идет второй этап? – спросил Роукс.

– Ага, – пробормотала я, аккуратно посыпая зелье порошком, полученным путем выпаривания из настоя розовых лепестков трехгодичной выдержки.

– Странно, что основа водная. Обычно в зельях этого класса применяется спиртовая. – В голосе профессора не было уверенности, что удивляло. Алхимия ведь очень близка к зельеварению – по крайней мере, у них аналогичные принципы. Я с самого начала сожалела, что привороженному нельзя самому варить себе лекарство. Профессор наверняка бы справился, причем лучше меня.

– Это как раз из-за нории хорион, – растолковала ему. – Она не выносит алкоголь.

– Не сталкивался с этим растением, – откликнулся дракон. – Как и с отворотными зельями, впрочем.

– Да ладно… – с недоверием протянула я. Мужчина-то хоть куда! Недаром же по нему куча студенток сохнет. Понятно, что выгодный жених, но ведь и собой хорош. Даже слишком, как по мне.

– Готов поклясться тебе, любовь моя, что в мой организм приворотная дрянь ни разу еще не попадала, – со смешком сообщил он. – Попытки-то были, как без них.

– То есть я первая такая везучая, – угрюмо констатировала я.

– Именно. – Профессор даже слегка мне поклонился. И с придыханием заявил: – И я рад тому, что ты считаешь это везением. Значит, все же я тебе не настолько безразличен, как ты пытаешься показать. Да, любовь моя?

Он мгновенно оказался почти вплотную и заботливо заправил мне за ухо выпавшую из прически прядь волос. От прикосновения я все же вздрогнула и свободной рукой отвела от себя драконьи пальцы.

– Не мешай, пожалуйста.

– Да-да. Я здесь, чтобы помогать. А твои волосы могли попасть в котел.

– Кстати, туда и должны попасть волосы. Только твои. На этапе связывания. Ровно семь волосков любой длины.

– Ради тебя – все что угодно! – с фальшивым энтузиазмом уверил профессор.

Но отодвинулся.

И принялся с большим интересом наблюдать за содержимым котла, в котором теперь тихонько бурлили крохотные золотистые водоворотики. А само зелье обретало все более насыщенный кофейный цвет. Прямо как профессорские глаза…

– Красиво, – негромко сказал он.

Хотела предложить ему посмотреться в зеркало, но, разумеется, воздержалась. Однако прав – красиво!

Но главное, чтобы действенно. Если бы зелье должно было получиться бурым – лично я бы не расстроилась.

– То есть в итоге мы получаем сложный вяжущий раствор средней плотности? – спросил дракон, снова придвигаясь ближе.

Интересно, как он это определил, не зная рецепта и всего-то на втором этапе?

– Угу, – буркнула я, очень сожалея, что не могу пересесть подальше. Прерывать помешивание нельзя.

Отогнать бы его от котла, потому что ведь действительно мешает. Своим присутствием. Когда сидел спокойно на диване, я про него практически и забыла…

– Холодно тут у вас! – раздался недовольный тоненький голосок. – Хоть бы огонь побольше развели!

А вот и мандрагор проснулся, что очень кстати! Есть на что отвлечься!

– Нельзя побольше, – сочувственно ответила я кустику, краем глаза глядя, как он влезает на узкий подоконник и льнет листиками к стеклу, словно рассматривая зимний парк по ту сторону. Кустик скучал по свежему воздуху, теплу и прогулкам под солнышком. И я прекрасно его понимала.

– А твоему питомцу не вредно вот так укрываться? – спросил дракон. – Ткань ухудшает доступ кислорода.

– Холод ему гораздо вреднее.

Леон замерз почти сразу, как мы сюда пришли. Но я девушка предусмотрительная и не забыла взять с собой личный мандрагоров пледик. Это профессор еще его меховую шубку с капюшоном не видел… А как прикажете выгуливать растение зимой?

– Расскажи о своих родителях? – вдруг попросил дракон. – Как ты вообще оказалась в МУМИ?

– За женихом приехала, – мерзко захихикал кустик. Но почти сразу замолчал и извинительно развел веточками. Виновато улыбнулся, демонстрируя посиневшие от голода зубы и одним этим намекая, что несчастного питомца давно уже пора кормить. Хотя от холода они у него тоже синели.

– Да-а-а? – В тягучем голосе профессора была одновременно и ирония, и некоторое разочарование. – А что же не сложилось?

– Потому что поиск жениха – это официальная версия, – спокойно ответила я.

Дзынь!

Я с облегчением повесила ложку и, подтащив поближе сумку, начала рыться в ее недрах. Две чашки, термос, сверток с бутербродами, несколько яблок… вот и нехитрый ужин! Точнее, уже ближе к завтраку. Скоро светать начнет.

– А неофициальная? – заинтересовался дракон.

– Мама бы и слушать ничего не стала про фитологию как призвание, – вздохнула я, разворачивая бутерброды. – У меня, девушки из старинного графского рода, был только один путь – замуж.

Леон уже пританцовывал около подушки, на которой я раскладывала еду. Из пушистого сиреневого пледа торчали только ножки-корешки и раззявленная пасть бутона.

– А колбаса?! – негодующе завопил он. Аж в ушах зазвенело, куда там Даркиным часам!

– Знаешь же, что кончилась, – огрызнулась я.

Профессор смотрел на все это, все больше и больше хмуря брови. Тоже наверняка голодный.

Засунув в пасть мандрагора здоровенный бутерброд с салом, я принялась разливать чай из термоса.

– А ты хозяйственная, – заметил профессор. – Не вижу логики с поступлением в МУМИ. Красивая, хозяйственная… конечно, нужно замуж, разве нет?

– Мне – не нужно! Но невеста с развитым магическим даром ценится больше, и мама это знает. Она так радовалась, когда моя старшая сестра нашла мужа. Милена не маг, как и мама. Но зато действительно красавица. Когда дебютировала, в первый же сезон получила пять предложений. Родителей устроил только один кандидат, по счастью, он и сестре очень понравился. Но мне-то нужен маг, и папа в этом меня поддержал.

– А кто у нас папа? По специальности?

– Алхимик, как и ты. Так что вся семья согласилась, что мне стоит искать жениха в магическом университете.

– Даже интересно, как ты обосновывала свой матримониальный провал… – задумчиво протянул профессор.

– Пожалуй, оставлю эту интригующую информацию при себе, – с достоинством ответила я.

И протянула профессору бутерброд с сыром. И чашку чая.

Миг помедлив, он взял предложенное.

И очень неожиданно выдал:

– Позволь угадать? Я вот что думаю. Если ты доучилась до пятого курса, то была не на шутку увлечена наукой и, скорее всего, не позволяла себе отношений. Так что… Полагаю, у меня есть шанс получить сегодня твой первый поцелуй?

Я поперхнулась чаем.

Леня салом.

И лишь Аликс Роукс невозмутимо пил из своей чашки и смотрел на меня смеющимися глазами цвета крепкого кофе.

– Я, пожалуй, промолчу, – мрачно сказала я, откашлявшись.

– Нет уж, милая, это нечестно. Вот ты промолчишь, а я тебя поцелую как придется, не осознавая всей важности момента. Это же какое разочарование!

Мерзавец!

– Хочу напомнить, что мы тут вообще-то ради дела собрались! И зелью совершенно не принципиально, «как придется» вы меня поцелуете или осознавая всю важность момента!

– О, ты ко мне снова на «вы»! – Дракон закатил глазоньки, изображая не то восторг, не то печаль. – Неужели я смутил тебя, любимая?

– Нет!

– Да-а-а! – И это он протянул с теми же интонациями, с которыми недавно совращал норию отдать ее цветочек. – Ну же, Тина, признавайся. Поцелуй будет у тебя первым?

– И не подумаю!

Спас меня Леон. Не зря я его все же взяла!

– Ты, драконище! Хватит приставать к девчонке, она и так уже от переживаний куда деться не знает!

Последняя фраза была лишней, но, воспользовавшись тем, что Леня перевел беседу на себя, я сбежала к котлу. Помешивать то, что мешать пока было не нужно. Потому я водила ложкой, не касаясь поверхности зелья, и внимательно смотрела в мутные глубины, дожидаясь очередного звонка часов. Остался последний ингредиент этого этапа.

К сожалению, профессор был прав.

И думать, что мой первый поцелуй достанется сегодня околдованному дракону с противным характером, было грустно.

А еще грустнее – думать, что и второй поцелуй ему достанется.

И совсем уж расстраивало то, что хотя я прекрасно все понимала, мне… хотелось узнать, как этот мужчина целует. И пусть на минуту, но забыть, что желает он меня только потому, что приворожен…

Десять минут спустя я добавила в зелье четыре листочка белоцветной сирени, встала и сообщила:

– Я закончила. Продолжить надо через пятнадцать часов.

Молчавший все это время Аликс Роукс поднялся с подушки, подхватил Леона, успевшего залезть в горшок, сунул его мне, и я покорно прислонилась спиной к широкой мужской груди, щурясь на яркий свет возникающего портала.