Текст книги "Танец под запретом"

Глава 12. Желание большего

Говорят, что «чем больше даёшь человеку свободы, тем ближе он к тебе».

Она отдалялась от него, чтобы не приблизить сильнее, так как боялась сделать себе больнее, но, в то же время, ей так хотелось притянуть его к себе, что она наступала на гордость и притягивала снова.

Несмотря на то, что у них была договоренность с самой первой встречи не влюбляться друг в друга, она перестала лгать себе о том, что это станет для неё лишь постельным увлечением. Юная Юна уже давно была влюблена в него, и ничего с этим не могла поделать.

«А как такое может быть?» – сказали бы наши дедушки и бабушки: Запретить себе влюбиться? Сказать сердцу нет? Тем более для неё: она была настолько темпераментной девушкой, что хотела предаваться любви во всех её духовных и плотских проявлениях.

Положив начало с того первого раза, они стали иногда встречаться.

Юна искренне радовалась, когда ей выпадало счастье побыть с ним наедине, и неважно, как это было: прогулка в парке или бурное свидание в постели… в те минуты жила она настоящая – та, которая всегда хотела жить именно так.

Она получала исключительное счастье и удовольствие от этих моментов.

Со временем Юна стала рассматривать Ману более серьёзно и в подсознании невольно создавала список своих прав на него. Она уже хотела быть только с ним, при том, чтобы он тоже был только с ней. И ни с кем его не делить.

Практически неисполнимое желание… так как само понятие «бразильский темпераментный и любвеобильный мужчина» было ей давно знакомо. С этой мыслью в какой-то степени она свыклась.

Точек соприкосновения между ними становилось всё больше: они шутили, улыбались, смотрели друг на друга с нежностью, страстью, немного грустью, и она всем этим увлекалась чрезмерно, а чувства только нарастали и крепли.

Если какие-то их встречи проходили днём, то вечер она оставляла для раздумий, мечт, ощущения оставшейся после встречи эйфории, а уже на следующий день сильно к нему привязывалась, начинала с пожелания ему доброго утра и поддерживала с ним общение в течение всего дня.

Ей так хотелось делиться с ним всем тем, что происходило с ней, как будто он уже был не просто её друг, а лучший друг и близкий человек.

На самом деле, она чувствовала грань и определённо знала, где ей нужно было остановиться, но она не хотела этого делать. Душа её пела от счастья и так вырывалась наружу, что иногда она думала, что может позволить себе немного слабости.

Удивительно по-разному, противоположным образом, устроены мужчины и женщины: женщинам хочется ещё большей близости духовной после близости физической, а мужчины, наоборот, сделав дело, целиком и полностью закрываются от женщины, так как их мозг уже переключается на какое-то другое дело – работу, увлечение, что-то ещё.

Это факт, что они не могут и о женщине, и обо всём остальном думать одновременно.

В них всегда какая-то последовательность, а не параллельность действий, в отличие от женщин. Поэтому в недостаточном внимании их нельзя обвинять.

Планеты просто разные. =)

Она придумала ласковое имя, которым стала его называть – «Mi chico latino» (да, да, прямо как в той песне: «Donde estas, mi chico latino?»)4646
  Мой парень латино, Где же ты, мой парень латино? (исп.).


[Закрыть]

Она так хотела создать что-то, что могло бы принадлежать только им двоим, – что-то, о чём бы никто, кроме них, не знал, – создать их собственный секрет, на двоих, да и только.

Несмотря на то, что в ней не было какой-то предпринимательской и бизнес-жилки, когда временем умеют распоряжаться разумно и посвящать себя какому-то делу целиком и полностью, она готова была отдавать всю себя не делу, а любви. Она не могла делить время, управлять им, когда влюблялась. Не могла и не хотела. Она считала, что, только посвятив себя любви полностью, немного отвлекаясь на работу, саморазвитие и увлечения, можно стать абсолютно счастливой.

Он был её источником вдохновения. Все чувства и эмоции, которые она испытывала к нему, помогали ей в творческих процессах.

Когда она погружалась в мечты о нём, то творила: писала тексты и стихи, придумывала танцы, но мысли о нём не предоставляли ей большого количества тем для творчества: все они сводились к Бразилии, любви, психологии и подобным, связанным с ним, вещам.

При всём при этом, Юна даже немного боялась воплощения этого счастья с Ману и реального создания их красивой истории. Всё это так хорошо жило в её мечтах, однако, в силу той детской привычки, даже будучи Прекрасным Лебедем, она привыкла довольствоваться малым и уступать более сильным. Может, не более красивым, умным и добрым, а просто более сильным и успешным по жизни, не имея значения, каким образом они добились того успеха, и являлся ли тот успех настоящим. Речь шла о девушке Ману – Руслане Берез.

Руса была, как Юна называла таких девушек, «3 в одном», или «универсал», то есть «всё и ничего» одновременно. Так она с детства привыкла называть знаменитостей, которые вместо основной карьеры (или после неё) начинали пробовать смежные и близкие друг другу профессии: актриса, певица, модель. Это было и есть самое стандартное сочетание. Такой же была и Руслана Берез (Руса). Она представляла себя видеорежиссёром, фотографом, телеведущей, моделью и даже фитнес-тренером. Однако её программы были опубликованы только на её страницах в социальных сетях, а её фотографии были размещены только у неё на сайте. Во всём этом чувствовалась маска и фальш.

Что касается её тренерского опыта, она не числилась ни в одном из спортивных клубов или танцевальных центров, поэтому эта часть биографии вообще для всех оставалась загадкой. Была ли она на самом деле такой успешной, или это была ею же самою выдуманная история?

Юна не знала её лично, но догадывалась, что не всё, что эта девушка заявляла о себе, было правдой. Всё ближайшее ученическое окружение Ману, которое знало её лично, её не любило. Даже не потому, что оно сходило с ума по нему. Нет. Просто она отталкивала людей. Это была не добрая фея. Это была пафосная штучка, успешнее и смелее самого Ману. И, может быть, сама имела от него любовников. Однако Юна утверждать всего этого не могла, так как в жизни видела её всего один раз и не общалась с ней, но впечатления от неё и заочного знакомства с её образом у Юны оказались схожими с теми, кто её видел и знал.

Догадки Юны насчёт того, что Руса и Ману не идеально подходят друг другу и что они вообще разные, также были вынесены и обществом. Но Юна в это не вмешивалась, поскольку её привычка довольствоваться малым никогда не позволяла ей активно лезть в чужие отношения, а в случае с Ману то осознание, что он хоть на время будет только её мужчиной (когда он наедине с ней), её окрыляло, и она не думала, насколько быстро пролетит это время, и как сильно ей захочется ещё большего от этих отношений, – всецелого Ману и навсегда.

С бразильцами всегда легко, когда речь идёт о получении удовольствия. Для этого они всегда открыты, а что-то более серьёзное с ними, к сожалению, построить сложнее, особенно, если у них уже есть Дама сердца, хоть если она и, в каком-то вполне определённом смысле, не единственная, но главное, что, по каким-то причинам, основная.

Своих основных (главных и официальных) женщин латиноамериканцы всегда выбирают по нескольким вполне стандартным критериям: она покладистая по жизни, хороша в постели, в меру симпатичная (а, если красивая, то тем лучше для них, однако, в их случае это далеко не всегда определяющий критерий). Потом они узнают о её обеспеченности, наличии отдельной квартиры, что уже является достаточным для решения вопроса с той же самой регистрацией или пропиской в Москве, а потом они пристраиваются к такой Даме и, освоившись в её доме, чуть позже, могут идти «куда душа понесет», начав изменять ей с другими женщинами.

Это абсолютно стандартная схема жизни латиноамериканца в России (как минимум).

И, конечно, та реально близкая сердцу может встретиться гораздо позже, но обстоятельства всегда берут верх над этими солнечными парнями! И остаются они в итоге всегда с той, с которой им удобнее и привычнее, а не с той, с которой могла бы получиться большая и настоящая любовь.

Будучи довольно ленивыми и самовлюблёнными по своей сути, чтобы выбирать более сложный, хоть и более счастливый для сердца путь, они выбирают практичный.

Себя и своё материальное благополучие они ценят и любят больше, чем кого-то ещё. Но в этих ситуациях бывают и некоторые исключения. Ману – как раз тому пример.

Как могло показаться, по крайней мере, на первый взгляд, Руса была финансово обеспеченной и независимой девушкой: она хорошо одевалась, хорошо выглядела, ездила на неплохом джипе, а на содержание и поддержание всего этого нужны деньги. Но, как выяснилось позже, все основные расходы: квартиру, которую они снимали, потому что Руса была не москвичкой, и у неё не было своей квартиры в столице, еду и бензин оплачивал Ману, включая и её персональные нужды: одежда, косметика.

Таким образом, финансовая обеспеченность и независимость Русланы были поставлены под сомнение.

А, может быть, она просто не хотела тратить свои деньги на всё это и придерживалась принципа: его деньги – это наши деньги, а мои – это мои. Неплохой женский подход =).

«Ну, неужели Ману мог оказаться подкаблучником? Сильный и независимый, Мачо со всеми нами, и слабый и во всём подчиняющийся с ней? Неужели это два разных человека? И как такое вообще может быть?» – в ужасе подумала Юна.

Ману как-то говорил о том, что быть с кем-то из-за денег неправильно, указывая, таким образом, на то, что в Русе его привлекали не деньги, а, якобы, она сама.

Но о каких деньгах с её стороны могла идти речь, если за всё платил он сам?

Может, говоря это, он просто хотел развеять сомнения о том, что был слабым мужчиной и шёл на поводу у этой мужеподобной лошадки (именно это животное она и напоминала).

Судя по тому, как всё это выглядело со стороны, его намерения по отношению к Русе кардинально отличались от классических намерений латино по отношению к женщинам. Также Ману не вписывался и в стандартные критерии, касаемые выбора девушки.

Мог ли он быть с ней из-за её красоты, постельных навыков и просто по любви, если речь шла не о деньгах? Вот в чём вопрос.

Никто из девушек, окружавших Ману, так до конца и не понимал, насколько искренними были его чувства к Руслане, да и вообще сложно понять, что поистине творится в голове у другого человека – это же настоящий тёмный лес… Но все эти девушки утверждали, что Ману и Руса были очень разными по характеру, и непонятно, на чём и как они в итоге сошлись.

Конечно, можно было предположить, что все эти разговоры существовали, потому что сами девушки хотели быть ближе к нему и утешали себя тем, что с Русой он был по одной из миллион причин, но только не по любви. Но и Юна теперь точно знала, что Руса и Ману не любили друг друга.

Такой вывод она сделала, когда Руса пришла на одну из вечеринок Ману в «Лос Аморес». Между собой пара почти не общалась, а, когда она всего один раз к нему подошла, между ними не проскользнула та страсть, которая обычно проскальзывает в самом простом разговоре между возлюбленными, даже если на людях они должны вести себя скромно. Искру, страсть, любовь, интерес – всего этого скрыть невозможно, и необязательно, при этом, слишком эмоционально общаться, достаточно лишь взгляда, прикосновения руки или объятия, чтобы увидеть невооруженным глазом, что происходит между влюблёнными. Между Русой и Ману в тот момент ничего не происходило. Ни страсти, ни любви, ни интереса.

Так по какой же причине он был с ней, если их ситуация не подходила ни под один определяющий латиноамериканский критерий, касаемый выбора женщины?

Оказалось, что про их случай все думали, что это просто коммерция.

Каким образом? Как фотограф, Руса проводила много фотосессий для Мануэлу. Ему это было выгодно для привлечения новых клиентов, потому что хорошие фото – это залог успеха, а портфолио – визитная карточка всех творческих людей.

Ману иногда подрабатывал моделью, так как его внешние данные ему это более чем позволяли, поэтому иметь хорошие фото ему было просто необходимо.

На веб-странице Русы также были размещены его фотографии как образец и реклама её как фотографа: они были сделаны стильно и качественно, с симпатичной моделью – Ману.

В общем, взаимовыгодное сожительство, так сказать, настоящий симбиоз – вот что объединяло их обоих!

Что касается Мануэлу, всё его существо пыталось противостоять тому чувству, которое он испытывал к Юне (и это было далеко не только физическое притяжение).

Он специально пытался держать её на расстоянии в минуты их обычного общения, чтобы не привыкать к ней. Он говорил ей о том, что всегда старается огораживать себя от соблазна, но знает, что у него не всегда это получается, потому что иногда сам влюбляется в других девушек. Таким образом, он всегда вынужден контролировать свои чувства и эмоции.

Но почему? Он ведь ещё не был окольцован, а, значит, у него оставалось время подумать, кому именно он бы захотел одеть кольцо на палец…

Однако он всё-таки придерживался уже сделанного собой (или не собой) выбора – Русы. Привязанность к своей семье, жившей в Бразилии, и к тем обещаниям, которые он им дал, значила для него очень многое. Он говорил, что уже представил Русу в Бразилии не только как свою девушку, но и как будущую жену. Он также был знаком и с её родителями, поэтому отказываться от этих обещаний было, как минимум, неудобно.

Всё, что оставалось делать Юне, – так это только перехватывать его сейчас, пока не случилось практически необратимое – то, что бы ещё больше привязало его к семье и обязательствам, – свадьба и ребенок.

Он уже сообщил Юне, что хочет семерых детей, но не от одной, а от трёх разных женщин, так как одна с рождением всех семерых не справится.. (Какая интересная шутка! А шутка ли?) После этого сообщения Юна спросила у него:

– А ты смог бы любить сразу двоих или троих женщин? И, как Юна всегда говорила сама про себя, (а она была девушкой, умеющей любить людей: родных, подруг, знакомых, коллег по работе, и проявлять эту любовь: заботилась о людях, успокаивала, выслушивала их. Всё это делало счастливой и её, и тех, кому она дарила свою ласку, внимание и заботу) он ответил ей той же фразой:

– Моей любви хватит на всех. Тут, наверное, имелось в виду, что на троих, как минимум… Интересно, был ли это намёк на неё?

Ранее Юна уже делала вывод о том, что, похоже, у Ману было не слишком много других девушек, потому что в его случае это было бы не совсем реально, ведь Руса всегда его контролировала, часто звонила ему, да и по клубам он не особо любил ходить, поэтому искать этих девушек ему было и некогда, и негде (разве что на его классах, но туда редко приходили красотки, в основном, это были обычные девушки).

Значит, к себе он приближал только тех, кому совсем не мог противостоять по разным причинам, но, при этом, держал дистанцию и со всеми ними (будь то мимолётные девушки или его постоянные подруги) и даже рассказал Юне историю о том, что однажды, когда Руса уехала в командировку, одна из таких девушек стала претендовать на его сердце, и стало ясно, что для неё это всё закончилось печально. Юна чётко себе уяснила тогда, что, если и она будет действовать подобным образом, то никогда не добьётся успеха в отношениях с Ману, скорее, наоборот, только отдалит его.

На самом деле, это она знала и до его рассказа.

Она знала, чем можно было привлечь латиноамериканцев, – равнодушием и спокойствием, отсутствием чрезмерной заботы о них и своим прекрасным внешнем видом и поведением (ибо у неё у самой уже были ситуации ранее, которые её этому научили), ведь «Самой крупной рыбой в реке становится та, что не клюёт на приманку».4747
  Цитата из к/ф «Крупная рыба»


[Закрыть]

Она считала, что Ману сам должен был решить, кто из девушек ему нужнее, и с кем ему было бы лучше всего.

Да, именно лучше, так как хорошо ему могло быть со всеми его женщинами. Но Юна не могла видеть, насколько хорошо он ощущал себя с другими, и кто из его дополнительных девушек была ближе к нему и роднее всех остальных (не считая Руслану).

Юне, конечно, казалось, что именно к ней он испытывал особые чувства, так как взгляд, который он ей дарил, мог дарить только влюблённый человек. Но коварство и обман бразильских глаз всегда имеют место быть: они умеют ими играть, а, даже если и не играют, иногда просто испытывают схожие чувства к нескольким девушкам одновременно (вспомним историю с Густаво).

Юна не находилась рядом с Ману все двадцать четыре часа суток и никак не могла знать, как именно он себя вёл и смотрел на других девушек из всех танцевальных центров и школ, где преподавал.

Она могла отвечать только за свои ощущения в его отношении к ней, и только он сам мог решить, стоит ли противостоять тому чувству, которое он стал испытывать к Юне, или нет.

Ох, если бы он решился не противостоять ему, тогда она бы одержала окончательную победу и обрела бы абсолютное счастье, нирвану, эйфорию, седьмое небо…

Однако глобально это всё пока не выглядело… Но всё же этот союз отличался от всех её предыдущих, так как явился реализацией сразу нескольких давно глодавших её неосуществленных желаний: например, у неё никогда ничего не получалось с танцевальными маэстро. Все эти влечения и любови терпели крах, ведь никто и никогда не отвечал ей взаимностью. Даже много лет назад, занимаясь хип-хопом, она влюбилась в своего тренера, но так ничего и не вышло.

В этой же ситуации разница была в том, что она не намеренно выбрала Ману, а абсолютно случайно к нему попала. И тот факт, что он так быстро подружился с ней, был готов и открыт для реализации её танцевальных идей (а для неё это было одной из самых важных и главных вещей в жизни – чтобы её кто-то понял, хотел танцевать вместе с ней, может, даже преподавать), расположил её к нему. Он понял её. Во всех смыслах, в которых ей это было важно и нужно.

Она верила, что всё это случилось не просто так, и эта встреча с Ману уже явилась гораздо большим, чем всё то, что у неё было до этого. Но, чем больше она получала от него, тем большего ей хотелось. Её эмоции только возрастали, разгорались, как маленький фитилёк от костра, который постепенно превращался в мощное пламя, и крепчали, а она влюблялась в него всё больше и уже не представляла себе жизни без него.

Поскольку встречались они не очень часто, каждой новой встречи Юна ждала как Божьего подарка.

Как-то раз они решили вместе устроить вечеринку у бассейна, и поэтому произошла новая деловая и, одновременно, романтическая встреча.

Прогулка в парке, обмен информацией о жизнях, лёгкие прикосновения рук друг к другу, к телу, заигрывания и намеренный флирт – всё это она проживала, как будто никогда этого не делала ранее. Это было лето – время романтики, лёгкой одежды, доступности тела и тепла.

Глава 13. Разговор двух друзей

Стал ли он для неё наваждением? Ответ: да, стал. В какой же степени? А в той и с того момента, когда они стали проводить ещё больше времени вместе, чем раньше, и стали ещё более близкими не только телом, но и духом. Друзьями с элементами флирта, Юна с Ману встречались по поводу и без, в помещении и на улице.

К Ману у неё было глубокое и сильное влечение и увлечение им как мужчиной и человеком, которое нарастало с каждой новой встречей с ним. Всё-таки они разделяли одну, но очень значимую вещь – любовь к танцам. От этого симпатия нарастала с обеих сторон. Общими между ними оказались не только танцы, а много чего другого. Даже любимое блюдо одинаковое – паста с тунцом.

Юна любила её готовить дома для себя, так как её официальный мужчина Стас был слишком привержен русской кухне и не особо любил какую-то другую, в данном случае, итальянскую. Конкретно макароны он не любил вдвойне, а Юне они нравились, и она считала, что нет ничего плохого, например, в макаронах из твёрдых сортов пшеницы, так как в умеренном количестве от них ни за что не поправишься, а, занимаясь, при этом, спортом и фитнесом, вообще ничего бояться не стоит. Но была одна проблема: Стас не утруждал себя физической нагрузкой, поэтому, съев несколько таких порций, он мог, действительно, поправиться. Зануда во всём и приверженец привычек, он не любил эксперименты, в то время как Юна, наоборот, была открыта для всего нового, в том числе, и для национальных блюд других стран, а также веселья в повседневной жизни – жизни против правил.

А Ману просто был такой: с ним можно было посходить с ума, подурачиться и повеселиться. Пока он решил попробовать открыться Юне со стороны хорошего друга, немного ослабил свой поводок и в меньшей степени стал противостоять героине и чувствам к ней. Было ли это началом будущей любви, привязанности, или просто дружбы со страстью, нам ещё предстоит выяснить.

Тогда всё это казалось хорошими признаками перерастания этих, пока ещё дружеских, отношений во что-то большее и серьёзное.

Как же ей хотелось разделить с ним всё, жить на полную катушку! Всего этого ей безумно не хватало по жизни, ведь Стас не разделял ни её интересов, ни её ритма жизни. Скорее ей приходилось подстраиваться под него и его преференции. Но она всё равно продолжала быть в официальных отношениях с ним. Почему? Потому что от него за километр веяло стабильностью и надёжностью. Ведь многие в современном мире страсти, разврата и непостоянства хотят для жизни прямо противоположное, что весьма логично. К тому же, он был умным мужчиной, с которым всего было о чём поговорить. Ну, а в Ману она просто влюбилась и, не делая резких движений, ждала, к чему может привести это сильное влечение и страсть.

Ничего сверхъестественного от любви Юна не требовала: она просто хотела просыпаться рядом с любимым, целовать его, улыбаться ему, не вскакивать сразу (как этого хотел Стас, с которым никогда не было романтичного пробуждения), а вместе лежать какое-то время в постели. Она хотела, чтобы хоть иногда её мужчина готовил для неё завтрак, а не она всегда как рабыня занималась бы этим (как было в ситуации со Стасом). Ей хотелось ходить на танцы вместе со своим мужчиной и танцевать бачату на Мосту во время заката. Чтобы это был только её мужчина, а не какой-то случайный прохожий, пригласивший на танец.

Ей хотелось достичь наивысших эмоций в любви, разделить все свои интересы с родным человеком – просто жить одну жизнь на двоих. Но для этого нужен был именно её человек – вторая половина. Таким, ей казалось, стал Ману для неё.

Этих простых радостей у неё никогда не было. Более надёжный в общепринятом смысле мужчина Стас был скупым на эмоции, а Юна считала, что всё в жизни надо делать на полную катушку: посвящать всю себя (и только так), если тебе что-то нравится. Для неё это был танец. Дружить, не требуя ничего взамен. Влюбиться до беспамятства друг в друга и наслаждаться этим чувством вместе (и, главное, чтоб взаимно!). Это было всё, чего она хотела. Деньги и какая-то мнимая стабильность не давали столько счастья и эмоций, сколько могла бы дать настоящая всепоглощающая любовь.

Ей надоело жить одинаково. У неё было столько идей, которые она могла реализовать, и жить полноценной и счастливой жизнью. И она ждала уверенности в отношении Ману к ней и закрепления этих отношений, чтобы покинуть Стаса навсегда. Такие окончательные решения она старалась принимать взвешенно и со знанием какой-то будущей определённости.

Когда Юна и Ману оставались наедине вдвоём, они всегда были близки, потому что иначе и быть не могло и противоречило бы всем законам притяжения. Но как-то раз Юна решила, оставшись с ним вдвоём, просто пообщаться с ним. Она подумала, что так она сможет перевести их отношения на следующий уровень, потому что в паре важен не только секс, но и умение общаться друг с другом и просто наслаждаться обществом друг друга.

Оказавшись одни в её квартире с приглушённым светом, она сказала, что хочет просто поболтать, так как, раз уж они не только любовники, но и друзья, то могут говорить о чём угодно, даже оставшись наедине в условиях большого соблазна.

Мачо по природе, он решил не настаивать на себе как на сексуальном объекте, а поддаться желанию «его женщины» (хотя бы наполовину его и, как минимум, на те мгновения, что они проводили вместе). Он старался быть милым. Не то, чтобы он был зол из-за желания Юны просто поговорить с ним вместо того, чтобы вступить в близкую связь, нет.

Конечно, он тоже испытывал к ней дружеские чувства, но желание ежедневно обладать одной из женщин одерживало над ним победу, поскольку, в первую очередь, он хотел быть для такой женщины самцом, и чтобы она была для него самкой, во всех правильных и первичных проявлениях. Поэтому его мужское начало рвалось наружу. Это было его естество, не поддающееся контролю.

Они сели на диван и стали разговаривать в полумраке. Он смотрел на неё широко открытыми чёрными глазами и держал за руку. Он сказал ей, чтобы во время разговора она не трогала его за причинные места, куда она иногда клала свою руку.

Видимо, его мужская гордость из-за пренебрежения на время разговора его мужским началом обрела над ним верх, и он решил немного показать ей свой характер.

Пока она романтично сидела рядом с ним, подогнув ноги под себя, в его взгляде проскальзывала некая чертинка, и глаза призывали обратить внимание на главный орган его и её удовольствия. Она это, безусловно, почувствовала, но всё-таки попыталась вступить с ним в беседу. Юна решила попробовать взять его хитростью: медленно, но верно, особо не настаивая и потихонечку, расположить его к себе настолько, чтобы он сам начал сомневаться в чувствах к Русе и чтобы он понял, что Юна – именно та, кто нужна ему по жизни: она не будет его безмерно контролировать, она даст ему необходимую свободу, она будет мудрее всех.

В процессе разговора она выяснила, что у Ману было всего ещё две постоянные девушки (наконец-то она узнала их точное количество), с которыми он был близок физически, но, возможно, не так близок по духу, как с Юной.

То есть, в общей сумме, их было трое, в число которых теперь входила и она.

Вторая девушка-любовница Мануэлу была инструктором аэробики в одном из фитнес-центров, где он работал. Её звали Карина. А третья – из ещё одного танцевального центра, в котором он тоже преподавал. У Ману всё было придумано и продумано довольно хитро: три девушки из трёх разных мест (чтобы не пересекались и не вовлекали его в скандал, например. Наверное, как и любой латино-мачо, он этого боялся).

Пытаясь выяснить, как часто он встречался с остальными, Юна услышала в ответ лишь то, что почти всё своё свободное время он посвящает своей основной девушке – Руслане. Но эти фразы звучали из его уст, как из уст робота, как будто его запрограммировали на такие ответы. Юна почувствовала фальшь этих слов. И это точно была неправда, потому что в момент их разговора у Ману как раз было свободное время, но он проводил его с Юной, а не с Русой. Всё это до сих пор оставалось загадкой.

Конечно, тот факт, что было ещё две любовницы, помимо Юны, и основная девушка, а в сумме – целых три дополнительные девушки, и Юна четвёртая, должен был огорчить нашу героиню, однако, она так свыклась с латиноамериканским менталитетом, что для неё это уже не выглядело так ужасно, как тогда в случае с Густаво, когда она узнала про его жену. Но гораздо худшей была ситуация с той бразильянкой на глазах у Юны в клубе. Это было настоящим шоком.

Что ей нравилось в Ману, несмотря на минус его обладания несколькими девушками, так это его честность и, по крайней мере, разделение своих красавиц. Вряд ли бы он поступил так же, как Густаво, и стал бы откровенно флиртовать с одной из любовниц на глазах у другой. За это Юна его уважала.

После разговора времени на интим уже не оставалось, и они, умиротворённые приятной беседой, отправились получать удовольствие от танца на занятия к Ману.