Текст книги "Сказки призраков. Премия имени Эдгара По. Игра в Иную Реальность"

4. Незнакомка

Двое мужчин зашли в кабачок на улице Рошель, расположились за свободным столиком, заказали бутылку вина и разговорились.

– Посмотри, Жан, там, у окна… – загадочно произнёс Поль.

– Симпатичная, согласен! Но я никогда не видел её здесь раньше.

– Я тоже… Она действительно очень мила. И, кстати, в твоём вкусе!

– Послушай, Мария… – окликнул Жан проходящую мимо официантку. – Случайно не знаешь, кто та девушка, что сидит у окна?

– Ищешь себе новую подружку? Я не знаю, но она появляется здесь по вечерам уже с неделю, и всегда – одна. К ней подходили многие, только она ни с кем не разговаривает.

– Такая красотка, а выглядит печальной…

– Что ж, у тебя есть шанс её развеселить!

На столике у Незнакомки стоял бокал с вином и лежал раскрытый блокнот, но девушка ничего в нём не писала и не читала того, что уже написано.

– Привет. Как тебя зовут? – окликнул её Жан.

Незнакомка медленно подняла голову, посмотрела на него, но ничего не ответила. Её глаза были переполнены безысходной тоской и усталостью, а взгляд сосредоточен на чём-то, что не принадлежало этому миру. Казалось, для девушки не существовало никого и ничего, кроме собственных мыслей.

– Почему ты молчишь? – спросил Жан, присаживаясь напротив.

***

Сыро, пасмурно, холодно. Туман окутывал всё вокруг, и ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Милана бесцельно бродила по узким улицам чужого города, хаотично сворачивая в переулки. Находиться дома, где всё напоминало о нём, было невыносимо.

Милана постоянно возвращалась к мыслям о бегстве в Небо. Чувства переполняли её, не выплескиваясь наружу. Эдуард, погибший так внезапно и нелепо, был единственным человеком, кто действительно любил её не на словах, и кого по-настоящему полюбила она.

Теперь Милана осталась одна – без работы, без денег, без связей – без какой-либо помощи в чужой стране, ведь Эдуард забрал её к себе всего пару месяцев назад. Впрочем, он и сам не так давно переехал в эту страну.

Казалось, жизнь только начинается!

«Почему Бог наказывает одних и столь милосерден к другим?..» – размышляла Милана и…

…постоянно ощущала присутствие Эдуарда рядом: слышала знакомые шаги, чувствовала его дыхание и видела тень. Почти каждую ночь он снился ей, а, когда она просыпалась, казалось, что сон – это явь, а явь – это сон…

Что-то тёмное подсказывало девушке поступить так, как поступают многие, когда испытывают потребность в деньгах. Милана стала приходить в маленький кабачок, чтобы попытаться переступить через себя, но… каждый раз, когда ей представлялась возможность с кем-то познакомиться, понимала, что не может сделать этого.

***

Милана говорила сбивчиво, кусочками незаконченных фраз на ломаном чужом языке, с явными ошибками и акцентом. Жан слушал её, не перебивая, хотя ничего толком и не понял, за исключением одного: девушке нужны деньги. Проблем с деньгами у Жана не наблюдалось, да и сама Незнакомка была ему симпатична.

– Послушай, ты так и не сказала, как тебя зовут…

– Это важно?

– Нет… Я помогу тебе и так. Сколько нужно денег? Возвращать их не потребуется. Мне от тебя ничего не нужно. Я просто хочу тебе помочь и принесу их завтра сюда же, да?

Милана недоверчиво посмотрела Жану в глаза, но пожала плечами, встала и направилась к выходу.

Жан не задержал её.

***

Наступил вечер следующего дня. Милана уже собиралась выйти из дома, чтобы направиться на встречу с тем странным мужчиной, имя которого она даже не спросила. По привычке посмотрев в зеркало у двери, девушка услышала едва различимый знакомый голос и медленно повернулась в ту сторону, откуда он раздавался.

«Я – здесь!»

Милана подошла к балконной двери, и голос прозвучал гораздо отчётливей:

«Иди ко мне!»

Она открыла дверь и вышла в туман, который снова обволакивал город.

«Милана!»

Да, это был голос Эдуарда! И вот она наконец-то увидела его в тумане. Эдуард смотрел на Милану, гипнотизируя её взглядом и повторяя шёпотом:

«Иди ко мне! Не бойся! Я – здесь!»

И девушка потянулась к нему – он был совсем рядом, всего в паре шагов от неё! Уже не понимая, ни где она находится, ни что происходит, Милана желала лишь одного – обнять его снова…

***

В полумраке кабачка за столиком у окна в ожидании своей Незнакомки сидел Жан, нервно теребя букетик фиалок. Милана присела напротив. Заметив цветы, она улыбнулась и нежно провела рукой по его ладони.

– Ты очень добрый. У тебя всё будет хорошо, жизнь продолжается!

– Ты не поверила мне… – Жан вздохнул.

– Я поверила, правда, но… так будет действительно лучше… всем… Я ещё приду… Обязательно… Однажды… Когда ты не будешь меня ждать, но тебе потребуется помощь, и я помогу тебе… Потому что такие, как я – Там, должны помогать таким, как ты – Здесь…

В этот момент к столику подошла Мария, официантка, и, кокетливо улыбнувшись, зажгла свечу в старинном подсвечнике, но, заметив цветы, помрачнела:

– Никогда никому не дари фиалок, Жан! Они, безусловно, прекрасны, но… По легенде, их клали в гроб безвременно ушедшим молодым девушкам. Говорят, Персефона собирала фиалки, когда Аид унёс её в Царство Мёртвых.

Жан удивлённо посмотрел на Марию, хотел что-то возразить, но та поспешно удалилась, и нехорошее предчувствие закралось в его душу.

Дверь кабачка распахнулась настежь.

– Привет, Жан! Я знал, что ты здесь! – воскликнул Поль, поспешив за столик к товарищу. – Не расстраивайся! Всё, что Бог ни делает, – к лучшему!

– Не говори так, – Жан отрицательно помотал головой.

– Я узнал кое-что про твою Незнакомку. Её зовут Миланой. Только…

– Что «только»…? Не вздыхай, договаривай…

– Она – вдова того человека, который случайно погиб вместо тебя две недели назад…

Милана обняла Жана, нежно поцеловала в волосы, прощаясь, и внезапный порыв ветра потушил свечу в старинном подсвечнике…

19 июня 1994

5. Печать

Который день шёл дождь. Даша вышла в холодный мрачный коридор. В открытое окно подул сильный ветер. Осенние запахи, доносящиеся из парка, и серое хмурое небо, затянутое облаками, намекали на то, что лето уже закончилось, хотя август был в самом разгаре.

Даша подошла к городскому телефону на дежурном посту и набрала чей-то номер, но никто не поднимал трубку. Впрочем, разве в заброшенном доме кто-то живёт, кроме… призраков? Зачем и кому она всё время пытается дозвониться?..

Теперь Даша жила здесь, в «общем» доме, который люди почему-то называли жёлтым. Дядя Серёжа, как и обычно уступив жене, договорился с главврачом пристроить Дашу сюда, чтобы заполучить коттедж её родителей, утонувших месяц назад почти у берега из-за подводного течения прямо на глазах дочери.

Почему родители не поверили Даше накануне? Она же всячески просила их больше не плавать в том месте и даже пересказала свой сон. Могла ли Даша сделать что-то ещё? И возможно ли спасти того, на ком уже стоит та самая печать?

В темноте сверкнули два зелёных глаза, а затем что-то пушистое потерлось о Дашину ногу. Девочка наклонилась и погладила местную кошку, держащую в зубах свежепойманную мышь.

– Спасибо, дорогая! Но я не голодна…

Воспользовавшись отсутствием дежурной на посту, Даша выскользнула на улицу.

***

Вдоль тёмных аллей – фонари. Их мягкие огоньки сказочно мерцали, освещая дорогу. Даше не хотелось возвращаться в душную палату, где по белым простыням ползали рыжие тараканы, по-деловому шевеля усиками. Она любила бродить по старому парку у заброшенного пруда.

– Даша! – окликнул её чей-то голос.

– Привет!!! – воскликнула девочка, обернувшись, и побежала навстречу.

Руслан гладил её по голове, щекотал по выступающим на худеньком тельце рёбрышкам. Она прижималась к нему, такому большому и сильному, в поиске защиты.

– Где ты был всё это время? Почему так долго не приходил?

– Мне пришлось много работать, понимаешь?

– Нет, – резко ответила девочка и, прогоняя его руки, пошла вдаль по аллее.

Руслан молча шагал следом в ожидании прощения. Девочка остановилась у клумбы, заросшей крапивой, а затем, сорвав несколько стеблей, подбежала к нему и со всей силой ударила букетом жгучей травы.

– Никогда больше не делай мне больно!!!

Руслан послушно кивнул:

– Слушаюсь, Ваше Величество!

Даша засмеялась, и они побежали к заброшенному пруду наперегонки…

В парке стемнело. Они сидели на скамейке. Даша расположилась у Руслана на коленях, почти как кошка, поджав ноги, уткнувшись холодным носиком в его мягкое плечо, и что-то тихонько мурлыкала.

– Знаешь, я должен…

– Нет!!!

– Я должен уехать. Завтра утром. Вернусь через два дня…

Крупные детские слёзы покатились по Дашиным щекам, обгоняя друг друга.

– Ты бросаешь меня! – всхлипывая, прошептала она.

– Я никогда тебя не брошу!

– Ты никогда не вернёшься!

– Я обязательно вернусь!

Даша положила свою ладошку ему на губы, чтобы он замолчал. Руслан закрыл глаза. Девочка посмотрела на его лицо с закрытыми глазами, вскочила и побежала прочь. Луна освещала тёмные аллеи, но свет её был зловеще-таинственен. Даша споткнулась и упала. Руслан взял её за руку. Дикий крик раздался в старом парке.

– Даша! Я не хотел тебя напугать! Ну, не бойся же меня!

– Нет!!! – Даша отрицательно помотала головой, задыхаясь от бега, страха, слёз и безысходности. – Ты уйдёшь, как они все! На тебе – такая же печать, как была и на них! ПЕЧАТЬ!!!

– Я вернусь через два дня, обещаю! Всё будет хорошо!

Даша вновь отрицательно покачала головой.

Они молча возвращались в спящую больницу.

– Со мной здесь живёт маленькая Соня, – прервала молчание Даша. – Она просит каждый вечер рассказывать ей сказки про Винни-Пуха. Её мама всегда читала их на ночь…

– У неё умерла мать?

– Да. И теперь Соня слышит… А мне часто снится, что они зовут меня к себе, но я хочу остаться здесь… с тобой!

– Когда я заберу тебя отсюда, кошмары исчезнут. Обещаю: всё будет хорошо! – произнёс Руслан на прощание. – Ты должна в это поверить. Просто нужно время, чтобы тщательно продумать, как всё организовать и оформить правильно.

– Они все тоже мне обещали. Каждый – что-то своё. И… ушли. И я тоже скоро уйду…

***

– Даша! Ты вернулась! – радостно воскликнула пятилетняя Соня.

– Почему ты ещё не спишь?

– Ждала тебя. Я всегда буду тебя ждать, даже когда ты уйдёшь. Ты ведь скоро уйдёшь, да? – печально произнесла Соня и улеглась на кровать в ожидании сказки.

…Даша находилась рядом с Русланом, хотя по-настоящему её с ним не было…

Ночь. Неосвещённая трасса. Машин почти нет. Большой грузовик несётся на огромной скорости, но его ещё не видно никому, кроме Даши, потому что он – там, за поворотом.

Даша кричит, но Руслан не слышит. НЕ СЛЫШИТ!!! Сейчас грузовик появится и вылетит на встречную полосу… А сбоку, с просёлочной дороги, подъезжает автобус… Они все сталкиваются одновременно. Мгновенно.

Руслан – там, в машине, и… его там больше нет!

«Не возвращайся на машине!!!» – закричала Даша и… проснулась.

***

Руслан не вернулся через два дня, как обещал…

Когда Руслан вернулся и зашёл в Дашину палату, он замер в растерянности, а маленькая Соня спрыгнула со своей кроватки на холодный пол и босиком зашлёпала к нему.

– Она тебя очень ждала! И обещала мне вернуться!

На столе лежал детский рисунок – Соня рисовала Дашу.

– На ней уже стояла печать! – прошептала Соня таинственно. – Но она будет приходить ко мне и рассказывать на ночь сказки! И к тебе вернётся тоже! Но… другой! Если ты пока не умеешь видеть, тебе надо научиться хотя бы слышать!

Руслан долго смотрел на опустевшую кровать отрешённым взглядом, а потом повернулся к Соне и, тяжело вздохнув, сокрушённо произнёс:

– Я всё НЕПРАВИЛЬНО слышу… Я опоздал, потому что мне приснилась Даша. Она умоляла не возвращаться на машине… И я поехал на поезде… Если б я только знал…

24 августа 1994

6. Печеньки

– Какой тяжёлый, нескончаемый день! – выдохнул Игорь Геннадьевич, просматривая последние новости в Интернете, но тут же боковым зрением заметил, что страницы лежащего на столе ежедневника начали переворачиваться.

– Ладно, согласен, рабочий день давно закончился. Только завтра будет похоже на сегодня – всё одно, – пробурчал он и… – Вот чёрт! Забыл совсем, ещё же письмо надо было в министерство отправить!

Ксюша присела рядом, наблюдая, как медленно Игорь Геннадьевич набивает письмо на клавиатуре, но вскоре не выдержала и бесшумно зашагала туда-сюда по его большому кабинету, разглядывая старинные журналы и книги и периодически посматривая на часы и в окно, за которым тоскливо моросящий в тумане дождь напоминал о ценности Солнца.

Листы белой бумаги стали подниматься вверх, выскальзывая из принтера, кружить по воздуху и падать на пол.

– Проказница! – прошептал Игорь Геннадьевич и подумал: а не съесть ли ему ещё печенек? Он бросил взгляд на открывающийся ящик тумбочки и улыбнулся: – Ну и как с тобой похудеть?!

Схрумкав парочку самых любимых – с шоколадом, Игорь Геннадьевич перевёл взгляд на подаренную ему Ксюшей маленькую черепашку – та медленно передвигалась по гладкой поверхности стола к нему навстречу.

На офисном телефоне загорелась красная кнопка, Игорь Геннадьевич поднял трубку, но звонок сорвался.

– Что ты хочешь мне сказать, Ксюша?

Сувенир из Португалии – кораблик в бутылке – развернулся горлышком к двери.

– Пора отчаливать?! – уточнил Игорь Геннадьевич.

Из книжного стеллажа внезапно вывалился «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда, в оригинале, когда-то Ксюша пыталась по этой книге обучать Игоря Геннадьевича английскому языку.

– Не шали!

Но фотография с его новой женой, стоящая в рамочке на столе у компьютера, в который раз опрокинулась. Игорь Геннадьевич терпеливо поставил её обратно, но несколько помрачнел и пробурчал:

– Иногда ты становишься невыносимой!

Дверь его кабинета открылась настежь, но на пороге никого не было. Когда Игорь Геннадьевич подошел к двери, та резко захлопнулась прямо перед его носом.

– Обиделась? Брось!

Он вернулся к столу и плюхнулся в кресло, но в тот же момент раздался робкий стук в дверь, и та чуть-чуть приоткрылась.

– Хватит заигрывать со мной! – закричал Игорь Геннадьевич и бросил на дверь осуждающий взгляд.

На пороге стояла уборщица. Она покачала головой и печально произнесла:

– Домой давно пора, Игорь Геннадьевич…

– Простите, Глаша…

Он бросил взгляд на часы, быстро собрался, выбежал из здания в туман и направился к машине.

Ксюша сидела рядом, но Игорь Геннадьевич не видел её, а вот машина долго не хотела заводиться.

– Слушай, ну правда, не капризничай! Спать пора, – сказал он, зевнул, и… машина завелась.

«Туман, опять туман, в котором ни черта не видно, особенно на этом длиннющем мосту. Какое гиблое место!» – подумал Игорь Геннадьевич и снова зевнул.

Наконец-то он добрался до последнего перекрёстка за два дома до гаража.

Остановив машину на светофоре, Игорь Геннадьевич на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их снова, увидел справа, на соседнем сидении…

– Ксень, ты?! – удивлённо пробормотал он.

Она улыбнулась и предложила выйти из машины.

Они стояли в тумане, на обочине. Он не верил своим глазам и ушам:

– Это сон, что ли? Я тебя и вижу, и слышу?

– Да, сон, – кивнула Ксюша. – Только очень короткий.

– А когда я проснусь, ты… исчезнешь?

– Я никогда не исчезну, – ответила она. – Но поверь, я знаю, что ты не хотел моей смерти.

Игорь Геннадьевич радостно закивал головой и улыбнулся как-то по-детски, какой-то глупой, как ему показалось, улыбкой. Смерть Ксюши была такой внезапной и нелепой, прямо на его глазах, в больнице, где случайно перепутанные лекарства…

– Знаешь, а я… хотел похудеть! Ты же упрекала меня в лишнем весе! Но теперь вот ящик с печеньками, он будто сам открывается!

«Боже, сколько всего накопилось, о чём хотелось бы рассказать, а я – про никчёмные печеньки!» – пронеслось в голове Игоря Геннадьевича, и он обнял Ксюшу, но в тот же миг раздался оглушительный звук столкновения машин.

На мгновение Игорь Геннадьевич потерял сознание, а, когда очнулся, Ксюша по-прежнему была рядом, но теперь они стояли в тумане друг напротив друга.

Игорь Геннадьевич судорожно пытался понять, что всё это значит: он уже умер или вот-вот умрёт? Одновременно ему хотелось сказать, что он по-прежнему любит Ксению и безумно по ней скучает, и хотелось спросить о чём-то важном-преважном, например, как Там, в Небе, всё устроено? Есть ли Там Бог и Дьявол?

Но Игорю Геннадьевичу стало как-то не по себе при мысли: а вдруг Бога нет, а Дьявол есть? И его сознание снова вернулось к… спасительным печенькам – вот бы сейчас парочку с шоколадом!

Заглушая идиотскую мысль о сладкой слабости, Игорь Геннадьевич потянулся, чтобы снова обнять Ксюшу, но та остановила его жестом и… улыбнулась:

– Когда вернёшься, никогда не отказывай себе в своих любимых печеньках! – и заметив вопросительный взгляд, добавила: – Потому что их здесь уже нет…

28 октября 1999

7. Пианино

Григорий Яковлевич осторожно поднялся по лестнице на последний этаж уже пустующей пятиэтажки, которую вот-вот должны были снести, и подошёл к указанной в объявлении квартире. Дверь была приоткрыта, но света внутри не было.

Григорий Яковлевич уже собрался постучаться, как к нему навстречу из кромешной тьмы выплыла девушка в длинном чёрном балахоне с готическим капюшоном-колпаком на голове и жестом пригласила проследовать за ней.

– Простите, что здесь так темно, – извинилась она. – Электричество в доме уже отключили, а свечи закончились.

Миновав мрачную гостиную, обставленную старинной мебелью, которая была покрыта слоем вековой пыли, они очутились в небольшой комнатке, где ничего, кроме одиноко стоящего у стены пианино, табуретки и гигантского зеркала с трещиной в виде паутины прямо по центру, не наблюдалось: голые стены, старые обои да две почти дотла сгоревшие свечи на подоконнике.

«М-да! Готикой попахивает! Только призраков не хватает!» – подумалось Григорию Яковлевичу. Впрочем, и хозяйка квартиры вполне могла бы сойти за призрака – почти прозрачная кожа и такая худющая фигурка, буквально утопающая в безразмерном ведьминском балахоне и бесшумно скользящая по паркету…

– Сколько Вы за него хотите? – поинтересовался Григорий Яковлевич, бросая взгляд на инструмент, залитый Лунным светом. – Внешне оно, конечно, как новое, но сам я не играю…

– Значит, Вы – не настройщик?

Григорий Яковлевич отрицательно помотал головой.

Девушка облегчённо выдохнула:

– Слава Богу! Знаете, настройщики частенько обманывают людей – говорят, что пианино совсем не поддаётся ремонту, чтобы забрать даже новый инструмент задаром, а потом перепродать его же втридорога. Но деньги в данном случае не играют роли – мне бы хотелось передать своё пианино в хорошие руки.

– Я ищу инструмент для сына. Он пойдёт в музыкальную школу в этом году.

– Тогда… хотите, я Вам что-нибудь сыграю? – с радостью предложила девушка.

– Было бы неплохо!

Её прозрачные пальцы побежали по клавишам, комната наполнилась волшебными звуками. Волны вибраций, захватывающих и уносящих душу к своему великому Первоисточнику, казалось, переместили Григория Яковлевича в какую-то Иную Реальность, а когда воцарилась тишина, он ещё долго находился в состоянии оцепенения.

Что это была за музыка? Кто её играл?

– Это пианино – мой лучший друг, – призналась девушка. – Оно молчаливо выслушивало все мои капризы и подчинялось моим рукам. Сколько лет я делилась с ним печалями и радостями? Я слишком сильно его люблю и не смогу успокоиться, пока не пристрою в добрые руки…

«Она говорит так же красиво и проникновенно, как играет на пианино… Наверно, ей очень нужны деньги…» – подумал Григорий Яковлевич, а вслух произнёс:

– Вы превосходно играете, и эта мелодия…

– Она пришла ко мне сейчас сама… откуда-то Свыше… наверное…

– Ну что ж, я позову грузчиков, они ждут у подъезда.

Девушка прильнула к пианино:

– Пожалуйста, не обижайте его! Мне так больно с ним прощаться, будто бы я его… предаю…

– Ну что Вы! Я не позволю своему сыну обижать Вашего друга! Видимо, Вам очень нужны деньги, иначе Вы не стали бы его отдавать!

***

– Сколько лет этому инструменту? – спросил настройщик у Григория Яковлевича.

– Я точно не знаю…

– Вы купили его с рук?

– Да, по объявлению, вчера вечером. У девушки.

– И сколько же Вы за него заплатили?

– Она готова была отдать его и бесплатно, но пианино стало её лучшим другом, поэтому…

– Наглая девчонка просто набивала цену! Оно не стоит и гроша! Чтобы привести его в рабочее состояние, необходимо менять абсолютно всё! Это будет стоить Вам столько же, во сколько обойдётся покупка нового инструмента!!! – констатировал настройщик.

– Кто бы сомневался! – воскликнула жена «горе-покупателя». – Ну ничего тебе доверить нельзя!

– Этого не может быть! – удивлённо произнёс Григорий Яковлевич. – Она играла на нём божественно, как само совершенство! Таких прекрасных звуков я ещё никогда не слышал! Оно плакало вместе с ней! Я говорю вам: этого не может быть!

– Конечно, иногда пианино сильно расстраивается после перевозки, но такое случается крайне редко, – прокомментировал настройщик.

– И куда нам теперь его девать? – возмутилась женщина.

– Послушайте, есть идея! – произнёс настройщик, хитро улыбнувшись. – Я могу абсолютно бесплатно вывезти этот хлам, если вы приобретёте подходящее вашему сыну пианино из моей мастерской! У меня есть несколько готовых инструментов. Да, они дорогие, но того стоят!

– Какое счастье, что мы обратились к Вам! Премного благодарны! – обрадованно воскликнула женщина, провожая настройщика до двери.

Григорий Яковлевич подошёл к пианино, погладил его по белоснежным клавишам и тихо произнёс:

– Прости, ты слишком сильно любил её…

1997