Текст книги "Сказки призраков. Премия имени Эдгара По. Игра в Иную Реальность"

– Четверых убили, а я отравилась.

– А что стало с твоим сыном? Ты же приходила к нему потом?

– Я хотела, чтобы он знал правду о нас. Что я не бросала его. Я его очень любила… Он был тогда совсем маленьким…

– Сколько ему было лет?

– Кажется, 5. Его отдали в детский дом, а детдом эвакуировали…

– Значит, в вашей стране война точно была. И где твой сын теперь?

– Не знаю… Не помню…

– И ты хочешь, чтобы я нашла твоего сына и сообщила, что его родителей убили, пересказав то, что ты вспомнила, так?

– Да… Я его очень люблю! Я хотела вернуться, но, если бы я это сделала, его бы тоже убили, как и нас, понимаешь?

– Не очень понимаю… Его-то за что? Ещё больше я не понимаю, как мне его найти…

На лестнице раздались шаги. Заспанный муж спустился на кухню, сел в кресло напротив и спокойно спросил:

– Кьяра, что происходит? С кем ты разговариваешь вслух?

– Скажи ему, может, он поверит? – предложила Вероника.

– С призраком. Ты же сам предложил мне с ним пообщаться.

– И кто он, твой здешний призрак? Ты видишь его?

– Нет, не вижу, только слышу. Это женщина. Её убили…

– Кьяра! Меня не успели убить!!! Не говори неправду!

– Вернее, её собирались убить, но она проглотила яд.

– И что ей нужно от тебя? – задумчиво поинтересовался муж.

– Она хочет, чтобы я разыскала её сына. Я сказала тебе правду про своего призрака. Теперь расскажи мне о своём!

– Я ищу родителей, – признался Даня, тяжело вздохнув. – Спроси её, как мне их там найти?

– Ты слышала, что он сказал? – обратилась я к Веронике.

– Конечно! А он видел их хоть раз в тонком теле?

– Ты видел их призраков? – переспросила я.

– Когда был совсем маленьким. Мне было лет пять. Сначала ко мне приходил отец. Он всё время молчал. Я думал, что он – живой. Пытался обнять, но он сразу же исчезал. В последний раз отец сказал, что мама меня очень любит, но она никогда не вернётся из Италии, чтобы я остался жить. А потом я видел маму. Она что-то говорила, но я не расслышал. Нас перевезли в другой город, подальше от войны. С тех пор я никогда не видел ни отца, ни матери, но помнил, что мама жила в Италии, поэтому выучил итальянский язык. И сейчас я ищу в архивах газеты того времени – думаю, рано или поздно, я обязательно найду хоть что-то, чтобы отыскать её след.

Я вжалась в кресло, потеряв дар речи. Шторы заполыхали волнами.

– Кьяра, я вспомнила, почему хотела поговорить именно с тобой!

…Они общались до утра. Я с удовольствием выступала в качестве посредника. А потом она исчезла. Навсегда. Впрочем, через девять месяцев у нас родилась дочка. Мы назвали её Вероникой. И мне кажется, я знаю, чья душа воплотилась в её теле…

февраль 1994

11. Сценарий

Вера жила рядом со школой. Училась она очень «неровно». Могла прогулять ни с того ни с сего, а могла выучить целую поэму Байрона на английском наизусть. Её или жалели, или на дух не переносили, поскольку девочка была непредсказуемой «вещью в себе».

Верин отец, бывший мент, сидел в тюрьме, а мать повесилась на крюке в ванной комнате, собственно, Вера и обнаружила её тогда. С тех пор кадр, врезавшийся в память, периодически возвращался к девочке в кошмарных снах. Веру забрала к себе мамина сестра, у которой недавно родилась дочка, поэтому до Веры никому дела не было.

Класс делился на две компании, но Вера гуляла сама по себе. Вскоре она сошлась с «кланом» из соседнего дома. Галка – готическая девушка с чёрными волосами и маленькими хитрющими глазками – пользовалась абсолютным авторитетом, а её наголо бритого парня по прозвищу «Чёрный Кот» побаивался весь район. Но Вера не боялась ни Галки, ни чёрных котов, ни кого бы то ни было ещё, чем вызывала негласное уважение. В той же компании Вера познакомилась и с тихим Алёшей, рядом с которым всегда занимала место на вечерних сеансах в кино, когда они с компанией смотрели ужастики.

Конечно, Вере хотелось любви, а не ужастиков, – Алёшка ей нравился. Однажды Галка предложила всем погадать на картах Таро. Вере выпало: прошлое – «Висельник», настоящее – «Ожидание», будущее – «Любовь», но закончится всё «Смертью».

«Так ведь ещё никто не жил вечно!» – подумала Вера и стала всё чаще мечтать о счастливом будущем.

Вскоре Чёрный Кот пригласил компанию отметить свой день рождения стрельбой в тире. Мальчишки разбирали мишени. Алёшке достался белый лебедь. Старик, работающий в тире, предложил сменить мишень, мол, в белых лебедей стрелять – к несчастью. Но все другие оказались уже заняты, а показаться слабаком, верящим в приметы, Алёшка не хотел и промахнуться не мог – выстрелил и убил лебедя.

А в день рождения Галки всей компанией они отправились на птичий рынок – Чёрный Кот решил подарить ей настоящую птицу, но из-за отсутствия галчонка именинница в итоге выбрала себе канарейку.

Вера тоже решила обзавестись питомцем, но долго не могла определиться, каким именно.

– Тебе бы белую ворону! – хмыкнула Галка.

И Вера вернулась домой в отличном настроении, но не с вороной, а с… мышкой!

«Главное, чтобы тётка смирилась, – подумала Вера. – Но ведь мышь – в клетке, да и такая красавица – беленькая, с розовыми нежными ушками!»

Вера поставила клетку на стол и решила задобрить тётку: открыла окно и принялась за уборку квартиры. Она отнесла горшки с цветами в ванную и устроила им душ, вытерла повсюду пыль, помыла полы, а когда всё заблестело, взяла очередной томик Дюма и, плюхнувшись на кровать, принялась за чтение. Дочитав до момента, когда Д’Артаньян отвёз Анну Австрийскую в замок, Вера услышала мышиный писк.

Подойдя к подружке, девочка не поверила своим глазам! Мышь стояла в клетке и держала в лапках одну из карт Таро, колода которой, как и обычно, валялась на столе. И будто не просто держала, а именно протягивала Вере вытащенную – наугад ли? – карту – «Смерть»!

Засыпая в ту ночь, девочка увидела маму – та зашла в комнату через окно, смотрела на дочь и молчала.

– Мам… ты пришла меня забрать?

– Не торопись, малыш! Если чёрный кот не перейдёт дорогу твоему счастью, ты сможешь добраться до Города Солнца!

Вера не поняла, что значат эти слова, и хотела расспросить маму, да и поговорить с ней вообще обо всём – они же так долго не виделись! – но та исчезла…

С приходом весны компания Галки начала распадаться на пары.

Вера с Алёшкой молчаливо бродили по улицам города, наслаждаясь солнцем и радостным ветром, предвкушая скорые перемены. Вера чувствовала себя практически счастливой – Алёшку совершенно не удручал её молчаливый характер и ничего в ней не раздражало. Он даже предложил познакомить Веру с его родителями. Памятуя о вечных скандалах отца и матери, Вера мечтала о спокойной семейной жизни в уютном гнёздышке и уже вовсю строила планы на светлое будущее, когда…

Галка попросила собраться всех вечером на площадке. У них назревало какое-то тёмное дело, связанное с местью.

Вера не хотела идти, но… побоялась, что Алёшка посчитает её слабой. Знала б она, что Алёшка и сам мечтал выйти из «клана» Чёрного Кота, но в тайне боялся того же – что Вера посчитает его трусом и предателем.

Белая мышь в тот день вела себя как-то неспокойно, и дух Зла явно витал в воздухе.

Когда все собрались, Галка сказала, что Чёрного Кота обманули в магазине на кассе, поэтому «справедливости ради» они должны отомстить. Ещё никогда их «клан» не занимался ничем серьёзным, ограничиваясь словесными разборками в подъездах, подвалах, на крышах и в гаражах…

Вера вспомнила дело отца, тоже из серии «справедливости ради», за которое его и посадили, и у неё невольно вырвалось:

– Благими намерениями вымощена дорога в Ад!

– Слышь, белая ворона, – хмыкнула Галка, – ты сейчас здесь, а значит, ты – в курсе и уже в деле. Досрочного выхода нет!

Чёрный Кот распределил роли…

И вот ночью, перед самым закрытием магазина, Веру поставили караулить у чёрного входа снаружи, а Алёшке предстояло обеспечивать охрану Чёрного Кота изнутри.

Всё произошло внезапно и совсем не по сценарию, да и сколько вариантов развития событий ни продумай заранее, всегда останется место для непредвиденного.

Пока банда занималась кассой, Вера стояла на улице и мысленно проклинала себя за то, что не нашла сил отказать Галке. Внезапно около неё остановился мимо проходящий и уже сильно пьяный мужик.

– До-мо-ой, до-о-ча!!! – заорал он, явно перепутав Веру со своей дочерью.

Вера всячески старалась отдалить мужика от места преступления, но тот начал громко орать какую-то песню и всячески привлекать к себе внимание, совершенно не собираясь убираться восвояси.

Случайно проезжающая мимо полиция остановилась, чтобы выяснить, в чём дело и помочь девушке избавиться от приставалы. В тот же момент банда выбежала из магазина через чёрный вход, услышала крики и… увидела полицию! Выяснять, что происходит на самом деле, времени не было. Раздался выстрел… один, потом – второй…

Ребята бросились кто куда, а Алёшка подбежал к Вере, но та внезапно упала, как подкошенная, – пьяный мужик со всего размаху ударил девушку бутылкой по голове.

Когда Вера открыла глаза, она увидела перед собой – нет, не Алёшку, его увезли в полицию, – маму.

– Привет, – ещё ничего не понимая, прошептала девочка.

– Привет, Верунчик! – печально ответила та и улыбнулась, протянув дочери руку.

– Не может быть… – поднимаясь над своим телом, шептала Вера. – Неужели всё закончилось?

– И да, и нет, – мама обняла Веру и погладила по голове.

– Как это? Я же теперь… мертва?

– В данном варианте сценария – да. В других – нет, – мама взяла дочь за руку и повела прочь.

– А другие действительно существуют? – сдерживая себя, чтобы не обернуться назад, уточнила Вера.

– Конечно.

– И я смогу в них попасть? И там будешь ты? И ты уже не бросишь меня? – с надеждой спросила девочка.

– Каждый из нас обречён проходить свою земную историю по лабиринту сценариев до тех пор, пока не доберётся до Города Солнца.

И они, взявшись за руки, ушли, чтобы вернуться обратно, на Землю, и найти дорогу домой – в Небо…

04.06—30.10.1989

12. Там, где нас уже нет

Я вхожу в эту комнату. Проклятье! – она снова пуста! Тебя нет… уже который год. Впрочем, как и меня. Ты ушла первой и гораздо раньше. Мы все уходим, не зная, что каждый уходит – в своём собственном направлении.

Я безумно хочу тебя увидеть… Нет, даже не так: мне слишком важно тебя увидеть, поскольку нужно идти дальше, а не получается, поэтому я и возвращаюсь – сюда, ведь никто не подскажет, где ты находишься теперь…

Я всегда попадаю в эту комнату в один и тот же день в прошлом, когда все твои вещи по-прежнему лежат на своих местах. Я не понимаю, что и как поменять, чтобы вернуться чуть раньше! Мне слишком важно увидеть тебя…

Я подхожу к столу, сажусь в твоё любимое кресло и замечаю на столе листы белой бумаги, на которых что-то написано твоим почерком.

Время застыло. Здесь, в этой комнате, в этот день. Который год я пытаюсь попасть в неё хотя бы на день раньше! – до твоего ухода, но каждый раз опаздываю – проклятье!

Я знаю: твои любимые цветы – фиалки – скоро завянут на подоконнике, потому что не смогут пережить разлуки. Ты унесла с собой их дыхание жизни, а моё – нет…

В этом дне всегда закрыто окно, а ведь ты открывала его даже зимой, когда шёл снег.

Я подхожу к окну, и у меня – впервые за столько лет! – получается его открыть! Наконец-то! Хоть что-то удалось поменять!!!

Ветер врывается в душное пространство и становится хозяином комнаты. Я сажусь на подоконник.

Серое хмурое небо. Тучи. Холодно. Дождь…

В этом дне всегда идёт проливной дождь… За ним не видно ни двора, ни прохожих, никого и ничего – стена дождя. Небо плачет вместе со мной от того, что всё слишком поздно…

Если бы я знала тогда, что каждый уходит в своём направлении, и, возможно, мы никогда не пересечёмся после… Но теперь я знаю, что произойдёт в следующее мгновение – откроется дверь, и в комнату войдёт маленькая девочка…

Да, она, как и прежде, в 1001-ый раз моих бесконечных возвращений, заходит в комнату…

– Прости! – смущённо произношу я. – Это я открыла окно… Я не хотела тебя напугать!

Девочка подходит к раскрытому окну, и мне становится страшно за неё, я мгновенно захлопываю створку.

– Даже не думай! Нет! Самое страшное в твоей жизни уже произошло…

Я обнимаю её, но она не чувствует моих прикосновений и не слышит моих слов…

И от безысходности и собственной беспомощности с каждым моим возвращением боль лишь многократно усиливается – это боль призрака, который не может ни переписать далёкое прошлое, ни утешить себя в нём, ни найти того, кого он потерял, чтобы сказать ему самое главное и… чрезмерно простое, но почему-то так и не произнесённое вовремя:

«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!»

1988—89

13. Чаепитие

Зима… «Мороз и солнце»…

Пётр Сергеич Мирный шёл по главной аллее своей больницы. Вчерашняя метель замела почти все дорожки, по которым обычно прогуливались «ходячие» пациенты. Снег скрипел под ногами. Всё было хорошо, но странное предчувствие чего-то нехорошего не давало ему покоя.

Внезапно кто-то догнал Петра Сергеича и хлопнул по плечу:

– С днём рождения!

Пётр Сергеич обернулся:

– А, Миша, спасибо-спасибо! Отметим в обед обязательно!

– Кого звать-то будешь?

– Да как обычно: тебя, заведующую, медсестёр, ну и из морга наших. Часов этак в…

– Придём! И с собой к «чаю» принесём что-нибудь вкусненькое!

Пётр Сергеич подошёл к двери в хирургический корпус. Дежавю промелькнуло перед глазами… По утрам он вздыхал, представляя, что открывает её в очередной день своей жизни, которая с каждым разом лишь укорачивается. В тот день открывать дверь совсем не хотелось – он стал старше на год, чёрт возьми!

Набросав краткий план и пригласив коллег зайти к нему в ординаторскую на «чаёк» в обед, Пётр Сергеич отправился на обход больных.

Старушка из третьей палаты была совсем плоха.

«Выписать её, что ли?» – подумал он.

А вот в палате №4 у Петра Сергеича внезапно защемило сердце. Одна из кроватей пустовала. Он собирался спросить медсестру, куда подевалась больная, но потом вспомнил, что вчера её перевели в другое отделение.

«И слава Богу!» – подумал Пётр Сергеич и даже, наверное, перекрестился бы, если бы не рядом стоящая медсестра. Он вновь взглянул на пустующую кровать, тщетно пытаясь вспомнить, почему именно она вызывает в нём странные ощущения, аналогичные дежавю.

– Что-то не так? – взволновалась медсестра, которая боялась потерять прибыльное место работы в его отделении.

– Нет-нет, Ириша. Я просто задумался.

Когда все собрались «чаёвничать» и заведующая поднялась, чтобы произнести тронную речь, дверь в ординаторскую внезапно открылась, и на пороге появилась больная из третьей палаты:

– Простите, пожалуйста, но… старушка… она умерла, кажется…

«Вот чёрт! Не успел выписать!» – мысленно буркнул Пётр Сергеич и снова отчего-то поймал себя на ощущении дежавю.

Заведующая мгновенно опустошила стакан и сухо прокомментировала:

– Если умерла, то и подождёт немножко. Не видите, у нас совещание?

Больная из третьей палаты послушно кивнула и закрыла за собой дверь, но тут же зазвонил телефон. Охранник с проходной доложил, что к Петру Сергеичу пришла некая Надежда, и поинтересовался, что с ней делать? Пустить?

«Только её мне тут ещё и не хватало!» – недовольно пробурчал про себя Пётр Сергеич.

Надежда была его тайной любовью и, действительно, последней надеждой, которую он ото всех прятал, в том числе и от своего родного коллектива. Заведующая являлась близкой подругой его жены, поэтому Пётр Сергеич совсем не хотел видеть Надежду у себя на работе. Ни сейчас, ни когда бы то ни было вообще. Тем более, они договорились: он заедет к ней вечером после «чаепития», если же, конечно, будет в адекватном состоянии, чтобы вести машину.

– Не надо пропускать! Это моя бывшая пациентка. Я сейчас сам подойду…

Спускаясь по лестнице, Пётр Сергеич почувствовал, как сердце заныло сильнее. И в дверях на первом этаже он внезапно остановился, столкнувшись с девочкой лет двенадцати, невысокого роста с растрёпанными, слегка завивающимися тёмными волосами и огромными чёрными глазами. На её ресницах блестели снежинки…

«Опять снег!» – подумал Пётр Сергеич и невольно содрогнулся, а вслух зачем-то произнёс привычное:

– Посещение больных с пяти до семи…

Девочка продолжала молча гипнотизировать Петра Сергеича взглядом, будто бы она пришла именно к нему, а не навестить кого-то.

– Вы к кому? – почти шёпотом спросил он.

Девочка молчала. Она выглядела бедной – старый полушубок, который ей явно мал, чёрная длинная юбка, вероятно, доставшаяся по наследству от старшей сестры, стёртые сапожки. И ещё у неё почему-то отсутствовали варежки и шапка…

Петру Сергеичу вдруг показалось, что он видел эту девочку раньше. Туманное дежавю преследовало его с самого утра.

«Эти глаза уже смотрели на меня, эти же ресницы, брови. Господи, да где же я её видел? Только нос не такой… Стоп! А какой нос я имел в виду? Что стало с моей памятью?! Неужели я так стар? Почему она молчит? Как она сюда попала?» – размышлял он.

– Пётр Сергеич! – раздался сверху голос заведующей. – С проходной звонили! Сказали, что Надежда Ваша не может больше ждать – уходит! Возвращайтесь!

– Да-да, иду, – откликнулся ещё заворожённый видением хирург.

Девочка продолжала пристально смотреть ему в глаза, и… внезапно он вспомнил! Ужас отразился в его зрачках. Девочка покивала головой и… мгновенно исчезла!

Заведующая спустилась по лестнице к юбиляру, который держался рукой за сердце, и удивлённо спросила:

– Вам плохо?

– Это была пустая кровать её матери… Ровно год назад…

– Чья кровать? Чьей матери? Вы выпили, друг мой, всё пройдёт!

– Я был пьян ровно год назад и зарезал её мать на операционном столе! Как я мог это забыть?!

– Пётр Сергеич, что это Вы такое на себя наговариваете! Разве Вы выпиваете на работе?! – засмеялась заведующая и, взяв его под руку, повела в ординаторскую продолжать «чаепитие»…

27 мая 1990

4. НОСТАЛЬГИЯ ПО ТЕЛЕСНОМУ

0. В Синем Лесу

Я заметила своего Ангела – он вышел из Таможни, и я шагнула к нему навстречу, но оступилась и… не упала, а полетела куда-то вниз, сквозь стену тумана, пока не рухнула наземь в лесу.

Я поднялась и огляделась по сторонам. Мрачный лес, окутанный густой серо-синей дымкой, выглядел устрашающе. Высоченные деревья застыли в нём, как истуканы, абсолютно все – без листьев, да и травы на земле не было, и совсем никого не наблюдалось. Но при этом я слышала, как где-то рядом ухают совы, шипят змеи, раздаются чьи-то голоса и даже шаги!

Я пошла куда глаза глядят, не понимая, ни где я, ни как теперь мне вернуться к своему Ангелу, но внезапно столкнулась с возникшей из ниоткуда рыжеволосой девушкой в чёрном плаще с длиннющим капюшоном-колпаком. Она была похожа на симпатичную ведьму, разве что метла отсутствовала.

– Уф! – воскликнула девушка, оглядывая меня с ног до головы. – Прошу прощения! Вроде, сканировала, и никого здесь не было!

– Простите! Я заблудилась. Вернее, свалилась оттуда… – ткнула я пальцем в небо.

– «Оттуда» – понятие растяжимое. Лучше скажи: кто ты? И где ты живёшь?

– Я живу на Земле, но… внезапно оказалась здесь. Ангел сказал, что мне надо вернуться. Так решили Наверху. А я случайно оступилась у Таможни…

– А-аа, ты – исключение! Я поняла. Только запомни: случайностей не бывает! Пойдём, я проведу тебя к Таможне. Была б ты обычным призраком, воспользовались бы Порталом…

Мы пошли вдаль, и я решила нарушить молчание:

– А Вы… кто Вы? Расскажите о своём Мире! Мне интересно, правда!

– Знаешь, здесь у каждого – свой маленький мир. Но если говорить понятным тебе языком, то аналогично Миру Иллюзий, где воплощаются и живут души, у нас есть множество стран, например, Страна Туманов. Она граничит с Миром Иллюзий. Любая душа проходит через неё, спускаясь вниз или поднимаясь наверх. Многие в ней застревают до того момента, пока не решат свои вопросы на Земле. Есть безвизовая Страна Сновидений – нейтральная территория, где можно встречаться всем без исключения душам. А в Стране Истинного Света живут приближённые к Творцу. Некоторые говорят, что там обитают лишь духи, а не души. Духи, освобождённые от влечений к Колесу Времени. Но это не совсем так, потому что в каждой Стране существует несколько Сфер – Уровней.

– Это в Стране Света находится Город Солнца?

– Да, там…

– А где Вы живёте?

– Недалеко от Города Солнца.

– Значит, Вы – не ведьма?

– Нет, конечно, – засмеялась девушка. – Просто у меня такое амплуа. В одном из воплощений меня сожгли на костре, но я не занималась колдовством.

– Простите… А где живут ведьмы и колдуны?

– Внизу…

– На Земле?

– И там тоже. Кстати, и в Стране Туманов они встречаются, хотя реже, чем в Стране Сновидений, а вот в Страну Света попасть уже не могут. Не должны, по крайней мере.

– А Вы скучаете по Земле?

– Нет, но иногда я возвращаюсь в часовню… Обычно тот, кто скучает по земному или чем-то к Земле привязан, застревает в Стране Туманов. Тот, кто попадает в Страну Света, уже не особо ностальгирует.

– А чем Вы занимаетесь в Стране Света?

– Работаю в Ментальной Сфере. Изобретаю формулы противоядий в лаборатории одного из первых алхимиков.

– Получается, души не отдыхают, а работают?

– Служат. Как и на Земле. Только здесь служат осознанно, а в Мире Иллюзий – нет. Некоторые даже считают жизнь на Земле отпуском. Но у кого-то – отпуск, у кого-то – командировка.

– Неужели души сами выбирают, где и с кем отдыхать?

– Почти всегда – сами. Командировки, понятное дело, не выбирают. Но, в любом случае, с тобой согласовывают варианты.

– Получается, что я сейчас на Земле – в отпуске или в командировке?

– Получается, что так.

– Тогда… и Воины Света – не сказка?

– Конечно, нет! А чем ты занимаешься на Земле?

– Пишу сказки. Для взрослых.

– Надо же! Иногда я бываю в Библиотеке Вселенной по работе. Надо будет тебя там найти и почитать!

– А разе я там есть? – удивилась я.

– А как же! Там есть все и всё, чему стоит быть.

– И даже то, что ещё не написано?

– Да. Иначе оно и не будет написано.

– Как это?

– Сначала всё появляется здесь, а потом – на Земле.

– А Вы расскажете мне свою историю, пока мы идём на Таможню?

– Земную? Или местную?

– Не знаю, но, видимо, ту, которая уже есть в Библиотеке Вселенной? – предположила я, улыбнувшись, и моя спутница улыбнулась в ответ:

– Хорошо! Я расскажу тебе про свою Тёмную Башню. Впрочем, историй здесь – масса…