Текст книги "Интернет-право"

Причины и предпосылки возникновения потребности в создании организационной системы, а также процедур и правил разрешения международных доменных с поров (далее – «МДС») приводятся в документе ВОИС, который послужил одной из идейных основ для разработки Единообразной политики (UDRP; Прим.: название документа переведено на сайте ICANN как «Принципы рассмотрения споров о единообразных доменных имен»[133]133
  http://www.icann.org/ru/help/dndr/udrp/policy; дата рецепции – 04.08.2013.


[Закрыть], но мы будем придерживаться более точного и уже ставшего расхожим в российской арбитражной практике названием, в том числе, поскольку для легитимации варианта перевода ICANN необходимо, чтобы РФ (равно как и другие государства) имела не только право совещательного голоса (через структуру GAC), но и обладала полноценным статусом участника организации. Тем более, что указанный выше вариант перевода ICANN не имеет статус официального, а выполнен, как следует из сопровождающего его комментария «только для информационных целей») и Правил для Единообразной политики. В частности, упоминаются следующие факторы, способствовавшие созданию международной системы органов и процедуры рассмотрения и разрешения МДС, которые можно свести в две основные группы:

1) (экономико-технологические причины) превращение доменных имен из технических средств оптимизации возможностей соединения (connectivity) компьютеров через Интернет в средства индивидуализации в деловой среде, обычно служащие в качестве рекламных способов для обозначения присутствия предприятия, бизнес-субъекта в сети Интернет, что привело к осознанию значительности потенциала интернет-сайтов для предоставления информации и продвижения товаров или услуг напрямую к потребителям;

2) (юридические причины)

2.1. развитие сферы Интернета спровоцировало множество конфликтов между правообладателями доменных имени и товарных знаков в виду отсутствия согласованности между системами регистрации товарных знаков и системой регистрации доменных имен;

2.2. трансграничность сети Интернет препятствует эффективному и дешевому разрешению доменных споров в рамках одной территориальной юрисдикции, что могло способствовать появлению таких форм (очевидно не приемлемых с точки зрения основ правопорядка и нравственности – Авт.) вынужденных договоренностей («мировых соглашений») между владельцами товарных знаков и киберсквоттерами с целью избежать изнурительных по времени и финансовым затратам национальных судебных процедур[134]134
  Более подробно см.: http://www.wipo.int/amc/en/processes/process1; дата рецепции материала – 17.07.2013.


[Закрыть].

При этом, по мысли отцов-основателей процедуры UDRP основная цель ее введения состоит в защите правообладателей объектов интеллектуальной собственности от двух основных разновидностей недобросовестного поведения в сфере регистрации и использования доменных имен, а именно:

1) киберсквоттинг, понимаемый обычно как регистрация доменного имени, идентичного или сходного до степени смешения с товарным знаком третьего лица, обычно являющимся общеизвестным или известным (“famous" или “well-known") в порядке извлечения необоснованных выгод из принципа «получает тот, что первым пришел» в расчете либо на воспрепятствование владельцу товарного знака в отображении его средства индивидуализации в доменном имени, либо на возможность продажи доменного имени последнему в обмен встречное удовлетворение, превышающее документально подтверждаемые расходы на регистрацию домена, но уступающую по сумме тем затратам, которые вынужден будет потерпевший понести с целью нейтрализации такого киберсквоттера и последствий его деятельности посредством претензионных, административных, судебных и иных процедур;

2) «складирование» (“warehousing") – аккумулирование регистраций доменных имен в массовом количестве с целью последующего распоряжения ими в форме продажи, аренды и т. д.

Отметим, что по сравнению с определением практики складирования в п. 203 Промежуточного доклада ВОИС на тему «Управление доменными именами и адресами: вопросы интеллектуальной собственности» от 23.12.1998[135]135
  http://www.wipo.int/amc/en/processes/process1/rfc/3/interim2_ch4.html; дата рецепции 22.07.2013.


[Закрыть] последующая практика рассмотрения МДС пошла по более рациональному пути и не стала априори признавать все случаи «массовой регистрации» доменных имен в качестве недобросовестной практики. Для того чтобы массовая регистрация стала доменно-правовым деликтом необходимо наличие общих и индивидуальных оснований недобросовестности согласно расширенному пониманию перечня согласно пар. 4 (b) Единообразной политики, а также отсутствию доказательств наличия законных прав и интересов (пар. 4 (с) Единообразной политики), т. е. «складирование» превратилось по сути дела в один из квалифицирующих признаков киберсквоттинга; в значительной степени это ничто иное, как серийный и, как правило, осуществляемый на систематической и профессиональной (если здесь можно говорить об общественно признанном виде занятости населения) основе киберсквоттинг.

Говоря об охране товарных знаков, мы не всегда приводим «через запятую» в качестве другого объекта охраны знаки обслуживания, как правило, в целях краткости изложения материала. Тем не менее, надо понимать, что средства защиты, доступные для владельцев товарных знаков также могут быть использованы в рамках процедуры UDRP и субъектами правомочий в отношении знаков обслуживания, поскольку согласно ст. ст.16.2—16.3 Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности 1994 года

(TRIPS) действие положения ст. 6bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности распространено также на «сервисные знаки». Кроме того, в силу пар. 2 (а) Договора о законах по товарным знакам от 27 октября 1994 года знаки обслуживания также получили универсальную международно-правовую защиту наравне с товарными знаками («настоящий Договор применяется к знакам, относящимся к товарам (товарные знаки) или услугам (знаки обслуживания) или к товарам и услугам»[136]136
  http://www.wipo.int/treaties/ru/ip/tlt/tlt.html#article_2; дата рецепции – 22.07.2013.


[Закрыть].

Под МДС для целей настоящей работы условимся понимать споры:

1) с участием потенциально неограниченного круга лиц, обладающих сделкоспособностью (независимо от их личного закона, публично-властной принадлежности, домицилия и иных подобных способов и критериев дифференциации правосубъектности в международном частном праве);

2) предметом которых являются доменные имена второго уровня, иерархически подчиненные:

– доменам верхнего уровня (или gTLDs), а именно:.com, coop, info, jobs, mobi, museum, name, net, org, pro, tel, aero, asia, biz, cat, travel), а также

– некоторым доменам верхнего уровня, содержащим страновые коды (или ccTLD, перечень которых можно найти на сайте ВОИС по адресу: http://www.wipo.int/amc/еп/domains/cctld/index.html);

3) рассматриваемые и разрешаемые преимущественно на основании норм материального и процедурного права (использовать термин «процессуальное право» в данном случае было бы не вполне корректно с учетом квазисудебного статуса органов, рассматривающих МДС, – см. далее), содержащихся в правовых актах ICANN, а также в иных источниках международного частного права. Субсидиарное же применение норм национального права одной из сторон МДС в случае наиболее тесной связи обязательственно-правового по своей природе общественного отношения по поводу владения и пользования спорным доменным именем с соответствующей страной (публичным правопорядком) при этом не исключается, а, напротив, усиленно декларируется на уровне судебной доктрины доменного права;

4) первичной компетенцией по разрешению которых обладают специализированные международные органы – так называемые «провайдеры услуг по разрешению спора» (далее – «ПУРС», подробнее см. ниже) на основании арбитражной оговорки, обычно включаемой в текст типового соглашения о регистрации доменного имени. На примере названия указанных органов можно наблюдать характерную стилистическую особенность, присущую международному доменному праву, которая состоит в том, что некоторые обозначения, применяемые для описания элементов его организационно-институциональной инфраструктуры, нередко заимствуются из терминологического аппарата, апробированного на уровне деловых обыкновений в сфере информационных технологий (IT), что удобно в плане их нормативно-ценностного восприятия («дружественная среда» для интернет-пользователей) и информационного тиражирования и несколько облегчает тем самым возможности ориентации в системе координат МДС добросовестному владельцу оспоренного доменного имени, оказавшемуся против своей воли и вопреки своей бизнес-стратегии (не предполагающей, поскольку речь не идет о профессиональном киберсквоттинге, наличие в штате корпоративных юристов или привлекаемых на регулярной основе аутсорсеров, узко специализированно занимающихся МДС) в ситуации юридического конфликта с третьими лицами.

Основные тезисы и вопросы правового института «международные доменные споры» ранее уже выносились автором на суд профессионального экспертного и общественного мнения на страницах одного из самых авторитетных российских изданий[137]137
  См.: Даниленков А.А. Международные доменные споры в зеркале российской правовой системы //Хозяйство и право. 2013. № 3. С. 47–66.


[Закрыть].

В качестве субъектов МДС могут выступать физические или юридические лица международного частного права; публичные образования, а также общественные объединения, не имеющие статуса юридического лица, и др.

При этом сторонами МДС, как упомянуто, являются лица, подчиняющиеся личному закону одной и той же суверенной юрисдикции.

Предметом МДС являются, как правило, требования:

– о переводе по жалобе (иску и т. д.) доменного имени (имен) в пользу заинтересованного лица (владельца товарного знака (знака обслуживания)), считающего свои права и законные интересы нарушенными в результате владения ответчиком и/или пользования им спорным доменным именем, или

– об удалении (прекращении регистрации) доменного имени по основаниям, указанным выше.

Правовые последствия удовлетворения приведенных требований в рамках МДС отличаются лишь тем, что во втором случае доменное имя остается «ничейным» и выигравшая сторона не несет финансового бремени поддержания его регистрации (уплата регистрационных сборов, сборов за продление регистрации; оплата услуг хостинга и т. п.). Удаленное доменное имя формально остается в свободном обороте (доступе), но при наличии своего рода арбитражного обременения – правовой позиции одного из ПУРС, которая как Дамоклов меч предостерегает любых потенциальных владельцев этого домена от попыток его регистрации под страхом утраты титула в случае либо повторного обращения заинтересованного лица в ПУРС, либо более оперативного и малозатратного применения мер административного воздействия на регистратора доменного имени через систему контроля за деятельностью регистраторов (специальные структурные подразделения ICANN).

В порядке возражений на жалобу, рассматриваемую ПУРС, ответчики иногда считают себя правомочными заявлять о совершении в отношении них акта злоупотребления процедурными правами в форме так называемой «попытки обратного перехвата доменного имени». В связи с этим перечисленные требования с определенной долей условности можно отнести к категории встречных, поскольку в качестве результата их удовлетворения вероятно не только публичное осуждение заявителя жалобы, но и полный отказ в удовлетворении первоначальной жалобы.

Рассмотрение и разрешение МДС производится на основе общепризнанных принципов и норм доменного права, изложенных в двух базовых нормативных правовых актах, одобренных ICANN: в Единообразной политике и в Правилах по Единообразной политике разрешения споров в связи с доменными именами, которые уже неоднократно упоминались и извлеченно цитировались в контексте рассмотрения иных вопросов ИП в рамках нашего курса.

Также заинтересованные лица обычно обращаются к ряду иных нормативно-методических документов ICANN, имеющих императивно-обязывающий или рекомендательный характер, которые разъясняют, уточняют или в некоторых случаях дополняют содержание двух названных основных процессуальных (или процедурных, если быть точнее) документов.

Судебную же доктрину доменного права формируют решения ПУРС; периодические обзоры практики разрешения доменных споров, издаваемые Всемирной организацией по интеллектуальной собственности (ВОИС), а также решения и правовые позиции национальных судов в случае использования средств судебной защиты, предусмотренных пар. 4 (к) Единообразной политики до или после процедуры административного производства в одном из ПУРС, и т. д.

Прецедентная практика ПУРС исходит из того, что отыскиваемые средства правовой защиты согласно Единообразной политике носят характер, тождественный судебному запрету, и не направлены на компенсацию вреда или ущерба, причиненного владельцу товарного знака (знака обслуживания) действиями лица, в отношении которого вынесено решение о лишении его прав пользования доменом. Однако представляется, что здесь более уместна аналогия с исками о присуждении права, рассматриваемыми в рамках крайне упрощенной, преимущественно заочной и по своей сути близкой к административному производству процедуре, что является ее существенным конструктивным недостатком согласно Единообразной политике и не позволяет квалифицировать эту процедуру в качестве полноценной системы судопроизводства, соответствующей общепризнанным принципам международного коммерческого арбитража и due process (надлежащему процессу). В частности, заключая с регистратором ICANN типовое регистрационное соглашение (договор присоединения) с арбитражной оговоркой, которое отсылает к нормам Единообразной политики и Правил по Единообразной политике ICANN, стороны МД С оказываются лишенными возможности определить в договоре, что рассмотрение спора между ними должно производиться в форме устных слушаний. Тогда как, например, соответствующая обязанность арбитражного суда закреплена – с оговоркой относительно иного установления по усмотрению сторон – в п. 1 ст. 24 Типового закона ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже (принят ЮНСИТРАЛ 21 июня 1985 года). Несколько лукавое акцентирование в судебной доктрине доменного права тезиса о том, что система рассмотрения МДС в ПУРС близка по своему значению и правовой природе к судопроизводству по делам о вынесении судебных запретов (как правило, упрощенному по сравнению с рассмотрением споров о присуждении права), призвана лишь замаскировать явный дисбаланс между ее процедурными легковесностью и минимализмом, с одной стороны, и юридической значимостью (в виде решения о присуждении права) результатов рассмотрения МДС – с другой.

Судебная доктрина доменного права, пока не очень прочно укоренившаяся своими правовыми институтами и понятиями в международно-правовой традиции, по мере становления и развития подвергает устоявшиеся и казавшиеся доселе незыблемыми юридические догматы, концепции и гражданско-правовые конструкции полномасштабной ревизии и проверке на приспосабливаемость к новым веяниям и современным подходам. Историческая хронология генезиса доменного права свидетельствует о том, что мы до сих пор являемся свидетелями и участниками периода лишь первичного накопления нормативного и процессуального материала, академических изысканий; брожения умов и поляризации взглядов носителей специальных познаний о правовой природе и сущности доменных имен, а также о предмете и методе регулирования такой подотрасли информационного права, как доменное право. Рост профессиональной оснащенности и углубление подотраслевой специализации IT-юристов обычно отмечены маркерами выигранных (или даже проигранных) дел в ПУРС, в результате участия в рассмотрении которых и формируется приближенное к аутентичному понимание того, как устроена и функционирует система регулирования отношений, связанных с владением, пользованием и распоряжением данными нематериальными сущностями.

Формат статьи позволяет только пунктирно наметить некоторые узловые моменты взаимодействия систем доменного права на международном и национально-правовом уровнях, а также продемонстрировать определенные шероховатости и противоречия, возникающие на пути проникновения международно-правовых институтов и норм в российскую правовую систему.

В настоящее время к числу одобренных ICANN квазисудебных институций (ПУРС) относятся: Центр по арбитражу и посредничеству (ЦАП) при ВОИС; Национальный арбитражный форум (НАФ); Азиатский центр по разрешению доменных споров (Asian Domain Name Dispute Resolution Centre); Чешский арбитражный суд по разрешению споров в сети Интернет (The Czech Arbitration Court Arbitration Center for Internet Disputes).

Раньше функции ПУРС также выполняли Международный институт по предотвращению и разрешению конфликтов (CPR Institute for Dispute Resolution) и eResolutions. Результаты их процессуальной деятельности (гораздо более благоприятные по отношению к владельцам доменных имен по сравнению с ныне действующими ПУРС) до сих пор определяют, до некоторой степени, векторы развития и концептуальное наполнение правоприменительной и академической доктрин, складывающихся в рамках и на основании анализа практики разрешения МД С.

Настоятельные соображения поддержания международного авторитета ПУРС, гармонизации систем международного и национального правоприменения, а также обеспечения устойчивости и реального исполнения вынесенных ПУРС решений обусловливают необходимость использования норм национального права сторон, что подразумевает, в том числе перспективы последующего судебного контроля со стороны национальной судебной системы заинтересованного лица (владельца доменного имени, проигравшего МДС в ПУРС). Благоприятные предпосылки для учета национально-правовой специфики спорящих сторон и характера спорного правоотношения заложены также в интернациональном составе арбитров ПУРС (в особенности это касается ЦАП при ВОИС), из числа которых производится назначение составов арбитров для единоличного разрешения конкретного МДС.

В рамках процедуры участия сторон в формировании «тройки» арбитров для коллегиального рассмотрения МДС чаще всего определяющими или превалирующими являются не столько критерии близости конкретного кандидата по его культурно-правовой идентичности и т. п., сколько его, условно говоря, персональный индекс благоволения правообладателям доменных имен или, напротив, – владельцам товарных знаков (знаков обслуживания), который зиждется на довольно точных математических выкладках, результирующих предшествующий опыт арбитра в единоличном и/или коллегиальном участии в разрешении МДС.

Существующие механизмы разрешения МДС в ПУРС, как правило, позволяют задействовать максимально широкий арсенал правовых средств и юридических техник. Правда, в идеальном виде модель назначения арбитров не работает даже в таких отлаженных структурах, как ПУРС. Иногда определение языка производства по делу в ПУРС производится на основании достаточно формальных и поверхностных критериев (например, могут приниматься во внимание выбор языка регистрационного соглашения или даже довольно случайные лингвистические особенности оформления сайта и т. п.), в то время как сторона МДС вынуждена в дальнейшем для подкрепления своей правовой позиции представлять официальные документы, выполненные на языке страны государственной регистрации ее в качестве юридического лица, и т. д. Ввиду скоротечности производства по МДС в ПУРС и обременительности финансовых затрат далеко не всегда нотариальное заверение перевода документов и соблюдение прочих формальностей (в некоторых случаях требуется также их апостилирование или консульская легализация) может быть практически реализуемым и целесообразным с точки зрения планирования МДС как своего рода бизнес-процесса. Это в особенности касается МДС, предметом которых являются относительно недорогие домены, когда совокупная сумма издержек по защите доменного имени в рамках ПУРС и национальной судебной системы сопоставима или даже превосходит оценку стоимости собственно предмета спора.

Несмотря на определенную тенденцию более активного апеллирования к нормам национального законодательства сторон МДС, для ПУРС Единообразная политика имеет значение основополагающего акта прямого действия, толкование концептуальных положений которого происходит по мере развития правоприменительной доктрины доменного права. Следует учитывать, что значительное число арбитров ПУРС являются носителями и выразителями традиций системы общего права, где именно суд, как правило, «творит право», а роль писаных источников права зачастую серьезно нивелирована или сводится к формированию неких изолированных инструментов узкоотраслевой инкорпорации и кодификации.

Например, в США довольно серьезное значение в сфере контрактного права и регулирования коммерческих отношений имеют формально рекомендательные (или non-binding) доктринальные источники права вроде Restatement (Second) of contracts и т. д. Арбитры ПУРС из стран, унаследовавших англо-американскую правовую традицию, или арбитры, прошедшие углубленную подготовку в тамошних школах права, опираясь на довольно «каучуковые» нормы Единообразной политики, умело пользуются природной широтой своего профессионального правосознания, а также риторическими навыками, полученными ими по основной профессии и роду занятий (большинство из них – действующие или бывшие адвокаты). Если иметь в виду еще и фактор языкового доминирования (более тонкого и органичного владения специальным юридическим языком – английским, который наиболее часто используется (или выбирается сторонами МДС) (согласно данным ВОИС это происходит в 88,57 % случаев —http://www.wipo. int/amc/en/domains/statistics/languages_yr.jsp?yea=), то очевидно, что таким арбитрам несколько чаще их «континентальных» коллег удается умело опрокидывать позиции сторон.

В результате же заочного соревнования между арбитрами Е1УРС разных правовых школ и направлений появляются правовые подходы (ratio decidendi), сформулированные настолько изобретательно и убедительно, что они впоследствии становятся «золотым эталоном» для арбитров, разрешающих схожие конкретные дела на основании либо самостоятельного исследования ими прецедентной практики по доменному праву, либо с помощью ВОИС, которая время от времени издает обзоры практики разрешения доменных споров, аккумулирующие передовые достижения арбитражной практики. Личный опыт представления интересов клиентов в ПУРС свидетельствует о том, что именно арбитры из стран англо-американской системы права чаще других выносят наиболее мотивированные и развернутые решения, отметают попытки заявителей жалоб обосновать свои требования посредством применения исключительно грамматического метода толкования норм «доменной Конституции», то есть практически всякий раз такие арбитры пытаются не только вникнуть в суть доменных правоотношений, но и понять экономическую цель (цели) лежащего в их основе процесса обмена товарами (работами, услугами) между рыночными агентами; проанализировать действия сторон с точки зрения их общего предпринимательского позиционирования, деловой репутации и т. д.

В силу изложенных объективных и субъективных причин общее влияние англо-американской правовой традиции на судебную доктрину доменного права трудно переоценить и работа по ее изучению способна внести весомую лепту в успешное ведение дел в ПУРС.

Встречаются уникальные случаи, когда довольно странным образом в решении ПУРС появляются купированные ссылки на нормы Единообразной политики, практически до неузнаваемости искажающие их аутентичный смысл, но призванные подтвердить мотивы правовой позиции ПУРС.

В частности, в решении ЦАП при ВОИС от 5 декабря 2008 года по делу Blockbuster inc. v. WWWServer Ltd, Case No. D2008-1108 арбитр частично воспроизводит норму пар. 4 (b) Единообразной политики: In accordance with paragraphs 4(b), registration and use of a domain name in bad faith can be demonstrated by, among other tilings, “circumstances indicating that [the registrant] registered or… acquired the domain name primarily for the purpose of selling, renting, or otherwise transferring the domain name registration… for valuable consideration in excess of [the registrant's] documented out-of-pocket costs directly related to the domain name" (согласно параграфам 4 (b) на недобросовестность регистрации и использования доменного имени могут указывать среди прочего «обстоятельства, свидетельствующие о том, что вы зарегистрировали или приобрели доменное имя главным образом с целью продажи, сдачи в аренду или отчуждения доменного имени иным способом… в обмен на встречное удовлетворение, превышающее ваши документально подтвержденные расходы, непосредственно относящиеся к доменному имени»).

Таким образом, в приведенном усеченном по воле арбитра ЦАП при ВОИС пассаже из нормы пар. 4 (b) (i) Единообразной политики странным образом оказались не принятыми во внимание ключевые признаки недобросовестности – направленность соответствующих действий против владельца товарного знака или его конкурентов. А ведь речь в первоисточнике идет именно о том, что недобросовестный владелец домена зарегистрировал и использует его для возмездного и спекулятивного распоряжения своим нематериальным активом не среди неопределенного круга лиц, а исключительно и целенаправленно в адрес лица (лиц), которому принадлежат права на идентичный или сходный до степени смешения товарный знак (знак обслуживания), или его конкурентов. Для того чтобы убедиться в том, что неполное воспроизведение нормы пар. 4 (b) (i) Единообразной политики радикально меняет (или, точнее, выхолащивает) ее смысл, достаточно сопоставить приведенный фрагмент из решения ЦАП при ВОИС с официальным вариантом текста указанной нормы пар. 4 (b) (i) Единообразной политики, которая гласит буквально следующее: “circumstances indicating that you have registered or you have acquired the domain name primarily for the purpose of selling, renting, or otherwise transferring the domain name registration to the complainant who is the owner of the trademark or service mark or to a competitor of that complainant, for valuable consideration in excess of your documented out-of-pocket costs directly related to the domain name" (перевод автора: «обстоятельства, свидетельствующие о том, что доменное имя зарегистрировано или приобретено главным образом с целью продажи, сдачи в аренду или отчуждения зарегистрированного доменного имени иным способом в адрес заявителя жалобы, являющегося владельцем товарного знака или знака обслуживания, или его конкурента в обмен на встречное удовлетворение, превышающее документально подтвержденные расходы, непосредственно относящиеся к доменному имени»).

Такая своего рода «творческая» переработка норм Единообразной политики даже в ситуации, когда арбитр и заявитель жалобы, в пользу которого состоялось итоговое решение, географически локализованы в пределах одной и той же страны (в отличие от ответчика), ни в коем случае не вызывает даже тени недоверия или сомнения в независимости и беспристрастности ЦАП при ВОИС в рамках данного конкретного спора с учетом высокого авторитета ПУРС и профессионализма его арбитров. В защиту позиции ЦАП при ВОИС, рассматривавшего описанное дело, можно также привести тот довод, что, возможно, он довольно оригинальным образом истолковал положение пар. 4 (b) Единообразной политики о том, что изложенный в данном параграфе перечень признаков недобросовестности не является исчерпывающим и подлежит расширительному толкованию (что, однако, на мой взгляд, не допускает все-таки конструктивной переработки названных норм).

И все же некоторые наиболее одиозные решения ЦАП при ВОИС могут и должны подвергаться скрупулезному анализу и критической оценке с точки зрения достоверности доказательств со стороны арбитражных судов РФ, реализующих их компетенцию на основании норм АПК РФ и пар. 4 (к) Единообразной политики. И уж тем более не следует относиться к решениям ПУРС как к истине в последней инстанции, когда заинтересованное лицо (владелец доменного имени) обращается в российский арбитражный суд в порядке последующего судебного контроля с исковым заявлением о признании права пользования доменным именем, ранее оспоренного в ПУРС.

Нелишним будет обратить внимание на отсутствие действенного механизма контроля за арбитрами ПУРС и качеством принимаемых ими решений (например, в форме квалификационных коллегий арбитров или иного аналогичного органа в структуре ПУРС или ВОИС вообще). Кроме того, разгул дискреционного усмотрения со стороны некоторых арбитров, составляющих меньшинство состава ПУРС (точнее говорить, видимо, о случайных ошибках и экспромтах, не поддающихся более или менее рациональному объяснению), может быть обусловлен также недостаточно активной ролью ВОИС в части толкования норм Единообразной политики во избежание их неадекватного (расширительного, ограничительного или, как в упомянутом случае, условно говоря, «фильтрационного») толкования, хотя ВОИС и предпринимает определенные меры в этом направлении и прогресс в деле обеспечения стабильности и предсказуемости практики ПУРС в последнее время очевиден. Нельзя не отметить и усиление обвинительного уклона (против владельцев доменных имен) и иные (не вполне положительные с точки зрения обеспечения действительного (а не декларативного) равенства прав участников административного производства по доменным спорам) тенденции в практике ПУРС при ВОИС. Но в целом, характеризуя ПУРС, следует подчеркнуть, что они отвечают целям и задачам их создания и деятельности.

Ссылка на применимость Единообразной политики инкорпорирована в виде специальной клаузулы в тексты всех типовых соглашений о регистрации доменных имен, заключаемых между аккредитованными ICANN регистраторами и их клиентами (владельцами и администраторами доменных имен), которая дополняет возможный выбор сторонами применимого права. Популярность ЦАП при ВОИС и НАФ среди заявителей жалоб объясняется множеством фактором, среди которых надо упомянуть: сравнительно более длительный опыт данного ПУРС, накопленный в разрешении доменных споров (ЦАП при ВОИС вообще разрешил исторически первый доменный спор по Единообразной Политике в декабре 1999 года); явно выраженный международный характер представительства арбитров и широкую возможность выбора среди них экспертов, обладающих не только специальными юридическими познаниями, но и языковым, культурологическим и иным пониманием специфики деятельности участников МД С, а также более сильный статистический уклон (по сравнению с ранее действовавшими органами – Международным институтом по предотвращению и разрешению конфликтов (CPR Institute for Dispute Resolution) и eResolutions) принимаемых решений в пользу заявителей жалоб. Впрочем, укладывавшиеся в рамки статистической погрешности различия между ПУРС в части относительного доминирования сторон постепенно стираются и «младо-арбитражные» ПУРС все более активно становятся на сторону владельцев товарных знаков (знаков обслуживания) – заявителей жалоб по процедуре Единообразной политики.