Текст книги "Начало"

Глава 23

– Эй! Я здесь!

Биолог радостно прыгал и возбужденно размахивал руками на небольшом островке, похожем на панцирь залегшей на дне гигантской черепахи.

– Я уж думал, не дождусь вас!

– Как дела, Док? – первым делом спросил у вновь обретенного члена команды Камохин.

– Неплохо, совсем неплохо! – Орсон все еще не мог успокоиться. Он радостно улыбался, нервно дергал руками и едва не приплясывал на месте. – Вот только с едой здесь туго. Вернее, ее вообще нет, – улыбка биолога сделалась смущенной. – У вас, я полагаю, найдется, что пожевать?

– Держи, Док, – Брейгель кинул Орсону полупустой рюкзак. – Мне пришлось тащить твои вещи.

– Спасибо!

Орсон уселся на землю, поставил рюкзак меж ног, достал початую пачку галет и принялся быстро грызть сухое печенье.

– Хотите чаю? – предложила Светлана. – У меня в термосе есть заваренный.

– Буду весьма признателен. – Орсон протянул женщине пустую кружку.

– Как ты тут оказался, Док? – спросил, присев на корточки, Брейгель.

Не прекращая жевать, Орсон пожал плечами.

– Понятия не имею.

Брейгель с Камохиным быстро переглянулись. Ответ биолога обоим показался странным.

– Но ты ведь видел «серого»? – осторожно поинтересовался Камохин.

– Того чудака в облегающем трико, что раздавал нам бонусы? – Орсон коротко кивнул. – Видел.

– И что, ты хочешь сказать, он здесь совершенно ни при чем?

– Смотря что ты имеешь в виду.

Орсон вытащил из рюкзака шоколадный батончик и пакет бобов в томатном соусе. Сорвав клапан с пакета, он оставил его разогреваться, а тем временем принялся за шоколад.

– Док-Вик! – нетерпеливо дернула Осипова за руку Ирина. – Вы про меня забыли?

– Нет, конечно, – немного натянуто улыбнулся Осипов.

Ему, как и всем, хотелось поскорее узнать, что же произошло с Орсоном.

– Так что там со свернутыми размерностями?

Но отказать Ирине он не мог. Поэтому ученый присел на траву, посадил девочку себе на колени и продолжил рассказ о скрытых размерностях и пространстве Калаби-Яу.

Орсон доел шоколад, достал из кармашка на упаковке с бобами пластиковую вилку, открыл пакет и едва не обжегся вырвавшимся из него паром.

– Куда ты торопишься? – укоризненно цокнул языком Камохин. – Тебя будто неделю не кормили.

– Сутки, – уточнил биолог.

– Добавь в бобы. – Брейгель протянул ему сардельку.

– Отличная мысль! – Орсон схватил сардельку и принялся кромсать ее с помощью вилки.

– Так ты расскажешь, наконец, что произошло?

– «Серый» спросил меня, хочу ли я обменять свои бонусы на три хода вперед, – раскрошив всю сардельку он как следует перемешал вилкой содержимое пакета.

– Это мы все слышали. – Еще он сказал, что мне это полагается за два пакаля, – Орсон попробовал то, что получилось, и одобрительно кивнул.

– Это мы тоже знаем.

– Тогда что вас интересует, если вы все знаете?

– Что ты ему ответил.

– Не помню.

– Как это, не помню?

– Очень просто. Я же не говорил с ним вслух, а что-то думал про себя. Ситуация, сами знаете, была экстремальная. Какой-то странный тип вещает что-то про бонусы, которые мы, вроде как, заработали. Сами мы не можем с места двинуться. В голове при этом полный кавардак. Мысли толкаются, как тараканы в морилке. Откуда я знаю, какую из них этот тип принял за ответ на свой вопрос?.. Дурацкий прямо скажем вопрос! Надо было сначала хотя бы объяснить, что он имеет в виду?

Решив, что сказал все, что следует, Орсон принялся за фасоль. Однако ж еда оказалась все еще слишком горячей. Биолог обжег язык и недовольно сморщился.

– А как ты на этом острове оказался?

– Да говорю же вам, не знаю! Только что был там, – Орсон указал рукой налево. – И вдруг – хоп! – уже здесь, – он махнул рукой в другую сторону. – Я поначалу даже не понял ничего. Думал, это вы куда-то пропали. Гляжу, рядом этот самый «серый» стоит. Ну, я у него и спрашиваю, так, мол, и так, куда это мои друзья подевались? Тогда-то он мне и разъяснил, что это, оказывается, я три хода вперед сделал. За что и должен расплатиться своими бонусами. Так что сейчас у меня на счету абсолютный ноль.

Для наглядности Орсон изобразил баранку, соединив вместе кончики большого и указательного пальцев. – И что это значит? – спросил Брейгель.

– Не знаю, – Орсон пожал плечами и снова принялся за фасоль с сарделькой. – Собственно, у меня как ничего не было, так ничего и не осталось.

– Вы разговаривали мысленно?

– Нет, оказавшись здесь, я обрел способность двигаться.

– И что он тебе еще рассказал?

– «Серый»?

– Тут был кто-то еще?

– Нет, больше никого. – Орсон задумался, поскреб тупым концом вилки затылок. – Да, вроде, ничего существенного. Сказал, что я сделал отличный выбор, обменяв свои бонусы на три хода вперед. Сказал, что зона эта кривая, как и предполагал Виктор, поэтому если я пойду в ту сторону, – биолог махнул рукой назад, за спину, – то скоро пересеку границу и окажусь на нормальной территории. А если останусь здесь, то дождусь вас.

– Он так и сказал? – насторожился Осипов.

– Ну, слово в слово я не помню, но смысл был именно такой.

– Он точно знал, что мы пойдем этим путем и непременно встретимся?

– Похоже на то.

– А я что говорил? – Осипов поймал Камохина на прицел указательного пальца. – Он манипулирует временем!

– Ну, это еще не факт, – скептически поджал губы Камохин. – Он знал, что мы пойдем этим путем. Куда нам еще деваться?

– Он знал, что мы пойдем в этом направлении, – уточнил Осипов. – Мы могли взять чуть правее или левее, и тогда бы Крис так и остался сидеть на этом островке, дожидаясь нас.

– Не-а, – качнул головой Орсон. – Я этому «серому» не очень-то поверил. Во-первых, кто его знает, куда он меня затащил? К границе зоны или куда-то совсем в другое место? То, что он плел про бонусы – пустая болтовня. Где они, эти бонусы? – он протянул руку с зажатой между пальцами вилкой. – Я их не видел. И что они собой представляют, понятия не имею. Во-вторых, если я действительно недалеко от границы с нормальной землей, то неудобно как-то одному из этого болота выбираться. Мы ведь вместе все это время топали. Вот я и решил – жду вас сутки. Ну, а уж если вы не появитесь, иду туда, куда «серый» указал. Еды-то у меня все равно нет. Значит, нужно как-то выбираться.

– Он знал, что мы окажемся именно в этом месте! – уверенно заявил Осипов.

– Ну, знал, и что с того? – безразлично пожал плечами Орсон. – Зачем он вообще это сделал? Мы ведь могли и вместе сюда прийти. Что бы от этого изменилось?

– Ты его об этом не спрашивал?

– Спрашивал. Я его много о чем спрашивал. Только он не отвечал. Вернее, отвечал, но очень уж неопределенно. Вообще, у него имелось только два варианта ответа на все вопросы. Либо он говорил, что не может ответить на этот вопрос, либо, что со временем мы сами все поймем. Примерно так.

– Что-нибудь дельное он вообще сказал?

– Да вроде, нет, – Орсон сосредоточенно сдвинул брови. – Сказал, что мы должны продолжать поиск пакалей… Хотя он об этом и раньше говорил, когда бонусы распределял… Да, еще он сказал, что среди нас есть тот, кто может найти ответы на любые вопросы.

– Так и сказал?

– В точности.

– А имя, часом, не назвал?

Орсон улыбнулся и развел руками.

– Он забрал у тебя пакали?

– Нет, он даже не спрашивал о них, – Орсон достал из кармана таинственные металлические пластинки и протянул их Камохину. – Держи! Пускай теперь у тебя будет право на дополнительные ходы.

Камохин взял в каждую руку по пакалю, посмотрел на них, перевернул и снова сложил вместе.

– «Серый» что-нибудь говорил про пакали? Для чего они нужны? Где их лучше искать?..

Орсон усмехнулся и погрозил Камохину вилкой.

– Со временем мы сами все это поймем! Так говорит «серый». Хотя если вы спросите мое мнение, я отвечу, что у меня он доверия не вызывает.

– «Серый» долго оставался с тобой? – спросил Брейгель.

– Минут десять-пятнадцать. И то все время порывался уйти, – Орсон усмехнулся. – Как будто его жена дома ждала. В конце концов он просто перестал обращать на меня внимание и ушел.

– Куда?

– Туда, – Орсон сориентировал вилку в направлении центра аномальной зоны. – Потопал прямо по воде, – заметив, как Брейгель удивленно приоткрыл рот, биолог уточнил. – В смысле, по пояс в воде. Хотя, казалось бы, владеет навыком телепортирования.

– Для телепортирования ему требовались два пакаля, которые остались у тебя, – заметил Осипов.

– Не знаю, он ничего об этом не говорил, – Орсон кинул вилку в опустевший пакет и довольно улыбнулся. – Как я рад вас видеть, ребята!

– Аналогично! – Брейгель хлопнул Орсона по плечу.

– Ты наелся, Док? – поинтересовался Камохин.

– О, да! – блаженно прищурился Орсон. – Хотя не исключено, что спустя какое-то время мой организм вновь возжаждет горячей, очень калорийной пищи.

Камохин искоса, незаметно посмотрел на Брейгеля. Затем – на Осипова. Судя по всему, оба ждали, что именно Камохин начнет разговор о том, что особенно их беспокоило.

– Ну, если так, – Камохин постучал уголком одно пакаля по центру другого. – Тогда у нас есть к тебе разговор. Серьезный разговор.

– Очень хорошо! – почти что с радостью кивнул Орсон. – Потому что я тоже хотел с вами серьезно поговорить!

– О чем? – растерялся Камохин.

– Может быть, ты первый начнешь? – биолог сделал приглашающий жест.

– Э… Нет, – Камохин помахал пакалем. – Давай ты, Док. Что там у тебя?

– Знаете, ребята, что я подумал? – Орсон пальцами ухватил себя за подбородок и задумчиво уставился на пакаль в руке квестера. – Если «серому» для телепортации требуются пакали, тогда, может быть, это что-то вроде батареек? И срабатывают они, только когда оказываются соединенными, – биолог улыбнулся и, оглянувшись, победоносно посмотрел на Осипова, сидевшего у него за спиной с девочкой на коленях. – Что скажешь, Вик?

Прежде чем Осипов успел обдумать слова Орсона, ему ответила Ирина:

– Ну, в общем гипотеза имеет право на существование, – девочка произнесла это с чрезвычайно серьезным видом, да еще и одобрительно кивнула. – Но вообще-то она абсолютна умозрительна.

Не ожидавший услышать такое от ребенка, биолог от удивления едва рот не раскрыл.

– Что? – только и смог произнести он.

– В принципе, я с ней абсолютно согласен, – улыбнулся Осипов.

– Маленькая девочка не может говорить подобные слова! – протестующе затряс головой Орсон. – Она просто не знает таких слов!

Ира обиделась и показала биологу язык.

– И с этим я тоже согласен, – кивнул Осипов.

– С ней? – возмущено ткнул в девочку пальцем Орсон.

Осипов улыбнулся.

– Нет, на этот раз с тобой. У Ирины экстраординарные способности.

Орсон оценивающе посмотрел на девочку. Та в ответ недовольно нахмурилась и сжала в кулаке яйцо Фаберже. У Орсона появилась нехорошая мысль – а не запустит ли она яйцом ему в лоб?

– Прежде она вела себя, как обыкновенная маленькая девочка, – произнес он с опаской.

Но никаких ответных действий не последовало.

– Ее не по годам развитый интеллект начал проявляться только в последние сутки, – сказал Осипов.

– Ирка – воображала, – презрительно скривился Вадим.

И был удостоен уничижительного взгляда сестры.

– Может быть, они просто начали отходить от всего, что с ними произошло? – предположила Светлана. – Говорят, что дети быстро забывают плохое.

– Может быть – согласился Осипов. – Но все же давайте не будем забывать, что мы уже довольно продолжительное время находимся в аномальной зоне. И никто не знает, как она воздействует на человека.

Тем более, на маленького ребенка.

– Ты хочешь сказать… – с задумчивым выражением лица Камохин провел рукой из стороны в сторону. Затем посмотрел на пакали, которые держал в руке. – В смысле, ты же не хочешь сказать… – Он снова запнулся.

– Да. – Осипов даже не улыбнулся. – Именно это я и хочу сказать. Мы не знаем всего, на что способна та или иная аномальная зона. Ну, а говоря совсем уж откровенно, мы вообще ничего о них не знаем! Мы понятия не имеем, с чем мы тут сталкиваемся! Быть может, у этой девочки от рождения высокий уровень интеллекта. Но именно здесь он получил какой-то импульс, какой-то толчок, после чего начал с феноменальной скоростью развиваться и поглощать информацию.

– И что с ней теперь станет? – с тревогой спросила Светлана.

– Ничего со мной не станет, – ответила сама девочка. – Я чувствую себя замечательно, как никогда. Вот!

– Возможно, что так оно и есть. А может быть, – Осипов улыбнулся, – я все это придумал.

– Нет, – уверенно возразила Ирина. – Я сама чувствую, как становлюсь умнее.

– И на что это похоже? – поинтересовался Брейгель.

– Как будто у тебя огромный мешок конфет и ты можешь съесть, сколько захочешь, а он все равно останется полным, – не задумываясь, ответила девочка.

– Бамалама! – глаза фламандца удивленно округлились. – Доходчиво объясняешь!

– Не знаю, в каком смысловом контексте вы употребляете это слово, дядя Ян, но, полагаю, вы в курсе, что впервые оно прозвучало в тысяча девятьсот шестьдесят первом году в песне Отиса Реддинга «Shout Bamalama».

– Ты не можешь этого знать! – воскликнул Орсон.

– А я знаю, – спокойно возразила Ирина.

– Маленькие девочки не слушают Отиса Реддинга!

– Почему?

– Потому что даже я не знаю, кто это такой!

– А я и не слушала.

– Откуда же тебе это известно?

– Случайно всплыло в памяти, – девочка быстро провела рукой по голове, как будто приглаживая волосы. – Наверное, краем уха когда-то услышала, – Ирина дернула себя за мочку уха.

– Ну-ка, пойдем отсюда, – Светлана поставила девочку на ноги, взяла за руку и повела за собой. – Мужчинам нужно поговорить.

– Ох, знаю я, о чем говорят мужчины, – насмешливо вздохнула Ирина.

Уход был чисто символический – на крошечном островке едва хватало места, чтобы всем разместиться. Светлана села у воды и заставила девочку сесть рядом. Вадим скакал вокруг и строил сестре рожи. Как и полагалось восьмилетнему мальчику.

– Парень явно не тянет на вундеркинда, – заметил Брейгель. – Выходит, на него импульс, активирующий гениальность, не подействовал?

– Может, нечего было активировать? – улыбнулся Орсон.

– Когда мы выберемся отсюда, у девочки могут возникнуть проблемы, – заметил Осипов.

– Как и у всех нас, – добавил Брейгель.

– О! – вскинул руку Орсон. – Об этом я и хотел поговорить!

– Я думал, ты хотел рассказать нам о пакалях. То, что они, как батарейки.

– Нет! Это мне пришло в голову, когда я смотрел, как ты с ними играешь. А поговорить я хотел о том, что нам делать, когда мы окажемся на нормальной земле?.. В смысле, как себя вести?

– А в чем проблема, Док? – Камохин раздвинул пакали, как игральные карты.

Биолог усмехнулся, наклонил голову и ковырнул пальцем плотный слой слежавшейся палой листвы и пожухлой травы.

– Когда мы только прибыли в замерзший город, ты, помнится, говорил, что для нас, как для новичков, выбрали самый простой квест. Город, в котором не осталось ничего живого. А все необычное сводится к зверскому холоду, от которого защитит наша замечательная амуниция.

– Ну, в общем, защитила, – улыбнулся Камохин.

– Да, но квест получился не совсем таким, как мы ожидали.

Возразить тут было нечего, и Камохин только молча руками развел. Зато в каждой руке – по пакалю.

Орсон перевел взгляд на Брейгеля. Затем через плечо посмотрел на Осипова.

– Ну и как, вы думаете, нас после этого встретят?

– У нас два пакаля, – Камохин продемонстрировал то, о чем говорил. – Мы станем героями.

– Ага, – насмешливо кивнул Орсон. – А еще у нас куча невероятнейших историй черт знает о чем.

– Ты имеешь в виду «серых»? – уточнил Брейгель.

– Нет, я говорю о слепнях, что съели бы нас заживо, если бы не мое открытие, – ехидно отозвался биолог.

– Квестеры регулярно докладывают о встречах с «серыми», – сказал Камохин.

– Я знаю, – кивнул Орсон. – Но что-то мне не приходилось слышать историй про телепортации и временные переходы.

– И никто прежде не разговаривал с «серыми», – добавил Осипов.

– И, уж точно, никто не играл с ними в их дурацкие игры, – это уже было замечание Брейгеля.

– А теперь еще и девочка, – Орсон понизил голос. – Я лично ничего против нее не имею, она очень даже славная. Но если станет известно, что побывав в аномальной зоне, она начала проявлять признаки гениальности, это не лучшим образом повлияет на ее дальнейшую судьбу. Да и нам тоже не поздоровится.

– Откуда вдруг такой пессимизм? – лукаво прищурился Брейгель.

– Пессимистом я никогда не был! – сказал, как отрубил, Орсон. – Но и дураком – тоже. Что бы ты сам подумал, если бы квестеры из группы, сначала пропавшей в аномальной зоне, а затем вдруг объявившейся не весть откуда, то есть из совсем другой зоны, в один голос принялись рассказывать о всяких фантастических событиях, якобы приключившихся с ними? Вроде тех, свидетелями которых мы здесь стали?

– Честно говоря, я не знаю, – ушел от ответа Брейгель.

Однако выражение его лица при этом было достаточно выразительным, чтобы понять, что на самом деле он по этому поводу думает. Орсон, как он сам уже сказал, был не дурак и, естественно, все правильно истолковал.

– Господа! – биолог уперся кулаками в колени и развел локти в стороны. – Ситуация критическая! Я вижу два возможных варианта развития событий. Первый, я бы сказал, не самый плохой – наши кураторы в ЦИКе решают, что из-за перенесенного стресса мы повредились умом. Коллективно и бесповоротно. А значит, прямая для нас дорога – в сумасшедший дом! – вытянув руку перед собой, он указал направление, в котором, по его мнению, находилась эта самая, для них предназначенная, психушка. – Второй вариант – более пессимистичный.

– Да куда уж хуже-то? – искренне удивился Брейгель.

Орсон нацелил на него указательный палец, призывая к вниманию.

– Второй вариант осуществится, если то, о чем мы всем поведаем, ну, или даже какая-то часть из нашего рассказа, вызовет у кураторов интерес и будет признана достоверной. В таком случае мы сами станем объектами исследований. Не знаю точно, где нас запрут, но могу предположить, что подходящее место найдется в блоке «F».

– Это там, где зверинец? – уточнил Камохин.

– Совершенно верно, – с убийственным спокойствием подтвердил Орсон. – Только среди ученых принято говорить не зверинец – это как-то уж очень по-балаганному, – а виварий. Виварий для содержания необычных форм жизни, обнаруженных в аномальных зонах.

– Ну, это ты, Крис, пожалуй что хватил, – с сомнением выгнул губы Осипов.

– Ну, может быть, – согласился Орсон. – Ладно, пусть это будет не виварий, а просто комната без окон и с дверью без ручки. Возможно, нам даже повесят на стенку теле монитор для развлечения. Вот только выбирать программы, боюсь, уже не разрешат. Может быть, почитать дадут, что-нибудь из классики. С колледжа ненавижу Диккенса, хотя все говорят, что он гений. И каждый день нас будут допрашивать, обстоятельно и дотошно. Станут проводить различные тесты, стараясь определить уровень нашей адекватности и отыскать изменения, произошедшие в наших организмах… Ну, в общем, вот такая безрадостная картинка мне видится. Если кто-то может предложить другой вариант – прошу!

Орсон сделал приглашающий жест рукой.

Прошло тридцать секунд…

Минута.

Предложением никто не воспользовался.

– В общем, понятно, – решил подвести итог Камохин. – В любом случае, как бы и что бы там ни сложилось, нового квеста нам не видать. А еще – эти «черные» квестеры.

– Кто? – непонимающе посмотрел на него Орсон.

– Ну да, ты же не в курсе.

Камохин вкратце рассказал биологу о встрече возле разлома.

– Однако, друзья мои, – удрученно покачал головой Орсон. – Я-то думал, что у нас дела плохие, а они, оказывается, совсем паршивые. Ну просто хуже некуда. Как это говорят русские? – посмотрел он на Брейгеля.

– А почему ты у меня спрашиваешь? – удивился фламандец.

– Ну, у тебя же был очень хороший учитель.

– Я тебе скажу, как это будет по-русски, Док, – вмешался Камохин. – Мы в полном дерьме.

– Нет, русские так не говорят! – протестующе тряхнул головой Орсон. – Это вы у американцев подхватили. Не помню, кто сказал, но примитивные фразы, выражающие примитивные чувства, прилипчивы, как репей. Вик! – англичанин посмотрел на Осипова. – Что говорят русские, оказавшись в такой ситуации, как мы сейчас?

Осипов задумался. А в самом деле, что? И вдруг его осенило.

– Дело – табак.

– Дело – табак… – Орсон потер палец о палец, как будто собирался деньги считать. – Да, вот это уже совсем другое дело. Это мне нравится. Дело – табак! То есть когда делать уже нечего, остается только сесть и закурить.

– Нет, – Осипов улыбнулся, вспомнив, как значение этого идиоматического выражения объясняла ему одна знакомая, имевшая на него планы, которым, впрочем, так и не довелось сбыться. Быть может, что и к лучшему. – Волжские бурлаки, переходя реку вброд, привязывали кисет с табаком на шею. «Под табак» – значит, что вода поднялась так высоко, что может замочить кисет. Ну, а отсюда уже и «дело – табак». Мол, хуже уже некуда.

– Очень хорошее объяснение, – одобрительно кивнул Орсон.

– Ну да, – усмехнулся Брейгель и кинул в воду палку. – Особенно в нашем случае.

Камохин решил, что все же пора переходить к сути.

– Слушайте, дело не в названии…

– Ошибаешься! – тут же перебил его Орсон. – Название имеет очень большое значение! Дело – табак! – это именно то, что надо!

– Ладно, – не стал спорить Камохин. – С названием мы определились. Что дальше?

– А вот это хороший вопрос, – Орсон сделал паузу. Приложив указательный палец к уголку рта, он как будто собирался с мыслями. Все ждали, что он скажет. Но вместо ответа на заданный вопрос последовал новый: – Кто желает на него ответить?

– Док, ты испытываешь наше терпение, – недовольно заметил Брейгель.

Орсон удивленно вскинул брови.

– В чем проблема?

– Ты хотел поговорить.

– А мы сейчас чем занимаемся?

– Это пустой разговор! Я думал, у тебя есть конкретное предложение.

– Было. До тех пор, пока я не узнал, что вы уделали троих «черных» квестеров, работающих на кого-то из Центра. После того как ситуация изменилась, мое предложение уже не соответствует текущему моменту. – Все равно хотелось бы его услышать.

– Нет смысла.

– Но нужно же с чего-то начать.

– Это будет пустая трата времени.

– А чем мы сейчас занимаемся?

– Фигней! – Камохин резко припечатал пакаль к пакалю. Как в ладоши хлопнул. Звук получился странный, как будто стертый или размазанный. Совсем не похожий на металлический. – Вы что, решили навсегда здесь остаться?.. Сколько можно без толку молоть языками?

– А что еще делать? – повел плечами Брейгель.

– Нам нужно выработать четкую линию поведения.

– В каком смысле? – спросил Осипов.

– Вот только не говори мне о смысле, Док-Вик! – Камохин вскинул растопыренную пятерню. – Хватит!

Мы, кажется, об этом уже договорились!

– Тогда о чем мы вообще говорим? – Орсон озадаченно прикусил верхнюю губу.

Девочка, сидевшая со Светланой возле воды, обернулась.

– Вам не нужно ни о чем говорить, – произнесла она не громко, но отчетливо. – Вам нужно молчать. Молчать обо всем, что здесь произошло.

Минуту четверо мужчин озадаченно смотрели на девочку. Та улыбнулась и помахала им рукой.

– Ирина, не мешай, – Светлана приобняла девочку за плечи. – Ты обещала рассказать мне, почему вымерли динозавры?

– Все это ерунда! – крикнул Вадим, которому не хотелось слушать про динозавров и их безвременную кончину, и хлопнул палкой по воде. Так, что во все стороны брызги полетели.

– Светлана Алексеевна, давайте поговорим об этом в другой раз, – предложила Ирина. – Сейчас лучше развлеките моего старшего братца какой-нибудь глупенькой сказочкой. Иначе он непременно что-нибудь учудит.

– А ведь она права, – медленно произнес Орсон. – Нам следует молчать.

– О чем? – спросил Брейгель.

– Обо всем! – будто шашкой взмахнул рукой Орсон. – Если мы хоть что-то попытаемся рассказывать, то непременно начнем путаться в деталях, противоречить друг другу и в конце концов выдадим себя с головой. Мы ведь не профессиональные шпионы. Нас не учили, как правильно врать. Значит, чтобы не попасться на вранье, нужно просто этого не делать. А чтобы не врать, нужно не говорить о том, что произошло. Мы не разговаривали с «серым» – да мы вообще его не видели! – биолог загнул мизинец на левой руке. – Мы не встречались с группой «черных» квестеров, – он загнул безымянный палец. – И, наконец, мы случайно наткнулись на разлом, – к двум загнутым пальцам присоединился еще один, средний. – То есть нам не известно ни о каких сверхъестественных свойствах пакалей!

– А это-то здесь при чем? – спросил Осипов. – В том, что пакали воздействуют на пространственно-временной континуум, нет ничего сверхъестественного. Тем, кто с ними работает в Центре, скорее всего, уже известно об этом свойстве пакалей. Иначе как бы они создали детектор?

– Не говори лишнего – и не скажешь главного, – многозначительно произнес Орсон и поднял руку с тремя прижатыми к ладони пальцами. – Достаточно только начать рассказывать о чем-то необычном, а там, одно за другим, – биолог щелкнул пальцами. – И пошло, поехало! – все пять пальцев разлетелись в стороны. – Заметить не успеешь, как что-нибудь сболтнешь. А так у нас есть только три пункта, упоминать о которых категорически запрещено: встреча с «серым», свойства пакаля и «черные» квестеры. Все! – раскрытой ладонью Орсон провел в воздухе невидимую горизонтальную линию. – Ну, и, конечно, мы никогда не расставались. Как вошли в новую зону, так и топали вперед дружной, сплоченной компанией. Как семь гномов. Разве что только песен не распевали. На нас нападали древесные змеи, лобстеры в воздушных шариках и псевдокрокодилы…

– Псевдокрокодилов не было, – вставил Брейгель.

– Я тут видел одного неподалеку, – кивнул куда-то в сторону Орсон. – Одним словом, приключений было много, но ничего необычного, сверхъестественного или необъяснимого.

– А то, что здесь всегда светло? Это как?

– Это нормально. Это аномалия, присущая данной зоне. Об этом можно спокойно говорить. Мы же тут ни причем. Есть еще вопросы?

Камохин улыбнулся, сунув в карман пакали, которые он все это время вертел в руках, и, глядя на Орсона, тихонько похлопал в ладоши. Биолог смутился и взмахом кисти правой руки изобразил в воздухе что-то наподобие скрипичного ключа.

– Следуем плану Дока, и все пройдет отлично, – сказал Камохин.

– И сколько после этого нам ждать нового квеста? – спросил Орсон.

– Док, ты, похоже, начал входить во вкус? – улыбнулся Брейгель.

– Быть может, по мне этого и не скажешь, но я азартный игрок, – ответил Орсон. – А сейчас у меня совсем не осталось бонусов.

– Зачем они тебе?

– Хочу отыграться.

– А я хочу сегодня же выбраться на нормальную землю, – сказал Камохин.

– Засветло?

Камохин открыл планшет. Часы показывали половину шестого вечера.

– Если поспешим, то успеем. Собирайте вещи!