Текст книги "Начало"

Глава 29

Кирсанов нажал копку на краю стенда, полоски жалюзи разбежались в стороны – и взгляду Осипова предстала увеличенная в масштабе точная копия доски для игры в пакали из левой глазницы хрустального черепа. Тринадцать на тринадцать – всего сто шестьдесят девять клеток. Каждая клетка представляла собой вогнутую поверхность с нанесенным на нее рельефным рисунком. Семь из них были закрыты настоящими пакалями, обращенными к зрителям плоской стороной, на которой находились не рисунки, а отрезки прямых и дуг.

– Вот это – первый пакаль, найденный в Найроби, – Кирсанов снял со стенда один из пакалей и показал Осипову его выпуклую сторону, украшенную стилизованным изображением солнца. – Не поверишь, я купил его всего за пять сотен. И то потому, что не стал торговаться. Агент, купивший пакаль у человека, нашедшего его, понятия не имел, что у него в руках. Я же сразу вспомнил таблицу в левой глазнице черепа, лишь только мне показали страницу каталога с фотографией необычной находки. Собственно, и необычной ее сочли только потому, что найдена она была в Африке, а мотивы рисунка на ней – явно латиноамериканские. Эксперты, к которым я обратился за консультациями, не советовали мне покупать пакаль, поскольку все, как один, были уверены, что это подделка.

– А кому первому пришло в голову связать пакаль с разломом?

– Ну, тут все, вроде как, было очевидно. Изображение доски для неизвестной игры внутри древней бусины и одна из фишек для игры, найденная на месте катастрофы, точная дата которой указана в той же бусине. Когда же кто-то предложил сделать точную трехмерную копию игрового поля, увеличив его так, чтобы оно соответствовало размеру пакаля, все окончательно встало на свои места, – Кирсанов приложил пакаль к соответствующей клетке, и он остался там, будто приклеенный. – Три раза мы ошибались с размерами. Не намного, но пакаль не держался в ячейке. В ячейки последней, четвертой, модели пакали встают, как влитые.

– Так ты полагаешь, что это всего лишь игра?

– О, нет! Я как раз надеюсь, что это нечто большее, чем просто игра. Я думаю, что перед нами, – Кирсанов провел рукой перед доской, – ключ ко всему происходящему. И кто знает, быть может, путь к спасению.

Осипов подошел к стенду и провел пальцем по выступающим линиям рисунка в одном из углублений.

– Есть очень эффективный философский прием, который называется Бритвой Оккама. Если существует нескольких одинаково недоказуемых гипотез, следует выбрать из них наиболее простую. В нашем случае получается, что перед нами – игра! Древняя, забытая игра, быть может, носившая некий ритуальный характер.

– Нет, нет, нет! – усмехнувшись, погрозил пальцем Кирсанов. – Как я уже говорил, все искусствоведы в один голос твердят, что это – подделка. И убеждает их в этом тот факт, что изображения в ячейках и на пакалях являются стилизацией под искусство древней Мезоамерики. Согласись, было бы странно, если бы древние майя изготавливали подделки под свой собственный стиль.

– Тогда каково происхождение этой таблицы?

– О, я слышал множество предположений! Палеоконтакт, путешествия во времени, исчезнувшая протоцивилизаци и… эти, как их? – Кирсанов несколько раз щелкнул пальцами. – Для которых время течет в обратную сторону?

– Контрамоты, – напомнил Осипов.

– Точно! Они самые! Одним словом, кучу всевозможнейшего бреда, по которому, если пройтись бритвой старика Оккама, то ничего не останется. А по сему я решил отложить вопрос о происхождении таблицы пакалей в дальний ящик, до лучших времен. Быть может, когда мы соберем всю картину, нам и без того все станет ясно.

– Ты полагаешь, что, когда все пакали займут свои места, линии на их обратных сторонах, как паззл, сложатся в некое осмысленное изображение?

– Я думаю, это будет не просто изображение, а некая очень важная информация, имеющая самое непосредственное отношение к тому катаклизму, что переживает сейчас Вселенная. Я думаю, это – наш единственный шанс на выживание! Поэтому для всех нас жизненно необходимо как можно быстрее собрать все пакали!

Вот как! Жизненно необходимо! Для всех нас! Риторика, конечно. Но вполне уместная в данной ситуации. Мы сражаемся за будущее всего человечества!

– Пока что на доске только семь пакалей.

– Включая два, найденные твоей группой.

– И это почти за год? При том, что на планете уже тридцать четыре аномальные зоны?

– Дело в том, что мы всего пару месяцев как начали формировать квест-группы для целенаправленных поисков пакалей. Поначалу я был уверен, что мне удастся скупить все найденные пакали. Кому нужны подделки, кроме как безумному русскому коллекционеру, готовому платить за них хорошие деньги? Примерно так я обозначил свой интерес для арт-дилеров, когда просил их информировать меня о появлении на рынке новых пакалей. Но новые пакали больше не появлялись. Арт-дилеры, сколько я их не тряс, клялись и божились, что не видели ничего похожего. Из чего я сделал вывод, что у меня появился конкурент. И, может быть, не один. Следовательно, нужно было самому приниматься за поиски пакалей. Судя по тому, какую активность проявляют в аномальных зонах так называемые «серые», мы уже здорово отстаем.

– Мне кажется, не стоит торопиться делать выводы по поводу «серых», – начал было Осипов.

Он чувствовал себя кране неловко и сковано, поскольку, с одной стороны, прекрасно понимал, что сейчас он не в праве выложить перед Кирсановым все, что ему известно о «серых», но, в то же время, считал просто необходимым хотя бы чуть-чуть поколебать уверенность Кирсанова в том, что «серые» – это враги. Уже хотя бы потому, что подобная нелепая установка мешала нормальной работе квест-групп. Но Кирсанов показал ему открытую ладонь, что означало – умолкни.

– Я не делаю выводов и не строю предположений. Я хочу получить результат, – он, не оборачиваясь, указал на доску пакалей. – Сто шестьдесят девять пакалей! А пока их у меня только семь, – он с досадой щелкнул пальцами. – Работа квест-групп только-только начинает налаживаться. Пока у нас еще мало опыта, недостаточно информации. Нет элементарной стратегии, поэтому все приходится делать наугад, методом тыка. Несколько квест-групп пришлось расформировать сразу после первого квеста. Потому что стало ясно, что они не способны эффективно работать. Мне позарез нужны такие квест-группы, как твоя! Мне нужны люди, способные проявлять инициативу, но при этом не забывающие, в чем заключается наша главная задача. Мне нужны люди, такие же увлеченные идеей, как я сам! Я не могу ничего им за это обещать, поскольку все мы тут в одной лодке. Или, если хочешь, в ковчеге. Мы пытаемся выжить. Все вместе. Поэтому, дорогой мой Виктор Николаевич, я тебя без обиняков спрашиваю – ты со мной?

Осипов думал лишь секунду. А может, и того меньше.

– Да.

– Отлично! – хлопнул в ладоши Кирсанов. – Я был уверен, что могу на тебя рассчитывать! Только имей в виду, ты только что подписался на самую трудную и неблагодарную работу. Твоей квест-группе будут доставаться самые ненормальные аномальные зоны. Такие, с которыми никому, кроме вас, не справиться. Но зато вы будете получать все, что посчитаете нужным для того или иного квеста. Нужна будет лазерная пушка – получите пушку. Нужен будет взвод шотландских волынщиков – получите волынщиков. И никто даже спрашивать не станет, зачем они вам нужны. Можешь комплектовать группу по собственному усмотрению. Убирать тех, кто, по-твоему, не справляется с работой, или добавлять требуемых специалистов. Я найду для вас кого угодно, хоть нобелевского лауреата по физике, хоть виртуоза игры на дудуке. Меня интересует только результат.

– Я могу рассказать про это своим товарищам? – Осипов взглядом указал на доску пакалей.

– Если сочтешь нужным. Полагаю, если они думающие люди, это станет для них хорошим мотиватором. Но! – Кирсанов показал указательный палец. – Я все же хотел бы, чтобы эта информация не расползлась повсюду! Нельзя исключать возможность того, что в Центре есть люди, работающие на наших конкурентов. Чем меньше они будут знать – тем лучше для нас.

– Конечно, – кивнул Осипов.

– Во всех официальных бумагах твоя группа будет именоваться «Квест-тринадцать».

– Почему тринадцать?

– Ты суеверен?

– Нет. Просто интересно, это простое совпадение или нет?

– Нет, – Кирсанов повернулся к доске пакалей и провел рукой сначала по горизонтальной линии клеток, а затем – по вертикальной. – Тринадцать на тринадцать. Мне кажется, что тринадцать – наше счастливое число. Так что, я надеюсь, тринадцатый номер принесет нам удачу.

Осипов хмыкнул неопределенно и, наклонив голову, почесал ногтем висок.

– И с чего мы начнем?

– С Зоны Номер Двадцать Четыре.

– А почему не с тринадцатой?

– Она в центре Детройта. Наши конкуренты там, скорее всего, уже побывали.

Разлом Третий. Зона 24. Нестыковка во времени

Глава 30

В аэропорту Архангельска квест-группу прямо на летном поле встретил предупредительный молодой человек. День был ветреный, то и дело начинал моросить мелкий дождик, а по сему встречающий был облачен в серый плащ, туго перетянутый поясом. На голову его была натянута темно-синяя бейсболка с большими белыми буквами «KGB». Самому встречающему столь странное сочетание, похоже, казалось вполне уместным, и чувствовал он себя в таком костюме вполне комфортно. А что еще нужно для полного счастья? Фирменный лейбак от Версачи? Тот самый, который в Малайзии пристрочили?

– Антон, – представился человек в плаще и бейсболке. – Антон Сагадеев. Отобедать не хотите?

– Мы в самолете перекусили, – ответил за всех Осипов. – Давайте сразу к делу.

Квестеры были одеты в одинаковые легкие, полуспортивные куртки и такого же покроя брюки, синие с желтыми вставками. В руках – одинаковые спортивные сумки. Их можно было принять за членов спортивной делегации. Вот только в сумках у них была не спортивная форма, а личное оружие.

– Напрасно отказываетесь, – укоризненно наклонил голову Антон. – У нас тут неподалеку замечательный ресторанчик. Такой рыбы, как здесь, вы у себя дома не попробуете.

– Рыба – это, конечно, здорово, но у нас времени в обрез, – снова ответил отказом Осипов.

– Тогда, может быть, в дорогу возьмете?

– А можно? – первым спросил Брейгель, которому возможность отведать блюдо из свежей речной рыбы казалась очень даже привлекательной.

– Не проблема, – улыбнулся Антон.

Он жестом подозвал к себе мокнущего неподалеку человека в сером, помятом костюме, с непокрытой головой и что-то негромко ему сказал. Тот коротко кивнул и бодрой трусцой побежал к выходу из аэропорта. – Сейчас все будет, – улыбнулся Антон.

У выхода с летного поля Антон показал охраннику удостоверение, и их беспрепятственно пропустили через решетчатые ворота, на которых висела красная табличка «Только для персонала».

Возле главного здания аэропорта стояло штук пять припаркованных такси и примерно столько же частных машин. Люди спокойно, без ненужной спешки и излишней суеты, занимались своими делами. Кто-то недавно прилетел, кто-то собирался улетать. Одним словом, протекала самая обычная жизнь. От которой квестеры настолько отвыкли, что им думалось, будто нигде уже и нет такой.

– Хорошо тут у вас, – вздохнув полной грудью, улыбнулся Камохин. – Спокойно.

– Нам пока везет. – Антон поднял воротник плаща и пониже натянул козырек кепки – дождь так и норовил брызнуть в лицо. – Пока ни одной катастрофы поблизости. Так что жизнь идет своим чередом.

«Долго ли продлится такое везение», – с грустью подумал про себя Осипов.

– Сюда, пожалуйста, – Антон указал налево, вдоль дороги. – Ну, а у вас как? – спросил он несколько напряженно.

Ему хотелось узнать новости, но говорить на эту тему с приезжими казалось не вполне уместным. В первую очередь, потому что он не знал, как они на это отреагируют. Уж такие нынче настали времена – ни в чем нельзя быть уверенным. А с незнакомыми людьми лучше не разговаривать на отвлеченные темы.

Только по делу и, по возможности, коротко.

– Что именно вас интересует? – спросил Орсон.

– Да так, вообще, – пожал плечами Антон. – Что в мире происходит? А то связь работает исправно только на местных линиях. Интернет вообще уже месяца два, как слетел. Новости, пока до нас дойдут, уже устаревают.

– Американцы выдвинули свои войска к границе с Колумбией и перекрыли Панамский канал. Британцы оставили Фолклендские острова, но зато полностью взяли под свой контроль Египет. В Средней Азии воюют неизвестно кто непонятно с кем. Информация оттуда весьма противоречивая и неточная. Вводить миротворческие силы туда никто, похоже, не собирается. У всех сейчас полно своих проблем. Китай, Япония и Южная Корея вместе нанесли превентивный удар по ядерным объектам на территории Северной Кореи. После чего была задействована армия. Пхеньян пал после трех дней не особенно ожесточенных боев.

– Про Южную Америку и Египет мы уже слышали, – Антон снова потянул бейсболку за козырек. Хотя дождь в очередной раз затих. – А вот насчет атаки на Северную Корею – это новость.

– С ней давно уже пора было разобраться, – заметил Орсон.

– А как президент?

– Какой президент?

– Наш президент.

– А, – кивнул Камохин. – Наш президент в Казани.

– И что он там делает? – удивился Антон.

– Как обычно – ничего.

– То есть?

– Ну, а для чего еще нужен президент?

Антон дернул за козырек бейсболки – видимо, задумался, – и больше ни о чем спрашивать не стал.

Они подошли к небольшому скверику, на углу которого был припаркован вызывающе сверкающий серебром восьмиколесный фургон передвижной лаборатории.

– Это ваша машина! – с гордостью, как будто он сам ее собрал, объявил Антон. – Модернизированная передвижная биохимическая лаборатория на основе внедорожника повышенной проходимости «Хаммер». Оборудование, реактивы, приборы, амуниция, питание, оружие, боеприпасы – все, что было в списке, который я получил. Все тщательнейшим образом проверено и загружено в лабораторный отсек, – Антон пальцем указал на заднюю часть фургона. – Компакт-диски, в полном соответствии со списком, находятся в специальной подставке под приборной панелью со стороны пассажирского сиденья.

– Компакт-диски? – непонимающе сдвинул брови Осипов. – Какие еще компакт-диски?

– Это я заказал! – поднял руку Брейгель.

– Зачем?

– Ты сам сказал, что можно заказывать все, что угодно.

– То, что необходимо для работы.

– А я люблю работать под музыку.

– Что за музыка? – полюбопытствовал Камохин.

– «King Crimson», «Jethro Tull», «Аукцыон» и сборник шотландских военных маршей.

– Если ты думаешь, что я стану это слушать в машине…

– У меня есть наушники. – Брейгель хлопнул ладонью по карману.

Осипов жестом попросил Антона продолжать.

– Вот документы, освобождающие вас от любого возможного досмотра. – Молодой человек достал из-под плаща тонкую пластиковую папку и протянул ее Осипову. – Если все же возникнут какие-то проблемы – вот, – он вручил Осипову мобильный телефон. – Подключен к местной линии, в память вбит мой номер. Звоните в любое время, по любому вопросу. – Антон на секунду задумался. – Как будто, все.

– Ключи, – напомнил Камохин.

– Верно! – Антон достал из кармана ключи от машины и протянул их квестеру. – Как обычно, забываешь о самом важном.

Камохин улыбнулся в ответ и нажал кнопку на брелоке. Щелкнули дверные запоры. Квестер открыл дверцу, закинул свою сумку внутрь, сел на водительское место и вставил ключ в зажигание.

– Да, и вот еще что! – щелкнул ногтем по мокрому козырьку Антон. – Конечно, будет замечательно, если вы вернетесь назад на этой же машине. Однако случиться может всякое. Если что, только дайте знать – и мы вас тут же вытащим. Но, огромная к вам просьба, если вдруг машину придется бросить, нажмите, пожалуйста, кнопочку самоуничтожения. В этой машине слишком много оборудования, попадание какового в чужие руки было бы крайне нежелательно.

– Ясно, – кивнул Осипов. – Надеюсь, все будет в порядке.

– Ну, что, поехали? – спросил, выглянув из кабины Камохин.

– Большое вам спасибо, Антон. – Осипов протянул руку.

– Подождите. – Антон крепко ухватил квестера за руку и явно не собирался отпускать. – А как же обед?

– Ну, мы как-нибудь… – потянул руку на себя О сипов.

– Да нет же! Вот он! Уже здесь!

Человек в мокром, сером пиджаке, отправленный в ресторан, и в самом деле уже приближался к ним, торопливо и смешно семеня. Левое плечо ему оттягивала большая синяя термосумка.

– Вот! – с придыханием произнес он, протягивая сумку Осипову. – Уха, семга на углях и расстегайчики, опять-таки, с рыбкой! Мне обещали, что в этой сумке еда будет оставаться горячей не меньше четырех часов!

– Спасибо. – Осипов передал термосумку Орсону, который уже занял место в лабораторном отсеке.

– Знаешь, а здесь все очень здорово устроено! – счастливо улыбаясь, сообщил биолог.

– Я рад, что тебе понравилось.

Осипов сел на откидную скамью напротив Орсона, задвинул откатывающуюся дверь и через оконное стекло помахал рукой стоявшим на тротуаре Антону и безымянному человеку в сером, мокром костюме.

– Поехали! – скомандовал он.

– Есть, Док-Вик! – отозвался Камохин и надавил педаль газа.

Машина мягко и плавно покатила вперед. Камохин довольно улыбнулся – ему нравились исправные, послушные машины. Он воспринимал их почти как живых существ, способных как помочь в трудную минуту, так и сотворить какую-нибудь гадость в самый неподходящий момент.

Брейгель выдвинул подставку и начал перебирать компакт-диски.

– Вот только не надо меня своей музыкой травить, – неприязненно глянул на него Камохин.

– У меня наушники, – напомнил Брейгель. – А чем тебе моя музыка не нравится?

– Тем, что она лишена гармонии. Мог бы Чайковского заказать. Или Моцарта. Грига уж, на худой конец.

Брейгель безразлично пожал плечами, достал диск из коробки и сунул в магнитолу.

Камохин включил спутниковый навигатор и ввел название пункта назначения.

– Если будем ехать с такой же скоростью, через два часа будем на месте, – сообщил он пассажирам.

Осипов почувствовал, как уходит куда-то страшное напряжение, не отпускавшее его последние несколько часов. Он ощущал себя в привычной среде. Как будто всю жизнь только тем и занимался, что разъезжал в лабораторном фургоне, с автоматом в сумке. Хотя на самом деле он впервые оказался в подобном месте. Прежде ему доводилось видеть передвижные лаборатории, но, по сравнению с этой, они были все равно что телеги, нагруженные никчемным скарбом. Здесь повсюду блестели небьющиеся стекла и никелированные консоли. Все столы были выдвижные или откидные. На каждом ящичке и каждой ячейке имелась аккуратная пластиковая табличка со списком того, что там находится. В самом конце лабораторного отсека стоял большой железный ящик с биркой «ОРУЖИЕ». С другой стороны отсек напрямую сообщался с водительской кабиной. Но при желании его можно было полностью изолировать. Для этого достаточно было лишь кнопку нажать. При этом позади двух передних сидений оставались места еще для трех пассажиров.

– Мне здесь нравится, – кивнул Орсон, внимательно изучив обстановку. – Определенно – нравится. Это гораздо лучше нашего первого квеста.

– Не торопись, Док, делать выводы, – не оборачиваясь, предостерег его Камохин. – Порой засада поджидает там, где ты совсем не рассчитываешь на нее наткнуться.

– Армейский фольклор? – усмехнулся Орсон.

– Народная мудрость.

– И что же за народ живет такой мудростью? – безнадежно вздохнул англичанин.

На этот вопрос Камохин отвечать не стал.

Дворники мерно скользили по ветровым стеклам, разметая мелкую дождевую сыпь. По краям дроги проносились серые пятиэтажные дома окраинных районов Архангельска. Впереди виднелась полоска серой воды – Северная Двина. Все вокруг казалось серым и мокрым. Особенно – небо.

Глава 31

Переправившись через реку по трехкилометровому Краснофлотскому мосту, квестеры вскоре выехали за город. Дорога почти все время шла через лес, очень похожий на подмосковный, – все те же березы да осины с нечастым вкраплением хвойных пород, – только более густой, высокий и диковатый. Глядя на проносящиеся за окнами деревья, можно было легко забыть об асфальтовом полотне под колесами машины и представить, что здесь еще никогда не ступала нога человека. Ну, а ежели кто и забредал сюда, так разве что беглый каторжник, сбившийся с пути и две недели питавшийся только орехами, голубикой да сырыми грибами. И что с ним в конце концов стало – про то никому неведомо. Скорее всего, сгинул незнамо где. А может, медведь задрал. Медведь – он такой. Зверь серьезный, но безбашенный. С ним лучше не связываться. Сначала задерет, а потом, может, и подумает: «Ё-моё, чего это я вдруг? Я же вегетарианец!»

Временами они проезжали деревеньки, тоже очень похожие на подмосковные. С такими же выстроившимися с обеих сторон вдоль дороги избами-пятистенками. Хотя Осипову с самого начала показалось, что с этими домами что-то не так, он долго не мог понять, в чем же дело? Пока наконец не сообразил, что на месте обычных чердачных окон у здешних домов что-то вроде выступающего чуть вперед большого скворечника с тремя маленькими оконцами.

Машина катила так ровно и мягко, что можно было спокойно ходить по лабораторному отсеку, ни за что не цепляясь рукам и при этом не боясь упасть. Наверно, даже химические исследования можно было проводить, не опасаясь расплескать реактивы. Орсон какое-то время изучал бирки, заглядывал в каждый шкафчик, в каждое отделение. И все время что-то удивленно приговаривал. Сначала – Ай-яй-яй! – потом – Вот-те-на! – а под конец – Нет-этого-простоне может-быть! Закончив осмотр, он уселся напротив Осипова и посмотрел на него так, будто в чем-то подозревал. Как минимум, в подготовке государственного переворота. На территории Великобритании, разумеется. А то и в попытке похищения королевских сокровищ из Лондонского Тауэра.

– Что? – растерянно спросил Осипов, не выдержав тяжелого взгляда биолога.

– Где они все это достали? – спросил Орсон.

И при этом почему-то указал взглядом на крышу отсека. Где имелся люк для аварийной эвакуации.

– Кто они? И что – это?

– Да, в самом деле? – положив локоть на спинку сиденья, обернулся Брейгель. – Мне это тоже интересно!

Орсон посмотрел на Брейгеля и произнес, как будто с укоризной:

– Здесь есть даже секвенатор.

– Это плохо? – озадаченно сдвинул брови фламандец.

– Не выходя из машины, мы можем за пару часов провести ДНК-анализ!

– Значит, это хорошо? – вскинул брови Брейгель.

– Это замечательно! – раскинул руки в стороны Орсон. – Но где они все это достали?

– Тебе не все равно? – сделал удивленные глаза Брейгель.

– Я просто хочу знать!

– А вот агент Малдер, тот просто хотел верить, – усмехнулся, не оборачиваясь Камохин.

– Чего ты так разволновался, Крис? – попытался успокоить приятеля Осипов. – Наверняка, все это не украдено из секретных военных лабораторий, а приобретено вполне законным путем. Хотя не исключено, что в одной из тех же секретных лабораторий. В любом случае, нам до этого нет никакого дела.

– Верно, – кивнул Брейгель. – Это стиль жизни русских миллиардеров. Бери все, что тебе нужно, и посылай всех туда, куда следует.

– Ну, не знаю, – еще раз развел руками Орсон. – Я к этому еще не привык.

– Привыкай! – посоветовал Брейгель. – Вот, смотр и, – кивнул он на синюю термосумку, – тебе в дорогу вместо сухого пайка дали обед из лучшего рыбного ресторана.

Англичанин посмотрел на сумку. И вдруг решительно подтянул ее к себе, С треском разлетелись в стороны склеенные «липучкой» клапаны. Орсон опустил откидной столик справа от себя и повернул его чуть вперед. Достал из сумки белоснежную, до хруста накрахмаленную салфетку, встряхнув, расправил и постелил на столик. После этого на столик был торжественно водружен большой керамический горшок, очень похожий на глиняный. Орсон снял закрывавшую горшок крышку, и над ним воспарило облачко густого, ароматного пара. Англичанин заглянул в горшок. То, что он увидел там, повергло его в некоторое сомнение. Он взял ложку, сунул ее в горшок и отпустил. Ложка осталась стоять.

– Это называется суп? – удивленно посмотрел он на Осипова.

– Это называется уха, – уточнил Виктор. – В хорошей ухе ложка должна стоять.

– Я тоже хочу попробовать! – заявил Брейгель.

Перебравшись в лабораторный отсек, он быстро соорудил для себя столик и сервировал его горшочком с ухой.

– Док-Вик, я не отрываю тебя от еды? – спросил Камохин, глянув на Осипова в зеркальце заднего вида.

– Нет, – качнул головой тот.

Хотя дурманящий запах ухи из трех, как минимум, сортов рыбы вызывал обильное слюноотделение, а вместе с ним и желание немедленно присоединиться к трапезе.

– Давай еще разок уточним, пока едем. Что там не так, в этой Двадцать Четвертой Зоне?

– Там много что не так. Во-первых, нет никаких аномальных появлений на физическом уровне. Внешне все выглядит, как обычно. Поэтому и жителей из деревни Косогорье, в окрестностях которой, как предполагается, находится центр аномальной зоны, эвакуировать не стали. Наоборот, запретили им выезжать из карантинной зоны, поскольку существует возможность заражения.

– Но никто из жителей Косогорья не умер и даже не заболел. Так ведь?

– Да, но квестеры из четвертой квест-группы, работавшие в Двадцать Четвертой, отмечали некие странности в поведении местных жителей. Такие, например, как заторможенная речь, неровная походка, чрезмерная агрессивность по отношению к чужакам…

Брейгель сдавлено хохотнул.

– Я могу дать очень простое и, в целом, непротиворечиво объяснение подобным странностям поведения местных жителей.

– Ты не оригинален. Четвертая квест-группа отработала идею насчет повального пьянства среди жителей Косогорья и отбросила ее, как несостоятельную.

– Жалко. Красивая была гипотеза, – Брейгель поскреб ложкой по дну быстро опустевшего горшка и посмотрел на Орсона. – Ну, как тебе, Док?

– Это мало похоже на суп в моем понимании, – степенно ответил англичанин. – Но, тем не менее, это очень вкусно.

– Пожалуй, я сразу перейду ко второму блюду.

Брейгель достал большую, глубокую тарелку, затянутую сверху пищевой пленкой. Сняв пленку и увидев, что находилось под ней, фламандец на секунду потерял дар речи. А после, судорожно сглотнув, лишь негромко произнес:

– Обалдеть…

На тарелке лежал огромный кусок семги, зажаренный на углях, и золотистые кусочки обжаренной в масле картошки. Все это было слегка присыпано мелко нарубленной зеленью.

– К этому бы еще двести грамм вискаря! – мечтательно закатил глаза Брейгель.

– Однако квестерам из четвертой группы так же не удалось выявить и никаких признаков микробиологического заражения, – продолжил Осипов. – Но в их распоряжении не было такого превосходного оборудования, как у нас. Поэтому нам предстоит заново провести полный набор эпидемиологических тестов. А параллельно искать любые другие аномальные проявления. На любом уровне. Потому что про аномальные зоны мы точно знаем лишь то, что мы ничего о них не знаем. Ну и, как всегда, главная задача квеста – отыскать пакаль.

– Почему Кирсанов уверен, что пакаль все еще в зоне, если четвертая квест-группа его не нашла?

– Потому что разлом они тоже не нашли. А искать пакаль наудачу все равно, что иголку в стоге сена.

– Но разлом – это не пакаль. Его местонахождение определяют по спутниковым снимкам.

– Когда есть проявление аномальной активности на физическом уровне, спутниковые снимки позволяют довольно точно определить центр зоны, а значит, и то место, где находится разлом. В данном случае был лишь зафиксирован одномоментный всплеск электромагнитной активности, что свидетельствует об образовании пространственно-временного разлома. Но его местоположение можно определить лишь с точностью до нескольких километров. Это Косогорье и его окрестности. Квестеры осмотрели местность, но ничего похожего на разлом не обнаружили.

– А они не догадались поговорить на эту тему с местными? – поинтересовался Орсон.

– Как я уже говорил, жители Косогорья проявляли крайнее недружелюбие и даже агрессивность в отношении чужаков. Когда их спрашивали про разлом, о том, не происходило ли в последнее время в окрестностях деревни чего-то странного, они делали вид, что не понимают, о чем идет речь.

– А это не могло быть ошибкой? Я имею в виду, может быть, там и вовсе нет никакой аномальной зоны? Ну, мало ли, по какой причине жители отдаленной от центра деревни ведут себя странно? Может быть, они сектанты? Или – икотники?

– Икотники? – удивленно посмотрел на Брейгеля Орсон. – Это еще кто такие?

– Это местных колдунов так называют, – объяснил фламандец. – Если верить всему, что про них пишут, то икотники будут пострашнее колдунов вуду. Про Распутина слышал? Так он тоже был из икот ников!

– В районе Косогорья наблюдаются явления, характерные для любой аномальной зоны – не работает ни один вид связи.

– А местные не переживают из-за того, что у них телевизоры не работают?

– Вот это ты сам у них и спроси, когда приедем.

– Да кто сейчас смотрит телевизор, если есть интернет и видео?

– Интернет в зоне тоже не работает.

– Ну, значит, смотрят порнуху по видео.

– Ну и что мы с этими любителями порнухи делать будем? – спросил Камохин.

– Хорошо бы, конечно, провести медицинское обследование местных жителей, – сказал Орсон. – Хотя бы в рамках того, что нам доступно. Проверить биохимию крови, сделать ультразвуковое сканирование…

– Док, забыл, что они агрессивные?

– А что если сказать им, что мы специально приехали для того, чтобы провести обследование? На предмет выявления какого-нибудь эндемичного заболевания? Скажем, вирусного энцефалита?

– Думаешь, это сработает?

– Не знаю. Но попробовать-то можно?

– Держите тарелки, сейчас тряханет малость, – предупредил Камохин.

И, следуя указаниям бортового навигатора, свернул с асфальтированной дороги на одноколейный грунтовый проселок. Судя по тому, как заросла дорога, пользовались ею нечасто. Машину тряхнуло только раз, когда она переезжала через кювет, да и то не сильно. Как только колеса нашли колеи, движение снова сделалось почти незаметным.

– Игорь, ты сам-то поесть не хочешь? – окликнул приятеля Брейгель. – Давай я сяду за руль.

– Нет, я потом, – мотнул головой Камохин. – Когда до места доберемся.

– Не думаю, что выдавать себя за врачей – хорошая идея, – сказал Осипов. – Если мы сделаем так, то местные будут относиться с настороженностью к любой нашей деятельности за пределами этого фургона. Да и не факт, что они согласятся проходить обследование.

– Тогда кем же мы им представимся?

– У нас есть документы, подтверждающими то, что мы являемся представителями Государственной комиссии по борьбе с загрязнением окружающей среды.

– А такая есть на самом деле?