Текст книги "Quantum Mare"

Глава 6

Неждан.

Мне и Плюшу вдруг позарез понадобилось понять, о чём думает Командор, демоны, штатские, особенно то, что варится в головах наших золотушных сокровищ и чудовищ. Это случилось, как падение с крыши на асфальт, хуже – как взрыв шального снаряда в блиндаже. Вот только что сидели с кружками в руках, болтали, строили планы, бац – и всё смешалось в вашем доме!

Командор удостоил «Подарок» официальным визитом, скомандовал экипажу и гостям срочное построение. В то хмурое утро ребята в уже привычном идеальном порядке застыли в строю на палубе «Подарка», гражданские столпились на баке.

Командор отчётливо произнёс слова приговора и, взяв Мадлен за руку, проводил дрожащую девушку вдоль строя к доске. Сколько брала она за любовь? И было ли дело только в деньгах? Но любовь точно была – следом за ней прыгнули двое моряков, спасать несчастную.

Корабли шли, не меняя курса, никто не отдал никаких команд и, … парусники лишь с берега выглядят тихоходными. Мы в наступившей тишине отчётливо слышали их крики, недолго, целую вечность. Они же видели, как штрафники «спасали» пленных, возможно, их самих так же «спасали», они надеялись до последнего…

Командор, не говоря ни слова, держал ребят в строю, пока слышны были вопли несчастных. Наконец, последний раз перед ними мелькнули наши паруса среди высоких волн Атлантики, и всем стал ясен выбор – кто считает, что Джек неправ, скатертью дорога. Но тот, кто останется, полностью с ним согласится. Захару не было жаль, никого, он повторял, – никого не жаль…

А по щекам предательски текло, и наплевать ему, что он Весёлый Ник, грозный старшина SC, приятель самого ярла.

Я вдруг понял, что ни за что не останусь с Командором, тогда мы сделали первый шаг на бесконечном пути. Мы могли всем штрафным составом захаркать его суровую, бесстыжую морду, выпрыгнуть за борт и уйти к себе. Или выкинуть за борт этого долговязого отморозка! Но Захар просто плакал, а я злился и презирал…

Как умело выбрал он жертву! Мадлен не имеет формального отношения к SC, и все знают, что девушки помогают по хозяйству казакам, знакомы с главарями. Народ его грёбаного лордячества видит, как он властью своей творит справедливость, штрафникам больно, но мы стоим в строю, глотая бессильные слёзы!

Мне отчётливо представлялись торжествующие улыбки матрон и виноватые взгляды только в мыслях виноватых отцов семейств. Я прямо явственно видел, как они обсуждают расправу над несчастной и видят в этом справедливое решение так желанной ими власти!

Мне не нужно было что-то воображать, я просто знал, что за рожи припрутся к нашему Командору не позднее завтрашнего дня с нижайшей просьбой взять их с чадами и домочадцами под руку свою. Пираты постеснялись сказать им, что они добыча, рабы, так они сами потащат к ногам идола власти, главарю пиратов, лорду-хирургу свою драгоценную покорность, как же на самом деле она дёшево стоит!

* * *

Квантум. «Забияка».

Пушок неожиданно попросился к Неждану и Плюшу обсудить важные дела. Главари выслушали братца в перерыве между занятиями.

Ему показалось, что они из-за занятости немного оторвались от жизни. Оказывается, решением совета клана в пиратском обществе уже насаждается официальная идеология. Простая и детская – Бог в правде, то есть за них, ведь всегда торжествует справедливость. Каждый пацан знает, что с ним его ватага, и если за ними правда, то за них сам Командор, значит – с ними Бог. Что вышивают на спинах комбезов, выбивают на пряжках ремней, даже на лезвиях кортиков? "God is with us"!

Однако где Бог, там и другие персонажи поблизости. Уже расцвели и размножились всамделишние заговоры на романтической почве детского авантюризма. Кроме деструктивных элементов нашлись и самые пиратские, по их мнению, пираты. Такой оголтелый ортодокс припёр Пушку свою озабоченность недостаточной степенью восторженности пацанячьих мыслей с перечнем конкретных мыслей и пацанов.

Произошло это ещё до поднятия флагов на «д’Артаняне», Пушок же изначально воспринимался мальчишками как признанный демон, вхожий к Командору, народный пиратский радетель за народ. А так секретным приказом Командора стал ещё и главой Политической полиции, во взаимодействии с Хитрой конторой выискивает заговоры.

Заговоры зреют в честолюбивых, амбициозных головах, такие головы очень ценны сами по себе как управленческий кадровый резерв. Если пацану удалось “тайно” родить антигосударственную идею любой глупости и увлечь хоть кого-то из ребят – это воистину бесценный кадр! Такой парень просто обязан разбираться в людях и знать пацанов, как они сами себя не знают.

Найти этакое дарование просто чудо, тем более чудесное, что оно само пришло к Пушку и фактически принесло в клювике идею политической тайной полиции. Пушок тут же назначил мальчишку первым тайным резидентом и дал задание вербовать агентуру.

Потом назначил другого атамана резидентом и ещё нескольких – резидентур много не бывает. Полезно, когда они независимо друг другом и заняты. Настолько полезно, что Пушок аж сам в Бога поверил, когда его огольцы предъявили ему на блюдечке первый настоящий заговор.

Их, конечно, выявляют все до единого, но не пресекают ни в коем случае – очень осторожно изучают и стараются приспособить. Дело уже дошло до подобия классификации. Основная часть базируется на захвате заговорщиками личной власти.

Самые экстремальные формы встречаются довольно редко, но надо отдать мальчишкам должное – есть идеи взятия Командора в заложники, просто взятия и передачи властям, а так же несколько сценариев с покушением, все – чтоб стать «настоящими» командорами.

Самая распространённая – угнать корабль, шлюпку, плот, захватить остров хотя бы один, с дикарями или без них, и стать «тоже» командорами.

На другой редкой крайности почти приличные дети мечтают просто хоть как-нибудь удрать, сдаться властям или утаить детали биографии, вернуться к нормальной жизни или хотя бы попытаться узнать, что это такое.

Тайная полиция под руководством Пушка неофициально повела заговорщиков к светлым их идеалам. В заговоры внедряются агенты, и мягко перехватывается управление. Ведь заговор сам по себе просто оболочка, тайна, связывающая заговорщиков одним своим существованием, и содержание её может быть любым, но зачем любым, когда так много нужно сказать мальчишкам на ушко?

Официальный базисный принцип "не врать" для демонов теперь полностью звучит – не врать самим. Как жить ребятам без мечты? Без дерзких замыслов и смелых планов? И нафиг они нужны, если никому неизвестны?

Понесли властители дум идеи в массы через эпическое своё творчество. Пожалуйста, никто ж не мешает, даже помогают и способствуют, для того вся литература и замышлялась, чтоб мальчишки сами всё придумали и сформулировали. Чтоб жили не только зубами и кулаками, но идеями.

Они с Командором уже работают над идеологией нового общества. Ведь кроме пацанов, есть гражданские, есть офицеры, даже матросы и солдаты… да что там! Пацаны в большинстве своём не мыслят себя пиратами! Им нужны семьи, государственная власть, законы, права…

– И не надо, пожалуйста, делать такие морды! – Заметил Пушок на гримасы главарей. – Тем более что это касается только гражданских и большинства пацанов, штрафники плевать на всё это хотели, и…

Неждан и Плюшевый очень спокойно, внимательно смотрели ему в лицо, Пушок реально почувствовал холодок на шее.

– И не надо так на меня смотреть, пытаться завербовать ваших «старичков» совсем больных не нашлось. – Проговорил Пушок, весело глядя им в глаза. – Но у вас много курсантов, «бывшие», служба тыла. Все они играют в регби, болтают с Джимом и другими спортивными деятелями, многие должны денег, общаются с маклерами, короче, э… наша тайная деятельность в скором времени всё равно должна стать для вас явной.

– И ты решил сдаваться?! – Ухмыльнулся Плюш.

– Договариваться. – Поправил его Пушок. – Я вам сразу без всяких условий дам интересную информацию. Хотите?

– Ты ж сказал, что без условий. – Пожал плечами Неждан. – Давай.

– Заговор у вас возглавляет Йон. Его бойцы подбивают штрафников бросить эскадру и уйти на «Забияке». – Сообщил Пушок.

Старшины с некоторым усилием всё-таки смогли сохранить невозмутимость, Неждан вопросительно поднял бровь. – Что ты хочешь?

– Я понимаю, что вы есть и пить не будете, но вычислите всех моих резидентов, так вот, не нужно никого убивать, я сам их вам назову. И…

– Ну, хватит этих пауз! Говори толком. – Нахмурился Плюш.

– Братик твой, Фреди. Разреши его завербовать? – Проговорил Пушок просительно и поспешил ставшему очень спокойным Плюшу всё объяснить. – Заметь, он будет знать, что работает с вашего разрешения и всё вам расскажет! Я не сообщу о нём Командору, я сам не спрошу имён его агентов!

Он понурился, сказал глухо. – Всё равно это скоро должно было так закончиться, я обязан был хотя бы попытаться…

– Был, было, а почему в прошедшем времени?! – Удивился Неждан.

– Наверное, думает, что я его убью сейчас. – Грустно усмехнулся Плюш. Хлопнул Пушка по плечу. – Братуха! Зёма, алё! Ты совсем охренел так обо мне думать?

Пушок уставился на него, как впервые увидел, засмеялся. – Наверное, совсем!

– Хорошо, поговори с Фреди. Даже знаешь, не говори, что с моего ведома, интересно – доложит о вербовке или утаит? – Сказал Плюшевый.

– Подготовь учебные проверочные вербовки всех штрафников, включая бойцов ударного отделения. – Жёстко проговорил Неждан. – Подстрахуем, никого не убьют, но чтоб как по-настоящему!

– Договорились. – Неуверенно согласился Пушок.

– В случае успеха вербовщику и тебе за любого штрафника награда по тысяче фунтов, мы ценим своих ребят! – Заявил Неждан, улыбнулся. – Ты же о Йоне Командору уже рассказал? Что он думает?

* * *

Черныш спросил пацанов. – Назовите главную заповедь.

– Не убий! – Смиренно вздохнул Джои, эсцесовец первого набора, когда штрафкоманду не называли даже «Улыбкой Джека». Кстати, благодаря таким ребяткам и стали называть.

Черныш заговорил очень серьёзно. – В Евангелии есть слова Учителя: «Сказано «не убий», я же говорю вам, что сказавший ближнему своему «безумец» уже достоин геены огненной». То есть что?

– Э… – Яша неуверенно поднял ладошку, – то есть получается, что Учитель отменил заповедь! Не надо обзываться, тогда и не убьют!

– Ха-ха-ха! – ребята оценили остроумную версию.

Черныш улыбнулся! Он выглядел очень довольным! – Да. Правда, в тексте Писания значится «уже сказавший» или «хотя бы сказавший ближнему «безумец», достоин геены». Но что-то мне подсказывает, что эту маленькую добавку сделали позже.

– Постойте! – Возмутился Джим, его тоже занесло в тот раз на лекцию. – Но там в другом смысле! Что к ближнему нужно относиться, как к себе! Прощать! Ударили по левой щеке, подставь правую!

Джонни Ножик резонно заметил. – Ну, конечно! Нужно быть полным придурком, чтоб получать в одно место! Поворачивайся!

– Ха-ха-ха! – Одобрило собрание его находчивость.

– Правильно, ребята. – Без улыбки согласился Черныш. – Люди просили Бога дать им Учителя. Мы уже знаем, что только слабые люди просят Бога о чём-то. Как вы думаете, о чём они просили? Что принёс им Учитель?

– Силу! – Почти хором проорали юные пираты. – Слабым нужна только сила!

– Верно! – Торжественно возвестил Черныш. – «Не мир я принёс вам, но меч»! Так когда-то сказал Учитель римским рабам, и так я сейчас говорю вам Именем Его! Вам – приговорённым, обречённым, фактически казнённым!

Пацаны потрясённо притихли, Неждан с Плюшем тоже потихоньку прорастали в палубу, Черныш закончил проникновенно. – Учитель сказал: «Всякий поверивший Мне спасётся»! Истинно так!

Глава 7

Неждан.

Всё-таки зря мы пускали этого политического деятеля на шлюп! Командора, естественно. С нами он говорить не спешил, в компании Черныша о чём-то разговаривал с Йоном. Думаем, ну, пытаются как-то образумить, чтоб не разевал пасть на чужое имущество. Мы же поделили уже «Забияку»!

Однажды после беседы Ярл собрал народ на мостике, ударил ножищей в палубу и заявил. – She’s my!

Захарка аж попутал, я спешно перехватил управление. Плюшевый задумчиво уставился на Йонушкину бычью шейку, прям на ярёмную жилу. Я братца за рукав дёрнул отвлечь, так он и мне подарил романтический вурдалачий взгляд.

Улыбаюсь ему грустно, мол, Йонушка как-то всё по-своему понял, доли же мы всё равно с Командором сами пересчитаем. Плюш улыбку расценил правильно, тоже заулыбался, мы ему дружно закивали, мило улыбаясь, почти как японские таможенники скандинавскому туристу.

На лице Йона отразилась эмоция, немыслимая в этом мире, но легко нами угаданная по прошлым жизням. Такое лицо бывает у всякого нашего соотечественника-современника при ожидаемой и неизбежной встрече с очередным дебилом, или с бабушкой-вахтёром, или с инспектором ДПС, или свидетелем Иеговы…

– Ладно, – проговорил он, и, закончив речь, снова закаменел обликом.

Мы с Плюшем озадаченно переглянулись – что-то он не договаривает!

Черныш по-дружески всё любезно нам растолковал. Командор заключил с Йоном договор. Во-первых, Йон признал Джека Командором, а тот признал его ярлом. Во-вторых, подарил ему как вассалу свою долю в шлюпе, а в-третьих, парни клана также передали Йону свои доли – мертвецам они не нужны. Остались только доли дяди Яши, Билли Бонса, но ему тоже уже не нужно, и наши восемнадцать паёв из тридцати восьми.

Доли мою и Плюша Командор утроил, как договаривались, ведь SC оплатила модернизацию «Забияки»! По пиратским расценкам! Между прочим, Черныш не рекомендовал нам зря надоедать сэру Джеймсу, пока не договоримся с ярлом о его драккаре.

Мы синхронно припомнили Йонушкино лицо, когда он толкал свою программную речугу, и решили пока ни о чём таком с ним не разговаривать. Стало понятно, что как только мы расслабились, начали принимать этих деятелей за приличных людей, нас сразу поимели сверху – тупо по-пиратски швыранули через коленку!

Захарушка ржал на всё сознание! Я в смущении уступил ему контроль. Действительно непонятно, отчего он веселился – грабють ведь внаглую! И обидно же – ведь это мы, боевая четвёрка клана взяли шлюп, пока перепуганные мелкие засранцы тряслись зажмурившись! – Уф, ну, прости, – примирительно сказал Захар, – но сам же подумай! Что Командор подарил Йону? Из того, что и так его? И какова там наша доля?

– Всё, если захочу! – Говорю, не подумав. – Мы первые договорились с Командором о разделе добычи!

– Напомнить тебе ваш последний договор? – Ласково спросил мой умник. – Вы условились не убивать друг друга при условии, что не будете путаться в чужие дела. И всё! Точка. Абзац.

– Ну, да, вообще-то, так, – я вновь растерялся, – но мы ж признали его Командором, а он приказал учредить SC, и нам по его приказу…

– Не начинай, пожалуйста, снова, – задушевно попросил Захар, – а то я уже ржать устал. Хватит с меня ярла, его тоже признали, и он кого-то согласился кем-то считать. Ещё думают, что взрослые люди!

– Но как же иначе??? – Мне непонятно. – Мне что, вообще, никому и ни во что не верить?

– Отчего же? – хмыкнул Захар, – Черныш ведь тебе сказал в Кого и во что верить.

– И всё? – Ничего не понимаю!

– Ага, всего лишь, – спокойно заверил меня малыш, – ты пока не грузись, потерпи, потом привыкнешь.

* * *

Стал я подозревать, что мой шкет меня беззастенчиво дурит. Казался он мне простым и детским, Захар и не возражал. «Будь по-твоему», – подыгрывал моему самомнению, изображал из себя дитё, а сам ненавязчиво, исподволь гнул свою линию. Всё равно ведь объяснять бесполезно, и так всё будет по его хотению.

Когда я это дело только заподозрил, он сразу просёк и не подумал отнекиваться или смущаться – сам виноват, раз не понимаю простых вещей. Я ж постоянно твердил, что это его жизнь, он и не спорит, да, его собственная, единственная, лично ему данная Богом.

Мне, конечно, спасибо, я, оказывается, порой бываю забавным, даже полезным! Но тупой! Понятно, демонов не выбирают, что вселилось, то и пригодилось, однако не буду ли я так любезен начать иногда думать? Просто в виде отдыха от беспрерывной болтовни и нелепых истерик?

Вот те, думаю, фокус – такая досталась детишечка! У парня переходный возраст, это очень серьёзно, однако слишком он ехидный, злой – ему явно обидно. Злится он на меня, вот что! Опять что-то нужно. Значит, корабль с пушками и золотом у него есть, самая крутая пиратская наколка, лучший в двух мирах диверсант друг-соперник, футбол, собак всяких орава, гитара – полный комплект! Что ж ещё ему может понадобиться?!

Может… э… «счастье, когда тебя понимают»? Что я действительно с ним как с ребёнком, в этой игре парни стремительно взрослеют. По идее пора влюбляться в принцессу и под это дело каких-нибудь приключений – дракона, злого колдуна и кучу обычных тупых врагов.

Вроде бы, всё и так укладывается в подростковую, хулиганскую парадигму. Прыгаем с рей на палубу условного противника – пока просто в море. Ребята следом сбрасывают шлюпки и гребут нас спасать, заодно испытываем новое изделие курносых – метатель гарпунов.

Обычный фальконет, заряженный железным штырем с гарпунной насадкой, а к его хвосту крепится проволока, и от неё уже трос на катушке. Теоретически эта штука должна хорошо впиваться во вражеский борт. Пока на акулах тренируемся – нормально получается, с полусотни ярдов гарпуны вонзаются в туши до середины.

Очень всё миленько у нас шло, кабы не Йонушка. Большая сволочь ярл тоже охотится на акул, но как он это делает! Прыгает на рыбок своей тушей и бьёт специальным кривым ножом в жаберные щели. При детях… чтоб его акулы сожрали, при таких детях!

Я чуть из квантума не выпрыгнул, когда мой сорванец сиганул с реи «Забияки» поддерживать реноме старшины SC. Помирать так по-дурацки нам не впервой, Заки традиционно отключился, «поплыл» от боли в отбитых ногах, я как всегда вернул контроль. Рыбка, получив пятками по башке, нырнула и вынырнула чуть поодаль в очень скверном настроении.

Слегка надрезал левую ладошку ножиком и руку в сторону протянул. Рыба конечность атаковала снизу вверх, по своей акульей привычке переворачиваясь кверху брюхом. Ладошки, конечно, на месте не оказалось, туша хорошо разогналась и вылетела на поверхность как раз жаберными щелями под удар ножа. Был бы он прямой, фиг бы я попал и вогнал лезвие на всю глубину, а кривой легко нашёл щёлку и сам заскочил по самую рукоятку.

Отпрянул я от раненого животного, отгрёб, к этому моменту парни уже шишигу сбросили. И нет бы ко мне сразу, им потребовалось сперва добычу загарпунить, старшина, как всё начальство, не тонет по определению! Пришлось дожидаться, едва второй раз за день не съели, уже круги сужали твари зубастые. В общем, Захар серьёзно пообещал больше так не делать – без разрешения, ага.

Он незлой мальчуган, понимает, что я за него беспокоюсь, понимает меня, наверное, лучше, чем я сам. Испереживался я тогда, перенервничал, Захар меня отодвинул в спящий сегмент общего мозга. Мы уже освоились с управлением ресурсами – в обычном режиме нам требуется не более четырёх процентов мощности, так у нас обычно половина спит, примерно треть тестируется, то есть тоже спит, но видит сны. Пять процентов пашут, и двенадцать «под парами» в полной готовности. Если проще, уснул я, а Захарка поставил мне развивающий сон.

Приснился портовый кран, как я его палубу зачищал. Палуба на кранах состоит из паёл, рельефных стальных листов. Я в комбезе, в очках и в респираторе на четвереньках по палубе ползаю и щёткой турбинки сдираю ржавчину, старую краску. Коленки уже болят, поясницу, шею ломит – то ещё удовольствие.

Палуба переходит в крышу машинного отделения, на неё без страховки выход запрещён. Страховочный ус совсем достал – цепляется, за что попало, путается под ногами. Ус – это короткий кусок верёвки с петлями под карабины на концах, по мере продвижения по крыше карабины к тому же приходится постоянно перестёгивать.

Вообще, когда-то с этого я начинал работу на кранах, привыкал к специфике. Из-за правил безопасности меня раз десять штрафовали! Вот штрафнятам с нами повезло, мы-то добрые – не хочешь, не страхуйся. Один хрен их даже линьками не заставишь страховаться.

И не от куража или бравады, просто некогда – не принимают их натуры лишних, ненужных движений. Когда на спине «God is with us!», ребятам и в головы не приходит, что они могут упасть – они же не собираются этого делать! В общем, ясно, к чему Захар поставил мне этот сон. Не в первый уже раз, стало надоедать.

Ух-ты, а вот и он, лично пожаловал! Подошёл, улыбнулся, поднял вверх руку и вытянул сверху трос. Подёргал, проверил, надёжно ли привязан, встегнулся. Ё ж моё – выдумщик обвязку задом наперёд надел, и пристегнулся к верёвке сразу за скобы на пояснице и между лопаток. Надвинул на глаза очки, натянул респиратор, взял турбинку и пошёл чистить палубу, а сам над ней как парит, висит на длинной верёвке.

Думаю, наверное, за противовес привязал. Но нет, выше – за стрелу? Ещё выше! За колёса на ноке? Ну и ну – верёвка уходит прямо в небеса! И верёвка чудная – тонкая, как струна, и сверкает серебром. А он поработал для демонстрации, снял респиратор, засмеялся и в небо указывает.

Гляжу – с небес протянулась тоненькая ниточка. Я решительно отстегнул ус, взялся за нитку. Она послушно вытянулась, завязываю её на конце «восьмёркой» и в карабин. «Не подведи, родная», – шепчу струнке и подпрыгиваю вверх. Струна сверкнула раз, другой, засветилась серебром, стала на вид прочнее. Рядом весело хохочет Захар. – Полетели, Неждан!

– Как? – я уже не сомневаюсь, что это возможно, мне в самом деле интересно.

– Как дети! – веселится пацан. – Как ангелы!

И он, раскинув руки, как крылья, полетел к морю, набирая высоту. Я просто захотел быть с ним рядом, палуба внезапно ухнула из-под ног. Перед глазами пронеслась стрела крана, сам кран стал игрушечным, потом пропал вместе с портом, городом… а вокруг колокольчиком звенел смех Захара, отражаясь от брильянтов звёзд в космической черноте!

Обычный пацан, почти ребёнок! Какое же это счастье, когда тебя понимают! Захар с удовольствием прокручивал мне этот сон раз за разом, только потом мы обходились без вступительной «крановой» части – просто хватались за серебряные лучи звёзд и летали на них.

Я смеялся всё веселее, вместе с Захаром! Мы смеялись над прошлыми страхами, над собой, как трясущимися от страха руками хватались за всякую рухлядь – законы, обязательства, обычаи – обман, самообман. Или того веселее – над перепуганными идиотами, что копошатся в яме и вцепились друг в друга – они при этом ещё и боятся упасть!

На душе стало легче, уютнее. Что нам слова Командора? Или слова ярла? Что нам, вообще, любые слова? Я вижу ответ в весёлых глазах Плюша, или в печальных Черныша, в озорных голубых льдинках Йона и в бездонных омутах Длинного Джека. Мы все узнали цену страховки и прочувствовали надёжность парусника в океанском шторме, мне до полного понимания не доставало лишь одного шага…

К небу! Есть только мой Захар, небеса и наша вера – нить связующая нас с Бесконечностью. Нам не нужны слова, на вопросы не будет ответов. Нам никто не нужен, и какое же это счастье быть со своими парнями! Они могут быть рядом или далеко, всегда вне, отдельно и вместе – каждый на своей сверкающей нити с одним на всех Богом!

Мне грустно и стыдно перед Захаром, перед мальчишкой! Я всё время упорно называл всех нас подонками и находил десятки оправданий!

Что подчинение фактически уже рабов – рабов присяги, страхов, обстоятельств, сословных предрассудков, означало лишь смену хозяев, без которых рабы в рабских своих душонках и жизни не мыслят, а насилие и угроза насилия делают из любого обормота нечто похожее на человека.

Что убийство врагов в бою, казнь непокорных, насилие и грабёж населения без веры в божественное происхождение королевской власти ничем не отличается от таких же безобразий во имя и славу “закона” или “законных прав” – лицевой стороны фальшивой монеты лукавого.

Оправдания эти годятся лишь рабовладельцам, мародёрам, палачам и сержантам, счастливо всё в себе сочетающим. Оправдания, необходимые действительно виновным – я виноват, я оправдывался. Вина – вторая сторона фальшивой монеты врага, ибо она требует оправданий – как-то прикрыть свою жизнедеятельность салфеточкой, сплетённой из лживых слов, одна большая ложь порождает множество маленьких, как оно и требуется лукавому.

Пацаны наши ни в чём не виновны потому только, что и подумать не могут перед кем-то оправдываться. Они никогда не скажут, – “не мы такие, жизнь такая”. Наоборот, сколько раз Захар мне спокойно объяснял. – Мы такие крутые, потому и выбрали нашу замечательную жизнь.

Мы адекватны жизни, ещё круче свыше не дано, роптать на промысел Божий – гневить судьбу, а оно надо? С судьбой полагается смиряться, с кроткой детской верой в Провидение следовать ей, какой бы она ни была.