Текст книги "Quantum Mare"

– Ладно. – Буркнул Неждан.

– Посмотрим. – Пожал плечами Плюшевый.

Командор поджал губы. – Вы эти ваши мафиозные замашки прекращайте! Близнецы доложили, что творится в мастерских. Запугиваете, вымогаете!

– Никого пальцем не тронули. – Сухо заметил Неждан.

– Да и как бы мы это сделали? – Удивился Плюшевый. – Где мы и где «Бродяга»?

– Только мне не рассказывайте! Я вам не суд присяжных! Все знают, кто этим занимается! Под вашим покровительством! С вами в доле! – Разгорячился Руда.

Неждан разглядывал подволок, Плюш обратил излишки внимания на переборку, рожи сделали демонстративно скучающие.

– Ну, нельзя же так, парни! – воскликнул Руда.

– А как можно? – Скривился Плюш.

– Что ты конкретно предлагаешь? – Снисходительно спросил Неждан.

– Простите пацанам все долги! – Резко выпалил Командор.

– Только если ты сам за них заплатишь! – Процедил Плюшевый. Ему тоже жаль мальчишек, но как его Грег скажет братику, что тот напрасно старался?!

– Хорошо! Только не заплачу, а… э… как это, когда обещаешь отвечать по чужим долгам? – Смутился Руда.

– Поручишься. – Подсказал Неждан. – Значит, ты обязуешься заплатить долги засранцев, если они сами не смогут это сделать? Например, помрут.

– Да, обязуюсь, но с условием, что вы обнулите все ваши людоедские проценты! – Решительно потребовал Командор.

– Окончательный расчёт по прибытию на острова? – Равнодушно спросил Неждан.

Плюшевый осторожно скосил на него глаза – слишком равнодушно он это спросил.

– Ну да. – Не понял Руда всей глубины вопроса.

– То есть ты обязуешься заплатить долги пацанов за свой счёт или за счёт их долей? – Сухим казённым тоном проговорил Неждан.

– Обязуюсь. – Ответил Командор немного растерянно, он не ожидал, что «тигры» так легко выпустят добычу из когтей.

Плюшевый с усилием напялил самую постную маску. – Тогда вели приготовить письменный договор, а мы как раз вызовем с «Подарка» кассира.

– Какого кассира? – Руда почуял недоброе.

– Ну, вот этот, – Плюш ткнул пальцем в месье Режана, – твой кассир, так?

– Казначей. – Подтвердил Руда.

– А у нас свой, или ты думал, что мы тебе доверим вести все дела? – Неждан уже начал веселиться.

– Да ты его знаешь, ещё перед Мадейрой рёбрышки ему лечил! – Задушевно сказал Плюш. – Грега моего братик, Фреди Прилизанный.

По радушным лицам главарей SC Командор начал смутно догадываться, что эти двое его как-то надули. Месье Режан бездумно хлопал глазами, ещё не представляя себе, что в недалёком будущем он, подучив английский и всё припомнив, будет часто сожалеть, что в момент этот не разбежался и не разбил свою несчастную голову об переборку. Так Фреди стал настоящим кассиром SC.

Глава 3

Квантум. Бриг «д’Артанян».

Месье Режан при первой встрече отнёсся к Фреди безразлично, кассир какой-то SC – да просто ещё один пацан. Уже после второй встречи бедняга выхлебал дневной водный лимит, залпом осушив фляжку, и с пересохшей глоткой ломанулся на доклад к Командору.

Вежливый мальчик Фреди принёс казначею шестьдесят четыре новые долговые расписки на двести пятьдесят две гинеи и попросил внести изменения в баланс. Командор совершил эпохальную глупость – поручился казной за долги пацанов, не уточнив, за какие именно долги.

Касса SC под руководством Фреди открыла программу доступного кредитования – получай наличными три гинеи в обмен на обязательство выплатить на островах четыре. Сумма кредита ограничивалась только возможностями штрафной казны, а так эсцесовцам абсолютно фиолетово, сколько денег у пацана на пиратском счету – всё равно ж Командор поручился.

По самым осторожным прикидкам прохиндейская касса насчитывала не менее пяти тысяч фунтов. Учитывая пиратские цены на всё и стремление мальчишек на это самое «всё» побыстрей спустить денежки, несмешная шутка о продаже Командорских штанов с аукциона стала обретать всё больше суровой реальности, превращаясь в роковую неизбежность.

Попытки уговорить Неждана и Плюшевого ограничить выдачу кредитов привели только к потере времени, они специально затягивали переговоры и продолжали выдавать деньги под расписки.

Запретить штрафникам давать деньги в долг, конечно, можно, только как их заставить выполнять запрет? Командору отказаться от своих обязательств? Никто не поручится, что штрафники не принудят Командора их выполнить, или того хуже, SC снова врубит проценты и сама примется выжимать деньги из пацанов.

Тогда Командор впервые поймал себя на мысли, что, если бы эсцесовцы бросили их, ушли от них на своём корабле, он бы горевал… э… не очень сильно. Увы, штрафкоманда не простуда, а врождённая пиратская болячка, сама не пройдёт, нужно научиться как-то с этим жить.

Командора просто вынудили начать самому выдавать пацанам деньги из долей почти без всяких процентов, на внеплановом совете никто не нашёл другого решения. Черныш предложил выдавать не больше половины доли, и только если нет долгов.

Пушок добавил, что нужно обусловить цель, например, выдавать на погашение всех долгов перед SC. Лют заметил, что Неждан в целом прав, нужно сделать стажировку в штрафной команде платной, допустим, за сто фунтов – для пиратиков как раз примерно треть доли. В любом случае придётся выдавать на образование.

Руда согласился с Лютом, пиратское образование в условиях трансокеанского похода меньше стоить не могло. Особенно в их условиях – и Командор, и советники отдавали себе отчёт, что им не хватает понимания ситуации, пиратского образа мыслей. Кстати, в этом конкретном вопросе Командору именно воспитание не позволило увидеть лежащее на поверхности дешёвое решение вопроса с пиратскими микрозаймами.

Как всё происходило? Вежливый мальчик Фреди приносил долговые расписки месье Режану, тот делал запись в журнале, юное дарование читал по-французски и заверял изменения своей подписью, после чего аналогичные операции производились в бухгалтерской книге SC.

Сами расписки на случай проверки лежали у казначея… дня два-три, и каждый раз месье Режан не мог отказать Фреди – отдавал обратно по десятку за гинею. Его жизнь превратилась в кошмар – он не мог отказаться от золота, боялся юных монстров, что стоят за улыбчивым умненьким пареньком и трясся от ужаса перед разоблачением.

Командору просто нужно было изымать расписки у казначея – пираты никогда не потерпели бы бездарного перевода дорогой бумаги, бумажки гуляли одни и те же. Штрафники давали в долг только по три гинеи и не чаще раза в два-три дня, пока расписки не вернутся к Фреди.

* * *

По идее месье Режан был обязан хотя бы спросить пацанов, получили ли они монеты, но никогда этого не делал. Он был совершенно уверен, что именно ничего не получали, и, наверное, сильно бы удивился, если б хоть раз попробовал проверить.

Репутацией в SC дорожат чрезвычайно, Фреди верит брату на слово, а тот без шуток пообещал за приписки зарезать даже его, не говоря о помощниках. Все, и сталкеры тоже, видели в казначее и его соратниках только пиратских прохиндеев и ни разу не спросили себя, как же ребята при таком уровне ответственности способны без ошибок вести около сотни счетов, помнить тысячи сделок?

Спроси кто-нибудь себя, откуда в пиратской банде вдруг отыскалось столько финансовых гениев, он бы тут же задал и другой вопрос – а что делает в штрафной команде математик Сыч?

Пацан его – то ещё сокровище, Пит Пройдоха, цыганёнок, настоящий конокрад. Его не повесили только потому, что осудили не за конокрадство, а всего лишь за корыстное убийство, и юный прощелыга умел себя держать на людях, представители власти цыгана в нём не заподозрили. И правда, цыганского в нём – только чёрные волосы и карие глаза, но волосы прямые, и лицо почти не смуглое.

Был ли Пит действительно цыганом, или его только так воспитали, и он свихнулся, пристойности его поведения хватало ненадолго, да и показалось пацану унизительным стесняться своего происхождения в каторжном трюме.

В результате пришлось за ним приглядывать, чтоб юные каторжные снобы беднягу не удавили, не покалечили – Чарли Ёрш принял его в банду, фактически взял под защиту и просто спас пацана. После мятежа Пит долго не отходил от Командора, драил мостик в положении «засранца».

Сыч понимал, что в этой игре по законам вероятностей выиграть невозможно, спасти пацанов да и самих игроков может только чудо, нужно от теорий переходить в область личных решений, а Пит просто возмущался недостойным его персоне положением и требовал срочных мер.

Однажды Сыч решился присесть на колени у такелажки, он выбрал самую непростую дорогу в пираты.

– «Сколько раз ты поднимешься с палубы, детка»? – Первое, о чём его спросили в штрафкоманде.

– «Кто ты такой, чтоб тратить на тебя время»? – Долго читалось во взглядах «старичков».

– «Да о чём с тобой разговаривать, салага»?! – Презрительно отворачивались смертники ударного отделения.

Сыч упрямо лез через штрафные заборы, тратил свою жизнь, чтоб ребята его просто слушали, смеялись с ним. Пит, не теряя куража, гнул свою линию, зубоскалил и балагурил, и штрафники его слегка зауважали. Из большинства организмов они вытряхивали весёлость на раз, а из цыганёнка юмор выбивать умаялись совсем!

Это началось ещё на «Бродяге», казалось всего лишь забавным, пока Неждан не заметил стойку Плюша. Вернее, его парня, Грегори, он как застывал иногда на мгновенье, у него так проявлялось крайнее удивление. Проследил за его застывшим взглядом, вроде бы, ничего особенного – парни взяли короткую паузу, балагурят.

Только непривычно, что Пит молчит, а парни балагурят. Неждан прислушался к трёпу и натурально пророс в палубу. Пацаны ему уроки отвечали! Он им в предыдущее собственное избиение задал задачку, вот они всё это время размышляли и теперь мыслями делятся! А он над ними издевается, давая какие-то наводящие на верный путь подсказки.

Парни, конечно, не выдержали и приступили к исполнению прямых своих обязанностей, но как-то скупо, без огонька. Видно же, что о другом чём-то думают – а их только-только немного научили вообще не думать.

Неждан окликнул парней, объявил новый регламент. Теперь можно размышлять сколько угодно, пока не решат, но отжимаясь от палубы. Или быстро – пока стоят на ногах в спарринге с ним лично.

Видимо, задачка попалась сложная, ребята льстить себе не стали, принялись пыхтеть в упоре лёжа. Плюшевый как раз выпал из ступора, схватил Сыча за рукав и потащил куда-то. Неждан испугался сперва, что топить, а он его просто спёр! Повёл своего Ника развивать! Ещё склянки не отбили, Ник Пита обратно привёл лично сам, даже своего дружка-соперника Ножика не смутился.

Судя по его обалделому виду, бедняге уже всё было сильно параллельно, а Джонни и внимания не обратил, что-то шепча одними губами, сосредоточенно уставившись в палубу. Главари умилялись. – «Ну что за прелесть наши отморозки! Так и тянет их к образованию»!

Сычу дали боевой приказ придумывать или вспоминать задачки и выделили для этого время, целые склянки перед ужином. Хочешь – на вечерние танцульки, не хочешь – к Сычу за головной болью. Как ни странно, большую часть его аудитории составляли «засранцы», что по идее на брейк-пати пришли в рэп-батл поорать.

* * *

После эпической победы головоломки Сыча стали хитом, за разгадки начали платить – по секрету, на ушко! Принцип прост, загадка шиллинг, если решишь за две склянки, вернут два. Если за четыре, один, а отгадка, если вообще не решил, мозги вывихнул, извёлся весь, – гинея.

Братишка Сбитого Грегори ради науки каждый визит на «д’Артаняна» преодолевал животный страх перед Весёлым Ником. Ребята из службы тыла не упустили шанса проявить таланты, нашлись головастые пацаны. Фреди набрал помощников, но и всё на этом, общий уровень оказался плачевным.

Естественно, что первым предметом в штрафной учебной части стала математика. Саму учебную часть общим решением главарей назвали Академией SC, статус обязывал, так и принимать стали только после экзаменов.

Ну, какой смысл тратить время кандидата в доктора на недорослей, не освоивших счёт до десяти? Для этого достаточно помощников, тех же недорослей, только посмышлёней приятелей. В пиратском сообществе внезапно появился спрос на услуги репетиторов. Для поступления требовалось не только освоить счёт, но и таблицу умножения, четыре арифметических действия и дроби! По родному языку требования предъявляли намного мягче – просто выучить алфавит и научиться рисовать буквы угольком на дощечке.

В общественном сознании произошла революция, некоторые «подпалубные засранцы» успешно поступили в пиратскую академию, получили «командорские» на учёбу, надели эсцесовскую форму с курсантскими нашивками! Честные пираты раньше их просто не замечали, а теперь одно занятие у такого репетитора стоит от шиллинга, а то и в несколько раз дороже.

Сыча не освободили совсем от обязанностей бойца SC, наоборот, он получил задачу заниматься математикой с максимальной практической пользой. Первые расчеты вселяли определённый оптимизм, за научную деятельность главари от штрафной казны положили ему пятикратный пай, то есть то, что ему положено по долям, плюс ещё пять раз по столько от SC.

Требовалось оправдывать ожидания и Сыч, совсем не лишая Пита обычных штрафных радостей типа боевых тренировок, купаний и качелек, действительно принялся внедрять математику в пиратскую жизнь. Начал с бухгалтерии, вооружил родную команду передовыми методами быстрого счёта и способами запоминания чисел.

Математика напоминает спорт, скорость счёта можно тренировать, даже есть понятие «математическая форма». Юные спортсмены с не закосневшими мозгами выдавали стабильно хорошие результаты.

Тренированная память очень хорошо, однако существуют интереснейшие способы сохранения и передачи информации, например, узелковое письмо, что при дефиците бумаги не просто забава.

В этом вопросе он получил поддержку от другого преподавателя эсцесовской академии, Свояты, вместе с учениками они «связали» все рэп-баллады об арифметических действиях, дробях и некоторых аксиомах Геометрии. Так же вдвоём они принялись внедрять тамтамы. До другого корабля эскадры не доорёшься, но ритм барабанов читается запросто.

Да и просто здорово орать рэп и отламывать акробатический брейк не под тупой бац-бац, а под бац-бац со смыслом. Ещё интересней оказалось смысл прятать и отыскивать, самых лучших учеников Сыч подвёл к началам криптографии, вместе они создавали первые шифры.

Вскоре на «д’Артанян» прибыли другие преподаватели им тоже потребовалась математика, да все задачи трудно упомнить, кандидат в доктора со временем начал учить самых смышлёных парней не только решать задачи, но и ставить, не придумывать, а находить в реальной жизни. На занятиях они их вместе решали, ставили иначе и снова искали решения. Сама жизнь штрафная и пиратская постепенно ими математически осмысливалась.

Глава 4

Квантум. Бриг «д’Артанян».

В битве за пиратское просвещение на гуманитарном фланге ударные силы штрафной академии возглавили Своятушка с примкнувшими к нему близнецами. Они ещё на «Бродяге» понесли культуру в массы, понятия не имея, что дают детям образование, особенно курносые охламоны.

Им всю жизнь вне игры и в головы не приходило, что рэп, рок-н-ролл и брэйк с хип-хопом тоже в некотором смысле культура, а если б пришло, эти вещи потеряли бы в их глазах половину привлекательности. Потому и пацанам преподнесли их без тени снобизма или намёка на собственное превосходство под главным тезисом «а вот смотри, как я могу».

То, что в их жизнях вне игры именовалось снисходительно «субкультура», в игре стало основой подростковой, детской почти культуры, своего рода пиратской классикой, культурным кодом. Своята вне игры образованный, взрослый человек, всё понимая, принять этот код никак не мог и противостоял в меру сил – дудел в расчёску и учил рисовать.

Воспринимали его пацаны добродушно, почти любовно, как неопасного психически больного родственника, так как в самом деле им многое в его творчестве нравилось, особенно «Розовая пантера» Манчини или Мариконе. Прикладное искусство заинтересовало большей частью засранцев, реальные пираты заниматься такой ерундой считали ниже своего достоинства, хотя украшенные оригинальными орнаментами вещи ими же ценились в несколько раз дороже обычных.

После эпической победы и символического посылания Командора главарями SC нахрен Своята получил временную монополию на штрафную аудиторию, однако та просто в силу своей подростковой природы продолжила скакать, орать и материться. Ему не удалось оградить от этой заразы даже, казалось бы, уже ограждённых языковым барьером французских подростков.

Когда штрафная команда заполучила в свои загребущие кровавые когтистые лапы три десятка ни в чём неповинных юных каторжан из боцманской команды «Бродяги», Своята решился на крайние меры. Покривившись в душе, под нажимом своего Невиноватого Джона слегка поступился принципами.

Пусть он решил не учить детей убивать, метание ножей можно считать вполне мирной или охотничьей спортивной дисциплиной. В принципе те же дротики! Только без дротиков, но это уже нюансы. По замыслу тренера пиратской детско-юношеской секции они должны были способствовать популяризации в пиратской среде изобразительного искусства.

На качающейся палубе попасть в цель и так непросто, а Своята вдобавок на деревянный каток положил дощечку. На переборке кормовой настройки нарисовал мишень и за две склянки игры «в дротики», балансируя на катке, обобрал половину штрафной команды, пока вторая половина была сильно занята. Её Своятушка обобрал за следующие две склянки.

Спрашивается, где здесь живопись? А на переборке кормовой надстройки – изобразил он его величество без порток раком, афедроном к зрителю, и, чтоб без разночтений, на жопе корону нарисовал. Новая мишень пользовалась бешеной популярностью, но недолго, и в конце стоила Свояте десяти линьков от сэра Грегори и долгого соскабливания «этого безобразия».

Своята сделал выводы, внёс поправки – новая версия того же изображения была воспроизведена на куске парусины, аккуратно пришпилена ко всё той же переборке и провисела, пока не превратилась в хлам. В ребятишках полыхнула страсть к изобразительному искусству.

Резко вздорожала парусина и любые дощечки, Своята на своих уроках срывал аншлаги. Он не просто умел рисовать, ведь нет такой профессии спортсмен, он по специальности вне игры художник, или оформитель, немножко иллюстратор. Официально этому учился и даже преподавал одно время. Рисовал всё, что видел, а повидал он немало, и что немаловажно, рисовал на чём угодно самыми невероятными способами.

Другим следствием «культурной революции» стало то, что каждый уважающий себя штрафник заказал на «Бродяге» кожаную разгрузку, как у Невиноватого Джона, а вот с ножами и звёздочками вышла заминка – кузнечный горн у мастеров остался всего один.

Вопрос удалось решить лишь после «воссоединения», когда над «д’Артаняном» подняли королевские флаги, и главари SC продавили вооружение штрафкоманды «рыбками» и «звёздочками» как Командорский заказ.

Своята вынужден был признаться самому себе, что это уже совсем не «дротики», он сам вложил в руки подростков оружие и учит убивать. Пришлось утешаться соображением, что ничему принципиально новому он не научил, и без него вооружены ребята были прилично…

С принципами всегда так – стоит отступить от одного, как-то обосновать, и всё, следующие сдаются с каждым разом всё легче. Добрались пираты в страсти своей к искусству до собственных шкурок.

Нужно отдать Свояте должное – он всячески этому противился и даже под угрозой расправы никогда бы в сём позорище не участвовал. Да и главари SC относились к этому неоднозначно, хотя выгода татуировок очевидна – если с умом и красиво, перед пацанами замаячат нужные образы в благоприятном контексте. Но самим просто не хотелось!

Увы, решали не они, а исконные владельцы виртуальных тел, как всегда оказалось невозможным отказать своему ребёнку. Захар Неждану душу вытянул нытьём, так ему стало нужно, как у моряков – тот сдуру и пообещал наколку, если малой рисовать научится не хуже Свояты.

Интересно, на что он надеялся? Сам же по статистике персонажа знал, что ему достался одарённый поганец. Своятушка, когда похвалил успехи Захара, под тяжестью его вдруг ставшего очень недетским взгляда чуть палубу не проломил – демоны на самом деле своим пацанам вообще никогда не врали!

Неждан поздравил братца с простым выбором – Своята сделает Захару самую клёвую наколку, или он его убьёт. Своятушка легко согласился – убивай, говорит. Неждан задумался, чем же его купить дороже жизни, и вспомнил, как Невиноватый Джонни поглядывает на ту выскобленную переборку.

Успокоил братца – живи, мол. Только у Захара портак обязательно появится, как он к Свояте отнесётся, если у кого-нибудь получится лучше? И Своята точно никогда ничего не нарисует на «д’Артаньяне», ему даже гальюн покрасить не разрешат.

С какого перепугу Неждан командует кораблём? А он и не командует, а владеет, то есть командует SC, которая владеет кораблём. Своята, конечно, поверил, ведь усомниться в словах смертника просто один из видов суицида. Капитан сэр Грегори тоже поверил, правда, сказал, что приказа «поганить судно» в жизни не отдаст, а если Джонни нарисует что-то без его приказа, добром это не кончится. Как в воду глядел.

Вскоре на старом месте на зрителя из-за собственной задницы лукаво выглядывал всё тот же его величество, стоя раком без порток с короной на жопе. Невиноватый Джонни всё-таки самовыразился, сложные у него к его величеству чувства.

После поднятия флагов и торжественного построения Командор проследовал в свою новую каюту, увидел по пути рисунок на переборке кормовой надстройки и счёл его ещё одной штрафной демонстрацией. Он ошибался, ради его персоны главари бы никогда такого не разрешили, просто совпало.

В этот же день на различных судовых поверхностях отметили появление ещё четырёх самовольных изображений аналогичной художественной ценности. Пацаны авторства не скрывали, искренне негодуя, почему это Невиноватому можно, а другим нельзя, они тоже штрафники и как все владеют «д’Артаняном».

Главари не нашли достаточно правдивых объяснений, а что-либо просто запрещать своим ребятам они избегали. Пришлось кланяться Командору, чтоб придумал что-нибудь, то есть сам запретил, вместо этих прохиндеев.

Командор, как в издёвку, издал указ «О порядке отбора и способах нанесения различных изображений на судовых поверхностях». Назначил Свояту своим заместителем по художественным вопросам и поручил ему собрать худсовет. По Командорскому указу просто так что-то намалевать на переборке не позволяется, требуется весомый повод, событие, достойное запечатления.

Доверяется это дело не всякому пацану, Своятушка отбирает способных мальчишек сначала в помощники. Лишь после утверждения эскизов особой комиссией во главе с Командором или его замом по худвопросам творцы пытаются в очередной раз что-то сделать с этим плавучим балаганом.

Слишком строго наказывать пацанов за самовольное разрисовывание собственного корабля не решились – если не портилось «официальное» изображение, ограничились штрафом и собственноручным соскабливанием своего творения. Так разрисовывание квадратного ярда на переборке матросского кубрика изнутри каралось штрафом в три шиллинга за день, а то же самое снаружи стоило уже пять. Чтоб не путаться, везде сделали надписи с грозными предупреждениям и с указанием кары в шиллингах за осквернение данного конкретного места.

Командор, естественно, настаивал, чтобы штрафы за нарушение его приказа платились в его казну, главари SC соглашались из штрафов за граффити на собственном корабле отламывать четверть, да и то лишь за ноу-хау, всё-таки штрафы придумал Руда. Договорились на трети, но чтоб командорская часть штрафов выплачивалась со всех судов эскадры под командой или в собственности SC, где бы приказ «о порядке нанесения» ни нарушался. За сам факт нарушений никто не переживал, даже гордились немного – был же знаменитый Летающий цирк Красного барона, вот и у них не хуже, только пиратский.

С татуировками тоже удалось избежать самодеятельности и дурного вкуса. Сначала по уговору Своята Захарке на плече выбил разряд молнии в туче – стилизованные буквы «SC». Как нетрудно догадаться, в подростковой банде это привело к небывалому расцвету творчества, вскрыли культурный пласт эпохального масштабу.

Правда, что попало и кому угодно э… официально не кололи – только штрафникам, только за конкретное рубилово и только по приказу Неждана или Плюшевого. Неофициально за самовольное нанесение символики SC штрафники запросто лишат разрисованной конечности или сдерут по живому участок кожи.

Как и вне игры искусство это стало частью жизни, пиратской индустрии, сформировался кластер мастеров этого дела от очень дорогих элитных до вполне доступных массовых. Пацаны почти не задумывались, что с каждой даже самой невинной картинкой на коже отрезают себе пути в обычное общество. Они сами создавали своё собственное общество, где даже татуировки близняшек вызывали лишь восхищение с уважением.

Сталкерам пришлось не отставать от моды, началось с главарей SC и не закончилось даже на Черныше, Люте и Командоре, принципиального Своятушку тоже разрисовали, хотя гораздо позже всех и не по его воле. Тогда уже самый скромный эсцесовский облик у неподготовленного человека вызывал оторопь до нервного тика с икотой, да и отношение Свояты к принципам существенно изменилось.

* * *

С «воссоединением» к штрафной аудитории вернулись близнецы. Не то чтобы вернулись, они и не уходили почти, да и вернулись в новом качестве. Пью и Тони начала менять ответственность, серьёзность задач, важность проектов. Само собой парни находили время, и для брэйк-пати, и для турника, но лишь на общем штрафном уровне.

Главный свой вклад в нарождающуюся пиратскую культуру они сделали фактически напоследок и просто наобум – надо же как-то зарабатывать монеты на серьёзные разработки. Близнецы притащили на «д’Артанян» набитые ветошью кожаные мячи и без особой надежды объяснили правила регби – вряд ли что-то получится в корабельной тесноте. Да и мяч будет постоянно вылетать за фальшборт, кстати, на этом соображении и уповании на детскую азартность строился весь коммерческий расчет.

Игра небедным пиратским парням неожиданно понравилась, особенно весело и доходно стало судить встречи. Сначала команды оговаривают с судьями цену за мяч. Центральный судья располагается в гнезде на грот мачте и, как только мяч улетает за борт, прыгает за ним в море к нему поближе, а боковой судья кидает ему через фальшборт пробковый круг на верёвке.

В это время обе команды вместе с вахтенными взлетают на рангоут и разворачивают паруса в дрейф. Если судья не смог поймать круг, спускается шлюпка, тогда цена за мяч с виновных полагается вахтенным. А если судья, и мяч подобрал, и вытащили его на палубу боковые судьи, то вознаграждение забирают они.

Других обязанностей у судей почти нет, как почти нет правил, их дело только нырять за мячами, фиксировать «вне игры», когда игроки сваливаются в пыхтящую и визжащую кучу-малу, да считать «голы» – как в американском футболе, нужно перенести или перебросить мяч за линию. Играют по солидарному распоряжению главарей и Командора строго до трёх голов, если больше можно на мячи разориться, и настолько хорошего лучше совсем понемножку.

Особой заслуги близнецов бы и не было, ну, подумаешь – придумали ещё одно штрафное развлечение, кабы на него не запал Джим. Вообще, штрафники снова оказались в сложном положении, с ними, тем более с ударным отделением никто не хотел играть.

Штрафники играли отделениями друг с другом и с ватагами бывших эсцесовцев, а обычные ватаги только против других ватаг. Игры стрелковому отделению Джима выпадали редко и были они довольно рутинными, немногие противники ему быстро надоели. Парень заболел регби, не пропускал ни одной встречи, отслеживал комбинации, оценивал игроков.

Ставки на такие «товарищеские» игры делались символические, так что особого ажиотажа матчи не вызывали. Джим сам принялся собирать свою первую команду. Что он плёл пацанам и атаманам, морским чертям было тошно! Парень нагло козырял нашивками SC, хвастался приятельскими отношениями с Весёлым Ником и Сбитым Грегори. Господи! Кто ему мог это подсказать?! Он намекал на возможность поступления в штрафную академию «по спортивной линии»!

Собрав ребят, Джим прямиком направился к Прилизанному Фреди и без обиняков изложил план. С казны ставка, а с Джима победы в каждой игре. Братик Грегори чует денежку, как акула кровь, сразу уловил смысл затеи и, что нужно особо отметить, оценил самого Джима. Предложил по-честному фифти-фифти, ударили по рукам.

Первой жертвой Джим наметил ватагу Маленького Боба, предложил парням сыграть на двадцать один фунт, в ватаге семеро, и по три гинеи можно быстро занять. Парни от настолько заманчивого предложения отказаться не смогли, редко когда предлагают такие деньги за честь и возможность сыграть с настоящими пиратами. Только напрасно они всю игру строили от фигуры атамана, совсем немаленького Роберта, уделали их ребята Джима с разгромным сухим счётом два – ноль.

Интерес к новой команде резко вырос, и на следующую встречу Фреди удвоил ставку, кстати, оживив новоизобретённый тотализатор. Прямо на переборке рядом с изображением его величества с короной на заднице он расчертил табличку, левый столбик начинался красивыми цифрами «200», его ставка на следующую игру. В правый столбик можно записаться открыто, прийти к кормовой надстройке и озвучить свою ставку, или тайно купить у Фреда бумагу стоимостью от одного до десяти фунтов.

Ставка Фреди и Джима на третью игру составила сказочные пятьсот фунтов! Штрафную общественность всколыхнуло, вызов обычных ватажных пацанов приняли «старички» SC и… проиграли, в регби запрещено калечить и убивать, да и смысл другой – просто перенести или перебросить мяч за линию.

Роковая встреча Джимовой дримтим и бойцов ударного отделения стала неизбежной, Фред поставил на Джима тысячу фунтов! Эсцесовцы восприняли это как вызов всей штрафкоманде, каждому штрафнику лично… увы, главари так не считали.

Фред сразу доложил брату о новом проекте и Плюшевый с Нежданом следили за успехами Джима с самого начала. Они просто не могли позволить ему проиграть. Прямо приказать смертникам поддаться даже им стыд не позволил, да этого и не требовалось. Достаточно было назначить капитаном сборной ударного отделения Джонни Ножика, чтобы Ник Заноза сделал всё для его проигрыша.

В результате героический сиротка, жертва пиратского беспредела вообще без единого пенса за душой на пару с пиратским жучком обобрали пиратское общество на две тысячи пятьсот фунтов лишь за четыре матча!