Текст книги "Нефть в обмен на девушку"

Глава 19

Вид на Бангкок с реки оказался настолько колоритным, что Филатов на мгновение отвлекся от происходящего – невзрачные дома стояли у самой воды, а то и выдавались за береговую линию, опираясь на сваи, между ними торчали редкие деревья, а на заднем плане громоздились белые столбы небоскребов. И никаких тебе набережных с чугунными парапетами и прогуливающейся публикой. А вокруг теснились катера, лодки, баржи, напоминая забитую машинами улицу.

Барри затушил сигару о борт, сунул в нагрудный карман и весело спросил:

– Кто тут хотел посмотреть товар?

– Вы что, держите его на этой посудине? – подозрительно спросил Аббас.

– Нет, ношу в кармане! – Барри разразился хохотом и хлопнул Аббаса по плечу. – Пошли вниз!

Один из матросов подошел к надстройке, которая начиналась сразу за рубкой, и открыл отчаянно заскрипевшую петлями дверь.

– Сигнализация! – сказал Барри. – Лучше, чем в банке!

Внутри оказалось довольно большое помещение. За переборкой мерно стучал мотор, тусклый свет с трудом проникал через грязные иллюминаторы.

– А вот и дудки! – Барри эффектным жестом откинул брезент, и все увидели несколько длинных металлических ящиков. – На целый оркестр хватит!

Это было похоже на театр – Барри, стоящий над ящиками, а у стены в ряд – Филатов, Аббас и Кеган.

– Я хочу посмотреть, – севшим голосом сказал Аббас, делая шаг вперед.

– Нет проблем, старина! – Барри открыл ящик, и все увидели, что он разделен на ячейки. В большой лежал продолговатый предмет с ручкой и утолщением на конце. В маленьких – маслянисто поблескивал боезапас.

Филатов не раз бывал на разных военных выставках и сразу узнал ПЗРК. Марку он, конечно, определить не мог, но, поскольку Барри говорил про настоящее американское качество, предположил, что это и есть знаменитый «Стингер».

Аббас нагнулся над ящиком и сунул руку в карман. И тут же незаметный таец, стоявший где-то сзади, оказался рядом с ним и, молниеносным движением выхватив нож, прижал его к горлу Аббаса. Тот инстинктивно дернулся в сторону, и Филатов увидел, как из-под блестящего лезвия поползла капля крови. Это было просто предупреждение, не более, но Аббас все понял и замер.

– Что там тебе понадобилось в кармане, док? – спросил Барри, не переставая улыбаться.

– Перчатки, – прохрипел Аббас.

– Ну так доставай их, только медленно. А то мои ребята такие нервные!

– Это настоящие пираты… – услышал Филатов шепот Кегана. – Нас всех сейчас убьют…

Аббас медленно вытащил из кармана тонкие нитяные перчатки и показал Барри. Филатов понял – тот собирается посмотреть ПЗРК, но не хочет оставлять свои отпечатки. Что ж, разумно…

Барри как-то странно свистнул, и таец тотчас отступил назад, оставив Аббаса в покое. При этом его движения были такими плавными и бесшумными, что Филатов даже не понял, как это произошло – вроде бы он был, а теперь его нет.

Аббас выдохнул и осторожно потрогал порез на шее. Потом дрожащими руками натянул перчатки и, присев около ящика, стал подробно исследовать его содержимое. Он вынимал детали, вертел в руках, осматривал со всех сторон и бережно клал на место. И это было не просто любопытство, а интерес профессионала.

– Хороша дудка! – Барри пнул ногой ящик. – Пиф-паф, и готово!

Филатов скосил взгляд на Кегана – понимает ли тот теперь, во что ввязался? Но Кеган как завороженный смотрел на «Стингер» и, судя по всему, видел только свою грядущую прибыль.

«Правильно говорил кто-то из классиков марксизма-ленинизма, – подумал Филатов, – нет такого преступления, на которое капиталист не пойдет ради прибыли!»

А еще он окончательно понял: Кеган не может быть связан с неизвестным в аэропорту. Потому что никакие соображения порядочности не помешают ему делать свой бизнес. После, когда деньги будут лежать на счете или в сейфе, он наверняка будет искать себе оправдания и переживать. Но не сейчас…

И Филатову еще больше захотелось поскорее попасть на вокзал Тхонбури и узнать, кто же его там будет ждать. Похоже, это была какая-то третья сила, ему совершенно неизвестная. Конечно, она могла представлять опасность, но ведь могла и помочь! Несмотря на холодный ум, Филатов оставался человеком, а человек не может не верить в спасительные чудеса. Особенно в минуты наивысшей опасности…

– Все нормально, – сказал Аббас, вставая. – Сколько их здесь?

– Ровно семь штук, – Барри окончательно сдернул брезент. – Можно такой мотивчик сыграть, закачаешься!

– Могу я посмотреть остальные? – спросил Аббас.

– Не трать время, док, – Барри захлопнул крышку. – В остальных ящиках все в порядке.

– Но я не могу покупать вслепую…

– А ты пока ничего не покупаешь! Вот когда я увижу напротив своего товара твои деньги, тогда и будешь проверять. Сможешь даже пальнуть!

– Хорошо. Сколько вы хотите?

Барри подозрительно посмотрел на Филатова и Кегана и, нагнувшись к Аббасу, что-то шепнул ему, прикрыв рот ладонью. Аббас вздрогнул и растерянно посмотрел на Барри.

– Вы в своем уме?

– Конечно нет! – Барри захохотал, схватившись за живот. – Тебе давно пора понять, док, что такими делами занимаются только законченные психи. А хочешь иметь дело с нормальными – дуй на биржу и торгуй акциями.

Аббас молчал, то ли переваривая услышанное, то ли считая в уме, потом сказал:

– Я рассчитывал на вдвое меньшую сумму…

– Тогда бери три, – быстро ответил Барри, – ладно, не будем мелочиться, четыре.

– Но мне нужна вся партия, – возразил Аббас. – Слишком много сложностей с перевозкой, чтобы затевать ее ради четырех штук.

– Я псих, но не идиот, док, и цены знаю. Дешевле ты все равно не найдешь.

И Барри стал закрывать ящики брезентом, всем своим видом показывая, что торг окончен.

– Хорошо, – сказал Аббас. – Но за эти деньги вы переправите товар в указанное мной место.

– В пределах Таиланда?

– Разумеется. Дальше перевозкой будет заниматься он.

Аббас, не оборачиваясь, указал на Кегана, и тот закивал головой – всегда готов!

– Нет проблем! Но прежде тебе придется отдать моему партнеру его женщину, – Барри повернулся к Филатову. – Твое слово, Алекс!

– Он получит своих близких, когда я получу товар, – твердо сказал Аббас.

– Но сначала я хочу увидеть их! – возразил Филатов.

– Он прав, док, – заметил Барри, доставая из кармана недокуренную сигару. – Ты вон дудки мои чуть ли не обнюхивал, прежде чем решился. Дай и Алексу посмотреть!

И он стал раскуривать сигару, забавно надувая щеки. Аббас повернулся к Филатову:

– Вас устроит завтрашний день, господин Филатов?

– Когда и где?

– Если не возражаете, я сообщу об этом позже.

– Что значит позже?

– Не парься, Алекс! – вмешался в разговор Барри, пуская дым в потолок. – Док просто не хочет говорить заранее. А завтра позвонит и скажет: жду, мол, там-то и там-то.

– Ладно, – Филатов в упор посмотрел на Аббаса. – Но если с женщиной и ребенком хоть что-нибудь случится…

– Это будет зависеть от вас, господин Филатов, – не отводя глаз, ответил Аббас и усмехнулся. – Если в вашем товаре окажется изъян, то и мой может оказаться подпорченным.

Филатов невольно сжал кулаки и шагнул к нему. Какой-то первобытный гнев поднимался в нем, пугая и завораживая. Филатов почувствовал: еще немного и он, который никогда в жизни не дрался, бросится на врага и будет рвать его зубами, пока тот не захрипит в предсмертной агонии. Барри это понял и быстро встал между ними.

– Оставь дока в покое, Алекс!

И он захохотал, поперхнувшись дымом и едва не выронив сигару. Филатов невероятным усилием воли взял себя в руки. Пока Тинни и Зоюшка в руках Аббаса, он должен быть спокойным и даже вежливым. А вот потом… Но тут же сам себя поправил – потом ему надо будет срочно отвезти их домой в Россию, помочь им прийти в себя, привыкнуть к жизни на новом месте. Месть, конечно, сладка, но жить местью, в этом Филатов давно убедился, бессмысленно и глупо. Так что пусть с Аббасом разбирается Барри, а он ему в этом поможет…

Они вышли на палубу, щурясь от яркого света. Справа сияли золотом причудливые крыши Большого королевского дворца, а слева переливалась перламутром островерхая башня храма Утренней зари.

– Симпатичный городок! – Барри широко развел руки, точно охватывая окружающий мир. – А какие здесь девки…

Неожиданно он хлопнул кулаком по рубке, отчего на палубу посыпались куски старой краски и ржавчина.

– Есть отличная мысль, парни! Давайте устроим сегодня мальчишник!

Филатов растерянно посмотрел на американца – что он задумал?

– В каком смысле? – спросил Аббас.

– Что тут непонятного?! Надо, чтобы Алекс в последнюю холостяцкую ночь хорошенько развлекся. А мы ему составим компанию. Я одно место знаю – супер! Девки чистенькие, гладенькие, делают все, что скажешь… – Барри мечтательно закатил глаза. – И как делают…

– Извините, но я сегодня вечером занят, – сказал Аббас, переглянувшись с Кеганом. – Мы заняты.

– Да успеете вы свои дела сделать! – не унимался Барри. – Заодно, как говорится, установим доверительные отношения.

– Может быть, потом, после сделки…

– После сделки, док, мы разбежимся, как ошпаренные коты, держась каждый за свое. Я за деньги, вы за дудки, Алекс за свою арабскую жену, – Барри повернулся к Филатову. – Ну а ты чего молчишь? Неужели не хочешь в последний раз стариной тряхнуть?

– Извини, но мне как-то не до того, – ответил Филатов, мысленно восхищаясь американцем, который так ловко играл свою роль.

– Ну и черт с вами! – обиделся Барри. – Один пойду…

Он велел капитану причаливать и отошел на нос, чтобы не стоять рядом со скучной публикой.

– Однако у тебя и партнер, Александр, – сказал по-русски Кеган.

– Можно подумать, что твой лучше, – ответил Филатов.

Если Аббаса он ненавидел, то Кеган стал просто неприятен. Все иллюзии, которые были у Филатова в отношении старого приятеля, сегодня рассеялись.

Между тем баркас ловко вырулил из общего потока и, протиснувшись между двумя стоящими у берега баржами, ткнулся носом в причал. Как только все сошли на берег, капитан дал задний ход. Аббас проводил жадным взглядом уплывший товар и повернулся к Филатову:

– Завтра вечером я позвоню вам. Где вы остановились?

– Какое это имеет значение?

– Зная, откуда вы едете, мне легче будет объяснить вам…

– В нашем деле никогда не знаешь, где будешь завтра! – вмешался в разговор Барри. – Пошли, Алекс, и я попробую уломать тебя на мальчишник.

Они пошли по какому-то дурно пахнущему переулку – впереди Барри и Филатов, за ними Аббас и Кеган – и оказались в толчее улицы. После свежего речного воздуха город показался Филатову ужасным: жара, духота, толкотня. Барри же, несмотря на комплекцию, двигался легко и непринужденно.

Махнув рукой, он остановил ближайшего моторикшу, называемого в народе «тук-тук», и первым влез внутрь, едва не перевернув его. Филатову ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Барри что-то сказал водителю, и они уехали, сопровождаемые удивленными взглядами Кегана и Аббаса.

Глава 20

Езда на трехколесном тарахтящем монстре произвела на Филатова ужасное впечатление, особенно когда они втискивались между автобусами и оказывались в клубах едкого черного выхлопа или проскакивали перекрестки, лавируя среди гудящих машин.

– Неужели нельзя было взять такси? – недовольно сказал он.

– Такси имеет номер, по которому легко найти водителя, – ответил Барри, снова ставший нормальным человеком. – А водитель, получив пару баксов от Аббаса, сразу вспомнит, куда он нас отвез. Зато в этой тарахтелке нам опасаться нечего.

«Тук-тук», между тем, свернул в какой-то переулок и, объезжая мусорные баки, помчался с такой скоростью, что пассажирам пришлось вцепиться в сиденья.

– И никакой слежки! – добавил Барри. «Похоже, он успевает предусмотреть все!» – подумал Филатов.

Он посмотрел на Барри и, к собственному удивлению, увидел на его лице выражение озабоченности. Казалось, он вспомнил нечто очень важное и теперь напряженно думает.

– Что-то не так? – спросил Филатов. Барри тряхнул головой и улыбнулся:

– Ерунда, мелкие служебные проблемы…

– Но они не помешают нашему делу?

Филатова вдруг охватило беспокойство – может быть, все не так гладко, как кажется? В конце концов, пока он только выполняет распоряжения Барри, не зная всех подробностей операции.

– Не парься, Алекс! – ответил Барри голосом веселого толстяка. – И кстати, я хотел спросить про водку. Привез?

– Водка дожидается тебя в номере. И к ней еще кое-что.

– Ты меня интригуешь, старина!

И он крикнул водителю, чтобы тот ехал быстрее…

Пока доехали до «Байока», Филатов едва не задохнулся, к тому же рубашка под пиджаком пропиталась потом и буквально хлюпала при каждом движении. Так что, добравшись до номера, он первым делом избавился от пиджака и встал под кондиционер. Барри тем временем вышел на балкон и стал куда-то звонить.

«Боится прослушки? – подумал Филатов. – Но он утром все проверил. Значит, не хочет, чтобы я слышал, о чем он говорит. Ладно, проверить я его все равно не могу, остается верить…»

Он вылез из-под струи ледяного воздуха, сходил в душ, надел чистую рубашку, а Барри все еще разговаривал по телефону. Филатов вытащил из чемодана бутылку «Кауфмана» и постучал по стеклу. Барри обернулся и быстро закивал – иду, иду! И действительно тут же закончил разговор и вернулся в номер, принеся с собой порцию горячего уличного воздуха.

– Это и есть та самая водка, которую продают в обычных магазинах? – спросил он, с интересом рассматривая бутылку.

– Бывает и дешевле, но той отравиться можно, – пояснил Филатов, вытаскивая из чемодана небольшой аккуратный сверток.

– А это кое-что к водке?

– Точно!

Филатов положил сверток на стол и стал его разворачивать с медлительностью фокусника. Заинтригованный Барри сел напротив. Первым появилась буханка черного хлеба.

– «Бородинский»! – объявил Филатов.

Он с удовольствием вдохнул знакомый до боли запах и протянул Барри. Тот принюхался и уважительно сказал:

– Пахнет соблазнительно. А почему «Бородинский»?

– На Бородинском поле русские войска разбили Наполеона! – с гордостью пояснил Филатов, доставая банку соленых огурцов.

– А зачем ты вез огурцы? Их же можно в любом маркете купить.

– В маркете маринованные, а это домашнего засола! У нас такие огурцы бабульки делают и около магазинов продают.

– Чьи бабульки?

– Самостоятельные. Чтобы к пенсии прибавка была.

– Понятно… – неуверенно сказал Барри.

Но Филатов не стал тратить время на разъяснение причин скудости российских пенсий, а выложил на стол кусок сала, густо натертого солью с перцем.

– Но в этом же безумное количество калорий и жира! – забеспокоился Барри. – Я и так толстый!

– Ничего подобного, – возразил Филатов, нарезая продукты захваченным из самолета пластмассовым ножом. – Ты в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил!

– Гениально! – От восторга Барри даже зааплодировал.

– Да это я не сам придумал, – скромно потупился Филатов.

– Наверное, Толстой? Или Достоевский? – проявил знание русской литературы Барри.

– Вроде того, – Филатов разлил грамм по пятьдесят водки и пояснил: – Вначале выпиваешь водку и нюхаешь хлеб, а потом закусываешь огурчиком. Ясно?

Барри кивнул, и они выпили. Филатову после долгого перелета и суматошного дня водка показалась очень своевременной. Что же касается Барри, то он, аккуратно проделав все манипуляции, теперь прислушивался к собственным ощущениям.

– Нравится? – спросил Филатов, наливая по второй.

– Кажется, да, – задумчиво ответил Барри. – А хлеб только нюхать?

– Можно положить сверху кусочек сала и съесть…

По мере опустошения бутылки обстановка становилась все более непринужденной, а когда Филатов достал из чемодана вторую, и вовсе стала домашней. На улице стемнело, но свет в номере включать не стали. Только одинокая лампа, висевшая над самым столом, освещала разгоряченные лица собутыльников. Обычная русская водка и традиционная закуска понравились Барри.

Все было хорошо и весело, но Филатов, который был покрепче Барри, время от времени замечал в нем скрытое беспокойство. Выждав подходящий момент, Филатов как бы невзначай обронил:

– Водку положено пить с удовольствием, а ты все время о чем-то думаешь. Так нельзя!

– Тебе легко говорить! – навалившись на стол, ответил Барри. – Ты у нас свободный человек, депутат, а я простой офицер. И у меня есть начальство, которое всюду сует свой нос и мешает работать!

Барри заглянул в свой пустой стакан и многозначительно поднял брови – почему пусто? Филатов, напряженно ловивший каждое слово, тотчас разлил водку и подвинул Барри банку с последним огурцом.

– Они всегда считают, что лучше разбираются в ситуации и лучше знают, что надо делать!

Барри выпил, поморщился и полез за огурцом. Огурец не давался, увертывался, а когда Барри наконец вытащил его из банки, выскользнул из мокрых пальцев и плюхнулся на стол.

– Ты имеешь в виду наше дело? – холодея от неприятного предчувствия, спросил Филатов.

– И его тоже… – Барри осторожно протянул руку к огурцу и замер. – Но я все равно буду делать так, как считаю нужным!

И он молниеносным, почти неуловимым движением схватил огурец. К сожалению, хватка оказалась чрезмерной, во все стороны брызнул сок и в руках у растерянного Барри осталась пустая шкурка.

– Сила есть – ума не надо! – от души засмеялся Филатов.

– Это вы так про американцев говорите? – обиделся Барри и пошел мыть руки.

Оставшись один, Филатов задумался. И снова всплыл неизвестный из аэропорта. Пусть его послала третья сила, пока не важно какая. Но зачем? Что он мог сообщить? О чем предупредить? Филатов перебирал разные варианты, и по-всякому получалось – речь, скорее всего, пойдет о Барри. Аббас – враг, и это не вызывает сомнений, Кеган – его приспешник, значит, тоже враг. О них и говорить нечего. А вот Барри вроде как свой человек, соратник. И если речь идет о нем, то понятно, почему неизвестный прячется – боится. Таиланд – зона американского влияния, здесь Барри может без труда разобраться с мешающим делу болтуном. Опять же его постоянное беспокойство: он-то говорит, что начальство виновато, а как на самом деле?

«Эх, Барри, Барри… – подумал Филатов. – Верить тебе или нет? Не знаю…»

Тут как раз вернулся Барри. Освежившись холодной водой, он взбодрился и вспомнил о том, что кроме водки и соленых огурцов в мире существуют женщины.

– Может, все-таки съездим куда-нибудь? – предложил Барри, садясь к столу.

– Да не хочу я с этими тайками дело иметь! – отмахнулся Филатов. – Какие-то они мелкие.

Он поднял бутылку – что-то еще там плескалось – и налил понемногу.

– А тебе высокие нравятся? – оживился Барри. – Как Тинни?

– Конечно! У нас до войны в Багдаде свой дом был, и вот я приезжаю, а она навстречу выходит – настоящая королева! – Филатов вспомнил, как тогда было хорошо, и расстроился. – И какого черта вы в Ирак полезли!

– Я был категорически против, и многие мои коллеги тоже, только таких, как мы, никогда не спрашивают. К тому же все до смерти испугались химического и бактериологического оружия…

– Которого, между прочим, так и не нашли! Они выпили.

– Нельзя найти то, чего нет, – Барри разломил пополам последний кусок хлеба и, громко понюхав его, стал жевать. – Но там еще одна причина была…

– Интересно, какая? – спросил Филатов.

– Поступила информация о резком увеличении количества фальшивых долларов, причем очень высокого качества. Позже выяснилось, что их печатают в Ираке.

– Вы им – санкции, а они вам – фальшивые доллары! По-моему, справедливо.

– А по-моему, нет! – обиделся за родную валюту Барри. – Мы не можем шуметь открыто об этом, но и терпеть нельзя. Иракцы бьют по основам мирового порядка.

Филатову стало не по себе.

– Кстати, именно твой приятель Кеган помог им достать печатное оборудование, – продолжал Барри.

– Да, я слышал, что он чем-то подобным занимался, – небрежно обронил Филатов. – Но вроде бы для печатания местных динаров…

– Хватит о работе! – Барри стукнул кулаком по столу. – Значит, совсем не хочешь к тайским девкам съездить?

– Совсем.

– Давай тогда хотя бы шоу посмотрим.

– Шоу, говоришь?

«Правда, что ли, съездить? – подумал Филатов. – А то разговор куда-то не туда пошел…»

– Шоу, шоу! – не унимался Барри. – Девочки выходят, разные штуки показывают. И никакого секса!

– Тогда поехали. Только сначала надо допить.

– Зачем?

– У нас оставлять не положено. Открыл – выпил…

Они допили водку, закусили остатками сала, поскольку больше ничего не было, и отправились навстречу приключениям.

Вечерний Бангкок оказался столь же шумным и многолюдным, как и дневной. Сотни машин и тысячи мотоциклов заполняли улицы, по тротуарам шла плотная толпа, на каждом углу стояли ярко освещенные тележки, заваленные фруктами, большинство из которых Филатов никогда не видел. Все это тут же разделывалось, продавалось и съедалось. От многочисленных жаровен тянуло пряным дымом – здесь жарили разные экзотические штучки вроде лягушачьих лапок и скорпионов. И все это тоже съедалось прямо здесь, на улице.

Филатов и Барри немного прошли по улице, потом сели в такси, где Барри долго объяснял плохо понимающему английский язык водителю, чего хотят два больших белых джентльмена. Потом долго кружили по ночным улицам, пока не оказались в темном переулке, где их встретил бойкий молодой человек, знающий, наверное, все языки на свете. Он сразу все понял и проводил джентльменов к нужной двери, за которой их ожидало шоу, только шоу. И никакого секса…