Текст книги "История Гиены. Хроника неоконченного расследования. Книга I"

18 декабря, спустя пять недель со времени предыдущей вылазки, таинственный насильник нанёс новый удар. На этот раз он выбрал место, довольно удаленное от районов своей прежней активности. Преступник влез в дом на Ладера-вэй в восточной части Кармайкла – это была небольшая тихая улочка длиной всего в 450 м., расположенная примерно в 7 км. от бульвара Фэйр-оакс в Кармайкле и Пасео-драйв в Ранчо Кордова, в районе которых проживало большинство других жертв.

Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто в 1976 г. Условные обозначения: 1—9 – эпизоды, произошедшие в период с июня по ноябрь включительно, в их хронологической последовательности, 10 – нападение вечером 18 декабря на жительницу дома в восточной части Кармайкла. Нельзя не отметить того, что последние эпизоды активности насильника (10 ноября и 18 декабря) имели место в вечернее время, а предшествующие приходились на глубокую ночь и раннее утро. Преступник явно видоизменил манеру своих действий, преследуя цель сохранить фактор внезапности и максимально затруднить собственный перехват силами полиции. Способность к подобной трансформации криминального стереотипа выдаёт в насильнике человека, склонного к самоанализу и притом весьма неглупого, что следовало учитывать правоохранительным органам при выработке поисковой стратегии.

Жертвой таинственного злоумышленника стала 16-летняя Нэнси Хаузер (Nancy Hauser), родители которой примерно в 18:15 отправились на вечеринку к друзьям по случаю приближавшегося Рождества. Нэнси же по причине простуды осталась дома. Дабы скоротать одиночество девушка села за фортепиано поиграть. Примерно в 19 часов она услышала какой-то непонятный звук, похожий то ли на выстрел, то ли на треск, звучание музыкального инструмента помешало ей понять как природу этого звука, так и его источник. Нэнси прекратила играть, прислушалась, но поскольку звук более не повторился, вернулась к музицированию.

Прошло несколько минут, а затем девушка боковым зрением увидела движение слева от себя. Она оцепенела от испуга, а уже через секунду к ней прыжком приблизился человек в какой-то тёмной куртке средней длины, то ли коричневой, то ли тёмно-серой, лицо его скрывала маска, сделанная из тёмно-красной лыжной шапочки. Человек этот охватил рукой голову Нэнси, тем самым не давая ей возможности вскочить со стула, и приставил нож к горлу. Шёпотом он пригрозил, что убьёт девушку, если та не скажет, где находятся деньги… Нэнси простодушно ответила, что все деньги находятся у родителей, ничего другого ей в ту минуту просто не пришло в голову.

Мужчина продолжал шёпотом расспрашивать юную пленницу, в частности, он поинтересовался когда вернутся родители и имеются ли у неё собственные сбережения? Как бы между прочим он пообещал, что не причинит девушке вреда, поскольку ему нужны только деньги. Он говорил быстро и довольно много, зачастую даже не выслушивая ответы. Затем нападавший вытащил белый шнурок, похожий на обувной, и связал руки Нэнси, заведя их за спину.

После этого мужчина через внутреннюю дверь вывел девушку из дома в гараж, далее – во двор. Он сказал, что хочет привязать её к столу на заднем дворе, дабы она не мешала ему осмотреть дом. Подведя Нэнси к упомянутом столу, мужчина принудил её лечь на столешницу спиной и поднять ноги – в таком положении он связал пленнице лодыжки. После этого, вытащив из кармана широкую тряпку, нападавший заткнул ею девушке рот. Пригрозив, что убьёт Нэнси при первой же попытке встать со стола, преступник ушёл в дом, оставив открытой дверь чёрного хода. Нэнси слышала, как хлопали дверцы холодильника и кухонных шкафов, а затем зашелестел бумажный пакет – преступник явно складывал в него понравившуюся снедь.

В ту минуту он вёл себя как какой-то мексиканец-бродяга, который думает лишь о том, чтобы поесть досыта и лечь спать в тёплом месте. Нэнси совершенно не боялась незнакомца, поскольку пребывала в уверенности, что забрав колбасу и ветчину тот просто убежит из дома. Однако, у человека в маске на этот вечер имелись совсем другие планы.

Вернувшись во двор, неизвестный стал задавать странные вопросы: занималась ли Нэнси сексом прежде? и т.п., причём по мере того, как всё более цинично звучали его слова, незнакомец явно возбуждался. Особую абсурдность происходившему придавало то обстоятельство, что рот Нэнси оставался завязан и она не могла отвечать на задаваемые вопросы. Получался эдакий монолог, в процессе которого мужчина возбуждал самого себя… В какой-то момент, когда возбуждение злоумышленника достигло нужного градуса, он вложил свой смазанный жидкий мылом пенис в ладонь девушки и начал совершать фрикции, т.е. движения тазом, имитирующие половой акт. Нэнси никогда прежде не занималась сексом и была девственницей, поэтому крайне удивилась такой активности.

Мужчина, явно возбудившись, поднял Нэнси со стола и разрезал ножом её блузку и бюстгальтер, после чего отвёл девушку в дом. Там он отыскал спальню родителей Нэнси и, уложив девушку в кровать, совершил с нею половой акт в традиционной форме. Поскольку в этой комнате ему показалось холодно, он перевёл Нэнси в гостиную, включил там обогреватель и повторил совокупление. После некоторого перерыва, побродив по дому, опять погремев посудой на кухне, насильник в третий раз совершил половой акт. Явно куражась и наслаждаясь испугом жертвы, он приставлял нож то к горлу, то к глазам девушки и требовал «признаний» в том, что ей нравится заниматься с ним сексом, что он – лучший из мужчин и т. п. Не довольствуясь её вялой реакцией, он три или четыре раза скомандовал обездвиженной жертве: «Скажи, что тебе это нравится!»

Поскольку рот Нэнси по-прежнему оставался заткнут тряпкой, она была вынуждена всякий раз молча кивать.

Это придавало происходившему особое ощущение униженности жертвы, причём не только физической, но и психоэмоциональной. Преступник словно бы убеждал девушку в том, что её человеческой чести и самоуважения не существует более, ведь страх быть убитой или обезображенной уничтожил эти качества её личности. Ощущение жертвой полной капитуляции – это, пожалуй, самый ужасный результат изнасилования, по крайней мере, один из самых болезненных. Сексуальные преступления часто формируют в потерпевших ощущение безысходного отвращения к самим себе – это очень опасное чувство, хорошо известное криминальным психологам. Отвращение к себе, точнее, к собственной слабости, способно подтолкнуть человека к самоубийству. Трудно сказать, понимал ли все эти нюансы напавший на Нэнси мужчина в маске, возможно, он просто никогда не задумывался над подобными психологическими тонкостями, но не подлежит сомнению, что интуитивно этот человек прекрасно сознавал что и для чего делает. В его голове имелась некая модель «идеального полового акта», которой он следовал, и унижение партнёра являлось, безусловно, важнейшим элементом этой модели.

После третьего по счёту совокупления неизвестный мужчина вышел на кухню, взял там бумажный пакет, очевидно, наполненный ранее и вышел через дверь во двор. Нэнси, подождав пару минут, избавилась от кляпа и связанными руками набрала на телефонном аппарате номер соседа. Услышав рассказ плачущей Нэнси, тот немедленно позвонил в полицию и с ружьём в руках прибежал на помощь.

Дальнейшее несложно представить – появилась полиция, приехали потрясенные произошедшим родители Нэнси, саму Нэнси повезли в больницу… Началась лихорадочная полицейская активность, сопровождаемая визгом сирен и оцеплением кварталов – в общем-то, всё то, что происходило всякий раз и прежде, в описанных ранее эпизодах.

Тем не менее, в этот раз многое оказалось иначе, чем прежде. И обнаруженные детали заслуживали самого пристрастного анализа.

О чём идёт речь?

Прежде всего осмотр прилегавших дворов, через которые предположительно должен был убегать преступник, позволил обнаружить некоторые из вещей изнасилованной девушки – её бюстгальтер, разрезанный ножом, трусики и джинсы. Покидая место преступления насильник, видимо, прихватил их с собою в качестве трофея, но быстро опомнился и выбросил опасные улики. Рядом с одеждой оказался найден белый шнурок, точно такой же, каким была связана Нэнси – это тоже была опасная улика от которой преступник избавился без колебаний. Очень заманчивым представлялось отыскать лыжную шапочку, превращённую преступником в маску, поскольку в ней с большой вероятностью могли остаться волосы, однако, несмотря на тщательный осмотр довольно большой территории, шапочку найти не удалось.

Преступник, по-видимому, унёс её с собою, что лишний раз доказывало его хорошую осведомленность о методах полицейского расследования. Он понимал, что вещи, взятые в доме жертвы, вряд ли приведут полицию к нему, а вот лыжная шапочка может.

Путь, которым насильник покидал место совершения преступления, вёл к ирригационному каналу. Скорее всего, именно двигаясь вдоль него преступник приходил в этот район на разведку объекта нападения. А то, что такая разведка была проведена, сомнений у полиции практически не осталось после того, как они узнали о наличии сторожевых собак у всех соседей семьи Хаузер, кроме… кроме тех, через участок которых ушёл преступник. В совпадение такого рода не верилось категорически.

Изучив белые шнурки, которые преступник использовал для связывания Нэнси, детективы сделали неожиданное открытие. Оказалось, что насильник вынул их из ботинок старшей сестры жертвы, отсутствовавшей во время нападения. Это означало, что злоумышленник перед тем как ворваться в гостиную потратил некоторое время на то, чтобы расшнуровать обувь. Нельзя не отметить (в который уже раз!) продуманности его действий и самообладания…

Детективы и криминалисты, осматривавшие дом и придомовую территорию семьи Хаузер, установили источник того странного громкого звука, что привлёк внимание Нэнси во время игры на фортепиано. Потерпевшая не могла объяснить, что именно её насторожило, но это поняли полицейские – злоумышленник выбил ногой доску в заборе на заднем дворе, в результате чего на ней остался след подошвы от лёгких теннисных туфель размера 10,5 с зигзагообразным рисунком.

Подобного выбивания досок в заборе никогда прежде не происходило. Преступник во всех предшествующих эпизодах действовал в высшей степени аккуратно, а тут такое… Что бы это могло значить?

Прежде всего, надо ясно понимать, что выбивание доски в заборе – это не случайное действие, это совсем не то, чтобы случайно задеть плечом картину, висящую на стене. Перед нами вполне осмысленное и целенаправленное действие. Забор можно преодолеть двояко – перепрыгнуть через него, либо пройти насквозь, словно забора этого нет. Данное правило справедливо для всех заборов, даже железобетонных, просто последние следует пробивать танком. Или трактором, как минимум. Но общий смысл сказанного, надеюсь, понятен – способ преодоления преграды напрямую зависит от энергетики преодолевающего. Лёгкий и быстрый перепрыгнет, массивный и сильный – пробьёт. Перед нами объективное свидетельство того, что напавший на Нэнси Хаузер человек являлся достаточно массивным, грузным мужчиной, имевшим вес гораздо более 80 кг., возможно даже за 90 кг., ему было проще выбить доску, нежели лезть поверху.

Почему это важно? Потому что прежде потерпевшие в своей массе давали описание довольно субтильного молодого человека, такого, о котором 40-летняя женщина говорила, что справилась бы с ним в рукопашную, да только боялась рисковать в присутствии сына. А вот Нэнси, описывая насильника, рассказала о крепком мужчине плотного телосложения ростом 183 см. или чуть выше, а такое описание, согласитесь, к мужчине весом 70 кг. применить довольно сложно. Логика снова подталкивает нас к предположению о том, что изнасилования к востоку от Сакраменто совершали по меньшей мере двое, причём действовали они в очень схожей манере, что вряд ли могло быть случайностью. Но возможен и совсем иной вывод: поскольку с момента предыдущего нападения минул довольно большой срок – 5 недель – нельзя полностью исключить предположение, согласно которому действовал один и тот же человек, вот только за прошедшие недели он резко набрал вес. Нарастить вес, скажем, на 12 кг. или даже 15 кг. за 35—40 дней вполне возможно, причём, помимо воли. Резкая прибавка веса могла быть обусловлена, например, неправильно назначенной и проведенной гормональной терапией, либо самолечением с использованием гормонов и сопутствующим резким уменьшением подвижности, скажем, ввиду травмирования или хирургического вмешательства.

Кто-то может решить, что этот далеко идущий вывод основан на слишком уж незначительной детали. Отчасти такой скептик будет прав, увлекаться фантазированием действительно не следует. Но приведенную выше логическую цепочку запомнить, всё-таки, нужно, поскольку предположение о гормональной терапии можно уподобить граблям, брошенным в траву у садовой дорожки – мы ещё не раз будем натыкаться на эти грабли в самых неожиданных местах и моментах.

Помимо выбитой в заборе доски другим интересным открытием явился фотопортрет Нэнси, висевший прежде на стене, но обнаруженный на фортепиано. Преступник явно его рассматривал и не вернул на место, родители обратили на это внимание и сообщили криминалистам, те в свою очередь забрали фотопортрет на исследование с целью поиска отпечатков пальцев. Отпечатки, кстати, найдены не были, но речь сейчас не об этом. Детективы, поглядев на фотографию, заметили, что у Нэнси там волосы средней длины, в то время как в день нападения девушка была коротко стрижена. Уточнив, когда же потерпевшая изменила причёску, полицейские не без удивления узнали, что случилось в первой декаде декабря, всего за десять дней до нападения.

Т.о. стало ясно, почему преступник выбрал жертву, явно отличавшуюся от потерпевших в предшествующих девяти эпизодах. Вплоть до 8 декабря Нэнси имела точно такие же волосы средней длины, что и все прочие жертвы, и преступник, скорее всего, просто не знал, что Нэнси радикально сменила имидж.

Удивительные открытия на этом, однако, не закончились. Потерпевшая, доставленная в больницу, была осмотрена бригадой врачей, в результате чего выяснилось, что… её девственность не была нарушена! Само по себе подобное явление не уникально, женская анатомия такова, что девственная плева может сохраниться после первого полового акта, но в данном случае преступник совершал половой акт трижды и каждый раз действовал достаточно грубо. Как такое могло произойти? Неужели Нэнси Хаузер, заявив о неоднократном изнасиловании, ввела правоохранительные органы в заблуждение? Такое предположение первым приходило на ум любому детективу и прокурорскому работнику, услышавшему вывод гинеколога. Однако последующее исследование мазков показало присутствие спермы, т.е. некий мужчина, осуществлявший сексуальные манипуляции, всё-таки на месте преступления присутствовал.

В конечном итоге специалисты сошлись в том, что половой акт имел место в действительности – Нэнси ничего не выдумала и в заблуждение никого вводить не собиралась. Отмеченная странность объяснялась малой длиной пениса преступника. Теперь об этом можно было говорить, как об установленном факте. Все прежние описания, сообщенные потерпевшими, являлись субъективными, причём многие жертвы, находившиеся во время изнасилования с завязанными глазами, полового органа насильника не видели вообще. Их утверждения о малом размере пениса можно было списать на ошибку восприятия, но после нападения на Нэнси Хаузер появилась возможность судить о данной интимной детали вполне определенно – длина полового органа насильника в возбужденном состоянии не превышала 6 см. Такую величину следовало признать аномально низкой даже для представителей азиатских народов, имеющих самые небольшие среди homo sapiens половые органы.

Это был очень серьёзный ориентирующий признак – мужчин с подобными анатомическими отклонениями очень немного, если быть совсем точным, то всего 2,3% мужской части населения. Точные статистические данные в этой деликатной области появились только в 21 столетии, но не подлежит сомнению, что и в 1976 г. врачам и полицейским было ясно, что пенис столь небольшого размера довольно редок и серьёзно демаскирует обладателя. Наличие такого отличительного признака значительно увеличивало шансы полиции правильно опознать преступника, выбрав его из нескольких подозреваемых.

Впрочем, сначала этих самых подозреваемых ещё следовало отыскать…

Самое важное открытие криминалисты сделали во дворе дома Хаузеров. При его осмотре рядом со столом для пикников, на который преступник уложил связанную жертву, был найден окровавленный пластырь весьма распространенной в США торговой марки «Band-Aid». Поначалу находка эта не вызвала особого интереса, поскольку полоску пластыря с кусочком стерильной марли мог бросить любой из членов семьи, однако всё изменилось после того, как выяснилось, что ни родители Нэнси, ни сама потерпевшая таким пластырем не пользовались несколько недель. Был проведен анализ крови, оставшейся на пластыре, в результате чего выяснилось, что происходит она от человека и имеет групповую принадлежность А+ (т.е. вторая группа крови положительный резус). Такой крови не имел никто из членов семьи Хаузер.

Связь найденного пластыря с преступником казалась довольно очевидной. Конечно, нельзя было полностью отвергать предположение об умышленном подбрасывании предмета, хранившем биологические следы другого человека. Создание такого рода ложных «улик» не является чем-то удивительным и даже редким, например, опытные преступники частенько подбирают окурки незнакомых людей дабы впоследствии оставить их на месте преступления. Нельзя было полностью исключать того, что напавший на Нэнси Хаузер насильник раздобыл где-то лейкопластырь с каплей чужой крови и подбросил его во дворе дабы запутать следствие. Тем не менее, после некоторых колебаний детективы согласились считать – пока не доказано обратное – что, найденным пластырем воспользовался сам преступник и групповая принадлежность его крови А+.

Опрос членов семьи Хаузер и их соседей позволил сделать любопытное открытие. С последних чисел ноября и вплоть до середины декабря Хаузеры и их соседи, в семье которых также была девочка-подросток, сверстница Нэнси, получали в разное время суток телефонные звонки. Звонивший всякий раз молчал, хотя соединение происходило штатно и его дыхание было хорошо слышно в трубке. Родители не придавали этим звонкам особого внимания, считая, что имеют дело с проделками одноклассников дочерей. Полицейские, однако, заподозрили, что посредством таких звонков преступник проводил своеобразную разведку выбранного для нападения дома – он выяснял время появления старших членов семьи.

Полной ясности в этом вопросе не существовало, поскольку в одних эпизодах жертвами и их близкими упоминались подозрительные звонки по телефону, предшествовавшие нападению, а в других ничего подобного не происходило.

Ещё одной любопытной деталью, на которую обратили внимание родители Нэнси, оказалась дата предстоявшего отъезда дочери. 20 декабря – т.е. через день после нападения – Нэнси должна была улететь к бабушке в Монтану, где ей надлежало пробыть две недели. Понятно, что отъезд девушки лишал преступника цели. Знал ли он об этих планах или его действия никак с ними не коррелировались? В ходе расследования детективы попытались выяснить кто из посторонних мог узнать о предстоящем отлёте Нэнси, но никаких заметных результатов эта работа не принесла. Потерпевшая не рассказывала о своих планах в школе, а те подруги, что были в них посвящены, заверяли, что ни с кем этой информацией не делились. Случайные люди, вроде почтальонов, коммунальных служащих, работников школы и т.п., в список осведомленных об отъезде лиц никак не попадали.

В общем, вполне возможно, что отмеченное совпадение ничего не означало и являлось ничем иным, как игрой случая. Подобное стечение обстоятельств отвергать полностью никак нельзя, история уголовного сыска знает массу невероятных на первый взгляд совпадений, которые обещали прорыв в расследовании, но при проверке так никуда и не приводили. Вполне возможно, что и в данном случае мы видим пример такого вот многозначительного, но по сути совершенно случайного стечения обстоятельств.

Наконец, чтобы завершить анализ этого эпизода, укажем ещё один интересный момент, заслуживающий упоминания. При нападении на Нэнси Хаузер явно проявилась очень интересная поведенческая черта, присущая насильнику. Речь идёт о его довольно необычных вербальных (т.е. словесных) атаках. С одной стороны этот человек понимает, что особенности речи и голоса способны его демаскировать, поэтому он принимает меры по их искажению – разговаривает шёпотом, почти не открывая рта, стискивает зубы, но… при этом говорит он довольно много. Ещё более странной выглядит его манера обращаться с вопросами к жертве, рот которой он сам же и завязал. Об этом сообщали практически все девушки и женщины, причём если в предыдущих эпизодах преступник иногда развязывал рот жертве, дабы та могла ответить на заданный вопрос, то при нападении на Нэнси Хаузер подобного не случилось вооще. Преступник практически всё время разговаривал сам с собою и такой монолог нельзя не назвать странным.

При этом следует иметь в виду, что подавляющая часть сексуальных преступников либо вообще не ведёт разговор с жертвой, либо ограничивается минимальным общением. Более того, насильники прямо запрещают жертве говорить, опасаясь быть втянутыми в беседу, в результате чего потеряют контроль за ситуацией. Разумеется, могут быть определенные отклонения от этого правила, связанные обычно с употреблением алкоголя или наркотиков, но это явно не рассматриваемый нами случай.

Так с чем мы имеем дело? Присущая преступнику потребности говорить представляется своего рода психологической компенсацией некоего психотравмирующего события, проявлением неуправляемой (или плохо управляемой) потребности утвердить собственный статус доминирующего партнёра. Этому человеку очень важна вербальная составляющая процесса изнасилования – в ней он реализует потребность признания своей мужской состоятельности (это именно то, чего ему не хватает в жизни). Перед нами, очевидно, следствие перенесенной преступником психологической травмы, от которой он так и не оправился. Другими словами, совершаемые им изнасилования это не только способ удовлетворения полового влечения, но и попытка поднять собственную самооценку.

Но нормальный среднестатистический мужчина, уверенный в своих силах и знающий себе цену, в такого рода подтверждениях не нуждается. Учитывая, что насильник имел маленький пенис – а это мы уже расцениваем как доказанный факт – можно почти не сомневаться в том, что данная аномалия развития доставила ему много разочарований и переживаний. Негативные эмоции, испытанные прежде этим человеком, так или иначе оказались связаны с лицами противоположного пола. По-видимому, все попытки будущего преступника выстроить с ними интимные отношения оказались безрезультатны. Вместо симпатии и заботы Гиена сталкивался с насмешками и пренебрежением, все его попытки сближения с женщинами заканчивались одинаковым разочарованием. Можно не сомневаться в том, что упомянутый негативный опыт оказался приобретён ещё до того, как этот человек стал совершать изнасилования. Мы не можем судить о том, кто виноват в возникновении данной проблемы, вполне возможно, что значительная часть вины лежит на женщинах, лишённых необходимой деликатности и не особенно церемонившихся там, где надлежало проявить внимание и чуткость.

Увы, так бывает! Жизнь даёт нам массу примеров того, как неумение женщин правильно вести себя с половыми партнёрами приводит к последствиям воистину трагическим. В этой связи можно вспомнить американского серийного убийцу Артура Шоукросса, имевшего тот же физический недостаток, что и герой настоящего повествования. Его половой орган был весьма невелик – около 6 см. – и любые шуточки или иронические комментарии по этому поводу Шоукросс всегда воспринимал чрезвычайно болезненно. За убийство двух детей – мальчика десяти лет и девочки восьми – его в 1973 г. осудили на 25 лет. Из этого срока Шоукросс пробыл за решеткой 15 лет, где сумел закончить школу, поступил на заочное отделение в колледж и даже отыскал на воле женщину, которая согласилась стать его женой. Правда, в конечном итоге супружеские отношения они юридически не оформили, но эта женщина приложила массу усилий для того, чтобы вытащить возлюбленного из тюрьмы. В 1988 г. Шоукросс был условно-досрочно освобожден, поскольку продемонстрировал тенденцию к исправлению. По крайней мере комиссия Департамента юстиции по освобождениям сочла это доказанным.

Несмотря на маленький размер пениса и далеко не юношеский возраст – а Шоукроссу на тот момент уже исполнилось 42 года – Артур демонстрировал весьма завидную сексуальную активность. Можно даже сказать анекдотичную одержимость. Помимо своей «основной жены», той самой, которая добилась его освобождения, он быстро отыскал ещё одну женщину, с которой закрутил интрижку. Эта женщина доверяла Артуру до такой степени, что разрешила пользоваться своей автомашиной. Разъезжая на ней, Шоукросс принялся регулярно наведываться в район «красных фонарей», где быстро стал популярен среди тамошних див. В общем, наш пострел везде поспел…

В период с марта 1988 г. по январь 1989 г. Артур Шоукросс убил 12 проституток. Подозрений в свой адрес он не возбуждал и разоблачили его, в общем-то, случайно. Во время следствия убийца объяснил, что расправлялся с теми женщинами, которые позволяли себе посмеяться над небольшим размером его полового органа. Если женщина не допускала каких-либо бестактных комментариев или действий, то Шоукросс прекрасно с нею ладил и впоследствии не раз возвращался.

В случае Артура Шоукросса мы видим пример прямо-таки смертельной мстительности человека, неспособного простить перенесенную обиду. И хотя у насильника, орудовавшего в районах восточного Сакраменто, компенсация за испытанное от женщин унижение имела отложенный характер и реализовывалась такая компенсация не в форме убийства, а в форме изнасилования, психологический механизм «мщения» в обоих случаях весьма схож.

Тем не менее, имелось одно серьёзное различие: Шоукросс не разговаривал со своими половыми партнерами, более того, своим знакомым проституткам он прямо приказывал прикидываться мёртвыми. У него не было потребности в вербальной агрессии, поскольку он ощущал себя «мужчиной на сто процентов», знал, что он востребован женщинами. С одной женщиной он живёт, словно муж с женою, с другой – встречается, чтобы заниматься сексом, а если потребуется, он завсегда отыщет новых подружек… С насильником, нападавшим на женщин в восточном Сакраменто, ситуация диаметрально противоположна – тот не был женат, у него не было постоянной подружки, он не общался с проститутками и вообще избегал женщин. Он был глубоко уязвлен перенесенными некогда обидами, он жил в их плену, точно заключенный в карцере. У этого человека не было постоянного сексуального партнера и вся его половая жизнь – по крайней мере во второй половине 1976 г. – сводилась к диким нападениям на одиноких девочек и молодых женщин. Кстати, сам выбор объекта посягательства косвенно подтверждает этот вывод – преступник искал юных девочек или, говоря иначе, незрелых женщин, в том числе и потому, что со зрелыми женщинами ему справиться было психологически труднее. Он сознавал, или по крайней мере, опасался того, что зрелая женщина прекрасно поймёт его мужскую несостоятельность и в душе будет презирать его. Гиена хотел, чтобы его боялись, но при этом он сам боялся презрения, поскольку таковое лишало его психологической компенсации. Другими словами, зрелая женщина могла бы насильника «обломать», очень больно унизить насмешкой над его физическим недостатком. Да, он мог бы в отместку ударить её ножом, изуродовать и даже убить строптивицу, но меньше-то страдать от этого не стал бы!

Как это ни покажется кому-то странным, повторим ещё раз – насильник боялся зрелых красивых женщин. Именно поэтому его так поразила реакция Джойс Лоув, которая нашла для него слова одобрения. Джойс была умной женщиной, попытавшейся максимально смягчить ярость нападавшего и минимизировать последствия его агрессии. Все её действия с психологической точки зрения оказались совершенно правильны, но нас в данном случае интересуют не они, а реакция насильника. Тот удивился, потому что никак не ожидал услышать от зрелой женщины нечто подобное тому, что сказала Джойс…

Почему данным деталям уделяется столько внимания? Какой в них практический толк?

Как мы увидим из дальнейшего, психологи, привлеченные к расследованию преступлений, совершенных насильником, сделают вывод, будто тот женат, либо проживает совместно с женщиной. Причём эти психологи даже возьмутся предсказывать специфику отношений внутри этой пары. Вывод этот представляется ошибочным, уводящим расследование совершенно не в ту сторону, в какую следовало. То, что преступник одиночка, довольно очевидно показали детали его поведения во время нападения на Нэнси Хаузер, и остаётся лишь пожалеть о том, что психологи не увидели этих деталей.

Впрочем, тут мы забежали очень далеко вперёд, а потому вернёмся к событиям в округе Сакраменто в декабре 1976 г.

Спустя неделю со времени нападения на Нэнси Хаузер в полицию Кармайкла с любопытным заявлением обратился пара – мужчина и женщина, проживавшие вместе, но не зарегистрировавшие отношения. Женщина рассказала, что в ночь с 19 на 20 декабря стала невольной соучастницей событий непонятных и пугающих одновременно. Возвращаясь немногим позже 2 часов ночи из ресторана, в котором работала, женщина остановилась на красный сигнал светофора на улице Дьюи-драйв примерно в 3,5 км. от места проживания семьи Хаузер. Движения в ночной час отсутствовало, улица была пуста, тем не менее, женщина терпеливо дожидаясь переключения светофора.

Посмотрев налево, она заметила мужчину, стоявшего на четвереньках перед дверью одного из домов, но в ту минуту не придала этому внимания. Мало ли по какой причине человек может опуститься на четвереньки – ключи, скажем, обронил и пытается отыскать в темноте… Хотя, вообще-то, насторожиться женщине следовало, поскольку декабрь 1976 г. был очень холодным, с обильными снегопадами и сильными ливнями с градом – в общем, погода не способствовала прогулкам на четвереньках (к слову сказать, именно в том году был зарегистрирован последний за 40 с лишком лет снегопад в районе Сакраменто). Тем не менее, женщина проигнорировала странное поведение неизвестного и посмотрела в противоположную сторону. Когда же через несколько секунд она опять повернула голову влево, то увидела, что мужчина подбегает к её машине с явно недобрыми намерениями. То, как он двигался, а также надвинутая на лицо лыжная шапочка с отверстиями для глаз, не оставляли сомнений в его агрессивности. Женщина резко тронула автомобиль с места, но увидела в зеркало заднего вида, как незнакомец вернулся к газону, вытащил из кустов велосипед и припустил следом за нею! Женщина не имела намерения узнавать, что же творилось в голове странного велосипедиста в маске и потому, набрав скорость, быстро оторвалась от него.