Текст книги "Корректор"

– Они у тебя из чистого золота что ли? – наконец выдохнул он.

– Лучше, – радостно заявил купец, рука с тряпкой нежно прошлась по прилавку. – Это же брионитовая сталь. Тавры, у которых я её приобрел, говорили, что доспехи выковали в Холмах сами туссеры. Тогда, до войны, когда этот народ ещё не исчез. А кто мог похвастаться знанием кузнечного дела лучше, чем они. К тому же, – он перешел на шепот, – туссеры были чаровниками, поэтому даже я не знаю истинной ценности этих доспехов.

– Гнилой орех им истинная цена, – сварливо заключил Дар.

Орин бросил кошель на прилавок. Купец спрятал его, даже не осмотрев содержимое: по звуку определил и металл, и количество монет. Доспехи оказались на удивление лёгкими и удобными. Даже шлем, инкрустированный непонятными рунами, оказался в пору. Орин от охватившего чувства радости едва не забыл браслет на старых наручах.

– О, – увидев украшение, сказал лавочник, – господин делиаранец, не желаете ли продать. Я заплачу хорошие деньги.

Дар с сомнением хмыкнул. Купец улыбнулся шире, того и гляди рот порвёт.

– Да, да, – сказал он, – очень хорошие деньги.

– Может вы тогда знаете что это? – Орин показал найденное в пещере эвисцератора ожерелье.

У купца едва слюни не потекли. Глаза округлились, рожа вытянулась так, что коснулась прилавка. Ручонки задрожали, будто поймали на воровстве.

– Эт… эт… это же ожерелье колдуньи Сакриры, той самой, что в войне с ашшакарами наводила ужас на порождённых Морном отродий. Она создала таких по слухам всего два. Вы на него сможете купить несколько больших домов в этом городе и пару конюшен в придачу. Я вас не обижу, продайте.

Орин спрятал ожерелье в карман, купец жалобно взвыл. Улыбка стала такой вымученной, такой несчастной, что Дар от радости нанесённого купцу морального увечья загоготал как гусь, и довольным вышел на улицу вслед за делиаранцем.

– Молодец, хорошо ты ему врезал, – сказал он.

Знал бы как будет орать через секунду сам.

Около их грязного отряда остановился похожий, но лишь численностью, отряд амазонок. Девушки как на подбор: чистенькие, стройные, в коротких белых туниках, кожа оголенных ног блестит словно дорогой бархат. На каждой легкие сапоги из тонкого красного сафьяна. Из доспехов – нагрудники, с изгибами и выпуклостями в нужных местах, наручи и лёгкие наголенники. Из-за спин высовываются луки и колчаны, под завязку набитые стрелами. На поясе в узких ножнах покоятся сабли, рукояти покрыты драгоценными камнями. Все на лошадях, свысока посматривают на пеших воинов Орина, в глазах вызов и искорки смеха. Орин потерял дар речи, но не от их вида. С лошади легко спрыгнула на землю… Девушкой не поворачивается назвать это… это… чудное, эфемерное, невероятно нежное существо. Облако золотых волос медленно опустилось на хрупкие плечи. Изумрудные, какие не могут быть у человека, глаза с интересом посмотрели на делиаранца. На пунцовых устах заиграла легкая стеснительная улыбка. Ланиты полыхнули румянцем. Красавица смущенно отвела глаза в сторону. Длинное до пят темно-синее платье подчеркивает высокую грудь, при каждом движении как нарочно облегает стройные длинные ноги. Она оказалась на голову ниже делиаранца. Колдунья попыталась зайти в лавку, но Орин преградил путь. На лице красавицы появилась растерянность. Повеяло угрозой. С тихим неприятным скрипом натянулись тетивы луков. Пара десятков стрел уставились наконечниками в лицо делиаранца. Дар и другие воины отреагировал незамедлительно: клинки прыгнули в ладони как живые, щиты прикрыли уязвимые места. Два отряда приготовились к схватке. Орин почувствовал нелепость положения, но так захотелось продлить внезапную встречу. Луки сильнее затрещали от натяжения тетив. Делиаранец осознал, что ещё немного и станет похож на ветку ели. Колдунья повернулась к амазонкам. От её певучего голоса у Орина приятно защемило в груди.

– Спокойно, – сказала девушка, – стрелы в колчаны.

– Пусть свалит с дороги, – угрожающе сказала одна из амазонок, и хотя стрелы не сняла, но тетиву ослабила.

Орин хотел что-то сказать, но, во-первых, не знал что, а во-вторых, слова как застряли в горле. Тогда он просто протянул девушке так подходящее под цвет её глаз ожерелье. Девушка смутилась, ожерелье оказалось в её тонких, слегка просвечивающихся пальцах. И только тогда Орин уступил дорогу.

– Клевец мне в ухо! – раздался сбоку возмущенный голос Дара.

Ещё один утратил способность говорить.

– Спасибо, – тихо сказала девушка, ланиты вспыхнули ярче, и их полыхание будто передалось делиаранцу. Груди будто коснулась её тёплая ладошка. Колдунья шагнула в лавку, платье слегка задело ногу делиаранца. Орин ощутил аромат лесных цветов и нежность, исходящую от незнакомки. Нахлынуло. Захотелось скакать, носиться, прыгать как безумный, стучаться башкой о стены и целовать всех, даже хазраков и мертвяков. Мир стал прекрасным, дружелюбным, красочным, невероятно объёмным и чудным.

Очнулся словно ото сна. Рядом ни прекрасной незнакомки, ни лавки, зато тут как тут Дар, поносящий весь белый свет в общем и в особо тяжелых выражениях всяких делиаранцев в частности.

– Это же надо? – сокрушался он. – Отдать такую ценную вещь. И кому? Первой встречной. На него столько всего можно было бы накупить. Лучше бы меч себе новый справил, кольчугу сменил, а то старую плевком пробить можно. Так нет, швыряемся ценными вещами. Конечно, это по-нашему, по-делиарански.

Судя по молчанию за спиной, его поддержал весь отряд. Но Орин не слушал. От впервые испытанного прекрасного чувства захотелось обнять весь мир, поделиться нахлынувшим теплом. Тело словно потеряло вес, показалось, раскинь руки и взлетишь.

– Да очнись ты, наконец, – вернул его к реальности голос Дара. – Пришли.

Орин взглянул на высокое, словно устремившееся к небесам, с золотой крышей здание. В массивных дверях сверкают разноцветьем драгоценные камни. Ручки, так же из золота, громадны, будто сделаны для ладоней великанов. Широкие и высокие окна выложены цветным стеклом. Гигантские фигуры людей поддерживают крышу. Творения руки мастера кажутся живыми. На крыше растопырил крылья огромный, но кажущийся крохотным на такой высоте грифон. Передние львиные лапы угрожающе растопырены, клюв открыт в грозном клёкоте.

Стража по нарядности не уступает зданию. Доспехи то ли золотые, то ли позолоченные, блестят ярко, смотреть больно. Даже наконечники копий начищены до ослепительного блеска и отбрасывают множество солнечных зайчиков на стены и брусчатку под ногами. Прибывшим улыбнулись как близким родственникам.

– Проходите, – сказал правый страж, – мы вам рады.

Орин поднялся по широким ступеням, потянул за ручку. Дверь открылась на удивление легко, даже не скрипнула. Его проводили взглядом стоящие в комнатах лакеи, седой старик в смешной шляпе отвесил поклон. Слуги, бегающие туда и сюда, останавливались, пропуская Орина, словно особо важную персону. Но он никого не замечал, любуясь расписными потолками, гигантскими люстрами в сотню свечей каждая, коврами, в которых утопают ноги по щиколотку, будто идешь по мху. Но больше всего поразили картины. Люди на них словно живые, улыбаются, машут руками или высокомерно задирают подбородок и отводят в сторону глаза. Рассматривая их, он даже не заметил, как очутился в огромном зале. В центре длинный, широкий стол, по бокам множество резных стульев. В помещении никого не оказалось. Орин засмотрелся на портреты.

– Это мой дед, – раздался густой бархатный голос, – благородный чаровник Велкимер, прозванный Мужественный за победу над Морном, сгубившим половину жителей Западной Эрбии. Он единственный выжил после схватки с Морном. Все Конвесторы, включая Верховного, погибли. Великий был человек. К сожалению он пропал без вести в войне с ашшакарами. А справа портрет отца, не дожившего до победы.

Орин обернулся, в глаза бросилось сходство с портретом. Почему-то всплыла ассоциация – белый чаровник. Одежда, длинные волосы, борода и даже посох оказались словно выбелены временем. Лишь темно-зелёные глаза портят картину. Хотя портят ли? Орин вспомнил о прекрасной незнакомке, и в груди приятно заныло.

– Моё имя Заотар, – сказал старец. – Присаживайтесь.

Орин выдвинул стул, дверь открылась, и в зал хлынули гости. Некоторых Орин узнал. Чаровник Эскобар отвесил поклон, приветливо улыбнулся. Зато появившийся Йотан даже не удостоил взглядом. В глазах раздражение и недовольство всем миром. Рожа, как была бордовой, так и осталась. Остальные прибывшие, в основном чаровники, приветствовали делиаранца сдержано, но со странным интересом в глазах. Гулко топая, в зал вошёл мощный – едва плечами косяк не зацепил – тавр. Лицо посечено шрамами, в глазах – уверенность, в руках – сила медведя. Такой и с Талосом мог бы побороться. Тяжелый подбородок высокомерно выпячен вперёд, во рту явный некомплект зубов. На торс наброшена волчовка без рукавов. Поверх неё стальной панцирь. Сапоги будто являются продолжением штанов из грубо отделанной кожи. Волосы собраны на затылке в небольшой хвост. Из-за плеч высовывается гигантская секира. В левой руке – шлем с бычьими рогами. Орин мысленно сравнил себя с ним. Тавр оказался как минимум вдвое шире и втрое тяжелее. Благодушно улыбнувшись, он опустился рядом с Орином. Стул предсмертно скрипнул.

– Барс, – громыхнул он.

От его голоса вздрогнули камни люстры. Орин представился.

– Слыхал, – сказал Барс, – ты вроде как Око Ашмаара отыскал? Повезло тебе…

Орин хотел спросить, что он имеет в виду, но в открытую дверь вошла… Его словно огнём опалило. В голове зазвучала завораживающая музыка. Взгляд девушки прошёлся по присутствующим, словно она кого-то ищет, упёрся в делиаранца. Зеленые глаза прелестно вспыхнули, ланиты полыхнули румянцем. Сердце Орина томно заныло. Колдунья направилась к нему. Руки делиаранца почему-то ослабели, ноги задрожали, а язык как прирос к нёбу. Барс нагло уставился на красавицу, губы сложились трубочкой, раздался свист. Колдунья остановилась перед делиаранцем, пальчики от стеснения затеребили подол платья.

– Хочу поблагодарить Вас, – сказала девушка делиаранцу. – Я и не знала, какой Вы мне подарок сделали.

Девушка прикоснулась к ожерелью на шее. Ланиты полыхнули ярче, пальцы без нужды поправили ниспадающую на плечи золотую прядь, а язык Орина так и не отлип. Девушка ещё немного постояла, но не дождавшись ответа, поклонилась и пошла к группе чаровников. От удара в плечо голова делиаранца болезненно дёрнулась.

– Ты чё, языком подавился? – спросил Барс.

Орину захотелось убежать, скрыться, провалиться под землю, разбить тупую голову лишь бы избавиться от стыда, терзающего не хуже когтей лагримы. Его поблагодарила самая прекрасная девушка в мире, а он растерялся как… как… он и слова не мог подобрать как кто. Наверное, даже Дар не знает такого выражения. Благо хоть голос Верховного Конвестора переключил внимание Орина с личных проблем на общественные.

– Кажется, все собрались, – сказал он, став во главе стола.

– Нет, – ответил Эскобар, – Протагора не хватает.

– Странно, – сказал Заотар.

– Я пытался связаться с ним, – сказал один из чаровников, – но он ни разу не ответил. Последнее сообщение касалось Ока Ашмаара и гибели Кербелы.

Чаровник помолчал, взгляд упёрся в Орина.

– Ладно, время не терпит, ждать не будем, – сказал Заотар, продолжая стоять во главе стола, – Итак, мы собрались здесь по причине надвигающейся на Западную Эрбию катастрофы. И её причиной, возможно, снова стали ашшакары.

Присутствующие ахнули, зашушукались. Орин обратил внимание на то, что Йотан впервые улыбнулся. Из-за двери будто холодом потянуло, плечи передёрнулись. Заотар продолжил:

– Не хочу пророчествовать, пусть этим пифии занимаются, но думаю, что нас ждут скверные времена, поскольку новое вторжение уже началось. Присутствующий здесь сэр Орин подтвердит, что Кербела уничтожена, причём сначала погиб лорд Сайтор, затем придворный чаровник, а после этого горожан охватило безумие.

Глаза присутствующих повернулись в сторону делиаранца. Он смущенно кивнул.

– Это первое, – продолжил Верховный Конвестор. – Второе, в разных уголках страны появились существа откровенно враждебные человеку. Многие уже имели «счастье» с ними повстречаться.

– Ничего себе – счастье. – Не уловил горькой иронии в голосе Заотара один из чаровников. – Я после таких встреч едва жив остался.

На него шикнули, чаровник замолчал.

– И, наконец, третье, Око Ашмаара. Оно было утеряно во время войны, а теперь внезапно отыскалось.

– Чёрт кого-то дёрнул его найти, – громко сказал возмущавшийся до этого чаровник.

– Это тоже неслучайно, – заявил Заотар. – Как не крути, а его бы всё равно отыскали. И хорошо, что оно попало в наши руки именно сейчас. Сэр Орин будьте любезны.

На Орине опять скрестилось множество взглядов. Он выложил Око на стол. Оно утратило чёрный цвет, лиловые искры теперь едва видны на бордово-кровавом фоне. Орин заметил, как передёрнулись плечи прекрасной колдуньи. Ему захотелось подойти, набросить ей на плечи плащ и прикрыть грудью от смертельной опасности, выйти супротив огромного войска и отдать за неё жизнь.

– То, что Око попало к нам, прекрасно, – повторил Верховный Конвестор.

– Почему? – спросил Эскобар.

– Все вы знаете, что этим оружием могут пользоваться только тауматурги. Также многие знают, что Око притягивает нечисть. Ашшакары использовали его, чтобы привлечь в свое поганое войско новых рекрутов. Но мало кто знает, что с помощью Ока можно воскресить мёртвого.

– Тауматурги и без него могут воскресить кого угодно, – буркнул лысый с козлиной чёрной бородкой чаровник.

– Не совсем так, – поправил его Заотар. – Тауматурги могут воскрешать умерших людей, некоторых тварей, но, – он сделал большую паузу, – не клорсов.

В зале повисла тишина. Орин ощутил смысл сказанного физически, хотя не особо понял серьезность слов Верховного Конвестора.

– И что, – нарушил молчание грузный, с бочковидным телом чаровник, стул под которым предупреждающе затрещал от неосторожного движения, – Око даёт такую силу?

– Да, – веско сказал Заотар. – А теперь представьте себе, что произойдёт, если камень попадёт к ашшакарам и они сначала уничтожат, а затем оживят клорсов, которые подпадут под их полное влияние.

Поднялся невообразимый галдёж. Орин видел, как колдунья поморщилась, ладошки с тонкими, невероятно хрупкими перстами прикрыли уши. Барс недоуменно посмотрел на орущих чаровников, взгляд как бы за разъяснением упёрся в лицо Орина. Локоть размером с бревно ткнулся делиаранцу под ребра. Если бы не доспех, пару точно бы сломал.

– Слышь, чё это они разорались?

– Радуются, наверное, – ляпнул Орин первое, что пришло в голову, недовольный, что оторвали от любования красотой колдуньи.

– Да? – недоверчиво сказал Барс. – А чё тогда рожи такие, будто в коровью лепешку лицом наступили?

– Радость бывает разной, – попытался выкрутиться делиаранец, – например, со слезами на глазах

– А-а-а, – понял тавр, – ясно. Это как эта… Ну, ты понял.

Делиаранец кивнул. Барс довольно хрюкнул и засвистел, внося в общую сумятицу свою лепту. Свист подействовал отрезвляюще, чаровники перестали орать. Головы медленно повернулись в сторону тавра. Он тут же заинтересовался картинами и расписным потолком.

– Теперь надо решить, – сказал в наступившей тишине Верховный Конвестор, – что делать с камнем.

Барс резко перестал любоваться потолком. Огромная секира из-за спины молниеносно перекочевала в ладони-лопаты. От могучего замаха волчовка и сдерживающие нагрудник ремни угрожающе затрещали.

– Остановись! – крикнул Заотар.

Тавр замер, секира застыла в миллиметре от Ока.

– А чё? – недовольно сказал он. – Ща как шарахну по нему, и собирать будет нечего.

Заотар кивнул.

– Разрушить его не составит труда, но что ты будешь делать с силой, которая из него вырвется?

Барс наморщил лоб, выглядело это так, будто на утёсе у реки образовались складки. Секира с грохотом, таким, что подскочил стол, вонзилась в каменный пол. Пальцы, толщиной с запястье обычного человека заскребли затылок, Барс попытался подумать.

– Не понял, – наконец сказал он.

– Вся беда в том, – пояснил Заотар, – что любая магическая вещь не просто вещь. Её можно сжечь, расплющить, стереть в порошок, разобрать на части, расплавить…

Тавр от занудного перечисления поморщился.

–… но сила, которая в ней содержится, вырвется наружу. И как она себя поведёт, никто не знает.

– Ну, если так, – сказал воин, – то да. Даже скорее всего. А то и вообще – ага.

Он уселся на своё место, стул под ним предупреждающе заскрипел.

– Я повторяю вопрос, – сказал Верховный Конвестор, – что будем делать с камнем?

Встал Йотан.

– Я предлагаю спрятать его.

Присутствующие негодующе зашумели.

– Все равно найдут, – выкрикнул козлобородый чаровник.

– Тогда, – снова предложил Йотан, – остаётся единственный выход: поскольку его невозможно спрятать, значит должен найтись чаровник, который попытается его разрушить.

– Никто не знает, как он был создан, – убедительно заявил козлобородый, – значит никто не имеет представления о том, как его уничтожить. А попытаться обезвредить вслепую столь опасный артефакт может либо самонадеянный дилетант, либо полный идиот. Последствия непродуманных действий могут привести, например, к тому, что Западная Эрбия опять окажется во власти Морна.

– Или того хуже, – поддержал его толстый чаровник.

– Тогда, – снова предложил Йотан – должен отыскаться человек, который возьмет на себя тяжкое бремя, и будет носить его с собой.

– Интересно, – шепнул Барс на ухо Орину, – кто будет этим дураком?

– Заотар, – предложил кто-то.

Барс хихикнул.

– О, быстро нашли!

Йотан сел с недовольной гримасой на лице. На скулах заиграли желваки, жилки в глазах лопнули от нахлынувшей ярости. На бордовом лице проступили серые пятна. Заотар нахмурился, пальцы покрепче ухватили посох.

– Слишком большая ответственность, – тихо сказал он. – И я очень стар для этого.

Поднялся такой же седой и высокий как Заотар старец.

– Ты не зря стал Верховным Конвестором. К тому же твой предок, славный Велкимер Мужественный, привёл людей к победе в той страшной войне. И именно он, так же как ты теперь, был Верховным Конвестором. Поэтому кому как не тебе сильнейшему из чаровников Западной, а может и всей, Эрбии, можно доверить хранение Ока?

Собравшиеся одобрительно закивали. Заотар вымученно улыбнулся.

– Спасибо за доверие, – сказал он. – но…

– Никаких «НО», – сказал козлобородый чаровник.

Заотар кивнул, помолчал.

– Хорошо, я подчиняюсь вашему решению.

Камень исчез в складках его одежды. Плечи старика поникли, будто на них рухнул непосильный груз, он сел.

– С камнем разобрались, – громыхнул Барс, – чё дальше?

Верховный Конвестор посмотрел на тавра.

– События разворачиваются слишком стремительно. У нас есть почти полная информация о том, что творится в лесах Танталиды и здесь. Нам бы не мешало узнать, что происходит в других землях. Сведения оттуда поступают противоречивые, запутанные, иногда сильно изменённые. Нам же надо знать точно. Если подобное происходит и там, то это значит, что ашшакаров не уничтожили полностью, и они предприняли новую попытку к истреблению всего живого, как это было в прошлый раз. – Он помолчал. – В этом случае нам бы не помешала помощь других рас.

– Зачем? – поинтересовался Йотан. – Мы разве сами не справимся?

Заотар отвёл глаза в сторону.

– Я ничего определенного по этому поводу сказать не могу. Никто из нас не знает, что происходит в Восточной Эрбии. После того как создали Врата в Преисподнюю, за них не ступала нога человека. И не только человека. Поговаривают, что даже клорсы, населяющие южные горы, предпочитают охотиться в наших землях. А насколько хорошо они умеют постоять за себя не мне вам рассказывать.

Барс презрительно хмыкнул, пальцы сжались с хрустом, будто он свернул клорсу шею. Заотар продолжил:

– Нужно узнать, что к чему и, по возможности, привлечь на нашу сторону как можно больше союзников. Чувствую, начинается новый и очень опасный для Эрбии исторический виток.

Он замолчал и присутствующие почувствовали, что Верховный Конвестор что-то не договаривает.

– Заотар, – сказал старый чаровник, – по-моему, ты что-то скрываешь от нас.

Наступила такая тишина, что слышно биение сердец присутствующих.

– Не хотел говорить… – тихо произнёс Верховный Конвестор. – В самом начале разговора, я упомянул пифий.

Он помолчал.

– Ну чё ты, батя, тянешь кота за баловство? Говори уже, – грубо потребовал Барс.

Чаровник не отреагировал на колкость. Глаза медленно поднялись, он посмотрел на каждого.

– В видениях они увидели огонь, разрушающий Врата в Преисподнюю и распространяющийся по всем землям. В пепел превратятся города и сёла. Брат поднимет меч на брата, мать на дочь, сын на отца. От потоков крови реки выйдут из берегов, а всё живое в них погибнет. Мерзкие твари будут терзать плоть умирающих, рвать в кровавой бойне тела живых. Мрак опустится на страну, а взошедшее солнце осветит лишь руины и пепелища.

– Ну нагнал страху, батя, – весело перебил его Барс, – А че нить доброе твои эти, как их… пифки не напортачили?

– Напророчили, – поправил Орин. – Пифии.

Тавр отмахнулся от него как от назойливого комара. Чаровник отрицательно качнул головой.

– Бошки им за это надо поотвёртывать, – грозно сказал воин. Кулак размером с голову быка грохнул о стол. Все вздрогнули. – Ещё ничего не произошло, а они наводят тень на плесень. Чтоб у них языки узлом завязались.

– Каковы наши действия? – перебил его козлобородый чаровник, обращаясь к Верховному Конвестору.

Пальцы, вцепившиеся в посох, нервно дёргаются, губы слегка побледнели.

– Ты, Волард, и Йотан отправляйтесь в Туманный Лес. Богард и Катис – в Шепчущий. Аврелия с Гиероном – к Таврам. В Царство Борея пойдут Навис и Тогор. К Огневикам стоит отправиться Гарзе и Лаарину. Эскобар пойдет к Вратам. Извини, но придётся одному.

Чаровник безразлично пожал плечами.

– А как же Выжженная Пустошь? – спросил козлобородый Волард.

– Ею займусь лично, – ответил Заотар. – Может и к клорсам загляну. Они, правда, посетителей не жалуют, но я знаю, как к ним подобраться.

Он замолчал. Все что должно было быть сказано, сказал. Зал заполнился грохотом отодвигаемых стульев. Чаровники словно наперегонки устремились к дверям. Барс поднялся, рожа перекошена, костяшки вцепившихся в секиру пальцев побелели, зубы оскалены как у боевого коня. Про него то забыли! Про него, такого замечательного и сильного.

– А как насчёт меня?

Заотар подошел к тавру.

– Вы с сэром Орином отправитесь в Танталиду. Точнее в Хараном…

Воин окинул делиаранца презрительным взглядом.

– Чего вдруг? Я один не справлюсь, что ли?

Он напрягся. Металл нагрудника деформировался от чудовищно вздувшихся мышц. Ремни, сдерживающие доспех, предупреждающе затрещали.

– Справишься, – спокойно сказал Заотар, – но вдвоём надёжнее.

Тавр фыркнул, а Верховный Конвестор продолжил:

– Я никак не могу связаться с городским чаровником. Меня это тревожит. Вам надо узнать, что творится в городе. Если всё в порядке, прикажите от моего имени начать мобилизацию. Лорду Брогану передайте, чтобы разослал гонцов в города и деревни, находящиеся в его подчинении. После этого возвращайтесь обратно. Орин, держи.

Он протянул делиаранцу выхваченный из воздуха небольшой жезл, обычную железную палку, с расщепленными розочкой концами.

– Это жезл перемещения. Как пользоваться знаешь?

Орин кивнул. Знание появилось в мозгу неожиданно ярко. Верховный Конвестор со странным выражением в глазах взглянул в лицо делиаранца.

– Надо же, ты очень молод, а уже такое ведомо. Но это хорошо. Да, запомни, жезл можно использовать только один раз. Потом им разве что как дубиной от кого-нибудь отмахиваться. Кстати, об отмахивании, дай мне бревиарий.

Орин повиновался. Чаровник что-то долго писал в нём, а когда закончил, сказал:

– Это заклинание требует много сил, но и польза от него немалая. Когда на вас неожиданно нападут превосходящие числом противники только произнеси его и представь, как руками охватываешь весь отряд. Вас накроет непробиваемый купол. Из него можно наносить удары врагу, высунув оружие, но ни в коем случае не выходи наружу, поскольку выйти из него можно, а войти – нет. И помни, время действия заклинания зависит от твоей Силы. Но я смотрю у тебя на запястье браслет Мааториса, так что сил хватит.

Он вернул делиаранцу бревиарий.

– Э-э-э, – вмешался в разговор так и не остывший тавр, – как до Харанома доберёмся – понятно. А обратно, ножками что ли?

– В Хараном перекину вас я, так что это не ваша забота.

– Уже легче, – бросил Барс.

– И ещё, – продолжил Верховный Конвестор, – наступают такие времена, когда железное оружие не сможет вас защитить. Я распорядился, чтобы вас и ваших людей обеспечили сирминиевым. Доспехи, кстати, у ваших отрядов тоже поменяли.

В зал вошёл неприметный человек с секирой и мечом в руках. Барс тут же ухватился за любимое оружие. Взмахнул для пробы. Судя по блеску в глазах, секира понравилась. Орин продемонстрировал Верховному Конвестору свой сирминиевый меч. Правая бровь Заотара удивлённо приподнялась.

– У тебя ещё и руны на клинке, – сказал он. – Я таких не видел. Полагаю, что твой меч, хоть и выглядит неказисто, но получше мною предложенного.

Он кивнул слуге и тот унёс меч.

Вышли из дворца. Верховный Конвестор заставил оба отряда – воины Барса оказались ему под стать, такие же мощные и дикие, почти без доспехов, зато с двуручниками и секирами – стать как можно ближе друг к другу.

– Теперь повернитесь на запад, – попросил чаровник.

Воины попытались найти нужную сторону горизонта. Особо грамотные ткнули пальцами в разные стороны, между воинами Орина и Барса вспыхнул спор о расположении востока. Послышались первые отзывы оценки умственных способностей как одной, так и другой стороны. Оскорблённые нелестным высказыванием схватились за оружие. Отряды разделились, взгляды вперены в ненавистного противника, тела напряжены, зубы оскалены, ещё немного и пена изо рта пойдёт.

– Хватит, – тихо, но внушительно сказал Заотар. – Сейчас только поножовщины среди своих не хватает. Возможно скоро вам представится момент попробовать силы. Так что оружие в ножны. Теперь повернитесь ко мне левым боком. Я сказал боком, а не задницей. Вот так.

С уст сорвались непонятные слова, левая рука с зажатым в пальцах жезлом, совершила круг над головой и отряды оказались в вечернем лесу. Солнечный свет едва касается вершин деревьев, как бы указывая на то, что ещё немного и наступит ночь. Дар тихо ругнулся, Барс приготовился дать в рыло любому, даже дереву, если хоть что-то вякнет поперёк. Древко секиры сухо скрипнуло под давлением пальцев.

– Ну, – спросил тавр, – и где мы?

Орин вгляделся в лес. Крепостная стена цвета серой древесной коры оказалась едва заметной среди стволов деревьев. Делиаранец хлопнул Барса по плечу.

– На месте.

– Да ну? – ехидно сказал Барс.

Орин вместо ответа ткнул пальцем в направлении стены.

– Орёл, – похвалил Барс и повернулся к своим воинам. – За мной!

– Может стоит сначала осмотреться? – спросил Орин.

– Зачем? – Удивился воин. – Если нападут, бошки поотстругаем и вся недолга. Как сказал один умный человек: «Сначала прикончим, а расспросы потом».

Он громогласно заржал, его воины подхватили. Дар витиевато выругался. Орин молча направился вслед за отрядом Барса. Позади послышались шаги товарищей. Воины достигли опушки леса, вышли на тракт. На дороге бросился в глаза идущий навстречу человек: грязный, в рваной одежде, волосы растрёпаны, половина бороды вырвана вместе с кожей, на правом плече словно красный цветок расцвёл. Кровь рубинами срывается с пальцев, по дороге тянется красная дорожка, в глазах растерянность и страх. Он заметил вышедшие из леса отряды и остановился как вкопанный. Делиаранец медленно приблизился к нему.

– Мы не сделаем вам ничего плохого, – сказал он.

Барс, подтверждая его слова, поудобнее перехватил секиру. Взгляд как бы невзначай скользнул по шее оборванца. Глаза человека удивленно расширились.

– Ты?

Он протянул к делиаранцу руки. Орин отступил на шаг. Барс презрительно окинул нищего взглядом.

– Ну и знакомые у тебя, сэр Орин.

– Да я впервые его вижу, – сказа делиаранец.

– Как же так? – Из глаз человека потекли слезы. – Это же я, чаровник Протагор. Неужели…

– Грязноват ты для чаровника, – перебил его Барс. – Хотя…

Краешек солнца сполз за горизонт. Цвет неба перетек в бирюзовый, особенно яркий на западе, а надвигающаяся ночь на востоке словно ещё один художник сгустила краски неба. Глаза Протагора расширились от ужаса.

– Бегите! – закричал он. – Бегите, не то погибнете!

Барс повёл плечами

– Ещё чего.

– Умоляю вас, бегите!

Чаровник упал на колени. Сумерки отступили перед натиском тьмы. Протагор опрокинулся на спину, тело выгнулось, скрюченные пальцы заскребли землю.

– Бе…ги…те!

Ткань затрещала под натиском разрастающейся плоти. Дёргающийся в судорогах чаровник разорвал остатки одежды. Кожа покрылась густой чёрной шерстью, челюсти полезли вперед, образуя подобие волчьей пасти. Уши вытянулись, верхушки заострились. Лицо вытянулось вслед за челюстями. Ногти почернели, превратились в когти. Стопы вытянулись, пятки заострились. Глаза приобрели ярко-жёлтый оттенок. Голова дёрнулась от мощного удара и покатилась по дороге.

– Вот так, – сказал Барс, стряхивая с секиры кровь.

Обезглавленное тело бросилось на него. Секира опустилась повторно. Половинки беспомощно задёргали конечностями. Воин плюнул на обрубки.

– Живучая тварь, но ничё и не таких бивали.

Откатившаяся голова несколько раз клацнула челюстями. Удар сапога из прочной кожи оправил её далеко в лес. По веткам и листве дробью зашуршали выбитые зубы. Тавр забросил секиру за спину.

– И всего делов.

Пока Барс разбирался с хазраком, Орин не спускал глаз со стены. За всё время, пока стоят, он не заметил никакого движения и ворота почему-то полураспахнуты. Что-то шевельнулось. Орин всмотрелся. В полутьме проёма ворот метнулось множество жёлтых глаз. Тени одна за другой ринулись к людям.

– И всего делов, говоришь? А как насчёт вон тех? – сказал делиаранец, палец указал на ворота.

Тавр оскалился.

– Занять оборону, – выкрикнул он одновременно с Даром.

Люди стали в линию. Орин и Барс немного вышли вперёд.

– Первый мой, – не терпящим возражения тоном сказал тавр.

Орин пожал плечами, мол, ему и со второго начать не стыдно. А уж с третьего или четвертого так вообще.

Твари набросились на воинов как на беззащитную добычу – тупо и безрассудно. Огромная секира опустилась и поднялась. Одно тело лишилось головы, а второе, разрубленное от развилки до плеча, развалилось надвое. Орин ещё ничего сделать не успел, а забрызгало кровью так, будто в одиночку весь город вырезал. Пришлось отойти в сторону. Барс рубанул нового клиента. Лишившись руки, тот взвыл, но забыл отступить. Секира упала плашмя. Разлетевшиеся мозги долетели даже до деревьев. Судя по звукам, кому-то из воинов угодили в рот. Барс выругался. Орин отступил ещё на несколько шагов. Бесполезно. В панцирь сочно шмякнуло, серая кашица медленно поползла вниз. Следующего хазрака Барс разрубил на уровне груди. Нижняя половина по инерции добежала до него, но, не зная, что делать, суетливо забегала вокруг. Верхняя часть попыталась ухватить её за ноги и взгромоздиться на прежнее место. Не получилось, зубы едва не вцепились в ногу тавра.