Текст книги "Вера в верования и наоборот"

– Чандр.

– Что?

– Его имя Чандр.

– Как?! А Чандра – она ему кто?

– Никто. Ее просто так нарекли.

– Совпадений не бывает.

– Ты права. Не бывает. Но есть Случайности…

– Такая, вот, прямая-препрямая случайность?

– Я думаю, он готовил ее для себя.

– И? Она же… Подожди… Она в «Чандрас», правильно?

– Да. Но она уже не с ними.

– Я думаю! Если она мне помогала. Хотя поначалу я сомневалась. Так… То есть, «Чандрас» – от имени этого Чандра. А сама Чандра должна была стать его женщиной?

– Именно так, Ксения.

– Он так… Ничего… Как мужчина.

Аламат заулыбался.

– Он не просто «ничего», Ксюша. Он очень хорош.

– А ты-то откуда знаешь.

– Просто знаю.

Ксюша двусмысленно посмотрела на Аламата.

– Но ты же не гей?

– Нет. Я люблю женщин.

Ксения выдохнула.

– Хоть с этим мне повезло.

– Тебе и со всем остальным повезло.

– А беременность?!!! Ты не знаешь от кого, да еще это и непорочное зачатие в мистических условиях. А если от Чандра, что тогда?

– А если от Иоанна, в этом случае что?

Оба надолго задумались.

– Слушай, Аламат. Ведь Святой Иоанн вышиб оттуда Чандра. И, наверняка, не просто так. Но… У меня было ощущение, что в круге был кто-то еще.

– Кто?

– Я не могу это сформулировать. Но объясню это так: в круге была субстанция, живая, которая просто не показала себя. И когда я об этом думаю и сейчас говорю, я ощущаю, лишь ощущаю, что зачала от нее. Него.

– А предположительно?

– Я даже предположить не могу.

– И я не могу, Ксюша…

– А мог быть там кто-то из людей? Или… Ну… Совсем недавно, кто был человеком. И у него просто нет возможности встретить меня так, напрямую. Мог?

– Там мог быть кто угодно. И все – наши.

– Это хотя бы вдохновляет!

– Полностью согласен.

– Расскажи про Чандру.

– Да я знаю немного. Она пытается уйти из того Полюса Силы.

– А это возможно?

– Теоретически возможно.

– И если уйдет, что тогда?

– Тогда будет, либо, как я, либо полностью с нашими.

– А почему ты одиночка, Аламат?

– Долгая история…

– А мы торопимся куда-то?

– Сейчас нет.

– Расскажи…

…Не то чтобы поезд набрал большую скорость, нет. Что-произошло с ребордой по неизвестной причине и на последнем повороте перед Бомбеем, состав сошел с рельс мягко, мягко перевернулся на один бок и оставил в живых новорожденного мальчика, которого его мать просто «выкинула» из себя от страха катастрофы. Пуповина оторвалась сама собой, новорожденный выкатился при падении поезда на придорожную траву. Параллельно железной дороге Калькутта-Бомбей шла дорога автомобильная. По ней шло много машин. Все остановились, кто-то побежал к перевернутым вагонам, кто-то снимал на видео, фотографировал. Спасатели прибыли быстро. И быстро поняли, что в живых не осталось никого. Это был странный случай. Состав не падал с обрыва, не переворачивался много раз. Но никто не выжил. Все разъехались через 12 часов. Состав отбуксировали на вертолетах. Поле и две дороге опустели к закату. А он стоял и смотрел на недавние место аварии. Когда-то в детстве, он перевернулся на сломавшихся аттракционах в центральном бомбейском парке. Тогда погибло много людей, выжили он и еще две девочки. «Странное чувство… Дети выживают чаще в таких случаях. Здесь тоже кто-то выжил. Я ведь знаю это. Но где он? Где?» Он стал настраиваться на ситуацию, когда состав сходил с рельсов. Не владея никакими сенсорными способностями, он услышал внутри себя: «третий вагон, середина». Кайджи видел, где был третий вагон, так как одним из первых побежал к составу. И нашел новорожденного – картина, которую он увидел, ужаснула и одновременно удивительно поразила его. Новорожденный с торчащей пуповиной, весь в высохшей крови, перебирал маленькими ручками травинки поля. Кайджи выхватил мобильный, как кинжал и, стараясь быть спокойным, позвонил спасателям.

– Почему ты остался на том месте, Кайджи? – Спасатели и следователь никак не могли понять того, чего не понимал и сам Кайджи.

– Не знаю. Какая-то уверенность, что кто-то выжил. Я не знаю, откуда она взялась.

Индийцы – веселый народ. Прозорливый, умный. Без особых задних мыслей.

– Ты знаешь, что по закону, можешь взять мальчика себе. Кстати, он вообще без травм. Мягкое новорожденное тело не трансформировалось вообще.

– Меня уже ничего не удивляет, Сагиб. Избранный?

Следователь задумался. Поблагодарил спасателей и попросил их выйти.

– Совершенно очевидно, что он Избранный. Твоя каста дает тебе право забрать его.

– Сагиб… Я бы взял его, но тогда он и останется в моей касте. Может, лучше…

– Ты боишься ответственности? Или предпочитаешь отдать его в приют?

– Нет, Сагиб. В силу работы и загруженности, ты перебил собеседника.

Следователь внимательно посмотрел на Кайджи.

– Прости меня. Говори.

– Я знаком с Магараджей.

Следователь откинулся на спинку стула.

– Кайджи, это прекрасный выход. Ты пойдешь к нему с мальчиком?

– Да, Сагиб. Он видит, знает. Он поможет. Если скажет оставить – я возьму его себе.

– А как бы мне это записать? – Следователь чесал лоб.

– А запиши, что я вернусь с мальчиком к тебе через 12 часов. Это ведь дозволенное время?

– Ты хорошо знаешь законы, Кайджи. Это очень приятно. Только оставь расписку.

– Безусловно, Сагиб.

Через 8 часов новорожденный был наречен Аламатом и стал двенадцатым сыном Великого Магараджи.

***

Она отдавалась и не отдавала. Она не наслаждалась, а насыщалась. Она пила меня. И мне это было надо. И мне было хорошо. Какие эмоции я подхватывал, какие чувства проявлял, какие ощущения ловил? Все, что были во Вселенной. Мне нравилось, как она сходит с ума. Мне было классно убивать ее. И себя. Тем, что называется СЕКС. И все. Ее я тоже влюбил и влюбился. Я заканчивал это 2 раза. Я просто стал жалеть ее. Я думал о ее детдоме, где она выросла, о выживаемости, о ее детях, которых она родила и воспитала и продолжала воспитывать. Я молился за них, я помогал. И трахал, и трахал ее. И не испытывал оргазм. И так я от этого охренел… От отсутствия отдачи. Эмоциональной отдачи, потому что оргазм в моей работе даже вредил. Он был НУЖЕН один раз в месяц, точнее, в лунный цикл, максимально – два раза. Но после того, как мы не виделись полтора месяца, при встрече мы сделали и попробовали все. Все, что можно. И она меня тоже попробовала. И только это доставило мне кайф. Она превращалась в мою собаку. Не знаю, верную или нет, но это был Нижний Уровень человеческих отношений. Я не сдавался. Но я стал видеть ее «рыбий» глаз. Я стал чувствовать, что не чувствую ничего. Что СОСТРАДАНИЕ, такое прекрасное и чистое, превратилось в ЖАЛОСТЬ К СОБАКЕ. Вариантов не было. Я использовал все возможные способы для расставания. Я уже крыл ее матом. И стал понимать еще одно: это не пугает ее, не уводит от меня, а приближает. Она была шудрой. Нижней кастой. Во всем. Она повторяла одни и те же слова, а мои не находили должного для меня отклика в ней. Все закончилось. Внутри меня. И, в довершение, я заболел. Ее анализы были чистыми – мои нет. А у меня не было никого. Я вылечился и произнес вслух то, что давно жило во мне: «НИ ОДНА ИЗ ВАС, ЖЕНЩИНЫ, НИКОГДА НЕ ДОЙДЕТ И ДО ПОЛОВИНЫ ПУТИ, КУДА ДОХОДЯТ МУЖЧИНЫ. ДАЖЕ ПРИ НАШЕМ ПОЧИТАНИИ ВАС, ЛЮБВИ И ТРЕПЕТУ К ВАМ, ВЫ ОСТАЕТЕСЬ НА СВОЕМ УРОВНЕ ГИПЕРТРОФИРОВАННОГО ЭГОИЗМА. И ЕСЛИ ЛУЧШИЕ ИЗ ВАС ПРИЗНАЮТ ЭТО, А ЛУЧШИЕ ИЗ ЛУЧШИХ ИЗ ВАС РАБОТАЮТ НАД УХОДОМ ЭТОГО, А САМЫЕ ВЕЛИКОЛЕПНЫЕ ИЗ САМЫХ ЛУЧШИХ ИЗ ВАС ДОСТИГАЮТ ТОЙ САМОЙ СЕРЕДИНЫ НАШЕГО ПУТИ, ТО ЕСТЬ НАШЕГО – МУЖСКОГО УРОВНЯ – ОЩУЩЕНИЙ, ЧУВСТВ, МЫСЛЕЙ, ВСЕ РАВНО, НИ ОДНА ИЗ ВАС НЕ ВОЙДЕТ В НАШ АЛТАРЬ. Я ВЫБРАЛ ТАК. ТЫ, ЖЕНЩИНА, НИКОГДА НЕ ВОЙДЕШЬ В МОЙ АЛТАРЬ. ПОТОМУ ЧТО Я ЗНАЮ ТВОЮ НЕЧИСТОТУ И ТВОЙ САМООБМАН. ПОТОМУ ЧТО МОЙ АЛТАРЬ СВЯЗАН С ТЕМ, КТО ДАЕТ ОЧИЩЕНИЕ МОЕМУ СОСУДУ. А ТЫ, ЖЕНЩИНА, ЗАГРЯЗНЯЯ ЕГО ЕЖЕСЕКУНДНО, ТОЛЬКО ЗАСТАВЛЯЕШЬ МЕНЯ СНОВА ОЧИЩАТЬ СОСУД. А МНЕ НАДО ДАЛЬШЕ. И Я УЖЕ ИДУ ДАЛЬШЕ. И Я УЖЕ ДАЛЕКО ОТ ТЕБЯ, РАБЫНЯ. БОЛЬШЕ ТЕБЕ НЕ БЫТЬ НИКЕМ, РАБЫНЯ. ЭТО ТЕБЕ МОЕ СЛОВО, ЖЕНЩИНА».

50

Южин, большей частью себя, понимал, что происходит. Но вопросы сыпались бесконечно. Вечно живущий Садри или перемещающийся во времени… Ксения, ее избранность, Южин понимал это. Где она? Для чего избранность? Какие силы задействованы во всем этом, начавшимся с этикетки вина «Пронсо» 1101 года выпуска с Ликом Иоанна Крестителя? И Южин, понимая, что единственное, что он может сделать – это совместить все данные и факты, этим и занялся.

– Ты знаешь, куда мы идем, Саша?

Вопрос помешал начавшемуся процессу анализа.

– В Багдад, очевидно. Вон он, перед нами. Слушай, Садри, а мы не можем туда побыстрее переместиться?

– А поговорить, Саша? Нет ничего лучше хорошего собеседника в длинной дороге.

– Ты помешал моим мыслям.

– А их еще не было, Саша. Ты только собирался начать мыслить.

– Ты прав. Может, поможешь?

– Помогу.

– Меня интересует что, во имя чего и, главное, с какой стати, происходит все то, что происходит сейчас. Я не буду задавать глупых вопросов, вроде: «когда все это началось» или «зачем опять бьются стороны Полюсов Силы» и так далее. Начнем с конца: с какой стати сейчас все это происходит?

Вайами Садри помассировал себе виски. Потом посмотрел на Багдад. Затем в небо.

– ППЗ.

– Что-о-о???!!!

– П!П!З!

– Вайами… Я, конечно, понимаю, что ты знаешь так много, что и представить невозможно… Но то, о чем ты говоришь, конечно, не засекреченная информация, она есть даже в интернете, правда, расплывчатая, чтобы никто ничего не понял – из обывателей. Я хочу сказать о том, что это чисто научная концепция, узко направленная, созданная для…

– Ваших Спецслужб.

– Даже не просто спецслужб, Вайами. Ей пользуются…

– Замкнуло?

– Ты меня поражаешь.

– А мне нравится ваш сленг.

– Этой концепцией пользуется Психологическая Часть наших спецслужб.

– Сань… Этой концепцией пользуются психологические отделы правительств всех стран мира.

– Безусловно. Но я это к тому…

– Что ты, честный патриот, давал присягу, подписку и клятву о неразглашении, когда работал там.

– Да, Садри, это именно так. И несмотря на то, что срок давности всех моих обязательств перед ними истек…

– Он не истек перед самим тобой. Да, Саша?

– Да, Вайами.

– Александр, Свет, Батькович!

– Алексеевич.

– Ляксандр Ляксеич… Я вообще не собираюсь залезать в секреты психотронного оружия твоей великой страны. Меня даже не интересует то, что в составе психологического отдела Правительства твоей великой страны есть предатели, сволочи, моральные уроды и совсем не патриоты, а выжиги, плуты и, собственно, нехорошие люди, в принципе. Я произнес «ППЗ» лишь по причине того, что через эту тему легче всего объяснить тебе происходящее.

– Садри… Заранее прости меня, недоумка невоспитанного. Ты, великий Ведающий, субстанция – прости еще раз за такое сравнение, субстанция, идущая сквозь время и пространство…

– В пространстве нет времени.

– Да, Вайами, я же извинился. Ты, идущий через пространство, будешь мне объяснять судьбу моей дочери через пример или концепцию Психического Поля Земли?

– Именно, Александр Алексеевич. С одной поправкой: у твоей дочери уже нет судьбы.

Южина что-то кольнуло в сердце.

– Садри! Она… Умерла?

– И воскресла вновь.

– Она уже не здесь?

– Да здесь она, Саша, успокойся.

– Это уже лучше. А Поле Земли при чем?

– При том, что она непосредственный участник его изменения. Без всяких Судеб и даже без Иерархии.

– То есть?

– У нее вчера случилось непорочное зачатие.

Южин засунул руки в карманы, вынул, их, порисовал ботинком на песке, повздыхал, покашлял и чихнул.

– О! Разблокировался!

– Похоже, да.

– А кто… Отец?

– Так вот это, Саша, и есть Суть! Мы никто не знаем, кто отец будущего ребенка!

– Вы не-е-е зна-а-аете? Это как так может быть?

– Может, Саня. Еще как может так быть!

– Охре… Обалдеть… Заверните два.

– Чего?

– Да ничего. Не важно. Но я уже давно не особо участвую в ее жизни. Просто наблюдаю.

– Тем не менее, ты понесся ее спасать, когда понял про «Пронсо».

– Это инстинкт. Она близка и душе и сердцу. Да вообще, всему мне. Но у нее свой Путь.

– Ты абсолютно прав, Саша.

– Она бы могла прийти ко мне со своим избранником, и я бы одобрил ее выбор, не сказав ни слова. Потому что ее мать…

– Так-так! С этого места поподробнее.

– Ты опять перебиваешь, Вайами…

– Твоя жена, ее мать, это последняя избранница Чандра.

Южин тупел подолесекундно. Секунд двадцать. На двадцатой секунде он отупел окончательно, посмотрел на Садри бессмысленными глазами и выдавил из себя:

– Вайами… Она… Умерла…

– А ты это видел, Саша?

– Вайами… Я в полном непонимании…

– Ты видел ее мертвой?

– Нет. Гроб же был запаян. Там смотреть было… Не на кого…

– Так вот, Саша. Соберись, пожалуйста.

– Это было давно, Вайами. Я смирился. А потом, смерти, как таковой, все равно нет.

– На этом и играет Другой Полюс.

– И каким образом?

– Можно перехватить…

– Душу?

– Южин!!! Тебе сколько лет?!

– Нормально мне лет. Я и правда, понятия не имел, что можно перехватить – не знаю что, в момент смерти.

– Можно. В момент адреналиновой смерти.

– То есть, как в случае матери Ксении, автокатастрофы?

– Да.

– И что они перехватывают? И почему успевают это сделать?

– Мысль.

– Мысль???!!!

– Невероятно, да?

– Совсем невероятно.

– Но очевидно.

– Так… И?

– Последняя мысль человека перед гибелью так наполнена энергией, благодаря тому самому адреналину, от обстоятельств самой смерти, что она не прокручивает в сознании гибнущего всю его жизнь, как обычно – во всех остальных случаях умирания.

– Садри… Во всех случаях умирания тоже сознательно пролетает не вся жизнь, а лишь ключевые ее фрагменты.

– Да, Саша. Но подсознательно проходит все остальное.

– Это понятно. А в нашем случае?

– А в нашем случае, только сознательно и только ключевые моменты. Благодаря адреналину. Работает только сознание.

– Подожди-ка… То есть все подсознательное пространство…

– Это чистое пространство, не заполненное ничем.

– Так-так-так! Ну?!

– Туда-то они и вбрасывают свою схему.

– Но ведь человек – этот конкретный человек, все равно умирает. Я что-то не понимаю? После реинкарнации, он уже принадлежит им – это понятно.

– Ничего тебе не понятно. Не умирает этот конкретный человек.

– Это как-же так?

– Пространство подсознания настолько больше пространства сознания, что его наполненность особой схемой дает им эту возможность – чтоб человек не умер.

– А мысль при чем? Мы ведь знаем, что последняя мысль у всех умирающих – желание чего-то хорошего кому-то. Даже у самых последних гадов – эта мысль – не проклятие.

– Ты прав. Но подсознательная мысль тоже у всех одна.

– Какая?

– «Жить хочу».

Южин крепко задумался. Вайами, почему-то, тоже.

– Пытаюсь склеить.

– У тебя клей левый, Саша.

– А у нас, Вайами, все клеи левые. Даже «суперцемент». Тем не менее, склеиваем.

– Это поражает весь остальной мир на протяжении тысячелетий.

– Мы сами в шоке… Давай склеим, а?

– Смотри: основная мысль «ХОЧУ ЖИТЬ» является преобладающей даже над последним желанием умирающего.

– Так…

– Она и является главной командой в ППВ для реинкарнации.

– Понимаю постепенно. Без этой команды в Психическое Поле Вселенной реинкарнация была бы, да? Но какая-то другая?

– Именно. Но на уровне Людей, мы не ведаем, какая. Потому что всегда, во все времена, с сотворения Человека, от умирающего исходит именно эта команда.

– Это в случае шоковой смерти?

– Нет, Саша, любой.

– А самоубийцы?

– Ничем не отличаются.

– Ага… Ага… То есть, сознательно, они жаждут умереть, а в момент смерти излучают «ХОЧУ ЖИТЬ».

– Именно.

– А последнее желание?

– Оно является незыблемым, непреклонным и подлежащим исполнению. Сам понимаешь, оно не может быть «оставьте меня еще пожить». То есть, может, но этого не произойдет.

– Понимаю.

– Так вот, Александр Алексеевич… Как и желание последнее, то есть Воля Умирающего Сознательная, так и подсознательная команда в Поле Вселенной «ХОЧУ ЖИТЬ» – равноценны.

– Это я уже понял. И принимаются безоговорочно.

– Да. С одним нюансом. Команда «ЖИТЬ ХОЧУ» умирающего, назовем это, нормально, принадлежит нашему Полюсу Силы. А умирающего «ненормально» – Другому Полюсу.

– Вайами… Милый… Дорогой… Мудрый и великий…

– Говори, Саша, говори!

Южин засмеялся.

– Великий Вайами… А кто же это все так поделил так?

– Ну ты дал, Южин! Это же целый вселенский процесс. У тебя крышу снесет, если мы уйдем в эту тему.

– Да, не надо. У меня она и так сейчас некрепко держится… Я понял главное: поделили. Но ведь физическое тело все равно умирает. Какие бы схемы и кто не забрасывал в умирающего – физически он все равно умрет.

– Здесь тоже нюанс. Эту Мысль «ЖИТЬ ХОЧУ» можно сделать полностью материальной в этот момент.

– А почему мы этого не делаем, а они делают? Не можем?

– Точно, крыша едет у тебя. Можем. Но есть Закон.

– Да… Как-то я не подумал. То есть они его просто нарушают?

– Да.

– Ну, хорошо… Ловят они эту мысль, материализуют, и что? Ты хочешь сказать, что этот умирающий остается жить? Да таких случаев – сотни тысяч, когда человек выживает в таком месиве…

– Согласен. Мы не ведем речь о Божественном Промысле. И про сотни тысяч ты загнул. Одной сотни не наберется за весь период жития человечества. Одной сотни тысяч, я имею ввиду.

– Так мало?

– Увы, Саша.

– Не стану спрашивать, почему.

– И правильно. Так вот… Речь идет только о, назовем это «стандартным адреналиновым умиранием».

– И?

– Их схема такова, что эта мысль, став материальной, дает команду телу умирающего. Вместе со всем подсознанием, наполненным их энергиями.

– Сильно! Но, о, Великий Вайами! А увечья?!

– Здесь тайна, Саша. У них ведь тоже есть тайны.

– Не сомневаюсь. То есть, чтобы не углубляться, благодаря какому-то невероятному воздействию, они заходят в Психическое Поле Вселенной и… Продлевают жизнь этому человеку. Здесь. На Земле. В том виде, сознании, теле, уме и так далее, в котором он и жил?

– Дело в том, что не они заходят в Поле Вселенной.

– А кто?

– Сам умирающий. Он и так всегда туда заходит, только в этом случае он несет в себе все схемы и установки – на подсознании – Второго Полюса.

– Как-то… Фантастично, что ли. Кто-то же принимает эти команды по иерархии, правильно?

– Конечно.

– Ну… И как допустимо, чтобы ТУДА… Были приняты установки Того Полюса?

– Ты чего, Саша? Речь не о том, что их Прошения не могут быть приняты. Бог ведь принимает все Прошения. И вся иерархия до него, все Верхние Ангелы, обязаны принять Прошение. Они могут пропустить его дальше или нет – это уже их Миссия. Но если Прошение идет, оно, в любом случае, рассматривается. Это ведь умирающий, Саша! Это идет с самого начала присутствия Человека во Вселенной, как неотъемлемой частицы. А черный он или белый, наш – не наш, не имеет значения.

– Да… Но подожди. Получается, что они пропускают Прошение с установками Того Полюса! Они разве не видят, что происходит?

– Так это и есть та самая тайна, Саша.

– Но, я думаю, у тебя-то точно есть хотя бы предположение, как они умудряются оставить на Земле уже почти умершего человека, да еще сделав его своим!

– Есть.

– У меня тоже есть. Кто-то в Иерархии Принимающих играет на стороне черных?

– Да Бог с тобой, Александр!

– Тогда я не знаю. Я понимаю, что от этого очень нарушается не только Закон Вселенной, но и балансировка расстановки сил. Да?

– Да. Потому что они делают это в исключительных случаях, когда им нужен сверхчеловек. Они же не могут его сделать своим после его смерти, поскольку условия реинкарнации такого сверхчеловека однозначные: он никогда, ни в одном воплощении не будет принадлежать их Полюсу.

– И моя жена является как раз этим человеком.

– Да. Являлась.

– Что?

– Она полюбила нашего, уже будучи женой Чандра и их растерли обоих навечно. Они больше никогда и ни в кого не реинкарнируются.

– Господи… Господи… Кто растер? Чандр?

– Не он один, конечно. У них ведь тоже иерархия. Чандр просто главный на Земле. И еще…

– Еще?!!!

– Да. Ты должен это знать. У нее и Чандра родился сын. Пран. Он правая рука той самой Чандры, которая намерена уйти из черных.

– К нам?

– Да.

Южин долго смотрел на Садри.

– Это ведь тоже еще не вся история, да, Вайами?

– Да. Чандра влюблена в твою дочь.

– Это уже меньше шокирует, чем все остальное. А теперь объясни ее роль. Ксении. Совокупиться с Чандрой и родить сверхконченного дебила, который покорит всю Вселенную?

– Я ничего сейчас не слышал, Саша. Ты понял меня?

– Да, Вайами, прости.

Слезы… Они так причудливо капают на горячий песок, превращаясь в кристаллы…

– А твое предположение, про то, как они это делают? – Южин старался говорить твердо.

– Ты плачь, Саша. Это хорошо.

– Да, Вайами. Я поплачу. Прости.

– За это, как раз, не надо просить прощения.

– И что они там придумали?

– Они идут вне Иерархии.

– Пожалуй, мы оба сошли с ума.

– Я тоже так думал. Но по-другому нереально. Потому что нереально, чтобы Верхние Ангелы не увидели, да еще и пропустили не ту Энергию, идущую в ППВ.

– Вайами. Ты противоречишь сам себе. Ты же сказал, что любое Прошение рассматривается.

– Именно это я и сказал. Но я не сказал, что любое проходит дальше.

– К Высшему Разуму?

– К Богу, Саша.

– К Высшему Разуму. Так мне не очень страшно говорить.

– Я понимаю тебя, Саша. Но это так.

– А Ксения? И Психическое Поле Земли? Все же взаимосвязано, это понятно. Запрос в ППВ идет через запрос в ППЗ. Да?

– Да.

– И при чем здесь она, если она наша? Нашего Полюса Силы? К чему ты меня во все это посвятил?

– Чтобы послать такой, как ты говоришь, «запрос», а если быть точным, это называется «Прошение», нужно сдвинуть магнитную сетку Земли. На миллионную долю секунды.

– Я не понимаю все равно роль Ксении. Ты мне хочешь сказать, что она не наша? И ее избрали, чтобы она… Я не понимаю, Вайами!!!

Южин почти кричал. Он уже почти осознал, что то, что он произносит сейчас – правда. Но какая?

– Садри, я молю тебя: ответь.

– Твоя жена, ее мать ушла к Чандру, якобы умерев. Реальная твоя жена, реально стала женой Чандра.

– Но Ксения-то родилась до всего этого бреда!

– Это не бред, Саша, а продуманные действия. Это раз. А два: Чандр заложил ей установки для Ксении. И она их спокойно проводила в жизнь твоей дочери, которая была в полной уверенности, что видит свою умершую мать во сне, а та ей подсказывает, предостерегает и даже направляет.

– Безумие какое-то! И что?!!!

– Мы считаем, что Ксения непорочно зачала от черных. От их Полюса.

– Вайами!!! Непорочное зачатие – это Божье Дело! Это знает даже ребенок из церковно-приходской школы! Какие Черные???!!!

– Саша. Мы только так считаем. И именно поэтому я здесь.

– Безумие… Безумие… А что мы можем сделать?

– Много, Саша. И уже делали.

– Хорошо, Вайами… Хорошо…

– Очень хорошо, Саша! Не надо терять самообладание. Мы можем очень много. И ты, и я.

– Я верю тебе, Вайами. Я верю. Давай делать.

– Давай, Саша.

– Магнитная Сетка… Сдвинуть – это понятно. Сдвинуть мгновенно и также вернуть обратно – тоже ясно. Но как им удается сделать Прошение таким, чтобы… Чтобы…

– Бог подумал, что это делаем мы? Что оно, якобы, проходит через нашу Белую Иерархию?

– Ну… Да…

– Понял. Не волнуйся. Им, конкретно им, ничего для этого не нужно делать.

– То есть? А кто же это тогда делает? По твоей теории?

– Да это даже не теория.

– Не важно. Кто же это такой шибко умный, что, говоря земным языком, просто подделывает Прошение и, минуя всю нашу иерархию, всех Верхних Ангелов, доставляет подлог Богу? И совсем непонятное… Прости, Господи! Бог… Он, что, не видит, что это подлог?

– Бог получает Прошение в таком виде, как если бы оно прошло через всю нашу Белую Иерархию снизу доверху: от умирающего, через всех Пропускающих, включая Верхних Ангелов.

– Вайами… Возможно, Бог… Предположим, что все так, как ты говоришь… Но, как я понимаю, Прошение несет в себе Энергии всей нашей Иерархии в целом. Включая Энергию семидесяти двух Великих разумных существ Астрального Мира…

– И семи самых Высших Ангелов, а также Энергию Великих Светоносных Существ у Самого Престола Всевышнего.

– Улет. Полный.

– Согласен, Саша. Просто трында полная.

Южину не хотелось смеяться.

– Давай твою концепцию.

– Есть на Земле кто-то такой, который существует вне Иерархий. Он не просто есть. Он какой-то отдельный и поэтому может спокойно обходить Иерархическую Лестницу. Он ни за кого. Или за всех одинаково. И, скорее, всего, он настолько… Настолько… Милостив, что ли, как Бог, что через него можно провести такое Прошение. И он есть всегда. В разных воплощениях.

– Так… Но… Он, что, вообще ни за кого?! Сам по себе? Тоже сверхчеловек?

– Да. Он не может быть «за кого-то».

– Почему.

– Потому что это решение Господа Нашего Иисуса Христа.

– Вайами…

– Саша… Я поясню. Господь, придя на Землю не проповедовал равенство, нет. И не был против уже существующих вечно Иерархий. Но Он сам, лично, подал Прошение Отцу Своему, Всевышнему Богу, через Духа Святого, чтобы на Земле были такой сверхсвободный от всего сверхчеловек. Только один. И Прошение было удовлетворено.

– Прости за вопрос… А зачем Господу нужен был такой человек на Земле?

– Свобода. Полное отсутствие каких-либо привязок и подчинения кому-то.

– Но ведь Бог сам такой и есть. Человек-то такой зачем?! Подожди… Чтобы… То есть… Как в Раю? Как Адам?

– Думаю, да.

– Гениальная теория, конечно. А Ева?

– А она-то зачем, Саша?

– Вайами?

– Ну ты сам подумай: с Евой-то уже было.

– Вайами, ты хочешь сказать, что ТОГДА ЭТО БЫЛО ОШИБКОЙ И ПОТОМ БОГ РЕШИЛ ПОПРОБОВАТЬ ВСЕ ЗАНОВО?!!!

– Я совсем не это хочу сказать.

– А что?

– То, что Господу приятно и любимо было создать такого человека в разных его воплощениях.

– То есть, он может быть и женщиной?

– Этого я не знаю. Но никакого другого объяснения, как обойти Иерархию, у меня нет.

– То есть… Он же… Даже не Святой, не Ангелы хоть и человек. Он не выше, не ниже… Он… Другой…

– Именно.

– И каким-то образом, другой Полюс Силы…

– Доставляет свое прошение через него.

– И Господь принимает это Прошение, потому что этот человек – его Творение Божье.

– Да, Саша.

– Всепрощение… Всемилость… Вселюбовь… Никогда не понять… Никому… Господи… Какая… Любовь… Господи, прости меня, грешного раба Твоего…

– Саша… Это лишь моя «концепция», как ты говоришь. И мы не имеем представления, как этот человек все проводит. И, главное, Саша: зачем проводит? Не знает, что это? Или… Собственно, больше вариантов у меня нет. Голая-преголая концепция.

– Но она ведь основана на фактах. Да, Вайами? Ты… Ну, конечно! Какой-же я смешной!!! Ты видел Христа… И знаешь все это от него…

– Да…

И Вайами зарыдал громко и страшно. Пронзительно, невинно, искренне и бесконечно.

– Да, Саша, да…

– Господи… Прости нас грешных, не ведающих Великой Воли твоей… Прости нас, Господи…

51

Дилон понимал, что делать дальше. Ответы на его вопросы приходили мгновенно, он только успевал запоминать. Это было невероятно и… Правильно. Невероятно правильно. И теперь нужно было действие. Поступок, который он никогда больше не сможет совершить, потому что не будет шансов. Это был момент Смысла его воплощения Здесь, на Земле. Дилон сушил свои слезы рукой, как веером, почему-то не стирая их с лица. Перед ним прошло все его существование, вся его жизнь. Все, что он видел и чему учился у Друидов, Посвящение, Великая Охота, Первая Женщина… И Христианство. Когда он уходил из леса друидов в мир, он знал, что станет воином, уже будучи жрецом. Он сам выбрал этот Путь. Точнее, Дорогу, так как Путь уже был выбран давно. И когда он увидел Лик Спасителя – он увидел Его на боевой хоругви крестоносцев, он пал на колени и зарыдал. Все, абсолютно все, что было в нем и вокруг него, соединилось в одно единственное, вечное, никогда не проходящее и существующее во все времена. Это не была Вера. Это был конец томления духа. Его духа, который слился с Духом Христа Спасителя и открыл в нем, Дилоне, родник. Чистый родник ключевой воды от слова «КЛЮЧ». И он дал себе слово, клятву, раз и навсегда, что отныне, вся его жизнь, сколько бы ее не было будет только во имя этого чистого родника. Он понял, что с ним будут кровь, гнев, смерть, которая везде ждет его, женщины, которых он любил и ненавидел одновременно… Но с ним будет чистая вода. И он всегда сможет омыться ей, испить из родника чистоты, своей-же чистоты, дарованной ему в это великое мгновение Господом Иисусом Христом.

– Этот манускрипт… Он должен попасть в другое время. Он должен попасть именно к тем, кому он предназначен. Только они знают, что, на самом деле, в нем, за ним и что из всего этого получается, предстоит и состоит.

Свен и Рат понимали, что теперь будет что-то опять, из ряда вон выходящее, что это будет сложно, но ЭТО надо будет сделать.

– Мы должны вынести рукопись отсюда. И принести ее в место, где ее найдут спустя много веков.

– Мы готовы, Сэр.

Свен спокойно говорил за себя и Рата.

– Я готов, Сэр.

Рат поднялся. «Рост… Почему я думаю о его росте?»

– Кто-нибудь нашел лопату?

– Там, в одной из комнат, Сэр, есть нечто похожее.

– Давайте отдадим последние почести товарищам, Господа Рыцари. Жаль, нет трех лопат.

– Мы можем копать шлемами, Сэр.

– Точно, Свен!

Крестоносцы стали пересыпать песок, найденный ими, из одной стороны в другую. Проработав часа два, Рат увидел, что песок просыпается вниз.

– Здесь отверстие, Сэр.

– Большое?

– Сейчас посмотрим…

Все трое участили ритм, и перед ними открылась дыра, размером с табуретку.

– Я подумывал о чем-то таком. Дилон был уверен, что это лаз.

– Давай, Рат. Только ты туда и пролезешь. Бери несколько факелов, меч, нож и побольше удавок. Если там, внизу тоже ждут нас, лучше убрать их тихо.

– Да, Сэр. Рат уже экипировался, Свен помогал ему.

– Рат… Если…

– Я знаю, Сэр. Сумею подать знак. Точнее, успею. Даю Слово. Где наша «нить Ариадны»?

Крестоносный Авангард так часто попадал в подземные ходы, из которых, порой, выбраться было, казалось, невозможно. И старая легенда помогала им. У каждого из отряда всегда был при себе крепкий и длинный канат.

– Ну… Я пошел, Сэр…

Трое воинов встали на колени, перекрестились и Дилон прочел молитву.

– Сэр… – Рат немного смутился.

– Что?

– Спойте, пожалуйста.

– Если не трудно, Сэр, – Свен тоже смотрел на Дилона. Дилон сам смутился, прокашлялся, как актер, и запел. Песня полилась и под нее Рат стал уходить в глубину проема, не зажигая факела. Свен страховал «Ариадну» и подпевал себе под нос вместе с Дилоном. Оба улыбались. Это была Песня Исканий и Находок. Радостная Песня Веры и Пролитой за Нее Крови. Она лилась все тише, все меньше Рат слышал звук голоса Дилона, а когда коснулся ногами тверди, звук песни остался где-то далеко наверху. Рат поднял голову и понял, что самого отверстия уже не видно. Он вдохнул и выдохнул неглубоко восемь раз, сделал паузу, потом повторил действие. И еле ступая, как призрак двинулся вглубь черного коридора.

52

Расставание с Зорей было быстрым. Небеса дали новую любовь этой девочке-бойцу из детского дома, непримиримой воительнице Зоряне и сейчас она оставалась наедине со своей Любовью. Эти пять лет были такими же счастливыми, как ее последняя ночь с любимым. Зоря знала, что такое РАССТАВАНИЕ. Она верила, что это тоже не навсегда. Сонино наследство в Израиле, выскочившее из ниоткуда и непонятно кем оставленное, требовало ее немедленного отъезда в Иерусалим. Баба Тоня, не раз бывавшая в Земле Обетованной, рассказывала Сони все, что знала. И перед отъездом Сони знала про Израиль больше, чем кто-либо.