Текст книги "Вера в верования и наоборот"

***

Я раньше часто задумывался, как можно осуществить встречу, которую желаешь. Со знакомым или с незнакомым человеком. Мысль, которая материальна, слишком долго двигала приближение встречи в Пространстве. Она всегда происходила, но это уже было не так. Хотелось: раз – и квас. Мне не хотелось для всех встреч применять механизм, используемый мной в работе. Постепенно я понял, что Желания, даже сильного, недостаточно. И тут меня осенило: не нужно человеку, с которым хочешь встретиться, посылать мысль о встрече. Достаточно… Захотеть этого человека на определенном уровне. Совсем не глубоко. Даже поверхностно. И это стало работать… Я ждал ее. Я знал, что она появится через несколько дней. Так и получилось. Она не писала в скайпе, как обычно, она прислала смс. Это было хорошо. Я знал, что все не просто так, что я ей нужен. Как правило, совпадающие константы, когда хочешь ты и вторая часть – выгоднее всего… Конечно, у нее ничего не клеилось. У нее вообще, клеилось что-то только один раз, когда она была со мной в течение 8-ми месяцев. Это было сладко и завораживающе. Потому что она была очень юной, красивой, потрясающе воспитанной и уже самообразованной. Но в ней напрочь отсутствовал секс. Я приложил кучу усилий, чтобы добиться хоть каких-то результатов. И тогда все стало хорошо. Но у нее был сдвиг. Явный и в голове. Он шел из ее семьи, из ее детства. Ее родители были в неадеквате. Мать ругалась матом, отец таскал домой любовницу, когда дома никого не было, ездил с любовницей в разные экзотические места, и все пытался приобщиться к духовным ценностям. При всем этом, родители были очень красивые внешне и интересные – тоже на поверхности, люди. И больше там не было ничего. Деньги, бизнес, все самое дорогое, которое никак не клеились с отсутствием, с полным отсутствием устоявшегося мировоззрения всей этой семьи. Мировоззрение было, но такое расплывчатое. А сама Таня была потрясная. Она манила… Тем, что она из другого века. И она это понимала. Но не играла на этом. Это импонировало, но… В постели она бесновалась. И я понял, что она порченая. Реальная девушка, с реальной порчей. Откуда? Никто ей ничего специально не делал. Но ее разговоры, со временем, стали сводиться к интригам друзей, в основном, ее «подруг». Это было никак. Не из ее жизни и, конечно, не из моей. Ее болтало. Конкретно и постоянно. Она читала и хорошие, нужные книги, но у нее было стремление к познаванию тайного. И она по-настоящему искала смысл своей жизни. Все эти соединения в один прекрасный момент привели ее к попытке суицида. Я ее еле вытащил. Таня поняла, что она изгой среди своих. А «других» не было. Был я – и все. А потом я ушел. Резко. Она ведь все равно была человеком. Женщиной. И ее снесло окончательно. Мне ее не было жалко. Потому что в этой критической для нее ситуации, она открылась со всех негативных сторон, которых оказалось больше всего остального. И вот она пришла на встречу со мной. Уже учась в другой стране, находясь совсем рядом со мной, она появилась. И я увидел НИЧТО. Она даже сама озвучивала это. Ее самооценки просто не стало. Два года она вообще была одна, а теперь встречалась с парнем на пять лет старше нее самой, ему было 28. И зачем она это делала, она тоже не знала. Полный раскардаш…

Я сам предложил ей помощь. Я даже не хотел ее, как женщину. В ней, действительно, не было ничего привлекательного. Она говорила о том, что хочет иначе, но все время все выходит наоборот. Я понимал ее. Был Великий Пост. Это было благословенное и удачное время, чтобы вернуть ей мой человеческий долг и вытащить ее из круга полной несуразицы в ее жизни.

…Хорошо, когда ты можешь и, главное, хочешь помочь. Я явно видел ее в карьере. Она хотела семью, но это было бы остановкой для нее. И когда бы она поднялась сама после этого этапа – неизвестно.

Как мне захотелось после встречи с ней выйти на улицу и кричать: «Люди, образумьтесь! Оставьте привычки, стереотипы, освободитесь…» Я говорил это утром и вечером. Я жаждал этого. И Танечка была тем самым существом, в лице которой, можно было хоть немножко, в очередной раз, спасти Мир.

 
«…Ты не верь, что мир этот старенький
Основательно сел на мель,
Ты не верь, что ты очень маленький,
Ты проверь. Все проверь…»
 

32

– Вообще, нет ничего удивительного, что на этой этикетке Креститель.

– Точнее, его Святая отрезанная голова на блюде.

– Да… Здесь странность.

– И большая, Корень.

– И что ты мыслишь на эту тему?

– А вот что… Мы точно знаем, что это вино делалось в секте. Предположительно, в «Чандрас».

– Сань… Ты это соединяешь так, потому что тебе привиделась эта девушка Чандра? Но мы ведь в 21-м веке, а тогда был 12-й.

– Но Чандра-то в нашем времени.

– То есть, ты все-таки за то, что секта эта – не миф.

– Реальность, Корень. Зри в корень.

– Я пытаюсь.

– И?…

– Тогда они были в силе. Отождествляли себя с тем, что каждый человек не просто Божья частица, а сам Бог. Не стану углубляться, какой именно Бог, потому что углубляться некуда.

– А ты попробуй.

– Ну… Я полагаю, что это из учения о сверхчеловеке. Что раз в определенное количество лет, сотню, может, тысячу, не знаю, появляется богочеловек, который и есть Бог. Не главный самый Бог, но тоже Бог.

– Да. Но они ведь каждого считали Богом. Считали, что каждый не просто может этого достичь, а что каждый Богом и рождается.

– Это я понимаю, я про учение в целом говорил. И веду к тому, что то, что они «считали» – было вуалью, ширмой.

– Так… И дальше?

– Что на самом деле они четко следовали Учению о сверхчеловеке и предваряли его приход,

– Каким образом?

– Думаю, что «Чандрас» из поколения в поколение, СОЗНАТЕЛЬНО передавали тайное Знание. Более того, сохраняя это Знание даже после смерти и перенося его в следующую реинкарнацию своих сектантов.

– Ну… Корень… Я, собственно, тоже так мыслю. Но переносить такое через завесу смерти, давая каждому новому их члену это Знание…

– Ты о том, что это доступно только единицам на Земле?

– Если вообще на Земле…

– Саш… Мы так залезем не туда. Ты про инопланетян?

– Обалдел, что ли, Корень. Я о Боге.

– Но он ведь… Как бы это… Тоже не совсем с Земли…

– Да, но и не с инопланетного корабля.

– Ну, Слава Богу.

– Аминь.

– Аминь.

– А для чего они все это вуалировали тем, что каждый есть Бог? И при этом использовали, на этикетке, по крайней мере, Святого Иоанна Крестителя?

– Они его использовали, как…

– Ну?!!!

– Как противника, врага.

Корень округлил глаза.

– Врага?!!! Веря в Бога, ну, или богов, не важно, веря, короче, в Высшее, использовали Святого Иоанна Крестителя, как врага? В отравленном вине, чтобы пьющие его, умирая, самым последним в жизни видели Иоанна Предтечу? А зачем, Саша?!

– А затем, Корень, что их боги, сверхчеловеки и самый главный их Бог – это не наш Бог.

– Тппрррууу… Подожди. А какой? У них ведь не было ничего черного в их философии. Ну, все люди – боги, ну сверхчеловек, приход которого надо предварить и подготовить. Да я почти уверен, что они не могли Крестителя считать врагом. Знаешь, почему? Да потому что, по их вере и учению – он тоже Бог. Тем более такой. Предтеча Христа. Да их бы уничтожили, в средние-то века. Сразу.

– Нет, Корень. Не уничтожили бы.

– Сань, одна инквизиция чего стоила! Больше, чем чума людей унесла. Это же доказано сколько раз!

– Согласен. Только кто знал, что Креститель Господень их враг?

– Саш… Ты чего? Если взять за гипотезу эту историю с отравленным вином, смешивающимся с дымом каких-то травяных курений или благовоний… А… Постой…

– Дошло? Никто не выжил, Корень. Из тех, кто испил этого вина вместе с дымом, никто не выжил.

– Ты выжил. Значит, тогда тоже кто-то мог выжить.

– Бесспорно. Но они контролировали этот процесс.

– И добивали тех, кто выживал?

– Я уверен в этом.

– А смысл, Саня?! Глобальный смысл всего этого? Для них самих какой? Громко заявить о себе? Что есть вот такие «Чандрас», которые ненавидят Предтечу, а соответственно, и самого Иисуса Христа? Для этого?

– Нет. Это лишь маленькая составляющая. Их бы тогда точно перебили всех. Даже если бы за ними стояли сами инквизиторы. Не продержались бы они века. Суть не в этом.

– А в чем?

– В том, чтобы все узнали, что Иоанн Креститель – это ошибка.

– Что-о-о???!

– Я думаю, что они считали, что Иоанн Предтеча ошибся с…

– Выбором Спасителя?

– Да.

– Саня… Но ведь немногие, но знают, что приход Спасителя предрешил не Креститель. Это Божий Промысел, Саша. Я понимаю, что на свете белом много идиотов, но такое…

– Так поэтому я и говорю: «Чандрас» не имели никакого отношения к Богу. Это все лапша. Мастерский развод. Я бы сказал гениальный развод.

– Кого, Сань, они развели? Чего добились-то? Верующих в Христа все равно больше, чем верящих… В другого…

– Снова бесспорно. Но они пошатнули баланс Веры Истинной.

– И? Пошатнули, и что?

– И добились того, к чему все пришло сейчас.

– Я одурел окончательно. К чему? К чему все пришло сейчас?

– К тому, что среди верующих в Спасителя полным-полно не только темных, но и тех – а это самое страшное – кто продолжает искать других богов, выдвигать их, делать и создавать их искусственно, сбивая напрочь все основные ориентиры Чистой Веры. Это они пять раз переписывали Евангелия. И именно они никогда не скажут о дьяволе впрямую. Они прикроют все Высшим Разумом, даже Иисусом Христом, чтобы достичь полного дисбаланса общемирового маятника.

– Твою… А ведь ты прав. Сто пудов прав.

– К сожалению, прав…

– Блин… И Ксения…

– Есть орудие для них и того, кто сейчас у них в «Чандрас» заправляет. Но, очевидно, та самая Чандра не на их стороне.

– На нашей?

– Да.

– Сань, а какая, нафиг, связь с Крестителем Господним Иоанном? Этикетка, вино, массовые отравления, то есть, по сути, казни, только тайные. Но почему Иоанн Креститель?

– Потому что тогда, в начале нашей эры, то есть с момента Рождества Христова, только Иоанн Креститель Господень знал о…

– «Чандрас»?

– Я не думаю, что они тогда так именовали себя. Но смысл один и тот же.

– Но ведь Иоанна готовили к Приходу Мессии. Его учили. Долго. И что, они не знали всего этого?

– Думаю, они не знали самого основного.

Корень почему-то внутренне озяб.

– Чего… Основного? А, Саша?

– Того, что было ведомо только Иоанну. Что Спаситель…

Буря возникла из ниоткуда и завалила песком Корня и Южина. Хамсун утроил свою силу и оба друга оказались погребены в песке. А Хамсун все разрастался и усиливался. Из последних сил Южин схватил Корня за ногу и стал тянуть его в расщелину между двумя большими валунами. И когда ему это удалось, последнее, что он увидел прямо перед собой был огромный волк. И еще какой-то дым. Как из индейской трубки. «Я умер». Успел подумать Южин. «Мы сдохли» пронеслось в голове почти безжизненного Корня…

33

…Он очнулся среди камней. Придя в себя, он ощутил вкус соленого, но холодного ветра. «Две с половиной тысячи над уровнем моря. Далеко. Дэш ук рон дасан». Поднялся, огляделся, глубоко вдохнул и выдохнул 16 раз, разводя и сводя руки к паху. Потом соединил вытянутые руки ладонями, перпендикулярно телу, «вымпелом» на Север. И произнес: «Охм. Я здесь, Мои Духи. Укажите направление. Охм». Северный ветер окатил его волной ледяного холода. Он прикрыл глаза, опустился на корточки, раздвинув колени и уведя руки за спину, как будто готовился «нырнуть». Вокруг него завертелась воронка из мелких камней, пыли и яркого света, цветом похожего на кровь с молоком. «Маштун». Воронка стала углубляться в землю, одновременно раскручиваясь по и против часовой стрелки. «Трудно ли быть монстром»? Это он услышал где-то очень далеко. «Это не здесь, не сейчас. Кто он»? Перед собой он увидел медальон с отрезанной головой Иоанна Крестителя на блюде. «Я услышал вас. Я знаю его»… Он выпрямился во весь рост, увидел дорогу, по которой можно спуститься. «Да… Здесь не полетаешь. Пока. Но попробовать надо». Он сильно закрутил пируэт вокруг самого себя. Столб огня и дыма вырвался из-под его ног, и он мгновенно оказался в ущелье, под скалой, на которой только что стоял. «Так тоже неплохо». Далеко впереди ущелья стояли два человека. «Я вижу вас, приятели-товарищи. Я уже здесь. Хотя вы, скорее всего, это знаете». Он пристально посмотрел на двоих вдалеке, улыбнулся слегка, одной губой. «Хороший день. Покажите мне Его». На ущелье пошел дождь и сквозь беспросветную пелену ливня он смог разглядеть только большие зеленые глаза. «Какой ты сильный. Дайте мне Его имя». Ливень стал слабее, и на камне, слева от себя, он увидел две буквы: «ИХ», вычерченные на латыни. «Приехали. Что вы мне показываете?! Этого быть не может! И почему имя Его слева?! «Ливень все стихал, переходя в простой дождь, но больше не было никаких знаков. «Тогда почему я»? Ответа не было. Он спросил на разных языках, добавляя заклинания. Ничего. «Духи мои! Великие Силы Темных Легионов! А вы меня ни с кем не перепутали???!» Ответом был яркий блик солнечного луча, почти ослепивший его. «Достойный враг. Он с Земли?» На том же камне вычертились буквы «АМ». Чандр глубоко вздохнул, протер глаза и пошел в противоположную от двоих сторону. «Нужна женщина. Мне здесь нужна женщина для того, что надо сделать. Где искать ее?» Поднявшийся вихрь песка пошел к Западу и Чандр пошел вслед за ним. «Ну… Посмотрим. Готовьтесь. Из Подмира решили выскочить? «Рахам бар расил». И Чандр ускорил шаг.

34

Главный Принимающий Демон помнил все свои воплощения. За девять тысяч лет, просматривая прошлое, он созерцал событийный ряд, который проходил сквозь его бесконечную жизнь. Демон «думал» как Природа, как дерево, как вода, огонь, как Ангел и как Человек. И его бесконечный разум остановил свое внимание, а истории, времени которой он не помнил точно, но видел все, чем была обусловлена эта история. Главный Демон был в тот момент в высоком человеческом чине. Великий Святой наложил на него тогда Великую схиму. И это предрешило дальнейший Путь его, того монаха-инока, который сейчас был ближе, чем кто-либо, к Творцу. Ибо он уже тогда, будучи еще человеком, имел Ангельский чин, который давала Великая Белая Схима. Демон вспоминал, как никто и никогда не употреблял в этом сочетании слово «белая». Все говорили просто: «великая схима». Демон давно не размышлял, потому что этот процесс давно перешел в созерцание, соединение с Разумами других Ангелов и мгновенно переходил в действие. И сейчас Великий Бодхисатва попытался воссоздать внутри себя тот мыслительный образ, которым он жил когда-то. Он не раздумывал, зачем это ему нужно, но твердо знал, что нужно. По законам Верхнего Светоносного Престола, все действия, касающиеся любых ситуаций с людьми, сразу переводились на Совет всех 72-х Ангелов. Потому что такое действие, совершаемое любым из Ангелов, моментально затрагивало пласты человеческого бытия. И для того, чтобы никто из людей не проник в такие действия Ангелов, все остальные Бодхисатвы удерживали равновесие и не давали Светоносной мысли уйти в Подмир, к людям. Но было одно «но»… Люди были не только в Подмире. Очень небольшая их часть уже давно жила в Мире, а Настоящем Мире, который находился на переходе из третьего во второе эфирное кольцо. Это были маги, шаманы, святые старцы, словом те, кто шел по лестнице высокого духовного развития. Они были настолько близки к Ангелам, что могли, почти без труда услышать, увидеть, ощутить и, главное, осознать, Светоносную Мысль, выскочившую из Потока. Все Ангелы всех Светоносных Престолов знали: свои, то есть Белые или Светлые, при такой ситуации воспользуются Великой Светоносной мыслью во благо. Они ведь всей своей жизнью намаливали, стяжали и обретали именно эту Благодать. И им это позволялось. Иначе не было бы процесса бесконечного и благодатного взаимообмена между Высшим Разумом и людьми. Но среди этих людей были те, кого давно прозвали «темными», а точнее – служители Второй Стороны Баланса. И если Светоносная мысль перехватывалась ими, начиналось немыслимое и неподвластное никому, кроме Творца. Первые Служители, в этом случае, сразу перекрывали с помощью Великих Хранителей, все три эфирных кольца, что на деле и на Земле выражалось солнечным затмением на несколько секунд. Вторые Служители Баланса, не имея доступа к энергиям Ра, усиливали в эти моменты влияние Луны. И хотя, и Первые и Вторые Служители Баланса имели доступ к лунным энергиям, Первым редко удавалось удерживать одновременно Солнце и Луну. И когда такое случалось, на Земле появлялся Сверхчеловек, но только от черных. И тогда белые шли на очень серьезный риск: с позволения Творца, они посылали на Землю своего. Этот «Свой» не был Ангелом, он не был никем, относительно существующей иерархии Светоносных Престолов. Он был просто человеком. Но он был наделен всей существующей памятью предков в своем открытом сознании и владел тайнознанием. При этом никто из не только людей, но даже из магов и прочих высокоразвитых личностей не догадывался, кто перед ними. И главное: об этом не знали и черные. Ни на своих престолах, ни в пределах всех трех эфирных колец, включая Миры и Подмир, то есть Земное Пространство со всеми живущими на нем…

…Главный Принимающий Демон, воссоздавая свой прошлый мыслеобраз не стал входить в контакт с Советом Ангелов. Он оградил себя девятью защитными кругами и перенесся Светоносной Мыслью в ту историю. Главный Принимающий Демон знал: никто и никогда не узнает о том, что он делает сейчас. Потому что ему самому давно хотелось, он жаждал давно преподнести Творцу Дар от себя. Дар благодарности за все, что Бог сделал для него и сделает еще. Ибо эта благодарность настолько переполняла Великого Бодхисатву, что он порой не знал, куда и на что пустить эту энергию. Но ему нужен был союзник на Земле, тот самый «Свой», который войдет с ним в контакт, минуя Вождя, контролирующего на Земле Принимающих Демонов. И Великий Бодхисатва собрал поток, погрузился в него и быстро нашел того, кто ему нужен. Контакт был установлен, и Бодхисатва стал мыслить уровнем своего прошлого воплощения, когда он получил в Дар Ангельский Чин на Земле.

Самое главное, что хотел понять Великий Демон, была история с женщиной. Находясь много лет в схиме и служа своей церкви, он был боевым иноком, монахом, владеющим военными навыками. Его учили этому с рождения, в разных монастырях, лесах, в непроходимых болотах, в горах и даже под землей. За свои тридцать лет тогда он обрел уверенность, непоколебимую Силу Духа Святого, укрепил Веру, разум, душу, сердце и тело. У него был брат. Демон силился вспомнить его имя, но оно сейчас было не главным в том, что он задумал, и имя не приходило.

…Непобедимый пятый отряд монгольской конницы галопом шел по Муромской просеке. Татары крепко знали: этот лес нужно пройти быстро и легко. Тогда внезапность их появления с тыла русов решит исход битвы в их пользу. Битвы, которую они почти проиграли. Татары пятого отряда не боялись никого. Их страх был изъят у них их колдунами еще при их зачатии. У них было одно предназначение в жизни: уничтожать врага. Но был один маленький камень на их Пути: боевые иноки. Они были для татар чертями, дьяволами и занозами в одном лице. Столько потерь, сколько принесли иноки монголо-татарам, не принес никто. И этот Муромский лес, со своими легендами и сказочными былинами, о которых, конечно, не знал Пятый Непобедимый Отряд, смущал их. В воздухе пахло не зеленью дубов, а опасностью. Но татары не могли загонять коней, потому что тем нужны были силы для мощного рывка в бою.

…Первые две стрелы попали в глаза двум передним коням татар, вторые две – последним коням в основание копчика. Татары шли колонной по двое и на таком галопе раненые кони просто рухнули на землю, а остальной отряд, не успев затормозить, налетел на лежащих коней и людей. Командир сразу понял, что происходит и дал отряду команду на полный разворот. Маневр был выполнен татарами быстро и чисто. Но на пути назад тоже валялись два коня и их всадники. Ходкость маневра была прервана, отряд почти остановился. И в этот момент, на всех всадников стали валиться многовековые дубы. «Сколько же времени они подрубали эти деревья»? Успел подумать второй командир конницы, прежде чем огромный дуб похоронил его под своим стволищем. «Будь ты проклят, хан, вместе со своей идеей о засаде с тыла»… Это было последнее, что пронеслось в мыслях Главного Командира Непобедимого Отряда. Все триста всадников оказались лежащими под деревьями и тогда, впереди и позади отряда из леса вылетели четыре факела. Пламя вспыхнуло мгновенно, и еще оставшимся в живых монголам стало понятно, что те, кто их ждал, еще каким-то невероятным образом пропитали дубы горючей смесью. Пламя ударило в небо над Муромской просекой, унося в небеса последние проклятья и стоны всадников Непобедимого отряда. Странным образом, огонь, сжигающий поваленные деревья, не затрагивал остальной лес, хотя горел почти вплотную к нему.

Один инок вышел из чащи позади догорающих татар, второй вышел перед отрядом. У обоих на луках было вставлено по две стрелы. Иноки отпустили тетиву в этом бою всего по одному разу, стреляя дуплетом из своих луков. Тот, что был позади отряда, дошел по краю чащи до переднего и оба, опустив луки, встали на колени и, осенив себя крестным знамением три раза пали ниц.

– Достойно, брат!

– Очень достойно, брат!

Первый достал свирель и заиграл, а второй запел звонко и красиво. Это была не русская мелодия и не песня русов. Этот язык знали только некоторые из иноков, те, кому было начертано Святыми Отцами и Божьей Благодатью знать и уметь больше других. Закончив песню, иноки поднялись с колен, вывели своих лошадей из чащи и быстро поскакали к выходу из Муромского леса. Татары проиграли битву. А два боевых инока неслись галопом к Великому Сергию Радонежскому, который давно ожидал обоих в монастыре.

Встреча со Святым Старцем впечатлила братьев и озадачила. Как иноки, призванные на Святой Руси против татарского ига, они, до данного момента вели лишь партизанскую войну. Благодаря своим навыкам и знаниям, они вдвоем без труда справлялись с необычными военными задачами. Но это была скрытая война, без участия в сражениях. А сейчас…

Братья вышли за ограду монастыря. Впереди было поле с небольшими елочками и лежал туман. Она вышла из этого тумана с коромыслом и полными ведрами. Младший брат не обратил на девушку особого внимания. А старший смотрел, как завороженный.

– Мы в схиме, брат. Хоть и в белой.

– Я уйду в этом поединке.

– Тогда зачем она тебе, брат? Что ты пялишься на нее? Не смущай свою душу.

– Душу нельзя смутить.

– Нельзя? Младший расхохотался.

– Нельзя. Смутить можно только мысли. И то, если сердце нечисто. А душа вообще всегда чистая. Как смутишь ее?

– Может, ты и прав, брат. Ты перестанешь на нее глазеть?

– Нет. Она моя.

– Как скажешь, брат. Только завтра тебе принимать Великую Схиму. Ты уже Ангел, брат. Пойди, поговори с ней, пока человек еще, – и младший снова звонко расхохотался.

Пересвет знал все, что будет дальше. Он вернулся к Сергию Радонежскому и рассказал про девушку. Великий Святой Старец, зная, что будет, так же, как Пересвет, попросил только о двух вещах: никому не рассказывать о предстоящей ночи и, если, Пересвет действительно погибнет в поединке, чтобы младший брат Ослябя, позаботился о той, кого выбрал Пересвет.

– Я должен рассказать ей об этом, Батюшка?

– Нет. Женщины ничего не должны знать.

– А если она не переживет?

– Твою смерть?

– Да.

– Из любой безвыходной ситуации всегда есть два выхода, Пересвет.

– Два?!

– Два.

– Сильная мысль, Батюшка.

– Святая правда, Пересвет.

– Да… Правда…

…Главный Принимающий Демон начал завершать мыслеобраз. Ночь. Девушка, которой у него никогда до этого не было, близость, страсть, трепет, рев, плач, стоны… Жизнь… Великая и прекрасная жизнь… Бесконечная… Настоящая… Чистая… Вечность… Такая же чистая, как та жизнь… Как все его жизни… Главный Демон понял, что по его щеке течет слеза… «Ты ведь тоже иногда плачешь, Господи? Правда?» … «Правда, мой Ангел. Часто…» И Главный Великий Принимающий Ангел зарыдал во весь голос…