Текст книги "Вера в верования и наоборот"

– Здравствуйте! – Сони поздоровалась первой.

– Добрый день! – Голос мужчины был низкий, сиплый и крепкий.

– Вы ко мне?

– А Вы София?

– Да.

– Тогда к Вам. Я с просьбой.

– Говорите.

– Я ведь умер, да?

– Да.

– Я бы хотел вернуться, если это возможно.

– Возможно, в принципе. А для чего?

– Вы смеетесь надо мной, девушка?

В сложные моменты жизни никто и никогда не дерзил Сони и, тем более, не называл ее «девушка».

– Нисколько.

– И много у Вас таких было?

– Каких?

– Желающих вернуться обратно.

– Достаточно было. А что?

– И Вы у всех спрашиваете «зачем», милая девушка?

Да он издевается надо мной!

– Да. У всех.

– Теперь я спрошу то же самое: а зачем?

– Что?! – Сони даже повысила голос.

– Конь в пальто, красавица. Ты слышишь плохо?

Сони выпала в осадок.

– Я бы попросила…

– Проси.

– Не поняла?

– Ты говоришь: «я бы попросила». Проси.

– Я хочу попросить Вас не выражаться так и не переходить на «ты».

– Да ты что! А ты кто? Бог? Дьявол? Так я с ними тоже на ты. Заметь, как и все. Еще что-то есть непонятное в моих словах?

Сони задумалась. Но больше всего ее поражало то, что этот человек вызвал у нее эмоции и, как ни странно, симпатию.

– Словом, София, ты вернешь меня?

– Да.

– Благодарю тебя!

– Ты пойдешь к черным?

– Нет, София. Мы обманем их. Поэтому я должен попросить тебя еде об одной вещи.

– Какой?

– Мне надо оказаться не там, где я умер, а в Иерусалиме.

– В Иерусалиме???!

– Что тебя так удивило?

– Сама не пойму. Скажите… А Вы не знаете, ну, случайно так… Сейчас часть того, что происходит, диктуют черные?

– Да.

– А как Вы это понимаете?

– На место это посмотри.

– Да я уже смотрела на него много раз.

– И?

– Все многогранно. Совсем чего-то странного я не вижу.

– Я бы тоже не увидел, если бы не эти цветы.

– А что в них такого?

– Они искусственные, София.

– Как???!!!

– Да вот так.

Сони подошла к цветам. Потрогала. Понюхала.

– Фантастика. Они мне подкинули это место и заблокировали все остальное, чтобы я не чувствовала?

– Да.

– А Ангелы? Как они делают, что Ангелам сюда не попасть.

– А вот это у своего друга спроси.

– Какого?

– Который вместе с тобой отправляет нас обратно. Вот у него.

Человек показал чуть в сторону и Сони отчетливо увидела Стаса.

– Стас!

– Сони?

– Стас, иди сюда.

– Да я здесь уже.

– Как давно ты можешь это делать?

– Возвращать?

– Да.

– Как семья погибла.

– И не видишь Ангелов?

– Кроме тебя – нет.

– Стас!

– Взмах крыла иногда вижу. Иногда несколько крыльев. И все.

– А с Богом говорил?

– С Богородицей.

– Обалдеть… И что?

– Я так опешил, когда Она появилась, что мало что пришло в голову. Но что-то я понял.

– Я теперь тоже.

– Дамы и Господа! – Человек был весел и доволен, – Мне бы в Иерусалим.

– Да, – ответ прозвучал хором.

66

Люций сидел спиной к двери и к окну вполоборота. Трое Помощников расположились вокруг. Чандр вошел без стука и припал на левое колено.

– Есть вести?

– Да, Люций.

– Говори.

Чандр приблизился и стал шептать Люцию на ухо.

– Прямо вот так?

– Да. Именно так.

– И она сломается?

– Если ты дашь Приказ – да.

– Герн!

Один из Помощников мгновенно оказался около Сатаны.

– Мы собираем совет. Чандр председательствует. Последнее слово, как все оба, за мной, но остальное я буду только слушать.

– Да, Люций, – Герн посмотрел на Чандра и тот отшатнулся. «Интересно, я тоже такой страшный»?

– Ты страшнее, Чандр. Ступай. Совет сегодня в сумерках перед рассветом.

Чандр почти дошел до двери.

– Если они найдут рукопись, Чандр…

Тот вздрогнул, собрался, повернулся, прямо посмотрел на Люция.

– Я уже все сделал, Хозяин.

– И не сказал? А я не увидел?

– Это сюрприз, Люций. Для всех.

– Подожди немного, – Сатана кивнул Помощникам на дверь. Чандр и Люций остались вдвоем.

– Я не о сантиментах сейчас, Чандр. И не о том, что растил тебя лично вкладываясь больше других. Я хочу, чтобы ты сейчас понял параллель, которую я проведу.

– Да, отец.

– Он простил меня.

– Когда?!!!

– Не в этом Суть. Но я в некотором долгу.

– Отец… Разве нельзя…

– Нет, Чандр. Здесь обмануть нельзя.

– Так… Я слушаю.

– Мы отдаем им Чандру.

– И укрепляем их этим?!

– Пусть так. Но тогда я в расчете. Остальное решай.

Чандр долго смотрел на Мечеть за окном.

– Да, отец. Я решу.

– И ее не трогай. Это долг.

– Я понял.

– Ступай.

– До встречи.

– Да… До встречи…

Чандр вышел, а Люций стал смотреть в то же окно на Храм Трех Религий. «Может, зря мы все так перекосили»?…

67

Первое, что произошло, когда Креститель, Садри и Южин подошли за пару километров до Иерусалима, было исчезновение Иоанна.

– Вообще, логично, – Южин достал сигару.

– Его ведь… Казнили за несколько лет до этого года.

Садри вглядывался в пространство перед собой. Вторым событием стали два современных джипа пронесшихся мимо Южина и Вайами по пустыне.

– Так… – Садри продолжал смотреть в пространство.

– Видно что-нибудь, Вайами?

– Ни-че-го… Они вернули время.

– Жаль…

– Нет, не жаль.

– А помощь?

– Мы поступим иначе.

– Как?

– Нам что нужно?

– Мир спасти.

– Саша…

– Я понял. Нам нужно… Найти мою дочь.

– Эгоист.

– И Чандру и всех подряд для того, между прочим, чтобы все-таки спасти мир.

– Да. И еще нам нужны…

– Нам нуу-ужны?

– Это потом.

– Хорошо. Потом.

– Пошли?

– Пошли, Саша.

68

Главный Ангел стоял на крыше дома перед входом на арабский рынок в Иерусалиме. Он смотрел на движение континентов и океанов и думал о Подмире. «Необычно все складывается. Столько усилий за все времена, мы выиграли людей, они большей частью были с нами и за нас. А за какие-то ничтожные четверть одного века все стало меняться.» Ангел размышлял о войне, которая не закончится никогда и, думая об этом, постоянно приходил к выводу, что пока Наверху война, Внизу не будет Покоя. Ни один человек никогда и ничем не управлял в Мире, в Космосе. Все человеческие достижения, продвижения, человеческое развитие, было только отголоском деятельности Высших Сил и еще Сверхлюдей. Но ведь люди думают иначе. Они находятся в полной уверенности, что сами могут вершить свои жизни и судьбы. Могут. Те, кто протянул руку Господу Всесильному, Единому и Всевышнему, вложил свою руку в Его Святую Ладонь и сказал: «я навсегда с тобой, Господи». Как мало их… Но именно они по-прежнему двигают Мир вперед. А все остальные остаются в Подмире, многие, никогда не узнав, что даже… И не жили вовсе. Они дышали, рожали детей, те тоже дышали, и так – из поколения в поколение. И никто из них не знал, что все это – лишь иллюзия жизни: достижения, семьи, радости и даже любовь. Все было лишь иллюзорной картинкой искаженного восприятия Настоящего Мира этими людьми. Они считали, что верили в Бога, но никогда не протягивали ему свою руку. Они лишь просили, не благодарили Его и не взывали к нему неистово, чтобы Он вошел в их жизнь… Подмир…

…Главный Ангел ждал того, кто в сегодняшнем времени продолжил его земной род. Ждал потомка его и прекрасной Желаны, которую любил до сих пор. Бодхисатва не знал, любит он ее, как человек или как Ангел. Но одно он знал точно: сама Желана была Ангелом тогда, еще при жизни. И пусть ей не накладывали Великую Схиму, давая Высший Ангельский Чин, она все равно была Ангелом. Бодхисатва никогда не задумывался, почему их пути не сошлись или, хотя бы, не пересеклись после его Перехода. Желана всегда жила в нем.

…Главный Ангел пошатнулся. Он даже напряг зрение, чего ему совсем не надо было никогда делать. Но внизу, под ним, шла его Желана… Сони двигалась красиво и плавно… Ангел перестал видеть остальных. На долю секунды он подумал, что перенесся в то свое человеческое время. Но Ангел был Здесь и Сейчас. А когда к Сони подошел Стас, все нутро Великого Ангела вздрогнуло, опустилось, поднялось… И он понял все. Великий Промысел Господа никогда еще так не поражал Ангела. Перед ним были он и Желана в человеческих обличьях. «А как могло быть иначе?» Ангел сделал движение крыльями. Рассветный Иерусалим сверкнул двумя бликами яркого Ра, полностью освещая стоявшего на крыше Бодхисатву. Стас и Сони подняли наверх головы одновременно. Стас пошатнулся, как до этого это сделал Великий Ангел, и что-то тоже вздрогнуло у него внутри, что-то родное, близкое и, в то же время, неведомое ему до этого. Сони уже видела Ангелов, но Бодхисатву она не видела никогда. Люди проходили мимо них, и Сони и Стас понимали, что кроме них, Ангела не видит никто. Стас смерил взглядом дом.

– Я думаю, нам надо к нему.

– Я тоже так думаю.

– Пойдем.

Оказавшись на крыше, Сони и Стас оторопели. Для Сони, общение с Архангелом Гавриилом стало настолько своим и привычным, но сейчас. Такого она не видела никогда. Ангелы не торопясь слетались на крышу дома. Стас смотрел, как завороженный. Все девять Принимающих Ангелов Всей Окружности и Бесконечности Вселенной, стояли сейчас перед Стасом и Сони.

– Здравствуй, Станислав.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте. Сони, – как будто вторила эхом.

– Я когда-то был таким, как ты.

– Я видел Ваше Крыло во сне. Я теперь понимаю, что это Ваше Крыло.

– София… – Ангел обратился к Сони.

– Моя… Возлюбленная… – Ангел стал вздрагивать и почти не мог говорить. Бодхисатвы помогли ему присесть на балюстраду.

– Ее звали Желана. Она была внешне абсолютно такой, как ты. В силу обстоятельств, нас обвенчали, когда я уходил на Великий Переход в другую жизнь. Но… У нас была ночь… Одна единственная ночь…

Стас и Сони не выдержали. Слезы текли из глаз всех, кто был на крыше дома.

– Я должен сказать самое главное. Мы здесь все сейчас ограничены временем… Станислав… Ты мой потомок. Я не смог защитить твоих родных, потому что так было угодно Богу, а его решения не оспариваются. У всех свое время на Вашей Земле. А у нас его нет… Вы оба являетесь свободными от вмешательства любых иерархий Ангелов и демонов. Вы вне Полюсов Силы. Так когда-то решил Господь и дал слово женщине, с которой… Был ближе всего. Вы есть Его Творения. Истинные Творения, не рожденные путем зачатия. Не спрашивайте «как» и «почему». Бог мудрый и великий. Вам надо найти тетрадь, манускрипт. Рукопись, в которой когда-то своей рукой под слова Господа Нашего один великий человек записал Суть Мира. Рукопись здесь, в Иерусалиме. Я благословляю вас обоих. Нам пора. Найдите тетрадь. А дальше вы сами поймете, что делать…

Великий Ангел встал, подошел к Стасу и обнял его. Потом повернулся к Сони.

– Обними меня. Я не имею права сделать это сам…

Сони обняла Ангела. Все девять Бодхисатв сделали поклон головой и взмыли в небо. Стас и Сони смотрели в Небеса Обетованные. Смотрели долго. И только одна мысль была у них в данный момент: «в этом мире все правильно»…

69

Ксения подлетала на джипе все ближе к Иерусалиму. Двое мужчин, которых она обогнала, показались ей знакомыми. Уже промчавшись с километр, она затормозила так резко, что чуть не вылетела сама из машины. «Не может быть!» Она резко развернулась и помчалась обратно. Мужчины остановились и смотрели на приближающийся джип.

– Колданешь, если, что, а Вайами?

– А нет резона, Александр. Одно из искомых нашлось само.

Ксения почти с трудом узнала в заросшем сильно человеке, своего отца. Второго она никогда не видела, но рука, на всякий случай, автоматически легла на ее «Стечкин» за поясом.

– Вы, Ксения Александровна, только не стреляйте, – Садри иронизировал и изображал страх. Южин даже не ожидал от него таких актерских всплесков.

– Влюбился, Вайами?

– Да, Саша. Давай, благословляй нас!

Ксения выскочила из джипа быстрее молнии и бросилась на шею отцу.

– Ну… Ну… Ксюша…

– Папа…

– Папа, папа…

– Папа…

– Мне, сами понимаете, из вежливости, и уйти-то некуда. Но могу отвернуться. Хотя вы меня возбудили.

– Оба? – Южин то ли плакал, то ли смеялся.

– Конечно, оба, Саша. Я только что понял, что я явный бисексуал.

– Папа, кто это? – Ксения шептала.

– Бесполезно, он все равно слышит.

– Я Вайами Садри, Ксения.

– Как? Ва…

– Садри. Так проще.

– Здравствуйте, Садри. Вы…

– Да, я – то существо, которое сопровождает вот это существо в Иерусалим. Вы нашлись. Это очень хорошо.

– Да, нашлась… Я, вообще-то, почти совсем потерялась.

– Ну… Было и было… Поговорим?

– Да, да, конечно, Садри.

– Тогда завершайте объятия, а то на месте Александра я уже вижу себя. И это мешает мне думать.

Южин и Ксения засмеялись.

– Я абсолютно серьезно.

– Вайами… Вещай.

– Да. Благодарю… Итак…

70

– Думаю, надо встать в самом центре города.

– Зачем?

– Сконцентрироваться и понять, где искать.

Сони громко захохотала.

– А в самом центре-то зачем?

– Я всегда, когда что-ищу, выход, способ, вещь – всегда выбираю центр чего-либо.

– Стас… – Сони улыбалась. Стас тоже.

– Что?

– Я знаю, где рукопись.

– Так… И где? В Храме Гроба Господня.

– Ты… Это видишь?

– Да. Но есть один нюанс.

– Замуровали в стену?

– Нет, не думаю, – Сони слишком пристально смотрела на Стаса. И вдруг стала шептать, точнее, двигать одними губами. В армии, в спецдиверсионной разведке, Стас научился многому. И он умел читать по губам. Когда Сони закончила, постучав по своему лбу пальцем три раза, Стас обалдел.

– Тогда, если не замуровали, то где? – они продолжали разговор как ни в чем не бывало.

– Пошли. Только надо в пещере вдвоем оказаться. Там камера, ее перекрыть надо. И чтобы больше никто не вполз.

– Это понятно. Попробуем. А…

– Это потом.

– Хорошо, – Стас балдел от Сони. От всей нее и всего, что в ней было, что она делала и как она все это делала.

…Чандр и Савр выжидали. Они стояли недалеко от Храма, контролируя оба подхода к нему.

– Мне тут не очень по себе.

– Мне тоже.

– Они точно додумаются, что рукопись здесь?

– Девочка эта точно додумается.

– Чандр… Если она ясновидящая, то она может увидеть и остальное.

– И что?

– И поймет…

– Ничего не поймет. Точнее поймет, но потом, когда поздно будет.

– А этот, который ей глаза должен запорошить, он как?

– Я бы влюбился.

– Ну, ты понятно.

– Он потрясающий.

– Отлично.

И черти стали ждать дальше.

…С одной стороны появился Южин, с другой Ксения. Савр посмотрел на Чандра.

– Не понял..

– И я не очень…

Следом за Южиным появился Аламат, а за Ксенией – Чандра.

– Савр… Ты все правильно сделал?

– Я-то правильно… Ничего не понимаю…

– А где этот, твой, герой-любовник… – Чандр не успел договорить, к нему вплотную подошла Ксения.

– Привет, Злодеи! – Южин, Аламат и Чандра уже стояли рядом.

– Я вас всех размажу…

Сильнейший и непонятный удар сбил Чандра с ног. Такой удар уронил Савра. Вайами Садри улыбался. Его, такого маленького и худенького никто не заметил.

– Совсем вы, черные, охамели. Шастаете возле Святого Места… Ждете кого?

Чандр поднимался с трудом, Савр еще лежал. Людей, кроме всей этой компании вокруг не было. Чандр уже, было, поднялся, но Садри с разворота ногой съездил ему в челюсть.

– Негоже, черные, по нашим местам ходить. Мы, вот, по вашим не ходим.

Савр и Чандр поняли, что вариантов нет. Третий удар пришелся Чандру в промежность. Ксения оставила свою ногу на весу. Наклонилась к Чандру:

– Ты бы трахнул меня там, да? А сейчас не хочешь, – и Ксения три раза плюнула Чандру в лицо. Потом прошептала что-то. Чандр покраснел, побледнел и уже не поднимался.

– Послушайте, белые. Вы нас можете метелить сколько угодно. Но вы уже проиграли.

– Да ты что? Правда? – и подошедшая Сони потрясла манускриптом у лиц Чандра и Савра.

Чадр, несмотря на острую физическую боль, стал смеяться.

– Весело, а, Чандр? – Чандра пристально смотрела на бывшего босса.

– Конечно, весело, Чандра! Что у тебя в руках, девочка?

– То, что и должно быть.

– То, что должно быть, давно у нас, София Ясновидящая. Какая же ты после этого ясновидящая? И Чандр захохотал изо всех сил.

– Как интересно! Вот Садри помнит свою рукопись. Не всю, конечно. Спросим у него?

– Ну-ну… – Чандр продолжал смеяться.

Садри бережно взял в руки рукопись… И даже не стал открывать. Обвел всех взглядом, непонятным и печальным в чем-то.

– Это не та рукопись.

– То есть? – Аламат и Ксения произнесли это одновременно.

– Просто: не та.

Стас не выдержал. Он схватил Чандра и Савра, стукнул два раза их лбами.

– А та где?

От этих ударов оба черта заорали, как черти, по-другому не скажешь.

– А найдите, Аламат. Долго боролись, а? Думали, Люция обскачете?

Стас собрался повторить маневр со лбами, но Южин остановил его.

– Чандр… Из всей нашей многочисленной компании, включая и вас обоих, я один не владею такими вещами, которые можете вы. Поэтому, большей частью, размышляю логически, только слегка используя тонкие материи. Ответь мне, простому смертному: а зачем вам рукопись? В ней же для вашей пользы нет вообще ничего нужного. Вам нет смысла ею шантажировать нас. Вы и воспользоваться ею не сможете – это может сделать только белый. Даже уловок Люция не хватит на то, чтобы разгадать ее.

– Я тебе отвечу, Южин. Ей и воспользуется ваш.

– И кто же?

– Это будет подарком. На Большом Общем Совете.

– Совете?! А кто про него знает? Что он вообще будет?

– Ваш Бог знает. Поэтому будет.

– И от кого он узнал?

– От меня. Сони смотрела в нагретые камни перед храмом.

– София… Ты… Сама созвала Большой Совет?

– Да.

– Но как?! – Ксения недоумевала.

– Я знаю, как. Пошли отсюда, – Садри говорил жестко.

– Нам есть, что обсудить.

– Удачи, белые!

Стас, было, снова повернулся к лежащим, но Аламат взял его за локоть.

– Пошли.

И компания пошла к арабскому рынку. Сони плелась сзади всех, обернулась на Чандра. Тот подмигнул ей.

– Счастливо, София!

– Счастливо и тебе, Чандр!

И Сони быстро стала догонять своих.

71

Вся компания собралась в старом ангаре. Пока искали, на что присесть, длилось молчание. Мысли, за редким исключением, у всех были одинаковые:» рукописи нет. Она у черных.» Наконец, все расселись в круг. Ксения начала первая.

– София…

– Сони. Вам так самой будет проще, Ксения. Тем более, что мое полное имя сейчас, ну никак не сочетается с той великой Софией…

– Хорошо… Сони… Наверное, нас всех интересует вопрос о Большом Совете.

– Я расскажу. Вайами Садри даже не двинулся ни одной частью тела.

– Все было так давно… Его взгляд ушел далеко сквозь стены ангара.

72

Последние ступени были самые невидимые. Вся лестница уже и так расплывалась в жарком мареве, но эти последние 3 ступени были совсем неразличимы. Он припал на колено. И понял, что вряд ли сможет подняться сам. Попробовал найти кого-то в толпе, но марево… Никогда Ра еще не был таким. Он всегда любил. «Это тоже любовь. И это Помощь. Я знаю это. Потому что Ра не может по-другому». Он еще раз посмотрел в толпу. Два синих капюшона. Они…

…Магдалина не видела почти ничего. Слезы и солнце почти лишили ее зрения. «А хочу ли я вообще это видеть? Я должна. Я должна. Он просил. Я должна.» Слабой рукой она отерла глаза и стала смотреть. Мария, державшая ее за вторую ладонь, сжала руку Магдалины сильнее.

– Когда все это закончится, я дам клятву.

– Какую, Мария?

– Такую, после которой ни один смертный, не почувствовав хоть микрочастицы того, что сейчас происходит, никогда не будет счастлив.

– Мария… Матушка Святая! Это ведь страдания! Разве ты хочешь, чтобы люди страдали?

– Да, Лина.

– Мария… Боже… Почему?

– Я выражусь точнее: я желаю, чтобы они чувствовали, что такое страдания, не страдали никогда, но всегда помнили о них.

– Я поняла тебя.

…Иисус смотрел в глаза Магдалине. Она умудрилась пробраться совсем близко к нему. Последний человек, который был между Магдалиной и Иисусом, как будто почувствовал укол в сердце. Он прошел мимо охранников и оказался на лестнице рядом с Христом. Двое стражников хотели ринуться к нему. Магдалина упала перед ними на колени.

– Умоляю Вашими Родными: пусть.

Охранники смотрели на Лину. Потом посмотрели на человека, который помог Иисусу подняться.

– Пусть.

И оба заняли свое место в цепи.

– Ты прощен и спасен. Навсегда. И все колена твои и все вечные колена колен твоих, все родные и близкие никогда не испытают горя.

– Благодарю тебя. Сердце отпустило и человек поднял голову к солнцу.

– Сжалься сейчас.

– Не проси для меня жалости. Проси для себя милости.

– У кого.

– У Отца Небесного.

– Отец Небесный! Я прошу Великой Милости Твоей сейчас. Не для себя… Для Иисуса. Аминь.

– Ступай, прекрасный человек. Все будет дано тебе…

Когда человек, шатаясь, развернулся в сторону оцепления, глаза Магдалины смотрели на Иисуса. За счет некоторой сумятицы в передвижении человека и стражников, Лина оказалась почти вплотную к Христу.

– Услышь меня, Лина.

– Да, Ис.

– Клятву через тебя даю в Мир, ибо ты сейчас ближе всех ко мне, и ты есть чище всех, кто ближе ко мне последние. А ты ближе ко мне самая последняя. Сосредоточься, я прошу, коснись моей руки.

Магдалина, продолжая имитировать движение обратно в толпу, коснулась руки Иисуса.

– Задержи пальцы на моей кисти. И передай Слово Мое Матери моей и только.

– Да, Ис.

– Отныне, начиная с третьего дня от этого, в Мире всегда будут мужчина и женщина, свободные от плена всех иерархий – Земных и Небесных, Плотных и Бесплотных. И Отец Небесный всегда, на любой их вопрос даст Свой Ответ и Выполнит любую их просьбу, о чем бы они не просили. Во Имя Моей Жизни в Тебе, Магдалина, Да будет так во веки веков. Аминь. Ступай…

Лина встала на колени перед Христом спокойно и медленно, как будто выполняла обряд. Поцеловала Его Руку. Подняла на Него свои глаза.

– Да будет так, Иисус Христос, Сын Божий. Аминь.

Стражники уже поднимали ее с колен. Она посмотрела на них и они отпрянули. Магдалина вернулась за оцепление и лишь через плечо смотрела, как Господь проходит последние три ступени…

– Никто… Услышьте меня все… Верхние и Нижние, по Всей Окружности Божией… Никто и никогда не нарушит этой клятвы.

И вдруг неистово, страшно, разрывая голос свой в клочья, она крикнула:

– Все услышали?

Толпа стихла. Все как будто застыли. Секунды полнейшей тишины зависли над Иерусалимом. И в этой тишине, многократным эхом прокатилось, как журчание огромной реки:

Амэн. Аминь. Аминь. Аминь.

73

…Ангар молчал…

– Я не знала этого, но понимала, что все не просто так. И еще я не знала, что действительно, все мои просьбы… Наверх… Удовлетворяются. И… – Сони вздохнула глубоко и выдохнула спокойно, – Я и понятия не имела, что этими вещами может пользоваться кто-то еще.

– Люций. Точнее, не он сам. Чандр.

– А! Этот тот красивый урод на том обряде, да?

– Да.

Вайами обратился к Южину:

– Дай, пожалуйста, цигарку, Саша.

Все опешили, а Южин в первую очередь. А потом стали смеяться. Постепенно, с нарастанием. Звонко, хрипло, кашляя, широко улыбаясь.

– Вайами! Я и понятия не имел, что ты куришь.

– Я много чего еще делаю, – и двусмысленно посмотрел на Ксению.

– Я уже беременна, – Ксения улыбалась широко, продолжая тихо смеяться.

– Тем лучше. Меньше проблем.

Взрыв нового хохота сотряс старый ангар.

– Скажите… Ва…

– Садри.

– Скажите, пожалуйста, Садри… А Люций… Это…

– Нет. Не сам Сатана конкретно. Не исчадие ада и страшное зло.

– Как?! – это прозвучало почти одновременно у всех.

– Я объясню. Здесь существует почти такое же искажение, как в случае с Ангелами и Демонами.

– Не понял? – Стас внимательно смотрел на Садри, который затягивался так глубоко серьезной сигарой, что, казалось, весь дым войдет в него и там и останется.

– Когда-то это понятие имело абсолютно одно значение. Более того – ничего не изменилось. Черный Ангел, Белый Ангел, Черный Демон, Белый Демон… Никакой разницы.

– А как тогда различать?

– А никак уже. Все затерли. Могу сказать одно: наши Демоны – Ангелы, Белые, то есть, есть Бодхисатвы. И значение понятия Бодхисатва не относится к сверхчеловеку, как это трактуют нынче. Это Ангел, когда-то бывший человеком. И их всего девять. Все остальные «бодхисатвы» вымышлены людьми. Просто наши Бодхисатвы правильно называются ПРИНИМАЮЩИЙ ДЕМОН.

– Принимающий что?

– Мысль. Светоносную мысль, летящую из Светоносного Мира. От СамогО Бога Единого.

Аламат тоже закурил.

– Идем дальше. Сатана разделен на несколько ипостасей. Не будем вдаваться в сравнения, но Люцифер – это не дьявол, а дьявол – это не Сатана. Это… Три в одном. Могущие разделяться.

– То есть… – Южин затушил сигару.

– То есть, Саша, идентично. Ты абсолютно прав.

– То есть… – Сони обвела взглядом всех.

– То есть, призывая сатану, не факт, что черные призовут именно его? А мы, призывая Бога?

– Мы всегда, в первую очередь должны призывать Дух Святой. Именем Отца и Сына и Святого Духа. Тогда Святой Дух, слыша нас, обращается к Господу Нашему Иисусу Христу, а Иисус Христос – к Отцу Небесному. Сами понимаете, что, несмотря на эту тройную передачу, Единство Бога сохраняется и Все Трое, Троица, являются Единым Целым.

– Сложно-то как… – Стас курил одну за другой. Вайами засмеялся и попросил у Южина еще сигару.

– Только не для тебя и не для Сони.

– Почему?

– Стас, ты чего? – Аламат даже заерзал на ящике, на котором сидел.

– Даже я понимаю, – Южин скромно посмотрел на все.

– Папа… Не лукавь. Тебе не идет.

– Не буду.

– Потому что, Стас, ты такой же, как София. Вы и есть то Единое целое. Те мужчина и женщина, которых я вам всем даже показать смог. Перенапрягся. Оттого и закурил.

Вайами пустил дым кольцами, и одно кольцо, не преломляясь и не разламываясь, вышло из ангара и пошло к Западу.

– Унса…

На скале над островом Тура шевельнулось индейское перо.

– И что ты обо всем этом думаешь, а, Вождь?

– Ты появишься в последний момент. Ты – главный козырь.

– Я так и предполагал, – Собеседник Вождя оглядел остров, впадину, которую со скалы было видно, как на ладони, вдохнул глубоко воздух.

– Здесь хорошо.

Вождь вопросительно посмотрел на собеседника.

– На Земле, Вождь.

– Да… Ты абсолютно прав. Здесь очень хорошо.

– Скажи мне тогда коротко и ясно: а зачем тогда все ТАК?

– Гордыня… Лень… Зависть… Ревность…

– Они сильнее добродетелей?

– Да. У людей сильнее.

– И поэтому Земля принадлежит темным силам?

– Это отчасти. Только отчасти.

– А ты? Как ты выдерживаешь и там, и там?

– Я Хранитель Баланса. Я не могу это нарушить или изменить.

– Да-а-а…

– И не говори…

Оба смотрели на воду под скалой, которая где-то вдалеке, сливаясь с лучами Великого Ра, собиралась в не большие тучи, похожие на грозовые.

– На Большом Соборе будет гроза.

– Я тоже так думаю. Природная, конечно.

– Именно… Все, как тогда… Все, как тогда… В этом Мире все правильно.

– Да… В этом мире абсолютно все правильно…

… – Садри, ты сказал «мужчина и женщина» про нас с Сони?

– А что, я не так выразился?

– Вайами, мы еще… Мальчик и девочка. Мы девственники.

– Стас… Так и тогда была точно такая же история.

– Только это был Иисус Христос и Мария Магдалина, Вайами.

– Станислав… Я понимаю тебя. Но для Господа нашего не имеет значения, мальчик ты или мужчина. Он выбирает и все.

– Выбирает? – Сони краснела от волнения, – А как выбирает?

– По тем потомкам, которые берут начало от…

– От кого?

– Догадайтесь…

– Святых? Безгрешных?

– Вайами, не томи.

– Я и не собирался…

74

…Гроза вместе с искрометной молнией ударила одновременно. Голгофа покачнулась. Так, по крайней мере, показалось всем…

Вода… Толчок… Блик… Солнечный луч… Он поднял голову наверх… Шепнул… Голова на грудь… Удар грома… Скалу раскроило… Все… Ливень-это слезы неба. Слезы Свободы и Начала всего нового и полного конца старого. Такой дождь всегда несет Силу. Магдалина стояла и стояла под ливнем. Рука легла ей сзади на плечо легко и уверенно. Она хотела обернуться, но продолжала стоять, подняв голову в небо. Вода. Хорошая вода. Она есть. Она смывает, омывает, ее можно пить, глотать.

– Ты пойдешь со мной, Женщина.

Магдалина, наконец, обернулась и увидела человека, которого видела лишь однажды и не так близко. Это было… Где же это было… Пытаясь вспомнить, она отчетливо услышала Его Голос внутри себя: «иди». И счастье, оттого что она наконец-то сошла с ума, поставило ее на колени. Смех, слезы, все смешалось с грозой, ветром и ливнем. Человек присел рядом с ней на правое колено.

– Я возьму тебя за руку. Не думай, а просто иди со мной. Не выходи из своего состояния и ни на кого не смотри по пути.

Магдалине вдруг стало не все равно, что происходит.

– Я, кажется, знаю тебя.

– Да, ты знаешь меня, Лина.

– «Лина»? Это имя не знал никто.

– Знал, не знал – тем не менее. Или более.

– Не говори загадками. Я не в состоянии их разгадывать.

– Ничего не надо разгадывать. Я так общаюсь. Пойдем.

– Куда.

– Дальше.

– Дальше? Дальше?!!! Еще дальше?!!! Куда можно идти еще дальше всего этого???!!!

– Это Начало, Лина. На Начале нельзя сидеть, стоять и думать. От него надо оттолкнуться и идти. Мне помочь тебе?

– Да… Немного… Ноги…

– Да… Давай.

Садри медленно поднял Магдалину с колен.

– Ты…

– Садри.

– Садри… А мы могли бы… Забрать хоть что-то… Оттуда, – она указала в сторону крестов с распятыми телами.

– Да. Мы это и сделаем.

– А его мы сможем забрать тоже?

– Ты сейчас пойдешь за мной и со мной. И с момента, как мы пойдем, ты будешь молчать. Я должен называть тебя «женщина», без имени. Не спрашивай, почему.

– Да. Я сделаю так, как ты говоришь. Только хочу спросить…

– Это был Его голос. Ты не сошла с ума. Идем.

Они поднялись и пошли в обход Голгофы по часовой стрелке. Зайдя за кресты, Магдалина поняла, что ливень спадает и становится слепым. Ра медленно выходил из-за туч.

– Все взаимосвязано, да? Солнце, Его казнь, ливень, ты…

– Я попросил тебя. Ответ «да». Больше тебе нельзя говорить.

Великий Ра уходил в закат. Лучи играли по всей горе и по идущим Садри и Магдалине. «Странное торжество, если все взаимосвязано…» И из ниоткуда, тройным созвучием прозвучало: «скоро»…