Текст книги "Красная розочка. Рассказы и повести"

VII

Прозрачные дни Иссык-Кульского лета быстро разогнали в Лене недоверие от первого снежного впечатления. Прозрачная, чуть солоноватая вода, белые пески, желтые от ягод заросли облепихи, освобождённый высотой от обилия кислорода воздух, создававший изумительно лёгкое дыхание, снежные, кажущиеся совсем рядом, острые вершины гор, обрамлённые зелёными кружевами лесов и лугов очаровали непохожестью со всем виденным ею ранее. Лена просыпалась рано, расталкивала любившего поспать Сергея и отправляла его на кухню за завтраком «на дом». Пока Сергей ходил за едой, она быстро наводила пляжный туалет и набивала спортивную сумку немыслимым количеством сменных туалетов пляжного направления, что-то из еды в пакетиках и запасённые с вечера фрукты. Быстро расставляла принесённую еду, заставляла Сергея съедать всё, неизменно повторяя, что это для мужчины нужно и полезно. Потом вьючила Сергея сумкой, брала в руки транзистор, который умудрялся доставать станции Японии, Китая и Индии без ретрансляторов, и вела Сергея на озеро, на чистые пески вдали от людей и лагеря. Там она бросала все тщательно приготовленные для людных мест купальники и накидки и становилась шаловливой женщиной из Эдемского сада, не знающей забот, утрат и соблазнов шумного мира.

– Ты меня любишь? – спрашивала она Сергея, выскочив из воды и падая рядом с ним на песок, обнимая и прижимаясь.

– Люблю. Ты мне нравишься всё больше и больше.

– Я то же тебя люблю. Только ты, какой-то вялый, без резвости полдня.

– Нужно же мне хоть днём отдохнуть.

– А это уже как я решу, – смеялась Лена, поднимала Сергея и тащила в воду. Они бегали по мелководью, поднимая тучи брызг, обнимались, целовались вообще, насколько хватало резвости и озорства. Набегавшись, Лена падала на песок и говорила прерывисто, не раздышавшись —

– Хочу еды, вина, фруктов, хочу музыки и любви…

– Приказывай, повелительница, – говорил Сергей и включал транзистор.

Берег Иссык-Куля, застроенный без плана и контроля многочисленными базами отдыха, пионерлагерями, домами отдыха и даже санаториями фешенебельностью не блистал. Курортная столица город Чолпон-Ата (Отец утренней звезды) поделил берег между ведомствами, которые отгородились непроницаемыми заборами и, вследствии чего, не имел городской набережной. Наверное, всё когда-то будет, но пока свободным путешественникам доставалось немало трудностей. Ананьево кроме турбазы долгие годы не знало преимуществ курортного места, и было не подготовлено свалившейся на него манны небесной в виде массы людей жаждущих моря, солнца, развлечений и потому готовых тратить свои любым путём добытые деньги. Всё же райцентр построил небольшой ресторан с пивным баром в подвале этого же здания. Коопторг поставлял водку, коньяк, настойку иссык-кульскую. На берегу у турбазы стояла столовая с буфетом и пивная под названием «Паруса». Там же жарили шашлыки. Сергей знал, что он найдёт на озере. Лена, покорённая огнём горного солнца и восхищением аборигенов, на сервис не обращала внимания. В одном из магазинов в первые же дни Сергей обнаружил затянутый паутиной ликёр «Облепиховый». Он тут же не отходя от кассы, продегустировал и взял ещё в лагерь дюжину бутылок. Коктейль, изобретённый Сергеем в составе: одна четвёртая ликёра и три четвёртых столичной водки, получился изумительным по вкусу и действию напитком и стал фирменным угощением для посещавших их с Леной дом. Секрета напитка Сергей не выдавал. Фрукты продавали в торговых рядах вездесущие узбеки со своих ранних, а может круглогодичных плантаций в жарком Узбекистане. Киргизы торговали смородиной, малиной, овощами и кумысом. Ещё Лена любила семечки подсолнуха и пиво. Подсолнухи она покупала самые большие с крупными семечками, а пиво пила в «Парусах». Пиво было негодным для европейца, но в «Парусах» она совершала ежедневный ритуал. Сергей брал обычно рюмку коньяка.

– А я хочу пиво, – говорила Лена.

– Ты у меня не только певунья, но и пивунья, – улыбнулся Сергей и закурил сигарету, щёлкнув зажигалкой в виде маленького пистолета. Они сидели в кафе под тентом при полном параде: Лена в красном сарафане с букетом гладиолусов, которые она положила на стол, Сергей был в белых брюках и белой в вертикальную полоску рубашке. Лена вчера договорилась с фотографом – армянином о съёмках на цветное фото и они приготовились. Сергей не торопясь курил, пока Лена медленными глотками цедила из кружки иссык-кульское жигулёвское. На неё, как и всегда, обращали внимание. Она цвела.

– Знаешь, Серёжа, где бы мы не появились, везде производим впечатление, – говорила Лена, – И в Чолпон—ата, и в Ананьево, и на берегу. Девушка – киргизка из буфета глаз не сводит, смотрит и улыбается.

– Она у меня спрашивала, кто ты?

– И ты сказал…

– Сказал, что ты моя жена.

– И только.

– А разве этого мало – быть женой такого респектабельного джентльмена, как я. Он настолько джентльмен, что не обращает внимания на твои обворожительные улыбки, рассылаемые всем, пока он занят хотя бы у стойки, покупая для тебя пиво, на твою доступность для каждого. Кто бы не посмотрел на тебя, твой ответный взгляд даёт надежду и какое—то обещание.

Сергей!?

– Что Сергей. Всем понятно, что женщина у этого джентльмена весьма приветлива.

– Серёжа, мы уже три недели здесь и я только с тобой…

– А с кем бы тебе ещё хотелось?

Лена взглянула на Сергея потемневшими глазами.

– А вот хотя бы с этим, что подходил.

Сергей повернулся от стойки с пивом и видел, как Лена смеялась вслед отходившему от её столика мужчине. Но он никогда не акцентировал внимание и как обычно подал пиво и сел сам с бокалом коньяка в руке.

– Поясни.

– Он пастух и предложил месячную зарплату за одну ночь.

– Так что же ты?

– А ты не улыбайся. Ты на наш месяц отпуска тратишь столько же. У него полторы тысячи рублей зарплата.

– Тогда мне совсем непонятно…

– Мне тоже. Я думаю, что он бы не прогадал. Ты скажи, была у тебя такая женщина, как я?

Сергей пожал плечами и не ответил.

– Вот так. Он после первой ночи и вторую бы запросил на коленях.

– Значит, ты за мои полторы тысячи не показала то, что покажешь за те же деньги пастуху? Так не всё потеряно, дорогая. Можно догнать, позвать и ты будешь на берегу Иссык-Куля независима и богата. Ведь не один же пастух на всём берегу. Правда, по возвращению козлом будешь попахивать, но….деньги пахнуть не будут.

– А ведь ты хамишь, Серёжа!

– Возможно, Леночка. Но я хочу, чтобы к моей жене не смели подкатываться с предложениями. Или бы получали что-нибудь другое, а не ласковые ответные улыбки.

– Но я же не жена.

– После отъезда отсюда.

– А пока жена? Да.

– Да.

– Так и я совершенно не против. Пойдём фотографироваться, а то верблюд гулять уйдёт.

Лена поднялась, взяла цветы, другой рукой взяла за руку Сергея и они пошли улыбающиеся и влюблённые, каждый со своими мыслями в голове. Сергей вспомнил неясные слова Софьи Никифоровны, что она у нас не такая… А Елене почему-то вспомнилось как Сергей заснул у неё на диване даже не попытавшись добиться её.

– А вчера, когда я договаривалась о фотографиях, Армен тоже делал намёки. Ты его сейчас не будешь убивать?

– Пусть сначала фотографии сделает. И потом – мужик не виноват. Его дело приставать, если желание загорится…

Армен и его семья: жена с малым ребёнком и два холостых брата приехали в дальние края на заработки, сняли домик на берегу и работали в цвете без конкурентов на всём ананьевском побережье, да и без фининспекции. Работали хорошо, быстро и качественно. Для антуража привезли с собой обезьянку, а здесь прикупили молодого верблюда и ишачка. Армен был рослым, с грубоватыми, но не лишёнными приятности чертами лица. Он был известен от Ананьева до Чолпон—ата и пользовался успехом у туристических женщин на турбазе. Известной наглости у пастухов и фотографов всегда хватало. Сергея Армен не интересовал, да и ни с кем он не знакомился, раскланиваясь лишь с теми знакомыми, которые получились сами собой: Мурат, майор, несколько инструкторов, директор базы, буфетчицы. Ему никто не был нужен здесь, кроме Лены.

Верблюд, ишак и Армен ждали их у своего домика. Обезьянка не вышла – заболела. Съёмку сделали на причале – Лена в красном с цветами и с ней Сергей в белом; Лена на верблюде, Лена на ишачке верхом, Лена обнимает ишачка. Когда программа была закончена, Армен попросил Лену сняться с ним.

– Как? – спросила Лена Сергея. Сергей усмехнулся и сказал негромко:

– Что ж! С верблюдом и ишаком ты снялась, почему же обижать осла. Сказано было негромко, но Армен, видимо, услышал и резко повернулся. Но Сергей в это время строгал веточку перочинным ножом с длинным лезвием и ласково улыбался, глядя на него.

– А в общем-то ни к чему, – сказал, сдерживаясь, Армен и сеанс съёмки был закончен.

– А ты, однако, с характером, – сказала Лена, когда они возвращались и делали чёрнобелые снимки своим аппаратом. – Он же и крупнее и сильнее тебя.

– Он меня оскорбил заочно предложением тебе и видишь ли, перочинный нож тем хорош, что складывается и убирается в кармане брюк.

– И ты бы…., – сказала и остановилась Лена.

– Не задумываясь, – ответил Сергей и оба замолчали.

VIII

День назад на турбазе появился старый знакомый Сергея, альпинист Юра Приходько, с которым он вместе щтурмовал вершины Ала—тоо. Он работал инструктором и привёл группу из Алма—Аты через перевал. Встреча была неожиданна и радостна. Лена с любопытством наблюдала за Сергеем, открывшимся перед ней новой незнакомой ей гранью. И сегодня вечером Сергей устраивал у себя приём встреч и воспоминаний. Лена не проявила восторга, но согласилась. Кроме Юры были приглашены знакомые инструкторы и ближайшие соседи, мальчики и девочки называл их Сергей. Люди со всего Союза: рассказы о собственных приключениях, байки, песни под гитару, туристские, альпинистские, просто про любовь и разлуку. Песни в этой среде всегда с грустными нотками почему-то, но уж такой это народ. Сергею нравилось. Его молодые годы прошли через горы и сложные горноводные походы. Он с удовольствием включался в хор, и ему было хорошо. Лена явно скучала. Приняв гостей, как хозяйка, она не включалась в «самодеятельность», как снисходительно отзывалась о всех здешних мероприятиях, и в течении вечера исчезала несколько раз когда на несколько минут, когда надолго. А вечер прошёл мило и весело. И пили мало и разошлись поздно, когда над горами за озером небо начало сереть.

Сергей с Леной стояли на веранде

– Похоже ты получил удовольствие от вечера. А я так притомилась от бородатых и поющих унылые песни про бетховенские сонаты в их сердцах Я думаю, что никто из них не слушал Бетховена на концертах.

Сергей хмыкнул про себя. Бетховенские сонаты большиство из его гостей действительно не слышало.

– Ну раз сочинил поэт, они и поют, – вяло защитился Сергей. – И я пою. Я, как ты уже отметила, многогранный и это ещё одна моя грань. Отмечу для себя, что эта грань тебе не нравиться. Да и всё это не стоит разговора. Пойдём лучше погуляем у моря.

– Я уже нагулялась, – ответила Лена, – пока вы песни играли и тебе дела до меня не было, – добавила она как-то нервно. – Ты лучше проследи «патриарха», чтобы он нашу рыбалку не проспал. А я пойду полежу.

Лена ушла в комнату. Сергею ничего не понравилось в разговоре, но «патриарх» возможно уже проснулся. «Патриархом» все называли пожилого инструктора. Лена заговорила при нём о рыбе в озере, и тот пригласил её на рыбалку. «На рыбалку – с удовольствием», откликнулась она тогда. Сергею уже не хотелось ни на какую рыбалку, он чувствовал себя раздражённым и ему хотелось спать. «Зря я размахнулся на месяц. Хватило бы и трёх недель хорошего», – мелькнула у него мысль, но он отогнал её, как ненужную и вредную.

Море было рядом и мягко шелестело мелкими волнами. Сергей вышел на берег и прошёл по плотному песку. Где-то в середине моря мелькали едва заметные огоньки кораблика. Кораблик был далеко. Сергей попытался определить в какую сторону тот плывёт и не определил. Огоньки скоро пропали. Светлело. Дали расширялись.

«Наверное, „патриарх“ уже ломает двери у меня», – подумал Сергей и быстро прошёл в лагерь. Инструктор действительно стоял на дорожке с вёслами и покуривал.

– Ещё не стучался, – сказал он вместо приветствия.

– Ладно, – сказал Сергей. – Давай вёсла и иди отвязывайся, а я Лену подниму. И спасательный круг не забудь! – уже вслед уходящему инструктору крикнул Сергей.

Лена поднялась сразу, молча быстро оделась. У берега в отвязанной лодке сидел «патриарх». Сергей поднял Лену на руки и перенёс в лодку. по мелководью. потом кинул вёсла, вывел лодку на глубину, заскочил сам и стал налаживать вёсла. Выйти в море не пришлось. Через десяток гребков правое весло хрустнуло и переломилось на уключине.

– Эх, патриарх, гнилое весло выбрал.

– Темно было, – уныло оправдывался тот. – Ты, Леночка, не огорчайся. Я всю неделю на базе, порыбачим ещё.

– Тебе что, а у меня разводное дело. Лена знать не желает, что бывают форс – мажорные ситуации.

– Так хотелось рыбы…, – грустно в пространство сказала Лена.

Сергей, толкаясь одним веслом, вывел лодку на песок. «Патриарх» кряхтя выбрался и уже с берега сказал:

– Вёсла под замком, ключник в посёлке. Если по комнатам не найду, то отменяем рыбалку.

– И искать нечего, не найдешь, – сказал Сергей. Чего зря успокоительное давать женщине.

«Патриарх» ушёл.

– Я в лодке посижу, – сказала Лена и отвернулась к мерцающей первыми солнечными блёстками воде.

– Ничего не высидищь, – сказал Сергей. – Я спать.

Но Лена не ответила и не повернулась. Может, не слышала.

Весла, конечно, не нашлись Сергей зашёл к себе и прилёг на диван, раздумывая, что же теперь делать и как объяснить Лене, что случайности распространяются на всех и на неё тоже. «Пойду за Леной, всё, встаю, – думал Сергей и глаза его закрылись. Он заснул. Проснулся от резкого голоса Лены.

– Конечно, я так и думала. Я сижу как дура набитая. Я – женщина с большой буквы, целый час жду своего прекрасного внимательного мужчину, рыцаря… А он дрыхнет. Обещал любить, на руках носить, служить, а сам даже рыбалку не смог устроить. Только смотрит за мной, что я и как, с кем словом переброшусь. Домостроевец чёртов, весь отпуск мне испортил…

– Лена! Здесь же сто метров от берега. Неужели непонятно, что вёсел не будет, я же говорил…, – вяло отмахивался Сергей, понимая что в этот раз надо было обязательно вернуться, не надо было засыпать, но и не видя причин вспышки ненависти.

– Мне понятно только одно, что такие женщины как я, не для тебя.

Лена быстро переоделась в пляжный костюм, взяла сумку и ушла, хлопнув дверью. Сергей поднялся с дивана, достал бутылку с коктейлем, налил полстакана, выпил. Подождал, пока тёплый поток оздоровительной жидкости целебным потоком разлился по телу, разделся, лёг под свежую простыню и мгновенно заснул.

Проснулся Сергей, когда пропикало по транзистору двенадцать. Лены не было. Он побрился, привёл себя в порядок, прошёл в столовую турбазы и плотно поел. Вернулся в коттедж, положил в сумку фляжку «коктейля», пачку американских сигарет, которую хранил как драгоценность и не показывал даже Лене, и поехал в Ананьево. Контракт с турбазой заканчивался через восемь дней. Продлять его после утренней сцены Сергею не было смысла. «Устала женщина быть мужней женой», – пробормотал он чуть слышно, вспоминая все события прошедшего. «Значит пора заказывать билеты, чтобы надо мной не хохотало побережье, когда она стыкнётся с пастухами». Он долго шёл по шоссе между домами и вышел за посёлок. За посёлком прошёл кладбище, огороженное глинобитной стеной и вышел на лётное поле с антеннами и маленьким домиком – фургоном. В фургоне находились два весёлых человека. Один из весельчаков записал заказ и попросил придти через день. Сергей предложил закурить американские сигареты и попросил сделать билеты сразу. «Нет, нет! – сказали весёлые люди. – Так не бывает». Сергей достал неразлучную фляжку с облепиховым коктейлем. Проверили весёлые люди на запах и на вкус. Один из них взял наушники и через час Сергей положил в сумку пустую фляжку и два билета на вылет из аэропорта города Фрунзе через семь дней.

Стояли первые дни августа. Сергей шёл вдоль шоссе с обеих сторон огранённое пирамидальными тополями. Тополя, долго не смачиваемые дождями, пропылились и шуршали заскоруслыми листьями. И толъко на самых вершинах ещё блестели зелёнью.

IX

С билетами на обратный путь Сергей почувствовал, что у него прошла полуосознанная неуютность, набегавшая на него время от времени в последние дни. В посёлке он зашёл на рынок, купил, как обычно фрукты, овощи. Не торговался. В былые годы, как он помнил, восточный народ разговаривал с покупателем охотно, торговался до исступления и покупателя без покупки не отпускал. Сейчас откровенная алчность не располагала к торгу: цена высока, молча отходил; устраивала – покупал. У киоска с пивом продавали манты. Сергей взял пиво и тарелку с мантами. За стоячим столиком он увидел девушку, показавшейся ему знакомой. Он подошёл, попросил разрешения на компанию и стандартно сказал, что он её где-то видел.

– Конечно, видели, – ответила она. – Я работаю на турбазе культорганизатором и меня зовут Оля. А Вас я знаю и жену Вашу тоже. Она на самом деле Ваша жена?

«Начались отзвуки», – подумал Сергей и сказал:

– Разве есть сомнения?

– Да нет, я так…

– Что так?

– Вам виднее.

Сергей предложил Оле отказаться от автобуса и до турбазы дойти пешком. По дороге Сергей узнал о турбазе и её обитателях намного больше, чем если бы вздумал пристально изучать события, людей и нравы в течении месяца. Но он не собирался ничего изучать и на турбазу не обращал внимания. А она жила, и часть её достаточно внимательно наблюдала за его коттеджем.

В коттедже Сергей увидел на столе размашистую записку: «Ушла гулять». «Гулять, так гулять», – подумал Сергей и стал раскладывать покупки. Вынул и положил на стол билет с Лениной фамилией. Закурил американскую сигарету из последней полупустой пачки, сел в кресло, положил ноги на стоявший рядом стул, пустил колечки дыма к потолку.

– Устала женщина быть вдвоём. Значит что-то треснуло, – подумал он о Лене. Но думать о причинах не хотелось, да и не видел он в себе этих причин. Их потянуло друг к другу от одинакового состояния одновременно нахлынувшего комплекса тоски от одиночества. И они не думали о том, что взаимные обещания быть вместе накладывает на обоих немало самоограничений. Но кризис прошёл, темнота просветлела, и показалось смешным это самоограничение, когда вокруг столько внимания от незнакомых, но приятных людей. Да и может ли минутное влечение соединить надолго людей. В первые дни Лена много говорила о будущем, о том, как и где они будут жить, с кем дружить, с кем встречаться. Сергей не отклонил ни одного её предложения, только одобрительно улыбался. Лена ему нравилась, но он считал, что мужчине в эти планы встревать ещё рано. А сейчас становится поздно.

– Всё-таки я прав, – снова размышлял Сергей. – Какая к чёрту и кому нужна такая вот однолюбая любовь, да к ней ещё старомодная верность. Верну Лену матери и забуду. Хотя она в одном права – лучше женщины на этом побережье нет.

Сергей докурил ещё одну сигарету из американской пачки, какие в эти края не доходили ещё ни за какие деньги и посмотрел в окно. На улице стемнело. Лены не было. Он вышел к озеру и встал на край дощатого причала. Тянул вечерний бриз, поднялись волны и с шумом разбивались о деревянные сваи. Небо было чистое. От луны по воде бежала бледная дорожка и высвечивала отблеском тёмные горы. От «Парусов» слышалась музыка, в неярких огнях мелькали тени. Сергей прошёл туда. За крайним столиком под тентом сидела Оля и знакомый инструктор с девушкой. На столе стояла бутылка коньяка и лежали конфеты.

– Идите к нам, Серёжа, – позвала Оля.

Сергей поздоровался и сел.

– Выпьешь? – предложил инструктор.

Сергей кивнул.

– А Вы почему один? – спросила Оля.

– Жену потерял, – улыбнулся Сергей и взял стакан.

Оля с девушкой переглянулись и улыбнулись. Все выпили.

– А мы только что разговаривали о Вас с Леной, – сказала Оля.

– О чём, если не секрет….

– А то, что вы очень смотрящаяся пара. Когда вы добры друг к другу – глаз не оторвёшь. И весь берег в смятении, когда наоборот. Непонятно, кто из вас что ищет.

– Вот как, – сказал Сергей. – А я-то думал, что мы всегда добры…

– Тогда бы не пришлось искать жену.

– Я не сказал, что ищу. Я сказал, что потерял.

– А надо бы поискать, – сказала девушка инструктора, несмотря на его предупредительные знаки.

– Женщине не следует надоедать, когда она не хочет нас видеть, – ответил ей Сергей.

– Вам виднее. А вообще-то Ваша Лена сидит сейчас в ресторане в Ананьево с одним кавказским человеком по имени Валера. Он здесь с компанией пляжников из диких отдыхающих.

– Вот женщины!? – воскликнул инструктор и ещё хотел что-то сказать, но Сергей опередил:

– У нас тоже неплохая компания, – сказал он улыбаясь. – Давайте ка теперь я угощу вас коньяком.

Когда Сергей, проводив Олю и ребят до инструкторского корпуса вернулся в коттедж, Лены всё ещё не было. У двери он нашёл большое эмалированное ведро с привязанной плотно крышкой и записку от Мурата. «Рад выполнить Вашу просьбу и посылаю горный кумыс. Пейте, здоровейте, будет время, заеду».

– Сплошная приятность, – покачал головой Сергей. – И ты, Мурат, не устоял. Ведь не ради меня ты шлёшь такой подарок.

Поставив ведро на сервировочный стол, Сергей выпил сразу две кружки. Кумыс был густой, как сливки, холодный и непередаваемо словами вкусный.

За окном прозвучал сочный Ленин смех, застучали каблучки по деревянному тротуару, в дверь прошла Лена, и обернулась в темноту с приглашающим жестом.

– Проходи, пожалуйста, Валерий. Сергей тебе ничего не сделает, он смирный.

Вошёл молодой человек лет двадцати двух, двадцати трёх, смуглый, черноволосый с довольно тонкими и правильными чертами лица. Сергей едва ли бы отличил таджика от узбека, но то, что вошедший был лицом кавказской национальности, он определил сразу.

– Познакомься, Сергей, это Валерий, мой новый друг, – сказала Лена, пропуская того вперёд.

– Очень хорошо, – сказал Сергей, не замечая протянувшейся руки. – У меня теперь будет вполовину забот меньше, раз у Лены появился друг, готовый ей служить. И я смогу заняться некоторыми своими делами, которые забросил на безоблачном Иссык-Куле.. Вы, Валерий, умеете ловить рыбу?

– Рыбу!? – Валерий удивлённо посмотрел на Сергея, потом на Лену. Лена ответила ему завлекающим взглядом. Некоторое время они смотрели друг на друга. Валерий бледнел, проглатывая застрявший в горле комок воздуха. «Влюбился», – зафиксировал Сергей и продолжал.

– Да, рыбу. Лена очень любит рыбу. В ресторане Вы не угощали её рыбой? Она бы это оценила. А я рыбак никудышный. И если Вы поймаете, купите, украдёте рыбу, то очень обяжете меня. Я не умею делать ничего из перечисленного. Теперь Лена удивлённо смотрела на Сергея.

– Но причём здесь Валерий? – спросила она.

– За дружбу надо платить, – очаровательно улыбнулся Сергей. И не дожидаясь ответа, добавил.– Вот твой друг и поклонник Мурат это понимает, и прислал целое ведро кумыса с горных пастбищ. Вертолётом доставленное. Лично для Лены. Но угощаю я, как первое лицо в доме. Давай, Валера, пей. Я не думаю, что ты сможешь так побаловать Леночку. Я уже пробовал, но с вами выпью пиалочку. А в промежутке могу предложить лучшую американскую сигарету. Такие и на Кавказе редкость.

Лена пила кумыс и молчала, поглядывая на Сергея неспокойным взглядом.

«Что, Леночка, ещё грань открылась?»

«Что же ты вытворяешь, Леночка? Что тебе надо? Не доставалось тебе, видно, большого горя за твои проказы… И если ты почувствовала нашу несовместимость, то зачем делать из меня врага, выставляя нас обоих на обсуждению всему побережью», – так думал Сергей на ночном берегу, куда они вышли прогуляться втроём. Лена демонстративно держалась за Валерия и поглядывала на Сергея. Действие, а это было заметно, проходило не по её сценарию. «Забавная ты, Леночка. Красива, добра и неглупа, а что-то недостаёт. Если моей ревности, то это у тебя не получится. Если тебе хочется вызвать меня на скандал, чтобы оформить разрыв по моей вине, то и этого не получиться. Я ещё не успел разлюбить тебя, глупая».

Пройдя немного вдоль берега, Сергей остановил пару, и сказал:

– Оставляю вас, мои хорошие. Я немного устал за сегодняшний день. Всегда буду рад видеть Вас, Валерий, у …себя. – И приветственно махнув рукой, ушёл в темноту кустарников.

Вернувшись в домик, Сергей принял холодный душ, лёг в постель и включил приёмник. Далёкий, многомиллионный, отделённый от Иссык-Куля во всех направлеииях, живущий мир пел, смеялся, тревожился. Сергей прокрутил настройку и наткнулся на второй концерт Чайковского для скрипки с оркестром и затих, забыв про горящую сигарету. Звуки музыки входили в самую глубину чувств, вызывали неосознанную тревогу. Ему захотелось увидеть своих друзей, окунуться в рабочие проблемы, ему захотелось активной жизни, где можно просто дружить и уйти от этой непонятной мутоты, затеянной Леной.

Оставленная в темноте ночи на пустынном берегу вдвоём, Лена быстро распрощалась с Валерием и вернулась в дом к Сергею, включила свет.

– Ты зачем мальчика в неловкое положение ставишь – поклонник с кумысом, американские сигареты, рыба…

– Мальчик! Этот мальчик в своей деревне должно быть всех девчонок перещупал.

– Не хами.

Из приёмника звучал концерт.

– Слушаешь Чайковского! Вот уж не думала, что тебе нравится классика. А это что? Билет на самолёт! Я и забыла, что надо будет возвращаться. И только для меня. А для тебя.?

– Для меня в моём бумажнике.

– Тогда положи и мой к себе.

– Я подумал, что с билетом в руках у тебя будет больше самостоятельности и ты даже можешь оставить меня.

– Это ты один решил.

– Нет, вдвоём. Так мне посоветовала поступить женщина.

– Какая ещё женщина?

– Моя новая подруга Оля.– Ну вот что, милый. Возьми билет и никаких подруг. Уже поздно, а завтра мы едем в Пржевальск. И я ещё хочу быть с тобой. – Лена потянулась и стала раздеваться.– Как хорошо быть любимой всеми, а любить одного.