Текст книги "Командор"

Я понятия не имел, мог ли их отчаянный план увенчаться успехом. По-моему, в них больше говорило чувство армейской солидарности, чем трезвый анализ обстановки. Но я смотрел на решительные лица наших парней и не завидовал испанцам.

Минут за десять до назначенного срока (мы уже перекинули через реи веревки с петлями) от пристани отвалила легкая лодка под белым флагом и направилась в нашу сторону. Не было никакого смысла демонстрировать испанцам наши подлинные силы, поэтому Костя на катере отправился ей навстречу.

Я увидел, как примерно на полпути шлюпки встретились и долго дрейфовали рядом. Затем Сорокин вернулся. Вид у него был несколько ошарашенный.

– Не знаю, что и делать, – сообщил нам Костя. – Испанцы утверждают, что Сергей с Аркадием сбежали и при этом умудрились перебить массу солдат. Поэтому вернуть их нам местные власти попросту не в состоянии.

44
Из дневника Кабанова

…В числе бывших пассажиров «Некрасова» отыскался человек, знающий испанский язык. Аркадий Калинин, предприниматель лет тридцати, имел постоянные деловые контакты с Испанией. Склонный к языкам от природы, он сравнительно неплохо выучился говорить на языке своих деловых партнеров. Красавца-брюнета Калинина переодели в один из двух найденных на бригантине камзолов, вооружили шпагой и назначили переводчиком. Камзольчик, правда, оказался узковат, и пришлось перешивать его на скорую руку.

Семь человек, включая Костю и Гену, переоделись матросами. На их долю выпало управление шлюпкой, и я предупредил, чтобы они ни в коем случае не сходили на берег. Я подумывал, не взять ли в качестве гребцов всех своих ребят, но это означало в случае чего оставить без прикрытия бригантину, и пришлось найти компромисс.

Сам я тоже нарядился по местной моде. Рубашка из тонкого полотна с кружевными манжетами, жилет, короткие штаны, камзол, шляпа с плюмажем. Только ботфорты оказались маловаты (я ношу сорок четвертый растоптанный), пришлось одолжить у одного из бизнеров туфли.

Из оружия, помимо обязательной шпаги, я взял с собой револьвер и спрятал под камзол кинжал. Завершила наряд великолепная трость с богатой резьбой и позолоченной рукояткой. Я подвязал к поясу кошелек с золотыми монетами, старательно расчесал волосы и подрастающую бородку, надушился капитанскими духами и полез в шлюпку.

На берегу уже успела собраться небольшая разномастная толпа – в основном бедные горожане, среди которых попадались и темнокожие лица, но чуть в сторонке стояла группа мужчин, одетых с изрядной претензией на роскошь. Третью, отдельную группку, образовали солдаты. Их было десятка два, и по количеству было ясно, что они находились здесь на всякий случай. Задумай местные напасть на нас во время высадки, солдат было бы больше.

– Ты как, Аркадий? Не очень страшно? – спросил я.

– Нет, – ответил Калинин, но побледневшее напряженное лицо выдавало его чувства.

– Держись свободнее. Толпа похожа на собак: пока ты в себе уверен, тебя не тронут. Не вздумай показать, что ты их боишься, – посоветовал я. – А вообще-то, ничего они нам не сделают. Им нет никакого смысла нападать на нас, потому что до бригантины им все равно не добраться.

Шлюпка подошла к деревянной пристани. Я напомнил остающимся:

– Действуйте, как договорились. К берегу не подходите. Следите за фортом. Контрольное время ожидания – два часа.

– Ни пуха ни пера! – пожелал мне сидевший у руля Костя. – Не очень заглядывайтесь на местных дам. Испанцы – народ ревнивый.

– Постараюсь. Ну, к черту! – Я вскарабкался на пристань следом за Аркадием и постарался напустить на себя важный вид.

К нам подошли несколько кабальеро, к ним присоединился возглавлявший солдат расфуфыренный офицер средних лет. Судя по всему, в толпе встречающих он представлял официальную власть. Поэтому, помахав перед присутствующими шляпой, я обратился к нему с приветствием. Аркадий перевел мои слова на испанский, а заодно представил меня как путешественника из Московии князя Кабанова.

Название страны вызвало у кабальеро вполне понятное недоумение. Разумеется, они что-то слышали о моей родине, но очень и очень мало. Россия представлялась им какой-то недоразвитой страной на краю света, и для благородных донов она чем-то напоминала столь же таинственную Татарию.

Кто-то тихонько спросил у соседа, неужели у московитов есть море и корабли? Я кивнул своему спутнику, и он, как было условлено, во всеуслышанье объявил, что наша эскадра идет из Архангельска и не преследует никаких особых целей – ни торговых, ни тем более военных. Мы желали бы завязать дружеские отношения со всеми, и главным образом – с подданными Его Католического Величества.

В ответ офицер сказал, что комендант форта дон Мигель и так далее (полного имени я не запомнил) будет рад принять неожиданных гостей в своей резиденции, расположенной неподалеку отсюда.

– Вот видишь, а еще говорят, что незваный гость хуже татарина, – сказал я Аркадию. – Сразу видно, что им не приходилось иметь с татарами никаких дел, а потому и поговорки такой нет. Переведи благородному дону, что мы с благодарностью принимаем любезное приглашение высокоуважаемого коменданта и будем счастливы с ним увидеться.

Офицер удовлетворился ответом и повел нас в город. Половина солдат двинулась за нами, образовав не то конвой, не то почетную стражу. Хотелось верить, что второе ближе к истине. Не могли же жители города всерьез опасаться подвоха со стороны двух человек!

Первый увиденный мною в жизни латиноамериканский город не произвел на меня приятного впечатления. Дома напоминали здоровенные лачуги, немощеные улицы лежали в грязи, в нос била смесь запахов добротной помойки, отхожего места, жареной рыбы и черт знает чего еще. Над всем этим висели полчища мух, что при подобном отношении к чистоте ничуть не удивительно. От солдат и их бравого капитана тоже довольно чувствительно несло потом, а их одежда, похоже, никогда не стиралась.

Резиденцией коменданту служил обширный, но довольно обшарпанный дом. Сад перед ним выглядел намного более ухоженным. Сам комендант, крепкий мужчина лет под пятьдесят, встретил нас у двери. С ним был худощавый помощник и полноватый капеллан в коричневой засаленной рясе и с весьма набожным выражением на лице.

После неизбежных взаимных представлений и приветствий мы вошли в дом. Внутри преобладало все то же сочетание бардака с роскошью: прекрасные ковры и обшарпанные стены, изящные статуэтки и грубоватая мебель, запах благовоний и застарелая вонь…

Памятуя о религиозности хозяев, мы с Аркашей перекрестились на распятие и сделали вид, будто бормочем молитву.

Капеллан что-то сказал весьма суровым тоном. Мой спутник перевел, что священник интересуется, почему мы иначе крестимся и на каком языке молимся? Я ответил ему, что Московия – страна православная вот уже семьсот лет, и обряды нашей церкви во многом не совпадают с римской. Капеллан тут же приготовился к спору, но я сразу объявил, что тонкости веры лучше обсуждать с подлинными знатоками богословия, а мы, люди светские, не должны обсуждать слово Божье.

Комендант согласился с нами, сказав, что сейчас не место и не время для религиозного диспута. При всей неоспоримой значимости божественного, мы, к сожалению, находимся на грешной земле и вынуждены заниматься земными делами.

– Я вас слушаю, – обратился к нам дон Мигель, когда мы удобно расположились в креслах. – Что привело столь необычных гостей в наши края? Признаюсь, я никогда не видел московитов и ничего не слышал об их успехах в мореплавании.

– Успехи эти весьма скромны и не идут ни в какое сравнение с успехами подданных Его Католического Величества. – Я сам не знал, почему называю испанского короля таким титулом. Но испанцы не стали меня поправлять, и я решил, что большой ошибки здесь нет. – Моя страна, стараниями ныне царствующего государя Петра Первого, лишь недавно занялась мореплаванием, и это наша первая экспедиция в Вест-Индию. Путь был весьма дальним. Московия имеет единственный выход к морю, но и тот расположен далеко на севере. Нашей эскадре пришлось сделать большой крюк. Во время шторма корабль, на котором я плыл, погиб возле одного из островов. Милостью Божьей команде удалось спастись, но на нас напали английские пираты. Пришлось преподать им небольшой урок. Нам удалось захватить их бригантину, но это не спасло нас от некоторых проблем. Нам необходимо некоторое количество продовольствия, которое мы бы хотели закупить у вас, как у естественных союзников против британцев. После этого мы отправимся на соединение с нашей эскадрой, а затем вернемся домой.

Дон Мигель задумался. Я почему-то был уверен, что он не до конца поверил моим словам и ищет в них какой-то скрытый подвох. Возможно, он принял нас за союзников ненавистных ему англичан, за тайных разведчиков флибустьеров, а может, подумал об угрозе, которую могло принести в эти и без того неспокойные воды появление третьей неведомой силы. Я не осуждаю коменданта. Как человек, состоящий на государственной службе и отвечающий за жизнь людей, дон Мигель был просто обязан оценить все возможные варианты, вытекающие из моих лживых сведений.

Не исключено, что лгать мне не стоило. Но правда, скорее всего, превратила бы нас (в глазах коменданта) в сумасшедших, а полуправда здорово походила на ложь. Мне хотелось намекнуть хозяевам, что за нами стоят кое-какие силы, дабы у испанцев не возникло соблазна овладеть нашей одинокой бригантиной. А что такой соблазн может возникнуть, я был уверен на все сто. Здешние жители, независимо от национальности, почти поголовно не брезговали разбоем, обирая и уничтожая аборигенов и друг друга. Нападение на нас, иноверцев и инородцев, в их глазах даже не было грехом. Остановить нападение в зародыше могли только два обстоятельства: мизерность добычи или превосходство потенциальной жертвы в силе.

– С вашего позволения, мы еще вернемся к этому вопросу, – уклонился от прямого ответа комендант. – Пока же я оставляю вас вдвоем, а сам распоряжусь насчет обеда. Доставившие вас матросы тоже будут накормлены.

– Благодарю. С удовольствием принимаю ваше приглашение. Однако мои матросы недавно пообедали на корабле. И еще. Я приказал им ждать нас в течение двух часов. Было бы неплохо предупредить их о задержке.

Испанцы вышли, словно для составления меню одного человека мало. Мы с Аркашей остались одни.

– Похоже, нас ждут неприятности. – У меня не было оснований приукрашивать наше положение.

– Вы думаете? – В глазах Калинина мелькнул испуг. – Но тогда мы в ловушке! Что же делать?

– Пока ничего. Устраивать преждевременные разборки не стоит. Наше сопротивление может вызвать нападение на ребят. Пусть арестовывают нас, если им так хочется. А там посмотрим, чем дело кончится.

Предчувствия меня не обманули. Вернувшийся минут через десять комендант предложил перейти в столовую, но едва мы вышли в коридор, четверо солдат приставили нам к груди острия шпаг. В тесном коридоре мне ничего не стоило расправиться с ними, однако я не стал этого делать и холодно осведомился, что все это значит.

– Вы арестованы! – заявил дон Мигель. – Предупреждаю, что все попытки освободиться бесполезны.

– По какому праву? – спросил я. Вот только слышали ли они такое слово? – Или на территории Его Католического Величества принято так обращаться с гостями? Признаюсь, я был лучшего мнения о благородстве испанских кабальеро.

– Вы подозреваетесь в пиратстве и других действиях, наносящих ущерб испанской короне, – снизошел до объяснения комендант. – Хотели усыпить нашу бдительность своими сказками? Не выйдет. Форт приведен в готовность и отразит любое нападение, с какой бы стороны оно ни последовало. Тем более что вы сами расскажете нам обо всех своих коварных замыслах.

Солдаты забрали наши шпаги, но даже не подумали обыскать. Это их спасло. Обыска я бы не потерпел.

– Трудно рассказывать о том, чего нет, – заметил я. – Вы сами ввели себя в заблуждение. Даю слово чести – против вашего города мы не замышляли ничего. Единственная причина визита к вам – необходимость пополнить запасы продуктов перед возвращением на родину.

– Продолжаете упорствовать? – На лице дона Мигеля появилась улыбка, не сулившая нам ничего хорошего. – Посмотрим, что вы запоете под пыткой!

Аркаша заметно нервничал во время перевода последней фразы и смотрел на меня, как утопающий на соломинку.

– Придется подарить коменданту пуговицу. Пусть пришьет на лоб. – Я еще не восстановил полностью былую форму и не был до конца уверен в своей правой руке, но при необходимости мог просто перестрелять охранников, как куропаток, и поэтому даже не брал их в расчет. Опасения вызывала у меня лишь судьба наших гребцов. Да, я велел им держаться вдали от берега, но вдруг их подманят какой-нибудь примитивной хитростью или просто долбанут из пушки? Не взять ли коменданта в заложники? Однако пока я обдумывал эту мысль, дон Мигель приказал отвести нас в форт, а сам торопливо вышел в одну из многочисленных дверей.

Наш конвой был усилен офицером и двумя мушкетерами, и в таком сопровождении нас вывели из дома.

– Слушай внимательно мои команды, и будь готов ко всему, – предупредил я.

Окончательное решение я пока не принял. Простая логика подсказывала, что из форта сбежать будет гораздо труднее, но мысль о Косте не давала мне покоя.

И тут сквозь какофонию уличных звуков до нас долетел далекий выстрел из карабина.

Теперь все сомнения отпали. Стараясь не давать лишней нагрузки раненому плечу, я действовал главным образом ногами, но горе-охранникам хватило и этого. Ни один из них не успел оказать достойное сопротивление. Через несколько секунд все они разлеглись под жарким солнышком. Лежать им предстояло минут двадцать, однако нас могли заметить какие-нибудь доброхоты и медлить было нельзя.

– Держи!

Я вручил Аркадию мушкет, мешочки с порохом и пулями и шпагу. Такой же набор я прихватил для себя, и мы помчались к недалекому лесу. Случайные прохожие, главным образом негры, и не думали преграждать нам путь. Лишь одинокий кабальеро отважно выхватил шпагу, и пришлось на бегу охладить его пыл ударом приклада. Аргумент оказался весомым, и испанец без споров повалился в пыль. Он так и остался лежать там – к явному удовольствию проходившей неподалеку парочки негров.

Больше нам никто не препятствовал. Мы промчались через какие-то плантации и скрылись в джунглях.

Половина дела была сделана. Теперь нам предстояло как можно быстрее вернуться на бригантину. Пришлось продираться сквозь густые заросли, но в конце концов мы вышли на берег в паре километров от города.

Ярцев неплохо наладил наблюдательную службу. Нас заметили почти сразу же, и минут через пятнадцать за нами пришел катер.

45
Два командора. Схватка

На следующий день команде Кабанова удалось без проблем купить продовольствие в другом испанском городе. Теперь имеющихся на борту запасов должно было хватить для трансатлантического рейса, и на общем совете его решили не откладывать. Мало кто хотел испытывать все прелести океанского перехода на утлом суденышке, но у людей просто не оставалось другого выбора. Дальнейшее пребывание в архипелаге сулило новые опасности. Люди поневоле стремились в Европу, хотя она тоже мало напоминала рай. Однако все познается в сравнении.

Похоже, архипелаг не очень хотел отпускать своих гостей. В самом начале плавания разыгрался шторм, который вскоре достиг такой силы, что большая часть команды слегла от качки. Лишь необходимость постоянно откачивать воду из трюмов заставила людей вновь подняться на ноги.

Почти все паруса были убраны. Наиболее стойкие и ловкие мужчины во главе с Ярцевым и Флейшманом более суток находились на палубе, спасая судно. В итоге, отделались легко – бригантину лишь отнесло на запад в глубь архипелага. Но по сравнению с миновавшей угрозой гибели это было уже мелочью.

Шторм утих ближе к полуночи на следующие сутки, почти сразу успокоилось и море. Не спавшие много часов подряд моряки отправились отдыхать. Бригантина легла в дрейф. Бывшие пассажиры спали, еще не ведая, что новый день несет им новые испытания и не всем удастся выйти из них живыми…

Сразу после восхода на судне закипела уже привычная работа. Матросы поставили несколько парусов, и бригантина, поймав попутный ветер, легла на прежний курс.

Замеченный на горизонте парус встревожил всех. Конечно, корабль мог оказаться просто купеческим, но проверять это не было никакого желания. Лучше не рисковать. Стоявший на вахте Сорокин приказал прибавить парусов и немедленно изменить курс.

Это должно было предотвратить нежелательную встречу, но чужой корабль так и не скрылся за горизонтом. Через час Костя убедился, что неизвестное судно приближается к бригантине.

Расстояние было еще велико, но и до ночи было неблизко, и надежда укрыться под покровом темноты отпала сразу. Похоже, начинали сбываться худшие опасения.

Незнакомец несомненно обладал некоторым преимуществом в скорости. На бригантине поставили все паруса, однако расстояние между кораблями медленно, но неуклонно сокращалось. Удастся ли выдержать гонку до ночи?

Вскоре после полудня стало ясно, что они безнадежно проигрывают соревнование. Расстояние сократилось до пары миль, и Ярцев в бинокль без всякого труда опознал «Морского вепря» – флагманский фрегат сэра Джейкоба. Пират гнался за ними в одиночку, но в успехе не сомневался – «Вепрь» по количеству пушек вдвое превосходил бригантину.

Облетевшее всех известие о третьей встрече с сэром Джейкобом подействовало на людей угнетающе. Беглецам дважды удавалось спастись от смерти, но третья схватка должна стать решающей. Исход ее почти ни у кого не вызывал сомнений. Уверовавшие в Бога молились, фаталисты покорно ожидали конца, а на квартердеке непрерывно совещалась группа Кабанова.

Командор тоже не видел выхода. Поражение в морском бою казалось неизбежным. Их могла спасти лишь подвернувшаяся суша – любой островок, куда можно высадиться и сыграть с пиратами на равных. Но горизонт был чист, и оставалось плыть вперед, выигрывая часы у смерти.

На фрегате же царило совсем другое настроение. Бой с испанскими кораблями стал для флибустьеров тяжелым испытанием и изрядно – более чем наполовину – уменьшил экипажи. «Стрела» погибла в бою, Озрик убит, зато на двух оставшихся кораблях пираты ликовали. Полмиллиона песо – стоящая добыча, особенно когда смерть товарищей существенно увеличила долю живых.

Оба фрегата вышли из боя со значительными повреждениями, и пиратам волей-неволей пришлось встать на ремонт у необитаемого островка. В первый день поделили добычу, устроили на берегу грандиозную попойку, и лишь наутро, маясь жестоким похмельем, приступили к работе.

Ремонт затянулся – «Молния» пострадала особенно сильно, но и с «Вепрем» пришлось изрядно повозиться. Когда флагман сэра Джейкоба был готов к плаванию, фрегат Ледера все еще стоял неподалеку от берега, отремонтированный едва наполовину. И тут разыгрался шторм. Взбесившиеся волны сорвали «Молнию» с якоря, выбросили на сушу, и, осмотрев ее поутру, сэр Джейкоб с горечью понял, что фрегат потерян навсегда.

Впрочем, огорчение быстро прошло. Две с половиной сотни уцелевших флибустьеров вполне могли разместиться на «Вепре», составив одну неполную команду. А кораблей в Карибском море хватает, надо лишь захватить приличную посудину. С новой командой проблем не будет – после такой добычи немало отчаянных голов захочет присоединиться к удачливому командиру. Надо лишь добраться до Порт-Ройала и объявить эту новость по тавернам.

Парус на горизонте подействовал на флибустьеров как вид мыши на кота. Одно то, что неизвестный корабль пытается скрыться, заставило пиратов броситься в погоню. Когда же в беглеце признали «Веселую Мэри», флибустьеры возликовали. Встреча с потерянной бригантиной показалась им подарком судьбы, и опытные моряки приложили все силы, чтобы корабли быстрее сошлись.

Даже сэр Джейкоб на время позабыл о своей обычной бесстрастности, и уголки его губ то и дело трогала улыбка. Стоявший рядом Ледер, мрачный и злой после гибели «Молнии», тоже заметно оживился, что проявилось у него блеском в глазах. Оба капитана ни на мгновение не забывали о коварстве противника, однако прекрасно знали возможности обоих кораблей и не сомневались в победе. А еще им хотелось взять в плен побольше московитов, дабы затем всласть отыграться на них за все причиненные унижения. «Мэри» тоже требовалось захватить по возможности неповрежденной, но это уже зависело от противника.

– Боевая тревога! Орудия зарядить ядрами! Женщинам и детям покинуть палубу! – объявили на бригантине Кабанова.

Корабли разделяло всего шесть-семь кабельтовых и тянуть дальше не имело смысла.

И тут далеко впереди и чуть правее заметили островок. Появился шанс спасти хоть кого-нибудь.

Кабанов не колебался и минуты.

– Женщин и детей – в спасательную шлюпку! Гриша, плывешь с ними на остров для охраны! Юра, ты будешь старшим!

– Я остаюсь, – неожиданно для себя заявил Флейшман. – Я в этой технике не разбираюсь. Я яхтсмен, а не моторист.

Кабанов прикинул что-то, обвел взглядом стоящих наготове людей и кивнул:

– Хорошо. С женщинами пойдет Ярцев. Смотри, Валера, на тебя вся надежда…

– А вы? – Ярцев знал, что он лучше других знаком со спасательным катером, и возражать не стал.

– А мы пока устроим сэру Джейкобу хорошую баню. А там видно будет.

Мужчины крепко обнялись на прощание. Шлюпку подтянули к борту и стали нагружать провиантом и самым необходимым для выживания на берегу. Женщины помогали морякам.

Кабанов подошел к бывшим стюардессам и, словно запоминая навечно, посмотрел им в глаза.

– Храни вас Бог, девочки! И спасибо вам за… – Он резко отвернулся, замер на секунду и почти побежал к пушкам.

– Серега, подожди! – остановил его Ширяев. – Ну не могу я с ними на остров… Не могу, понимаешь? Пошли кого-нибудь другого!

– Нет, Гриша. Я тебя знаю и верю, как себе. Лучшего защитника им не найти. Шлюпка тоже не гарантия спасения, а мы… Еще посмотрим кто кого! Нам бы только женщин убрать, чтобы не пострадали, а там поможем сэру Джейкобу избавиться от последнего корабля. Ему и доски хватит.

– Тогда тем более никакая охрана в шлюпке не нужна, – убежденно произнес Ширяев. – На бригантине каждый боец на счету. Отправь лучше с бабами своего бывшего шефа. Все равно от него здесь никакого толку. Зато языком трепать он мастак – с ним они точно не соскучатся.

– У тебя сын, Гриша. – Кабанов заглянул боевому товарищу в глаза. – И ты должен его воспитать.

– Как? Вот спросит меня, где я был, когда все с пиратами дрались? Что я ему отвечу?

– Ладно, Григорий. Как знаешь, – согласился командор. – Наверное, ты прав. А с бабами отправим Лудицкого…

Он поднялся на квартердек и обвел взглядом свою команду.

Некоторые мужчины, возбужденные предстоящим боем и выданной чаркой рома, выглядели браво, зато другие откровенно завидовали женщинам.

– Россияне! – Кабанов не любил красивых слов, но решил, что сейчас именно тот момент, когда слово становится оружием. Нас ждет бой, но это не значит, что мы обречены на гибель! Победа зависит от каждого из нас. И помните, если струсим – пощады не будет никому. Поэтому трусов буду убивать на месте. Держитесь стойко, выручайте товарищей. Двум смертям не бывать! Это наше последнее испытание, так выдержим его с честью! Ура!

– Ура! – отозвались десятки голосов.

На «Вепре» тоже закричали, хотя сэр Джейкоб не произносил речи. Пираты были возбуждены погоней и горели желанием сполна рассчитаться со своими обидчиками. Совсем недавно флибустьеры одолели такого грозного врага, что жалкая кучка московитов на небольшом корабле не казалась им серьезным противником.

– К бою!

Бойцы на обоих судах заняли места у орудий и на палубах. Фрегат медленно выходил на левый траверз бригантины, а расстояние между ними едва достигало кабельтова.

– Который из них сэр Джейкоб? – пробормотал командор, водя стволом карабина.

Раненое плечо уже почти не болело, но Кабанов решил подстраховаться и стрелять с левой руки – для него это на меткость не влияло. Бойцы разложили вдоль борта заряженные мушкеты, разобрали сабли и пистолеты, готовили запасные заряды к девяти бортовым пушкам.

Дистанция сократилась еще больше, и карабин Кабанова громыхнул, отправляя на тот свет заранее намеченную жертву. Кабанов не знал, был ли это сэр Джейкоб, но в первую очередь выбивал тех, кто богаче одет.

Два десятка беглых выстрелов проредили компанию пиратов на юте, и оставшиеся стали искать укрытия. Марсовым спрятаться было некуда, и их перещелкали без труда, как в тире.

– К орудиям! – оторвался от стрельбы Кабанов. – Наводи! Залпом! Товсь… пли!

Девять пушек дружно окутались дымом и лишили стрелявших возможности проследить за полетом ядер.

– Заряжай!

Тренировки оказались не напрасны. Вчерашние пассажиры круизного лайнера, став артиллеристами, действовали достаточно слаженно и быстро. Кабанов ввел еще одно усовершенствование, заметно повышающее скорость стрельбы, – в этом веке до него еще не додумались. Бомбардиры пиратов после выстрела прочищали ствол от нагара и засыпали порох совком на длинной рукоятке. От количества пороха зависела мощность и дальность выстрела, поэтому одного совка хватало не всегда. На бригантине же порох был расфасован одинаковыми порциями по зарядным мешочкам, что ускоряло перезаряжание на пятнадцать – двадцать секунд. Поэтому, едва дым после залпа успел рассеяться, пушки были заряжены и выкачены на места.

– Залпом! Товсь… пли!

Вторая порция ядер обрушилась на фрегат. Ошеломленные флибустьеры промедлили с ответом, а бригантина окуталась пороховым дымом в третий раз. «Вепрь» содрогнулся, приняв бортом залп в упор, и многие сердца, не ведавшие до сих пор страха, дрогнули вместе с ним.

– Проклятье! – прорычал сэр Джейкоб. – Похоже, сам дьявол помогает московитам!

Он был обескуражен и еще больше разозлен. Рядом с ним валялись тела Ледера, Дэвида и еще нескольких офицеров, убитых дьявольски метким стрелком. Тел простых флибустьеров никто даже не считал.

– Пли! – «Вепрь» успел дать залп чуть раньше бригантины, но немедленно получил еще девять ядер в ответ.

В просветах дыма Сергей успел заметить, что фрегат торопливо идет на сближение, и крикнул:

– Картечью!

Он торопливо перезарядил карабин и лишь потом быстро взглянул на палубу.

Стрельба из пушек велась с такого небольшого расстояния, что промахнуться было трудно. Ядра флибустьеров в нескольких местах повредили борт, разбили одно из орудий, зацепили рангоут и такелаж. Несколько человек было убито, кое-кто ранен, и им торопливо оказывали помощь.

– Лево на борт! – Флейшман тоже увидел маневр фрегата и теперь пытался отвернуть.

– Пли! – Выпущенная метров с двадцати картечь смертоносным дождем пронеслась над палубой пиратского судна, где уже стояла наготове абордажная команда, и скосила не менее двух десятков флибустьеров. Палуба фрегата стала скользкой от крови.

Бригантина успела отойти в сторону, и Сорокин послал пиратам пару ядер из кормовых орудий.

Дистанция между кораблями стала увеличиваться. Теперь лишь Кабанов вел огонь из карабина, остальные зарядили пушки и перевели дух.

Выигран был лишь первый раунд, победа вполне могла достаться противнику, но и после небольшого успеха мужчины на бригантине ликовали. Практически все они впервые побывали в настоящем бою (если не брать в расчет стычки на вершине) и теперь с восторгом ощущали себя непобедимыми героями. За несколько минут сражения все были так заняты, что трусить было некогда. Дух их был высок, и даже вид убитых товарищей не мог уменьшить возбуждение. Собственная смерть казалась нереальной, а до чужой не было особенного дела.

Флибустьеры тоже не испытывали страха. Они настолько свыклись с близостью смерти, что воспринимали ее как нечто само собой разумеющееся. Да, добыча оказалась не настолько легкой, как казалось поначалу. Так что ж? Бывало и хуже. Не бросать же начатое дело из-за такого пустяка, как пять дюжин трупов! И «Мэри»-то своя…

Маневрировать под парусами пираты умели гораздо лучше недавних пассажиров круизного лайнера, и скоро фрегат вновь пошел на сближение с бригантиной. Флейшман немедленно сменил галс, затрудняя противнику задачу, однако людей на бригантине остро не хватало. Будь ночь ближе, а расстояние между кораблями больше, еще можно было бы потянуть время, но сейчас…

Настал момент, когда корабли оказались почти рядом и успели угостить друг друга залпом. Пользуясь пороховыми облаками как дымовой завесой, Флейшман вторично вывел бригантину из-под огня, и решающая схватка была снова отсрочена.

– А ты молодец! – подмигнул своему помощнику Кабанов. – Второй раз утерли нос сэру Джейкобу.

К карабину оставалось два десятка патронов, и Кабанов решил приберечь их для последнего боя. Происходи схватка на суше, он, пожалуй, сумел бы навязать противнику игру по своим правилам и заставил его отступить, но на море действовали свои законы, и превосходство пиратов в калибре орудий и умении пользоваться своим кораблем значило очень много. Абордаж был неизбежен. Несмотря на все потери, сэр Джейкоб все равно сохранял перевес в людях, и шансов одолеть пиратов в рукопашной почти не было.

На бригантине погибли уже семеро, и еще двое были ранены настолько тяжело, что полностью выбыли из строя. Легкораненые в счет не шли – все равно им не оставалось ничего иного, как участвовать в бою и дальше. Единственное, чему мог порадоваться Сергей, – все его ребята были пока живы, а ведь любой из них стоил десяти.

Корабли сошлись в третий раз. Бригантина успела дать еще один залп из семи уцелевших пушек, но тут из дыма почти рядом вырос «Морской вепрь», и сразу стало ясно, что отвернуть уже не удастся.

– К мушкетам! – Кабанов торопливо разрядил карабин, машинально отметив, что ни один выстрел не пропал зря, и стал быстро наполнять подствольный магазин. Загремели мушкеты защитников корабля, однако они не могли отменить неизбежное.

Свистнули веревки, абордажные крючья впились в борт бригантины. Одновременно пираты открыли плотный огонь из мушкетов, и немало пуль угодило в цель. Сергей увидел, как упал сраженный Виталик, рядом вторично ранило Николая… Живы ли остальные десантники, сквозь дым было не разобрать, да и некогда. Судя по стрельбе (мушкетов хватало, и их не перезаряжали), кто-то из ребят уцелел. Бывшие десантники и спецназовцы являлись костяком команды, прочие брали с них пример, и пока кто-то из настоящих бойцов был жив, сохранялась надежда, что и стоявшие рядом будут сопротивляться до последнего.

Сергей успел перезарядить карабин еще раз, и тут на бригантину волной хлынули морские разбойники. Они пошли на приступ всесметающим валом, и кое-кто из пассажиров погиб сразу.