Текст книги "Его добыча – 2"

Все приняли это решение, понимая, что собрат небеззащитен. И, пока жив, так же будет стремиться вернуться к нам.

«А добыча?» – пихнув ногой гигантскую тушу, обездвиженную нашим давлением, Орш напомнил о тех, кто помимо нас нуждается в пище: все мы увидели образ Риша…

И столь же сосредоточенно мы изучили обречённую жертву: две пары конечностей, мощное, но не неуязвимое тело, крупная голова с пастью, усеянной острыми пластинами, и перепончатые выросты на спине. Однозначный хищник и, возможно, способный к простейшему полёту. Но самое главное – чутьё нам подсказывало: эта материя точно отличается от структуры кристаллов. Тело существа внутри было иного состава – в её основе находился волокнистый белок. Именно то, что нужно для подпитки оболочки.

«Пробуем», – коротко бросил я, понимая, что в острогранных зарослях целиком эту тушу не протащить.

Не теряя времени, мы когтями распластали добычу на куски, действуя скорее инстинктивно – подобно тому как, будучи бестелесными, втягивали в себя энергию, наполнявшую других. И после первого же проглоченного куска последовал синхронный вывод:

«Вкус хороший».

«Он идентичен съедобным выростам в нишах окаменевшего гиганта возле болота».

«Точно! Такая же сочная волокнистая ткань. Только без пробуждающего безумный голод аромата!»

Клыки разрывали питательную материю, мощные челюсти перетирали, насыщая тело. И ничто не мешало нам вести мысленный диалог, одновременно продолжая и фиксировать размытое ощущение присутствия Щега.

«Возвращаемся. Небо начинает светлеть».

Наша охота увенчалась успехом – туша, добытая в самый неожиданный момент, оказалась так велика, что даже после полного насыщения нам всем пришлось изрядно нагрузиться огромными кусками сочащейся аппетитным соком плоти. Той, что напитает ресурсы оболочек оставшихся в ожидании собратьев.

Да, мы получили пищу, но ещё и столкнулись с чем-то неоднозначным. Впрочем, мы и в этом разберёмся. Это лишь вопрос времени…

Глава 5. Наблюдатели

Троя

– Ушли?

Мне не требовалось пояснений: штурман спрашивал о вездесущих амиотах. Вернее, о том из них, кто постоянно держал меня подле себя. И группе его неизменных сопровождающих.

– Да… думаю, ушли, – едва слышно прошептала я в ответ, практически уткнувшись в ухо мужчины.

Сидели мы совсем близко друг к другу, прямо на холодной, заснеженной земле. Где-то рядом, чуть в стороне, лежали останки погибшего военного, с которого один из амиотов содрал скафандр и отшвырнул. Неожиданно наступившая темнота не позволяла мне вновь и вновь обращать взор к этому месту… Но спокойнее от этого не становилось.

Всеми силами я старалась совладать с эмоциями, однако отчётливое ощущение дрожи, которая сотрясала тело привалившегося к моему плечу штурмана, мешало. Ещё и странное состояние тревоги… Не сразу, но я поняла, – оно связано с амиотом. Я неведомым образом словно чувствовала отсутствие Седьмого. Или же просто интуиция подсказывала, что монстр ушёл?

– Ты должен надеть… это, – запнувшись, я ткнула в плечо Игеря комком из того самого скафандра.

В темноте мы не могли видеть следы крови на нём, но её запах… Воображаемый или реальный – не важно! Он усиливал панику и рождал отвращение.

– Ты спятила? Я не могу…

Игеря трясло. Он обессиленно обмяк, в поисках поддержки привалившись ко мне.

– Ты же замёрзнешь. Надень, – продолжала я увещевать.

В темноте мир сузился до нас двоих. Я догадывалась, что другие амиоты рядом – изредка доносились звуки, похожие на бормотание, и стоны амиоток. Но как-то реагировать на их присутствие, опасаться или прислушиваться сил не было – ни моральных, ни физических. И не у меня одной.

– Какая разница? – голос мужчины дрожал. Возможно, он плакал…

Я и сама с трудом сдерживала слёзы: после всех пережитых смертей, казалось, уже ничто не способно поколебать моё смиренное принятие происходящего. Но нет. То, как ужасно погиб этот человек, пусть он и произвёл на меня неприятное впечатление… Такой смерти никто не заслуживает.

– Всё, что нам остаётся, – цепляться за жизнь, – я заставила себя ожесточиться, продолжая настойчиво толкать ему в руки свёрток. – Не думай о случившемся. Сейчас намного важнее, чтобы системы обогрева этого скафандра работали. – Подняв глаза к тёмному небу, куда тише добавила: – Это место… оно жуткое. То ультразвук, то эта внезапная темнота, хотя лишь недавно наступило утро. И этот странный снег… Накануне его ничто не предвещало. Другой тёплой одежды не предвидится, а с заходом розового светила снова похолодало. Что с климатом на этой планете? Вдруг дальше будет ещё холоднее?

Игерь всё же ко мне прислушался. Пересиливая явные рвотные позывы, кое-как на ощупь очистив скафандр от ошметков чужой крови, наконец оделся.

– Они с ним это сделали?

Говорил он всё так же глухо, но дрожал уже ощутимо меньше. А неприязненное поёживание легко было объяснить воспоминанием о том, какая судьба постигла предыдущего владельца скафандра. Ясно же, о ком речь…

– Не они. – У меня, в отличие от штурмана, сомнений не было. – Те, кого они убивали, после смерти выглядели иначе. Да и зачем бы амиотам утром интересоваться его гибелью, если сами это устроили? Эта планета сама по себе гибельная. Или ты забыл сообщение переселенцев-колонистов?

– Амиоты куда большее зло, чем вся планета! Думаешь, почему ничто здесь не может их сокрушить?

Игерь не унимался: под влиянием согревающих систем его озноб прошёл, темнота, дарующая условное уединение, никуда не исчезла, а проголодаться мы ещё не успели. Оттого весь свой пыл штурман направил на обличение врагов в моих глазах. Только я была не согласна с мужчиной!

– Потому что идиоты учёные создали их такими! – запальчиво напомнила о реальных обстоятельствах. – И амиоты в этом точно не виноваты.

– Троя, я уверен, что в этом плену мы погибнем. И следующим буду я!

– Прекрати паниковать, – поспешила я оборвать шёпот собрата, догадываясь, что оставшиеся в лагере монстры нас слышат. – Наша задача – просто держаться к ним ближе и не допускать ссор. Ясно же, что рядом с ними на этой планете безопаснее. А мы с тобой первые земляне, оказавшиеся в таком гиблом месте. Мало того – оставшиеся в живых! Нам следует сосредоточиться на этом.

Продолжала я тихо, надеясь, что к штурману вернётся способность спокойно рассуждать и он меня услышит. Как скоро появится Седьмой? Возможно, у меня совсем мало времени.

– В каком смысле сосредоточиться? – удивился непонятливый собеседник.

– Надо собирать информацию! Узнать о планете больше. Вчера, засыпая, я подумала, что неплохо было бы начать вести дневник, описывая события и местные явления. В скафандрах есть система фиксации.

– Пфф… – Я почувствовала, как землянин отмахнулся. – Зачем? Эти данные сгинут здесь вместе с нами. Впрочем, – он запнулся, но всё же продолжил после небольшой паузы: – Ты наверняка проживёшь дольше. Только будешь ли ты этому рада?

– На что ты намекаешь?

Штурман снова поднял неприятную тему? Сглотнув, невольно подумала: вчерашние измышления на мой счёт для третьего пленника плохо закончились…

– Ты же заметила, – Игерь заговорил немного о другом. Голос его звучал лихорадочно, выдавая абсолютную убеждённость. – Этих их самок, – в темноте он нашарил и судорожно сжал мою руку, как если бы желал обратить на свои слова особое внимание, – их… меньше!

– Пожалуйста, – умоляющим тоном пытаясь вразумить собеседника, я сжала ладонь мужчины, – не стоит болтать о таком…

Ощущение опасности усилилось – мне совершенно не хотелось обсуждать наших пленителей. Повода заподозрить их в сердечности в принципе не было, так к чему гневить лихо? Но Игерь словно обезумел, продолжая напрашиваться на проблемы и упорно настаивать на своих выводах.

– Их создали с прицелом на размножение, это же очевидно, раз есть женские и мужские особи. Но женских значительно меньше, – шёпотом разглагольствовал он, заставив меня посреди стылой от выпавшего снега поляны вспотеть от ужаса. – На всех не хватит…

Ещё во время полёта со всей очевидностью уяснив, что амиоты не осознают причин свойственной нам разнополости, я меньше всего желала просвещать их! И без вчерашних скабрёзных намёков военного сама беспокоилась из-за манеры Седьмого держать меня подле себя. Оттого и гасила любые мысли на сей счёт, уверившись в его способности слышать невысказанное.

Нет, идея о том, что я могу нравиться этому существу – нравиться как женщина, – казалась мне абсурдом. Какие симпатии к еде?! Откуда вообще понятие о симпатии у тех, кто не знаком с самой возможностью чувствовать и испытывать эмоции? Да, им создали тела… Но что такое тело без души? То, что учёные вселили в искусственно созданные оболочки, несомненно разумное, но совершенно бесчувственное.

А оболочки очень впечатляющие! Они сбивали с толку, пугая, но и пробуждая некий интерес. Поражали воображение! То, что выдержали эти созданные тела, – это впечатляло. Амиотов создали неуязвимыми, с массой способностей. И, как совершенно правильно заметил Игерь, одной из них является возможность размножения. Только пусть амиоты никогда об этом не узнают!

Радуясь отсутствию Седьмого, я невольно оглянулась, забыв о темноте и подспудно желая удостовериться, что он не услышит!

– Эй, – спешно перебила штурмана, сообразив, к чему ведёт соплеменник. Ещё и схватила его ладонь второй рукой, судорожно её подёргав. – Так что насчёт наблюдений за планетой? Про ультразвук надо в первую очередь записать информацию. Это фактор, существенно влияющий на нам подобных. Что мы уже знаем?

– Отбрось эти бредни, – сердито посоветовал Игерь. Словно не замечая, что делает, накрыл мою руку своей, крепко сжав. – Если мы каким-то чудом сможем выжить и добраться до своих, то нам достаточно будет сообщить: эта планета – самое гиблое место во вселенной. На этом всё!

– Добраться до своих?

Повторила на автомате, сражённая словами штурмана. Насколько же разные у нас мысли. Я себе о подобном думать запретила, ещё во время полёта решив, что прошлое потеряно навсегда. Отныне оно так же далеко от меня, как эта планета от Земли. Всё равно что в другой реальности. Мне казалось, отныне у нас одна задача – приспособиться и выжить здесь.

– Должен быть способ! – с убеждённостью фанатика зашептал мне в ухо Игерь. – Я тут подумал…

– Да заткнись уже! – не выдержав, я перестала сдерживаться: оборвала мужчину на полуслове, отталкивая его.

Стало страшно, что он просто обезумел! И погибнет вот прямо сейчас из-за сдавших нервов.

– Троя… – Игерь снова подался ко мне и, вновь ткнувшись губами в ухо, пытался что-то упорно прошептать, но я немедленно отшатнулась.

– Амиот возвращается!

О том, кого именно из монстров я подразумевала, двух мнений не было. Слова стали попыткой устрашить штурмана, заставив замолчать. Но, уже произнеся завуалированную угрозу, вдруг поняла, что реально ощущаю необъяснимое наитие – Седьмой где-то рядом.

На Игеря упоминание о вожаке наших пленителей возымело эффект – он тоже отстранился, застыв в чинной неподвижности, принявшись взглядом обшаривать всё вокруг: от песчаных окрестностей с вкраплениями мягких разноцветных кристаллов до плотных сплетений ветвей-отростков «деревьев» странного «леса». Темнота начала рассеиваться. Тонкая полоска голубого зарева окрасила небо в светлые оттенки. Светлее стало и вокруг нас – стоянка-лагерь амиотов теперь просматривалась всё лучше и лучше.

– Голубой гигант восходит, – прищуриваясь от ярких даже сейчас лучей, заметил Игерь.

На этот раз голос его звучал спокойно, а фраза разумно. Я с облегчением выдохнула. Оставалось надеяться, что остальным амиотам до нас дела нет, и они не особенно прислушивались к перешёптываниям пленников.

Сообразив, что во всей этой нервотрёпке даже не оделась толком, лишь максимально укуталась в куртку, сдёрнутую с собрата по несчастью, я занялась собой. Вряд ли амиоты останутся здесь надолго, значит, вероятен новый переход. И лучше, если одежда на мне будет удобной, а не рвано-лоскутной.

Мелькнула мысль: пока Седьмой не появился из своей вылазки-разведки, может, мне стоит вернуть Игерю его куртку, обменяв её на таким страшным образом освободившуюся одежду? Скосив глаза на демонстративно отдалившегося от меня на пару шагов штурмана, с огромным трудом сдержала рвотный спазм при виде тёмных и зеленовато-бурых пятен на поверхности его «нового» облачения. Уже потерявшая чёткость картинка жалких остатков тела прежнего владельца скафандра, буквально вытекших наружу, едва эту куртку распахнул амиот, вновь встала перед глазами.

Брр…

Нет! Малодушие взяло верх. Зато разум тут же сообщил – я точно последняя, кто может осуждать этого парня! Сама бы захлебнулась собственной рвотой, если бы на меня натянули одежду, снятую с трупа. Да ещё и с такого трупа! Можно ли удивляться тому лихорадочному возбуждению, что охватило Игеря? Я бы на его месте ещё и не такое высказала.

Здравомыслие подсказывало – надо быть практичнее! И сильнее. У нас больше нет права на взыскательность и разборчивость! Как нет и возможности думать о мёртвых. Надо выжить самим!

Резко переведя взгляд на амиотов, что большей частью кормили и помогали расхаживаться тем из своих, кто пока хуже справлялся с телами, я решила тоже заняться собой. Вернее, своей одеждой. Голубоватый свет принёс с собой пока едва ощутимое, но всё же тепло – холод отступил, а белоснежные хлопья испарились, словно их никогда и не было на поляне.

Верх скафандра, безжалостно разодранный Седьмым, пришлось отстегнуть от брюк. Но хоть они сохранили свою форму и функциональность – уже хорошо. Зато форменная куртка Игеря пришлась впору – механик, не в пример Дорану, имел не самое мощное телосложение.

На «новую» одежду штурмана я больше старалась не смотреть, страшась увидеть следы крови её прежнего владельца. И ещё – всеми силами контролировала свои думы, которые упорно возвращались к вопросу: откуда у меня такая уверенность в скором появлении амиота?

Открепив функциональный браслет от теперь уже бесполезного рукава скафандра, я надела устройство на руку. Понятно, что большая часть его функций, необходимых для регулировки жизнеобеспечения, теперь бессмысленна, но тот же блокнот, например, или диктофон работали прекрасно.

– Всё же будешь записывать? – скептично поморщился, проследив за моими действиями, Игерь. Он поразительно собрался и преобразился с приходом дневного света, как если бы вспомнил о необходимости играть некую роль… – Может, ты и права. Когда в жизни есть дело, проблемы не так остро воспринимаются…

Голос штурмана звучал отстранённо – он словно задумался, хмурясь и покусывая губы. Его взгляд не отрывался от кучи вещей, которые оставшиеся на стоянке амиоты вытряхнули из контейнера, изучая. Мужчина всем корпусом к ним подался, видимо что-то его заинтересовало?

– Ты чего? – напряглась я, отвлекаясь от своего занятия.

– Я понимаю – контейнеры с едой… И шмотки… Но портативная система дальней связи?.. – по-прежнему не сводя глаз с вещей, пробормотал мужчина. – Зачем они её с собой тащат?

– Вряд ли они вникали, что есть что, – пожала я плечами, не понимая, почему он придаёт такое значение этой вещи. На том расстоянии от ближайшего освоенного сектора космоса, на котором мы оказались, никакой передатчик не потянет. – Хватали всё, что могли унести с транспортника. Наверное, решили вытащить, а потом разбираться… А чем она тебя заинтересовала?

– Ничем, – зыркнув на меня, неожиданно лаконично шикнул Игерь. – Ничем… – повторил, закрывая глаза и запрокидывая голову, словно вознамерился вздремнуть, навёрстывая время, потерянное из-за утреннего холода.

Я пожала плечами и продолжила кромсать остатки одежды, сооружая пояс и настраиваясь принять с должным спокойствием все «сюрпризы» нового дня. В том, что они будут, даже не сомневалась.

Не хочет Игерь говорить – не надо. Может, и правильно делает – пусть штурман об этом не догадывается, но я же как открытая книга для Седьмого. В общем, лучше мне не знать ненормальных мыслей собрата.

Седьмой с теми амиотами, которые куда-то исчезли после наступления кратковременной утренней тьмы, появились на поляне так внезапно, словно бы конденсировались из воздуха. Я склонилась к грубому, но всё же удобному самодельному поясу, затягивая его на талии, – амиотов ещё не было. А когда спустя лишь мгновение подняла взгляд – все они уже стояли на поляне, привычно безмолвно переглядываясь со своими.

От изумления взгляд сразу выхватил важную деталь: ушли пятеро, а вернулись четверо! Где ещё один? Остался в арьергарде? Не погиб же?.. Последнее не укладывалось в голове – обладатели специально созданных оболочек после всего, через что мы прошли, воспринимались мною как совершенно неуязвимые…

А если всё же погиб, значит… Значит, в этом лесу есть нечто кошмарнее амиотов?!

Стоило об этом подумать, как Седьмой обернулся, практически пришпилив меня взглядом к земле. Я буквально физически ощущала, как его глаза медленно путешествуют по моему телу и замирают на правом плече и руке, которых касался Игерь…

Крылья идеально-скульптурного носа серокожей «статуи» дрогнули, вдруг перепугав меня подозрением, что похититель и на расстоянии нескольких метров способен учуять чужой запах на моей коже.

Ох, мои мысли…

Я хлопнула себя по лбу, рьяно принимаясь вспоминать… о динозаврах.

Почему? Да просто в панике в сознании возникли гигантские скелеты давно вымерших тварей, что видела в детстве в музее. Что угодно, лишь бы не думать об Игере!

Фокус сработал – амиот отвернулся. Но через пару моих быстрых вдохов подошёл, протянув какое-то… растение? Плотный стебель, увенчанный вкусно пахнущей «шишечкой» размером с приличный такой батон хлеба. Вчера вечером чем-то подобным кормили моих соплеменников.

– Надо есть, – коротко и безэмоционально прокомментировал подношение, подпихивая мне его под руку.

Стоило мне инстинктивно ухватиться за стебелёк, как Седьмой, явно демонстрируя, своими жуткими клыками впился в другой экземпляр – один из тех, что остались в его руках. Кожура «шишечки» смачно лопнула в мощных челюстях – аппетитный дух усилился, а я едва не захлебнулась слюной. Точно: еда!

Невольно скользнув взглядом по сторонам от присевшего рядом со мной Седьмого, заметила, что все амиоты сейчас трапезничали, активно уничтожая приличную горку этих местных съедобных отростков. Откуда только она взялась?

– А он?

Прежде чем по примеру монстра надкусить местный гибрид плода, овоща и дичи, я осторожно указала на Игеря. Уж слишком нарочито вышло: кушали все, кроме него.

Седьмому мой манёвр не понравился. Как я это поняла – и сама не знаю, но руку я поспешно отдёрнула, пожалев об инициативе. Синхронно с моим движением амиот не глядя пихнул ещё один стебёлек штурману. При этом почти угодил ему кулаком в лоб.

– Опять? – едва успев отшатнуться, с подозрением прошипел соплеменник, буравя ненавидящим взглядом руку Седьмого. К счастью, амиот этого не видел, продолжая смотреть на меня. – Что, если в этой еде причина гибели военного?

Мысленно застонав, я прокляла упрямство Игеря: очевидно же, что он не прав…

– Не ешь? – Голова Седьмого не шелохнулась, взгляд продолжал изучать меня, но уголки губ монстра дрогнули, выдавая довольство. – Пойдёшь голодным.

С той же стремительностью рука амиота отдёрнулась и поднесла предложенную штурману пищу к уже успевшему перемолоть первую «шишечку» рту Седьмого. Пара хрустких движений зубами – и от «пайка» не осталось ни крошки.

Испытав прилив жаркого страха оттого, что и меня заставят топать впроголодь, я спешно надкусила свою «шишку».

Похожий на мясной немного пряный сок заполнил рот. О том, можно ли это есть сырым, я старалась не думать, как и о неизвестных науке местных паразитах и патогенах. Какая, в сущности, разница, если пища так вкусна и альтернативы нет?!

Не сильно отстав от монстра, свою порцию уплела в считаные минуты. И с грустью заметила недобрый взгляд Игеря, направленный на амиота: испытание голодом точно не сделает штурмана доброжелательнее.

– Нужно идти, – сообщил Седьмой, поднимаясь, едва я проглотила последний кусочек. Меня потянул за собой. О втором пленнике он вновь не вспомнил.

– Куда? – не подумав, спросила первое, что пришло в голову. – В лес?

– Через лес, – удивительно, но уточнил амиот и, чуть повернув голову, посмотрел на заросли. – Немного. С грузом будет сложнее. Между кристаллами мало места, чтобы нести Трою.

– Не надо меня нести, – спохватилась я, вспомнив массу «приятных» ощущений, когда висеть приходилось вниз головой, болтаясь на плече амиота и цепляясь за него руками. – Я и сама идти в состоянии.

Бросив на нас угрюмый взгляд, Игерь отошёл в сторону и остановился возле ближайшего распотрошённого контейнера, который ранее гипнотизировал взглядом. Мысли о том, зачем он там топчется, пока амиоты массово навьючивают на себя нехитрый скарб, у меня не возникло. Наверняка надеялся отыскать еду из числа корабельных пайков…

Он так долго мялся на месте, озираясь по сторонам, что в итоге один из амиотов оттолкнул пленника. Небрежно запихнув рассыпавшееся содержимое контейнера внутрь, легко вскинул его на плечо.

По незримой команде все практически синхронно двинулись вперёд, и это меня поразило. Спустя всего лишь несколько сумасшедших дней, что начались с побега со станции, даже монстры, попавшие на борт звездолёта на руках собратьев, уже шли уверенно и самостоятельно!

«Та самая…» – я невольно отметила амиотку, что стала причиной конфликта между её собратьями в первые часы полёта.

За ней, ступая вплотную, двигался ещё один из знакомых мне амиотов – он чаще других оказывался рядом с моим похитителем.

«Надо как-то назвать их», – размышляла я, бочком просачиваясь между двумя высокими кристаллами. Оказалось, что ребристые грани этих колоссов – острые. И я бы уже давно разрезала защитный материал скафандра на локтях, если бы на плечо вовремя не опускалась направляющая рука Седьмого.

В первый раз, напугав прикосновением до икоты, он, возможно, счёл мою реакцию забавной, поскольку затем регулярно повторял этот манёвр, уверенно координируя действия моего тела в опасные, с его точки зрения, моменты. Опасаться было чего: больше всего этот «лес» напоминал мне механизм мясорубки, где роль острейших ножей отводилась окаменелым исполинам-кристаллам.

Для преодоления зарослей из громадных «зубов акулы» требовалась концентрация – всё внимание уходило на изучение поверхности под ногами и рядом с моим телом, чтобы избежать соприкосновения с острыми, как лезвия, гранями.

– Орш, – вдруг произнёс что-то непонятное Седьмой. – Обозначение, – пояснил, указав рукой на того амиота, что шёл по пятам за амиоткой. И, чуть помедлив под моим озадаченным взглядом, перевёл руку на неё. – Риш, – а затем на меня: – Троя.

Это их имена! Риш – амиотка. Жуткий тип, который её «отвоевал» и теперь явно опекает, – Орш.

Я кивнула, запоминая, и проявила понятное любопытство:

– А ты? Э-м-м… обозначение?

Надо поддерживать любые доброжелательные порывы. Почему-то мне казалось, так амиоту будет сложнее просто взять и убить меня.

– Кин, – пришло очередное короткое заявление от устрашающего мужчины. При этом он легонько подтолкнул меня в плечо. – Троя идти.

Спешно шагнув вперёд, я тут же снова замерла, остановленная ладонью Седьмого. Подняв взгляд, сообразила, что проморгала свисающий сверху острый отросток. И быть бы моей голове пробитой, если бы не молниеносная реакция амиота.

– Дьявольские столбы! – очередной гневный вскрик Игеря позади заставил обернуться и вытянуть шею, чтобы из-за необъятной фигуры Седьмого увидеть штурмана.

Он шёл едва ли не последним. Собственно, казалось, амиотам вообще безразлично, следует за ними пленник или остался на опушке. Но, разумно рассудив, что одному ему здесь не выжить, Игерь, очевидно, зашагал за всеми. Только вот никто и не думал вовремя останавливать его, оберегая от травм. Оттого он неустанно ругался, налетая на местную флору.

Однако именно благодаря своему любопытству, оглянувшись на штурмана, я неожиданно поймала взглядом совсем других персонажей – Орша и Риш, что параллельно двигались рядом. Риш пусть уже не заваливалась так беспомощно набок, как поначалу, но всё ещё смотрелась неуклюже. Особенно на фоне своего ловкого и стремительного спутника.

Момент, когда он с неуловимой скоростью втиснул между её щекой и острым стволом местного организма свою ладонь, и ухватил мой взгляд. Глубокий порез на тыльной стороне ладони, мгновенно набухший кровью, поразил куда меньше, чем эти двое, почему-то с потрясением уставившиеся друг на друга.

Они замерли, всматриваясь в лица, а ладонь Орша по-прежнему прижималась к щеке Риш! Казалось, оба дышать перестали, а потом… Потом амиотка как-то медленно и неумело, словно в жизни этого не делала, подняла обе руки и обхватила ладонь своего защитника.

Это… Нежность?! В её взгляде, осторожном прикосновении было что-то, так похожее на ласку, что я опешила. Отрезвило, напомнив, за кем наблюдаю, лишь осознание, что порез, который получил Орш, успел за эти мгновения затянуться.

Я схожу с ума, раз предполагаю подобное у… монстров!

Подумала – и тут же, испугавшись, что Седьмой «услышит», лихорадочно попыталась занять свои мысли чем-то нейтральным… Да вот хоть бы освещением – густые острогранные заросли качественно приглушали голубоватое свечение местного светила.

– Иди, – словно намеренно напомнил о себе мой похититель, почему-то потянув за руку.

Осознав это, я отвела взгляд от остолбеневший парочки, сосредоточиваясь на том, кто незаметно проскользнул мимо меня, пока я глазела на Орша и Риш! И теперь тянул за собой, вынуждая двигаться тоже. Это было разумным напоминанием, но… почему он взял меня за руку?! Кажется, впервые… так по-человечески поступил. Таскание меня под мышкой не в счёт.

Растерявшись и забыв как об Игере, так и о «романтичной» парочке амиотов, я бездумно брела вперёд, полностью положившись на «рулевого».

Как давно мы уже идём? По ощущениям казалось, что несколько часов – ноги изрядно гудели, глаза слезились от сухости местного воздуха и необходимости постоянно смотреть вперёд.

Мысль оборвалась – я клюнула носом мужскую спину. Обнажённую спину, ведь рубашку в дополнение к армейским брюкам Седьмой накинуть так и не удосужился. Едва не упала, когда он так резко замер. Удержалась на ногах лишь потому, что другой рукой амиот схватил меня за плечо, рванул к себе и прижал к груди.

Сердце от неожиданности и испуга бешено заколотилось. Почему мы остановились? Что он делает?!

Боковым зрением заметила: замерли и другие – те, кто шёл рядом и впереди. Игерь, наконец всех догнавший, тоже застыл, вытягивая шею в попытке рассмотреть причину задержки.

Осторожно развернувшись, и я попыталась углядеть препятствие, которое оказалось на нашем пути. Очередная странность? Присмотрелась, пыталась отождествить неведомое нечто с чем-нибудь знакомым. Словно оттого, что я пойму и дам этому название, мне станет проще.

Подумала и мысленно засмеялась. Наивная! Разве так бывает на планете, где всё совершенно незнакомо и пугающе опасно!

– Станет, – вновь чётко в унисон моим мыслям проурчал Седьмой. – Нужно. Всем.

Снова я невольно вздрогнула от подобной прозорливости. Однако взгляд мой по-прежнему изучал то ли новую форму жизни, то ли необычное природное образование. Увиденное впечатляло!

Большая поляна, на границе с которой остановились амиоты, полностью свободная от кристаллов – не было на ней ни «деревьев», ни «травы», – казалась гладкой, как зеркало или поверхность ртути. Нарушало гармонию идеальной ровности лишь невысокое вспучивание в её центре. Словно в жидкость что-то бросили, и поднявшаяся волна навеки застыла в момент движения.

Я бы и рада была сделать какое-то предположение, но увы, в моём сознании точных ассоциаций не возникло. Оставалось даже непонятным, жидкая эта штука или твёрдая. Никто из амиотов границу жёлтого песка и серебряной поверхности не пересекал.

«Вот если бы потрогать… Хотя нет, что, если эта штука опасна? Швырнуть туда что-то для начала? Что-то ненужное… Да вот хоть горсть песка…»

Мысль о попытке исследовать очередное местное нечто ещё не успела оформиться в голове, как рука Седьмого уже отодвинула меня в сторону. Ровнёхонько «под крыло» спутника Риш, которую тот как раз придерживал за локоток. Возможно, упреждая этим вероятность её крена в гипотетически опасном направлении?

Теперь же этот Орш и моё предплечье сжал второй, свободной, рукой. И видимая лёгкость его прикосновения не могла обмануть – я осознавала, что меня, выражаясь языком профессионального вояки, зафиксировали на месте.

Но почему?..

Ответ пришёл молниеносно, как и всё, что делали амиоты. Мимо, накрывая ужасной догадкой, в буквальном смысле просвистело тело Игеря! Красивый, но стремительный взлёт, сопровождаемый моим взглядом… Взмыв по дуге, словно камень, выпущенный из пращи, штурман эффектно рухнул вниз. Аккурат в это застывшее зеркальное озеро! Какие же проклятия он при этом изрыгал…

Испытав очередной шок, даже не осознавая, я начала верещать. А когда посмотрела на лицо Седьмого, который и отправил Игеря в неизвестность, умолкла. Уголки его губ едва приметно, но поднялись. Я бы голову в заклад отдала – сейчас амиот был сверх меры доволен собой!

– Нашёл ненужное, – заявил он ровным тоном, заставив меня испытать муки совести: штурман пострадал из-за моих идей!

– Твари! Чтобы вам всем гореть в аду! – вопил Игерь, буквально разрывая повсеместную тишину этого места.

Поверхность, на которую он «приземлился», оказалась твёрдой, как стекло или, скорее, лёд. Потому как ещё и скользкой – мужчина, шипя и ругаясь, попытался встать, но тут же вновь упал. Ещё одна попытка – и снова падение. В итоге, призывая на головы амиотов все мыслимые и немыслимые кары, он на четвереньках пополз обратно. Игеря трясло как в лихорадке – он явно испугался до одури! Впрочем, я и сама дрожала, умоляя провидение позволить ему выбраться…

Но провидению сегодня было не до этой богом забытой планетки. И не до мучений, уготованных землянину чудовищами.

В один момент зеркальная поверхность вздрогнула. По ней прошла сначала рябь, а затем края «озерца» приподнялись и всколыхнулись, скинув Игеря назад – ближе к центру. Новая встряска – и он уже совсем рядом с…

Я похолодела от ужаса, увидев, во что превратилось в этот миг центральное, прежде бесформенное возвышение – вместо него появилась воронка с хищно мечущимися в её недрах выростами, похожими на языки. Они лишь усилили ассоциацию с разверзшейся гигантской пастью… хищника! Хищника, что жаждал скорее втянуть в себя попавшую на уловку безмятежности добычу.

Видимо узрев и осознав то же самое, Игерь истошно завопил и суматошно заскрёб руками и ногами по скользкой поверхности. Отчаянное желание спастись заставляло его рваться на свободу. Трепыхаться до последнего, на пределе сил стремиться к нам, лишь сильнее увязая, всё ближе соскальзывая к краю бездны…