Текст книги "Шлюз"

ни сидел, любое из этих мест будет гораздо безопаснее того, где будешь ты. Я, конечно, не думаю, что в подвалах королевского дворца есть кресла. – Де Грааф явно стремился усилить духоту в машине. Некоторое время он помолчал, потом заметил: – Не нравится мне все это, Питер! Не нравится. Слишком много всяких «если», «но» и вопросительных знаков.

– Я должен признать, что и сам от всего этого не в восторге. Но мы с вами понимаем – это единственный способ проникнуть в эту организацию. Я очень рад, что ваш друг поработал над моими шрамами, сделав их гораздо более правдоподобными и, главное, прочными. Я подозреваю, что мои друзья-преступники могут устроить мне проверку.

– Что вызвало у тебя подобные подозрения?

– Меня обеспокоило замечание вашего друга, профессора Спана, по поводу того, что братья Ангелли родом из Утрехта.

– Ну и что?

– Вы, вероятно, забыли, что Васко – сержант Вестенбринк, тоже родом из Утрехта,

– Черт побери! – пробормотал де Грааф. – Черт побери!

Полковник тут же понял, что из этого следует.

– Да, конечно. Полицейские и преступники, обычно знают друг друга по работе, если можно так выразиться. Тут не все плохо. У себя в Утрехте Васко был на подпольной работе, там он тоже маскировался. И здесь, работая с кракерами, он был постоянно замаскирован. Просто непостижимо, сэр, как все связано.

– Что действительно непостижимо, так это то, что ты все еще жив, – со вздохом заметил де Грааф. – Никто же тебя не заставляет…

– Но есть же понятие «зов долга», сэр. Тут как в пословице: заплатив пенни, заплатишь и фунт. Если хотите, это просчитанный риск. По моим расчетам, счет будет в мою пользу.

Лейтенант остановил машину у дома де Граафа.

– К счастью, я не из тех, кто любит заключать пари. – Полковник посмотрел на часы. – Шесть семнадцать. Если мне понадобится с тобой связаться в ближайший час, ты, конечно же, будешь в своей комнате, в «Трианоне».

– Совсем недолго, сэр. С шести сорока пяти я буду в «Ла Караче».

– Черт бы тебя побрал! Насколько я помню, кто-то должен доставить тебе какие-то данные в «Трианон» в шесть тридцать. Когда же ты собираешься их изучать?

– Я вовсе не собираюсь их изучать, Я знаю, как работать с радиоуправляемыми детонаторами. Когда я объяснял Ангелли возможные сложности, я преследовал совсем другие цели. Я должен был убедить преступников, что я именно то, за что себя выдаю, – что я действительно собаку съел на взрывах. Мне же было необходимо понять, много ли они сами знают о взрывах. Судя по всему, Ангелли и его люди о взрывах знают удивительно мало. Возникает вопрос, почему в такой хорошо организованной группе нет специалиста на столь важном участке? Именно поэтому я считаю, что счет может быть в мою пользу, – я им действительно нужен.

Но настоящая причина моего оптимизма связана с «Ла Карачей». Возможно, вы помните, что я просил Васко встретиться со мной в квартире Жюли? Позже я передумал. Я решил, что в облике Стефана Данилова мне лучше подальше держаться от этой квартиры. Поэтому я договорился встретиться с Васко в «Ла Караче».

Я также взял на себя смелость позвонить Джорджу и спросить его, не хочет ли он мне немножко помочь. Джордж охотно согласился. Я обратился к нему от своего – не от вашего – имени. Думаю, что будет лучше, если вы кое о чем не будете знать – официально, конечно.

– Понимаю, Питер, у тебя для этого были серьезные основания. Временами я даже удивляюсь, как много всего я не знаю, официально и неофициально. Однако сейчас не время для размышлений. И как же эти двое твоих помощников смогут гарантировать твою безопасность?

– Я надеюсь, что они будут присматривать за мною. Как я вам уже говорил, Васко не имеет себе равных в слежке. А Джордж… у Джорджа есть другие достоинства.

– Это я заметил. Да поможет нам всем Господь!

Посыльный Ангелли прибыл ровно в шесть тридцать, меньше чем через две минуты после того, как ван Эффен вернулся в свою комнату в «Трианоне». С точки зрения лейтенанта, посыльный Ангелли идеально подходил для этой роли. Маленький, невзрачный, поношенный, ничтожный человечек. Он был почти точной копией того типа, что совсем недавно потягивал джин в вестибюле «Трианона». Посыльный протянул желтый конверт, сообщил, что кто-то заедет за лейтенантом в семь сорок пять, и исчез через двадцать секунд после прибытия.

– Нет, – сказал сержант Вестенбринк. Он сидел в маленькой отдельной комнатке «Ла Карачи» вместе с ван Эффеном и Джорджем. – Я не знаю братьев Анне-си, во всяком случае тех двоих, которых вы посадили.

– А они тебя знают?

– Уверен, что нет. Я никогда с ними не контактировал. Они переехали в Амстердам около трех лет назад.

– Ах, я совсем забыл! Кто-нибудь из вас что-нибудь слышал по поводу встречи члена правительства и представителя FFF?

– Встреча назначена на восемь вечера. Она состоится в доме министра юстиции. Неприкосновенность представителей FFF гарантируется. Мне кажется, правительство поверило, что FFF может превратить Восточный Флеволанд в новое море, – сказал Джордж.

– Ну, сейчас нас это не интересует. Джордж, ты уверен, что хочешь принять участие в этом деле? Казалось, Джордж задумался.

– Дело трудное, может быть, даже опасное. Возможно насилие. – Он нахмурился, но потом просиял. – А все же иногда надоедает подавать мясо с яблоками!

– Итак, в семь сорок поставь, пожалуйста, свою машину неподалеку от «Трианона». Возможно, я уеду из отеля на своем «фольксвагене», но, может быть, и на машине того, кто за мной заедет. Не думаю, что ты потеряешь нас из виду, но на всякий случай знай, что наше основное направление – королевский дворец.

Джордж спросил:

– А что, шеф полиции знает об этих планах?

– Он знает о вас двоих и о том, что вы будете держать меня под наблюдением. Об остальном – нет. Нам нельзя нарушать закон.

– Конечно, нет, – согласился Джордж.

В семь сорок пять не кто иной, как сам Ромеро Ангел ли заехал за ван Эффеном в «Трианон».

Глава 6

Судя по всему, Ромеро Ангелли был в прекрасном расположении духа. Хотя можно сказать, что у него всегда было хорошее настроение. Даже проливной дождь, барабанивший по крыше «вольво», не мог его испортить. Машина принадлежала Ангелли. Она была большой и, как с удовлетворением отметил ван Эффен, имела очень броский зеленый цвет.

– Отвратительный вечер, – заметил Ромеро. – Просто отвратительный. Я уверен, что погода еще ухудшится. Плохое это время года. Всегда мерзкая погода. Шквальный северный ветер, весенний прилив… Надо бы в восемь часов послушать прогноз погоды.

Ван Эффена удивил необычный интерес Ангелли к погодным условиям.

– Напряженный день, мистер Данилов?

– Если можно, проспав чуть ли не целый день, считать его напряженным, то да. Вчера у меня был напряженный день. Я поздно лег спать. Сегодня поздно встал. К тому же, я не знаю, насколько вы меня сегодня задержите. Вы ведь, мистер Ангелли, не слишком охотно делитесь информацией о ваших планах.

– А как бы вы поступили на моем месте? Не беспокойтесь, мы не задержим вас допоздна. Данные, которые я вам послал, оказались полезными?

– Я узнал все, что нужно. – Ван Эффен достал из плаща желтый конверт. – Вот, возвращаю вам с благодарностью. Не хочу держать это при себе. А где сам прибор?

– В багажнике. Уверяю вас, он в прекрасном состоянии.

– Я в этом не сомневаюсь. Тем не менее, я хотел бы его осмотреть. Я надеюсь, что тол, капсюль и остальное – не в багажнике?

– Нет. А почему вы спрашиваете?

– Я думаю о детонаторе. Обычно его делают из детонирующего пороха, чаще всего это производные ртути. Очень деликатная вещь. Ужасно не любит сотрясений. А я не люблю находиться поблизости, когда его трясут.

– Все, что вам нужно, сейчас находится в комнате, которую мы наняли на Калветстраат.

– Не могли бы вы объяснить, почему устройство управления не хранится вместе с взрывчатыми веществами? Бели это не секрет, конечно.

– Вовсе нет. Я хочу инициировать взрыв с площади перед дворцом. Возможно, вы захотите узнать почему?

– Захочу или нет, но я не собираюсь спрашивать. Чем меньше я знаю, тем лучше. Я глубоко верю в принцип «знать только то, что нужно для дела».

– Я тоже, – Ангелли включил радио:

– Восемь часов. Передаем прогноз погоды. Ветер северный, семь баллов. Направление ветра скоро изменится на северо-северо-восточное, скорость ветра возрастет. Ожидаются сильные дожди. Температура будет падать.

Далее следовал технический жаргон по поводу падения ртутного столба, и сообщалось мрачное предсказание о том, что в ближайшие двое суток погода будет ухудшаться.

– Дело плохо, – сказал Ангелли, но его озабоченность не отразилась на его лице. – Этот прогноз встревожит многих людей среднего и пожилого возраста, тех, кто помнит прошлое, – особенно после недавних заявлений о печальном состоянии дамб. Подобные погодные условия в пятидесятых годах вызвали жуткие наводнения. А дамбы сейчас не в лучшем состоянии, чем тогда.

– Вы немного сгущаете краски, да, мистер Ангелли? Вспомните об огромных заградительных сооружениях, построенных в дельте на юго-востоке.

– А где гарантия, что Северное море бросит все свои силы именно в этом направлении? Что толку закрывать парадную дверь, если задняя дверь валится с петель!

Ангелли припарковал машину в Воорбургвале. Достал с заднего сиденья два больших зонта.

– Не очень-то они нам помогут в такой ливень. Подождите минутку, пока я достану управляющее устройство из багажника.

Через минуту Ромеро и лейтенант уже стояли у двери, от которой у Ангелли был свой ключ. Ван Эффен и Ангелли вошли в плохо освещенный коридор, пол которого был покрыт обшарпанным линолеумом. Ангелли сложил свой зонт и постучал условным стуком в первую дверь справа. Три удара, потом один и еще три. Дверь открыл человек, называющий себя Хельмутом Падеревским.

Увидев спутника Ангелли, Хельмут попытался скрыть неприязнь, но это ему не удалось. Лейтенант сделал вид, что ничего не заметил.

– С Хельмутом вы уже знакомы, – сказал Ангелли, проводя ван Эффена в комнату, которая, в отличие от коридора, была ярко освещена и неплохо меблирована. Вторым знакомым лицом оказался Леонардо Ангелли. Он кивнул ван Эффену и улыбнулся.

Кроме Леонардо и Падеревского, в комнате было еще четверо незнакомых людей. Все они были молодые, симпатичные и респектабельные. Эти люди вполне могли быть студентами-старшекурсниками или завсегдатаями парижских салонов. Однако в последнее десятилетие молодые люди подобного типа не только участвовали, но организовывали и руководили преступными группами с политической ориентацией, особенно в Германии и Италии. Эти молодые интеллектуалы представляли собой гораздо большую опасность, чем обычные преступники, которые думают только о том, как побольше награбить. Обычные преступники, как правило, готовы расстаться с нечестно нажитым добром, если им будет угрожать опасность. Люди, подобные двум молодым помощникам Ангелли, фанатично преданы своему делу. Они ни перед чем не остановятся, чтобы добиться своего, какими бы призрачными, утопическими и странными не казались их цели большинству нормальных людей. Эти молодые люди были похожи на тех, кого медом не корми, дай только поговорить о Прусте или Стендале, обсудить философию Канта и Гегеля. Но любители высоких материй редко собираются тайно, тем более в непосредственной близости от шестнадцати килограммов тола, аккуратно сложенного в углу.

Ангелли указал на двух молодых людей:

– Это Йооп и Иоахим. У них, конечно, есть и другие имена, но в данный момент они ими не пользуются.

Йооп и Иоахим были до странности похожи. Оба высокие, сутуловатые, в очках.

Молодые люди слегка улыбнулись ван Эффену, но единодушно воздержались от ответной любезности, когда лейтенант сказал, что рад их видеть.

Ангелли повернулся к молодой девушке с приятной улыбкой.

– А это Мария. В данный момент она также забыла свою фамилию.

– Ну-ну, – не согласился с ним лейтенант. – Такую фамилию, как Ангелли трудно забыть.

– Вы, кажется, из тех людей, от которых ничто не ускользает. Да, моя сестра. А это Кетлин.

Кетлин была маленькой и стройной, с голубыми глазами и темными волосами. Она была очень хорошенькой, и даже лукавое и несколько скептическое выражение лица нисколько ее не портило.

– Кетлин? – спросил ван Эффен. – Это же ирландское имя. Не хочу вас обидеть, но вы просто воплощенный идеал ирландской девушки. Вы словно красавица из песни: «Я отвезу тебя домой, Кетлин».

Кетлин насмешливо присела в реверансе.

– Любезный сэр, вам угодно мне польстить. Такое сравнение вовсе меня не обижает. Моя мать – ирландка, чем я и горжусь на свой, кельтский манер.

Ван Эффен понял, что Кетлин вполне могла быть ученицей профессора Спанрафта. Нет никаких сомнений в том, что именно эта девушка говорила по телефону с помощником редактора «Телеграфа» Морелисом и с другими людьми.

– Мне сегодня обещали встречу с вашим шефом, но я его здесь не вижу.

– Он просил принести вам свои извинения, – сказал Ангелли. – У него срочная встреча, которую нельзя отменить.

Ван Эффен подумал, что действительно, воспитанный человек не станет переносить встречу с министром юстиции.

– Это вся ваша группа?

– Нет, – Ангелли махнул рукой, – Здесь те, кто сегодня с нами.

– К сожалению, я не смогу продолжить знакомство с этими молодыми людьми, – заявил ван Эффен. – Возможно, они и с нами, но я не с ними. Он повернулся к двери. – Надеюсь, что путешествие в подвал доставит им удовольствие. Прошу меня извинить, мистер Ангелли. Спокойной ночи!

Улыбка исчезла с лица Ангелли. Он явно расстроился. По его лицу было видно, что он не понимает, в чем дело.

– Минуточку, мистер Данилов!

– Минуточку? Да ни секунды! В такой-то компании! – Ван Эффен окинул взглядом комнату. Присутствующие озадаченно смотрели на него. Лицо лейтенанта выражало нескрываемое презрение. – Бели вы думаете, что я отправлюсь на вражескую территорию с взрывчаткой, в сопровождении толпы зевак, то вы сошли с ума! И не говорите мне, что у вас есть хорошие информаторы во дворце – опасность всегда существует! – Он потянулся к дверной ручке. – Найдите себе другого эксперта по взрывам – из сумасшедшего дома.

– И в этом все дело? – облегченно вздохнул Ангелли. – Друг мой, эти люди не пойдут с нами. Вы думаете, что я – сумасшедший? Пойдем только вы, я и Леонардо.

– В таком случае, что здесь делают все эти люди? Только не говорите мне, что это не мое дело. Это мое дело. Я больше всего ценю свободу. Ненужный риск – это угроза моей свободе. Разве вы не знаете, что чем больше народу, тем опаснее? Вам не кажется, что глупо держать столько народу поблизости от места, где вы решили провести террористический акт? Почему вы не руководствуетесь принципом «Знать только то, что необходимо для дела?»

– Это помещение не является нашей базой, мистер Данилов. Мы здесь только на один вечер, – Ангелли словно оправдывался. Он чувствовал себя неловко. – Сегодня эти люди – просто наблюдатели.

– Что же они наблюдают?

– Эффект от взрыва.

– Какой эффект? Падение стен Иерихона? Здесь нечего наблюдать!

– Психологический эффект. Реакцию людей. Это необходимо нам для дальнейшей работы.

– Чью реакцию? Людей, слоняющихся по площади перед дворцом? Так сейчас проливной дождь! – Ван Эффен недоверчиво посмотрел на Ангелли. – Сегодня вечером на площади не будет ни единой живой души. – Лейтенант окинул взглядом хмурые лица присутствующих. – Это что, детки на школьном пикнике? Им что, нужна острота ощущений? Или присутствуя здесь, они чувствуют себя причастными? Помоги нам, Боже! Дайте мне взглянуть, что вы приготовили для дела. – Ван Эффен решил, что он уже достаточно продемонстрировал свое моральное превосходство.

– Да, конечно, – ответил Ангелли, безуспешно пытаясь скрыть облегчение.

– Йооп!

– Да, мистер Ангелли, – Йооп вынул из шкафа несколько коробок, поставил на ковер и начал открывать.

– Взрыватель, детонаторы, батарея. Переключатель. Устанавливается вот так, приводится в действие…

– Йооп! – остановил его Ангелли.

– Вам приходилось взрывать с помощью этого устройства? – спросил ван Эффен.

– Нет, конечно, нет.

– А почему?

– Потому что я не эксперт. Да, я понимаю, – молодой человек смущенно удалился. Ван Эффен посмотрел на Ангелли.

– У вас есть ключ от радиоуправляющего устройства?

– Да, конечно. – Йооп протянул лейтенанту ключ. – Мы с Леонардо просим нас извинить, мы вас ненадолго покинем.

Оба брата вышли в коридор.

Ван Эффен отомкнул металлический ящик с устройством управления и изучил приборную доску. Он включил питание, нажал на кнопку в одном месте, щелкнул переключателем в другом, подрегулировал датчики в нескольких местах, потом покрутил ручку настройки длины волны. Казалось, никто на него не смотрел, и все же лейтенант знал, что все присутствующие наблюдают за работой эксперта.

– Дело несложное, да? – улыбаясь, спросила Кетлин.

– Конечно. Не могу понять, зачем я здесь. – Ван Эффен закрыл крышку на замок и положил ключ в карман.

– Вы ведь доверяете людям, не правда ли? – полюбопытствовала Кетлин.

– Нет, не доверяю. Особенно детям. Но если не подвергать детей искушениям, они будут меньше шалить. Мне вовсе не хочется взорваться в подвале дворца.

Братья Ангелли вошли в комнату. Ван Эффен обернулся. Оба были переодеты полицейскими. Ромеро Ангелли был в форме инспектора, а его брат – в форме сержанта. Ван Эффен критически оглядел вошедших.

– Из вас получился прекрасный инспектор, мистер Ангелли… Форма вам определенно идет. Ваш брат также неплохо выглядит в этой форме, за исключением одной мелочи. Он на десять дюймов короче, чем положено полицейскому.

– У него короткие ноги и длинное туловище, – успокоил ван Эффена Ангелли. – Когда Леонардо сидит, то выглядит не ниже других. Он сядет за руль патрульной машины.

– Вы меня удивляете. Вы, действительно, достали патрульную машину?

– Не совсем. Она у нас только выглядит, как полицейская. Достать ее было не очень трудно. – Ангелли посмотрел на часы. – Машина должна быть на месте через двадцать минут.

– Должна быть?

– Ну, конечно. У нас есть друзья, и мы с ними договорились. Йооп, не будешь ли ты так добры упаковать снаряжение? – Леонардо показал на два серых металлических ящика, которые стояли поблизости.

– Значит, вы просто подъедете и войдете внутрь? – спросил ван Эффен.

– Мы стараемся ничего не усложнять.

– Естественно. Вы просто войдете в королевский дворец.

– Да, просто войдем. – Ангелли указал на два металлических ящика, куда Йооп загружал оборудование. – Войдем с этими двумя ящиками.

– Да, конечно. А как вы объясните содержимое ящиков?

– Как электронное оборудование для обнаружения взрывчатки.

– Я не уверен, что такое оборудование вообще существует.

– Я разделяю ваши сомнения. Однако в наш век, когда все вокруг стало микропроцессорным и электромагнитным, люди всему верят. Полиция предполагает, что взрывные устройства установлены где-то в подвалах. Туда мы и направимся. Мы получили информацию от секретных агентов и должны ее проверить.

– У вас крепкие нервы, – одобрительно заметил

ван Эффен.

– Вовсе нет. Мы просчитали риск и полагаем, что он не очень велик. Кому придёт в голову, что мы собираемся сделать нечто прямо противоположное тому, о чем заявили? А с этой формой, с патрульной машиной и хорошими документами мы не предвидим особых проблем. У нас есть документы и для вас.

– Это хорошо. Документы для меня не слишком важны, как и сам факт, что вы не потрудились найти для меня форму…

– Никакой формы. Вы гражданский эксперт. Так сказано в ваших документах.

– Позвольте мне закончить. Вы двое можете обойтись минимальной маскировкой, но как я скрою лицо со шрамом и покалеченную руку? Описание моей внешности завтра же появится в газетах по всей стране.

Ангелли внимательно посмотрел на шрам на лице ван Эффена.

– Простите мне мою прямолинейность, но шрам вас украшает. Иоахим! – Он обратился к одному из молодых людей. – Как ты думаешь? Вы знаете, мистер Данилов, Иоахим у нас студент художественной школы, а также гример в театре. У него множество разнообразных талантов. Как вы понимаете, в такой организации, как наша, таланты нашего друга просто бесценны.

– Вы не против бороды, мистер Данилов? – спросил Иоахим.

– Нет, если с ней я не буду выглядеть хуже, чем сейчас.

– У меня есть несколько бород подходящего каштанового цвета. Боюсь, что в вашем случае потребуется борода. Кажется, у меня такая есть. Я вам ее приклею.

– Только не намертво.

– Через сорок восемь часов она сама отпадет, – пообещал Иоахим и вышел из комнаты.

– Теперь по поводу вашей черной перчатки, мистер Данилов, – обратился к ван Эффену Ангелли.

– Боюсь, что с ней Иоахим ничего не сможет сделать.

– Почему вы в этом так уверены?

– Почему я уверен? Если бы у вас была рука вроде моей, разве вы не сделали бы все возможное, чтобы ее скрыть? – Ван Эффен добавил в свои слова порцию горечи.

– И все же, нельзя ли мне на нее взглянуть? – мягко, но в то же время настойчиво попросил Ангелли. – Обещаю вам, что я не стану говорить ничего вроде «Всемилостивейший Боже!» или падать в обморок. Просто мне никогда не приходилось видеть ничего подобного. Как же это с вами случилось?

Ван Эффен улыбнулся.

– Как ни странно, это результат вполне законной деятельности. Кое-кто совершил ошибку, когда мы пытались потушить пожар на нефтяной буровой в Саудовской Аравии.

– Надо полагать, этот человек заплатил за свою ошибку?

– Он сгорел дотла.

– Понимаю! В таком случае надо думать, что вам повезло. – Ангелли взял руку ван Эффена и дотронулся ногтем до его шрама. – Вам должно быть больно.

– Ничуть. Кожа парализована. Можете втыкать в нее иголки или резать скальпелем. Я ничего не почувствую.

Ван Эффену очень не хотелось, чтобы Ангелли поймал его на слове.

– Все это неважно. Важно то, что я все еще в состоянии прижать указательный палец к большому. Вернулся Иоахим, и Ангелли спросил:

– Вы не против, если Иоахим посмотрит на вашу руку?

– Если он чувствителен, как все художники, то лучше не надо.

Иоахим посмотрел на покалеченную руку ван Эффена и не смог скрыть отвращения.

– Это… Это ужасно! Я не могу… Я хотел сказать, как вы можете это выдержать?

– Ну, у меня нет выбора. Другой руки у меня нет.

– Наденьте, пожалуйста, перчатку. С этим я ничего не смогу сделать, – признал свое бессилие Иоахим.

– Пора идти, – сказал Ангелли. – Хельмут, мы встретимся с тобой и с остальными на площади перед дворцом минут через сорок. Не забудь управляющее устройство.

– Как? – удивился ван Эффен. – Вы собираетесь дать сигнал под этим проливным дождем?

– У нас есть маленький автобус. А где ключ от устройства?

– У меня в кармане, – сказал ван Эффен. – Там он будет в безопасности.

– Думаю, что вы правы.

Они вышли, взяв с собой металлические ящики. Ангелли остановился перед дверью неподалеку от выхода, открыл ее и вошел. Через минуту он появился снова, ведя на поводке добермана-пинчера, который имел довольно злобный вид, свойственный особям этой породы. Пес был в наморднике.

– Он и в самом деле такой агрессивный, как кажется? – спросил ван Эффен.

– Нам повезло, что мы этого не знаем. Но мы не собираемся использовать его бойцовские качества. Доберманов-пинчеров учат распознавать запахи взрывчатых веществ. Их используют в аэропортах. Это факт.

– Я это знаю. А эта собака была обучена подобным образом?

– Откровенно говоря, я не имею представления. Возможно, этот пес вообще ничего не способен учуять.

– Я начинаю верить, что у вас получится задуманное, – сказал ван Эффен.

Под проливным дождем ван Эффен и братья Ангелли постарались как можно быстрее добраться до «вольво», припаркованного на улице Воорбургвал.

Ван Эффен протянул руку к дверце и вдруг понял, что это была не та машина, в которой они сюда приехали. Это, несомненно, была полицейская машина. Ван Эффен сел на заднее сиденье рядом с Ангелли и одобрительно заметил:

– Вы оставили здесь свою машину. Вернулись и нашли на ее месте полицейскую машину. Вы знаете, я все больше верю, что, в конце концов, у вас все получится. У вас действительно дело неплохо организовано.

– Организация – это все, – согласился Ангелли.

Все шло так, как и предполагал Ангелли. Во дворце «полицейских» уже ждали. Их документы подверглись лишь самому поверхностному осмотру. И они сами, и их машина имели вполне официальный вид. Кроме того, дождь был действительно очень сильным, и охране не терпелось как можно скорее вернуться под крышу.

Ангелли повел своих спутников к двери, которая была совершенно незаметна в темноте, и ему пришлось использовать маленький фонарик, чтобы найти замочную скважину. Как он и говорил, у него был ключ. У него также были и другие ключи, которыми Ромеро воспользовался, когда они спустились на два пролета вниз по лестнице и затем прошли через несколько подвальных помещений. Он знал расположение каждой двери, каждого выключателя.

– Вы что, жили здесь? – спросил ван Эффен.

– Я был здесь пару раз. К таким вещам надо относиться очень скрупулезно.

Ангелли провел своих спутников из одного абсолютно пустого подвала в другой и сказал:

– Мы на месте. Это было несложно, не правда ли?

– Мне просто не верится! – Ответил ван Эффен. – А у них тут есть система сигнализации?

– Есть, и просто великолепная, как мне говорили. Но безопасность – понятие относительное. Нет такой системы сигнализации, в которой нельзя было бы найти брешь. Возьмите для примера Букингемский дворец. Считается, что там система сигнализации – одна из лучших в мире. И все же в прошлом году туда несколько раз проникали не слишком интеллигентные люди, с довольно низким коэффициентом умственного развития. Проникали просто потому, что им так хотелось. Ну, мистер Данилов, теперь ваша очередь браться за дело.

– Одну минутку! Вы не могли бы открыть для меня эту дверь, если у вас есть ключ?

Ключ у Ангелли был. Ван Эффен достал рулетку и измерил толщину стены.

– Как вышло, что эти подвалы совершенно пустые? – спросил он.

– Они не были пустыми еще несколько дней назад. Здесь все было изрядно завалено архивами, мебелью и всяким хламом, который в подобных помещениях накапливается годами. Не то чтобы нас беспокоила сохранность этой антикварной рухляди, но мы вовсе не хотим спалить дворец дотла.

Ван Эффен молча кивнул и вышел в сопровождении Ангелли, чтобы подняться на один пролет вверх и измерить толщину межэтажного перекрытия.

Вернувшись в подвал, он посчитал что-то на бумажке и объявил:

– Придется использовать всю взрывчатку. Стены здесь толще, чем я ожидал. Но взрыв получится достаточно громким, вы будете довольны.

– Всегда приятно наблюдать за работой эксперта, – заметил Ангелли.

– Удовольствия не больше, чем наблюдать за работой квалифицированного каменщика. Ему требуется пять лет, чтобы достичь мастерства. Я также учился не меньше.

– Я полагаю, что есть разница, – уронить кирпич или уронить детонатор, – не согласился с ним Ангелли.

– Квалифицированный специалист никогда ничего не роняет, – возразил ван Эффен и пару минут размышлял. Потом он спросил:

– Насколько я помню, вы говорили, что у вас есть дубликаты ключей от тех подвалов, через которые мы прошли?

– Я действительно это говорил, и они у меня есть.

– Значит, войти сюда никто не может?

Ангелли отрицательно покачал головой. Нет, никоим образом.

Обратный путь прошел без приключений. Менее чем через десять минут после того, как ван Эффен вставил детонатор во взрыватель, Ангелли и его спутники припарковали машину позади слабоосвещенного автобуса.

Когда они вышли, из темноты к ним приблизилась какая-то фигура. Подошедший обратился к Ангелли:

– Все в порядке, сэр?

– Никаких проблем, Джон.

– Спокойной ночи, сэр.

Мужчина сел в полицейскую машину и уехал.

– Еще одно подтверждение хорошей организации дела. Просто великолепно! – похвалил ван Эффен.

Все пятеро людей, которых Ангелли, ван Эффен и Леонардо оставили в комнатке неподалеку от улицы Воорбургвал, теперь сидели в автобусе, рассчитанном на четырнадцать человек, и который оказался гораздо больше, чем казался с виду. Ван Эффен и Ангелли сели на широкое заднее сиденье. Ван Эффен спросил:

– Можно узнать, как долго и чего именно вы собираетесь здесь ждать?

– Конечно, – последние несколько минут Ангелли улыбался больше обычного. Он явно был очень доволен. Пока они находились во дворце, Ромеро не выказывал никаких признаков напряжения, но, конечно, напряжение было.

– Я и сам точно не знаю. Скорее всего, не более нескольких минут. Может быть, минут двадцать. Во-первых, мы должны соблюдать осторожность: возможно, поблизости есть не замеченные нами полицейские. Леонардо! Лови! – и он бросил что-то брату.

Потом Ангелли встал и снял с себя длинный серый плащ. Снова сел, протянул руку под сиденье и достал нечто, похожее на радиопередатчик. Щелкнул выключателем, загорелась красная лампочка. Ромеро достал наушники и повесил их на колено, потом достал микрофон, штекер которого был вставлен в передатчик.

– Извините, что заставляю вас ждать, – сказал он, почти извиняясь. – Но я, в свою очередь, должен дождаться звонка.

– Еще одно свидетельство организованности. Причем совершенно восхитительное. Но все еще есть один аспект, где ваша организация несовершенна.

– Это неизбежно, – улыбнулся Ангелли. – И что же это за аспект?

– Отсутствие обогревателя в этом автобусе.

– Это недосмотр. Мария!

– Возьмите там, возле радио.

Ангелли протянул руку под сиденье и без малейшего усилия вынул большую плетеную корзину, которую поставил на сиденье между собой и ван Эффеном. Ромеро открыл крышку, и взору лейтенанта предстала прекрасно упакованная корзина с провизией.

– А что вы думали, мистер Данилов! Корзинка для школьного пикника. Если у нас нет обогревателя, мы, по крайней мере, можем подогреть себя изнутри.

Содержимое корзины действительно позволяло это сделать. Кроме двух рядов блестящих рюмок и пакетов с сэндвичами, аккуратно завернутых в целлофан, там было несколько бутылок.

– Мы предполагали, что, возможно, сегодня вечером, нам захочется что-нибудь отпраздновать, – снова сказал Ангелли, почти извиняясь. – Мне кажется, у нас есть чем. Хотите шнапсу, мистер Данилов?

– Я снимаю свои замечания по поводу недостатков организации, – улыбнулся ван Эффен.

Не успел Ангелли разлить шнапс, как зажужжал зуммер радиопередатчика. Он схватил наушники и подтвердил, что вызов услышан. Потом почти минуту Ромеро молча слушал, затем сказал:

– Да, они глуповаты. И у них нет выбора. Вы полагаете, что маленькое доказательство не помешает? Перезвоните мне через минуту. – Он снял наушники. – Ну, кто вызовется нажать кнопку?

Добровольцев не нашлось.

– В таком случае я предлагаю это сделать вам, мистер Данилов. Вы подготовили заряды, и, конечно, мы вас и будем винить, если они окажутся отсыревшими или, наоборот, если дворец рухнет. Так что вы лучшая кандидатура. В таком случае мы все будем не при чем, в то время как вы…