Текст книги "Не дай ему уйти"

– Значит, город стал непригодным для жизни. – Алексей Витальевич посмотрел на Ларису Николаевну и нехорошо улыбнулся: мол, теперь на эту квартиру посягать приехали.

– Да нет, жить там можно. – Дмитрий понял его многозначительную улыбку и кинулся исправлять промах. – Амстердам по европейским меркам – один из лучших городов.

– У нас тут свои мерки, – вскользь пробурчал Алексей Витальевич.

Наконец, Дмитрий дождался: Елена и Светлана стояли уже в тапочках. Все направились в полутемную комнату с накрытым столом. Здесь попахивало старостью и лекарствами.

Пока неловко, бестолково и долго рассаживались вокруг стола, Лариса Николаевна, сощурившись, с явной неприязнью следила за Еленой. Дмитрий случайно посмотрел на мать и тут же отвел взгляд. Елена чувствовала на себе эту тяжесть. А Лариса Николаевна все не спускала с нее прищуренных глаз, точно хищный зверек, глядящий из норки.

«Никак не дождется нашей смерти, – камнем ворочалось на душе Ларисы Николаевны. – И сына настроила. Вместе ждут. Конечно, все понятно! Им с неба рухнут и квартира и дача. А мы вот назло, назло им будем жить! А для этого будем хорошо питаться, калорийно и вкусно…» Минувшей зимой в их садовый домик влезли хулиганы и смешали варенье с крупой. Но естественно, они не расскажут об этом несчастье, чтобы не радовать детей.

Ели молча.

– Что нового? – спросил Дмитрий, пытаясь разрушить неловкое молчание.

Лицо Алексея Витальевича окаменело, Лариса Николаевна застыла в напряженной позе. И Дмитрий тут же пожалел о собственной опрометчивости. Ведь отец с матерью услышали его вопрос так: что нового у вас со здоровьем?

– Пока живем, – горько усмехнулся отец.

– Я имел в виду, – пытался исправиться Дмитрий, – что нового в стране. Мы ведь давненько здесь не были.

– Тут все по-старому. Все по-старому. Беспредел.

– А вы что думали? – злорадно усмехнулась Лариса Николаевна. – Вы в сказку попали? Тут такое творится… Дома взрываются!.. Слышали, наверное? Или нет? Ничего не знаете?..

И она, быстро распаляясь, начала пересказывать подробности о взорванных домах в Печатниках и на Каширке.

– Не знаешь, кто следующий, – кивал Алексей Витальевич, кисло сморщившись.

– Опасно, – поддакнул Дмитрий, не подумав.

– Опасно? – вдруг саркастически переспросила мать, переменившись в лице. Она переглянулась с Алексеем Витальевичем и с горьким ехидством сказала: – Ничего. Бог милостив.

Дмитрий осознал собственную ошибку. Ведь его «опасно» мать истолковала как «недолго вам тут прыгать». А в его взгляде она прочла радость. Надо ж было брякнуть это чертово «опасно»! Досадуя на свою беспечность, Дмитрий перевел взгляд на потолок.

– И от дома тоже ничего не останется, – с колкостью заключила мать, решив, что Дмитрий разглядывает потолок, оценивая его прочность.

– Все взлетит на воздух, – подтвердил отец. – Будет куча обломков.

Лариса Николаевна едко продолжала:

– Квартиру мы пока не приватизировали.

Дмитрий с Еленой собирались прожить здесь несколько дней, но теперь им эта идея казалась очевидным безумием. Однако переехать в гостиницу было уже невозможно. Отъезд из родительского дома сейчас смотрелся бы бегством от правды, вскрывал бы множество дополнительных смыслов и подтвердил бы самые страшные родительские догадки.

– Ну, я пойду. – Светлана поднялась и направилась на выход.

– Куда? – панически боясь ляпов и стараясь быть предельно лаконичным, спросил Дмитрий.

– С девчонками встречусь. Давно ведь не виделись! – уже из коридора, обуваясь, крикнула дочь.

– Светлана, постой! – обеспокоилась Елена. Она тоже боялась сморозить что-нибудь не то.

– Подожди, – внимательно подумав, сказал Дмитрий и добавил: – Ты надолго?

– Не знаю.

Алексей Витальевич с Ларисой Николаевной напряженно слушали диалог.

– Света, ответь, когда ты вернешься? – Елена окаменела, прислушиваясь к возне в коридоре. – Я не слышу!

– Ну мам…

– Возьми телефон и не отключай его. Ты слышишь меня, Света?!

На лицах Алексея Витальевича и Ларисы Николаевны чуть заметно играли улыбочки. «Боже мой!» – ужасался Дмитрий, глядя на эти гримасы и безрезультатно пытаясь отгадать их смысл. Но только терялся в безднах интерпретаций.

Входная дверь бухнула, стало тихо, как в гробу. Алексей Витальевич с Ларисой Николаевной понимающе переглянулись.

– Дим, а давай мы тоже погуляем. Я соскучилась по Москве, – чем так сидеть… – Елена решила приступить к выполнению седьмого параграфа: «Соревнование».

Напряженно поразмыслив – как наше слово отзовется, но так ничего не решив, Дмитрий согласился:

– Давай.

Они вышли из дома и двинулись по зеленой аллейке. Елена взяла Дмитрия под руку. Была суббота, лето, кругом как назло было безлюдно.

Пройдя аллею, они пересекли площадь и оказались на довольно оживленной улице. Навстречу им неспешно шел приземистый мужчина средних лет, с невзрачным лицом, одетый во все серое. Он уныло таращился по сторонам. Когда до мужика осталось метров пять, Елена заставила себя улыбнуться ему и незаметно кивнула мужику. Мужик поморщился и торопливо отвернулся. Вот те на?! Впредь надо быть умней. Хорошо, что Дима, находясь под впечатлением от обеда в родительском доме, не обратил на мужика внимания. По своему теперешнему обыкновению, он молчал и тягостно вздыхал.

Ничего, сейчас мы его расшевелим. Он увидит, что на нее все обращают внимание. Ведь сделать это – проще некуда. Очень легко!

После мрачного мужика им попались два парня лет по семнадцать. «Я нравлюсь всем без исключения, – убеждала себя Елена, – и даже таким, как эти». Дмитрий вышел из прострации и осмысленно глядел вперед. Елена улыбнулась как можно слаще и облизала языком яркие сочные губы. Парни заморгали, рассматривая ее, и притормозили. Тогда Елена им подмигнула. Парни, не врубаясь в расклад, переводили озадаченный взгляд с Елены на Дмитрия.

– Что такое? – пробормотал Дмитрий. – Чего им надо?

«Ага! Клюет!» – подумала Елена и как ни в чем не бывало спросила:

– А что?

Дмитрий удивленно оглянулся. Парни стояли посреди тротуара и растерянно смотрели им вслед. Так…

Теперь навстречу двигалась прогулочным шагом парочка. Лучше бы, конечно, парочка мужичков, но выбирать, увы, не приходится. Обоим лет по тридцать, одинаково тощие, с вытянутыми из джинсовых воротников шеями. Парочка с сонным любопытством разглядывала Елену с Дмитрием. На Елене был черный шелковый топ Dolce & Gabbana, нежно-кремовые хлопковые шорты от Boss и босоножки Calvin Klein.

Почти поравнявшись с этой жалкой парой, Елена подмигнула кавалеру. Его спутница неприязненно уставилась на Елену, как пить дать решив, что она какая-нибудь хорошая знакомая этого недоноска. Недоносок оживился и стал подавать Елене знаки глазами.

– Ты их знаешь, что ли? – Дима клюнул.

– Откуда мне их знать? – Елена изобразила крайнее удивление.

Парочку миновали. Дальше прямо на них маршировал, посверкивая лысиной, толстяк с бутылкой пива. Для него Елена решила особенно не стараться. Просто, поймав его взгляд, игриво показала язык. Толстяк поначалу нахмурился и подозрительно поглядел на Дмитрия. Елена опять высунула язык и мотнула в сторону головой. Толстяк расплылся в улыбке.

– Что происходит? – изумился Дмитрий.

– Да вроде ничего, – пожала плечами жена. – Все как обычно.

– А почему все на нас так смотрят?

– Как?

– Шифер у них у всех тут съехал, что ли? Но с другой стороны, смотри… – Он огляделся по сторонам. – Друг на друга-то они вообще не обращают никакого внимания. А только на нас! Может, у нас что-то с одеждой?

Он критически оглядел Еленин и потом свой наряд.

– Все вроде нормально. Странно.

– Я не вижу ничего странного. Смотрят ведь не только на странное. Но и на привлекательное. Тебе так не кажется?

– Но почему же тогда ни в аэропорту, ни в самолете, да и вообще никогда на нас так не таращились? Вот только сейчас…

– Мало ли почему, – усмехнулась Елена. – Все меняется. И мы меняемся. Кто-то дурнеет. А кто-то…

Но тут запиликал ее телефон. Пришла какая-то эсэмэска. «Результаты не замедлили явиться!» – подумала Елена и раскрыла текст:

«Стретелись с аникеивай. биседуим за жиснь».

– Что это за ерунда? – удивилась она.

Дмитрий всмотрелся.

– Так это же Светланка, – догадался он. – Дочери родной не узнаешь?!

– А что такое, по-твоему, «аникеивай»?

Дмитрий ненадолго задумался.

– Фамилия.

Елена послала Светлане ответ: «Света, ты где? Кто такая Аникеева?»

Недалеко от них остановился черный «ниссан-альмеро». Из машины появился стройный высокий мужчина. Щелкнув сигнализацией, бодро зашагал к магазину «Спортмастер». Траектория его движения от машины к магазину проходила рядом с Еленой. Этого обычными улыбочками не проймешь. Он красив: светлые, крупно вьющиеся волосы, мужественные черты лица и голубые глаза. Ему, наверное, все женщины улыбаются. Здесь нужно постараться. Убедившись, что Дмитрий на нее не смотрит, Елена сильно оттопырила языком нижнюю губу, а глаза вытаращила и скосила к носу. И лишь в таком виде улыбнулась ему. Красавец удивленно раскрыл рот, но тут же радостно заржал. Еленино лицо мгновенно приняло будничное выражение. Но красавец продолжал пялиться на нее, ожидая продолжения. Дмитрий изумленно повернулся к жене. Елена стояла с невинным потупленным взором.

– Что за черт здесь происходит?! Откровенно пялятся на чужих жен в присутствии их мужей. В Голландии до такого еще не докатились.

– Ты просто не замечал.

Ее телефон пиликнул – прибыло SMS. Елена раскрыла сообщение и тотчас побледнела.

– Я так и знала! Этим все и закончится! – Она с болезненной гримасой уставилась в телефон.

Из «Спортмастера» появился давешний мужчина с большой коробкой. На коробке был изображен очень похожий на него красавец, катящийся на роликах и самозабвенно смеющийся.

Красавец с интересом глянул на Елену. Но она уже не замечала его. Напряженно глядя на дисплей, она беззвучно шевелила губами. Проходя мимо, красавец тоже посмотрел в ее телефон и вдруг тихонько хохотнул.

– Какого черта?! – давался диву Дмитрий.

– Действительно, – согласилась с ним Елена и ткнула Дмитрию телефон. – Только посмотри, что твоя дочь пишет!

Дмитрий всмотрелся в Светину эсэмэску: «Аникеива ета жи плят. нахажус ва дваре на наших качелях, у ней типер такой мушь».

От переживаний Еленино лицо сделалось красным.

– Наша Светка, извиняюсь, с какой-то плятью на каких-то качелях, – заговорила она. – А эта плять болеет, видимо, еще и триппером. Что такое «качели»? Не догадываешься? Нужно срочно!..

– Все не так, – угрюмо усмехнулся Дмитрий. – Ты плохо думаешь о собственной дочери. Тут сказано вот что. Света приехала к нашему бывшему дому, на Сухаревскую. И сейчас она там находится во дворе, на качелях. Помнишь, там были качели – всеобщее тусовочное место. А во-вторых, плят – это не плять, как ты думаешь. А Плятт. Не помнишь ее, из сорок пятой квартиры? И Светка сообщает тебе сногсшибательную новость. Плятт вышла замуж и стала Аникеевой. Вот так. Все очень пристойно. Скорей всего, эта плять, то есть Аникеева, у качелей гуляет с коляской. Логично?

– Ну если так истолковать… – Елена заметно успокоилась, но лицо ее по-прежнему оставалось красным. – Но ведь Плятт была ровесница Светки! И уже с коляской?!

– Нет. Плятт вроде постарше, – неуверенно заметил Дмитрий.

– На два года от силы! – Елену вновь залихорадило. – Говорящая фамилия Плятт.

– Вовсе нет. Плятт – от латинского Плято, что значит Платон – древнегреческий философ. Amicus Plato, sed magis arnica Veritas – Платон мне друг, но истина дороже.

Елена выхватила у Дмитрия телефон и поспешно начала набирать текст: «Сколько лет Плятти? Тебе пора домой…»

Пока ждали Светланкин ответ, Елена подмигнула, улыбнулась, подала глазами тайный знак и облизала губы еще перед тремя мужиками. Мужики неизменно радовались – как дети. Счастливо таращились на Елену в ожидании чего-то большего. А Дмитрий мрачнел. Еленины стрелы не достигали поставленной цели. Дмитрий убеждался не в ее привлекательности, а в нравственной испорченности москвичей.

– Я вот что думаю, – проводив взглядом очередного улыбающегося мужика, хмуро вздохнул Дмитрий. – Не нужно нам сюда возвращаться. Живем в Голландии, и слава богу. У меня такое впечатление, будто я не жену, а слона вожу по улицам.

Елена густо покраснела. А ей так хотелось вернуться в Москву, достроить коттедж и счастливо зажить в нем с Дмитрием.

Ее телефон жалобно пискнул, приняв SMS: «Нумам. я сижу ф гастях уоникеивой. тут мушь оникеевой и иво братья, аникеива свой возрост скрываит, а братьям лет па трицать».

Елена тут же отослала: «Света, немедленно домой. Мы с папой тебя срочно ждем. Что вы там делаете?» Они двинулись назад, к родительскому дому. Навстречу прогуливался плешивый мужичок в спортивном костюме, с маленькой собачкой на длинном поводке. Мужичок оказал Елене медвежью услугу – без всяких подмигиваний начал разглядывать сальными глазами. Его взгляд ползал по ее крепкой фигуре, ногам в шортах, бюсту, обтянутому легкой кофточкой. Елена с досадой отвернулась.

Пришел ответ от дочери: «Нумам. мушь разказываит смишныи анегдоты, а иво братья прикалываюца».

Елена торопливо начала набирать ответный текст. Родительские слова не доходили до дочери, совсем не действовали на нее. Чтобы быть понятой, Елена невольно стала писать: «Нимедлено, слышиш – немедлинно дамой! Атец очинь злица на тебя! Как эта братья прикалываюца?»

От дочери мучительно долго не поступало ответа. Наконец он пришел: «Они прикалываютца нада мной с аникеевай, нумам».

– Опять нумам!! – в ярости сверкнула глазами Елена и написала: «Атец рвет имечет! свитлана, дамой!»

Света опять долго не отвечала. Елена уже извелась. Она стояла посреди улицы, расставив ноги в шортах, уперев руки в боки, с пламенеющим гневным взором, вся наэлектризованная, возбужденная и походящая на древнюю богиню войны. Ее нельзя было не заметить. И ее замечали, с интересом разглядывали. Дмитрий подозрительно наблюдал за прохожими и понемногу цепенел.

Но вот Еленин сотовый известил о принятом SMS: «Уже спузкаюсь в митро. свитлана».

Облегченно выдохнув, Елена захлопнула телефон и убрала его. Они стояли рядом с гастрономом. В его вестибюле размещались всевозможные палатки. И у Елены блеснула прекрасная идея. Параграф семь «Соревнование» не оправдал себя. Зато с помощью него наш Димчик впал в состояние, которое теперь не использовать грех.

– Дим, ты постой тут. А я сейчас, – кинула она мужу и вбежала в гастроном.

У палатки восточных сувениров Елена остановилась, мельком глянула через витринное стекло на мужа, который по-прежнему переминался у входа в магазин, недоверчиво всматриваясь в окружающих. Она купила флакончик ароматического масла, состоящий из масла розового дерева в одной части и в двух из бергамота. Аромат этого масла прохладный, легкий, нежный – усиливает воображение и чувственность.

Потом Елена приобрела две ароматических свечи, с запахом кедра и жасмина. На мужчин лучше всего влияют древесные запахи. Аромат кедра раскрепостит Дмитрия и адаптирует его к непривычной обстановке. А благоухание жасмина успешно используется как половой стимулятор уже три тысячи лет. Потом Елена купила шелковую малиновую простыню, бутылочку минерального масла и пышное перо.

Сложив все это в большой пакет, она как ни в чем не бывало вышла из гастронома. Дмитрий стоял на своем месте. Елена взяла его под руку и решительно повела домой.

Родители, как и ожидалось, отбыли на дачу. А Светка вернется не раньше чем через час.

– Ну, мой друг, раздевайся и проходи в дальнюю комнату. – Елена взяла Дмитрия в оборот, решив не давать ему опомниться после удивительной прогулки.

– Зачем? – раздеваясь, вяло поинтересовался муж. – Я есть хочу.

– Сделаем дело и поедим.

Дмитрий согласно кивнул и поплелся в дальнюю комнату. Там он постоял в неясных предчувствиях и неловко присел в кресло. А Елена сбегала на кухню, нашла там маленькую кастрюльку, налила в нее воды, положила туда бутылочку с минеральным маслом и поставила на огонь.

Вскоре она вернулась в дальнюю комнату с нагретой бутылочкой и пакетом.

– Что ты сидишь? – прикрикнула на Дмитрия Елена. Чтобы фокус удался, нужно разговаривать строго. – Быстро раздевайся, пока масло не остыло!

– Какое масло?

– Быстро-быстро, в темпе вальса!

Вздыхая, Дмитрий поднялся и принялся стаскивать с себя футболку. Елена задернула шторы, вытащила из пакета ароматические свечи, кое-как укрепила их на телевизоре, чтобы не падали, и зажгла. По комнате пошел острый запах жасмина и хвойного леса.

Сняв футболку и джинсы, Дмитрий в удрученном ожидании стоял на месте.

– Все, все снимай! – зыкнула Елена. – И ложись скорей.

На ковер посреди комнаты она постелила шелковую простыню. Дмитрий послушно разделся донага, лег на простыню ничком.

Горели две свечи, наполняя комнату волнующими ароматами. На малиновой простыне покорно лежал Дмитрий. Рядом с ним Елена поставила чашечку с холодной водой, чтобы он мог утолять жажду. Потом она капнула в нагретую бутылочку с минеральным маслом ароматической композиции роза-бергамот. Все, приготовления закончены. Сейчас Елена сделает Дмитрию эротический с элементами тайского массаж. Массаж, призванный возбудить угасшую мужнину любовь. Это совсем несложно.

Первым делом Елена приступила к умасливанию Дмитрия. Он стал сковородкой, она – шеф-поваром. Елена натирала ароматным маслом каждый сантиметр его спины, ног, шеи. Она действовала длинными, скользящими поглаживаниями открытой ладонью, полностью повторяющей все изгибы его тела, уделяя большое внимание ступням и ладоням. Чтобы не испачкать маслом одежду, Елена сняла с себя топ и шорты, оставшись пока в нижнем белье красного цвета. Цвет пылкости и страсти. Мужчины любят такие находки, но нередко с опаской приступают к дальнейшим действиям.

Потом Елена перевернула Дмитрия на спину и стала массировать, намасливая, ноги, бедра, живот. Он лежал с закрытыми глазами, чувствовалось, что ему уже приятно. То ли будет впереди. Елена прошлась по груди, рукам, включая чувствительные подмышки, по голове.

Не многие мужчины могут похвастаться тем, что их ласкали с помощью перьев. Елена мягко вела пером по его телу сверху вниз: сначала по спине, потом по животу. Потом сделала то же самое, но на этот раз – прядями собственных волос и щекой. Дмитрий начал тихонько извиваться и помуркивать. Тогда Елена вернулась к его ступням. Наука о рефлексах учит, что ступни являются чем-то вроде куклы вуду по отношению ко всему телу человека: большой палец отвечает за голову, подушечки стопы у основания пальцев – за плечи, а свод стопы – за позвоночник. После этого Елена встала на колени позади его головы, просунула ладони ему под плечи и хорошенько размяла их. Кончиками пальцев концентрическими движениями помассировала шею. Точно так же обработала затылок, макушку, лоб и виски, не забыв про мочки ушей. Мягкими эротическими прикосновениями размяла мышцы его челюсти. Дальше – положила ладони на лоб, нажала и подержала немного.

Все его тело превратилось в сплошную эрогенную зону. Теперь прикосновение к любой части вызывало судороги в сладостных токах. Все круче заводя Дмитрия, Елена и сама возбуждалась, чувствуя под собой его конвульсивное тело, но возбуждалась не сильно. Значительно большее удовольствие ей доставляла безраздельная власть над мужем. Она полностью стала его госпожой и творила с ним все, что пожелает. Елена меняла интенсивность надавливания, возбуждая, расслабляя и вновь возбуждая партнера. Она зорко фиксировала участки повышенной эрогенности. Но здесь оказалось все как у всех.

Во входную дверь позвонили. От Аникеевой вернулась Светлана. Елена пошла открывать, оставив обессиленного Дмитрия на смятой малиновой простыне. Она устала, руки болели, язык и губы одеревенели. Запахивая халат, Елена оглянулась на бездыханного мужа. В маленькой полутемной комнате блестящая масляная туша, отливая бликами ароматических свечей, распласталась на полу и глубоко дышала. Казалось, туша вымотана окончательно. Параграф «Эротический массаж» превзошел все ожидания. Елена ликовала. Потерянный ключ к сердцу мужа был найден!

Через два дня они уезжали в Амстердам. Проводить единственного сына прибыли с дачи Алексей Витальевич и Лариса Николаевна.

Недовольно принюхиваясь к воздуху в квартире, в котором до сих пор стоял аромат кедра с жасмином, родители бросали обиженные взгляды на Дмитрия с Еленой. Алексей Витальевич прошелся по комнатам, придирчиво осматриваясь.

Проводы были короткие. После торопливого чая – такси уже ждало у подъезда – Дмитрий поднялся:

– Ну, счастливо оставаться…

Родители разом горько усмехнулись. Да Дмитрий и сам мгновенно осознал неуместность своего «счастливо оставаться». Оно прозвучало издевательски. Чего может быть тут счастливого? Остаться в этой руине, глухом гробу, пропахшем дешевыми поддельными лекарствами, у телевизора, по которому крутят днем и ночью нескончаемый беспредел… Счастливо оставаться со своей одинокой старостью. Ему стало бесконечно жалко родителей.

– Приезжайте к нам, – зачем-то добавил он.

– Приедем, – сухо отозвался отец. И так понятно, что никуда они не приедут.

– А может быть… – от жалости Дмитрий утерял бдительность, – Светланке с вами пожить? Амстердам не лучший для нее город. А вам втроем будет веселей. В московскую школу ее определим. Будем почаще наведываться…

Это было вопиюще. Елена что было сил пихнула зарвавшегося супруга в бок. Дмитрий замер и побледнел. Только сейчас он осознал, что несет чудовищный бред. Алексей Витальевич и Лариса Николаевна исподлобья, с нескрываемой враждебностью смотрели на него. Его далеко идущие планы им были предельно ясны. Он хочет прописать сюда дочь, чтобы не пропала квартира. Ведь она не приватизирована. И после смерти стариков запросто отойдет государству. Ловкий ход. Они с Еленой не промах!

Ссутулившись, Дмитрий покидал родные пенаты. У выхода, в тамбуре на четыре квартиры, были сложены кипой старые пожелтевшие газеты, в которых каждое слово – про беспредел. Алексей Витальевич порылся в них и окликнул сына:

– Тут на вашу фирму пришли какие-то письма. Почему-то к нам. Правда, давно. Но мы их решили пока не выбрасывать. Мало ли что…

Он протянул Дмитрию несколько конвертов и рекламок. Дмитрий инстинктивно взял их, хотя его предприятие в Москве уже давно прикрылось и письма логичнее было выкинуть.

– Спасибо, – пробормотал, стараясь не встречаться с отцом глазами, и поспешно сунул письма во внутренний карман дорожной сумки.