Текст книги "Тропа Войны и Магии"

– Огонь! – проорал я, и уши наполнил грохот залпа. Потянуло дымом, шестеро из первой шеренги рухнули, словно срубленные деревья, один повалился сам спустя секунду, а тот, что горел, успел до этого спрыгнуть в воду.

– Огонь по второй шеренге! – крикнул я и сам ударил «срезнями» четвертого круга. Шесть ледяных дисков, сверкая на солнце, со свистом унеслись прочь. Выживший из первой шеренги уже драпал назад, вторая, даже не успев нормально выстроиться, поредела наполовину, и оставшиеся тоже не выдержали. Через пару секунд они уже были в воде и вплавь пытались достичь берега. Одному из них «срезнем» поранило руку, и он, отбросив от себя стрельну, теперь пытался доплыть до спасительного серого песочка по-чапаевски.

Я взглянул на те шеренги, что стояли на берегу. Они отходили. Не бежали, но отходили. Шаг за шагом, спиной вперед.

Кто-то справа радостно прокричал, потом подхватили еще двое или трое. Ладно, рано радоваться.

Я подвинулся к Дангару и легонько толкнул его.

– Я в город. Ты за главного. Скажи парням, чтобы били по мосту «взрывами». Примерно вон туда. – Я указал на торчащее колонной бревно. – Размолотить сильно не получится, но хоть бревна с мест сорвете. Если пойдут еще раз – подпускайте их до середины и стреляйте прицельно. Оставшиеся патроны распредели равномерно между всеми.

Дождавшись кивка десятника, я пристально всмотрелся в противоположный берег. Мангровские атаковать повторно явно не собирались. Отошедшие шеренги уже распались, каждый сэт по отдельности искал своего айсала. Неужели просто уйдут? Значит, это не авангард, а только маленький отряд?

Поднявшись, я спокойно зашагал к перелеску, где сейчас должен быть мой Асгат. Если, конечно, «таможенники» с испугу не утащили наших животин до самого Нурлима. Подозвал жестом стоявших у берега шеренгой и, взяв с собой пятерых, приказал остальным перейти под командование Дангара.

А спустя несколько минут мы уже неслись вшестером к городским воротам. Створки теперь были открыты, как и полагалось днем. Видимо, закрывали их как раз-таки из-за нашего присутствия в Нурлиме. Не доверяют все же местные… Хотя чего ты хотел? Им по большому счету все равно, на чьей стороне быть, и даже выгоднее лечь под Мангра. Глядишь, тот и восточной земельки им «отсыплет» с барского плеча.

Под копытами зацокали камни мощеной площади, секунд двадцать – и она осталась позади, а мы понеслись дальше. Слуха коснулся глухой гул залпа, и снова повисла напрягающая тишина. Ведь такое может быть только в двух случаях – либо там все закончилось, как и у нас, либо… О втором «либо» думать не хотелось, но мозг все-таки судорожно выдал мысль – шесть. Нас всего шестеро, и если там второе «либо»…

Я свистнул и, вскинув руку, натянул поводья. Свист для двух скачущих впереди, жест для троих за спиной. Мы остановились, стрелки выстроились вокруг, с трудом сдерживая разгоряченных айсалов.

– Дальше короткой рысью, – скомандовал я. – Стрельны на изготовку.

Оглядел окна домов, ни одной волосатой морды.

– Пошли, парни.

Мы медленно двинулись дальше по улице. Раздались пара одиночных выстрелов, потом слабый залп стволов в пять-шесть. Примерно, конечно, но понемногу уже научился определять.

Жилые дома закончились, потянулись явно хозяйственные постройки, и улица стала медленно изгибаться влево. Не так как в городе, где все строго параллельно и перпендикулярно. Мы миновали один из складов, приторно потянуло рыбой, раздались еще два выстрела, уже совсем близко, и наконец открылся вид на мост. Вроде свои.

Я пришпорил Асгата и остановил только возле Сальгара. Спрыгнул.

– Не пропустили. – Его губы на мгновение тронула вымученная улыбка. – Ушли пару минут назад.

Я кивнул на повязку на левом предплечье.

– Пустяки, зацепило. Посмотри туда, Ант.

Он указал вправо и чуть за спину, и я быстро скользнул взглядом вслед его движению. Несколько лежащих сэтов, возле которых стоят пятеро. Понятно стало сразу, узнал. Судорожно попытался найти среди пятерых стоящих Лернара и не нашел. Сердце сжалось.

– Лернар и еще четверо. Пока я с сотней местных сюда добрался, из десятка всего половина в живых были, а эти сволочи уже почти мост перешли. – Он кивнул в сторону того берега. – Нефилимовы отродья… А у тебя там как?

– Слава Номану, без потерь, – выдохнул я и двинулся к телам на песке. Лернар лежал вторым, три расплывшихся темно-красных пятна на накидке, два в районе живота, одно прямо в районе сердца. Глаза закрыты, левая рука тоже в крови от ладони до локтя, точнее, в крови шерсть. Кровь на ней темнее, засохла и висит длинными, похожими на листья сейконы пластами. Кое-где на этих пластах налипший серый песок. Зубы непроизвольно сжались, желваки заходили.

– Его дважды в живот ранило. На мосту. Он одной рукой раны зажимал, а второй «взрывы» метал. И потом прямо в сердце. Они, когда шли, ногами его в сторону отпихнули, чтобы не мешал. Я потом с тридцатью местными вышиб их с моста к нефилимам, и тело сразу приказал на берег тащить.

Я кивнул, словно подтверждая слова Сальгара.

– Из местных погибшие есть?

– Девятеро. – Сальгар показал в сторону одного из складов. – Их туда уже отнесли. Там в прохладе чтобы…

– Я не понял, – мои брови поползли вниз, – а наши что, на солнце должны лежать? Командир сотни живой?

– Вон он. Альмагар! – позвал мой старший помощник, и один из сэтов, стоявших в шеренге у самой кромки воды, обернулся и вальяжной походкой зашагал к нам.

– Отряди десяток своих, пусть отнесут тела моих воинов на склад. – Рука указала на длинную бревенчатую постройку. – Бегом.

Последнее слово я не выкрикнул, а даже, наоборот, проговорил почти шепотом, но этот их Альмагар все же понял все правильно, видимо что-то такое прочитав в моих глазах, и степным карбулком кинулся выполнять приказ.

Глава 33

Следующие шесть дней мы простояли в Нурлиме, наблюдая за дальнейшими действиями вражеского отряда. Никого за это время к ним не подошло, ни основного войска, ни даже малой подмоги, и гора с плеч на время упала. Значит, и в самом деле эти две – две с половиной сотни были присланы сюда захватить мосты и, возможно, договориться с нурлимцами. Приди мы позже на пару-тройку дней, и имели бы не дружественно настроенных горожан прибрежного города, а укрепленный вражеский форпост. Возможно.

Сразу после неудачной атаки с их стороны они отошли на полриги от берега и встали лагерем, а я отдал приказ Дангару под покровом ночи перебраться с двумя парнями на тот берег и укрыться в подлеске, расположенном метрах в трехстах от их стоянки.

– Только осторожней. Пять смертей – это уже слишком много. Ты меня понимаешь?

– Да, мин аржант. Все будет нормально. – В глазах командира первого десятка мелькнуло легкое волнение, но он тут же его поборол. – А Лернара очень жаль. Вы не подумайте… Мы хоть с ним и цапались постоянно, но…

– Не надо, Дангар. Это уже в прошлом. – Я кивнул, понимая его чувства. – Как только увидишь какие-то перемещения, сразу назад. А так отсылай каждые шесть часов одного к нам, а к тебе будем отправлять замену. Надеюсь, они скоро уйдут. – Я провел ладонью по губам и стал размышлять вслух. – Если воду они могут брать в реке, то еду придется добывать. А ведь это не так просто, да, Дангар? Вряд ли такая орава прокормится с одной охоты.

– Столько с охоты точно не прокормятся, – кивнул мой десятник.

Впрочем, меня волновало не то, как они прокормятся, а что станут делать. От этого зависела наша дальнейшая стратегия.

Лернара и остальных погибших предали огню на следующий день. На одном из стрельбищ были возведены несколько погребальных площадок – большие деревянные щиты, установленные на железные столбики. На рассвете уложили на них тела. Я приказал собрать с наших погибших ожерелья-обереги из клыков лютых зверей, чтобы отправить в Виглар, где их повторно возложат на погребальные костры уже родственники, а также незаметно заменить новые стрельны на оружие старого образца. Сжигать было жаль. В последующих боях пригодится каждая новая стрельна.

В этот раз факел был и у меня в руке. Я подошел с ним к площадке, на которой лежали тела пятерых стрелков-магов из второго десятка первого вигларского гурта, постоял с полминуты и медленно поднес факел к хворосту. Огонь жадно вцепился в ветки, стал быстро разрастаться, и я отошел на пару шагов, не сводя взгляда с Лернара. Два ранения, после которых он продолжал выполнять приказ…

– Сальгар, у меня есть вопрос, – сказал я, когда погребальные костры погасли и мы двинулись прочь со стрельбища. – А у вас в Сэттии есть награды?

– Какие награды? – не понял он.

– Ну вот, если сэт сделал что-то… – Я запнулся, подбирая слова. – Что-то значимое для своей страны. Или для своего поселения.

– Золото. – Сальгар хмыкнул. – Лучшая награда – это золото. И двор можно свой обустроить, и статую хорошую из Аркополя привезти. Я не понимаю, к чему ты, Ант?

– В нашем мире есть такие понятия, как орден или медаль. Отличился, например, кто-то в бою или в мирное время совершил достойный поступок – его награждают орденом или медалью.

– А что это вообще такое?

– Ну допустим, кругляшок такой. – Я соединил подушечки указательного и большого. – Чуть больше, правда. Или в виде символа можно.

– И что с этим делать? – Сальгар искренне вскинул брови.

– Совершивший достойный поступок награждается, потом носит медаль или орден на груди. Плюс еще и привилегии какие-нибудь дают. Правда, не знаю, какие у вас тут можно привилегии дать. Подумать надо. – Я почесал висок.

– Мудреная система. – Сэт пожал плечами. – Легче просто золотом заплатить. Если ты имеешь в виду погибших, то их родственникам.

– Послушай, Сальгар, – слегка взвился я. – Я говорю о другой шкале ценностей, понимаешь? Золото – это само собой. Его можно выплачивать в нагрузку к ордену или медали. А основное – это иная шкала ценностей. И даже если мы будем делать знаки отличия из золота, то сэты могут их обменять на что-то. Так что золото здесь вообще не к месту.

Мне вспомнилось, как иногда случается в нашем мире – внуки или правнуки продают, а зачастую просто пропивают или прокалывают награды дедов. Надеюсь, здесь такой мерзости никогда не случится.

– У вас же есть сплав из того, что вы называете желтым металлом и белого. Думаю, такой как раз подойдет.

– Из него посуду делают.

– Самое то. Ценность небольшая, значит, обменивать или продавать никто не будет. Нужно с самого начала закладывать идею, что медали и ордена выше всякого золота и денег. Найди тут хороших граверов и пусть сделают пробный десяток. Пять орденов… – Я задумался. Как назвать? Понятия «мужество» в языке сэтов нет. Доблести или отваги? Так это на медали должно пойти. Стоп. А ведь можно по именам, как у нас. – Пять орденов Альгара…

Сэт посмотрел на меня внимательно, быстро сообразил и кивнул.

– Со степенями потом определимся. А может, и вообще без степеней оставим. И пять медалей. За отвагу…

Через три дня первые ордена и медали были изготовлены. Вот, правда, форма у них была… После продолжительной дискуссии с Сальгаром, Варнаром и старшим сэтом Нурлима было решено делать их в виде клыков. Так сэтам и ближе и понятнее, хотя лично меня почему-то такое решение покоробило.

А уже на четвертый день пятью первыми орденами были посмертно награждены Лернар и еще четверо погибших из его десятка. Остальные пятеро получили медали за отвагу.

Все это время мы ни на секунду не «спускали глаз» с вражеского лагеря, а на пятый день делать это стало значительно легче. Я собрал «линзу». И это было первое мое заклинание, собранное с нуля.

Хотя сказать, что прямо уж с нуля, не совсем честно. Все-таки за основу я взял «срезни». Попытки уменьшить плотность не увенчались успехом. Уменьшаешь ее – увеличивается размер. Но спустя несколько минут мучений я пришел к гениальному решению: излишний материал пустил на подставки под «линзу». Помудрил с формой во втором и третьем блоках и получил что-то вроде смайлика с ножками. Потом в четвертом блоке полностью выключил скорость и стал изгибать ледяной диск. Ушло на это два дня. Изогнул, изучил, сделал, посмотрел. Не то. И снова изгибаю и изучаю.

Наконец вышло то, что надо, вот только нужно было делать так, чтобы лучи местного светила не попали, не дай бог, на «линзу» с той стороны. Глазам хана. Да и таял диск на открытом солнце очень быстро. Поэтому – металлическая коробка с двойными стенками, между которыми магический «лед», откидывающийся козырек и, разумеется, подставка с торчащим штырем. В дне коробки углубление, куда идеально входит набалдашник штыря. Обычный шар, густо смазанный жиром. Все. Скастовал «линзу», держа руку перед коробкой, поправил чуть, и крути этот дебелый перископ как хочешь.

Несколько таких перископов было установлено на крышах самых высоких зданий, но бегать и постоянно делать новые «линзы» я не собирался. Да, в коробках со «льдом» они оставались работоспособными в течение двух-трех часов, но я все равно раздал новое плетение пятерым парням из десятка Лернара и приказал изучить в срочном порядке. Благо само по себе плетение всего лишь первого круга, и к тому же эти пятеро молодых сэтов в скором времени должны были стать десятниками, а значит, пусть повышают свои навыки, изучая новые плетения.

Необходимость в новых командирах десятков возникла на следующий же день после битвы у мостов. Сначала ко мне подошли семеро стрелков из находившихся теперь в Нурлиме ста пятидесяти восточных сэтов, потом совсем неожиданно целых два десятка из той местной сотни, что вместе с лернаровскими защищала городской мост. Потом снова из наших восточных, и в этот раз почти половина, а это около семи десятков стрелков. И к концу третьего после боя дня я имел в наличии около сотни желающих влиться в славный первый вигларский гурт. Причем прилагательное «вигларский» я решил не выбрасывать, пусть остается. Будет чем-то вроде нашего понятия – гвардейский. И новое слово вводить не нужно, и вигларцам приятно будет, да и мне. Все-таки это поселение стало моей второй родиной после перемещения сюда с Земли. Ну не называть же второй родиной владения ублюдка Вирона?

На четвертый день случилось еще одно происшествие – с той стороны прибыл гонец от Дангара и сообщил о том, что они видели в лагере двух жрецов. Глупые представители жреческого сословия даже накидки не поменяли… Или они просто не боятся?

В тот же вечер я с Сальгаром, старшим сэтом Нурлима и пятью будущими командирами десятков отправился в храм. Нужно было с этими охреневшими товарищами что-то решать. Что? Я еще толком не придумал, но оставлять вот так под боком практически явных предателей не собирался.

Возле входа нас остановили двое служек, решив не пускать. Вид испуганный, но стоят, руками машут, кричат что-то злое. А значит, тех, кто в храме, боятся больше нас. Что ж, эту композицию нужно срочно менять.

– Парни, уберите, – спокойно проговорил я, и четверо лернаровских тут же бросились исполнять, а я на всякий случай приготовился поставить водный «щит» и следом ударить «воздушным кулаком». Служки служками, но ведь будущие жрецы и с магией наверняка уже дружат.

Но сопротивления не последовало, «защитники храма» резко смолкли и для собственной безопасности сами завели руки за спины. Пятый из десятка погибшего Лернара распахнул двери, и я первым шагнул под высокие храмовые своды, все так же готовый к магической атаке. В нос ударили неприятные церковные запахи, я прищурил глаза и присмотрелся. Вдали что-то вроде амвона, справа и слева наверху, видимо, хоры или просто балконы. Бросил взгляд на них. Пусто.

– Где жрецы? – спросил у стоявшего рядом Сальгара, и тот, глядя на наших парней, кивнул в сторону служек. Через пару секунд ко мне подвели одного.

– Где жрецы? – повторил я вопрос, и служка заметно дрожащей рукой указал на дальний правый угол.

– Там, в подвал спустились. Сказали, у них собрание. Сказали, нельзя никому входить.

– Что, и старшему сэту нельзя? – Я посмотрел на Кульгара. – Прямо государство в государстве тут у вас. Ватикан, блин. А вам не кажется, что они просто чувствуют за собой вину и поэтому спрятались? Позови, – переведя взгляд на служку, холодно бросил я.

– Сказали, нельзя, – повторил тот и опустил голову. – Нельзя. Нам нельзя, нас из храма выгонят.

– Я бы на вашем месте сам ушел. – Мои губы скривила злая насмешка. – Что вы от этого имеете? Изучение магии? Так идите ко мне в гурт, и будет вам магия. Жалованье?

– Да какое жалованье? – перебил меня Кульгар и махнул рукой. – Жрецы служкам не платят. Кормят только.

– Ну так и у меня в гурте парни не голодают. Что? Пойдешь? Или боишься? Там же погибнуть можно, да?

– Я пойду, – неожиданно подал голос второй служка. – Если от них защитите. – Он кивнул в сторону дверцы, ведущей в подвал. – А что вы с ними сделаете?

– Не решил пока. Ладно, тогда иди, позови. Скажи – старший сэт пришел поговорить. Хотя, – я нахмурил лоб, – скорее всего, они и так уже знают, что мы здесь. Но все равно – иди, скажи им.

Молодой сэт поспешил бегом к дверце, несколько раз постучал. Я подал парням знак – взять на изготовку, старший сэт заметно напрягся, и я указал ему рукой на дверь.

– Вам лучше покинуть храм.

– Может, не стоит? Может, ничего такого и…

– У нас есть точная информация, что жрецы переправились на тот берег и вступили в переговоры с врагом. Мы ожидали этого с самого начала и даже не собирались им мешать так поступать. Пусть бегают. Это же ясно, что они на стороне Мангра…

– Но они ведь сами ратовали за…

– Подождите, – перебил я старшего сэта. – Понятное дело, что ратовать они могли и за сопротивление Мангру, но мне кажется – это всего лишь какая-то хитрая игра. Иначе зачем им было вчера вступать в переговоры с врагом? Повторяю, еще несколько дней назад это не мешало нам, но теперь в Тиглиме принято решение о переброске сюда всей нашей армии. – Я искоса взглянул на первого служку, все так же стоявшего с опущенной головой. – Вы понимаете? Все наши десять тысяч стрелков будут переброшены на это направление, и нам не нужно, чтобы Мангр знал об этом.

– Понимаю, – с каким-то заговорщицким видом кивнул старший сэт. Интересный тип, грузится на раз. Возможно, реальный представитель власти здесь и не он, а какой-нибудь «серый кардинал». Жаль, не приметил пока такого среди членов местного сэтара.

– Судя по тому сражению, что случилось, и Мангр приведет свои войска сюда, так что мы будем встречать его здесь. И зачем нам, чтобы об этом знали все?

– Я понимаю вас, – кивнул Кульгар, и в это время вернулся второй служка.

– Они говорят, что выйдут позже. Важное собрание. Очень.

– Сальгар, – я обернулся к своему старшему помощнику, – пусть полсотни наших и те двадцать из местной сотни окружат храм. Никого не пропускать. Как жрецы выйдут из своего логова, сообщи мне.

– Хорошо, – кивнул сэт и едва заметно улыбнулся.

Что делать с жрецами, я еще не решил, но то что теперь хочешь не хочешь нам нужно будет дать им зеленый свет для приятных встреч с врагом, об этом мы с Сальгаром успели переброситься парой фраз.

Глава 34

В ту же ночь через оцепление проскочило еще два жреца, и, когда Сальгар сообщил мне об этом, я не смог сдержать улыбки. Побежали передавать то, что им рассказал служка. Хорошо. С одной стороны. Но с другой – а что, если не поверят? Слишком уж я прямым текстом…

Оставалось надеяться на лучшее. А лучшее – это чтобы Мангр повел свои войска к государственному мосту.

Сказать честно, мысли об этом сидели в мозгу как занозы, а неуверенность начинала угнетать. И полностью отрешиться от них помогали только занятия магией. За первые два дня после боя я закончил изучение «щита» Порядка четвертого круга и сразу начал собирать магистральный. Воздух, Вода, Огонь… Земля тоже почти уже, и с ней проблем возникнуть не должно. Стихия не сложно. Поэтому «ямы» уже в самом конце, когда будет магистрал по надстихийникам. А вот с ними нужно ускоряться.

Читая время от времени книгу Хаоса, я не забывал заодно собирать «кулак Адхара», и к концу шести дней у меня был уже третий круг этого плетения. В принципе сильно не утруждался, привык уже, видимо, узел к этой ветви. Это потом на магистральном помучаюсь и попотею… Но мысли об этом я отгонял. Как говорится, глаза боятся, а руки делают. Да и все еще продолжал волновать вопрос стратегии, но и он решился.

На шестой день прибыл гонец из Тиглима и сообщил, что основные силы восточных сэтов выдвинулись на обозначенные позиции. А к концу седьмого дня отряд вражеских стрелков удалился восвояси, оставив после себя горки дымящегося пепла и кучи айсалового навоза.

– Те два гонца, что в первый же день на запад ускакали, вернулись. – Дангар взял на столике кружку и, набрав из питьевого ведра воды, жадно опустошил полулитровую посуду. – Быстро собирались, час всего, – продолжил он, отерев губы. – Как будто торопились.

– Торопились? – переспросил я и, подойдя к одному из окон в своих апартаментах, посмотрел в сторону заходящего светила. Прищурился довольно и, развернувшись, взглянул на десятника. – Значит, сюда уже не пойдут. – Щелкнув пальцами, я приблизился к столу, на котором лежала небольшая карта. – Теперь точно государственный мост. Мы переиграли их, Дангар.

– И что дальше? – спросил молодой сэт, и я в задумчивости посмотрел на него.

– А дальше нужно играть еще тоньше. – Легонько скрипнула дверь, и вошел Сальгар. Я жестом попросил его поторопиться. – А дальше нужно играть тоньше, – повторил еще раз, когда он подошел, и ткнул пальцем в квадратик Нурлима на карте. – Сальгар, посылай одного стрелка к нашим, скажи, пусть отправят в Тиглим пару гонцов. Придется им там пожертвовать пятью-шестью сотнями. Пусть они идут к Нурлиму, встанут в лесу и будут создавать видимость переброски сюда войск. Все то же – костры, муштра на поле, пусть возьмут барабаны и колотят в них, как сумасшедшие. И знамена чтоб по ветру развевались. – Я улыбнулся. – Пусть в Тиглиме сделают пару десятков новых знамен.

– У нас каждый стрелок на счету. – На лице Сальгара возникло недоумение. – Могут и не дать.

– Как это – не дать? – Я хмыкнул. – Пусть скажут, что это временно. Как только Мангр будет у государственного моста, все находящиеся в Нурлиме стрелки выдвинутся в нашем направлении. И не только восточные, Сальгар. – Я внимательно посмотрел на сэта. – Здесь за главного останешься ты. Завтра я с полусотней наших ухожу к основной армии. Нужно будет самому оглядеть местность, посмотреть, где лучше встретить врага. А ты займись вербовкой. Да-да, – я кивнул, заметив неуверенный взгляд Сальгара, – ты же видел, что несколько местных решили влиться в мой гурт. И это только начало. У меня есть сведения, что к нашим сотникам постоянно подходят нурлимские стрелки и спрашивают, как им вступить под наши знамена.

– И откуда такие сведения? – обиженно буркнул Сальгар.

– От самих сотников. И миновали они тебя только потому, что один из них, тот, который пришел ко мне и доложил, был в большом смятении от таких дел. Сказал даже – это дело особой важности. Потому и сразу ко мне. – Я хмыкнул.

– А жрецы? – спросил сэт и попросил у Дангара кружку, которую тот все еще продолжал держать в опущенной руке.

– А что жрецы? – Я пожал плечами. – Пусть так же бегут на ту сторону и несут Мангру правильные сведения.

– Как бы твой отъезд не вызвал подозрений. – Сальгар набрал воды и стал пить небольшими глотками.

– Так вот ты и должен все объяснить так, чтобы никаких сомнений не вызвало. Фантазии у тебя хватает. – На моих губах мелькнула улыбка. – Додумался же представить меня посланником богов.

Дангар хохотнул, а Сальгар замотал свободной рукой и, сделав еще глоток, оторвал кружку ото рта.

– Это как-то само в голову пришло. А вот что сказать теперь по поводу твоего отъезда, ума не приложу.

– Да сильно мудрить, думаю, не стоит. Скажи, отправился обратно в божью обитель. Вызвали срочно. – Теперь мы уже хохотнули с Дангаром на пару, а Сальгар с самым серьезным видом почесал затылок.

– А я? – через пару секунд спросил Дангар, и я кивнул.

– Правильно, теперь о тебе. Ты тоже остаешься.

– Нет, мин аржант, я хочу быть рядом с вами в боях. Погибнуть рядом с вами для меня…

– А ну стоп, – перебил я его и с упреком заглянул в глаза. – Это что еще за глупость? Что значит – погибнуть?

Молодой сэт смутился и вперил взгляд в карту.

– Остаешься здесь. Это приказ. Вместе с парнями из десятка Лернара будешь заниматься новобранцами. Создадите пятнадцать десятков, полсотни, думаю, за пару дней еще набежит, и начинайте их тренировать. Так же, как я вас. Полоса препятствий, стрельба из всех положений и магия. Самое основное – это магия. Понятно, воин?

– Так точно, мин аржант, – удрученно пробурчал молодой сэт, и я отбросил командирский тон.

– Так надо, Дангар. Гурт необходимо расширять. Четыреста, а лучше пятьсот стрелков. Вот каким должно быть каждое такое подразделение. Мобильный отряд, способный выполнить любую задачу на любой территории. Но это ладно, это еще в проекте. А сейчас ты должен в краткие сроки подготовить полторы сотни стрелков-магов.

– Хорошо, – без особой радости кивнул молодой сэт и скривил лицо. – Но все же я хотел бы быть в гуще событий. Там. На государственном мосту…

– Ты там и будешь, – перебил я, в общем-то понимая Дангара. Хочет доказать себе, или мне, или всем, что он не хуже Лернара. – Готовь парней и жди сигнала. Как только получишь его, выдвинешься для удара с фланга. Командование гурта за тобой, а ты, Сальгар, – я посмотрел на своего помощника, – возглавишь все силы, которые к данному моменту будут здесь. Надеюсь, что за эти дни тысяча наберется…

На следующий день с полусотней стрелков я отправился к Турлимским горбам – небольшой холмистой местности в двадцати переходах от Нурлима и паре переходов от реки. Здесь мы и должны дать основной бой после столкновения на государственном мосту. Впрочем, насчет последнего я еще точно не решил, возможно, обойдемся и без этой бучи.

Шли не спеша, рысью. Мерное покачивание в седле, как не странно, расслабило, отвлекло от мыслей о войне. И почти весь день я продумал о магии. Несколько раз подавался вперед и, согнувшись, дотрагивался до книги Крови, которая была все там же – в походном мешке, притороченном к седлу. Вспомнился последний день в Чит-Тонге. Как же все-таки хорошо, что я решил захватить с собой книги. И бог с ним, с мизинцем, главное, что теперь у меня есть надежда.

Вечером мы устроили стоянку возле небольшого подлеска, с десяток сэтов быстро натаскали хвороста, вспыхнули костры. Я устроил себе лежанку недалеко от одного из них. Расстелил одеяло из шерсти местного аналога овец, бросил в изголовье седло. В голове вдруг мелькнула мысль – насколько все-таки я уже обжился здесь. В Сэттии. Вот сейчас я где-то в самом ее центре и вокруг меня пятьдесят «мишек», готовых по моему приказу ринуться в бой. И это притом, что среди них ни одного вигларца, и даже более того – среди них ни одного, кого бы я знал лично. Как Дангара, Сальгара, Рунга, Курнака или того же старшего сэта Нурлима. С последним я хоть как-то знаком, а все, кто окружает меня прямо сейчас, – все знают меня только как своего командира. Да. Немалый путь я проделал за последние несколько месяцев.

Отдав приказ выставить посты и определив график их смен, я углубился в подлесок и занялся магией. Немного подсобрал «щит» Порядка, всего полблока, потом вернулся к «кулаку Адхара», но быстро с ним завязал, решив вдруг озаботиться Светом. Отсутствие тварей Тьмы в непосредственной близости как-то отвлекло меня от этой ветви, и я даже стал подзабывать, что когда-то рубил ею направо и налево. Но, к моему удивлению, узел отреагировал на работу со Светом легко и даже с какой-то готовностью. Интересно, а как сказывается на мне работа с противоположными надстихийниками? Не стану ли я «темнее» внутри, когда займусь ветвью Тьмы серьезно? Не сдвинется ли моя внутренняя кромь туда, куда мне не хотелось бы?

Собрав примерно треть магистрального «луча», я прекратил занятия и зашагал к стоянке. Нет, сборка шла легко, но сказывалось то, что весь день был проведен в седле. Устал, проще говоря.

Большая часть сэтов уже растянулась на таких же, как у меня, шерстяных одеялах, трое во что-то играли, тихо, но с азартом о чем-то переговариваясь. Я прошел мимо них, жестом показал, чтобы не вскакивали по стойке смирно, и остановился возле одного из костров. Несколько минут стоял, глядя на него и вспоминая всех погибших. Потом вспомнил про Литу и содрогнулся от страха. Господи. Я думаю о ней уже в последнюю очередь. Неужели чувства уходят?

«Нет. Не уходят, – ответила мне какая-то глубинная часть моего мозга. – Просто думать об этом сейчас бессмысленно. И что, если ты будешь постоянно этим грузиться? Ты не можешь приблизиться к ней ни на миллиметр. Ни на миллиметр. И если ты станешь каждую секунду думать об этом, то сожрешь сам себя изнутри».

– Ты прав, – прошептал я и улегся. Интересно, а есть она – настоящая любовь? И если есть, то теперь – это она?

Ответа на этот вопрос не было, но был ответ на другой. А точнее, утверждение, выстраданное за долгие месяцы: настоящая любовь – это не влюбленность. Нет. Влюбленность – это всего лишь волны на поверхности, а настоящая любовь – весь океан. И даже когда этот океан спокоен, он все равно есть.

Еще до рассвета мы продолжили путь и к вечеру были у Турлимских горбов. Армия еще не подошла, и я первым делом решил осмотреть местность. Пара длинных и невысоких холмов, где можно поставить пушки, широкая долина, справа упирающаяся в небольшой сейконовый лес, а слева высокий холм, который, впрочем, и холмом не назовешь. Скорее уже маленькая гора высотой примерно пятьсот-шестьсот метров. На юге эта гора обрывается светло-серой стеной, севернее становится более пологой. Для наблюдательного пункта самое лучшее место.

Приказав разводить лагерь в ближней от нас части подлеска, я с двумя стрелками пешком отправился на вершину. Небо затянули густые облака, у восточного горизонта даже появились темные, налитые водой тучи, и подъем не стал таким тяжелым, каким бы он был, свети местное солнце. Мы перебрались через овраг, размытый сходившими с горы во время ливней потоками воды, потом пробрались сквозь заросли кустарника и остановились на открытой местности. Я бросил взгляд на запад. Широкая, безграничная долина, теряющаяся в сизой дымке. Такое не увидеть с равнины. Но, видя такое, ты вдруг начинаешь отчетливо понимать выражение – наша земля. Вот она – наша земля, на которую собрался ступить враг.

До реки отсюда было примерно два перехода, и потому непонятно, то ли это она там синеет на горизонте, то ли это уже небеса.