Текст книги "Тропа Войны и Магии"

Глава 43

На следующее утро я снова вошел в роль главнокомандующего. Самолично проверил все подразделения, собрал совет и поговорил с тысячниками, потом отдельно провел небольшие учения с новым гуртом. Пятьсот стрелков-магов… Есть с чем работать. Командование ими пока передал Ульгару, а наберется тысяча, сделаю тысячником этого первого стрелково-магического полка Рунга…

Но, невзирая на занятость, в моем мозгу крутилась и крутилась мысль – я сделал это! Я втянул в себя первое плетение магии Крови. Втянул! И значит, я был прав, нужно всего лишь стать магистром во всех восьми ветвях, чтобы тебе открылась девятая, а не проштудировать от корки до корки стихийные и надстихийные книги. Интересно, а как называть книгу Крови? Наднадстихийная? Ни разу не слышал об этом. Но это, скорее всего, потому, что не общался с ольджурскими аристократами, у которых наверняка есть классификация девятой книги по данному реестру…

К вечеру прибыли нурлимские, и пришлось собирать очередной совет. Потому как пришло не три тысячи, а две девятьсот тридцать шесть стрелков.

– Ант, это были какие-то ополченцы, – Сальгар перевел взгляд с меня на старшего сэта Тиглима. – Двести-триста, не знаю. Мы примерно половину их положили, а остальные в лесу скрылись.

– На марше вас атаковали? – спросил я, и Сальгар кивнул.

– Это плохо. – Я прошелся туда-сюда, сложив руки на груди. Остановился возле стола. – Как бы все не вылилось в народную войну.

– Ант, а я бы не переживал, – неожиданно спокойно заговорил Наргар. – Подумаешь, триста стрелков. Буквально полчаса назад у меня был парламентер от западных, сказал, что они тут собрали отряд в восемьсот стрелков из трех небольших селений поблизости и готовы воевать на нашей стороне. Многие западные ненавидят Мангра. А эти триста… – Он махнул рукой.

– Может, армейские из отставших? – спросил я у Сальгара, но тот пожал плечами.

– А как это понять? Накидки не армейские вроде. Но ведь они могли и поменять их на обычные.

– Кстати, насчет накидок. – Я взглянул на старшего сэта. – У нас есть на Земле такая расцветка – хаки называется. Воин в одежде из такой ткани хорошо сливается с местностью. Но это ладно, потом. – Я повернулся к Ульгару. – Срочно отправляй к Курнаку вестовых на лучших айсалах. Нам нужны виары.

– Для чего? – почти одновременно спросили старший сэт с Сальгаром, и я ткнул пальцем в лист бумаги, лежащий на столе.

– На таких вот листках напишем текст типа – уважаемые западные сэты, братья наши, соотечественники. Мы пришли сюда не для того, чтобы воевать с вами, а для того, чтобы свергнуть ненавистного и вам и нам Мангра… В общем, в таком духе. А виары будут скидывать пачки на все имеющиеся вокруг поселения.

– А что, неплохая идея, – кивнул Наргар и тут же хрипло закашлялся, согнувшись пополам. Надежда на его выздоровление снова таяла, потому что я еще вчера заметил, как он снова стал сдавать, и довольно быстро. Видимо, первая победа мобилизовала все его внутренние силы, и теперь он был опустошенным и абсолютно не способным сопротивляться снова прогрессирующей болезни. Вспыхнул, как огарок свечи, перед тем как погаснуть навсегда.

Совет пришлось закончить. Наргару стало очень плохо. Позвали двух лекарей, а я с Сальгаром и Ульгаром вышел из палатки.

– Ему недолго осталось, – вдруг тихо проговорил сын старшего сэта. – Он мне вчера сам это сказал. Сказал, что чувствует.

Мы с Сальгаром промолчали, а Ульгар, наверное, чтобы отвлечься самому, стал торопливо говорить об успехах в учениях с гуртом. Потом ни с того ни с сего вспомнил о каких-то пустых амулетах.

– Такие круглые, полтысячи примерно. Я сначала подумал, что это медали, только сделанные как в твоем мире. Ты же говорил как-то, что у вас они круглые. А потом я понял – это амулеты, там внутри чистый белый металл, а на нем заклинания держатся лучше всего…

– Черт! – перебил я его и хлопнул себя по лбу. – Это же, наверное, под «щитки». Совсем забыл. Слушай, нужно собрать всех, кто хорошо владеет магией и умеет ставить плетения на амулеты. Может, и из учителей кто пошел добровольцем. В общем, давай дуй по тысячникам и ищи мне таких.

– А как они будут туда ставить твой «щиток»? – поинтересовался Сальгар, когда сын старшего сэта убежал выполнять мою просьбу. – Ни у кого же этого плетения нет.

– Была у меня одна идея. Я еще в Вигларе думал о ней. Ты же знаешь, что у меня есть «кокон»?

Сальгар кивнул.

– Ну так вот я в него скидывать буду, а оттуда уже пусть, кто умеет, на амулеты ставит. У вас же таких много должно быть, вы же на стрельны ставите «взрывы».

– Ну у нас да, таких много, – кивнул Сальгар. – Это западникам все равно, они и не ставят их почти, а нам нужно, чтобы краснорожим стрельны в руки не попали. Тогда ведь смерть нам…

Продвижение к Аркополю оказалось не таким простым, как представлялось. На следующий день мы сдуру потеряли почти пятьсот стрелков, когда один из тысячников решил преследовать побежавшего врага и наткнулся на засаду. Понятно. Теперь они будут, как фашисты под Берлином, биться насмерть.

Пришлось идти медленней, через каждые два часа высылая вокруг отряды разведчиков. За пять дней прошли три селения, первые два без боя, в третьем, самом крупном, укрепилась почти тысяча мангровских, и мы провели генеральную репетицию перед взятием Аркополя. Расположили двадцать орудий дугой, выгнутой от стен, так, чтобы дула смотрели примерно в одну точку, поставили на ядра «взрывы» разных кругов, и после четырех залпов в стене образовалась огромная дыра. Но идти на приступ не стали. Четыре орудия продолжили бить сквозь эту дыру по какому-то трехэтажному зданию, а остальные, которые перекрепили на лафетах под углом, стали работать по бойницам, и спустя час враг выкинул зеленый флаг.

Снова пришлось выступать на площади, толкая вдохновляющую речь. Причем я вошел в такой азарт, что даже Сальгар с Ульгаром потом удивленно разводили руками, не понимая, откуда во мне столько интереса к судьбе Сэттии. А вот Наргар моей речи не слышал. Теперь он не покидал пределов своего обоза, а вокруг него постоянно крутились два-три лекаря. Отпаивая угасающего какими-то снадобьями. А то, что он умирал, ни у кого сомнений не вызывало, и все внутренне уже стали подготавливать себя к этому скорбному событию.

– Не больше декады еще, – тихо проговорил один из лекарей, когда я вечером следующего дня спросил у него о состоянии старшего сэта. – Прошлой ночью бредил. Говорил, хочет увидеть Аркополь.

– Декаду, говоришь? – Мое лицо нахмурилось. – Что ж, Наргар увидит Аркополь.

Покинув обоз Наргара, я вернулся в свою палатку и вновь принялся за плетение Крови. Теперь я изучал его каждую ночь по нескольку часов подряд, но дело все равно шло очень медленно. По одной, максимум две петельки зараз, хотя я и хватал из внешнего поля столько грязной энергии, что хватило бы на изучение пяти-шести стихийников или двух надстихийников. Но, видимо, в грязной энергии было очень мало той составляющей, что воздействовала именно на ветвь Крови. Хм. Это у аристократов, получается, есть умение выделять эту составляющую сразу из внешнего поля? Что-то не верится, чтобы они могли вот так же, как я. А я чувствовал себя очень плохо. Сердцебиение учащалось до предела, и казалось, что сердце вот-вот разорвется, кровь внутри меня становилась серной кислотой и сжигала мое тело изнутри, я часто терял сознание, но, даже прийдя в себя, снова подсоединялся к внешнему полю.

Закончив с шестой петелькой, я бессильно повалился на кровать и закрыл глаза. Еще немного, три петельки, и я сниму с себя «клеймо». Это чертовое рабское клеймо, которое я носил с первых дней попадания сюда…

Из-за тяжелого состояния Наргара мне пришлось ускорить наше продвижение к столице Сэттии. Да, это был риск, но внутри меня словно что-то переклинило, и я дал себе слово, что старший сэт Тиглима увидит Аркополь во что бы то ни стало. Ведь по большому счету – это было его последним желанием, и он заслужил, чтобы его выполнили.

Я сам шел в атаку вместе с проверенным у Нурлима полком, и теперь наши потери были совсем минимальны, потому что у каждого пятого на шее висел амулет со «щитком». Сделать больше мы пока не успевали, но и то, что имелось, спасало жизнь многим всадникам-стрелкам.

На шестой день, когда мы встали в переходе от Аркополя, в лагерь прибыл Курнак, и это сразу стало понятно по крику, донесшемуся с неба. Я вскинул голову. Чук и Гек нарезали круги, но приземляться явно не собирались, и сделали это, только когда в лагере появился их «хозяин».

– Ты чего это всего с десятком? – удивился я, обняв друга. – У нас тут местные ополченцы шалят, чуть ли не народная война.

– Да брось, – отмахнулся он. – Вообще никого не встретили. Спасибо, что хоть вспомнил, Ант. – Лицо сэта выразило легкую обиду. – А то вы тут победу за победой одерживаете, а я, значит, сиди в этом нефилимовом Арларе?

– Перестань, Курнак. Чего ты, как девочка, обижаешься? – Я взглянул на первого виара, который приземлился и бежал по лугу метрах в тридцати от нас, гася скорость, и мне вдруг в голову пришла странная, но вполне логичная идея… однако я пока отбросил ее. – Они у тебя как «взрывы» сбрасывают? Туда, куда указываешь? Или как?

– Да тут вот такая штука. Сами по себе иногда, где хотят, а иногда, куда указываешь. Но мы такую штуку придумали, берешь магический «фонарик», из магии Воды который, и забрасываешь его подальше. С помощью катапульты небольшой. Я там тебе писал… просто пару раз «фонарики» не туда забросили…

– Да не переживай, возместим потом арларцам ущерб. Значит, «фонарик». – Я на пару секунд задумался. – Придется как-то закидывать несколько фонариков за стены Аркополя.

– Ты хочешь скинуть на город «взрывы?»

– Нет, листы бумаги, – ответил я, и Курнак совершенно искренне удивился.

Вечером того же дня я пошел проведать Наргара, но к нему меня не пустили. Старший сэт был в забытье после продолжительного бреда. Я вернулся к себе и, как бы это смешно ни звучало, изучил еще две петельки. Говорить об изучении всего плетения и речи не было. Это ведь если девять блоков, по девять петелек в каждом, плюс фиолетовые, а у меня изучено всего восемь… в общем, как до Пекина на четырех костях.

С утра я снова был у Наргара. Он пришел в себя, но ненадолго. Смотрел на нас помутневшим взглядом, ответил пару раз не очень связно и снова провалился в бред, начав вспоминать какой-то сад, в котором он в детстве любил играть с друзьями. Стал разговаривать с этими друзьями, словно видел их перед собой…

Я вышел из его палатки с тяжелым сердцем и уже к обеду отдал приказ подступать к стенам столицы Сэттии. Времени оставалось совсем мало.

Десятитысячная армия сдвинулась с места как единый огромный организм. Через полперехода растянулась в линии, благо местность позволяла, и легко опрокинула слабую линию врага в полторы тысячи стрелков, оставленных Мангром только для того, чтобы успеть приготовиться к осаде. Я был на правом фланге с половиной полка верховых, но, когда показались высокие белые стены, рванул с десятком к центру и снова испытал то безумное чувство, когда от одного взмаха твоей руки в едином порыве замирают на месте тысячи тел.

Атаковать с ходу в моих планах не было. Разбили лагерь, выставили пушки двумя полудугами, чтобы проломать в стене пару больших дыр, подтащили несколько наскоро смастеренных катапульт для заброски сначала «фонариков», а потом уже «взрывов»…

Пока все это происходило, я несколько раз смотрел на правый край нашей позиции. Там, на одной из телег, поддерживаемый сыном и Сальгаром, стоял старший сэт Тиглима и смотрел на Аркополь.

Внутри меня все сжалось и, словно окаменев, стало прочнее этих высоких белых стен, что возвышались перед нами. Я был уверен в этом. Намного прочнее, и поэтому мне они теперь не преграда.

Вернувшись в палатку, я уселся в ее центре в позе лотоса и слился с внешним полем. Всего одна петелька. Одна. И первый блок будет изучен. Небольшое, но все же достижение, которое мне необходимо перед завтрашним штурмом.

Я стал хватать огромные куски грязной энергии и спустя полчаса почувствовал, что девятая петелька готова. Ну что же, теперь фиолетовая – и первый блок готов. И снова куски грязной энергии, раз, второй… седьмой, восьмой… Да что такое? Обычно на цветные затрачивалось гораздо меньше, на порядок меньше. Снова схватил энергию, огромнейший кусок, от которого тело едва не рассыпалось на клетки. Такой крупной и частой дрожи я никогда не ощущал. Но схватил еще кусок, направил… И вдруг всего на мгновение перед глазами мелькнул этот самый первый блок, а я застыл словно статуя. Это была не цветная петелька…

– Мин аржант, я не вовремя?

Голос Рунга вырвал из транса, и я, тяжело задышав, уткнулся лбом в пол.

– С вами все в порядке? – Десятник присел рядом со мной и попытался поднять меня за плечи.

– Да все нормально. Просто работал с одним плетением…

– Ну слава богам, я уж подумал, что вам плохо.

Он легко вскочил на ноги и вдруг заговорил с сильнейшим вдохновением:

– Вот уверен, что мы завтра возьмем Аркополь, и тогда… Мин аржант, это конечно странно, но…

– Ты чего это так открыто ходишь? – перебил я его, и Рунг махнул рукой.

– Там темно уже. Да и не смотрит никто, все думают о завтрашнем штурме. И я вот же думаю. Как бы это ни было печально, но Наргар скоро умрет, и кто станет великим сэтом? Мне вот мысль пришла, а может, вы, мин аржант? А я, например, стану главнокомандующим.

– Нет, Рунг, спасибо. – Я вяло улыбнулся. – Но я не смогу. И ты тоже не сможешь.

– Почему? – искренне удивился мой десятник.

– Ну, во-первых, я не сэт, а человек, а во-вторых, сразу после взятия города мы с тобой поедем к этим вашим Безмолвному лесу и Пустоши нефилимов…

– Зачем? – еще больше удивился Рунг, и его лицо стало вытягиваться.

И хотя я понял его вопрос правильно – «зачем?», но все же ответил на другой, более конкретный – «за чем?»:

– За десятой книгой богов.