Текст книги "Рассвет"

Иными словами, не выполнивший условий договора Немезиец, сразу терял Родину. Но даже если этому отщепенцу удавалось добраться до других цивилизованных мест, где повсеместно имелись Пункты Найма, Наниматели из профессиональной солидарности не принимали их кандидатур. И конец таких людей мало чем отличался от участи бродячих собак. Преступление, и равнодушная машина судопроизводства безжалостно перемалывала этот человеческий материал, хороня все надежды на будущее. А потому, в соответствии с кодексом чести, побежденному самому надлежало явиться к своему победителю, предложив закончить его земной путь, умертвив любым угодным тому способом.

Договор на Ретронслятор имел некоторые характерные особенности, в том числе относительно выполняемой задачи. Ретронслятор мог оказаться захвачен, но если к исходу указанного срока он был не уничтожен и смог выполнить свою задачу, условия контракта считались выполнены. И основная сложность для оставшихся в живых защитников сводилась к необходимости как-то спастись самим. Что удавалось крайне редко, учитывая то недовольство, которое испытывали в подобной ситуации Земляне. Укрыться от них на поверхности являлось невыполнимой задачей, а отсидеться в Ретронсляторе не представлялось возможным, поскольку через определенное время он уничтожался системой самоликвидации.

Вот почему Наниматель сменил гнев на милость, и когда я в очередной раз явился на Пункт Найма, сам подошел ко мне с очень заманчивым, на его взгляд, предложением. Так я и оказался втянутым в эту безнадежную авантюру, однако, настроенный более чем решительно переломить судьбу. Приложив все усилия, чтобы продержаться до установленного срока, а там уже действовать по обстоятельствам.

Но теперь переживать о несбывшихся замыслах было уже поздно. И что самое удивительное, я не испытывал к Тогаюну той враждебности, что до взрыва. Желая лучше разобраться в этой перемене, я понял, что отношусь к нему с пониманием. В чем-то даже завидуя, глядя на проявленный им беспримерный патриотизм. Я воевал за деньги, и как ни крути, это была моя работа, в то время как Тогаюн, вне всякого сомненья, сражался за идею, рискуя своей жизнью ради других. И то, что он смог совершить, неся в себе подобный внутренний настрой, не могло не внушить уважения даже такому бывалому солдату, как я.

Поэтому предстоящая встреча, при всей ее беспросветности не пугала, а давала возможность понять, что на самом деле представляет собой тот человек, награжденный мною таким количеством мистических титулов. Поднявшись, и повесив оружие по походному на плечо, я не дожидаясь привлеченных моими сборами товарищей, побрел вглубь поваленных орбитальных плазмеров. Конечно, следы оказались уничтожены, но через какое-то время я обнаружил новые, оставленные уже после взрыва.

По понятной причине, я не особенно торопился, как и вся команда, привычно бредущая за мной следом. Тем более, пару раз он останавливался, и судя по расстоянию между привалами, догнать его не составит труда даже при нашем траурном темпе. Что собственно и произошло. Встретил он нас, как и в прошлые разы, устроившись на отдых таким образом, что мы сразу оказались перед ним, как на ладони.

По системе связи я отдал приказ всем оставаться на месте, рассчитывая, что старый авторитет возымеет свое действие. И напоследок я смогу удовлетворить свое любопытство, в то время, как по толпе он может просто пройти очередью, не разбираясь, кто и зачем пришел. Но он не стрелял, и пока я, находясь под прицелом его плазмера не спеша двигался в его сторону, не произвел ни малейшего движения, никак не реагируя на мое появление.

Я приблизился к нему вплотную, и смог, наконец, заглянуть в его глаза, в попытке найти ответ на накопившиеся вопросы. Как и следовало ожидать, разобраться в этом человеке оказалось не так просто. И натолкнувшись не его ответный взгляд, у меня сложилось впечатление, что я сам стал предметом пристального изучения, раскрывая перед Тогаюном все свои секреты, причем, без малейшего на то желания. Но несмотря на видимое отсутствие результата, я выяснил все, что мне хотелось узнать. Он не клон и не киборг, а обычный человек, ну а такому противнику и проиграть не стыдно. Тянуть дальше уже не имело смысла, и как предписано древним ритуалом, опустив оружие на землю, и встав на колени, я произнес традиционную фразу:

– В соответствии со священным кодексом Сунджукур, я вручаю тебе, как победителю, право убить меня любым выбранным тобой способом.

Похоже, в его глазах промелькнуло удивление, и пока это было единственное проявление эмоций, которое мне удалось прочитать в его взгляде. Оставаясь по прежнему неподвижным, тем не менее, он ответил мне, но в его бесстрастном голосе, я к своему великому удивлению различил некую нотку участия.

– Что же заставляет тебя в самого так стремиться навстречу смерти? – спросил он, ставя меня в тупик, как неподдельным участием, с которым он был задан, так и полной абсурдностью происходящего.

Он сопереживал мне! И это несмотря на то, что прекрасно знал, что еще недавно я был готов убить его без малейшего сожаления. Поистине, этот человек представлял собой неразрешимую загадку, но он задал вопрос, и было невежливо заставлять его ждать.

– Уничтожив Ретронслятор, ты обрек нас на участь изгоев, по сравнению с которой даже самая мучительная смерть – это избавление – ответил я, нисколько не покривив душой.

– Смерть не всегда лучший выход, особенно для тех, кого ты оставляешь в одиночестве – ответил он без промедленья, что самое поразительное, словно заглянув мне в душу.

Я не нашел что ему ответить, настолько мысли перепутались в голове от забрезжившей вдруг слабой надежды, вызванной неподдельным участием Землянина к нашей судьбе.

– Какова оплата твоих профессиональных услуг, и сколько получают твои подчиненные? – не дождавшись моего ответа на прошлый вопрос, вдруг спросил Землянин все тем же бесстрастным тоном.

Я ответил, не до конца понимая, в чем заключается его интерес к этому вопросу, но в тайне даже от самого себя надеясь, что он не случаен.

– Предлагаю тебе и твоим подчиненным работать на меня, с оплатой вдвое больше названной тобой, и выплатой пенсии родным в случае гибели при выполнении служебных обязанностей – заявил он тоном, исключающим всякие сомнения в возможности неверно истолковать его слова.

Чем было продиктовано подобное, поистине царское предложение, оставалось только догадываться, но от неожиданности я совершил ошибку, ляпнув первое, что пришло в голову:

– Насколько серьезны твои намеренья связаться с заклеймившими себя позором наемниками?

Впервые я почувствовал изменение в его образе, но столь ожидаемая перемена меня совсем не обрадовала. В голосе прозвучала если не угроза, то отчетливо звякнул металл, да и глаза чем-то очень напомнили два дула плазмера, смотрящие в упор.

– Заключая деловое соглашение, я всегда предельно серьезен, а мою способность выполнять взятые на себя обязательства, ты уже имел возможность оценить – ответил он, и по его тону было несложно догадаться, что служба под его началом сказкой не покажется, и свой лимит ошибок, похоже я уже исчерпал.

Возвращаясь к ожидавшим меня товарищам, я был вынужден признаться, что так и не смог разобраться в этом существе. Иначе я его назвать не мог, после того, как искреннее участие к судьбе побежденных врагов, демонстрирующее небывалую мягкость характера с пугающей быстротой сменилось обжигающим холодом проявления другой стороны его натуры.

Вся моя немногочисленная команда, узнав о сделанном Землянином предложении, вначале, как и я не могли поверить своей удаче. Предложенные им условия были способны заставить смириться с невозможностью возврата на Родину. Открывая новые перспективы обеспечить достойные условия жизни себе и своим близким за ее пределами. Не прошло и пяти минут, как все подразделение выстроилось перед своим новым нанимателем, готовые выполнить любой его приказ. По молчаливому недоверию, витающему в воздухе, я понял, что больше всего им сейчас хотелось лично убедиться в реальности заключенного соглашения. И как истинный Тогаюн, Землянин понял все без слов, и если после его речи если у кого и остались сомнения, то только относительно того, не безопасней ли с ним вообще не связываться:

– Я предлагаю вам поступить ко мне на службу, и обязуюсь обеспечивать вас всем необходимым в полном объеме. И если эти условия кажутся вам черезчур мягкими, могу добавить, что в случае неподчинения наказание последует незамедлительно. И независимо от тяжести проступка приговор будет один – смерть. Но самая страшная судьба постигнет уличенного в предательстве, и я лично приложу все усилия, чтобы он многократно пожалел, что не остался сегодня здесь».

Больше объяснять ничего не пришлось, и поняв что время разговоров закончено, я вышел вперед, чтобы получить первые указания. Что мне сразу понравилось в нашем новом командире – он не тратил лишних слов. В ответ на мой ожидающий взгляд, он лишь глянул по сторонам, что было невозможно истолковать неверно. Выставив охранение по периметру, я присел рядом, чтобы выяснить характер его ранений.

А вот здесь дела обстояли довольно печально. Ранение плеча, которое я заметил сразу, оказалось не единственное. Еще я обнаружил серьезное повреждение бедра, и то, что он вообще мог передвигаться, выглядело очередным продемонстрированным сегодня чудом. Однако, большее беспокойство у меня вызвал другой факт. Зрачки Землянина были неестественно расширены, что напрямую указывало на прием сильнодействующих стимуляторов, видимо и являвшихся причиной продемонстрированных им сверхспособностей. Но учащенное дыхание, и капли пота на лице, отчетливо различимые через щиток шлема, говорили о критической интоксикации организма, что вызывало серьезную обеспокоенность.

– Как бы наш новый работодатель прямо тут не загнулся – предчувствуя очередной подвох судьбы, ничего не дающей просто так, обеспокоенно подумал я. Но увидев решительное выражение глаз Землянина, я пришел к выводу, что паниковать пока рано.

– Нужно идти – произнес он не терпящим возражения тоном, хотя я уже понял, что вопросы относительно его приказов, лучше задавать после их выполнения.

Подозвав двух бойцов, на их комбинезонах я установил ременную систему для переноски раненых. После чего с предельной осторожностью помог подняться Землянину, и прикрепил ремни к штатным креплениям на поясе его комбинезона. В результате он оказался пристегнут к стоящим по бокам бойцам, едва касаясь земли ногами. По своей простоте и эффективности подобная система не имела равных, а придерживая сзади сцепленными руками, несущие солдаты могли транспортировать раненого без сознания.

Распределив остальных прикрывать фланги и тыл, я выдвинулся вперед, взяв направление исходя из его прежнего передвижения. Как выяснилось, курс я выбрал верный, и сделав всего один привал, нам без происшествий удалось добраться до конца сектора размещения орбитальных плазмеров. Дальше местность имела нетронутый планировкой характер, с прорезающими пустынный рельеф грядами скальных образований. И стоило нам углубиться в этот лабиринт каменных нагромождений, как почти прямо по курсу я обнаружил сбежавшего робота-ремонтника, по всей видимости, и являвшегося конечной целью нашего путешествия.

Помогая Землянину устроиться возле колеса робота, даже не заглядывая в его кузов, я знал, какой груз там увижу. Находящийся там аккумулятор с Энергией Распада, как и в перехваченном нами роботе, подтвердил мою догадку. Бойцы и без моего указания уже оцепили местность, и мне лишь осталось проконтролировать правильность выбранных ими позиций. Землянин никак не вмешивался в наши действия, сосредоточенно работая на оперативном ноутбуке, не обратив на меня внимания, даже когда я застыл над ним, ожидая дальнейших указаний. Но вскоре, по видимому, он получил необходимый результат, и закрыв ноутбук, поднял взгляд на меня.

– Себя не обнаруживать, огонь по воздушным целям не открывать – кратко и предельно ясно обозначил он задачу.

По средствам связи я отдал соответствующие указания бойцам, особое внимание уделив запрету применения оружия по воздушным судам, что видимо и являлось приоритетной задачей. И оказался прав, поскольку появление космического транспорта не заставило себя долго ждать. Но как только я разобрался с его принадлежностью, то оказался вынужден в очередной раз признать, что у нашего работодателя действительно железные нервы. Это был Шиханийский шатл, и очевидные отличия от Земного аналога не позволяли мне усомниться в подобном выводе. И то обстоятельство, что им управляет не Шиханиец, являлось событием не столько экстраординарным, сколько чреватым крупными неприятностями в последующем.

Однако, судя по всему, это меньше всего беспокоило нашего “хозяина”, намеренного на подобном “вселенском палеве” переться через пол галактики, для чего ему, собственно, и понадобилось столько энергии. Некоторые особенности в манере пилотирования шатла при заходе на посадку указывали, что им управляла автоматика, плавно и размеренно опустившая корабль на поверхность планеты. Я помог Землянину подняться на ноги и добраться до шлюзовой камеры, где он, подтверждая мою догадку, был вынужден сам активировать открытие входного пандуса.

Судя по тому, как он пару раз ошибся, набирая код, я понял, что дела у него обстоят совсем плохо. Поэтому последовательность дальнейших действий у меня не вызывала ни малейшего сомнения. Попав внутрь шатла, я уже практически полностью на себе дотащил Землянина до командной рубки, и усадив в пилотское кресло начал аккуратно извлекать его из скафандра. Подключение системы кровообращения к системе Медблока, он произвел самостоятельно, после чего обессилев, откинулся в кресле, на первый взгляд окончательно утратив связь с реальностью.

Но почему-то я был уверен, что подобное впечатление обманчиво, а потому оставался на прежнем месте, ожидая дальнейших указаний. Глаза он открыл совершенно неожиданно, и словно не заметив произошедшей паузы, дал четкие и исчерпывающие инструкции относительно последующих действий. Хотя, я уже и сам прикинул схему общего размещения во внутреннем пространстве шатла и его указания полностью соответствовали моим предположениям.

Так как среды обитания у нас с Землянином разные, предстояло создать двухконтурный микроклимат внутреннего пространства. По понятным причинам “хозяин” занимал командную рубку, и примыкающую к ней каюту, со всеми необходимыми для нормальной жизнедеятельности коммунальными системами. Одной оставшейся каюты, и пролегавшего между ними прохода было недостаточно для размещения нашей группы по той простой причине, что там не хватало места разложить противоперегрузочные маты. Без чего для команды невозможен не только длительный разгон, а даже элементарный выход на орбиту.

Все подобные корабли проектируются по модульному типу, что позволяет изменять внутреннее пространство за счет объема грузового отека, делая его пригодным для перевозки пассажиров. Но прежде его предстояло освободить, а так как хранящийся там груз складывать больше некуда, оставалось только выбросить все наружу, чем и приказал заняться Землянин. Покинув командную рубку и проверив герметичность кают, входящих в его контур, я разгерметизировал корабль, открыв обе двери шлюза, с целью упростить разгрузку грузового отсека.

Ведь необходимость выполнения задачи в предельно короткие сроки была обозначена особо, поэтому в оцеплении я оставил только одного бойца, вынужденный привлечь к работе все имеющиеся силы. И как оказалось не зря, потому как грузовой отсек оказался забит под завязку, а потому предстояло упорно потрудиться. Но как оказалось, основная сложность заключалась не в объеме предстоящей работы, а в осознании производимых нами действий.

Предстоящая задача выглядела истинным кощунством, стоило увидеть, что именно предстоит выбросить из корабля. Относительно принадлежности корабля у меня уже не оставалось и тени сомнений, как и в том, что в руки нашего нанимателя он попал совсем недавно. На это указывало и кресло пилота Шиханийского образца, совершенно не пригодное для человека, и характер груза, заполнявшего трюм. По всей видимости, это были накопления целой семьи, составлявшей некогда экипаж данного судна, о чьей судьбе, зная решительный нрав “хозяина”, несложно догадаться.

Образцы искусства самых разнообразных культур, дорогостоящие электронные системы, предметы роскоши, и прочие материальные ценности безжалостно выбрасывались на песчаную поверхность планеты. И подобное святотатство выглядело как жестокая проверка, устроенная Землянином с целью выяснить, насколько безоговорочно мы готовы выполнить любой его приказ. Но под впечатлением его недавней речи никому и в голову не могло прийти попытаться его ослушаться, и организовав разгрузочные работы, я приступил к перепланировке шатла.

Демонтировав несколько секций переборки, отделявшей грузовой отсек от прохода, я объединил их в одно помещение, оставив изолированной только доставшуюся нам каюту. Но места теперь хватало с избытком, и включить ее в общее пространство можно будет и позже. Меж тем разгрузка окончилась, и я на всякий случай решил проверить выполнение приказа, что в грузовом отсеке ничего как бы случайно не завалялось. Убедившись в неукоснительном выполнении поставленной задачи, я по внутренней связи доложил об этом Землянину, ожидая дальнейших указаний.

– Приготовиться к взлету, о выполнении доложить – как всегда, предельно лаконично обозначил он предстоящую задачу, отключая связь.

Последний солдат поднялся на борт, и закрыв шлюз, я занялся установкой привычной атмосферы на территории нашего контура, введя параметры с системы жизнеобеспеченья своего комбинезона. Бойцы, не тратя времени, уже вытаскивали из потолочных отделов противоперегрузочные маты, в избытке имевшиеся на любом корабле, и раскладывали их на освободившемся пространстве. Доклад о изменении состава атмосферы позволил снять комбинезоны, находиться в которых уже порядком поднадоело. Занять места на противоперегрузочных матах никого уговаривать не пришлось, и после последних беспокойных суток вскоре вся команда с нескрываемым удовольствием заняла горизонтальное положение.

– К взлету готовы – доложил я по системе внутренней связи.

После чего, не дождавшись ответа, занял оставленное для меня место в каюте. Взлет проходил в штатном режиме, и перегрузки на этом этапе были привычны и вполне ожидаемы. Но когда трехкратная перегрузка продолжала вжимать мое тело в пористую структуру мата и через четыре часа после выхода на орбиту, я сделал вывод, что Землянин явно куда-то торопится. Разгон длился еще пять часов, что вызвало у меня некоторые опасения. Прежде всего, меня обеспокоила подобная продолжительность разгона, которая могла привести к превышению максимальной скорости, допустимой для этого типа судов. Возможно, под воздействием перегрузок Землянин потерял сознание, а электроника на этом корыте дала сбой, не прекратив разгон, когда положено.

Но мои опасения оказались напрасны, и безжалостная лапа перегрузки все же ослабила свое давление, означая конец разгона. Получив, наконец, возможность подняться, я попытался размять затекшее тело. Удалось это не сразу, и поневоле я подумал, что сейчас испытывал Землянин, не имея такой возможности. Кстати, а он вообще жив, ведь в его состоянии столь длительная перегрузка могла привести и к такому варианту развития событий. В двери, отделявшей наш контур от командной рубки, имелся небольшой иллюминатор, но и заглянув в него, ситуация не прояснилась.

Он лежал в пилотском кресле абсолютно неподвижно, а дышит он или нет, с этого расстояния рассмотреть не удавалось. Поэтому, не желая томиться в неизвестности, я под предлогом получения дальнейших указаний, вызвал его по внутренней связи. И хотя некоторое время пришлось подождать, он все же ответил, что само по себе обнадеживало.

– Отдыхайте – произнес он настолько слабым голосом, что становилось предельно понятно, кто сейчас нуждается в отдыхе больше всего. Главное, разгон он пережил, а дальше под бдительным присмотром Медблока ему уже ничего не угрожает. По крайней мере, пока.

За время вынужденного безделья с подчиненными мне бойцами произошли разительные перемены. Недавняя напряженность от осознания нашего нового статуса уже нисколько не тревожила под впечатлением открывающихся перспектив. И вот они уже строят планы на будущее, словно в насмешку над пережитыми совсем недавно минутами наивысшего отчаянья, какое можно представить. За неимением других перспектив, все складывалось как нельзя лучше, даже по сравнению с прежней жизнью. Вот только завязано наше будущее благополучие на нашем теперешнем “хозяине”, что и являлось самым слабым фактором нашего шаткого положения. Случись что-либо с ним, и для нас это будет равносильно оказаться в открытом космосе без скафандра.

И подобные мысли преследовали меня не случайно. Я имел веские основания полагать, что вернувшись на Землю после уничтожения Ретронслятора, он не окажется там в большей безопасности, скорее наоборот. Я знал, кто является Заказчиком найма бойцов на Ретронсляторы, либо его посредником, что ситуации не меняло. Его, как особо высокого гостя, Вербовщик лично провожал от дверей одной из многих конспиративных квартир, на которых он встречался с Заказчиками. Причем, гостя подобное внимание откровенно тяготило, и стараясь привлекать меньше внимания, он использовал характерные приемы, применяемые спецслужбами и военными диверсантами.

Потому, собственно я и обратил на него особое внимание, причем следом пришло ощущение, что я где-то его уже видел. Когда “гость” садился в машину, я смог более внимательно рассмотреть его лицо, но так и не получил от памяти нужного ответа. В таких случаях я предпочитал не истязать мозг по напрасну, зная, что таким образом можно добиться только совершенно противоположного результата. Придет время и из глубин сознания нужная информация всплывет сама, что было проверено уже не раз.

Ни “гость”, ни Вербовщик внимания на меня не обратили, а придя буквально через пару часов на Пункт Найма, я и получил предложение на Ретронслятор. То, что эти факты связаны между собой, у меня не вызывало ни малейшего сомнения, а после того, как я все же вспомнил личность Заказчика, все окончательно встало на свои места. Вот только прозрение пришло уже после заключения Договора, но даже, случись это раньше, повлиять на принятое мной решение никак не могло.

Однажды среди бойцов речь зашла о какой-то политической передаче. И вдруг у меня перед глазами встал кадр из другой программы, где среди наиболее важных персон присутствовал тот самый Заказчик. Напрягая память, я все же смог вспомнить, о чем шла речь в этой трансляции. Это был очередной галактический саммит, посвященный вопросам обеспечения безопасности во внутренних мирах. Особо отмечались усилия, приложенные в этом направлении Земной Федерацией, представителями которой являлись высшие чины Разведдепартамента.

Ведь не зря, хитро улыбающийся Вербовщик обещал на этом Ретронсляторе курорт, всем своим видом давая понять, что в достоверности этой информации сомневаться не приходится. Кстати, так оно и было, пока на Ретронсляторе не объявился, непонятно откуда взявшийся Тогаюн, и события приняли совершенно непредсказуемый характер. А потому, кто-то в Разведдепе не очень обрадуется проявлению подобного героизма, и постарается поскорей устранить внезапно возникшую проблему в лице нашего благодетеля.

В необходимости сообщить Землянину о своих выводах я не сомневался, но учитывая его теперешнее состояние, решил подождать, пока тот немного окрепнет. А пока предстояло решить другую задачу, возникшую с первых минут общения с ним, и с каждой минутой становившейся все более злободневной. Нейтральное “Землянин”, официальное “Наниматель”, панибратское “хозяин”, и даже вырвавшееся однажды почтительное “благодетель” – вот далеко не полный список моих попыток подобрать подходящее определение к той личности, с которой меня столкнула судьба. О моей привычке давать тому с кем мне довелось общаться, краткие характеристики, знал только брат. Так я всегда имел возможность для более широкого анализа, чем называй я их по имени. Обычно подобрать нужное сравнение много времени не занимало, но в данном случае возникла неожиданная заминка.

Пытаясь лучше разобраться в его непростой натуре, я вспомнил, как он выглядел при нашем последнем общении, когда я помогал ему избавиться от комбинезона. Когда я снял с него шлем, больше всего мне запомнились не осунувшиеся черты его лица, и не контрастирующий с ними непреклонный взгляд. А цвет изможденного лица – не бледный, и даже не пепельный, а скорее серый. Ну конечно – “Cерый”, наконец смог охарактеризовать я то впечатление, которое он произвел на меня своими поступками. Не сказать, чтобы совсем уж “черный”, но и ни в коем случае и не “белый”. Определенье “серый”, идеально накладывалось на его неординарную личность, а потому можно успокоиться, справившись со столь непростой задачей.

Последующие три дня прошли в обычной полетной рутине, чередования приема пищи, сна, и посильного времяпрепровождения. В том, что мы летим именно на Землю, прежде всего меня убедила динамика разгона на старте, уверенно загнавшая шатл в условия слепого пилотирования. Насколько я помню, подобные суденышки, без риска развалиться могут достигать скорости примерно в половину сверхсветовой. Но с их слабой системой дальнего обнаружения на скорости и в половину меньшей, среагировать на возникшее на пути препятствие удавалось не всегда. Поэтому наше путешествие можно сравнить с лотереей, и любой обломок метеорита, повстречавшийся на пути, способен мгновенно покончить со всеми нашими проблемами раз и навсегда.

Тогда уже не придется начинать с Серым тот непростой разговор, на который я по прежнему оставался настроен самым решительным образом. Неизвестно, как он отреагирует на мое заявление. В том, что Серый достаточно сильная личность, чтобы принять подобное известие, я не сомневался, вот только поверит ли он сделанным мной выводам. Ведь все мои обвинения строились исключительно на моих предположеньях, и ни одного конкретного факта я предоставить не мог. Потому и не торопился начинать подобное разбирательство раньше времени.

На четвертый день, Серый, похоже, окончательно оклемался, судя по тому, что в иллюминаторе двери командной рубки несколько раз мелькала его фигура. Хотя, как я успел убедиться, большую часть времени он по прежнему оставался подключенным к медицинскому блоку шатла. Поэтому я решил подождать, когда он окончательно восстановится, и сможет более объективно проанализировать предоставленную мной информацию. На следующий день я случайно стал свидетелем того, как Серый, подойдя к тренажеру, некоторое время постоял перед ним, после чего благоразумно удалился.

Лучшего времени для намеченной беседы не выбрать, и полученная от меня информация обеспечит Серого пищей для размышлений до конца полета. Отбросив последние сомнения, я подошел к блоку связи я вызвал командную рубку. Ответ последовал почти сразу, и я сообщил о необходимости личного разговора.

– Заходи – коротко ответил Серый, и я осознал, что пути назад у меня уже нет.