Текст книги "Князь"

Глава XX

Приготовившиеся было к смерти рибхукшане, сикомэ и оборотни неведомым образом очутились на халдорском нагорье, весьма озадаченные произошедшим, но невредимые, в безопасности и среди союзников. Со всех сторон их окружал огромный палаточный лагерь. Прямо под стенами замка Эджхолд расположились пришедшие из Угвура сикомэ, а немногим ниже, на широком склоне, обустроились недавно прибывшие маги и некроманты Раскола. Все здесь пребывало в движении: одни радовались счастливому избавлению, другие удивлялись неожиданному появлению из ниоткуда целого народа. И только виновник всего этого переполоха словно отсутствовал. Тело Сильвестра то появлялось, то исчезало, будучи не в силах зацепиться за этот мир, а в его взоре не отражалось никаких чувств, кроме, пожалуй, легкого и несколько равнодушного замешательства.

– Сильвестр! – приблизился к нему, продравшись сквозь толпу, король-лич Зигфрид. – Услышь мой голос, Сильвестр! – говорил он, перемежая свои слова с бормотанием каких-то заклинании, от которых всех поблизости стало клонить в сон, и потрескиванием костей своей полуразложившейся руки, поначалу в такт мерцаниям тела князя Таларского, а потом, постепенно замедляя их звучание. И мало-помалу, частота мерцании Сильвестра снизилась, тело его стало обретать плотность, а скоро и в глазах его появилась осмысленность. – Ты чуть было не покинул наш мир, Сильвестр, – сказал Зигфрид, убедившись, что больше князю исчезновение не грозит.

– Зато вывел рибхукшан из Селенвуда, – заметил Сильвестр, окончательно пришедший в себя.

– Тем не менее, это очень странно для смертной оболочки, – не успокаивался Зигфрид. – Впрочем, не страннее вашего здесь появления. Не объяснишь ли, как это произошло?

Тем временем, сикомэ уже бросились к друзьям и родственникам, а рибхукшане и оборотни начали обустраивать временное жилище на нагорье. Сильвестра же Зигфрид повел к стоянке союза Гильдии и Некрополя, где тот, наконец, ответил на его вопрос, рассказав старейшинам и архимагам все о своем визите к шаману ырок и о том, что произошло в дусдандском перевале, а они, в свою очередь, ввели князя Таларского в курс дел под Эджхолдом.

Оказалось, что король Агрунг, завидев приближающиеся отряды сикомэ и испугавшись, что те идут на Эджхолд войной, дабы отнять его, как ранее отняли Угвур, запер врата замка и выставил на стенах многочисленную стражу. Когда прибыли некроманты и маги, страх Агрунга только увеличился, а на все попытки сикомэ и союза Раскола вступить в переговоры, которыми они хотели обьяснить свое здесь присутствие, отвечал категорическим отказом, устами глашатая с крепостной стены, или вовсе отмалчивался. И это несмотря на то, что собравшихся под стенами Эджхолда сил было достаточно не только для длительной осады замка, но и для взятия его приступом, а они тем не менее не проявляли агрессии и даже пропускали продовольственные обозы из Воата и близлежащих деревень.

– Я поговорю с ним, – решил Сильвестр.

– Гномы Агрунга не откроют тебе, – напомнил шаман.

– А я не стану их спрашивать, – самоуверенно отозвался Сильвестр

Он прошел через весь лагерь, приглашая за собой лидеров сикомэ, рибхукшан, оборотней и союза Раскола, вместе с ними приблизился к вратам Эджхолда и, возложив на них руку, произнес:

– Отворитесь пред своим лордом!

И врата повиновались. Каким-то непостижимым образом, словно они вовсе не были заперты, ворота Эджхолда распахнулись перед Сильвестром и пропустили его, со всеми спутниками, внутрь. Оторопевшие было от такого коварства собственного убежища, маунгатские гномы довольно быстро оправились и окружили вторгшихся в Эджхолд лидеров осаждающего войска, но Сильвестр вновь громко и властно произнес: – Стража!

И сотни каменных статуй высоких войнов, коими был украшен весь внутренний двор замка, вдруг сбросили с себя вековое оцепенение, отсалютовали Сильвестру и, ожидая дальнейших его указаний, замерли с оружием на изготовку, чем вселили страх в сердца гномов Маунгата.

– Проводите меня к своему королю, – обратился тогда Сильвестр к оцепеневшим гномам. – Иначе я пройду сам.

***

Его величество Агрунг встретил незваных гостей в тронном зале. Сидя на престоле, который пятью годами ранее занимал ангел Халдора, король обвел прибывших недовольным взглядом.

– Моя разведка хорошо служит мне и я знаю, что привело вас сюда, – начал он. – Да, вы собрали под одним знаменем магов и некромантов, оборотней и два рода эльфийских потомков, но все это народы слишком немногочисленные, тогда как армия императора, состоит из объединенных войск Титании и Маринополиса, – двух самых густонаселенных королевств старого Мидгарда, – усиленна ырками Диких земель, монстрами со всего мира и даже беженцами из Талара, среди коих, кстати, есть и оборотни, и некроманты. Она как минимум втрое превышает ваши силы. И в бой ее поведет настоящий титан, а не мозаика из костей Кроноса, которую начали выкладывать под Эджхолдом ваши некроманты! – Явил свою осведомленность Агрунг. – Да и где вы примете бой? Вы надеетесь на крепость этого замка, но увы, он слишком мал и, даже если я отдам его вам, все войска в нем не поместятся и вам придется встретить врага за его стенами, а в открытом сражении шансов победить империю у вас нет. Как, впрочем, их нет вообще. А Эджхолд я не отдам! И гномы Маунгата вас не поддержат. Уходите!

Но Сильвестр не стал напоминать, что одолев армию союзников, Себастьян попросту раздавит оставшихся в одиночестве гномов. Не стал он напоминать и о том, что по законам Маунгата даже король не имеет права принимать подобные решения самостоятельно, не прибегая к всеобщему голосованию. Сильвестр вообще не стал ни возражать, ни спорить.

– Назови мое полное имя, – только и произнес он.

– Сильвестр Рашуа, князь Таларский, – немного удивился столь странной просьбе Агрунг.

– Нет, – сказал Сильвестр, доставая из походной сумы один из камней знаний ырок, прихваченных на Диких землях, – то титул моего отца Максимилиана. Я же так и не смог по настоящему стать князем Талара, поэтому мой титул остался прежним, а титул старшего сына нашего рода – лорд Д’Этто. И земли, право владения которыми дает этот титул, находятся прямо здесь. – Он подбросил камень в воздух и тот завис, поддерживаемый магией Сильвестра в центре залы. Затем Сильвестр щелчком пальцев подпалил горсть трав из кисета и погрузил в дурман всех присутствующих, явив им знания камня в виде слегка размытого образа старинной карты мира. – Этот замок, построенный более трех тысяч лет назад, стоял здесь еще до заселения местных земель халдорцами и назывался замком Д’Этто. И теперь, когда новые владельцы – халдорцы – так кстати покинули эти земли, я предъявляю свои права на них и требую освободить древнее наследие моих предков.

– Ни за что! – отмахнулся от наваждения король, разрушая видение. – Стража! Выпроводите этих наглецов! – А когда королевская стража, очевидно не предупрежденная стражниками у ворот о живых статуях, сомкнулась вокруг Сильвестра и его союзников, добавил, обращаясь к ним: – Если хотите забрать у гномов последнее их убежище на Мидгарде – вам придется сделать это силой!

– Что-ж, – произнес Сильвестр, нахмурив брови. – Вы, наверное, помните, что опыт возврата наследства дипломатичным путем у меня выдался весьма неудачным, поэтому на сей раз я церемонится не стану. Стражи замка Д’Этто, услышьте меня! Ваш лорд вернулся и призывает вас!

Эти слова будто бы вдохнули в холодные стены замка жизнь. Эджхолд встрепенулся и сотни статуи воинов со двора и горгулии, украшающих едва ли не все помещения, ниши в стенах и парапеты замка, ожили. По всему Эджхолду маунгатские гномы сразу взялись за оружие и, испуганно переводя взгляд с одного каменного противника, неожиданно объявившегося в их тылу, на другого, приготовилась к обороне. Но статуи лишь спустились со своих постаментов и вновь замерли, не проявляя никаких признаков агрессии. Они ждали дальнейших указании хозяина замка.

– Вы, должно быть, помните, что за стенами Эджхолда ждет еще одно войско, а теперь знаете, что одного лишь моего слова достаточно для того, чтобы замок послушно отворил перед ним врата, – сказал Сильвестр затрясшемуся от страха и негодования королю Агрунгу. – Так что мое право владения не обсуждается! Теперь, ваше величество, если не возражаете, обсудим будущее маунгатских гномов, а вариантов в нем немного: либо они остаются здесь и помогают нам в борьбе с империей, либо… убираются на все четыре стороны.

Его величество горделиво вскинул голову.

– Мы уедем, – не задумываясь решил он. – Я не собираюсь рисковать своим народом в безнадежной борьбе с империей.

– Вы не имеете права решать подобный вопрос самовольно! – воскликнул, наконец, кто-то из маунгатцев. – Как же голосование?

Однако королю, очевидно, был важен не столько народ, сколько титул, но и тот оказался для него не дороже жизни.

– К черту голосование! – огрызнулся Агрунг. – Я еду в Ньердлунд. А вы поступайте так, как сочтете нужным. Но знайте, тех кто не последует за мной скоро ждет незавидный конец!

***

Не все гномы Маунгата последовали за своим королем, но те что остались не сильно увеличили армию Сильвестра и, собравшийся на следующий день совет ее лидеров, был вынужден признать, что каким бы трусливым ни оказался король Агрунг, во многом из того, что касалось соотношения войск и шансов на победу в противостоянии с империей, он был прав.

– Вспомните, какой беспорядок внесло в наши ряды нападение Рухов, – сказал один из предводителей рибхукшан – генерал Гладолий. – Теперь у нас есть горгульи, но они слишком тяжелы и медлительны и даже Рухам долго противостоять не смогут, а когда к тем присоединятся мантикоры, виверны и прочие летучие твари – наши войска будут обречены на поражение. Тем более что, как и сказал Агрунг, встретить противника нам предстоит вне стен Эджхолда, прямо под открытым небом.

– Заметьте, – вставил другой рибхукшанин – чародей Мак, – Гладолий не упомянул еще о птице грома, хотя я сильно сомневаюсь в том, что он, как впрочем и все мы, забыл о столь грозном противнике.

Несомненно, и с этим все согласились, рассчитывать на победу в этой войне без поддержки с воздуха было немыслимо.

– Тц, – обратился тогда Сильвестр к демону, – похоже настало время исполнить обещание, данное Люсиль и Мефале. Найди облачный город!

Тецкатлипок несколько опешил. Эта задача на практике обещала оказаться гораздо сложнее, чем то прозвучало на словах.

– При всем уважении, княже, – заметил он Сильвестру, – но мы, демоны, не одну тысячу лет ищем этот город, однако так и не добились успеха. Как же мне найти его в столь сжатые сроки?

– С помощью ангела и этой карты, – ответил Сильвестр, отдавая Тц камень знаний и немного трав из кисета, уже послуживших делу возвращения замка Эджхолд законному владельцу и теперь обещавшего оказаться полезным в поисках небесного города. – На этой карте показаны все воздушные течения. Думаю я не ошибусь, предположив что течения над Расколом, Дикими землями, Сандааном и Ньердлундом проверять не стоит: ангелы несомненно где-то здесь над Мидгардом. Возьми с собой падшего ангела, если он уже достаточно окреп, и начните поиски с неба над Таларом, где он упал. Далее двигайтесь вдоль воздушных течении, указанных на карте. Будем надеяться, с этой информацией вам удастся его найти. А мы, тем временем, – обернулся Сильвестр к лидерам оборотней, эльфийских потомков и союза Раскола, – займемся подготовкой войск и укреплением замка. – Мэтр Кобальт, – обратился он к предводителю оставшихся в Эджхолде маунгатских гномов, – расскажите нам об устройстве замка и на что, по вашему мнению, в первую очередь стоит обратить внимание!

Глава XXI

Подготовка к предстоящей битве шла полным ходом: стены замка Эджхолд укреплялись руками гномов и защищались чарами рибхукшан; люди – беженцы из Талара и Дусданда – вместе с оборотнями сооружали валы и рвы на горном склоне, маги и некроманты собирали останки Кроноса и наполняли их своей магией, а сикомэ обучали всех желающих владению оружием, боевым приемам и воинским построениям.

Поначалу все пребывали в приподнятом настроении. Еще бы! Впервые со времен падения Талара и гибели семи королей Мидгарда у них появилась надежда на счастливый исход противостояния императору Себастьяну и его войскам. В Эджхолд стали стягиваться не вставшие на сторону империи Таларские изгои и недовольные правлением хунты жители Маринополиса. Однако, вместе с вновь прибывавшими союзниками прибывали и разные слухи об имперской мощи, а чем ближе становился час последней битвы, тем более тревожной и напряженной становилась атмосфера в лагере Сильвестрова воинства.

Страх пред скорой битвой, понимание того, что далеко не все останутся в живых и ощущение того, что за победу, даже если она будет достигнута, придется заплатить столь дорогую цену, что радоваться ей будет крайне не просто – гнетущими настроениями сквозили вокруг замка. Сильвестр очень отчетливо чувствовал все это при обходе лагеря под Эджхолдом, но ничего не мог сделать для того, чтобы поднять боевой дух своего войска, тогда как брат его, император Себастьян Таларский, даже отсутствуя, ниспровергал сей дух донельзя. По всему лагерю Сильвестра шептались о мощи императора.

– Кажется вокруг него само бытие перестает существовать, – говорил кто-то, прибывший из Маринополиса. – Понятия времени и пространства ничего для него не значат. Вес, плотность, сама материя нарушает для него свои законы. Один мои приятель рассказывал, будто пять лет назад император, возвращаясь в Титанию из под Талара, встретил сопротивление со стороны наместника Кроносберга. Так император прошелся по полному солдат укрепленному городу словно прогуливался по цветущем саду! Стрелы останавливались в десяти шагах от него и опускались к его ногам; войны, приближаясь к нему, беспомощно повисали в воздухе пока он не отходил достаточно далеко. Он проходил над глубокими рвами и сквозь толстые стены, беспрепятственно и неумолимо двигаясь ко дворцу, и вынул скелет наместника из его тела, не повредив ни того, ни другого. Ужасная смерть!

Сильвестр распорядился пресечь подобные разговоры и, на случай если деморализация войск происходила намеренно, отделить отряды Дусданда и Маринополиса от основных сил – рибхукшан, сикомэ, магов, некромантов, гномов и оборотней. Однако, мера своего действия не возымела: всем и без напоминании было известно о силе императора и осколка порядка, да и Тецкатлипок все не возвращался, а значит проблема воздушных войск не была решена. Боевой дух продолжал падать. Сам Сильвестр поддался общему настроению, но все же для него, как для человека ответственного за судьбы тысяч существ составлявших его войско, наиболее угнетающим было сознание того, что многие из них не выживут.

После очередного обхода замка и лагеря Сильвестр вернулся в свои покои и, тяжело вздохнув, закрыл глаза. Он перенесся взором через весь Мидгард: из восточного его края – Эджхолда, в западный конец – на мыс Курган Тифуса, и нашел там своего брата, в центре группы колдунов ырок занятого воскрешением титана, что уже явно близилось к концу, ибо руки и ноги первородного исполина уже начинали подергиваться и, пусть глаза его еще оставались закрытыми, теперь он казался скорее спящим, нежели мертвым. Одним усилием воли Сильвестр материализовался возле Себастьяна и тот, будто почувствовав присутствие брата, медленно обернулся.

– Я пришел убить тебя, брат, – делая шаг навстречу Себастьяну произнес Сильвестр, – пока война еще не началась.

– Не получится, – коротко ответил Себастьян, улыбаясь. – Мы это уже проходили, помнишь? Каждый раз когда кто-то из угрожает жизни другого происходит нечто мешающее завершить начатое – ворвется оборотень, обрушится башня… сама судьба не хочет нам смерти. – Он раскинул в стороны руки, открывая для удара грудь, и самоуверенно добавил: – Попробуй, если не веришь!

Сильвестр не заставил себя уговаривать. Он обнажил меч и собрался было вонзить в незащищенное тело Себастьяна, но… в момент, предшествующий удару, земля затряслась и площадка, на которой находились братья раскололась надвое, отстранив их друг от друга и разделив широкой расщелиной. Во время этого землятресения Сильвестр с трудом удержался на ногах, а когда восстановил равновесие и вновь взглянул на брата, то увидел поднимавшегося за его спиной исполинского титана.

– Вот видишь, – спокойно произнес Себастьян, пока титан за его спиной заносил над братьями свой огромный кулак, – не судьба.

И кулак Тифуса страшно сотряс землю, опустившись на место, где мгновение назад находился Сильвестр. Но тот успел переместиться обратно в Эджхолд. Титан разжал кулак и повернул руку, чтобы Себастьян мог встать на его ладонь, а когда тот сделал это, гигантская рука подняла императора ввысь. Себастьян свысока осмотрел свои грозные войска, собравшиеся на плато титанов, и, заклинанием усилив голос, прокричал: – Выступаем!

Гул многотысячного войска и громоподобный рев титана, слышные на многие мили вокруг, отозвались на его призыв к войне.

– Я иду, брат, – про себя добавил Себастьян, самодовольно ухмыляясь.

***

День великой битвы нещадно приближался вместе с продвижением к Эджхолду армии Себастьяна. Бессчетные силы империи скорым маршем двигались через Мидгард к заветной цели своего повелителя – господству над народами и землями материка. Проблемы его противника, тем временем, оставались не решенными: от Тецкатлипока, отбывшего за подмогой в затерянный облачный город, не было никаких вестей, некромантам все еще не удалось поднять Кроноса и, как следствие, продолжал падать боевой дух всего войска.

Сильвестр каждое утро устанавливал мысленную связь с Тц, но его глаза видели вокруг лишь толщу густых облаков и порой, как напоминание о стремительно утекающем времени, огромное движущееся пятно имперской армии на очертаниях Мидгарда далеко внизу. Затем Сильвестр шел к некромантам, однако и тем нечем было порадовать князя Таларского.

Они собрали останки древнего титана, скрепили их мощными заклятиями и обильно смазали зельем нерушимой крепости, но сама магия «Голиафа», способная вдохнуть жизнь в эти кости, требовала слишком много энергии. Сотни вампиров, личей и адептов смерти наполняли Кроноса своими силами, но процесс шел слишком медленно и оставалось лишь надеяться на то, что он завершится вовремя. Немудрено поэтому было то, что всю армию Сильвестра одолевали нехорошие предчувствия и пораженческие настроения. Конечно они еще не перешли ту грань, когда начинается дезертирство и перебежничество, но, оставаясь без поддержки с воздуха и прикрытия титана против армии, обладающей и тем и другим, накануне крупнейшей битвы последних тысячелетий, были уже близки к этому и поговаривали о сдаче без сопротивления.

Впрочем, до этого дело не дошло. Как только первые ряды вражеской армии подошли настолько близко, что стали видны с башен Эджхолда, войска Сильвестра, словно вопреки упадническим настроениям последних дней, собрались с духом и обрели непоколебимую твердость. «Врагу нужна война? Что-ж, он ее получит!» И будто в ответ воспрявшим духом защитникам Эджхолда улыбнулась судьба: некромантам наконец удалось поднять Кроноса. Заклинание «Голиаф» оказалось не так совершенно как возможности осколка порядка и поднятому с его помощью титану требовалось постоянное вливание больших объемов энергии, но, тем не менее, теперь он был вполне боеспособен.

Для контроля над «Голиафом» оказалось достаточно всего лишь трех старейшин некромантов, словно марионеткой способных управлять исполинским титаном со значительного расстояния, однако для поддержания необходимого уровня энергии требовалось еще несколько десятков магов и некромантов. Располагать их на Халдорском нагорье, среди прочих войск, было бы опрометчиво, ведь в гуще битвы они стали бы легкой мишенью, а защитники Эджхолда не могли себе позволить так просто потерять пока единственный противовес имперским силам. И Сильвестр распорядился увеличить число некромантов занятых в подпитке «Голиафа», но поместить их в более безопасной позиции, а именно на стенах Эджхолда, под прикрытием маунгатских арбалетчиков, магов, рибхукшан-лучников и защитой рибхукшан-чародеев.

Таким образом, проблемы боевого духа и «Голиафа» разрешились сами собой и как нельзя кстати, но оставалась еще одна – поддержка с воздуха. Впрочем, и эта проблема вскоре начала процесс своего разрешения.

– Тц нашел город ангелов! – однажды утром сообщил лидерам своего войска Сильвестр. – Я немедленно отправляюсь туда! Сделайте все, чтобы продержаться до моего возвращения!

И он покинул Эджхолд, когда вражеские войска находились лишь в паре дней пути от него. Однако теперь даже внезапная отлучка лорда Талара, – сердца сопротивления императору, – не сказалась на боевом настрое его войск, ибо уже ни раз Сильвестр своим появлением на поле боя решал его исход.

***

Сильвестр переместился на облачный город даже раньше, чем туда приземлились Тецкатлипок и падший ангел. На огромном куске горы, некогда поднятом в воздух союзом магии и технологии гномов и танов поныне парящим за облаками высоко над землей, располагался небольшой но очень красивый город. Изначально он назывался Асгард, а большая часть его жилищ и хозяйственных помещений находилась в недрах горы, однако позже, когда потомки титанов преподнесли этот город в дар потомкам серафим, те переименовали его в Эдем и кроме множества слоев помещений внутри самой горы выстроили новый город на ее поверхности. Чистые мощеные улочки, уютные дома, аккуратно постриженные газоны сочной зеленой травы и изящные скульптурные композиции фонтанирующие свежей, прохладной и кристально чистой водой создавали ощущения мира и спокойствия в новом городе. И становилось ясно, почему демоны буквально грезили возвращением в это место.

– Над какими землями мы сейчас пролетаем? – первым делом спросил Сильвестр, когда Тц благоговейно, ибо за тысячи лет был здесь первым демоном, коснулся поверхности города.

– Над центральной частью гор Ургуро, – несколько отрешенно ответил Тц, зачарованно озираясь в столь прекрасном месте. – И воздушные течения очень кстати гонят город в сторону Халдора: не потеряем время пока вы будете уговаривать ангелов вернуть нам – демонам – право на жизнь в этом городе. Хотя, если честно, боюсь это может затянуться на столько долго, что мы успеем сделать круг над всем Мидгардом. А то и не один.

– А какой у них теперь выбор? – пожал плечами Сильвестр. – Ты ведь уже знаешь как найти город. Теперь, для того чтобы сохранить местоположение Эдема в тайне от демонов ангелам придется убить тебя, а пока они этого не сделали, советую усложнить им задачу и поскорее призвать сюда их величества Люсиль и Мефалу.

Совет немного запоздал: незваных гостей заметили. В одно мгновение Сильвестра и Тецкатлипока и падшего ангела окружила толпа ангелов Эдема и некогда похищенных из Халдора людей, впрочем, к удивлению лорда Талара, никто из них даже не попытался помешать бесу дочертить на мостовой магический круг. Ангелы оставались бесстрастными даже тогда, когда пред взорами собравшихся явились королевы демонов Люсиль и Мефала. Лишь среди зашевелившихся халдорцев было заметно явное любопытство и волнение: должно быть они всерьез заскучали в царстве вечного покоя и безмятежности. Что же до вновь прибывших демониц, то стоило только Мефале обвести критическим взором площадь, на которой они с сестрой оказались, как она недовольно протянула:

– Да-а-а… я была права: милорд не промах, отдаю должное, слово сдержал, но… сестренка, нам действительно нужен этот скукоград с занудогорожанами? – Она исчезла во всполохе пламени и, объявившись за спинами ангелов и халдорцев, принялась по хозяйски разгуливать по городу, время от времени исчезая, чтобы осмотреться где-то в другой его части. – Нет, нет, нет… – бормотала она, возвращаясь и вновь исчезая. – Тут все надо переделать! Все правильно до безобразия, чисто до тошноты, тихо до безумия, но, – наконец резюмировала она, объявившись рядом с сестрой, – если постараться, местечко перспективное.

Люсиль сдержанно улыбнулась и, изящно вышагивая, двинулась сквозь расступавшиеся перед ней ряды ангелов и халдорцев.

– А ну-ка, малахольные мои, – томно произнесла она, легким чарующим движением своего хвоста скользнув по щеке кого-то из ангелов, – проводите-ка дам к лицам компетентным по политическим вопросам.

Ни один из ангелов не двинулся с места, чтобы выполнить просьбу королевы демонов, но и помешать ей, когда та, тысячи лет назад жившая в Эдеме и все еще отлично помнившая его устройство, уверенно двинулась к храму света, никто не попытался. Сильвестр, в очередной раз отметив безразличие и заторможенность ангелов, последовал за Люсиль и Мефалой. Удивительно, но даже в само сердце Эдема – храм света, целиком выстроенный из чистейшего хрусталя, излучающего в высь яркое белое сияние, – три демона, падший ангел и князь Таларский вошли не встретив ни малейшего сопротивления. Там их встретили два древних архангела, имена которых, непроизносимые другими народами, на языке демонов звучали как Люцифер и Мефистофель.

– Ты только глянь, Люсиль! – воскликнула Мефала, по своему обыкновению исчезая в пламени и появляясь возле Люцифера. – А в Эдеме-то до сих пор наша родня заправляет! – Она прильнула к архангелу, приобнимая его рукой и хвостом, и, игриво заглянув в глаза, спросила: – Как живете-то так долго, не развлекаясь? Давно уж и помереть можно было, со скуки-то? Нет? Ну ладно, вижу как были овощами, так и остались. Мы тут сами пирушку в честь воссоединения семьи организуем. Ты хоть скучал по мне, кузен?

– Оставь, сестра, – без строгости осадила Мефалу Люсиль. – Не забывай, мы здесь по делу.

И она, нарочито официальным тоном, не лишенным при этом колкостей, приступила к переговорам с архангелами о возвращении демонов в Эдем. Но Люцифер и Мефистофель были неприступны. Нет, они не отказывали демонам прямо, однако, все их слова были лишены какой-либо конкретики, они повторяли ничего не значащие пустые фразы, обходили ключевые моменты требовании Люсиль и Мефалы и вообще, будучи довольно многословны для ангелов, умудрялись при этом ничего не сказать и всегда возвращать разговор в его начало. Люсиль все это порядком раздражало, а Мефалу напротив, эта ситуация очень веселила, и она не упускала возможности, время от времени, поиздеваться над кузенами, передразнивая их, уже ставшие предсказуемыми, ответы. Люцифер и Мефистофель же продолжали гнуть свою линию, внешне при этом сохраняя полное бесстрастие.

– Даже каменные горгульи Эджхолда выглядят живее, чем эти архангелы, – шепнул Тц на ухо Сильвестру. – Да и сообразительнее наверно.

Однако князь Талара не спешил вмешаться в беседу ангелов и демонов, он просто наблюдал. Если раньше ангелы были непоколебимы в своем принципе невмешательства в события, но открыто и уверенно говорили о их определяющем влиянии на будущее, то теперь ангелы явно темнили; их принцип невмешательства сменился принципом умолчания, а непоколебимость нерешительностью. Казалось, будто они вообще боятся предпринимать какие-либо действия или что-то решать, но Сильвестр не мог понять почему. Пока его взгляд вдруг не скользнул по лицу пришедшего вместе с ним падшего ангела: на нем, лишь на секунду, но все-ж промелькнула тень какой-то эмоции; и то была странная смесь презрения и сожаления.

– Вы утратили дар предвидения, не так ли? – наконец догадался Сильвестр. – И, кажется, я знаю почему это произошло. Ангел Халдора как-то сказал мне, что видит будущее лишь до падения города-миротворца и предсказал миру конец. Но он ошибся! Он не видел будущего после падения Талара и освобождения осколка порядка лишь потому, что с тех пор мы стали вольны сами определять свое будущее и устанавливать свои порядки. Единственный среди вас, кто это почувствовал, – он указал на падшего ангела, – был поводимому оскорблен вашим лицемерным желанием продолжать жить так, будто ничего не случилось, не замечать произошедших с вами перемен и ни во что не вмешиваться. И он покинул вас, чтобы начать жить в соответствии с новым временем и новыми своими ощущениями, рискнув при этом сделать шаг в пропасть.

– И не смотря на всю ту боль, что принесло мне падение, – подтверждая догадку Сильвестра, проговорил падший ангел, до сих пор ни с кем не перекинувшийся ни словом, – я считаю, что оно того стоило.

Мефала хотела было, что-то съязвить и на его счет, но Люсиль одернула сестру, а Сильвестр продолжил.

– Я понимаю, вам тяжело. Впервые за тысячи лет вы не знаете наверняка какие последствия будет иметь тот или иной шаг и боитесь абсолютно всего, но раз так, позвольте нам, здесь присутствующим и уже умеющим делать выбор, дать вам совет: рискните! Сделайте первый шаг в пропасть неизвестного. Тем более, что мы прибыли предоставить вам для этого возможность. Итак! Объединитесь ли вы вновь с демонами и поможете ли вы мне во Второй Великой Вражде, сражаясь так, чтобы союз ангелов и демонов в этой битве привел к воскрешению великой славы народа серафим?