Текст книги "Князь"

Регент поднялся и распахнул дверь своего кабинета.

– Стража, – раздался по этажу на сей раз зов Бенедикта и, когда в кабинет вошли солдаты, регент, кивая на застывшую с не мигающим взглядом Адалинду, распорядился: – уведите ее и заприте! Мальчишку ракшаса тоже, но держать их в разных покоях! Если вернется Хейнрик или Сильвестр, немедленно доложить об этом мне, как и о прибывающих королях! Это все. Выполняйте!

Глава X

Титания – самое большое и густонаселенное королевство Мидгарда, находившееся на полном самообеспечении и независящее от торговли, раскинулось между горами Ургуро на юге и лесами Селенвуда на севере и занимало всю западную часть материка. Это прекрасное королевство с живописными лесами, невысокими горными цепями и извилистыми реками, управлялось непоседливым, алчным и заносчивым государем, постоянно имевшим разногласия со всеми своими соседями, включая Таларское княжество, и необоснованными притязаниями на их земли, несмотря на то, что на собственных территориях этого государства располагались десятки мелких деревень и поселений и два крупных города, названых в честь двух величайших титанов древности – Тифусбург и Кроносберг.

Титании принадлежали самые обширные и плодородные территории материка, а армия этого королевства являлась самой многочисленной и обученной во всем Мидгарде. Если какому-то королевству и была выгода от дальнейшей потери влияния Таларом и обострения отношений между остальными королевствами, так это Титании, потому что из любого конфликта эта страна обещала выйти победителем. Поэтому именно здесь Сильвестр с наибольшей вероятностью мог встретить охотников за своей головой, о которых упоминал Себастьян, и именно поэтому от посещения Титании он ожидал наибольших сложностей.

Спустившись с гор Ургуро, Сильвестр оказался неподалеку от Тифусбурга и поиски короля Титании решил начать с него, потому как Тифусбург и Кроносберг были равнозначны по своему статусу и король имел резиденцию в каждом из них, не отдавая предпочтения ни одному из них и, время от времени, перемещая между ними весь свои двор и свиту.

Короля в Тифусбурге не оказалось, зато там был его наместник. Продержав Сильвестра какое-то время в приемной, камердинер, наконец, пустил наследника Талара в кабинет наместника и тот сказал, что его величество король Титании, в данный момент, охотится в лесу между двумя городами, так и называемом Охотничьими угодьями, а после, сразу отправится в Кроносберг. Также он заметил, что если Сильвестр торопится поговорить с ним, то он мог бы дождаться короля в хижине егеря на холме посреди леса, куда охотники обычно съезжаются в конце дня, дабы похвастаться своими трофеями и уже вместе поехать в город.

Так Сильвестр и поступил. Отыскать хижину егеря в лесу оказалось не легко, но более неприятным, чем долгие поиски, для Сильвестра стало ощущение того, что его обманули. За все то время, что он провел в лесу в поисках хижины, он не встретил ни одного охотника, ни одной гончей, ни одного, вообще, указания на то, что охота действительно имеет место быть. Но хижину Сильвестр, все же, нашел. Это была полуразвалившаяся постройка из уже отсыревшего дерева, когда-то возможно бывшая хижиной егеря, но теперь она таковой явно не являлась и казалась непригодной даже как временное жилище. Тем не менее, близился вечер, и в оконце хижины вдруг загорелся свет.

Сильвестр осторожно отворил скошенную и страшно заскрипевшую при этом дверь хижины, и вошел внутрь. В небольшом и захламленном помещении сидел в лохмотьях обросший, высокий, худой и жилистый человек, поднявший голову и с любопытством взглянувший на вошедшего.

– Вы местный егерь, – сам себе не веря, поинтересовался Сильвестр.

– Егерь? Пусть так, – усмехнулся этот человек. – Что привело вас сюда?

– Охота его величества, – сказал Сильвестр. – Но, думается, меня намеренно ввели в заблуждение.

– Охота? – снова усмехнувшись, переспросил егерь. – Не бывает здесь никакой охоты. Разве что вы имеете ввиду казни, для которых используется этот лес, но тогда охота будет за вами.

Сильвестр вздохнул. Себастьян предупреждал его, что в Мидгарде найдутся люди желающие наследнику Талара смерти и наместник, видимо, оказался таковым.

– Что конкретно вы имеете ввиду, говоря о казни? – спросил он егеря, почему-то заинтересовавшись человеком в лохмотьях и пока не чувствуя никакой для себя угрозы. Сильвестр прошел в глубь помещения и сел напротив него.

– Вы боитесь оборотней? – вопросом на вопрос ответил егерь. – Говорят есть люди способные приручить оборотня даже в ночь его луны.

– Оборотней? – переспросил теперь уже Сильвестр. – «Так вот оно в чем дело!» – подумал он. – «Лес оборотней значит», – а ответил: – Не знаю, я из Талара, там оборотни защищены от своего проклятья, а с дикими я никогда не встречался.

– Из Талара говорите, – понимающе покачал головой егерь. – Когда-то и мой путь лежал именно туда.

И егерь предался воспоминаниям.

– Когда я был ребенком, то жил в одной деревеньке на островах Раскола. Все ее жители до ужаса боялись оборотней и постоянно носили обереги в виде волчьего когтя. Однако мать, укладывая меня в постель, всегда снимала с меня этот амулет, чтобы я не поранился. И однажды, я спросил ее: «ведь оборотни днем не опасны?», «Нет сынок», – ответила она. «А в ночь своей луны выходят на охоту?», – снова спросил я. «Точно, Вульфрик», – был ее ответ. «Тогда почему мы носим обереги днем, а на ночь снимаем?». В тот вечер мать мне не ответила, но я и сам все понял. Пару недель спустя, я сбежал из деревни оборотней, обманывавших путников и боявшихся самих себя и друг друга, чтобы жить нормальной жизнью в Таларе. А обосновался здесь: за убийство пленившего меня черного друида, совершенное не нарочно под своей луной, сделался палачом на службе его величества.

Снаружи смеркалось и он поднял взгляд, наливающихся кровью глаз, на Сильвестра, по мере этого рассказа, медленно поднявшегося и пятившегося к выходу. Оборотень оказался внутри хижины, а не снаружи, как он поначалу подумал.

– Так вот, я – оборотень, – подтвердил уже очевидное Вульфрик. – А тот, кто вас сюда послал, определенно очень хочет вашей смерти, потому как именно этой ночью я наиболее опасен, ибо луна будет в той фазе, в которой была в ночь моего обращения. Моя луна. Беги человек из Талара и постарайся оказаться как можно дальше, когда мое превращение завершится.

Предложение было излишним: Сильвестр уже вскочил на, беспокойно рывшего землю копытом, коня и пришпорил так, что, почуявший опасность, скакун молнией сорвался с места, унося и себя и наездника подальше от хижины в лесу. Однако фора оказалась слишком мала и, четверть часа спустя, позади раздались звуки погони. В обличии громадного волка, выследивший беглецов по запаху, за ними широкими прыжками уже несся оборотень. Спятивший от животного страха конь Сильвестра во весь опор мчался сквозь лес, не обращая внимания на ломавшиеся и рассекающие в кровь кожу как скакуна, так и наездника, жесткие ветви деревьев. Такой скорости, вероятно, хватило бы для бегства от обычного волка, но преследователем был монстр. Как бы быстро не бежал конь Сильвестра и как бы умело не уклонялся от хищного волчьего броска за деревьями, исход этой гонки был предрешен заранее.

Очередной прыжок и оборотень, своим телом разнеся в щепы сухой пень, за которым скакун Сильвестра пытался укрыться от броска, ударом тяжелой лапы по крупу, наконец, свалил коня. Упавший с него Сильвестр, прокатившись по земле, спиной врезался в дерево и с большим трудом, спотыкаясь, поднялся на ноги. Удар оборотня рассек мышцы одной из задних ног коня, но тот, брыкаясь и лягаясь, продолжал сопротивляться, тем самым отвлекая хищника и предоставляя Сильвестру драгоценное время, коим он и поспешил воспользоваться. Сильвестр отбежал в сторону, но снова споткнулся о какую-то корягу и кувырком покатился под гору. Уже готовый растерзать коня оборотень повелся на шум падения Сильвестра и, видимо решив, что раненое животное никуда не денется, бросился за новой жертвой. Громадными прыжками он в считанные секунды настиг Сильвестра у подножия горы, но у того оставалась еще какая-то пара мгновений форы и он успешно их использовал, забившись в узкую расщелину между каменной скалой и крепким вековым дубом.

Оборотень, узкой мордой и длинной лапой, пытался зацепиться за Сильвестра в расщелине, но совсем немного не доставал, впрочем, так наследник Талара оставался в ловушке. Выигранное время было на руку Сильвестру, ведь на рассвете оборотень вновь обратится Вульфриком, но изо всех сил вжиматься в расщелину каждый раз, когда прохаживающийся из стороны в сторону перед его ловушкой оборотень, время от времени, бросался на него и силился достать когтистой лапой, с каждой попыткой приближаясь к цели – было невыносимо. Налитые кровью чудовищные глаза, острые, словно сандаанские кинжалы и того же размера, клыки и когти, стоящая дыбом шерсть над непробиваемой толстой шкурой и хищная ярость, разбуженная не голодом, а кровожадностью, находившиеся на расстоянии ладони, любого были способны довести до отчаяния.

«В следующий раз не стану на ночь глядя разговаривать с незнакомцами в лесу», – задним умом подумал Сильвестр, готовясь к очередной попытке оборотня выковырять его из укрытия. Но что-то вновь отвлекло волка. Это показался на взгорье, с которого упал Сильвестр, его прихрамывающий, но живой конь. Оборотень на миг растерялся, какую из двух жертв, раненую или загнанную в ловушку, добивать. И погнался за более крупной.

Сильвестр долгое время не решался покидать своего укрытия, но, понимая, что при любом исходе погони за конем, оборотень вернется сюда за ним, наконец вышел, и, как можно скорее, но в то же время будучи постоянно настороже, стал выбираться из леса. Спустя некоторое время, которое тянулось как никогда долго, Сильвестр увидел перед собой край леса – полосу пространства в сотне шагов перед собой, за которой было заметно светлее, чем в этом, неоднократно проклинаемом им, месте. Наследник Талара ускорил свой шаг, но позади вдруг послышался волчий вой, заставивший его со вздохом обернуться. Как и следовало ожидать, из-за деревьев показался оборотень. Догнал он коня или нет оставалось загадкой, но сейчас он тоже заметил Сильвестра и, постепенно переходя с шага на бег, бросился за ним.

Из последних сил Сильвестр преодолел остаток леса, а оказавшись на его опушке, вдруг остановился. Он всмотрелся в невысокие горные вершины на востоке, а затем, сделав два-три глубоких вдоха, резко развернулся и, от души, врезал кулаком уже бросившегося на него волка. Удар пришелся зверю прямо в челюсть и оказался такой силы, что отбросил, издавшего короткое поскуливание, громадного зверя в сторону. Оборотень кубарем скатился в овраг, оказавшийся неподалеку и, в тот же миг, из-за гор взошло солнце. Сильвестр подошел к краю оврага и со словами: – Без обид! Это тебе за моего коня, – протянул руку, уже выбиравшемуся оттуда в своем истинном обличии Вульфрику.

***

В то же утро, упустивший Сильвестра из виду где-то в горах Ургуро Хейнрик прибыл в резиденцию короля Титании в Кроносберге, дабы справиться там о наследнике Талара и, если он еще не объявлялся, проинструктировать его величество о том, как просит отреагировать на идею Сильвестра собрать совет семи королей Бенедикт Тит.

– Ваше величество, вскоре к вам явится Сильвестр Таларский… – поклонившись королю, начал было он, узнав от придворных, что наследник Талара, пока-что не объявлялся. Но тот прервал его.

– Не беспокойся, Хейнрик, – явно довольный собой, сказал король Редвальд. – Этот вопрос уже решен.

– Что?! – забеспокоился бледный генерал, подозревая, что опасения регента Талара сбылись и король Титании, мог ненароком испортить все их планы. – Что вы сделали, ваше величество?

– Не я, а мой наместник в Тифусберге. Вчера он прислал мне курьера с известием о том, что отправил Сильвестра прямиком в Охотничьи угодья, а значит к этому моменту, наследник Талара уже должен быть мертв. О-о-о, как же мне надоело соседствовать с двумя ветвями жалких эльфийских потомков и этим чистоплюйским городом-миротворцем! Бенедикт обещал мне империю и вот теперь ничто не мешает…

– Что?! – гневно воскликнул, в свой черед перебивая его величество, Хейнрик. И даже сам король испугался ярости индиго, чего, впрочем, никто не заметил, благо со своим генералом он всегда беседовал наедине. Но Хейнрик продолжал изливать на государя свои гнев и тот начал понимать, что упреки действительно заслужены. – Вы хоть понимаете, что если оборотень убьет Сильвестра, то его неоплатный долг крови – основа всего, на чем до сих пор строился наш план, – исчезнет, а новый возляжет уже на его брата. Виконт Себастьян устроит настоящую облаву на ваши Охотничьи угодья, да что там, он весь лес сожжет, но уничтожит оборотня и станет законным князем Таларским. Не то чтобы стоило опасаться Себастьяна, но сам факт законной власти в городе-миротворце приведет к объединению остальных королевств против любой в его сторону агрессии и тогда, плакала ваша империя.

Король Редвальд кусал себе губы от осознания того, как он в действительности оплошал.

– Ваша недальновидность, государь, грозит сорвать все наши планы, – добил его последним упреком Хейнрик, и направился к выходу. – Я еду туда. И будем надеяться он еще жив.

Но приоткрыв дверь тронной залы, он тут же ее захлопнул. Быстрым шагом он вернулся к его величеству и, наскоро что-то ему прошептав, укрылся за высокой спинкой трона.

– Введите, – громко распорядился король Титании.

Двери тронной залы вновь открылись и камердинер его величества объявил о прибытии наследника Талара. Сильвестр решительно вошел в залу. Измученный, в изодранной одежде, весь в порезах, царапинах, синяках и кровоподтеках, да еще в сопровождении выглядевшего столь же убого Вульфрика, он хотел было, не стесняясь в выражениях, высказать королю все, что думает о его королевстве и подданных в целом и наместнике Тифусбурга в частности, но, весьма неожиданные слова его величества: – Я знаю, зачем ты пришел, Сильвестр, и готов откликнуться на твой зов, – оказались превосходным извинением.

Когда наследник Талара и оборотень покинули тронную залу, Хейнрик выбрался из своего укрытия.

– Что-ж, – сказал он, – слава богам, обошлось. Однако нам тоже пора выдвигаться, ваше величество. Сосредоточьте все войска на границе с Таларским княжеством, чтобы они были готовы выступить на город-миротворец по первому моему зову! А когда закончите с этим, сразу же отправляйтесь на совет. Там и родится империя.

Глава XI

В тот же день, не желая задерживаться в стране, где его, пусть по словам короля опрометчиво и своевольно, но все же, приговорили к смерти, Сильвестр отправился в дальнейший путь – в Селенвуд, лесное королевство рибхукшан. А так как между двумя мужчинами, схлестнувшимися друг с другом в каком-либо сражении, по окончании его, часто устанавливается взаимное уважение и даже крепкая дружба, то Сильвестр, правда предварительно уточнив, что тот может контролировать свои превращения всегда, кроме ночи своей луны, предложил Вульфрику пойти с собою, на что оборотень с радостью и признательностью согласился, ведь конечной целью маршрута был Талар, до которого, в свое время, грезивший о нормальной жизни Вульфрик так и не добрался.

По настоянию наследника Талара, король Титании отпустил оборотня и разослал повсюду курьеров с распоряжением не препятствовать Сильвестру и Вульфрику в пути и позволить им пересечь границу. Так Сильвестр и его новый спутник без помех пересекли земли Титании и даже не заметили как плавно обычные леса на окраине этого государства сменились волшебной красоты рощами Селенвуда. Невероятно высокие вековые деревья, казалось, кронами своими подпирающие небесный свод, словно живые, встретили путников шелестом желтых листьев, красными устилая им путь. Это напомнило Сильвестру о том, что осень давно вступила в свои права и первый день зимы становился все ближе: время уходило, а на совет нужно было призвать еще трех королей Мидгарда.

Тем более приятным стал прием, оказанный наследнику Талара народом рибхукшан, вышедших ему навстречу целой делегацией во главе со своей непревзойденной красоты королевой Орхиделией, длинные светлые волосы которой, тянулись до самых пят ее и были настолько воздушными, что, время от времени, одна за другой пряди ее воспаряли чуть ввысь и саму их обладательницу постоянно держали в паре дюймов над землей. Прямо по воздуху ступала королева рибхукшан к Сильвестру и Вульфрику, сразу очарованным ею.

Впрочем и остальные представители этого народа отличались завидной красотой: все как один, высокие и стройные, с длинными лоснящимися волосами и глубоким взглядом, как звезды блестящих, глаз редкого смешанного цвета. Доброта же и гостеприимство оказались под стать их внешности. Рибхукшаны жили в полной гармонии с природой и словно излучали ауру некой благости, от которой вокруг становилось легко и приятно, а когда их процессия проходила мимо дерев с покрасневшей или пожелтевшей листвой, те мгновенно наливались свежей зеленью и становились прежними лишь тогда, когда рибхукшаны отходили достаточно далеко. Даже дома этого народа были собственноручно возведены лесом Селенвуда: стволы и ветви сразу нескольких деревьев, когда-то давным давно сплелись между собою таким причудливым образом, чтобы создать стены и кров для каждого из домов своих благодарных жителей. И как в горах Ургуро, стране сикомэ, – родичей рибхукшан от единого предка, – здесь не было места огню: все освещалось постоянными спутниками рибхукшан – маленькими волшебными феями и пикси.

Однако, каким бы торжественным ни был прием, сразу после пира по случаю его прибытия в Селенвуд, наследник Талара изъявил королеве рибхукшан свое желание поскорее отправиться в путь к двум оставшимся королям. Но прекрасная королева, светло улыбаясь, сказала, что заранее отправила в Маринополис и Дусданд своих посланников и те уже вернулись с ответом: оба короля скоро тоже прибудут в Селенвуд.

– Ты проделал долгий путь, Сильвестр, и свершил трудное дело, – говорила королева Орхиделия приятным обволакивающим голосом. – Теперь отдохни.

– Но я должен лично призвать каждого из семи королей? – напомнил ей Сильвестр правило созыва совета.

– Да, но не важно сделаешь ты это здесь или в их собственных владениях, – снова улыбнулась она, и у Сильвестра исчезло всякое желание ей перечить. – Скоро короли будут здесь, ты исполнишь эту маленькую формальность и мы все вместе отправимся в Талар, дабы вернуть законного князя городу-миротворцу, а всем жителям Мидгарда – мир и гармонию.

Эти слова окончательно убедили Сильвестра и он, с отвыкшим от такого обращения Вульфриком, даже прослезившимся от доброты рибхукшан, остался в Селенвуде. Неделю спустя, туда же прибыли правители соседних королевств Маринополиса и Дусданда. Сильвестр, как и сказала Орхиделия, исполнил маленькую формальность, лично пригласив обоих королей на совет, а те с готовностью приняли приглашение. Убеждать и уговаривать никого не пришлось. Король Дусданда правил самым небольшим королевством на Мидгарде, к тому же весьма зависимым от торговли и с четырех сторон окруженным более сильными и богатыми соседями, а правитель Маринополиса испытывал серьезный кризис власти в собственных владениях из-за набирающих силу и никому не подчиняющихся преступных групп: обоим королям было крайне важно сохранить мир на Мидгарде, потому что иначе, в случае какого-либо конфликта, их королевства оказались бы в самом невыгодном и уязвимом положении.

Как бы то ни было, все наконец собрались и можно было выдвигаться, но, на утро в день отъезда процессии трех королей Мидгарда и наследника Талара, в леса Селенвуда со стороны Титании въехал отряд рибхукшан-разведчиков со срочным донесением королеве, а со стороны Дусданда – курьер с Краеугольного архипелага, потребовавший немедленной встречи с княжичем Таларским.

Курьер поведал Сильвестру о том, что кризис на Краеугольном архипелаге не закончился лишь потому, что меч, принесенный туда лордом Максимилианом, оказался выполнен из чистейшего ртутного серебра. Однако теперь, выяснилось, что выкован он был тысячи лет назад и ныне не может быть повторен, поэтому скоро кризис должен завершиться. Что же до разведчиков, то их донесение заключалось в том, что после визита Хейнрика Эвана, – правой руки Бенедикта Тита и, по словам местных жителей, одного из генералов армии короля Редвальда, – в Титанию, войска этого государства в полной боеготовности сосредоточились на границе с Таларским княжеством.

Эти новости заставили Сильвестра и присутствующих королей глубоко задуматься.

– Если между королем Титании и регентом Талара, действительно существует сговор, – высказал общие опасения Сильвестр, – то они могут воспользоваться советом семи королей Мидгарда в недобрых целях.

– Все же, – заметил король Дусданда, – мы не знаем наверняка так ли это.

Король Маринополиса с ним согласился.

– Это немыслимо! – воскликнул он. – Совет семи королей священен для Мидгарда. Никто не посмеет посягнуть на его членов или начать войну во время его заседания. А готовность армии Титании, скорее всего, простая предосторожность. Будь в моем распоряжении достаточно войск, я, пожалуй, поступил бы так же. К сожалению все мои силы сосредоточены на поддержании порядка в Маринополисе, да и на те я уже не могу полностью положиться.

Сильвестр горько улыбнулся наивности правителя Маринополиса. Сам то он знал гораздо больше. Он уже догадался по тому, что меч отца оказался выкован из ртутного серебра, об измене Бенедикта Тита, из рук которого отец этот меч получил.

«Человек способный на такое предательство, способен на любую мерзость. И в его руках сейчас Ада и Радж?», – тревожно подумал он, однако сделал над собой усилие, чтобы вернуться мыслями из Белой башни Талара обратно в леса Селенвуда, и вслух сказал:

– Как бы то ни было, теперь с моей стороны было бы эгоистично и опрометчиво вести ваши величества на совет семи королей Мидгарда, могущий оказаться ловушкой. Я больше не вправе требовать от вас ехать со мною в Талар.

Короли Дусданда и Маринополиса переглянулись. Они все еще сомневались в истинности грозившей опасности, но и рисковать им явно не хотелось.

– Однако, – взяла слово королева Селенвуда, – если этого не сделать, то долг крови по-прежнему будет являться помехой твоему восхождению на трон Талара, вся власть останется в руках регента, королевства Мидгарда продолжат распри, а армия Титании продолжит быть угрозой. Не говоря уже о том, что остальные короли находятся сейчас на пути в Талар и, если там их действительно ждет ловушка, а их государства первыми окажутся под ударом, это все равно непоправимо изменит баланс сил на материке. При любом раскладе Бенедикт Тит останется в выигрыше, но, доведя дело совета семи королей до конца, мы хотя бы вынудим всех игроков раскрыть свои карты. – Королева рибхукшан гордо поднялась со своего места. – Я готова рискнуть, – объявила она о своем решении, – тем более, что этот риск сравним с риском остаться в стороне.

Пристыженные столь ясными доводами и твердой решимостью королевы Орхиделии, правители Маринополиса, Дусданда и даже сам Сильвестр, пришли к выводу, что как такового выбора у них действительно нет, и приняли решение отправляться в Талар немедля, как и планировалось в начале дня. Вульфрика и курьера своего брата Сильвестр попросил отправиться вперед, дабы разведать обстановку и защитить Адалинду и Раджа, если тем будет угрожать опасность, а сам в окружении трех королевских особ и их свиты, медленно двинулся вслед за ними, с беспокойством предчувствуя трагическую развязку, уготованную всему Мидгарду регентом Талара.