Текст книги "Князь"

И, поклонившись другим двум старейшинам, развернулся к выходу. Однако, не успел он сделать и несколько шагов, как дверь залы отворилась и вошедший некромант с заметным волнением в голосе доложил:

– Делегация магов Гильдии требует аудиенции совета старейшин.

Кайн, Зигфрид и Мортус переглянулись. Визит представителей Гильдии в Некрополь был событием неслыханным и сами старейшины растерялись, будучи застигнуты врасплох такой неожиданностью.

– Пригласите их, – предложил Сильвестр. – Нам ведь известно зачем они пожаловали.

Действительно, когда маги Гильдии вошли и с взаимной холодностью обменялись со старейшинами некромантов церемонным приветствием, первыми словами их главного – архимага Жофэра – было:

– То, что вы держите в руках, магистр Зигфрид, было украдено из нашей башни знании. И мы хотим это вернуть.

– Вообще-то, – холодно возразил король-лич, – этот свиток, спустя тысячи лет, наконец возвращен истинному его владельцу. О какой краже может идти речь?

– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, Зигфрид, – уже жестче сказал Жофэр. – Из-за этого свитка однажды уже разгорелась война. Ему не место в руках некроманта. Вы должны вернуть его нам!

– Иначе что? – вызывающе спросил Мортус.

В зале возникло напряжение, но Зигфрид жестом призвал всех успокойся.

– А в чьих руках ему место? Зачем вам свиток? – спросил лич мага. – Собирать пыль на полках вашей библиотеки? Или на сей раз вы хотите его уничтожить? В любом случае позвольте вам напомнить, что война уже идет, а Гильдии, как и нам, известно, чем занимается на Мидгарде император и какую силу он собирается пробудить, чтобы в этой войне использовать. Вы отказали ему в помощи, честь вам за это и хвала, однако, вы должны понимать, что ни наш, ни ваш отказ не остановит Себастьяна: с осколком порядка он, рано или поздно, поднимет Тифуса и колдуны ырок не хуже нас помогут ему в этом. И что тогда?

– Вы не хотите войны между нами, мы тоже, но как вы остановите ту войну, что таится на Мидгарде? – подхватил Кайн речи Зигфрида. – Отняв у нас свиток? Но то чего вы так опасались, пытаясь запретить нам воспользоваться им, уже происходит и происходит без нашего вмешательства, а чтобы это остановить, как ни парадоксально, настала пора нашему заклинанию быть использованным. И если Гильдия считает также, будет все же лучше если используем его мы, а не маги две тысячи лет не имевшие дел с некромантией.

Жофэр в глубоком раздумье кусал губы. Доверять свиток с заклинанием «Голиаф» некромантам ему очень не хотелось, но будучи одним из архимагов Гильдии он присутствовал на встрече с посольством императора Себастьяна и действительно знал о его планах. Более того, как проницательно заметил Кайн, после визита Бенедикта Тита Гильдия сама намеревалась использовать «Голиаф», но Жофэр разделял беспокойство некромантов по этому поводу и понимал, что они справятся с этим лучше.

– Вы хоть понимаете какую мощь пробудит использование этого заклинания? – спросил он, этим вопросом на мгновение откладывая уже принятое решение.

– Разумеется, – усмехнулся лич, – ведь я его создал. Но не меньшую мощь пробудит император, и потому «Голиаф» – единственное, что сможет его остановить.

Жофэр нервно сглотнул, все еще не решаясь высказать то, на что уже почти решился.

– Что-ж да будет так, – наконец проговорил он к удивлению сопровождавших его магов. – Как уполномоченный делегат от руководящего совета архимагов Гильдии, заявляю: вы, маги Некрополя, можете оставить свиток с заклинанием «Голиаф», дабы использовать его против императора; но при одном условии – свиток должен находиться под постоянным наблюдением магов Гильдии, а его использование проходить под их контролем.

Зигфрид с достоинством поклонился.

– Вы мудрый маг, Жофэр, – сказал он. – Я принимаю ваши условия и почту за честь, если вы лично окажетесь среди магов Гильдии, которые будут сопровождать нас на Мидгард.

Архимаг, в свою очередь, отблагодарил короля-лича за столь лестные слова поклоном, явно недовольный случившимся Мортус скривил лицо, а Сильвестр, неожиданно заполучивший в союзники еще и гильдию магов, напротив, будучи весьма доволен таким поворотом, вновь направился к выходу из залы.

– Один вопрос, Фауст, или Сильвестр, не знаю как тебя теперь называть, – остановил его Жофэр, в то же время отправляя кого-то из магов своей свиты с докладом архимагам Гильдии о решении заключить союз с Некрополем. – Что за сила позволила тебе противостоять «Воле Кроноса» и можем ли мы в этой войне рассчитывать на нее вновь?

– Буду честен, архимаг, этого я не знаю, – ответил князь Таларский и, продолжив свой путь, добавил: – Как раз собираюсь выяснить.

Глава XVI

Прежде чем выяснить, что за сила помогла ему противостоять мощи древнего артефакта, Сильвестр думал навестить старого друга, поэтому, когда Некрополь остался немного позади, Сильвестр остановился в мрачном и сыром пролеске, огляделся по сторонам и, никого не обнаружив, громко, но коротко, свистнул. В ответ на этот зов, рядом с князем Талара раздался слабый треск и в пяти шагах от него в снопе искр появился Тецкатлипок. Маленький демон на четвереньках пробежал разделявшее его с хозяином расстояние и по одежде Сильвестра взобрался к тому на руку.

– Ты нашел его? – спросил Сильвестр, продолжив свой путь к юго-восточному берегу земель некромантов.

– Да, милорд, – ответил бес, – деревня действительно на острове, как мы и предполагали, но не на том, на который мы бежали через демонические врата, а на соседнем.

– Хорошо, – похвалил беса Сильвестр. – Теперь лети на Мидгард, разведай обстановку в империи! Если Зигфрид прибудет в Талар или наступление на Селенвуд произойдет раньше, чем я рассчитывал, найди меня! Если же нет, продолжай сбор информации и жди! Я отправлюсь к ыркам на Дикие земли, затем вернусь на Мидгард и через Маринополис, Халдор и Маунгат прибуду в горы Ургуро. Там и встретимся.

– Слушаюсь, княже, – отозвался Тц.

И бес, получивший новое задание, сорвался с руки князя Таларского, парой взмахов обожженных крыл поднялся в воздух и, с легким треском рассыпавшись искрами, исчез. Сильвестр же продолжил свой путь на юго-восток и вскоре уперся в высокий обрыв над скалистым проливом. Двигаясь вдоль скал, он не без труда отыскал ветхую лодку, на которой несколькими днями ранее приплыл с одного из осколков Раскола, и теперь отплыл на ней уже к другому осколку.

Море между двумя половинами материка и его островами всегда было спокойным и для Сильвестра не составило труда преодолеть его даже на столь ненадежном суденышке, а добравшись до восточного острова, он вытащил лодку на песчаный берег, миновал пляж и, немного побродив по дикому лесу, наткнулся на ухоженную тропинку, которая, спустя некоторое время, привела его к довольно большой и оживленной деревне.

Кому-то другому расположение этой, с виду обычной, деревни могло показаться странным, но Сильвестр, очевидно, заранее знал о ее существовании и ожидал ее здесь найти. Тем не менее, для князя Таларского эта деревня тоже была весьма любопытной и он внимательно в ней осмотрелся, но поселение, расположенное посреди леса, расположенного, в свою очередь, на острове посреди моря, между территориями гильдии магов и землями некромантов, оказалось (за исключением все того же неподобающего расположения) вполне обычным.

Сбитые из дерева дома и сараи, склады и амбары; выложенные камнем мельница на холме и кузница в низинке; небольшие, но аккуратно возделанные земледельческие поля на севере от деревни, и обилие крупного и мелкого скота на пастбищах к югу – являли собой картину, неожиданно для таких мест, пасторальную, спокойную и мирную. Под стать оказались и люди эту картину оживлявшие. Дети помладше в испачканных широких рубашках и потертых штанах резвились во дворах, ребята постарше помогали взрослым в полях и на пастбищах, а сами взрослые, помимо полевых работ, занимались, в зависимости от пола, готовкой и стиркой или разделкой добытых на охоте туш животных и подготовкой рыболовных снастей.

Единственным, что в этой деревне могло показаться действительно странным, был нездоровый культ волка, заметный здесь буквально всюду. Каждый житель деревни, без исключения, носил на шее амулет в виде волчьего клыка или когтя, единственная в деревне таверна называлась «Волчий бог», а на решетках неизвестно для чего предназначенных железных клеток, видневшихся за некоторыми деревенскими постройками, были выкованы изображения оскаленной морды этого зверя. Впрочем, эта странность лишь убедила Сильвестра в том, что он прибыл именно туда, куда ему было нужно.

– Эй, малыш! – обратился он к одному из детей, игравших на деревенской площади в кости, – где мне найти Вульфрика?

И он не ошибся. Это была та самая деревня, о которой упомянутый оборотень когда-то рассказал Сильвестру. Все ее жители были подвержены проклятию ликантропии, но после падения Талара именно она становилась самым удобным и безопасным местом для всех оборотней мира, а значит, именно сюда должен был вернуться после Таларской битвы давний знакомец Сильвестра Вульфрик. Так оно и оказалось. Лорду Талара сразу указали дом достойного оборотня.

– Княже, – едва отворив дверь своего скромного жилища, бросился обнимать Сильвестра Вульфрик. – Стало быть, вы правда живы!

Он заметно изменился за прошедшие годы. Некогда высокий и сухощавый оборотень охотничьих угодий Титании, в деревне оброс жирком, набрал вес и превратился в гору мышц. Если уже пять лет назад в образе волка он представал всерьез пугающим и могучим зверем, то страшно было даже представить, в какого разрушительного монстра он должен был обращаться теперь.

– Я тоже рад видеть тебя, Вульфрик, – искренне порадовался встрече Сильвестр. – Я всегда буду благодарен тебе за помощь, оказанную мне, и за смелость, проявленную в борьбе с моим братом.

– Да что там, – смутился великан, пропуская князя Таларского в свое скромное жилище.

И они в приятной беседе поведали друг другу о том, что с ними произошло после памятной битвы при Таларе. Сильвестр вкратце повторил сказанное ранее некромантам, а Вульфрик рассказал свою историю.

***

Очнувшись в разрушенном городе-миротворце, оборотень по удаляющимся звукам битвы понял, что сражение переместилось за стены города и, стало быть, войска Титании отступали. От сильного удара спиной, после того как Себастьян швырнул его о стену, у Вульфрика ныло все тело, но он, пусть и с трудом, поднялся на ноги. Талар утопал в облаках пыли, лужах крови и стонах боли. Вокруг мельтешили солдаты ополчения. Те, что были ранены легко, оказывали посильную помощь тем, кому повезло меньше и стаскивали в кучи трупы тех, кому помочь было уже невозможно. Вульфрику казалось, будто он видел и Сильвестра, возведя очи горе, прижимавшего к себе бездыханное тело рыжеволосой девушки, но то был лишь короткий миг, после которого Вульфрик вновь потерял сознание.

Снова очнувшись, Вульфрик обнаружил, что Талар, за исключением оставленных в нем тел умерших, опустел. Волочащимся шагом направился он за стены города, где еще стояли лагерем несколько отрядов ополчения Мидгарда и там узнал, что войска Титании действительно отступили, но преследовать их никто не решился. Вмешательство богов в битву при Таларе образовало бреши в рядах армии новоявленного императора Себастьяна, но даже несмотря на понесенные потери, она все еще значительно превосходила наскоро собранное ополчение народов Мидгарда и стоило императору реорганизовать свои войска, оставшееся без поддержки богов ополчение не продержалось бы в открытом бою и часа. Поэтому, вместо того, чтобы гнать дезорганизованные войска Титании, ополченцы Мидгарда предпочли усилить собственные позиции и отступили в противоположную сторону, а потом и вовсе разошлись по своим королевствам.

Вульфрик же остался с жителями Талара, собравшимися на обширной равнине вдоль южной дуги Малого торгового кольца. Все это были отчаявшиеся и лишившиеся жилья беженцы и утратившие последнее укрытие изгои. Первые дни они провели на Таларской равнине вместе, постепенно вынося свои пожитки из городских развалин, но со временем стали понемногу разбредаться в поисках нового места жительства.

Следующие несколько месяцев Вульфрик скитался по лесам и горам Таларского княжества, понимая, что в деревнях может быть опасен для жителей, однако, выживать в одиночку на просторах природы становилось с каждым днем все сложнее. И он присоединился к стае оборотней павшего Талара.

Стало проще, но продолжалось это недолго. Сначала жизнь усложнили отряды охотников за нечистью, образованные в ответ на зверства некоторых других групп Таларских изгоев, а потом в княжество вернулись войска императора. В отличие от ведьмаков, Себастьян не собирался истреблять бывших жителей города-миротворца, напротив, он, зная насколько могущественны некоторые из них, стремился привлечь их на свою сторону, а те, в надежде на жизнь, без гонений, легко поддавались его уговорам.

Так вся стая Вульфрика, предпочитая меньшее (с их точки зрения) зло большему, в обмен на защиту от ведьмаков перешла на службу к императору, и только Вульфрик, собственными глазами видевший все преступления Себастьяна, не смог этого сделать. Вновь ощутив на себе все тяготы одинокого выживания, он, наконец, принял единственное остававшееся ему решение – вернуться домой, в деревню оборотней на небольшом острове Раскола, где, как оказалось, очень многое со времен его бегства изменилось, но только в лучшую сторону. Там он и жил в покое и довольствии уже чуть более трех лет.

***

За воспоминаниями и рассказами Сильвестр и Вульфрик не заметили как на улице стало смеркаться, а со двора начали доноситься странные звуки. Князь Таларский с интересом выглянул в окно и увидел как из некоторых домов выходят с факелами жители деревни и провожают с полдюжины одетых в одно исподнее людей к, замеченным им еще днем, железным клеткам. Поймав вопрошающий взгляд своего гостя, Вульфрик предложил тому выйти и посмотреть на еженощный обряд местных оборотней, принятый лишь несколько лет назад.

Когда Сильвестр и Вульфрик вышли из дома, каждого из полудюжины оборотней уже заперли в отдельную клетку, а спустя четверть часа началось их превращение. Страшно и неестественно изгибаясь, доселе мирные и спокойные деревенские жители, становились огромными хищными зверьми, в необузданной ярости мечущимися внутри своих клеток. Железные решетки были призваны сдерживать оборотней в ночи их луны от кровопролития, но никак не могли справиться с их буйством. Кидаясь на решетки своих клеток мощные звери прогибали их прутья, один из оборотней опрокинул свою клетку, а еще одному удалось даже сорвать с петель дверцу и выбраться.

Вырвавшийся оборотень, пылая яростью, рыча и скаля клыки, обвел звериным взглядом собравшуюся толпу людей и, безошибочно выбрав единственно среди них не являвшегося оборотнем, двинулся на Сильвестра. Вульфрик хотел было прикрыть его собой, но тот был уже не таким беззащитным, каким виделся оборотню пять лет назад. Князь Таларский спокойно отстранил Вульфрика правой рукой, а левую в перчатке протянул в сторону приближавшейся оскаленной волчьей морды, при этом открыто глядя прямо в залитые кровавой пеленой глаза зверя. Громадный оборотень вытянул шею в направлении призрачной руки, принюхался, затем, скорее испуганно, нежели с угрозой, оскалился и вдруг, ощетинившись вставшей дыбом шерстью, поджал хвост и отступил. Еще через мгновение он развернулся и, быстро засеменив, исчез в темноте. Он бежал в сторону леса, однако никто даже не подумал его догнать или остановить, напротив, все жители деревни оборотней, исключая разумеется запертых в клетках, стали расходиться по домам.

– Ничего страшного, с острова никуда не денется, – пояснил Вульфрик такую реакцию жителей деревни и тоже двинулся в сторону дома. – Убьет какого-нибудь зверя в лесу и все на этом. Утром наши егеря найдут и заплутавшего оборотня и его жертву, мясо убитого животного пустят на жаркое или похлебку, шкуру на одежду, а кости на плуги, украшения или кухонную утварь.

– А те что в клетках? – спросил Сильвестр, удивляясь, как продуманно в этой деревне мирное существование оборотней, в остальном мире считающихся чудовищами.

– Побьются в прутья решетки пока не устанут, а утром будут обессиленными и зверски голодными, но зато без крови на устах.

Сильвестр понимающе хмыкнул и они с Вульфриком вернулись в дом. Настало время князю Талара перейти к главной цели своего визита, но став свидетелем того, сколько спокойна и размеренна стала жизнь оборотня, он засомневался, стоит ли своей просьбой отрывать от нее Вульфрика и возвращать его из повседневностей быта в гущу событий и пламень войны.

– Друг мой, – все же начал он, – я искал тебя с вполне определенной целью: призвать на войну против императора. Однако, видя в каком достойном мире ты живешь, засомневался. Я бы все отдал за то, чтобы иметь то, что имеешь сейчас ты и жить так, как ты здесь живешь. Поэтому я не стану, как намеревался, просить тебя и твою стаю присоединиться ко мне, а всего лишь напомню, что где-то там, далеко, готовится война, каких тысячи лет никто не видывал. То война Мидгарда, и я искренне надеюсь что Раскол она не затронет, однако и быть полностью в этом уверенным я не могу. Подумай об этом! Если захочешь убедиться в том, что этой деревне – единственному островку покоя и мира для оборотней, – ничего не угрожает, или, если это не так, то защитить его, просто найди меня. Завтра я отправлюсь на Дикие земли, ближайшие месяцы проведу в скитаниях по свободным еще королевствам Мидгарда, затем через горы Ургуро и Таларские земли пойду на помощь рибхукшанам Селенвуда, чем и начну открытое противостояние Себастьяну.

Вульфрик не ответил. Вообще, после этих слов ни он, ни Сильвестр больше не возвращались к разговору о предстоящей Мидгарду войне, но князь Талара догадывался, что после его ухода, оборотень будет думать только о ней и об угрозе, которую она из себя представляет миру. Ему было немного совестно за это, и все же… так было нужно.

Остаток ночи Сильвестр провел в деревне оборотней, а на утро отправился в дальнейший путь.

***

Тем временем в Мидгарде, на мысе Курган Тифуса, названном так в честь некогда погребенного там титана, император Себастьян Таларский принимал двух ближайших своих сторонников: Бенедикта Тита, вернувшегося после длительного отсутствия с Раскола, чтобы сообщить об отказе магов и некромантов присоединиться к империи; и Хейнрика Эвана, до сих пор выполнявшего приказ императора, данный ему долгих пять лет назад.

– Говори, Хейнрик, – распорядился Себастьян, стоя над пространной ямой с исполинскими костями погибшего тысячи лет назад титана. Раскопки давно были завершены и сейчас император сосредоточивал на останках титана мощь осколка порядка, отматывая для них время, дабы вернуть Тифуса к жизни, но пока единственным результатом было то, что кости, окаменевшие за годы проведенные под землей, стали немного светлее и мягче.

– Кажется, я наконец наткнулся на разгадку тайны той силы, что преодолела мощь «Воли Кроноса», повелитель, – сказал бледный генерал, выступая на шаг ближе к императору.

Себастьян оторвался от своего занятия и, повернувшись к Хенрику, полностью сосредоточил на нем все свое внимание, показывая тем самым, что данный вопрос для него пожалуй даже важнее, чем воскрешение титана.

– Продолжай!

Хейнрик поклонился.

– Я не единожды повторил путь Сильвестра по семи королевствам Мидгарда, посетил Сандаан, отыскал возницу дилижанса, на котором ваш брат пять лет назад прибыл в Талар, а оказалось, что когда я потерял его из виду в горах Ургуро, Сильвестр был похищен орденом хранителей Храма бога-человека, дабы провести над ним ритуал экзорцизма.

– Одержимость? Демон!? – на мгновение задумался Себастьян. – Нет, не может быть. Ни одно существо из нашего мира не способно совладать с мощью осколка порядка.

– Так и есть, повелитель, – подтвердил Хейнрик. – Ритуал не удался. По словам храмовников, (а так как вы дозволили мне применять пытки, их словам можно верить) Сильвестр одержим сущностью неведомой нашему миру. Все чего им удалось добиться могущественным обрядом, обычно легко вырывающим скверну из одержимых, слово «Фауст».

– Фауст? – вмешался в разговор Бенедикт Тит. – Это имя одного из учеников академии магов Раскола. Того самого, что недавно бежал из Гильдии, будучи уличенным в некромантии. Вы могли слышать о нем: весть о его успехе в опыте с воскрешением просочилась уже далеко за пределы Раскола. Но чего за пределами Раскола еще не знают, так это то, что после бегства Фауста маги провели ревизию артефактов, оставшихся от древних некромантов, и недосчитались свитка с заклинанием «Голиаф», которое никогда не было применено, но в теории способно поднять титана.

Император перевел взгляд на Бенедикта.

– Ты хочешь сказать, – стараясь сохранять спокойствие и потому четко проговаривая каждое слово, начал он, – что мой брат некоторое, впрочем довольно продолжительное, время находился у тебя прямо под носом и ты не распознал его? А теперь заявляешь, что у него есть то, ради чего собственно затевались наши переговоры с Гильдией и Некрополем и благодаря чему мой враг может заполучить в союзники титана раньше, чем тоже самое сделаю я?!

Себастьян резко повернулся к Бенедикту Титу спиной, словно не желая больше разговаривать с тем, кто так подвел его, и молча продолжил распределять силу осколка порядка по останкам Тифуса.

– Повелитель, – виновато и нерешительно начал оправдываться бывший регент Талара. – Самые могущественные из колдунов и шаманов ырок Диких земель вскоре прибудут в Тифусбург, дабы помочь вам с воскрешением. Дело пойдет значительно быстрее. Что до Сильвестра, то сюда он не сунется, – это глупо, – а где находятся останки другого титана всем нам прекрасно известно. Прикажите устроить засаду в Таларе и мы разом решим все проблемы!

– Я готов, – поддержал идею Бенедикта Хейнрик.

– Нет, – охладил их пыл император, продолжая отматывать время для костей Тифуса. – Не нужно. Даже если Сильвестру удастся поднять Кроноса, то будут лишь движущиеся кости великого титана. Для моего Тифуса из плоти и крови это не противник. Меня больше интересует то заклинание брата, о котором я действительно слышал раньше – то, которым он воскресил беса и из-за которого потерял руку. – Император на минуту умолк, а потом, не оборачиваясь, распорядился: – Бенедикт! Сейчас же возвращайся на Раскол, в Гильдию и Некрополь! Не думаю что магов будет сложно уговорить принять мой союз после того как Некрополь встал на сторону Сильвестра, впрочем, если среди некромантов есть кто-то, еще не согласный с решением их старейшин, я хочу чтобы он тоже служил мне!

– Слушаюсь, повелитель, – поклонился Бенедикт Тит.

– А ты Хейнрик, – продолжал Себастьян, – отправишься к ыркам. Если где и есть информация о сущностях не из нашего мира, то только в их шатрах-курильнях.