Текст книги "Под Южными Созвездиями"

Глава десятая
Неожиданная встреча и инопланетные Миры

«Ласточка» ловко – в три приёма – развернулась и, приветливо порыкивая, укатила.

Максим хорошенько попрыскался антимоскитным спреем, трижды сплюнул через левое плечо и, коротко перекрестившись, вступил на узкую просеку, передвигаться по которой было, отнюдь, непросто.

Высокая трава и разлапистые буро-фиолетовые папоротники постоянно и надоедливо цеплялись за ноги. Тут и там попадались солидные коряги, поросшие густым губчатым мхом, толстые стволы упавших деревьев, а также гигантские «рогатые» корни-выворотни. Да и чёрные толстенные лианы изредка переплетались между собой в тугую и прочную сеть, которую приходилось – с помощью острого мачете – старательно разрубать на составные части. Та ещё работёнка, короче говоря, напрямую связанная с едким и солёным потом…

Время тянулось – медленно и вязко, словно фруктовая ириска из далёкого детства. Просека упрямо поднималась всё вверх и вверх.

«Ерунда, прорвёмся», – стараясь работать мачете размерено и без излишнего шума, подбадривал сам себя Макс. – «Просека идёт в нужном направлении. И, главное, что является дикой и заброшенной. То бишь, не охраняемой…».

Его только немного смущала какая-то нездоровая тишина, царившая вокруг, изредка нарушаемая противными и резкими криками молоденьких павианов, шумно резвящихся где-то в глубине зарослей. Один раз (со страшным шумом), просеку пересекла огромная стая зелёных волнистых попугайчиков, насчитывавшая несколько тысяч крикливых особей. Да ещё змеи иногда проползали в непосредственной близости от подошв ботинок. Совершенно разные змеи: однотонно-бурые и покрытые изысканными разноцветными узорами, совсем крохотные и полутораметровой длинны, тонюсенькие карандаши и с человеческую руку толщиной…

«Ещё хорошо, что Мегре со мной не увязался», – мысленно усмехнулся Максим. – «Здешние условия, они такие. То бишь, далеко не для всех штатских индивидуумов подходящие и комфортные. Тропические джунгли, короче говоря…. Ага, на смену замшелым корягам и буро-сизым папоротникам пришли серо-жёлтые скальные обломки. Причём, с острыми-острыми краями. Обсидиан[7]7
  Обсидиан – магматическая горная порода, состоящая из вулканического стекла при содержании воды не более 1 %; однородное вулканическое стекло, прошедшее через быстрое охлаждение расплавленных горных пород.


[Закрыть], понятное дело. Знать, без древнего вулкана тут не обошлось. Плавали – знаем….».

Ближе к десяти утра впереди заметно посветлело, отчётливо послышался шум падающей сверху воды.

«Начинаются серьёзные скалы», – подумал Макс. – «Надо быть поосторожнее…».

Подумал, поместил мачете в старенькие деревянные ножны, закреплённые на широком кожаном поясе, плавно опустился на четвереньки и дальше уже пополз по-пластунски.

Джунгли, наконец-таки, закончились.

Максим осторожно отвёл левой ладонью в сторону длинную ветку колючего тёмно-зелёного кустарника и, поднеся к глазам бинокль, мысленно оценил обстановку: – «Действительно, скалы – скучно-серо-жёлтые, изломанные, густо поросшие ярко-жёлтыми и тёмно-фиолетовыми мохнатыми лишайниками. Перед скалами расположилось овальное горное озеро, заполненное нежно-лазоревой водичкой, в которое – сверху – низвергается бойкий водный поток. Вернее, самый настоящий, солидный и взрослый водопад…. Очень красивая и эстетичная, надо признать, картинка: безмятежные лазурные воды озера, брызги водопада сверкают в утренних солнечных лучах безупречными брильянтами, даже парочка слегка размытых радуг имеет место быть…. Чуть правее означенного симпатичного водопада начинается узкая и извилистая горная тропа, ведущая к вершине холма. А рядом с тропой, как легко догадаться, он и расположился, искомый сторожевой пост. То бишь, пятнистая армейская палатка, установленная на ровной горизонтальной площадке, совсем недалеко от озёрного берега. Двухместная, судя по всему…. Вот и её обитатели: сидят себе, свесив ноги, на краешке скалы и, лениво дымя сигаретами, о чём-то беззаботно болтают. Огнестрельного оружия не видно, но под просторными мушкетёрскими накидками чего только не спрячешь. Замечательное местечко, обормоты, выбрали. В том плане, что с прекрасным и перспективным обзором…. А если податься налево – относительно горного озера? Хм, очень и очень неприятные скалы. Не то, чтобы вертикальные, но, пожалуй, близкие к этому. Не хотелось бы, честное слово, навернуться. Не хотелось бы…. Белохвостые орланы (или же их здешние аналоги), понимаешь, разместились на кромках и обрывчиках, морды клювастые, так их всех и растак. Головами монотонно и мрачно поводят из стороны в сторону. Добычу высматривают, ясен пень. Суки рваные и коварные…. Что делать? Пройтись вдоль границы джунглей, вдруг, да отыщется другая подходящая тропа? Конечно, отыщется. Причём, без всяческих сомнений. Только и она, скорее всего, находится под бдительным и неусыпным надзором…. Ну, и что делать дальше? Дожидаться наступления ночи? Мол, тропическая непроницаемая и густая темнота – лучший друг опытного и умелого диверсанта? Ладно, не стоит торопиться со скоропалительными решениями и легковесными выводами. Подожду, пожалуй…. Только, вот, тропические москиты, сволочи гнусные, исправно и надоедливо донимают. Кусать-то не кусают, спрей доньи Розаны качественно работает, без сбоев, но так и норовят – проникнуть в нос, глаза и уши. Противно – до полной и бесконечной невозможности. Мать их всех – и оптом, и в розницу. Ничего, потерплю…

Через полчаса его терпение было вознаграждено: чуть правее – относительно просеки – громко и резко, три раза подряд, прокричала какая-то неизвестная птица, после чего местные мушкетёры тут же, синхронно выбросив сигаретные окурки в разные стороны, заинтересованно вскочили на ноги.

«Кто-то подал условный сигнал», – вновь поднося к глазам окуляры бинокля, решил Макс. – «Знать, легальный визитёр на подходе. Ну-ну, поглядим, ребятушки…. Ага, в прямой видимости показалась низенькая горбатая ведьма, приветливо машущая правой рукой. М-м-м, словно бы уже знакомая…. Та самая, что вчера – возле виллы сеньора Романо – донимала нас с комиссаром пространными и хитрыми вопросами? Почему бы, собственно, и нет? Наша повседневная жизнь, она богата на самые и разные совпадения, порой – на самые невероятные и неожиданные.… Один из мушкетёров (тот, что повыше), разразился громкими радостными воплями (даже белохвостые орланы, испугавшись, взмыли в бездонное тропическое небо), после чего начал торопливо спускаться со скалы. А его низкорослый напарник, наоборот, расстроенно застыл на месте классическим соляным столбом…. Насквозь понятная и прозрачная ситуация: ждали двух прекрасных и трепетных наяд (то бишь, пархатых, безобразных и пожилых ведьм), а прибыла всего одна. Сюрреализм голимый, как любит выражаться Мегре. Кому-то – радость несказанная, кому-то – сплошное и бесконечное расстройство.… Эге, ведьма – на удивление ловко – избавилась от своего карнавального «облика». Была, понимаешь, древняя, уродливая и горбатая старушенция. Была, да только вся вышла. Теперь перед нами (передо мной и окулярами бинокля), красуется весьма симпатичная и грудастая девица, облачённая в нежно-сиреневое трико. Вполне даже сексуальная штучка. Вполне.… И высокий мушкетёр, похоже, того же мнения – оперативно, практически бегом, припустил к нежно-сиреневой наяде: крепкие объятья, жаркие поцелуйчики, томные воркования. Всё, как и полагается, короче говоря…. А теперь, обнявшись, наша сладкая парочка отправилась к ближайшим густым зарослям. Чтобы, понятное дело, предаться любви уже по-взрослому. Многократно, усердно и разнообразно. Типа – на полную катушку. Искренне одобряю, понимаю и завидую белой завистью…. И второй мушкетёр, тем временем, покинул смотровую площадку: слез со скалы и, понуро сгорбив широкие плечи, неторопливо побрёл к горному озеру. Расстроился, бедолага. Надо думать, рассчитывал, что «горбунья» заявится не одна, а вместе с такой же симпатичной и сексуально-раскованной подружкой. Облом случился-приключился. Бывает. А также крушение всех юношеских эротических надежд. Полностью понимаю. И даже – сугубо местами – сочувствую…. Хм, не дойдя до широкой песчаной косы, юноша начал раздеваться. Видимо, решил искупаться. Ну-ну. Купание в прохладной горной воде, как известно, оно очень даже действенно способствует притуплению мужского вожделения. После колки дров, естественно…. Наш озабоченный приятель полностью обнажился и, пристроив мушкетёрскую накидку «с крестом» поверх сброшенной одежды-обуви, уверенно зашагал по светло-светло-жёлтому песочку. Зашёл в воду по пояс, нырнул, метров через десять-двенадцать вынырнул, довольно фыркнул пару раз и уверенным кролем поплыл к водопаду. Нормальная ситуация. То, что старенький и очкастый доктор прописал – намедни…».

Дальше всё было просто. Ну, как в той знаменитой поговорке про два пальца, асфальт и естественные человеческие нужды.

Он, педантично поместив бинокль в футляр и отправив означенный футляр в рюкзак, совершил образцово-показательный марш-бросок вдоль озёрного берега, усеянного валунами и колючим кустарником. То бишь, затратив примерно пятнадцать-восемнадцать минут, успешно перебазировался – где-то ползя по-пластунски, где-то, пригнувшись, короткими перебежками – к намеченной точке.

Низенький мушкетёр продолжал увлечённо плескаться в изысканно-лазурных водах горного озера.

– Купайся, родной, – одобрительно пробормотал Максим. – Купайся, плескайся и охлаждайся. День-то обещает быть жарким…. Извини, но твою мушкетёрскую накидку я конфискую. Типа – для пользы общего дела. Конечно же, вместе с «пацакским» индикатором, лежащим в правом кармане, и низкочастотной рацией с выдвижной телескопической антенной, находящейся в левом. Большое спасибо, и всё такое прочее. Непременно сочтёмся…. Мол, как и что? Куда пропала казённая одёжка? Пусть считается, что её уволок без меры любопытный белохвостый орлан…

Стоя на густой травке, он сноровисто изобразил на песке – с помощью сухого прутика – некое подобие отпечатков когтистых птичьих лап, после чего упруго зашагал по извилистой горной тропе.

«Странное дело», – рассуждал про себя Макс. – «Очень даже странное и подозрительное. Как-то легко, просто и обыденно всё прошло. На удивление. Натуральный – «рояль в кустах». Словно бы кто-то невидимый дал мушкетёрскому посту однозначную и строгую команду – срочно освободить мне дорогу…. Или же это лишь привиделось? Типа – избыточные фантазии, спровоцированные чрезмерной осторожностью? Ладно, разберёмся. Не Боги, чай, горшки обжигали…».

Через час с небольшим, даже почти не вспотев, он успешно вышел к вершине холма.

Вышел, затаился в густых кустиках и, достав бинокль, приступил к наблюдениям.

«Всё со знанием дела обустроено», – констатировал через несколько минут Максим. – «Большой сборно-щитовой модульный блок – метров так на сорок пять квадратных. Аккуратное кострище, обложенное здешними серо-жёлтыми булыжниками. Пластмассовый светло-зелёный умывальник, прибитый к полутораметровому деревянному столбу, вкопанному в землю. Толстый пенёк, накрытый квадратным фанерным щитом, то бишь, обеденный стол. Два раскладных стульчика. Причём, и стол-пенёк и стулья расположены под маленьким брезентовым тентом. Трёхместная туристическая палатка в стандартных буро-зелёных пятнах…. Для чего им – палатка? Можно же было оборудовать и второй сборно-щитовой блок. Не оборудовали…. В чём тут дело? В пошлой экономии финансово-денежных средств? Или же, наоборот, в романтических пристрастиях обитателей данного лагеря?…. Опаньки, кошка выбралась из палатки. Сиамская, только очень рослая и щедро утыканная крохотными тёмными пятнышками…. Ага, а за ней неторопливо проследовал чёрно-белый котяра – явно «помоечных» корней. Ну-ну. Мохнатыми мордочками нежно трутся, чуть ли не целуются. Кошачья любовь-морковь, понятное дело…. Так-с, из палатки показалась ещё одна приметная парочка, на сей раз – человеческая. Во-первых, юноша лет двадцати: рослый, широкоплечий, голый по пояс, мускулистый и рыжеволосый. Лицо приятное – открытое и волевое. Принялся старательно приседать и делать активные махи руками-ногами. Типа – утреннюю зарядку выполняет.… Во-вторых, девица того же возраста: невысокая, приземистая, чуть полноватая, тёмно-русая, коротко-стриженная, в летнем цветастом сарафане. Лицо простецкое и веснушчатое. А по общему внешнему облику она чем-то неуловимо напоминает хозяйственную птичку-синичку…. Барышня тоже приступила к физзарядке, только – в отличие от своего спутника – без всякого азарта. Очень быстро этот скучный процесс ей надоел, и она, выждав подходящий момент и отчаянно завизжав, бросилась рыжему юноше на шею. То бишь, высоко подпрыгнув, вцепилась ладошками в мускулистые плечи паренька и крепко оплела его ноги своими. Ну, естественно, после этого и жаркие поцелуйчики начались. Молодожёны, надо думать…. Стоп. Пятнистая кошка насторожилась и, позабыв о своём бело-чёрном ухажёре, тревожно уставилась в мою сторону…. Почуяла что-то? Всё, пора выходить…».

Предварительно пристроив рюкзачок под приметным тёмно-серым камушком, он тщательно стёр с физиономии «боевую раскраску», набросил поверх пятнистого камуфляжа мушкетёрскую трофейную накидку, вышел из кустов и – демонстративно-неторопливым шагом – направился к вершине холма.

– Здравствуйте, уважаемые господа учёные, – подойдя к палатке, приветливо поздоровался Макс на английском языке.

– Аналогично, господин охранник, – равнодушно откликнулся рыжеволосый паренёк. – Вышли на смену и заглянули к нам с плановым визитом? Мол, всё ли в порядке?

– Ага, именно так…. Хорошая нынче погода. Не правда ли?

– Нормальная.

– А как дела научные? Есть ли… э-э-э, конкретные успехи?

– Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы.

– Почему?

– Всё потому же. Я уже объяснял вашему предшественнику. Нечего добавить.

– Павлик, прекрати, пожалуйста, – попросила девушка. – Ну, нельзя же быть таким упрямым и принципиальным.

– Ещё как можно, Птичка. И даже, я бы сказал, нужно…. Совсем рядом, господин охранник, проходит-гремит весёлый и беззаботный тропический карнавал. Мужчины и женщины, съехавшиеся сюда чёрт знает, из какого количества стран, веселятся по полной и расширенной программе, кушают всякие вкусности, пьют экзотические напитки. А мы здесь – как прокажённые. То бишь, отрезанные от всего остального Мира…. Вам что, начальник, жалко, призрев все эти строгие служебные инструкции, подбросить нам какого-нибудь местного приличного винишка? Ну, в виде карнавального исключения? А?

«Слова «Павлик» и «Птичка» произнесены на русском языке», – отметил Максим. – «С одной стороны, это странно. А с другой, весьма даже полезно. Для дела полезно, я имею в виду. В том глубинном смысле, что с земляками гораздо проще найти общий язык…. Кроме того, этот парень, судя по его бесшабашным голубым глазам, совсем и не дурак – выпить. И этим обстоятельством следует непременно воспользоваться…. Кот и кошка, устроившиеся на круглом гранитном валуне? Блин горелый. Такое впечатление, что шепчутся о чём-то…. Показалось. Проехали…».

– Сейчас исправим ситуацию, – заговорщицки улыбнувшись, пообещал Макс. – Я и сам их не очень люблю. В том плане, что все эти строгие и нудные начальственные правила-инструкции…

Он – демонстративно беззаботно – проследовал в кусты, достал из рюкзака пузатую фляжку с вином из ягод дикой никарагуанской сливы, вернулся к пятнистой палатке, протянул коротко-стриженной девице (а не наглому рыжему облому), флягу и, многозначительно усмехнувшись, предложил:

– Отведайте, милая мисс. Это – мой личный подарок.

– Миссис, – горделиво вскинув голову, уточнила птичка-барышня.

– Искренне рад за вас…. Тем не менее, попробуйте. Только пробочку сперва отверните. Честное слово, яда там нет.

– Поверю, пожалуй, на слово…. Буль-буль-буль. Кха-кха-кха…. Это – что-то и с чем-то! Непередаваемый и незабываемый аромат! Бесподобно! Послевкусие – без комментариев…. Сплошные Дальние страны. Бесконечно мною уважаемый Александр Блок (жил-был на Свете такой известный российский поэт), – вместе со всеми своими пылинками – отдыхает, скромно покуривая в сторонке…. Спасибо, щедрый и душевный охранник. Премного благодарна и искренне признательна…. Павлик, попробуй. Клянусь, не пожалеешь. И, более того, непременно подобреешь….

– Чёрт знает, что такое, – на несколько секунд приложившись губами к горлышку фляги, одобрил рыжеволосый. – В том плане, что упасть и не встать…. А какова ёмкость данной посудины?

– Литра два с половиной, – невозмутимо передёрнув плечами, сообщил Максим. – Нормальный вариант?

– Вполне. Буль-буль-буль…. Нектар неземной…. Надо же, оказывается, что и в охранной братии присутствуют приличные люди…. Как вас величают, служивый?

– Его зовут – «Путник», – прозвучал где-то совсем рядом глубокий женский голос, говорящий на русском языке. – Это – если по-нашему…

Макс резко обернулся на голос.

«Пятнистая сиамская кошка, грациозно опираясь о каменную поверхность длинными передними лапами, сидит на гранитном валуне», – тревожно зашелестели в голове бестолковые и обрывочные мысли. – «Практически в объятиях своего «помоечного» ухажёра…. Это она сейчас сказала – про «Путника»? А больше и некому…. Ничего не понимаю. Бред горячечный. Так его и растак…».

– Аша, что происходит? – тоже перейдя на язык «родимых осин», рассерженно зашипела русоволосая девица. – Мы же, кажется, договаривались…

– Точно – Путник. Последним гадом буду, – невозмутимо зевнув, подтвердил чёрно-белый котяра. – Я его приметную белобрысую физиономию сразу же срисовал. В том смысле, что по фотографиям, что висят в нашем клубном музее.

– В к-каком ещё м-музее? – с трудом выдавил из себя Максим.

– В том самом, – кот нагло ткнул правой передней лапой в сторону пятнистой палатки.

– П-простите?

– Даже и не подумаю…. Что это там за эмблемка висит? В верхнем углу левой входной створки? А?

– К-клуб «Аномальщики», – потерянно пробормотал Макс. – Ну, и ничего же себе – аппетитные пирожки с породистыми котятами. Так вас всех, бродяг, и растак…

Надо заметить, что Максим Соколов не сразу стал бойцом славного российского ГРУ. Далеко – не сразу….

Сперва он успешно – с «красным» дипломом, как и полагается, – окончил славный Ленинградский Горный Институт имени Г. В. Плеханова (нынче – Национальный минерально-сырьевой Университет «Горный»).

Окончил? Какое короткое, куцее и бестолковое слово, ничего толком и неотражающее. Ну, ни капельки и совсем…. Ведь речь идёт о полноценных пяти годах: «картошка», студенческие хмельные посиделки под гитару, славный и шумный стройотряд, предобморочные сдачи сессий, первая (а также вторая и третья), любовь, производственная практика (два раза), на суровом и далёком Чукотском полуострове. Ну, и, конечно, полноценная деятельность – в свободное от всего остального время – в студенческом клубе «Аномальщики». Активная и, надо заметить, успешная. Славные были Времена, честное и благородное слово. Однозначно-отличные. И даже где-то легендарные…

Итак, Диплом был успешно защищён, вожделенные «красные корочки» получены, выпускной вечер благополучно отгремел и закончился, а утреннее похмелье было умело и действенно нейтрализовано. Ура! Ура! Ура! Пей до дна, дипломированный горный инженер. Пей, и не грусти…

Казалось бы, надо однозначно радоваться. Мол, и учебное заведение престижное, практически с мировым именем. «Красный» диплом, опять же. Перспективы – всякие и разные.

Да не тут-то было. Не ко времени, короче говоря, всё это произошло. Не ко времени, блин горелый, мать его блинную…

Приснопамятная «горбачёвская» Перестройка потихоньку отшумела. В многострадальной и многогрешной матушке-России уже вовсю разворачивались-гремели псевдо-рыночные реформы, инициированные…. Кем, собственно, придуманные и инициированные? Ельциным? Гайдаром? Вряд ли. По-настоящему умные люди (которые, как известно, не любят публичности), лишь презрительно ухмылялись и прозрачно намекали – в приватных кухонных разговорах – на происки коварного и подлого американского ЦРУ, за которым, бесспорно, стоят всякие там Рокфеллеры и Ротшильды.

Бог им всем Судья, сосёнки точёные и стройные. Мол: – «Не судите, да не судимы будете. А виноватого, впрочем, как и проигравшего, без вины не бывает…».

Ладно, хватит о глобальном. Перейдём к бытовым частностям.

Как-то совсем незаметно российская геология пришла в мрачный и полный упадок, одна за другой закрывались геолого-разведывательные партии, а на их месте открывались партии иные – политические и без всякой меры жадные.

Пришёл Макс, гордо потрясая своим красным дипломом, в одну геологическую контору, во вторую, в третью, в четвёртую. Мол: – «Жажду – послужить российской геологии…». Бесполезно всё. Везде звучал один и тот же дежурный ответ, он же приговор: – «Мальчик, ты окончательно сошёл с ума. У нас идут сплошные сокращения списочного состава. Регулярные и бесконечные такие. Приходится увольнять опытных и заслуженных людей, в том числе, орденоносцев и лауреатов всяческих Государственных премий. А у тебя, милок белобрысый, даже реального производственного опыта нет. Гуляй, родимый, гуляй. Торговый киоск, например, открой. Или же «челноком» заделайся: летай себе, горя не ведая, в знойные Арабские Эмираты – за японскими телевизорами, тайваньскими видеомагнитофонами и южнокорейскими кожаными куртками. Или, для пущего разнообразия, в солнечную Турцию – за качественным дамским нижним бельём. Торговля, как известно, она является двигателем прогресса. Капиталистического прогресса, понятное дело…».

Денег не было. Совсем. Как и малейших перспектив найти работу. Вес тела стал неуклонно таять, причём, без всяких новомодных фитнесов. Жрать хотелось – до полной и нескончаемой невозможности. Хоть в петлю лезь. Даже в дворники и грузчики не брали, мол, все вакансии заняты покладистыми и выносливыми «нацменами»…

Что нужно делать в таком неприятном пиковом раскладе?

Конечно, дельного совета просить. У людей мудрых и знающих, ясная табачная лавочка.

Макс и поехал – по поводу получения совета – к Ивану Павловичу Лазаренко, своему институтскому преподавателю, а также многолетнему руководителю студенческого клуба «Аномальщики». Приехал, да и нажаловался на жизнь свою – голодную и беспросветную.

Палыч долгих и мудрых советов давать не стал, а просто позвонил кому-то по телефону, поболтал пару-тройку минут, после чего написал на бумажном листке название улицы и номер дома, протянул, молча, листок и многообещающе подмигнул.

Соколов, не тратя времени на дальнейшие разговоры, тут же выехал по указанному адресу – в район Смольного.

Неприметный трёхэтажный особнячок грязно-жёлтого цвета, узкие окна, оснащённые солидными чугунными решётками, массивная железная дверь, отливавшая таинственной синевой. На входе его встретили хмурые ребята в пятнистом камуфляже – вопросов задавать не стали, внимательно ознакомились с данными паспорта и отправили на второй этаж, мол, к начальнику отдела кадров.

В просторном кабинете обнаружился – за антикварным письменным столом морёного дуба – низенький седовласый человечек в штатском, но с характерной армейской выправкой.

– О, ещё один обнищавший «горняк» заглянул к нам на гостеприимный огонёк! – обрадовался человечек. – Нормальный вариант. То, что старенький и очкастый доктор прописал. Молодец – Иван Павлович. Настоящий и опытный поставщик ценных и перспективных кадров. Друг, товарищ и брат, образно выражаясь. Мы с ним – в своё время – славно покувыркались. С автоматами Калашникова в руках, ясен пень…. Где конкретно, спрашиваешь, кувыркались? А во всяких-разных южных и очень беспокойных странах, мать их всех оптом и, что характерно, в розницу…. Ты, отрок, хоть знаешь, куда попал-пришёл?

– Не знаю, – по-честному признался Максим.

– Узнаю моего старинного друга Палыча. Секретность, она превыше всего…. Кстати, обязан представиться. Полковник Мясницкий, Василий Васильевич. Руководитель отдела К-4.

– Очень приятно. А, вот, упомянутый вами отдел К-4…

– К какому ведомству он относится?

– Ага. К какому?

– К доблестному Главному разведывательному управлению Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации. ГРУ ГШ ВС России[8]8
  ГРУ ГШ ВС России – центральный орган управления военной разведки в Вооружённых Силах Российской Федерации.


[Закрыть], если сокращённо, – таинственно улыбаясь, сообщил полковник. – Впечатлён, молодой человек?

– Есть немного.

– Готов вступить в славные и непогрешимые Ряды?

– В принципе, готов, – замялся Макс. – Если, конечно, э-э-э…

– Если в нашей Конторе полноценно и регулярно выплачивают денежное довольствие?

– Так точно.

– Выплачивают, – заверил Мясницкий. – Регулярно и без существенных задержек. Сколько? Вполне достаточно. В зависимости от звания, а также учитывая реальные боевые заслуги и местность, в которой работает-трудится конкретный сотрудник…. Устраивает такой ответ? Молодец…. Значит, согласен Родине послужить? Тогда перехожу к конкретике…

– Действительно, Путник, – восторженно охнула русоволосая барышня. – И как я вас сразу не узнала? Нам же про вас Иван Павлович столько всего рассказывал…

– Палыч? И он здесь?

– Куда же без него, родимого? Только не прямо здесь, а на вершине Сизого холма. Вместе с Лизаветой и Подопригорой.

– С Серёгой Подопригорой? – уточнил Макс.

– Ага. А вы, выходит, его знаете?

– Служили вместе. В одной южной и очень беспокойной стране…. А где это, ребятки, вы разжились говорящими котом и кошкой?

– Нами нельзя – «разжиться», – спесиво подёргав густыми усами, заявил чёрно-белый котяра. – Причём, никогда и ни при каких условиях.

– Ну, да, конечно. Извините. Вы же всегда гуляете сами по себе.

– Это точно. Сами – по себе. Приятно иметь дело с понятливым разумным гуманоидом…

– Предлагаю следующее, – задумчиво покачал головой рыжеволосый молодой человек. – Во-первых, срочно переходим на «ты». Нечего изображать из себя благовоспитанных пижонов.

– Принимается.

– Во-вторых, Путник, он же – Максим Соколов, представляю своих спутников и спутниц. Это – моя жена Наталья, она же – Птичка. Данный не в меру разговорчивый кот – Томас. Рядом с ним – его очаровательная супруга Аша.

– Высокородная графиня Каспер, – высокомерно уточнила пятнистая кошка. – Происхожу из древнего рода мирранских архмагиков…. Ну, а этот широкоплечий облом – Павел Назаров, он же – Рыжий.

– Очень приятно, – натянуто улыбнулся Макс. – Ну, а что, Рыжий, у нас – «в-третьих»?

– В-третьих, предлагаю обменяться информацией. Подчёркиваю, полной и правдивой информацией, имеющей отношение к Сан-Анхелино и «Карнавалу Святого Джедди». Мол, как, что, зачем и почему. Глядишь, и сможем быть полезными друг другу. Из знаменитой и нетленной серии: – «Аномальщик аномальщику – друг, товарищ и брат…. Или там, на крайний случай, сестра…».

– Дельная и актуальная мысль. Только мне сперва хотелось бы узнать – всё-всё-всё – об Аше и Томасе. Ну, согласитесь, что не каждый день доводится встречаться и общаться с говорящими котами и кошками.

– Ну, это смотря где, – глотнув, в очередной раз, из пузатой фляги, загадочно хмыкнул Рыжий. – Существуют такие места, где от данной говорливой братии буквально-таки не протолкнуться.

– Вот, и расскажите мне про эти места. Хватит темнить и интриговать. Интересно же, право слово.

– Сейчас Натка всё подробно обрисует. Она, видишь ли, Путник, нынче является ведущим аналитиком «Аномальщиков». Вернее, главным, талантливым и безумно-гениальным аналитиком. Даже авторитетный Иван Палыч согласен с этим громким и пафосным утверждением. Вот, ей, как говорится, и карты в руки…