Текст книги "Под Южными Созвездиями"

Глава четырнадцатая
Неожиданный поворот

После того, как дон Луис – в сопровождении милой и стройной сеньориты Луизы – покинул «La Golondrina blanka», дружеская вечеринка (то бишь, её изысканно-романтический дух), сразу же пошла на убыль. И четверти часа не прошло, как гости, разодетые под крутых аристократов восемнадцатого-девятнадцатого веков, дружно и слаженно потянулись к выходу.

– Ну, и ладно. Не очень-то и хотелось. Бог им всем в помощь, – незлобиво резюмировала донья Розана, подошедшая к их столику. – Двойная выручка, не считая щедрых чаевых, оставленных на столиках, уже получена. Да и с недоедками-недопитками разберёмся с должной рачительностью. Не бродячим же собакам, в конце-то концов, выбрасывать-выливать. Или там хоббитам «перенесённым». Обойдутся…. Ну, ребятушки, посидим по-свойски? Без всякой спешки и с далеко идущими последствиями? Как считаешь, щекастик усатый?

– П-посидим, конечно, – вяло промямлил Мегре. – Не в-вопрос.

– Кстати, сорок пять минут назад была преодолена полночь. Поздравляю всех присутствующих, наступило двадцать второе июня. Знаковый, что ни говори, день…

– Дзынь!!!! – разлетаясь на куски, известил пласт светлой слюды, закрывавший одно из окошек таверны.

– Дорогущее стекло, искусно замаскированное под слюду? – предположил Максим.

– Оно самое, – болезненно поморщившись, подтвердила хозяйка «La Golondrina blanka». – Дизайн в серьёзном бизнесе – дело наиважнейшее…. И какая же бесстыжая сволочь это учудила, а? Узнаю – убью. Лично, мать его растак, вырву кое-чего. Причём, с корнем и без наркоза…

– У-у-у! – донеслось с улицы. – А-а-а-а! Помогите, убивают! Вурдалаки! Спасите! А-а-а! На помощь…

Вопли и крики уверенно крепли, превращаясь в один сплошной и тревожный гул, разрезаемый резкими и беспомощными сиренами машин «Скорой помощи».

– Что это такое? – вскакивая на ноги, встревожился Мегре. – Началась война?

– Паника разгорается, – неодобрительно покачав черноволосой головой, украшенной изумрудно-зелёной шляпой, предположил Пепе. – Причём, серьёзная и отвязанная. Из серии: – «Только держись…». Э-э, комиссар. Не стоит сейчас, почём зря, выбегать на улицу. Сметут – как добрый вечер. И, что характерно, фамилию (а также должность и расширенный перечень былых заслуг), не спросят…. Вот, пусть Путник поинтересуется – как и что. У него же, как-никак, профессиональная подготовка. Плюсом – конкретный практический опыт…

Макс, выйдя из кабачка, предусмотрительно спрятался за стволом толстой разлапистой пальмы и принялся наблюдать.

Наблюдать, а также мысленно комментировать увиденное: – «Народ, сломя голову, бежит со стороны приморской набережной. Вернее, целые толпы карнавальных «ряженых», невежливо распихивая и расталкивая друг друга, несутся. Словно на пожар. Или же, наоборот, от оного пожара…. Все бегут, сбивая друг друга с ног: широкоплечие мушкетёры и длинноногие Коломбины, суровые древнеримские воины, потерявшие где-то свои бутафорские мечи, и надменные древнегреческие Богини, неуклюжие гоблины и поджарые орки, «человекообразные» коты и кошки, ну, и так далее…. Что же их всех так напугало? Неужели, произошёл-таки «пробой» в «приграничной Субстанции» между Параллельными Мирами, обещанный Пашкой Назаровым, явив на свет Божий нечто страшное, злобное и ужасное? Ладно, разберёмся… Ага, старенького одноногого пирата сбили с ног и практически затоптали. А теперь – молоденькую ведьмочку. Жалко барышню, спасти бы надо…

Он, собравшись и мысленно прокачав в голове свои дальнейшие действия, нырнул в паникующую карнавальную толпу и, ловко схватив девицу в охапку, не без труда оттащил её за пальму.

Оттащил, выпустил из объятий и, скромно потупившись, громко объявил, стараясь перекричать многоголосый людской гул, состоявший, в основном, из испуганных воплей и истошного визга.

– Не стоит благодарностей. Так на моём месте поступил бы любой. Любой уважающий себя кабальеро, я имею в виду…

– М-м-м, – бестолково заблажила ведьмочка. – А-а-а-а…

«Ишь, как её, бедняжку, проняло: карминные, изысканно-очерченные губы жалобно подрагивают, а тёмно-зелёные глаза округлились и практически не мигают», – подумал Максим. – «Испугалась, понятное дело. Теперь, вот, колбасит. Надо бы отвести её в таверну и дать выпить бокал-другой сливового винца. Глядишь, и отпустит…. Кстати, спасённая мной ведьмочка – достаточно необычная и, я бы даже сказал, нетипичная. В том плане, что стройная, молодая и практически без грима. Никаких тебе безобразных бородавок и глубоких морщин, абсолютно гладкое личико с белоснежной кожей…. С чего и почему я решил, что девушка (весьма симпатичная, надо признать, а ещё и достаточно высокая), находится в карнавальном «облике» ведьмы? Во-первых, одета бедненько. В лохмотья? Не сказал бы. Но заплатки на скромных одеждах присутствуют – и тут, и там. Да и ткани, из которых пошиты означенные мешковатые одежды, однозначно толстые и грубые. Странные такие ткани, короче говоря…. Во-вторых, эти изумрудно-зелёные «ведьмины» глазищи. В-третьих, густые ярко-рыжие волосы. По-настоящему рыжие, куда там аномальщику Павлу. Вот, характерный «облик» и сложился…».

– М-м-м-м. Вы-вы-вы, – продолжала монотонно мычать и подвывать девица, затравленно и заинтересованно поглядывая в сторону кривого узкого переулка. – Ы-ы-ы…

– Правильно всё понимаешь, красотка, – одобрил Максим. – Если и уходить (типа – к дому, или там к гостинице), то надо непременно перемещаться вот по таким тихим и неприметным переулкам. Иначе и по-настоящему могут затоптать, без дураков…. Может, милашка рыженькая, заглянешь в «La Golondrina blanka»? Типа – на гостеприимный и дружеский огонёк? Винца приличного выпьешь. Перекусишь. С дельным и приличным народом тебя познакомлю. Умоешься, в конце-то концов…. А? Нет, хочешь уйти? Без вопросов. Счастливого пути. Как говорится, милая мадмуазель, ваш вожделенный переулок ждёт вас. Вернее, уже заждался. Переулок, ведущий…. А Бог его знает, куда. Всех благ, короче говоря. Только, оказавшись в своей уютной девичьей спаленке, не забудьте, освободившись от одежд карнавальных, принять перед сном праведным контрастный душ и парочку успокоительных пилюль. Или же настойку корня валерианы. Хотя, лично я, будучи на вашем месте, предпочёл бы стаканчик-другой выдержанного ямайского рома…

Девица – быстрым-быстрым шагом – направилась к переулку.

А Макс, чисто по наитию, достал из кармана «рембовского» камуфляжа «пацакский» индикатор и, наведя его в сторону уходившей девицы, перевёл крошечную чёрную кнопочку в положение «вкл.».

Через пару секунд тихонько щёлкнуло, а в правом верхнем углу приборчика задорно вспыхнул-запульсировал ярко-жёлтый огонёк.

– Мать моя женщина, – восхищённо выдохнул Максим. – Вот, так поворот неожиданный. Держите меня семеро…. Эй, родная! Постой! Задержись, пожалуйста, на секундочку! Важное дело имеется…

Но ведьмочка, словно бы подстёгнутая его последней репликой, рванула с удвоенной скоростью и уже через пару секунд скрылась за углом.

– Врёшь, не уйдёшь, – азартно пробормотал Макс и размеренно побежал за странной барышней. – И не таких отлавливали в своё время…

Увы, но отловить не получилось. Кривые переулки, улочки, новые узкие переулки, проходные дворы, улочки, переулки…

– Вот же, уф, и зараза. Ловка – до полной и нескончаемой невозможности. Уф-ф-ф…, – остановившись после двенадцати-пятнадцати минут погони и с трудом восстанавливая сбившееся дыхание, признал Максим. – Ну, и быстра, понятное дело. Антилопа-гну натуральная. Уф-ф…. Даже приблизиться к мерзавке не получилось. Отменная бегунья. Ей бы, дурынде рыжей, лёгкой атлетикой заняться, типа – бегом на средние и дальние дистанции по на совесть пересечённой местности. Золотые медальки пригоршнями гребла бы. Совместно со щедрыми премиальными, спонсорскими подачками и гонорарами по рекламным контрактам, ясен пень. Уф…. Блин горелый. Такую классную и ценную добычу, морда белобрысая, упустил. Прямо-таки из рук. Сволочь недогадливая, тупая и глупая. Теперь Мегре – в обязательном порядке – засмеёт. И правильно, честно говоря, сделает. Разиня я, разиня. А ещё и урод законченный. Тьфу, да и только…

Он, затратив ещё порядка двадцати пяти минут, вернулся к «La Golondrina blanka».

Людской паникующий поток практически истощился, только одинокие и слегка прихрамывающие индивидуумы, отставшие от общей массы, бормоча под нос неразборчивые грязные ругательства на самых разных языках, неторопливо передвигались-перемещались по городским тротуарам и булыжной мостовой.

Почему отставшие персоны передвигались – неторопливо? Чтобы, понятное дело, не упасть, случайно споткнувшись о многочисленные и разнообразные предметы, беспорядочно разбросанные вокруг. Чего тут только не было: средневековые рыцарские доспехи и шляпы всевозможных форм-фасонов, бутафорские ружья-мушкеты и широкополые разноцветные накидки, музыкальные инструменты, брошенные – на произвол судьбы – участниками одного из духовых оркестров, перевёрнутые бетонные урны и сдвинутые со своих привычных мест тёмно-синие скамейки, а также маски, маски, маски….

Уличные фонари (а также многочисленные тропические звёзды и ярко-жёлтая крутобокая Луна), горели ярко и уверенно, хорошо освещая ночной городской ландшафт. Лёгкий морской бриз увлечённо и легкомысленно играл с обрывками цветного серпантина. Где-то в районе Городской ратуши задумчиво и равнодушно ухал полночный тропический филин, мол: – «Всё вокруг – суета и тлен, не заслуживающие пристального внимания…».

Возле входной двери в «La Golondrina blanka» расположились – компактной дружеской группкой – сеньор Кастильо, донья Розана и официант Хорхе.

– Сюрреализм голимый и неистребимый, – подойдя, поделился своими впечатлениями-ощущениями Максим. – Из знаменитой серии, мол: – «Бродячий цирк сгорел, всех лошадей – под шумок – украли, а трусливые клоуны, естественно, разбежались…». Кстати, машины и автобусы, не смотря на ночной карнавальный запрет, усиленно и увлечённо гудят, разъезжаясь от отелей и гостиниц. Это нервные и испуганные зарубежные туристы, наплевав на возможные денежные штрафы за ночную езду, торопятся: кто-то к железнодорожному вокзалу, но большинство, понятное дело, в аэропорт. Чтобы сдёрнуть отсюда по страшной силе. Мол, быстрота отступления – залог здоровья и долголетия…. Вот, я и говорю, мол, самый натуральный сюрреализм. Дали, Гоген и Моне, нервно покуривая, скромно отдыхают в сторонке…

– Философ доморощенный, – язвительно хмыкнул дон Мануэль. – Причём, философ, обожающий низкопробный казарменный юмор. Бывает, конечно…. Ну, где ты пропадал всё это время? Чем занимался?

– Э-э-э…

– Можешь, Путник, всё выкладывать. Без мутных недосказанностей и секретных экивоков. Дон Хорхе и донья Розана – персоны, безусловно, уважаемые, опытные, авторитетные и…, и облачённые высоким доверием. Самым-самым высоким. От них – в этом запутанном карнавальном деле – секретов нет.

– Нет, так нет, – беззаботно передёрнул плечами Макс. – Мне так даже проще. В том смысле, что комфортней…

Он коротко и сжато рассказал о случайно-выявленной «настоящей» ведьме и об её удавшемся бегстве, а после этого подытожил:

– Виноват, каюсь, упустил. Морда, неудачник, размазня, рохля и раззява. Отработаю и солёным потом смою позор. Можно, конечно, и кровью смыть. Если потребуется. Но не хотелось бы, честно говоря…

Мегре – совершенно неожиданно – ругаться, насмехаться и подначивать не стал, а, наоборот, даже скупо похвалил:

– Молодец, боец. Спасибо.

– За что? – опешил Максим.

– За то, что догадался воспользоваться «пацакским» индикатором. Причём, сугубо вовремя, и не обращая никакого внимания на царившую вокруг панику. Не каждый, окажись на твоём месте, сообразил бы. Хладнокровен, ничего не скажешь.

– Далеко – не каждый, – задумчиво щурясь, подтвердил официант Хорхе.

– Неожиданный поворот событий, – удивлённо качая головой, пробормотала донья Розана. – Для меня, по крайней мере…. Что же до этой сбежавшей «натуральной» ведьмы. Никуда она, голубушка залётная, от нас не денется. Обязательно – рано или поздно – отыщется. Диалектика…. Кстати, охламон белобрысый. А нет ли по данному поводу подходящей армейской поговорки?

– Есть, конечно же, – улыбнулся Макс. – Как не быть? Армейская мудрость, она, воистину, безгранична и охватывает практически все жизненные ситуации. Все, без единого исключения…. Значится так. Каждая вяленая вобла – в конечном итоге – обязательно дождётся своего бокала с пенным пивом…. Как вам, уважаемые разумные гуманоиды, такая нехитрая философская сентенция? Устраивает? Вот, и ладушки. Искренне рад…. Информацию про «настоящую» ведьму оставляем при себе и ни с кем ею не делимся? Я почему-то так и думал…. Кстати, а что, собственно, случилось-произошло в благословенном и беззаботном Сан-Анхелино? Почему это, вдруг, жителей и приезжих туристов охватила такая конкретная паника, что они друг друга чуть не передавили до смерти, а сейчас – массово и в срочном порядке – сматываются из города?

– Скоро всё узнаем, – пообещал Мегре. – Местное начальство уже готовится выехать к «La Golondrina blanka». Зачем, интересуешься, готовится выехать? Для того, конечно, Путник, чтобы привлечь нас с тобой к расследованию недавнего досадного происшествия. Так что, мил-дружок, готовься, так сказать, в моральном и интеллектуальном плане…. Кстати, а что у нас творится с эфиром? Просвети, пожалуйста.

Максим достал из кармана пятнистых штанов чёрный брусок коротковолновой трофейной рации и, выдвинув из корпуса короткую телескопическую антенну, произвёл необходимую настройку.

После десяти-двенадцати секунд монотонного треска-писка из рации зазвучали приглушённые и обрывочные мужские голоса, заинтересованно переговаривающиеся между собой на американском диалекте английского языка:

– Огромный волк? Ерунда…

– Огромный, клянусь. С окровавленными клыками…

– Бред…

– Сам дурак. А ещё там баба была…

– Какая баба? Красивая?

– Огромная. С дерево ростом. Натуральная великанша. Так громко кричала, что у многих в ушах барабанные перепонки лопнули…

– Врёшь…

– Сам врёшь…

– А что шеф говорит?

– Велел всем забыть – и про волка, и про бабу. Мол, ничего не было. Ни-че-го. Привиделось. Морок. Приказал искать высокую ведьму…

– Ищем, высунув языки – от усердия искреннего – на сторону…

– Эй, болтуны! – вмешался третий голос, в котором отчётливо прослеживались стальные начальственные нотки. – Прекращайте засорять эфир. Объявляется полчаса полной тишины. Головы оторву…. Всем всё ясно? Молодцы…. Тогда – Роджер…

Через час с маленькой кепкой – уже в лёгкой и тягучей предрассветной дымке – к таверне, действительно, подъехал целый автомобильный кортеж, состоявший из угольно-чёрного «Мерседеса» последней модели, белоснежного южнокорейского микроавтобуса и старенького пятнистого армейского джипа, в котором расположилось с пяток бравых смуглолицых автоматчиков.

Машины остановились. Уличные фонари – один за другим – начали медленно и печально гаснуть. Тропические звёзды побледнели и пропали. Луна стыдливо спряталась в пухлых кучевых облаках, заходящих с запада. На газонной траве и разлапистых пальмовых листьях повисли крохотные капельки росы.

Из «Мерседеса», синхронно хлопнув дверками, выбрались двое: высокий тощий шут (правда, уже без своего смешного колпака с крохотными колокольчиками-бубенчиками), и кряжистый широкоплечий военный – с позолоченными погонами и солидными орденскими планками на нарядном светло-зелёном кителе.

– Доброй всем ночи, господа и дамы, – вежливо поздоровался Джон Смит-Осборн Второй. – Вернее, доброго и ясного рассвета, который уже на подходе…. Рекомендую вам Начальника здешнего военного гарнизона, а также – по совместительству и устоявшейся традиции – Начальника городского полицейского Управления…

– Comandante Хуан Сальвадор, – на краткий миг вскинув к солидной фуражке, разместившейся на его круглой голове, правую ладонь с двумя вытянутыми пальцами, представился усатый человек в мундире. – Сеньор Кастильо. Сеньор Соколофф. Много наслышан о вас и искренне рад нашему знакомству…. А что здесь делают ресторанные штатские? А?

– Совсем, Хуанито, офигел в атаке психической? – возмутилась донья Розана. – Забыл, как я тебе в детстве голоштанном – чисто по-соседски – сопли зелёные вытирала? Молокосос и зазнайка…

– Я бы попросил, сеньора, выбирать выражения, – нервно задёргал правым длинным усом дон Хуан. – Опять же, у меня чёткие и непреложные служебные инструкции…

– Прошу вас, друзья, не ссорьтесь, – успокаивающе замахал руками распорядитель «Карнавала Святого Джедди» (он же – полномочный представитель могущественных банкиров Ротшильдов). – И, пожалуйста, не обижайтесь друг на друга. Нам сейчас – в свете всего произошедшего – не до того…. Донья Розана, я вас умоляю. У сеньора Comandante, действительно, инструкции. Ничего не поделаешь.

– Подумаешь. Не очень-то и хотелось…. Хорхе, за мной…

Разгневанная трактирщица и её верный помощник скрылись за дверью «La Golondrina blanka».

– Прошу, господа сыщики, проследовать в машину, – приглашающе взмахнул правой рукой Хуан Сальвадор. – Проедем на место… э-э-э, досадного происшествия и произведём детальный осмотр. А также выслушаем непосредственных свидетелей, – указал на белый микроавтобус. – К счастью, нам удалось найти двоих – вполне даже адекватных и готовых дать соответствующие показания…. Автоматчики? Это так, чисто для страховки. Ну, и в полном соответствии со строгими служебными инструкциями – на случай чрезвычайной ситуации…

– Значит, ситуация, всё же, чрезвычайная? – уточнил Макс.

– Как сказать, дон Максимилиан. Как сказать…. В официальном порядке я её ещё не объявлял. Так что…. Осмотримся. Посовещаемся. А там уже и решим – относительно дальнейших совместных действий. Как официальных, так и – по словам сеньора Смит-Осборна – дополнительных…

Прежде, чем сесть в машину, дон Мануэль успел шепнуть на ухо Максиму:

– Только, молодчик белобрысый, не торопись озвучивать свои пессимистические выводы. Ну, пожалуйста. И на меня чаще посматривай…. Договорились?

– Лады, старина. Как скажешь…

Проехав метров четыреста-пятьсот за крайнюю декоративную бронзовую пушку, колонна автомобилей остановилась.

Максим покинул «Мерседес», старательно огляделся по сторонам и негромко подытожил:

– Безбрежное Карибское море. Лёгкий утренний бриз. Первые солнечные лучи робко отражаются от ярко-лазурных низеньких волн. Благодать неземная, короче говоря…. На берегу же картинка, отнюдь, не такая благостная. Брошенные продавцами торговые киоски и павильончики. Причём, некоторые из них покосившиеся и даже перевёрнутые – как и большинство массивных бетонных урн. Белоснежный песок пляжа щедро усыпан чёрт те чем: пустыми и полными стеклянными бутылками, алюминиевыми банками, пластиковыми стаканчиками-тарелками, обрывками карнавальных костюмов и масками, масками, масками…. Очередной сюрреализм в действии, образно выражаясь. Знать, паника была, что называется, взрослой, комплексной и капитальной…. Что ещё интересного и заслуживающего внимания? Примерно через триста пятьдесят метров к северу белоснежный песчаный пляж резко обрывается. То есть, упирается в невысокий холмик, вдающийся в море. Ну-ну…

– Действительно, весьма интересный холм, – поддержал Мегре, стоявший рядом. – Высотой – метров двести с небольшим. Достаточно правильной конусовидной формы, но с покатой и ровной (словно бы срезанной мощным лазерным лучом), вершиной, на которой растёт одинокое стройное деревце. Молодая тропическая акация, надо думать.

– Какая потрясающая прозорливость! – всплеснув ладонями, восхитился впечатлительный Джон Смит-Осборн Второй. – Именно на вершине этого холма всё и произошло.

– Что – произошло?

– Сейчас узнаете. Вон – сеньор Сальвадор ведёт свидетелей. И послушаете, и посмотрите…

Свидетелей, как и обещалось, было двое: щупленькая морщинистая старушка типичной англо-саксонской внешности («Вылитая мисс Марпл», – непроизвольно отметил Макс), и молодой японец среднего роста с навороченной фотокамерой в руках.

– Рассказывайте, граждане, – сурово нахмурившись и грозно встопорщив свои шикарные усы, скомандовал Comandante. – Развёрнуто, чётко и без излишних штатских фантазий…. Итак, как было дело?

– Обыкновенно всё было, – радостно зачастила на английском языке старушка. – Весело и беззаботно. Я была – в костюме светлой эльфийской принцессы. Такой красивый, милый и элегантный костюмчик, это что-то…. Всё смеялась и танцевала. Танцевала и смеялась…

– Покороче, пожалуйста. И без сентиментальных дамских эмоций.

– Хорошо, без эмоций, так без эмоций…. А потом веселье неожиданно закончилось, как тёплые ночи – поздней осенью. Началась отчаянная, бестолковая и жуткая паника. Стало очень страшно, неуютно и шумно. Все вокруг принялись неуклюже толкаться, пихаться, а после этого побежали, побежали, побежали…

– Кха-кха…. Извините. Разрешите дополнить? – вежливо кашлянув, вмешался узкоглазый японец, говорящий на английском достаточно правильно, но очень-очень медленно и сугубо короткими рублеными фразами. – Совсем чуть-чуть?

– Конечно, милый и любезный Иоширо. Дополняйте, не стесняйтесь.

– Спасибо, мисс Марпл…. Сперва, действительно, было очень весело. Вы правы. Очень-очень. Конкурсы. Песни. Танцы. Вкусное вино. Дурно-приготовленные морепродукты. Подгоревшее асадо. Цветной серпантин – в лицо. Колючее конфетти – за шиворот. Всё равно – весело…. Потом послышался жуткий вой. У меня ледяные мурашки побежали по спине. Начались тревожные крики. Всё громче и громче. После этого люди стали показывать руками на север. В сторону холма. Я тоже посмотрел. На его вершину. И увидел…

– Что же вы там увидели, молодой человек? – вкрадчивым голосом уточнил Мегре. – Извольте изъясняться более конкретно.

– Всё, что увидел – я заснял, – почтительно поклонившись, протянул фотокамеру японец. – Жмите, господа, на крайнюю левую кнопку. На серебристую. А после этого смотрите вот на этот прямоугольный экранчик. Там будут все мои фотографии. По очереди. Десять секунд – следующая…

Просмотр занял порядка трёх с половиной минут.

– Поделитесь, уважаемые сыщики, вашим авторитетным мнением, – слащаво улыбнувшись, попросил Джон Смит-Осборн Второй. – А также и комментариями.

– Гигантский волк, стоящий на задних лапах? – недоверчиво хмыкнул Максим. – Наверное, имеется в виду оборотень…. Кстати, вполне возможно, что я уже где-то видел данную страхолюдину…

– В кино, Путник, ты его видел, – любезно подсказал сеньор Кастильо. – Про легендарного волшебника Гарри Поттера. Там в одной из серий чёрный пёс (то бишь, крёстный Гарри Поттера), дрался-сражался с волком-оборотнем (то есть, с одним из учителей всё того же знаменитого Гарри). Так вот, оборотень с этих фотографий и оборотень из знаменитого фильма – одно и то же лицо. Вернее, одна и та же окровавленная морда…

– Действительно, похож…. Интересно, а какого он роста? На фотографиях будет – с одинокое дерево, растущее на вершине холма…. Следовательно, метров шесть-семь?

– Около того…. А что ты думаешь про экзотичную барышню, которая появилась рядом с волком-оборотнем с небольшой задержкой (на первых четырёх кадрах её нет)?

– То ли валькирия. То ли амазонка, – предположил Макс. – Какая, собственно, разница?

– Главное, что она даже повыше оборотня будет, – тяжело вздохнув, заметил Comandante Хуан Сальвадор. – На добрый метр, если не на полтора. Солидная такая женщина, короче говоря. Не дай Бог, иметь такую свекровь. Порвёт на раз.

– Это точно…. Значит, всё началось с громкого воя?

– Вот, именно! – вновь обрадовалась старушка-англичанка. – Со страшного, тоскливого и очень-очень громкого воя. У меня в ушах даже начало слегка постреливать. А барабанные перепонки зачесались, зачесались, зачесались. Противно так…. Потом все увидели на вершине холма… э-э-э, оборотня. Увидели и осознали, какой он большой и страшный. А вскоре рядом с ним появилась… м-м-м, валькирия, как вы говорите…. Она принялась размахивать огромным боевым топором и кричать – словно кровожадные индейцы-сиу из голливудского блокбастера, мол: – «Их-хо-хо-хо!». Тоже очень громко, а главное, страшно – с дикой и безграничной яростью в голосе. Тут-то карнавальный люд окончательно испугался и, бесконтрольно запаниковав, побежал…. Бедный мой костюм «светлой эльфийской принцессы»! Такой был красивый, элегантный и добротный. Был, да весь вышел. Левый рукав в давке оторвали, кружевной воротник оторвали, половину подола. Жалко – до слёз горючих…

– Есть ещё один важный момент, – задумался Максим. – Сеньор Comandante…

– Да, дон Максимилиан?

– Вы можете – прямо сейчас – связаться с Главным врачом городской больницы?

– Конечно и беспременно. По коротковолновой рации. Все городские руководители – во время проведения очередного «Карнавала Святого Джедди» – всегда ими пользуются. Так заведено. Строгие инструкции, опять же.

– Срочно выходите с Главным врачом на связь и узнайте – сколько больных (и с какими травмами-диагнозами), поступило в городскую больницу за прошедшую ночь.

– Будет исполнено…

Через несколько минут сеньор Сальвадор, приникнув ухом к чёрному бруску рации, доложил:

– За последние шесть с половиной часов в городскую больницу обратилось сто шестнадцать персон обоих полов, пострадавших во время ночных событий. Диагнозы следующие: переломы рук, ног и ключиц, вывихи конечностей, сотрясение головного мозга, а также многочисленные ссадины, царапины и ушибы.

– А были ли среди пострадавших – укушенные? Или же с колото-резаными ранами?

– Сейчас уточню…. Нет, не было, дон Максимилиан. Ни одного.

– Понятно. Спасибо за оперативную и актуальную информацию.

«Похоже, что мы имеем дело с очередной пошлой мистификацией», – внутренне поморщился Макс. – «Скорее всего, обыкновенное (но искусное и высокопрофессиональное), голографическое изображение, сопровождавшееся соответствующим шумовым фоном, транслируемым через мощный звукоусилитель. Ничего, в общем, сверххитрого и экстраординарного…».

Но делиться с окружающими своими соображения он не спешил. Просто кашлянул пару раз и выжидательно уставился на Мегре.

Комиссар – в ответ – тут же сделал большие и сердитые глаза, мол: – «Не сметь, охламон белобрысый, озвучивать крамольные и нестандартные версии! Придумай-ка – в срочном порядке – что-нибудь более умное и, главное, полезное для нашего общего дела…».

«Какого, блин горелый, общего дела?» – возмутился про себя Максим. – «Придумщики выискались…. Знать бы ещё – о чём идёт речь. Не осведомлён. Извините покорно…».

Вслух же он произнёс следующее:

– Не стоит, уважаемые господа, терять время понапрасну. Плохая примета. Предлагаю – срочно перебазироваться поближе к достославному северному холму. Вы немного поскучаете у его подножия. Я же заберусь на вершину и осмотрюсь – на предмет наличия всяких и разных подозрительных следов.

– Как же это? – громко сглотнув слюну, засомневался Джон Смит-Осборн Второй. – А злобный клыкастый оборотень? Не говоря уже о буйной семиметровой валькирии? Они же, уважаемый мистер Соколофф, могут напасть на вас…

– Ерунда ерундовая, – браво улыбнувшись, заверил Макс. – Отобьюсь как-нибудь, не впервой…. Сеньор Сальвадор, а ваши бравые бойцы, надеюсь, одолжат мне – сугубо на время – дельный автомат и запасной рожок с патронами к нему?

– Конечно, без вопросов, – уважительно закивал головой в нарядной фуражке Comandante Сан-Анхелино. – И автомат. И запасной рожок. И пару-тройку гранат. Хоть противопехотных. Хоть противотанковых. Каких скажете.

– Вот и отлично. Тогда рассаживаемся по машинам и меняем место дислокации….

Максим, затратив порядка двенадцати минут, забрался на вершину северного холма.

Забрался, старательно осмотрелся, задумчиво побродил среди разномастных красно-чёрных валунов, несуетливо и целенаправленно обошёл – два раза подряд – вокруг одинокой акации, росшей на вершине, и мысленно вынес свой авторитетный вердикт: – «Почва здесь достаточно каменистая и твёрдая, поэтому и со следами откровенно негусто. Хотя, с десяток чётких отпечатков подошв грубых армейских ботинок (или же специальных туристических), обнаружить, всё же, удалось. Причём, все эти отпечатки относятся к сорок третьему-четвёртому размерам. Что знающему человеку говорит о многом…. А между корней акации, похоже, совсем недавно стоял какой-то громоздкий ящик с прямоугольным дном. Мощный звукоусилитель направленного действия? Запросто…. Ага, чёткий след от провода. М-м-м…. Который соединял звукоусилитель с аккумулятором? Вполне может быть. Вполне…

Он, насвистывая под нос нечто любовно-романтическое, спустился к подножию холма и усмехнулся про себя: – «Автоматчики – с автоматами наперевес, понятное дело, – залегли за древними замшелыми корягами и усиленно бдят. Свидетели ночного происшествия заперты в белом микроавтобусе. А все остальные скучковались вокруг маленького уютного костерка (неужели, старина Мегре разжёг?), расселись по ближайшим округлым камушкам и увлечённо общаются между собой…».

– Ну, что там? – тут же вскочил на ноги нервный распорядитель «Карнавала Святого Джедди». – Есть ли следы на вершине?

– А как же их, спрашивается, может не быть? – покровительственно усмехнулся Мегре. – Конечно, есть…. Правда ведь, Путник?

– Нашёл несколько чётких и дельных отпечатков, – стараясь выглядеть серьёзным и немного обеспокоенным, подтвердил Макс. – Причём, отпечатков огромных волчьих лап с длинными и острыми когтями. Ну, очень-очень огромных. И очень-очень когтистых…