Текст книги "Предки ариев. Рассекреченная история"

Глава 7
Нордическая раса после Великого оледенения

 
Неси это гордое бремя.
Ты будешь вознагражден
Придирками командиров
И криками диких племен:
«Чего ты хочешь, проклятый?!
Зачем смущаешь умы?!
Не выводи нас к свету
Из милой египетской тьмы!»
 

Р. Киплинг

Экологические изменения после конца оледенения имели комплексный характер: менялись и температура, и влажность, а вместе с ними – растительность и животный мир. Важное значение, особенно для датирования, имеет многократное изменение уровня морей.

Первая теплая климатическая фаза голоцена названа пребореалом – XI–VIII тысячелетия до Р.Х. За этой фазой последовал более сухой бореальный период – начало VII – середина VI тысячелетий до Р.Х. В следующий, атлантический период, в середине VI – середине III тысячелетий до Р.Х., было заметно теплее и влажнее, чем сегодня. Широколиственные леса шумели на берегах Белого моря и в Скандинавии. Граница лесов в Сибири проходила на 200 километров севернее, чем проходит сейчас.

После отступления ледника человек смог заселить Скандинавию, Шотландию, высокогорья Альп, морские побережья, север Русской равнины. Но приходилось приспосабливаться к совершенно другой природной среде.

Не стало громадных стад крупных животных. Не стало и специализированной охоты… По крайней мере в лесах. Туры, зубры, благородные олени, кабаны не образуют сотенных стад. Но «зато» на севере Европы возникло много новых богатых экологических ниш. На одном месте не могли кормиться сразу много людей. Коллективы сделались меньше, но хозяйство в целом разнообразнее.

В VIII тысячелетии до Р. X. в Европе известно меньше памятников, чем в предыдущий и последующий периоды. Видимо, именно в это время Северная Европа прошла своего рода «горлышко бутылки» – максимальное падение численности населения. Тот, кому суждено было погибнуть, уже погиб. Оставшимся суждено было жить.

С окончанием ледникового периода часть сохранившегося мадленского населения продвинулась на север Европы вслед за стадами оленей… Знать бы нам еще, за стадами диких оленей шли они или домашних?

Очень характерны сезонные стоянки. Например, летние поселения на берегах лесных озер. Их обитатели охотились на лесную и водоплавающую дичь, ловили щук.

Другие в долинах рек и на берегах озер занимались охотой на крупную дичь: дикую лошадь, зубра, гигантского оленя, благородного оленя, дикого тура и лося

Примером небольшого поселения пребореального периода в Англии является Стар-Карр в Йоркшире. Стоянка датируется первой половиной и серединой VIII тысячелетия до Р. X. Она лежит на берегу древнего озера.

Экономическая территория стоянки определяется в 30—100 квадратных километров. Основное занятие населения – охота на благородного оленя, преимущественно на взрослых самцов, в течение полугода, с октября по апрель. Олень давал обитателям Стар-Карра не только основную пищу, но и материал для изготовления одежды, орудий труда и оружия.

На примере этого поселения хорошо видно, что человек вынужден был жить на одном месте только часть года. Что он вынужден был вести более подвижный образ жизни – эдакое полукочевничество. В течение года сезонная жизнь на разных поселениях в разных экологических зонах. Вероятно, общины стали менее крупными, а количество сезонов, когда община могла собираться целиком, сократилось.

Во фьордах, лагунах и заливах человек начал интенсивно осваивать морские ресурсы. В Конгемозе (Дания) засвидетельствованы морское рыболовство – треска, угольная рыба и камбала, охота на тюленя.

Освоение ресурсов моря привело к тому, что в мезолите появился новый тип памятников – раковинные кучи (кьёккенмёдинги). Раковинные кучи тянутся вдоль побережья, иногда на километры. Это скопления остатков человеческой жизнедеятельности в виде обширных куч раковин морских моллюсков. Раковины миллионов съеденных моллюсков смешаны с костями морских и сухопутных млекопитающих.

Раковинные кучи характерны для побережий Средиземного и Северного морей, как и Атлантического океана.

Живя на берегу моря, человек не прекращал охотиться на крупных животных. А рыбу он ловил сетями; остатки сетей найдены во многих памятниках Германии и Дании. Комплексное, сложное хозяйство. Беднее, но сложнее, чем в палеолите.

В XIX веке считали, что палеолит кончается сразу после Великого Оледенения. Р-раз! И везде устанавливается среднекаменный век, мезолит. Он продолжается до появления керамики и шлифованных каменных орудий. Жизнь показала, что не все в этом мире так однозначно.

Так же, как в палеолите, и в памятниках эпохи голоцена на «западе» смена эпох происходит четко и однозначно. А на «незападе» разные элементы культуры соединяются друг с другом бессистемно. Не сплошной и логичный процесс, а отдельные усовершенствования, не связанные между собой.

И керамика в Японии появляется заметно раньше, чем в Европе, – еще в конце плейстоцена. И микропластинки в Забайкалье появляются 35 тысяч лет назад – в Европе еще самое начало верхнего палеолита.

В Сибири на некоторых памятниках керамика сочетается с такими каменными орудиями, что исследователь каменного века Таймыра Л.П. Хлобыстин задавал вопрос: «А возможен ли керамический палеолит?»

Не буду спорить. Не буду доказывать, есть мезолит во всем мире или только в Европе. Главное – только в Европе был ТАКОЙ мезолит.

Характерной чертой большинства мезолитических культур Европы является обилие микролитов – орудий, сделанных из мелких пластин или отщепов. Микролиты обработаны с нескольких сторон и имеют геометрические формы (треугольники, трапеции, сегменты и др.). Они чаще всего служили наконечниками стрел и метательных дротиков, но могли использоваться в качестве составных орудий. Микролиты и микролитическая техника использовались и в неолите, энеолите и даже раннем бронзовом веке.

В мезолите Европы видят по крайней мере три разные традиции: маглемозе, советерр-тарденуаз и монтадьен. Центр традиции маглемозе охватывает западную Прибалтику, Северное море и часть Англии. Для бореального периода характерно увеличение числа сезонных поселений, усиление роли собирательства и рыболовства. В каменной индустрии маглемозе встречаются две традиции: микролитическая и макролитическая. В этой последней изготавливались топоры и тесла. Эти орудия пока не полировали, но были они достаточно эффективны для рубки деревьев, постройки хижин и лодок.

В Дании на памятниках маглемозе встречены костяные, роговые и янтарные изделия с натуралистическими и импрессионистическими изображениями. В юго-западной Норвегии найдены такие рисунки, выполненные на мыльном камне.

Советерр-тарденуазская традиция распространена на территории Англии, Франции и Голландии, Германии, Нижней Австрии, Венгрии и Словакии, Румынии и Молдавии. Это преимущественно микролитическая традиция. Населению свойственна большая подвижность. Поселения носят в основном кратковременный характер. Основа хозяйства – охота на крупную дичь, имеется собирательство. Распространение советерр-тарденуазских комплексов едва ли следует считать большой миграцией. Скорее речь может идти о проникновении отдельных групп населения на север и северо-восток из Южной Франции.

Традиция монтадьен, вероятно, восходит к пребореальному и бореальному периодам. Характерны поселения в скальных убежищах. Культурные слои богаты раковинами моллюсков. Засвидетельствована охота на зубра, оленя, кабана, зайца и кролика. Кремневые индустрии этой традиции встречаются всюду в Средиземноморье.

Общины мезолита – это малые группы людей, ведущих довольно подвижный образ жизни. Они передвигались из одной зоны в другую в зависимости от времени года и сезонного изобилия средств существования.

Изучение поселений в различных частях мезолитической Европы показывает, что они были, как правило, очень небольшими и соответственно имели малое число обитателей. Так, в Южной Франции раскопан ряд мезолитических поселений в пещерах и скальных убежищах (Кова-дель'Эсперит, Бельфон, Шатонеф-ле-Мартиг) площадью от 11 до 140 квадратных метров. Число их обитателей не превышало 6– 18. Большинство мезолитических поселений на Среднеевропейской равнине, между Эльбой и Одером, были сезонными. Крупные поселения более или менее постоянного характера редки. Одно из них (Юнсдорф-Автобан, ГДР) в одну фазу существования насчитывало от 8 до 15 малых землянок площадью 3,5–8 квадратных метров. Считается, что такое поселение могло иметь от 40 до 100 обитателей. Подсчитано также, что на пространстве между Одером и Эльбой существовало одновременно около 15 таких поселений, где могли жить от 600 до 1500 человек с плотностью один человек на 30–80 квадратных километров.

Поскольку мезолитическое население эксплуатировало в течение года различные экологические зоны внутри своей экономической территории, система поселений варьировалась в зависимости от сезона.

Свойственная мезолиту охота на одиночных животных уже означала, что человеческие коллективы могли стать меньше.

Видимо, община то разделялась на более мелкие группы, состоявшие из

нескольких семей, то вновь собиралась вместе в более благоприятные и богатые пищей сезоны.

В Средиземноморье экологические изменения происходили менее резко. С началом голоцена медленно повышались температура и влажность. Часть населения этой области долго переживало традиции охотничьего хозяйства.

В Западном Средиземноморье известна группа поселений типа романелли, или гримальди. Пещерные поселения культуры романелли известны на берегу моря. Здесь человек охотился на крупную дичь, но этим было уже не прожить. Шла нетипичная для палеолита охота на мелких животных и птиц, собирательство моллюсков на берегу.

Средиземноморские культуры раннего голоцена имеют четкие связи с местными верхнепалеолитическими индустриями. Так, микролиты с затупленными спинками были типичны уже в мадлене. Мезолитическая азильская культура представлена во Франции, Испании, Швейцарии. В ряде пещер найдены стойбища охотников на оленя, косулю, кабана, дикого быка, на альпийские виды животных.

В Италии пребореального периода охота на крупных животных была основой хозяйственной деятельности населения. Обитатели внутренних районов страны, расположенных довольно высоко, занимались охотой и собирательством. Прибрежные поселения, лежавшие на берегу моря или озера, переходили к собиранию моллюсков, рыбной ловле.

В VIII тысячелетии у жителей пещеры Франтхи, в Греции, все большую роль в хозяйстве стало играть рыболовство. В этой пещере использовали вулканическое стекло – обсидиан. Обсидиан привозили с острова Мелос, который лежит на расстоянии 150 километров от Франтхи.

Рыболовы и мореходы Франтхи могли ловить рыбу не только на мелководье, но и в открытом море.

Кроме охоты и морского промысла, обитатели Франтхи активно занимались собирательством. Они собирали фисташки и миндаль, содержащие растительное масло, а также дикие бобовые растения (чечевицу, лику, горох).

Обитатели Франтхи последовательно шли к созданию земледельческого хозяйства.

На Дунае, у Железных Ворот, у жителей ряда поселений основой экономики оставалась охота на благородного оленя, косулю и кабана. Но занимались также рыбной ловлей, пушной охотой и собиранием наземных моллюсков. Единственным домашним животным была собака.

На Пиренейском полуострове стены многих скальных убежищ покрыты красочными росписями: сценами охоты, собирания пищи. Это изображения охотников, стреляющих из лука в горного козла или благородного оленя, собирание меда диких пчел.

Особняком стоят сцены… военных столкновений. Кто с кем воевал?! По наскальным изображениям это очень трудно определить. Сцены войн становятся понятнее, если проанализировать материалы из Юго-Восточной Европы…

В среднем и нижнем течении Дуная, в Подунавье на территории Румынии и Югославии, в конце мезолита распространена культура лепенски вир.

Создатели лепенского вира вплотную подошли к переходу к земледелию.

У них были такие типичные орудия труда земледельцев, как землекопные мотыгообразные орудия и каменные ступы.

На поселении Лепенски Вир люди жили в прочно построенных трапециевидных в плане домах столбового типа с обмазанными известью полами. Площадь домов колебалась от 5,5 до 30 квадратных метров. Одновременно существовало около 20 домов, в которых могли жить до 100 человек. И характер домов, и размеры поселения, и количество его обитателей – все это скорее соответствует поселению земледельцев, чем собирателей.

Но основой экономики оставалась рыбная ловля на Дунае. Не случайно почти в каждом доме найдены огромные монолиты – культовые изображения людей-рыб. Велась и охота, ставшая более специализированной, чем в раннем мезолите. Единственным домашним животным была собака. Собак на Лепенском Вире еще и ели.

В начале существования культуры лепенски вир, в VII тысячелетии до Р.Х., население лепенского вира в антропологическом отношении было явными преемниками населения верхнего палеолита.

А вот во второй фазе, в конце VII – начале VI тысячелетия до Р.Х., население начинает меняться. Появляется новое население, принадлежащее к иному, средиземноморскому антропологическому типу. Появляется и масса гибридов.

Культура лепенски вир существовала уже в тот период, когда на юге Балканского полуострова сформировалась земледельческая культура. В ней было производство керамики, земледелия и скотоводство. Наверное, с самого начала «лепенски-вировцы» заимствовали у южан некоторые орудия труда, учились у них.

В верхнем слое лепенского вира найдены остатки неолитической старчевской культуры южного происхождения. Перемещалось и население.

Этот неудачный термин ввел великий английский ученый Гордон Чайлд. И не неолитическая она, и не совсем революция. Под этим термином Чайлд понимал переход к земледелию и скотоводству. Строго говоря, сам неолит – технология обработки камня, не имеет отношения к земледелию и скотоводству. Неолитические народы могут быть и земледельцами, и скотоводами.

Считается, что когда отступал Великий Ледник, на Земле еще не жили земледельцы и скотоводы. Есть и другие мнения, но изучать их в этой книге нет никакой необходимости. Скажем, 16 тысяч лет назад, или 14 тысяч лет до Р.Х., в Египте были поселения примитивнейших земледельцев. Эти люди научились не только регулярно собирать и сохранять дикорастущий хлеб. Они умели сохранить часть урожая и на другой год высевать, когда воды Нила отступали.

Но таких людей было мало, они еще почти не отличались от охотников и рыболовов. Только в IX–VIII тысячелетиях до Р.Х. появилось МНОГО таких коллективов – и все в Египте и на Переднем Востоке. В VII–VI тысячелетиях до Р.Х. отдельные поселки сливаются в целые области, населенные земледельцами.

На той же территории, где бродили десятки, от силы сотни человек, могут прокормиться тысячи и десятки тысяч земледельцев. Шел тот же процесс, что и при вытеснении более примитивных животных более сложными и совершенными: побеждал тот, кто мог кормиться в большем числе на меньшей территории.

На Переднем Востоке земледельцы и скотоводы распространялись со скоростью лесного пожара. Распространились и хлынули в Европу – в ее южные, теплые области. Пришельцы вовсе не были нордической расой.

В 1854 году в Швейцарии, на Цюрихском озере, открыли поселения, частично стоявшие в воде. В дно мелководья вбивали сваи и на сваях ставили платформы.

Иногда – для каждой хижины отдельно, иногда – для всего поселения. На некоторых поселениях сваи сразу поддерживают крышу и образуют каркас для стен. В общем, несколько близких технологий.

Четырехугольные дома в свайных поселениях разделялись на секции. В каждой секции, вероятно, жила семья.

У обитателей свайных построек уже была керамика. Они культивировали пшеницу, ячмень, просо, горох, чечевицу, бобы, пастернак, морковь, капусту, петрушку. Позже – еще полбу и овес.

У них были лен и конопля, и они умели изготавливать из них одежду. В Швейцарии находят чёсаный лен, нитки, куски плетеной и тканой материи.

У «свайников» была собака, свинья, коза, овца, корова. В самых поздних поселениях появляется и лошадь.

Открытие свайных поселений стало крупным научным событием того времени. Его обсуждали, и не только в кругах узких специалистов. В книжке Д’Эрвильи про «доисторического» мальчика[97]97
  Д’Эрвильи Д. Приключения доисторического мальчика. М., 1966


[Закрыть] главный герой прямо из пещер, где охотятся на зверей ледникового периода, попадает прямо в свайное поселение. Д’Эрвильи «слепил» две разные эпохи в своей книге, но свайные-то поселения были! Пусть намного более поздние, чем пещерная жизнь и охота на дикую лошадь.

Для ученых же чуть ли не основным вопросом было: а зачем вообще строились свайные сооружения? Огромная ведь работа, цель которой неочевидна.

Некоторые свайные поселения огромны – как Альпенка на Цюрихском озере – 40 тысяч квадратных метров, 4 гектара. Учитывая, что строилось все это каменными орудиями, работа была проделана просто невероятная.

Предположений, как обычно, очень много:

– «свайники» хотели быть ближе к воде, чтобы ловить рыбу;

– они очень боялись диких зверей;

– они поклонялись озерам;

– они плавали на лодках, лодки было удобнее причленять к платформе, чем вытаскивать на берег.

Есть и еще около сотни предположений разной степени легкого и тяжелого безумия. Одно из предположений, далеко не основное: «свайники» старались защитить себя от врагов.

Действительно: попробуй залезть на платформу свайного поселения, даже если стоит платформа недалеко от берега. Стоит втащить на платформу мостки, соединяющие ее с берегом, и пространство между берегом и платформой превращается в ров. А если платформа от берега далеко, даже с плотов высадить десант не так просто. Ведь на платформе любого врага с нетерпением поджидают энергичные люди с копьями и каменными топорами.

Появление свайных поселений говорит о том, что древние земледельцы хорошо понимали: у них очень даже есть что взять. Действительно, у охотника можно стащить разве что запасы мяса – и то зимой. Можно «прихватизировать» еще запасы хорошего камня для орудий и сожрать самого охотника и членов его семьи. Прямо скажем, не так и много получается.

А вот земледелец имеет много чего… Запасы хлеба, бобов, проса… Того, что можно унести и долго хранить. Причем в совершенно любое время года. Да и скотину можно угнать. Одно дело – охотиться на здоровенного лося или зубра. Совсем другое – зарезать домашнюю корову.

Для защиты от кого сооружались платформы на озерах? От других земледельцев или от охотников, бродивших вокруг? Скорее всего, для защиты и от тех, и от других. Но земледельцы древней Европы были населением пришлым, по своим корням не местным. Южане, брюнеты с длинными руками и ногами, тощие и тонкие. Средиземноморская раса. Само по себе стремление «отгородиться» от окружающего мира, в том числе и поселившись на воде, очень характерно для «не местных». Всегда и у всех народов проходит много времени, пока переселенцы почувствуют себя уверенно на новой для них земле.

Чайлд полагал, что во время «неолитической революции» население Европы сменилось полностью. Кто не ассимилировался в рядах пришельцев и не был истреблен, тот бежал в почти непригодные для жизни пространства Севера[98]98
  Чайлд Г. У истоков европейской цивилизации. М., 1952.


[Закрыть]. Вряд ли это справедливое мнение.

Еще в конце 1970-х годов немецкий ученый Хойслер доказывал, что «в Европе имело место непрерывное развитие культуры и населения вплоть до исторически засвидетельствованных индоевропейских языков и культур»[99]99
  Hausler A. Die Indoeuropaisierung Criechenlands nach Aussage der Grab-und Bestattungssitten // Slovenska archeologia. 1981. XXIX. S. 61.


[Закрыть].

В пользу того, что население сменилось не полностью, говорит и внешний облик жителей Северной Европы – от неолита до нашего времени. Та самая нордическая раса. Как возникла в начале заселения сапиенсами Европы, так и живет себе до нашего времени. И во время «неолитической революции» тоже жила… Не во всей Европе, правда. В южной и в западной Европе смена населения имела место быть. В ней прежнее нордическое население то ли истребили, то ли быстро ассимилировали. Действительно, даже если сотни охотников будут перенимать у земледельцев их тип хозяйства, пришельцев все равно будет в десятки раз больше, чем их. Прежнее население быстро растворится среди пришельцев.

Но к северу и к востоку от Альп население вовсе не менялось! Прелесть палеогенетики в том, что она позволяет сравнивать организмы ныне живущие и любые останки организмов ископаемых. И устанавливать родство между ними.

Выясняется: к югу от Альп живут люди, предки которых не жили в палеолитической Европе. Их предки уныло (а может, и радостно? Какая разница!) охотились на разнообразных зверей Северной Африки и Переднего Востока, собирали дикорастущие растения… Пока «неолитическая революция» не сделала их многочисленными и могучими.

А вот к северу от Альп живут те, чьи предки охотились на мамонтов, рисовали зверей и людей на стенах пещер, накидывали попоны на лошадей, превращали одноцветных туров в пятнистую домашнюю скотину.

Потом их предки бежали с затопленных Всемирным потопом земель на юг, осваивали новые экологические зоны и постепенно растеряли достижения эпохи палеолита.

Но в них, жителях Северной Европы, сохраняется капелька крови тех, кто пришел в Европу с Переднего Востока 35–32 тысячи лет назад. И тех, кто жил в Европе до них… Кровь создателей Торральбы, Драхенлоха, Терра-Аматы, Монте-Чирчео…