Текст книги "Паническая атака. Избавиться раз и навсегда!"

Немного занимательной научной теории
«Проснуться в поту!»

Частая жалоба моих пациентов – ночные пробуждения в состоянии внутренней паники. Лоб и тело в поту, сердце колотится, руки, ноги словно парализованы, и страх, что сейчас всё, конец, смерть. Что это такое?..

Да, многие пугаются подобных ночных «приступов», тогда как на самом деле они имеют дело с рядовым, абсолютно безопасным феноменом.

Сон человека состоит из нескольких последовательных фаз, каждая из которых имеет свои задачи и характеристики, о чём я подробно рассказываю в своей книге про нарушения сна. Одна из самых загадочных фаз сна – это так называемый парадоксальный сон (REM-сон). В эту фазу сна организм переживает своеобразную «вегетативную бурю» – происходит резкая активизация функций организма: наше дыхание становится более частым, поверхностным, частота сердечных сокращений увеличивается, артериальное давление растёт, температура тела повышается, происходит обильное потоотделение, глаза совершают быстрые движения в разных направлениях. Кроме того, возможны и различные сексуальные реакции, причём как у мужчин, так и у женщин.

В общем, нет ничего удивительного, что, когда мы почему-то просыпаемся в фазу парадоксального сна, мы застаём свой организм в несколько необычном состоянии, а многих ещё догоняют яркие сновидения. Да, это выглядит странно, поскольку сон вроде как дан нам для отдыха… В связи с чем вдруг такая активность? Ответ очень прост.

Представьте, что вы человек какого-нибудь каменного века. У вас большое количество «внешних угроз» – в любой момент может появиться хищник или начнётся гроза, – и вам придётся экстренно сниматься с места.

Но вот ваш организм в течение предшествующих, например, шести или семи часов находился в полном покое… За это время все системы и органы вашего тела пришли в состояние исключительной пассивности. Сможете ли вы быстро среагировать на такие угрозы? Вряд ли. Вот природа и придумала где-то каждые два часа проводить своеобразную встряску систем и органов нашего тела, чтобы они слишком не расхолаживались и были готовы чуть что включиться в работу.

Тут мне приходит в голову ассоциация, связанная с военной службой: если оружие долго не используется, его в любом случае необходимо регулярно, вхолостую, как говорят военные, «проворачивать». Цель очевидна: орудия не должны застояться, металл не должен ржаветь и стягиваться. Пушки, грубо говоря, должны быть в постоянной боевой готовности, вот их и «проворачивают».

Этой же цели в каком-то смысле служит и парадоксальный сон (REM-фаза сна. Это «проворачивание» организма остаётся «холостым»: все его системы и функции напрягаются, но мозг жёстко блокирует нашу двигательную активность, чтобы мы, не дай бог, никуда во сне не рванули. Так что некоторые из нас даже могут проснуться в этой фазе сна с чувством «паралича», но, поверьте, это только ощущение.

Теперь представьте: вы однажды проснулись в фазу парадоксального сна – вы были в поту, ваше сердце колотилось, и вам показалось, что у вас сердечный приступ или инсульт, например. Вы испугались, хотя всё кончилось хорошо, но пережитый вами испуг заставил ваш мозг внимательно следить за подобными симптомами, причём даже во сне. Как мы уже говорили, не всё спит в нас, когда мы спим.

И вы, как та мать с младенцем, которая спит беспробудно, но чётко реагирует на любой звук, исходящий от малыша, стали подобным же образом «выслеживать» собственную парадоксальную фазу сна и при её появлении бить тревогу, т. е. сами себя стали в такие моменты будить! Причём не просто будить, а будить в состоянии тревоги, исключительного беспокойства за своё здоровье, а ведь тревога только усиливает любые из перечисленных вегетативных проявлений. Так что тут стали накладываться друг на друга два фактора: с одной стороны, естественная активизация вегетативной нервной системы во время фазы парадоксального сна, а с другой – ваша собственная тревога с её уже вегетативным компонентом.

И что теперь делать? Во-первых, нужно хорошенько понять то, что я сейчас сказал: ваши ночные вегетативные приступы – это естественное состояние, вызванное нормальным протеканием сна. Во-вторых, нужно этот тревожный рефлекс затормозить так, чтобы ваш мозг перестал вас будить по этому совершенно пустяковому, я вам скажу, поводу! Вот поэтому мы и говорим сейчас о рефлексах… Хотя, казалось бы, какой-то прошлый век.

Сердце, тебе не хочется покоя?..

Как ни крути, сердце человека – самый чувствительный орган, и ему положительно не хочется покоя. Всякий стресс, любое жизненное потрясение – хорошее оно или плохое – сообщает нам о себе усиленной работой сердца, т. е. сердцебиением. И это нормально!

Стресс активизирует организм, чтобы обеспечить ему высокий тонус, необходимый для борьбы или бегства. Именно поэтому у человека, находящегося в стрессе, сердце начинает биться сильнее, а то и вовсе сбиваться со своего ритма.

К счастью или к сожалению, в нашей – человеческой – жизни почти не встречаются такие опасности, от которых можно было бы спастись подобным незамысловатым способом – физической борьбой или бегством. Но поскольку организм реагирует старым, дедовским – а точнее говоря, животным – образом, нам приходится страдать. Платим за блага цивилизации!

Действительно, перенапряжение, вызванное стрессом, излишнее и непродуктивное для сердца, и могут возникать сбои. То есть получается, что страх перед сердцебиением вызывает и само учащение пульса, и, возможно, небольшие экстрасистолии.

Проще говоря, зацикливаясь на своём сердце и именно благодаря этому, а не по причине его слабости, мы и собираем свои панические атаки.

Наличие сердцебиения – это хорошая новость! Без сердцебиения было бы, поверьте, куда хуже! А то, что из-за страха оно становится чуть больше, т. е. пульс возрастает, – ну что ж, это тоже нормально.

Вот почему «старые» врачи называли вегетососудистую дистонию не этим диковинным термином, а очень просто – «невроз сердца».

20 лет назад, когда я писал первую версию этой книги, я, можно сказать, предсказывал: пройдёт какое-то время, и, наконец, врачи перестанут называть «приступы» вегетососудистой дистонии «сердечными», ограничившись правильным термином – «паническая атака». Так в целом и происходит.

Но даже если и говорить о таком «приступе» как о сердечном, надо утонять: он не патологический, не опасный для жизни, а здоровый, полноценный, хороший, так сказать. Он и должен таким быть, если мы находимся под воздействием психологического стресса.

Проблема в том, что мы не всегда осознаём свои стрессы. И вот тут, конечно, нам нужно было бы с собой поработать.

Зачастую мы переживаем хронический стресс, длящийся долго. И уже успеваем свыкнуться с ним на уровне сознания. Но организм таким конформизмом похвастаться не может, его вегетативная система продолжает реагировать обычным для себя образом – активизируя сердечнососудистую систему.

Вот и получается, что подобный вегетативный приступ настигает нас в ситуации, которая может и не быть стрессовой, не казаться таковой. Хотя на самом деле это именно стресс, просто мы его не заметили, не осознали.

И вот его мы проглядели, а сердечную активность – нет, на ней как раз зафиксировались. Возникает страх: «Что со мной?! Нет ли у меня серьёзной болезни?! Не умру ли я от этого сердечного приступа?!»

Мы пугаемся, на сердце падает ещё большая нагрузка, и оно начинает безобразничать. А ситуация развивается, как в плохом детективе…

Сначала мы бросаемся к врачам, желая спастись от «дыхания смерти» и «сердечного приступа», «инфаркта» и «инсульта». Но врачи отказываются нас лечить, «глухи к нам»!

Сообщают, что, цитирую: «Всё в порядке!» Хороший порядок: сердце из груди выпрыгивает, а врач «умывает руки»! Блеск!

Не получив лечения, мы начинаем бояться повторения этих крайне мучительных сердечных приступов. Однако же именно этот страх и является на самом-то деле нашей основной проблемой.

Именно этот страх и создаёт избыточную нагрузку на нашу вегетативную нервную систему. Результат не заставляет себя ждать – сердечные приступы появляются с завидной регулярностью.

Мы виним во всём только одного человека – и это всегда не мы, а кто-нибудь другой.

Барри Бек

Порочный круг замыкается, а человек оказывается один на один со своей проблемой: была одна – психологическая, стало две – и психологическая, и «сердечная».

Паническая атака – это, проще говоря, приступ паники, т. е. острой тревоги или страха. Разумеется, лечить такую «болезнь» можно и нужно не сердечными препаратами, а средствами, влияющими на эмоциональное состояние.

Вот почему во всём мире «панические атаки» лечат антидепрессантами с противотревожным компонентом. Но если человек понимает, что с ним, то может избавиться от этого состояния и без лекарств!

Вот такая печальная история, причём не эксклюзивная. От таких «сердечных приступов», вызванных психологическим стрессом, страдает как минимум каждый пятый человек, пришедший на приём к участковому врачу!

Впрочем, отказ терапевта оказать помощь таким пациентам или неэффективность его помощи – явление закономерное. Ведь причина этих приступов не в органических поражениях сердца (что может и должен лечить терапевт), а в изначальном психологическом стрессе.

Проблема в том, что этот изначальный стресс мы часто не осознаём, а поэтому и не прорабатываем как следует с психологом или психотерапевтом. Впрочем, очень скоро человек переключается с изначального стресса на новый, на свои переживания по поводу возникающих у него панических атак.

Таким образом, он как бы защищает себя от изначального стресса – переключается на стресс, связанный со страхом за своё здоровье, который, как кажется, он может контролировать. Но так не работает, ведь суммарный стресс становится ещё больше…

«Паническая атака» – вещь неприятная, но совершенно не опасная. А паника, которая возникает у человека, который не знает, что с ним происходит, абсолютно закономерна. В противном случае мне бы не нужно было всё это так подробно расписывать.

Но на то мы и разумные существа, чтобы понимать: у людей действительно случаются сердечно-сосудистые заболевания, но паническая атака, дистония – не из их числа.

Конечно, пока вы не знаете, что с вами происходит, – нормально, что вы тревожитесь. Однако, как только вы осознаёте, что стали жертвой «вегетативного компонента» собственного стресса, вы освобождаетесь от этого морока.

Именно с этим стрессом нам и надо бороться. Если же мы пеняем на сердце – это, право, чистой воды несправедливость: оно не только ни в чём не виновато, но ещё и пребывает в прекрасной физической форме!

Случай из психотерапевтической практики
«Порчу порчу»

Страх перед неизвестным – штука неприятная, хотя мы почти не осознаём, насколько глубоко он в нас сидит и как сильно влияет на нашу жизнь. Дети не просто так боятся темноты, а взрослые отнюдь не случайно годами оттягивают решение трудных вопросов – всё это проявления страха неизвестности.

Мы боимся смерти, потому что она для нас тайна за семью печатями. Это всё тот же страх неизвестности. Именно поэтому, сталкиваясь с болезнью, мы часто начинаем думать о религии, о Боге. Мы хотим определённости, ясности, и в религиозных учениях это есть.

Нам не просто обещают спасение и вечную жизнь, но также дают ощущение определённости – мол, не переживай, о тебе есть кому позаботиться.

Бессильный разум ищет спасения перед могущественным страхом неизвестности, он придумывает неизвестному объяснения, вроде бы успокаивается. Но получает ответный удар от организма, пережатого стрессом.

Лучше хранить молчание и казаться дураком, чем открыть рот и устранить все сомнения.

Сэмюэль Джонсон

Когда человек обращается за помощью, психотерапевт легко может отыскать этот страх неизвестности, скрывающийся за переживаниями пациента. В бесконечной борьбе сознания с подсознанием страх неизвестности приобретает самые причудливые формы…

Лида пережила тяжёлый период своей жизни. В один год на руках у неё умерла мама, погиб любимый племянник, а муж… Муж Лиды сильно переменился, стал холоден, груб. И она отправилась к экстрасенсу – может быть, подскажет, что делать?

Ожидания Лиду не обманули – вердикт специалиста по кармическим законам прозвучал как приговор: у мужа появилась любовница, она и навела на Лиду «порчу».

– Дальше будет хуже! – предупредил экстрасенс и назначил свои сеансы.

Предсказания экстрасенса оправдались. В этот же день, вернувшись домой, Лида почувствовала страшный приступ удушья, а сердце билось так, словно вот-вот порвётся. Сын вызвал скорую помощь, и на этот раз дело обошлось.

Лида полностью доверилась экстрасенсу и более пяти лет посещала его сеансы. За это время отношения мужа с любовницей разладились, хотя полностью и не прекратились.

Но приступы удушья и сердцебиений появлялись у Лиды уже регулярно, а страх смерти преследовал её неотступно. Экстрасенс, наконец, признал своё бессилие – наведённая на Лиду «порча» оказалась слишком сильной.

Он передал Лиду своему «коллеге по цеху», но и тот отказался помочь. Разумеется, бедную женщину беспокоила теперь только её болезнь, и она пошла по врачам – к одному, другому.

Люди в белых халатах назначали лечение, но эффекта почти не было. Впрочем, Лида и не рассказывала им о «порче» – не хотелось выглядеть какой-то странной, да и не хотелось выносить «сор из избы».

Болезнь прогрессировала, Лида уже боялась покидать свой дом, и кто-то случайно обмолвился: «Вам бы, Лида, надо сходить к психотерапевту». Лида почувствовала себя оскорблённой, но случайно подвернулась возможность лечь в Клинику неврозов. Никому не веря, не зная, что делать и куда податься, она согласилась на госпитализацию…

Когда я первый раз встретился с Лидой, она была похожа на выжатый лимон. Без малого семь лет тяжёлого невроза – а это был именно невроз – не прошли для неё даром. Она рассказала мне свою историю…

Когда в её жизни настала чёрная полоса, Лида искала ответ на вопрос: «Почему?» Почему так скоропостижно умерла мама, почему так нелепо погиб племянник, что сталось с мужем?

Она хотела услышать ответ и получила его от недобросовестного человека, прикрывающегося знанием каких-то магических законов. Пять лет он буквально «доил» Лиду, а когда она не смогла платить по прежнему тарифу, отправил её к другому «целителю». Тот, понятно, даже не взялся за дело.

Смерть близких – тяжёлое испытание. Лида почувствовала страх, столкнувшись с неизвестностью, а экстрасенс усилил этот страх своим «предсказанием». Рассказ Лиды был достаточно красноречив, чтобы экстрасенс догадался об изменах её мужа.

Когда Лида услышала, что все её несчастья – это только начало, её страх лишь усилился. Она стала представлять, как на неё действует «порча», и возникший на этом фоне вегетативный приступ показался Лиде очевидным «доказательством».

На самом деле это была, конечно, совершенно естественная реакция организма на стресс. Но Лида об этом не знала. Она ошибочно думала, что это эффект «порчи», и так начался её долгий путь по этой ложной дорожке.

Приступы Лиды – обычное дело в практике любого врача-психотерапевта. Лечение этих приступов хорошо отработано, так что с этим этапом мы справились быстро. Теперь Лиде предстояло заняться тем, что можно и нужно было делать семь лет назад – решать проблемы в семье, с мужем.

Почувствовав себя больной, Лида «привязала» к себе сына, а тот уже вырос и не хотел её поддерживать. В своей болезни Лида открыто обвиняла мужа. Теперь, когда «медовый период» супруга с его любовницей миновал, она уже не могла восстановить с ним прежние отношения.

Страх смерти и «болезнь» сделали Лиду совсем одинокой, а ещё и почти инвалидом, несмотря на хорошее, на самом деле, здоровье. В общем, нам многое предстояло осмыслить и переоценить…

После выписки я встретился с Лидой только через пять лет. Она была замужем, но, конечно, уже за другим человеком. Её отношения с сыном наладились, родился внук – отрада для молодой бабушки.

Всё в порядке, но семь лет жизни не вернёшь… Да и как бы закончилась эта история, если бы кто-то не подсказал, что дело не в «порче»? Да, страх неизвестности заставляет нас совершать ошибки, но мы вовсе не обязаны их делать.

Список жалоб

Жалобы человека, страдающего паническими атаками, – это не просто изложение симптомов болезни, это целая история!

Человеку, мучающемуся от неопределённости, важны любые подробности: что, как, когда, где… Ему кажется, что если он расскажет врачу всё подробно, то тогда его заболевание будет этим специалистом правильно понято. И горе врачу, который оказался «безучастным формалистом»!

Но тут нужно сказать следующее: всякий врач знает, что такое вегетативная нервная система и как она ведёт себя в ситуации стресса, а потому при необходимости он и сам расскажет за своего пациента все его жалобы, причем сообщит любые подробности.

Но поскольку врачи не считают вегетососудистую дистонию заболеванием и говорят о ней исключительно как о «расстройстве» или «нарушении», внимания от них ожидать особо не приходится.

Если вы хотите, чтобы врач вашим состоянием действительно обеспокоился, то заболевание, с которым вы к нему обращаетесь, должно заключать в себе риск для жизни (не его, разумеется, а вашей).

Пациенты с вегетососудистой дистонией сами этот риск в своей «болячке» видят, но ведь с точки зрения врача этот риск им только мерещится – это своего рода иллюзия, обман восприятия.

Врач понимает, что перед ним функциональное расстройство, согласно любому официальному определению из учебника «характеризующееся доброкачественным течением, хорошим прогнозом и не приводящее к кардиомегалии или сердечной недостаточности».

Иными словами, при всём желании умереть от него нельзя, а потому как заинтересуешь врача такими жалобами? Тем более что, как уже я сказал, они известны любому доктору наперечет.

Как мы с вами уже знаем, вегетативная дисфункция может разворачиваться или по симпатическому, или по парасимпатическому варианту.

• В первом случае, скорее всего, будут отмечаться сердцебиение, подъёмы артериального давления, потливость, запоры, субфебрилитет, сухость во рту и т. п.

• Во втором случае вегетативная дисфункция, как правило, проявляется тошнотой, рвотой, жидким и учащённым стулом, частым мочеиспусканием, снижением артериального давления, брадикардией (относительное снижение частоты сердечных сокращений), чувством удушья, понижением температуры тела и т. п.

Но чаще всего сбой в работе вегетативной системы носит смешанный характер, и в этом случае оба её отдела «откалывают свои номера» – по очереди и совместно.

Впрочем, безусловными «лидерами» в списке жалоб пациентов с вегетососудистой дистонией являются: сердцебиения, перебои в работе сердца, боли в области сердца, колебания артериального давления, затруднённое дыхание, головокружения, головные боли и обморочные состояния, а также потливость и (иногда) ощущение «паралича».

Всё это реакции вегетативной нервной системы, и для нашего здоровья они не опасны, хотя страдающие ВСД думают именно так. Что ж, попытаюсь разъяснить, что здесь к чему…

Сердцебиения

То, что кажется человеку «сердцебиением», является нормальной, а вовсе не патологической работой сердца. Частота сердечных сокращений увеличивается у нас при любых нагрузках, и это естественно, причём психологические нагрузки – это точно такие же нагрузки, как и любые другие.

Человеку может казаться, что его сердце «колотится», «стучит», «выскакивает» и т. п. Но, право, редко у кого эти цифры превышают 100–120 ударов в минуту, а это совершенно не страшно и не опасно. После бега трусцой (с целью оздоровления, как вы понимаете) эта цифра может превышать и 160, и 180 ударов в минуту!

Я всегда говорю своим пациентам, что было бы хуже, если бы сердцебиений в состоянии стресса у них не было, поскольку это значило бы, что вегетативная нервная система у них не работает. А так – работает, очень хорошо!

Иногда пациент с паническими атаками говорит мне: «Ну как же я здоров?! У меня же сердцебиение!» Что мне ответить?.. Если у вас не будет сердцебиения, то считайте, что вы умерли. Сердце, знаете ли, должно биться. А с какой частотой оно бьётся, это, право, существенного значения не имеет: ну 60, ну 120… Работает! Эврика!

Здоровое сердце может совершать до 200 ударов в минуту на протяжении нескольких недель без каких-либо негативных последствий – это вообще не проблема. Так что пережить полчаса паники – это вообще ничто по сравнению с тем, на что оно действительно способно.

Чем сильнее человек беспокоится, тем быстрее бьётся его сердце, однако бояться сердцебиения не нужно: сердце не может разорваться или остановиться, это так не работает.

Сердце – это мышца, её невозможно разорвать жидкостью.

Перебои в работе сердца

С этим симптомом и вовсе творится необычайная путаница… Многим пациентам кажется, что их сердце время от времени «замирает», «останавливается», а «потом снова запускается». Но всё это, как правило, им только кажется.

Например, некоторые из них рассказывали мне, что их сердце «останавливается» периодами на 10–20, а то и 30 минут. Чего просто не может быть! В противном случае об этом нельзя уже было бы рассказать врачу.

К сожалению, и результаты «самозамеров» пульса, как правило, глубоко ошибочны. Человек может быть уверен, что его пульс превышает 130, а то и вовсе 200 ударов в минуту, но производимый мной «контрольный замер» показывает, что эта, с позволения сказать, «тахикардия» колеблется в пределах 80–90 ударов в минуту!

С тем же «успехом» определяется пациентами и их отсутствующая в действительности экстрасистолия. Причём это самый что ни есть научный факт: специальное исследование показало, что как минимум 44 % пациентов из всех, кто говорит, что ощущает перебои в работе сердца, счастливо в этом ошибаются.

Экстрасистолии – это эпизодические дополнительные сокращения сердечной мышцы или пропуск очередного сокращения. Всё это никак не влияет на состояние здоровья, а сами экстрасистолы, как бы ужасно ни звучало это слово, абсолютно безвредны. Экстрасистола дословно означает «дополнительное сокращение». Чем это плохо?

Сердце не часовой механизм, а достаточно сложная система, которая испытывает на себе множество влияний: внутренняя нервная система сердца, внешняя симпатическая и парасимпатическая стимуляция и т. д. (рис. 14, 15).

Рис. 14. Проводящая система сердца

Рис. 15. Иннервация сердца

По сути, это система, которая имеет множество внутренних защитных механизмов от сбоев. Остановиться сердцу она не даст. Но да, все эти влияния могут в какой-то момент сработать не в такт, и это нормально, обычное дело.

Впрочем, то, что вы переживаете из-за своего сердца, действительно усиливает вероятность подобных сбоев – вы тревожитесь, внешней иннервацией его перегружаете и сами провоцируете экстрасистолы.

Но попытки сознательно контролировать работу сердца лишены всякого смысла: его нельзя контролировать усилием воли, сознательно. Оно бьётся само, потому что просто не может не биться из-за своей внутренней, абсолютно автономной системы выработки нервного электричества.

Да, экстрасистолии и в самом деле могут свидетельствовать о сердечном заболевании, но в том случае, если вы уже пережили несколько инфарктов, а ткань вашего сердца изрубцована их последствиями.

Такие рубцы могут снижать проводимость определённых областей сердца, в результате чего оно чаще сбивается с ритма. Однако если кардиологическая реанимация не ваша стихия, то беспокоиться из-за эпизодических экстрасистол просто смешно.

Поэтому «перебои в работе сердца» у человека с паническими атаками действительно могут быть, как и у любого другого нормального человека. Функциональные сбои в работе сердца – дело естественное и нормальное, оно же всё-таки как-никак живое.

Сейчас мне вспомнилось одно исследование, проведённое на военных лётчиках – этих эталонах физического, а тем более сердечного здоровья. Так вот, сначала ЭКГ сняли у 1 тыс. лётчиков, и экстрасистолы были найдены у 2,5 % из них. Мало было у них экстрасистолий.

Потом всем им сделали суточный мониторинг – и тут ситуация изменилась кардинально! Разнообразные нарушения ритма сердца были выявлены у 29 % пилотов.

Наконец, когда их подвергли исследованию при максимальной физической нагрузке, и тут всевозможные аритмии были обнаружены уже у 35 % здоровых «специалистов неба».

При этом все эти летчики не предъявляли никаких кардиологических жалоб, не отмечали у себя каких-либо болезненных симптомов и не имели кардиологических диагнозов.

Так что эпизодические нарушения ритма сердца – это нормальное дело!

Боли в области сердца (кардиалгии)

Боли в области сердца у пациентов с паническими атаками – явление частое, но они существенно отличаются от болей при стенокардии (по-настоящему серьёзном заболевании сердца). У больного стенокардией боль за грудиной возникает в чёткой связи с физической нагрузкой.

В зависимости от тяжести заболевания она начинается при подъёме по лестнице, или с шестого, или с четвёртого, или со второго лестничного пролёта.

Чем больше нагрузка, тем больше сердцу нужно кислорода. Если сосуды сужены атеросклеротическими бляшками, то собственная система кровоснабжения сердца не справляется с подачей кислорода к его тканям, и тяжесть за грудиной заставляет человека снизить темп.

Но у пациентов с паническими атаками никогда нет той чёткой, математически выверенной зависимости от нагрузки, которая всегда есть у пациентов с ишемической болезнью сердца. Боль то возникает, то нет, спасибо остеохондрозу…

Существует два способа легко скользить по жизни: верить всему и сомневаться во всём. Оба они избавляют нас от необходимости мыслить.

Альфред Коржибский

У больного со стенокардией встречается специфическая иррадиация сердечных болей: они отдают в левую руку или левую лопатку, а сама боль чаще всего локализуется за грудиной, причём на широкой площади. Именно такой иррадиации у больных с вегетососудистой дистонией не встречается, могут быть разные, но это не «сердечная боль» отдаёт, это так называемые парастезии, которые бывают у всех и связаны с позвоночником, а не с сердцем.

При этом «сердечная боль» возникает точечно, в каком-то определённом месте, что является чётким симптомом классической межрёберной невралгии, при которой страдает не сердечная мышца, а нерв, причём не в груди, а в спине, где он и зажимается. И нерв этот не имеет ровным счётом никакого отношения к сердцу, он иннервирует мышцу, которая связывает два расположенных рядом (друг над другом) ребра.

Вот почему часто сила этих болей зависит от движений грудной клетки, от активности дыхания, а вовсе не от фактической физической нагрузки, как это должно быть, если бы речь шла о действительном заболевании сердца, способном привести к инфаркту миокарда.

И если у нас сердце «колет», «пронзает», «пульсирует», «немеет, как в холодильнике», «отдаёт в лопатки и руки, поясницу и шею», возникают «сердечные спазмы», «ком за грудиной» и при этом ощущается «покалывание», «сжатие», «острое сжимание», «сдавление», «напряжённость», «заложенность», «жжение» в области сердца, а также левого подреберья, верхней части живота, «распирание» или, наоборот, «пустота» в грудной клетке, то можно расслабиться: это отнюдь не те боли, которые ведут нас прямиком «на тот свет» – это неприятная, но не опасная вегетативная дистония.

Колебания артериального давления

Когда пациент говорит мне, что у него отмечаются «колебания артериального давления», я всегда спрашиваю о том, что он называет «колебаниями артериального давления».

Мне приходилось видеть пациентов, верхние цифры артериального давления у которых уходили далеко за 200, а то и за 250. Не меньший психологический эффект на меня оказали случаи, когда нижние цифры у больных поднимались до 120–130. Но, право, в первом случае речь, как правило, всегда шла о так называемом злокачественном типе течения гипертонии, а во втором – о серьёзной болезни почек. И никогда, никогда таких цифр и близко не было и не может быть у пациента с паническими атаками.

Если у вас есть вегетативное расстройство, вам может казаться, что давление, например, 135/95 мм ртутного столба – это «большое давление». Но это не только не большое, это вообще нормальное давление!

Самую лёгкую – первую – стадию гипертонии при таких цифрах, и даже постоянно держащихся таких цифрах, и то не поставят! А уж если сосуды не рвутся под давлением 250 мм ртутного столба, то при 160 и вовсе незачем рваться. Только если по какой капризности, но и то вряд ли.

Артериальное давление меняется у нас в течение дня постоянно, причём даже во сне, в фазе глубокого сна оно может достигать 180/90 мм ртутного столба. При занятиях в спортзале, например, ваше давление доходит и вовсе до астрономических цифр – 200/110 мм ртутного столба, – и это нормально!

Так и должно быть, если вы физически активны. Когда же вы слышите, что норма давления 120/80 мм ртутного столба, – это норма покоя, когда вы лежите пластом в комфортной обстановке, испытывая полное довольство жизнью (рис. 16)!

Рис. 16. Колебания артериального давления в течение дня (мужчина, 35 лет)

Артериальное давление – это две цифры:

• первая говорит о том, какое давление крови в кровеносном русле во время систолы (сжатия сердечной мышцы, проталкивающей кровь в кровеносном русле);

• вторая – то же самое давление, но в момент, когда сердце расслабляется после очередного проталкивания крови в сосуды тела (так называемые диастола и диастолическое давление).

Патология – та самая гипертония, когда ваше артериальное давление постоянно держится (в покое и комфорте!) на цифрах, превышающих 140/90 мм ртутного столба:

• первая (мягкая) степень гипертонии – от 140/90 до 159/99;

• вторая (средняя) – от 160/179 до 100/109;

• третья (тяжёлая) – от 180/110 и выше.

Сомневаюсь, что кто-то из вас может таким давлением похвастаться, а вот пожилые люди, которых вы регулярно встречаете на улицах, в магазинах, в транспорте, живут с этими цифрами постоянно и, как вы можете видеть, вполне себе бодро и весело способны функционировать.

При этом опять-таки сам по себе подъём артериального давления не является проблемой, проблему составляет поражение самих сосудов, атеросклеротическое поражение. Атеросклеротические бляшки могут представлять угрозу, но для этого они в сосудах должны быть! И образуются они годами, а не так, что сегодня нет, а завтра грозди. Для их образования необходим соответствующий возраст, определённые нарушения обмена веществ и, наконец, вердикт врачей, с которым, можете мне поверить, если эти бляшки и вправду есть, проблем не будет.