Текст книги "Песталоцци. Воспитатель человечества"

В бургдорфский период у Песталоцци умирает сын. В Ивердонский – его жена Анна.

Это случилось 11 декабря 1815 года.

Удивительное дело! И сам Песталоцци, и исследователи его жизни очень мало пишут об Анне Песталоцци-Шульт. О их невероятном любовном треугольнике, один из участников которого ушел навсегда, – да; о их эпистолярном романе – безусловно… А вот последующие почти полвека словно бы не замечаются.

История семьи Анны и Иоганна Генриха – это история абсолютно бескорыстной, самоотверженной любви женщины к своему супругу. Можно не понимать и даже критиковать Песталоцци за его, как кажется, несколько холодное отношение и к жене, и к сыну. Наш герой не то что был плохим семьянином, просто в его жизни главную роль играла не семья, а работа.

Анна никогда не предъявляла ему претензий, всегда любила, была рядом в любых обстоятельствах. Ни с кем другим эта красивая женщина жить не хотела.

Они были вместе почти полвека… Ее забота, ее любовь, тот тыл, который она создавала для своего мужа, безо всякого сомнения, помогли Песталоцци стать тем, кем он стал.

Вам нужны еще какие-то доказательства любви?

Нужны?

Пожалуйста.

В 1813 году, за два года до смерти, Анна отдала все свое немалое наследство институту. Во многом благодаря этому Ивердонский институт не прекратил своего существования раньше.

После смерти жены Песталоцци прожил еще долгих 12 лет. Все его время было посвящено только работе: сначала в Ивердонском институте, потом дома, в Нейгофе, где он писал свой итоговый труд «Лебединая песня».

Мы можем только лирически предполагать, что он страдал и скучал по ушедшей супруге. Сам он почти нигде об этом не пишет…

Его голову и душу занимала работа, занимала система. Похоже, что ни на что другое там места не оставалось.

Между тем Ивердонский институт процветал. Сюда стремились отдать своих сыновей не только богатые семьи из Швейцарии, но и из Франции, Пруссии, Англии, Италии и даже России. Согласитесь, что 200 человек – это коллектив более чем серьезный.

Но нашего героя такое положение дел, как ни странно, не столько радовало, сколько печалило. Сирот и бедняков в институте становилось все меньше, а ведь именно их обучение он считает едва ли не главным делом своей жизни.

И вот он – абсолютно успешный и знаменитый – в который уж раз начинает обивать начальственные пороги. В министерство не идет, понимая, что оно и так достаточно финансирует институт. Сначала обращается к городским властям Ивердона, потом к правительствам различных кантонов с одним и тем же настойчивым предложением: создать новое «Учреждение для бедных».

Его позиция остается неизменной: без народных школ создать полноценную систему образования невозможно. Как нельзя и построить счастливое будущее человечества.

Знаменитого педагога везде охотно принимали. С радостью беседовали. Кормили обедами.

И ничем конкретно не помогали.

Тогда, в 1818 году, 72-летний знаменитый педагог на средства, полученные от издания собрания своих сочинений, открывает «Учреждение для бедных» в местечке Клинди близ Ивердона.

Там он попытался продолжить опыты, начатые в Нейгофе. Снова попробовал соединить труд с обучением, чтобы дети сами финансировали свою школу.

Ему казалось, что, если он учтет предыдущий опыт, у него все получится. Увы… Осознание и тем более исправление собственных ошибок – это не про нашего героя.

Результат Клинди оказался «нейгофским»: просуществовав год, школа прекратила свое существование.

Он снова обратился к властям за помощью.

И снова его кормили обедами, говорили высокие слова, улыбались.

И ничем не помогали.

Власти гордились Ивердонским институтом, участвовали в приемах именитых гостей. Им этого было вполне достаточно. Никакое учреждение для бедных их не интересовало.

Народные школы?.. Обуза, проблема. Зачем, когда и так все хорошо?

Чем больше денег, тем больше желающих урвать их себе, не так ли?

Песталоцци был великим педагогом, но очень плохим предпринимателем. Он очень долго не замечал, как один из его сотрудников и друзей обманывает его.

Имя этого человека известно, но – да простит меня читатель – я не хочу его называть: стоит ли вспоминать имя предателя? Назовем его господин Ш.

Господин Ш. ставил своей целью не только заработать как можно больше, но и прославиться. И если в достижении первой цели я, понятно, помешать ему никак не могу, то в достижении второй – могу: просто не сообщу его имени потомкам.

Не думаю, что нам так важно понять, каким именно образом господин Ш. подвел Ивердонский институт к разорению. Важно, что он это сделал, а наш герой такому повороту событий практически не сопротивлялся.

Почему?

И потому, что до последнего верил своему сотруднику-другу. И потому, как мы уже говорили, что Песталоцци всегда пасовал, когда надо было бороться с конкретными людьми. Не хотел тратить время на борьбу, – слишком уж много находилось дел помимо этого.

Это была жесткая позиция, четко выраженная в этих, например, строках: «…если ты, вместо того чтобы творить добро, станешь бороться против зла, то ты ничего не сделаешь на пользу добру, а только разобьешь себе голову о стену. К вящей пользе зла. <…> Чем сильнее твое окружение сопротивляется существу твоих конечных целей, тем более ты должен придерживаться только творения добра, а мимо зла проходить так, как если бы его не было»[160]160
  Песталоцци И. Г. Избранные педагогические сочинения. Т. 2. С. 139.


[Закрыть].

Сколько книг написано про необходимость мести! В том числе и великих, – вспомним, например, «Графа Монтекристо». Сколько фильмов, в том числе замечательных, предлагают нам сопереживать герою, который одержим местью тем, кто его когда-то обидел.

Песталоцци исходил из другого: он строил, а не разрушал. Писал книги, создавал учебные заведения… Вступать в борьбу за них не считал нужным, не мог, не умел. Не хотел.

Кроме того, не стоит забывать: в год закрытия института нашему герою исполнилось 79 лет. Замечу, это были годы жизни весьма и весьма активной и весьма и весьма нелегкой, – полной предательств и потерь. И, что немаловажно: полной самых разнообразных болезней.

Песталоцци устал. У него не был сил не только на борьбу, но даже на то, чтобы понять, с кем именно и за что именно необходимо бороться.

К тому же, закрывая в феврале 1825 года Ивердонский институт в связи с отсутствием средств, Песталоцци считал, что это закрытие временное.

Мой любимый вопрос: почему?

Потому что был убежден: столь известное учреждение, созданное столь знаменитым человеком, навсегда погибнуть не может. Возродится непременно…

Шутки, которые играют с нами слава и популярность, никогда не бывают добрыми, – они всегда злые. Песталоцци был убежден: его слава, в конце концов, победит любые препоны. Его кумиру, Руссо, слава спасла жизнь, значит, ему спасет институт.

Поехал Песталоцци в Нейгоф, к своему любимому внуку, в свою усадьбу, где когда-то вместе с Анной создал свое первое учебное заведение, где началось великое дело строительства народных школ.

Но на этот раз он ехал туда не строить, а писать.

Жизнь заканчивалась. Он хорошо это понимал.

«Мне теперь восемьдесят лет, а в этом возрасте любой совершает ошибку, если не считается с близкой смертью»[161]161
  Песталоцци И. Г. Избранные педагогические сочинения. Т. 2. С. 208.


[Закрыть], – совершенно справедливо заметил наш герой.

Иоганн Генрих Песталоцци не мог позволить жизни окончиться просто так, без подведения итогов.

Он ведь привык любые итоги изливать на бумаге. А тут все-таки итоги жизни, как никак…

Мечтая о возрождении своего института, Иоганн Генрих Песталоцци ехал в Нейгоф писать «Лебединую песню».

Ехал умирать.

Часть двенадцатая. «Лебединая песня». Смерть и попытка бессмертия

Итак, Песталоцци едет в свою усадьбу к любимому внуку Готлибу.

Яков – сын Песталоцци – умер, когда Готлибу исполнилось три года. Хотелось бы написать, что дед заменил внуку отца, но это было бы, мягко говоря, преувеличением: душа, сердце, время, раздумья, короче говоря, весь Песталоцци принадлежал только своему делу.

Правда, во время коротких встреч с Готлибом Песталоцци пытался стать для мальчика тем, кем был для него самого дед Андреас. Но то ли встречи были не такими частыми, то ли Готлиб, действительно, не имел способностей ни к каким наукам, однако Песталоцци решил: внук к наукам не способен, отдавать его учиться – значит, бороться с природой ребенка.

Ивердонский институт открылся, когда Готлибу исполнилось семь лет. То есть время, когда внук должен был пойти в школу, приходится как раз на время расцвета Ивердона. Согласитесь: любой дед – руководитель знаменитого учебного заведения – непременно взял бы собственного внука себе под крыло.

Песталоцци не был любым. Поняв, что внук не склонен к наукам, а значит, обучение станет для него мукой, дед, разумеется, способствовал тому, чтобы Готлиб получил общие знания, но затем отправил его учиться кожевенному делу.

Помните, как назывался кружок, в котором будущий великий педагог немножко занимался революцией? «Гельветическое общество “У скорняков”». Не в память ли о юности Песталоцци выбрал внуку именно это ремесло? Или, действительно, увидел у него таланты скорняка (можно ли их разглядеть у мальчишки?). Но, так или иначе, круг замкнулся.

Когда Песталоцци приехал в Нейгоф, его внук был вполне сформировавшимся 27-летним молодым человеком.

У Готлиба родился сын – правнук Песталоцци, которому дали имя Карл.

Карл вырос, поначалу выбрал военную карьеру, но затем сменил ружье на перо – стал ученым, профессором Цюрихского политехникума.

Бог не дал Карлу детей. И на нем род Песталоцци закончился.

На фамильном гербе Песталоцци изображен лев, то ли лежащий, то ли прыгающий между двумя ключами. Я ни разу не специалист по геральдике и понимаю, что художник вкладывал некую символику.

Но чем больше изучал я жизнь своего героя, тем больше мне начинало казаться, что один ключ – это тот, что «открывает» его работу, его педагогическую деятельность. К этому ключу стремится лев, на этот ключ смотрит.

Второй ключ – всё, что касается личной жизни: жена, сын, внук. То есть всё то, что не имеет отношения к работе. К этому ключу лев повернулся своим хвостом…

Может, геральдически это неверная расшифровка. Но, на мой взгляд, она очень точно отражает жизненные приоритеты нашего героя.

Итак, 79-летний старец приезжает в Нейгоф, чтобы подвести итоги своей жизни.

Когда-то я придумал пословицу: если ты не подводишь итогов, – итоги подводят тебя. Это не про нашего героя. Подведение итогов – как раз излюбленное его занятие.

Песталоцци не просто переживает – страдает из-за закрытия Ивердонского института. Но Бог милостив, Его Промысел всегда добр. Он дает нашему герою важное дело: написать итоговую книгу.

Однако до конца жизни, до последнего своего вздоха Песталоцци надеется, что Ивердон возродится. Вспоминая прошлое, все равно мечтает о будущем. По-другому он не умеет.

Нейгоф. Его собственный дом. Здесь все напоминает о молодости, о первой попытке создать школу, об Анне и Якове. Все ушли, покинули его…

Иоганн Генрих Песталоцци редко бывал настолько аккуратен. Рисунок. XIX в.

Старая школа в Бирре. Рисунок. XIX в.

Не надо быть особо сентиментальным человеком, чтобы загрустить, вернувшись в свою юность. Особенно если тебе почти восемьдесят и ты постоянно ощущаешь дыхание приближающейся смерти.

Но Иоганн Генрих Песталоцци приехал в Нейгоф не грустить, а подводить итоги.

Согласимся, надо иметь определенную смелость и огромную веру, которая делает человека бесстрашным перед лицом смерти, чтобы назвать свою книгу «Лебединая песня».

Вообще-то лебеди, как известно, не поют. Но существует народное поверье: перед смертью у лебедя вдруг появляется голос, и он поет невероятно красивую песню.

Человек, назвавший свое произведение «Лебединой песней», понимает, что оно – последнее. Им движет желание договорить, досказать, дообъяснить. Успеть поведать о самом главном. Самому подвести итоги своей жизни так, как он считает нужным и правильным.

Когда герой твоего повествования подводит итоги своей жизни – это просто подарок для биографа. Ты ведь тоже должен подытожить – а тут, пожалуйста, – целая книга!

Потому так важна для нас «Лебединая песня».

Не ищите в ней ни страха смерти, ни какого-то элегически-красивого прощания с жизнью. У нашего героя не тот характер, не то восприятие жизни.

Песталоцци, как всегда, занимается делом.

Основа книги – очередной рассказ о системе.

Читая «Лебединую песню», создается ощущение, будто Песталоцци хочет рассказать буквально обо всем, что он понял про обучение детей, с максимальной полнотой раскрыть свои методы природосоответствия и элементарного образования. Все, все, все рассказать. До последней точки.

Он понимает, что «на потом» ничего оставлять нельзя, нет у него никакого «потом». Как боец, принимающий свой последний бой, бросает все гранаты, понимая, что погибнет, так Песталоцци кидает в читателя все слова, понимая, что договорить, дообъяснить не удастся.

«Или сейчас, или никогда» – вот основной принцип этой педагогической книги.

«Не знаю, нужно ли еще добавлять, что человек в моем возрасте часто и охотно прибегает к повторениям, – пишет Песталоцци в предисловии к «Лебединой песне», – что даже чувствуя близость смерти, даже на смертном одре он не устает повторяться и до последнего вздоха не может досыта наговориться о предметах, все еще особенно близких его сердцу»[162]162
  Песталоцци И. Г. Избранные педагогические сочинения. Т. 2. С. 209.


[Закрыть].

Конечно, взаимоотношение человека со смертью – вопрос сложный, философский, сакральный. Не у всех хватает смелости в эти взаимоотношения вступить. Да и Господь не всем дает возможность приготовиться, подвести итоги.

Как мы уже сказали: Песталоцци относился к смерти со спокойствием истинно верующего человека. Он будто договорился, что она не придет раньше, чем он закончит свою «Лебединую песню». И, надо сказать, смерть его послушалась.

«Лебединая песня» – последняя попытка педагога и философа, всегда ощущающего себя частицей человечества, объяснить этому самому человечеству все то, что объяснить не удалось. Или кажется, что не удалось.

Поэтому в этой книге, как, впрочем, и в предыдущих – невероятным образом переплетаются философские искания нашего героя, абсолютно практические советы по воспитанию детей и автобиографические мотивы.

Хочется досказать обо всех сферах своей жизни.

«Глаз хочет смотреть, ухо – слышать, нога – ходить, а рука – хватать. Но также и сердце хочет верить и любить. Ум хочет мыслить. В любом задатке человеческой природы заложено естественное стремление выйти из состояния безжизненности и неумелости и стать развитой силой (курсив мой. – А. М.)»[163]163
  Песталоцци И. Г. Избранные педагогические сочинения. Т. 2. С. 213.


[Закрыть].

Не будем забывать, что Песталоцци, – как и любой крупный педагог, – был весьма своеобразным философом. В процитированных словах – основа его философии. Человек создан Богом (Природой) для побед и свершений. Задатки сил, необходимых для этих побед, изначально заложены в нем. Задача воспитания состоит в том, чтобы эти задатки определить и развить, а не уничтожить, навязывая какие-то собственные приоритеты.

Повторюсь, чтобы лучше запомнить, – главное педагогическое открытие Песталоцци в том, что учитель (а это и педагог в школе, и мать-отец или бабушка-дедушка) не должен идти к ребенку с собственным пониманием мира. Его задача: пытаться понять, каким видит этот мир ребенок. При этом необходимо помнить, что ребенок всегда видит мир по-своему. В любом возрасте у него есть этот собственный взгляд.

Учитель – не тот, кто диктует, что необходимо делать. Он – познаватель мира маленького человека, раскрыватель его возможностей, помощник в том, чтобы эти возможности реализовать.

Когда я говорю о том, что практические советы и философские выводы в «Лебединой песне» переплетены – это вовсе не означает, что вот тут кусочек про философию, а тут – про воспитание.

О нет! Песталоцци демонстрирует философский подход к самому процессу обучения. И это очень важно.

Философия и педагогика перемешаны, если можно так сказать, в одном блюде. И в деятельности нашего героя, и в его книге они по отдельности не подаются.

Обучение, образование ребенка есть процесс ни в коей мере не механический. В нем в первую очередь необходимо понять суть, а уже потом переходить к приемам.

Вот, например, Песталоцци рассуждает о важной педагогической задаче: как научить маленького человека говорить?

Задача матери, а именно она, напомню, по мнению Песталоцци, первый и главный учитель своего ребенка – сначала дать почувствовать своему чаду прелесть и уникальность мира. Зачем? Чтобы ребенку самому захотелось назвать словами все то прекрасное, что он видит.

Элементарный принцип образования – это когда учителем выступает природа. Звуки – не бессмысленный шум, буквы – не абстрактные крючочки. Ни в коей мере! Все это – инструменты для описания красоты мира, для понимания волшебства природы.

Сначала ребенок воспринимает все это на чувственном уровне, ведь он тоже – часть природы. Затем у него возникает естественное – природное – желание об этом рассказать другим и себе самому. Отсюда появляется естественное желание говорить. И читать. Ведь не все интересное можно увидеть непосредственно – о чем-то далеком прекрасном можно только прочесть.

И желание говорить, и желание читать – естественны. Они должны возникать не по воле педагога, а из природного стремления ребенка.

Многократно повторяется в «Лебединой песне» важнейшая для Песталоцци мысль: главная задача и родителей, и школы – не вбивать в голову детей какие-то истины и правила, а научить их наблюдать природу.

Как научить? Да просто! Обращать внимание маленького человека на то, что в природе происходит.

И, разумеется, любимый Песталоцци пример с водой: пойми, прочувствуй жизнь воды, и ты начнешь осознавать жизнь природы. Не учебник по природоведению, а сама вода поможет тебе понять волшебные законы жизни природы, а значит, и тебя самого.

Я останавливаюсь на «Лебединой песне» не только потому, что это – последнее произведение нашего героя, итоговое. С ее помощью так просто и логично подвести итог и нашего повествования.

Важно, что сама по себе эта книга – удивительна. Да, как и практически все произведения нашего автора, она написана довольно тяжело и многословно. Да, как предупреждал Песталоцци, в ней немало повторов.

Но то и дело возникают мысли и выводы, когда ты откладываешь книгу, чтобы задуматься, а то и поспорить с автором.

В «Лебединой песне» Иоганн Генрих Песталоцци выступает не как лектор или, не приведи господи, как проповедник. Но – как абсолютно живой, близкий человек, собеседник.

Всего один пример, чтобы не быть голословным.

Вот наш герой замечает: «Ребенок любит и верит (курсив мой. – А. М.) прежде, чем начинает мыслить и действовать»[164]164
  Песталоцци И. Г. Избранные педагогические сочинения. Т. 2. С. 233.


[Закрыть].

Первое желание – спорить.

Я вовсе не убежден, что это так. Глядя на лицо младенца, меня всегда не покидает ощущение, что он размышляет о чем-то очень важном. А уж что касается действий… На мой взгляд, ребенок от рождения начинает действовать. Например, тянуться к материнской груди. Или закрывать глаза, чтобы спать и набираться сил. А уж как только обучается ползать – работает постоянно и настойчиво.

Вообще, обратите внимание, младенец умеет существовать таким образом, что вся жизнь взрослых людей начинает крутиться вокруг него. Крошечный человек прекрасно организует жизнь взрослых своей семьи.

Но это – мой взгляд, мои мысли, которые, к слову сказать, появились именно после прочтения слов автора. И кто сказал, что мои мысли верны?

Однако если верить Песталоцци, то выясняется, что на родителях именно в первый год жизни ребенка лежит невероятная ответственность! Ведь ребенок будет любить то и верить в то, что помогут ему полюбить и во что ему помогут поверить именно родители. Поэтому надо быть внимательнее с демонстрацией ребенку своей любви и веры.

Но это еще не все, о чем заставляет задуматься Песталоцци всего одной фразой.

А может быть, младенец размышляет не только над тем, что видит вокруг, но и над тем, что пережил? Не забываем ли мы, что даже у только что родившегося человека есть опыт?

В прошлом веке в Англии жил уникальный человек Дональд Вудс Винникотт, который, с одной стороны, был самым известным доктором-акушером Лондона, а с другой – столь же знаменитым психологом, который дважды избирался президентом Британского психологического общества.

Так вот он писал: «Еще в утробе ваш младенец уже является человеческим существом, а к моменту рождения он обладает большим опытом, как позитивным, так и негативным»[165]165
  Винникотт Д. В. Ребенок, семья и внешний мир. М.: Институт общегуманитарных исследований, 2015. С. 15.


[Закрыть].

У младенца есть опыт! Почему бы малышу этот опыт не обдумывать? Но если он не знает слов, то чем он обдумывает? Как сформулировать мысль, если ты до поры не знаешь, как и что называется? Или у младенцев свое умение мыслить? Или все-таки прав Песталоцци: только верят и любят?

И за всеми этими вопросами и размышлениями, родившимися только от одной фразы, встает самый главный вывод: младенец – это вовсе не бессмысленное существо, которому только предстоит стать человеком, как думало подавляющее большинство во времена Песталоцци.

О нет! Младенец – это человек. И задача родителей: с момента рождения относиться к нему именно так, если угодно – выработать привычку подобного отношения к ребенку, как к личности, которая останется навсегда.

Удивительная книга эта «Лебединая песня»!

И наконец моменты автобиографии, без которых подвести итоги жизни нашего героя невозможно. В своей книге Песталоцци пишет и про детство, и про приход в литературу, и про создание своих учебных заведений.

Только все это хроника не побед, а поражений.

«Но я очень далек от мысли, что действительно справился с этой задачей. Нет, все еще я не дал ответа на вопрос: “Песталоцци, если все было так, как ты сказал, почему ты не достиг в своих стремлениях больше, чем было на самом деле?”»[166]166
  Песталоцци И. Г. Избранные педагогические сочинения. Т. 2. С. 367.


[Закрыть].

Совершенно не имеет значения, к какому именно периоду жизни нашего героя относится этот вывод. Это его всегдашнее ощущение: сделано меньше, чем хотелось, чем планировалось.

Складывается ощущение, что автор «Лебединой песни» абсолютно убежден в двух вещах: в абсолютной нужности и значимости своего метода и, одновременно, в такой же совершенной невозможности для самого себя создать дельное учебное заведение, где бы учить по этому методу.

Мы уже знаем, что швейцарский гений ошибался. Его метод работал. Он воспитал множество учеников. Огромное количество детей благодарило его за время, проведенное в его учебных заведениях.

Песталоцци ведь тоже все это понимал. Не мог не понимать.

Кокетничал? Не похоже. Просто ему искренно казалось – всего, что он сделал, недостаточно. А все, что не получилось, не случилось только и единственно по его вине.

«Положительно во всех науках мне одинаково недоставало даже самых первоначальных знаний и навыков, необходимых для хорошего руководства…»[167]167
  Песталоцци И. Г. Избранные педагогические сочинения. Т. 2. С. 371.


[Закрыть]

Поверьте, я могу привести еще множество цитат, в которых наш герой жестко и честно ругает себя. Это просто поразительно, что после такого количества поражений, закрытий, неоткрытий, отказов и прочее и прочее, человек вовсе не обозлился. И никогда не искал виноватых. Никогда, ни на кого не сваливал вину за неудачи.

Нет, дорогой читатель, никак не кокетство. Никак. Позиция. Если кто-то хочет сказать обо мне доброе слово, – пожалуйста, будет приятно. Но для меня, для Песталоцци важно проанализировать неудачи. Это и полезнее, и нужнее, и правильнее.

В «Лебединой песне» очень много написано о любви к системе и к образованию вообще, к детям, к отчизне, к народу… И ни слова о своем сыне, о любви к своей жене.

Ко всему этому лев стоит, повернувшись хвостом…

Почему?

Может быть, Песталоцци не считал возможным делиться в книге собственными, абсолютно личными переживаниями. Может быть, не хотел отвлекаться на размышления о своей любви, – главное в книге все же не мемуары, а разговор о принципах системы. В конце концов, отношения между мужчиной и женщиной – всегда тайна, и кто знает: может быть, так сильно любил, что не было сил вспоминать… Как разобраться с чужой любовью?

И все-таки кое-что об Анне написано. Эти слова представляются мне очень важными для понимания взаимоотношений Иоганна Генриха и Анны.

Рассказывая о своих неудачах и совершенно искренно виня в них самого себя, Песталоцци пишет: «Мне только жаль жену, которая, жертвуя для меня всем, потеряла все, что могло бы осчастливить ее благородное сердце, все, что она надеялась совершить и чем надеялась насладиться, выйдя замуж за меня. Но благодарение Богу то, чего я лишал ее своими ошибками, Бог вернул ей известным способом через друзей (курсив мой. – А. М.): до самой смерти они старались возместить ей многое из того, что она из-за меня потеряла, утешить ее во многом, что по моей вине ее огорчало»[168]168
  Песталоцци И. Г. Избранные педагогические сочинения. Т. 2. С. 156.


[Закрыть].

Складывается впечатление, что Песталоцци перекладывает на плечи друзей все то, что не смог сам дать жене. Неприятно…

Но кто их разберет, великих? Да и вообще влюбленных. Может быть, он страдал от этого своего неумения? Может быть, он не писал о их отношениях потому, что они – боль и вина?

О жене написано мало, но всегда – с уважением. И никогда с упреком.

Песталоцци выбрал ту жену, с которой прожил почти полвека. Анна выбрала того мужа, которому отдала всю свою жизнь. А дальше начинается то самое личное, которое, наверное, не стоит обсуждать и тем более осуждать.

Заканчивается «Лебединая песня» такими словами: «По крайней мере не отвергайте целиком мои жизненные стремления как дело, с которым покончено и которое не требует поэтому дальнейшего испытания. С этим делом действительно еще не покончено, оно несомненно требует серьезного испытания, и совсем не ради меня и не ради моей просьбы»[169]169
  Песталоцци И. Г. Избранные педагогические сочинения. Т. 2. С. 399.


[Закрыть].

Понимаете, какое дело: последние слова последней книги великого педагога – это крик. Но не об уходящей жизни. Не о страхе приближающейся смерти. Не о себе самом, любимом, наконец!

О нет!

Крик: пожалуйста, умоляю, сохраните мою систему! Испытывайте ее как хотите! Экспериментируйте над ней как угодно! Но только не забывайте! Помните!

«Лебединая песня» была опубликована незадолго до смерти Песталоцци, в 1826 году. Он успел увидеть ее напечатанной. Успел услышать первые отзывы, в основном положительные.

Написание «Лебединой песни» занимало почти все время нашего героя. По привычке он вставал рано и после завтрака садился за стол, за которым проводил целые дни, отвлекаясь лишь на короткий обед.

Из чего еще состояла его жизнь в последние годы?

А из чего вообще состоит жизнь пожилого человека?

Иногда общался с домашними, иногда – с гостями. Его – знаменитость! – регулярно звали на встречи, особенно в школы.

Чаще отказывался, иногда ходил. Произносил речи, давал советы.

На одной из встреч ученики торжественно приветствовали его, а самый маленький мальчик подал венок. Чтобы надеть его на голову почетного гостя, мальчику не хватало роста.

Песталоцци по-взрослому пожал руку смутившемуся ребенку, а потом надел венок на голову ему.

Поймав удивленные взгляды собравшихся, улыбнулся:

– Не мне. Невинности надо отдать венок.

Всерьез задумывался о том, как возродить Ивердонский институт, даже писал какие-то письма.

Хотел написать отдельные работы об опыте Бургдорфа и Ивердона. Ему казалось, что для понимания его системы это очень важно.

Для нашего героя жизнь равна работе. Или даже так: жизнь поддерживает работу, работа – жизнь.

После того как отдал «Лебединую песню» в печать, Песталоцци начал на глазах угасать: уходила энергия – его вечная спутница, уходил его напор.

Словно, завершив последнее дело, теперь дожидался финала.

Иногда домашние видели его молчаливо сидящим и устало глядящим в одну точку.

Так и хочется написать здесь что-нибудь красивое: «О чем думал в последние минуты жизни этот некрасивый старик? Что его волновало?»

Но загадки тут нет. Мы прекрасно знаем и о чем он думал, и что его волновало.

Нет, не его собственная жизнь. А его система. Ее существование после смерти создателя. Вот – главная боль и «Лебединой песни», и вообще последних лет его жизни.

15 февраля 1827 года Песталоцци стало совсем плохо, но он не сдавался: потребовал, чтобы его отвезли к доктору в город Бругг.

Требование, разумеется, было выполнено, но уже на следующий день, 16 февраля, Песталоцци потерял сознание, а 17 февраля скончался.

Последние слова Песталоцци были удивительны: «Я прощаю врагам, да живут они в мире, а я переселяюсь к вечному миру. Я желал бы еще пожить хотя месяц, чтобы окончить мои последние труды; но все-таки благодарю Провидение за то, что оно отзывает меня от земной жизни. А вы, мои близкие, живите в спокойствии, ищите счастья в тихом домашнем кругу»[170]170
  Цит. по: Абрамов Я. В. И. Г. Песталоцци: Его жизнь и педагогическая деятельность: Биографический очерк // Жизнь замечательных людей: Биографическая библиотека Ф. Павленкова / Сост., общ. ред. Н. Ф. Болдырева. Челябинск: Урал, 1997 (Биографическая серия: 1890–1915). С. 77.


[Закрыть].

Человек, всю свою жизнь посвятивший работе, призывал искать счастье в «тихом домашнем кругу»?

Может быть, после смерти человек выдает свои истинные желания? Кто знает…

Еще одна загадка жизни нашего героя, которую не разгадать…

Через два дня, 19 февраля, тело Песталоцци отпели в церкви, гроб перенесли в деревушку Бирр и опустили в могилу, которая была вырыта около маленькой сельской школы.

Незадолго до смерти Иоганн Генрих Песталоцци написал:

«Дорогой мой народ, сказал я себе, я помогу тебе. У меня нет искусства, я не вооружен наукой, в этом свете я ничто, совсем ничто, но я хорошо знаю тебя и отдаю тебе все, что успел приобрести в течение моей трудовой жизни. Я отдаю тебе всего себя (курсив мой. – А. М.).

Читай, что я предлагаю, без предрассудка, и, если кто-нибудь даст тебе лучшее, брось меня; пусть в твоих глазах я превращусь в тоже “ничто”, каким я прожил всю свою жизнь. Но если тебе не скажет никто того, что говорю, никто не скажет так доступно и пригодно, как говорю я, то подари мою память, мою жизнь, мою угасшую для тебе деятельность слезою – одною только слезою»[171]171
  Цит. по: Абрамов Я. В. И. Г. Песталоцци: Его жизнь и педагогическая деятельность: Биографический очерк // Жизнь замечательных людей: Биографическая библиотека Ф. Павленкова / Сост., общ. ред. Н. Ф. Болдырева. Челябинск: Урал, 1997 (Биографическая серия: 1890–1915). С. 13.


[Закрыть].

Жизнь Иоганна Генриха Песталоцци закончилась.

Впереди было только бессмертие.

Но если быть честным до конца – попытка бессмертия.

На надгробном памятнике Песталоцци написаны такие слова:

«Избавитель бедных. Народный проповедник.

  Отец сирот. Основатель народной школы.

Воспитатель человечества. Человек. Гражданин.

      Всё для других. Для себя ничего».

Убей бог, более емко и, одновременно, более полно про Песталоцци не скажешь.

Именем Песталоцци названа звезда. В честь него изготовлялись памятные медали. Само имя Песталоцци превратилось в символ педагогики.

Василий Жуковский воспитывал будущего императора Александра II по методу Песталоцци, наследию которого посвятил несколько статей.

Его имя и система не забыты. Сегодня во многих странах мира есть школы, которые работают по методу Песталоцци.

И все-таки люди и даже педагоги недопустимо мало знают и о самом Песталоцци, и о его трудах, и о сути его методики.

Помните, в начале нашего разговора я предположил, что человечество стало бы лучше, если бы метод Иоганна Генриха Песталоцци использовался шире?