Текст книги "Люди, дружившие со смертью"

– Ты читал сказку, о принцессе на горошине? – спросил малыш, присев со мной рядом на подоконник

– Да, – соврал я. Сказку мне читать не приходилось, но что-то слышал, поэтому решил, что я как —то отвечу на его вопросы.

– Тяжела, понимаешь ли жизнь принцесс. То за нелюбимого пытаются выдать, то гороха под перину насуют.

– И зачем?…

– Вероятно, прятали горох на случай неурожайного года.

– Наелись бы они с горошины!

– Ну сначала горох прятали под кровать, но потом там место закончилось, поэтому часть спрятали в перины… Как всякий ребенок, он хотел сказок. К счастью я был неплохим рассказчиком, и, хотя, сказки знал так себе, всегда мог что-то досочинить. Да и так ли это важно – парнишка совсем не знал нашего мира, и реши я рассказать ему только правду о нашем мире, он бы продолжал слушать меня с открытым ртом. Но я отчего-то врал ему: в моих сказках принцессы были исключительно, сказочно прекрасными, короли держались своего слова и исправно меняли полцарства то на коня, то на лодку. Графства у меня шли за буханку хлеба. Я рассказывал о замках, флаги на вершинах которых царапают облака. Про корабли, размером дома. Отчего-то он меньше всего верил в моря, в то, что воды может быть столько

– от горизонта до горизонта. Но я сочинял ему уже иную сказку:

– Жили, значится, две принцессы – сестры. Одна была Снежной, а вторая… Вторая – Нежной. Нежная спала с цветном гамаке, сплетенном из трав, Снежная – в кровати изо льда… Что я там еще рассказывал, уже не помню. Да и так ли это важно?

Когда я в последний раз переступал порог этого дома, на полу я увидел перо с крыла малыша. Я нагнулся и спрятал его за крыло за отворот рукава.

– Надо же, человек-птица, подружился с ребенком-ангелом. – Услышал я за спиной. Я обернулся – конечно это был Ади. Когда мы седлали коней, я все же вернулся к этой теме:

– Самая большая птица, которая летает, это, наверное, лебедь. Пробовал я быть лебедем… Хрен взлетишь. А парнишка-то потяжелей лебедя будет.

– Слушай, Дже, а как ты полагаешь – то что ты в птицу обращаешься, это естественный процесс?… Человек летит опираясь не на мускулы, а на разум, на слово, на веру наконец… Представь – человек родился с крыльями. У него нет иного выхода, кроме как лететь!! Вход в гору

Мы уже не спешили. Было ясно, что выше, в горах перевалы уже заносит снегом. Утром погода все же выровнялась, дожди прекратились. Но это была не бабье лето, а репетиция зимы. Лужи покрылись льдом, но не таким толстым, чтоб его не смогла сокрушить копытом лошадь. Подковы проламывали твердую грязь, но под ней была жижа, в которой оставались следы – вероятно до весны. Здесь было холодно. Пожалуй, на равнине, в это время только начинались осенние дожди. Я смотрел вверх, на горы. Там все было окутано то ли туманом, то ли снегопадом. В путь мы выступили рано утром. Хозяин, очевидно, не хотел останавливаться на отдых в холодном лесу. Наша дорога шла лесом, потом по какой-то просеке. Немного позже я понял, что когда-то здесь была дорога. Затем ее забросили, и теперь она потихоньку зарастала. Леса здесь были дремучие. Сосны лезли вверх такие толстые и такие высокие, что подумалось – была бы здесь речка для сплава деревьев, я бы сделал второе состояние на строевом лесе. Выше деревьев были только горы. Они уже закрывали полнеба. Казалось, еще немного и они скроют нам зенит. Горы действительно стояли стеной. Здесь не было предгорий – просто земля встала на дыбы. И тут просека закончилась. Если бы я шел, я, наверное, остолбенел. Но меня нес конь, и мне просто оставалось смотреть по сторонам. А посмотреть было на что. Это был маленький городок. Нечто подобное я видел на верфях, но если там не жалели дерева, то здесь все было из камня и железа. Огромные сараи, дома в несколько этажей. И над этим всем возвышалась длинная пристройка к горе. На земле лежали ровные стальные полосы, проржавевшие до того, что обросли бурой чешуей. Подобные полосы я видел на шахтах, но там рейки были уже, короче и главное – сделанные из твердого дерева. Жуткое впечатление усугубляло то, что в этом городе никого не было. Мы прибыли туда почти на закате, но ни в одном окне не было ни огонька. Можно было подумать, что мы вступаем в город призраков. Может, сооружения не были такими величественными или огромными, но было просто странно обнаружить их так далеко от того, что я привык называть цивилизованным миром. Это походило на то, если бы человек, проживший двадцать лет в одном доме, вдруг обнаружил, что кроме обжитого места у него есть еще этажей пять подземных. Я уже знал, что за горами есть люди, которые живут своей жизнью, но все что по эту сторону гор, я считал своим. Не все так просто…

– Ну что… – Начал хозяин, – Я вас провел. Вот оно… Вход в гору найдете сами. Конечно, можете отдохнуть до утра, но под горой ведь один хрен. Темно и днем и ночью…

– А ты, значит, назад?… – спросил Ади.

– Ну не вперед же… Куда я обещал, я вас довел – а дальше уж как-то без меня. Тут, говорят, у пещер, люди и днем пропадают. Так что отдавайте коней, и расстанемся. Ади осмотрелся – зло, весело и делово:

– А ведь я знаю, куда мы попали…

– Ну, значит, тем паче, я свое дело сделал. Может, я все же пойду, а?…

– Ты останешься. И будешь с нами, пока я не решу иначе… Я не знаю, как далеко распространялась власть Ади над этим человеком, но тот замолчал и кивнул.

– Мы здесь не задержимся, но твоя помощь была бы не лишней. – Продолжил Ади. Скоро мы отсюда уедем. Хозяин печально посмотрел на коней.

– Уедете? Ну ладно, вы дураки, и вашим головам не сидится на плечах. Но кони-то в чем провинились?…

– Ади, – вмешался в разговор я, – кони в темноте не пойдут. Да и опять же лучше самому в темноте ступать…

– Спокойно, господа. Мы поедем не на конях.

– А на чем?… Ади, ты не рехнулся? – спросил хозяин. Я промолчал, но подумал так же. Тот не сознался. Вместо этого предложил:

– Давай, что ли отдыхать?

Под ночлег мы выбрали маленький домишко, в четыре стены, стоящий на отшибе от горы и больших сооружений. Веред сном хозяин деревянного замка навесил над дверями какие-то амулеты, прошептал заклинания и улегся спать, положив рядом собой саблю. Я отошел в противоположный угол комнаты. Вряд ли от амулетов был какой-то прок, впрочем вряд ли был и вред. Но как фехтует хозяин, я не знал, поэтому случись что, лучше войти нам в бой с разных сторон. Чтоб не задеть друг друга. Ади укладывался последним. Перед сном он писал, затем опустошил какую-то бутылочку. Сейчас я думаю, что то было декокт с действием противоположным, тому лекарству, что он пил ранее. В самую темноту он проснулся, встал. Взмахнул рукой, сотворив магический огонек и, опираясь на меч, вышел вон. Вернулся он ближе к утру. Выпил другой декокт и улегся спать.

– Вот ведь как… – Сказал я, прикасаясь к скале.

– Что случилось, Дже? – Спросил Ади.

– Вот я стою на Краю Света… На краю моего мира. Всегда его рисовали как обрыв – сделай шаг – и пропадешь. А вот так, чтоб скала, и шага не сделать.

– Не говори глупостей. Это всего лишь скала. И ты сделаешь еще много шагов за нее. Если не раздумаешь, конечно…

– Не раздумаю. Только ведь это будет уже не мой мир.

– А я, значит, мил-сударь, – обратился ко мне хозяин, – живу на краю мира. Вот бы не подумал. А вот скажите, господин Реннер, вы-то везде были. Какой он на самом деле – Край Света.

– Ума не приложу. Я его нигде не встречал. Пару раз подходил к краю жизни

– причем с разных сторон, но не к краю мира.

– Так это что же, получается, края мира нет?

– Может, и есть, да только я его не видел. Вообще, есть мнение, что земля круглая. Хозяин деревянного замка начал смеяться, но, заметив, что Ади остался серьезным, поперхнулся. Все утро мы посвятили обходу города. Ади вел нас, сверяясь по каким-то записям, планам. В здание, которое я сначала принял за манеж, уходило много реек. Несколько огромных ворот было закрыто. Ади не спешил открыть их, и вовнутрь мы проникли через обыкновенную дверь сбоку. А в ангаре стояли машины: металлические звери на железных колесах, длинной в десяток вершков, высотой с пару моих ростов. Остановленные три четверти века назад, машины были в хорошем состоянии. Меня испугало, еще то, что они были отнюдь не брошены. Машины не были умерщвлены, они просто спали глубоким сном. Их хорошо смазали, даже излишне хорошо, и поставили в сухое прохладное место, где они могли бы дожидаться своего времени. И это время пришло. Я подумал, что люди, умеющие строить таких зверей, запросто могли бы завоевать наш мир. Но не захотели. Или захотели и раздумали? Почему? Побрезговали? Даже от сна веяло силой. Машинерия крепости Хастен рядом с ними смотрелась детской игрушкой. Ади прошелся меж рядами, как иная торговка ходит по базару, выбирая зелень или сметану к праздничному обед. Прошли раз, вернулись, пошли снова. Лишь на треть круге Ади остановился возле одной машины.

– Оно, – сказал Ади, – вот на нем и поедем.

– И что, мы с тобой полезем в эту самобеглую мышеловку?…

– Ага… – он выглядел довольным, но исмущенным. Вроде бы я как-то привык к видам этих железных чудищ, но мысль о том, что один из них оживет и даже повезет нас, повергла меня в смятение. Хотя, надо признать, что Ади выбрал не самую жуткую и не самую большую машину. Она была примерно такой же высоты и ширины, как и остальные, но зато многим короче. Когда я спросил у Ади, чем вызван его выбор, он пожал плечами:

– А зачем нам большая машина? Мы не собираемся перевозить весь мир. Нам нужна хорошая телега для двух человек.

Депо

Печь долго не разоралась, наконец, я не выдержал, разложил дрова и плеснул на них чашку самогона. Пламя метнулось вверх. Потом я вымыл руки в ведре. Вода была холодной, и на теплых руках быстро испарялась – казалось, что руки дымятся. Я осмотрелся и остался доволен – обед должен был готов к тому времени, как солнце коснется верхушек деревьев на западе, отмечая завершение еще одного скоротечного дня. Ибо полумир в котором мы жили, был полон полумер. Напрасно Ади говорил мне, что здесь не конец света. Может, свет и заканчивался как-то по другому, с огненными реками, со знаками на воде, на земле и воздухе. Но определенно – части мира здесь уже не было. И день здесь начинался без утра, сразу с полудня, когда солнце выкатывалось из-за скалы. И ночь здесь была какая-то ущербная – лишь с половиной звезд, с половиной лунного пути. Я ожидал, что мы пустимся в путь, чуть не на следующий день, но дни были готовы сложиться в неделю, а мы еще пребывали в этом городе. Все оказалось не так просто. Выбранная машина оказалась глубоко среди себе подобных для начала нам пришлось оживить еще одну самобеглую телегу. Командовал Ади, верней всего Тот, Кто в нем сидел. Тот чье тело умерло, раздавал приказы мне, хозяину деревянного замка и самому Ади. «Хорошая телега для двух человек и трех душ» – так надо было сказать Ади. Я был уверен, что хозяин в курсе всех наших секретов, но отчего-то имя четвертого так и не было произнесено. Во всяком случае, в моем присутствии. С самого нашего появления, роли разделились. Ади уже на следующую ночь ушел ночевать к машинам. Через окно я видел, как и поздней ночью у него в ангаре не гаснет свет. Пару раз я заходил к нему, но старался не окликать – я не знал, кто сейчас управляет этим телом: если Ади что-то писал, то, вероятно, это был не он, если же читал – то, наверное, все же это Ади, но отвлекать его не надо… Хозяин занялся охотой, сбором дров. На третий день он отлучился из нашего расположения, и съездил домой, известить о нашей задержке своих домочадцев, и, возможно, работодателей Ади. Мне же осталась все остальное – я готовил еду на день текущий и в дорогу, колол лучину и дрова, таскал ведра с водой. Готовил я просто ужасно, но никто не нарекал – вероятно, всем нам приходилось есть гораздо худшее.

– Баки сухие, воду стравили до капли и залили каменным маслом, чтоб не ржавело. Поэтому трубопроводы надо прогнать кипятком на холостом ходу. Воду бы желательно отстоять, иначе все забьется. С топливом дело обстояло чуть лучше. Ади нашел ящик, где было немного угля. Но трогать он его запретил, сказав, что на нем мы пойдем под горой. Был еще дровяной склад, но время отсутствия людей дрова там превратились в труху. Нам пришлось идти в лес. Поскольку дров надо было много, я свернул магией несколько деревьев.

– Ничего, подбадривал Ади. – одну телегу запустим – дела пойдут веселей. Хозяин безразлично кивал: все равно ехать на этой машине он не собирался. Я не слишком верил в слова Ади, но он не соврал. Когда я шел из леса, увидел, что из ворот ангара, где спали чудовища, валил густой дым. Потом он будто выплеснулся из ворот, и обрело очертания. Через белесый дым проступали контуры машины. Пар стелился по земле, дым бил вверх. Двигалось оно медленно, но даже в этой медлительности чувствовалась сила, безаппеляционность. Оно медленно ползло на меня. Раздался жуткий рев, рядом с трубой, из которой валил дым, выстрелил узкий сноп пара. Я просто остолбенел, и машина бы меня раздавила, но замедлилась и остановилась всего в пяти саженях от меня. Из кабины выскочил Ади, пробежался по помосту над колесами и крикнул мне:

– Ты чего не уходил? Я же тебе гудел?… Оказывается, тот рев назывался только гудком. Не хотел бы я слышать как эта машина ревет в полную силу.

– Давай ко мне! Покатаемся!… По узкой лестнице я поднялся в кабину. Ади повернул какие-то рычаги и машина тронулась. От страха я вцепился в поручни. Кабина была довольно высоко от земли, и казалось, будто я путешествую на крыше непоседливого дома. Наверное, я, выглядел растерянным и смешным, потому что глядя на меня, Ади засмеялся:

– Не бойся. Здесь гораздо безопасней, чем между реек. Он открыл дверку внутрь монстра и побросал туда поленья. Нет, точно – как есть дом. Даже камин есть. Кровати нету – ну так разве уснешь при таком грохоте. Третий наш компаньон, хоть и жил в деревянном замке, к стальному чудищу отнесся гораздо спокойней меня.

– Вот он, значит, какой… – Сказал он, погладив его по стальному боку, – Хоть увидел на старости лет. Мне про такие рассказывали. Только я думал – врут… Врут… Рассказы Эршаля про големов из руды мне тоже казались враньем. А тут надо же… Еще более удивительное, причем, что самое чудное – вовсе без магии.

– Сюда бы братьев Гамм… Они бы точно рехнулись.

– А что, машина простая, надежная. – шутил Ади. – Топить можно всем, что горит – каменным углем или каменным маслом, древесным, хуже – дровами… – он коротко хохотнул: в смуту схизматиками топили…

– И что? Она безопасна? Ади покачал головой:

– Боюсь, Дже в мире вовсе не существует безопасных вещей. И как только мы перестанем относиться к ней как к смерти, она нас убьет.

– Ну и как она работает?

– Ну как:… Огонь бьет вверх, вода сочится в низину. Если огонь разместить под водой – что будет?

– Ну как что? Дым…

– Какой дым?

– Обыкновенный. Огонь зальет воду и дрова и будет дым…

– А если меж ними что-то проложить? Я вспомнил печь:

– Огонь нагреет воду.

– Огонь будет бороться с водой и погонит ее вверх.

– А толку?

– А потом она остынет и опять потечет вниз в другом месте – и так по кругу. Хм, подумал я, так можно заставить вращать колесо, но ведь лошадь с этим тоже справляется. Я сказал об этом Ади.

– Эта борьба дает силу дюжины лошадей, да и не всякая лошадь пойдет в темноте. Ты же сам говорил. Я замолчал, но ненадолго:

– Слушай. Я тут прикинул… Если оно толкает сто пудов в десять миль в час, то почему бы не сделать так, чтобы оно толкало пуд, скажем две сажени, но со скоростью в сотню раз больше?…

– Зачем?

– Ну как?… Можно сделать паровые баллисты, катапульты – более мощные, чаще стреляющие…

– Нет, ну что за народ. Все норовит изобрести какое-то оружие. Вам вполне хватает для войн обыкновенных требучетов – до более кровавых войн вы пока, слава богам, не доросли. Мне оставалось только промолчать. Это была та сила, за которой отправился мой отец. Теперь я еду к нему. На могилу. Достаточный повод для размышлений.! Путь в темноте

У входа в пещеру мы расстались. Железный зверь уже был накормлен и разогрет —Ади был готов пустить его вперед. Но хозяин не пожелал заходить в пещеры хоть на шаг, и потому мы прощались на свету.

– Не хочешь прокатиться? – спросил у него Ади, – Последний раз спрашиваю.

– Нет, спасибо, – ответил хозяин, – как-нибудь в другой раз.

– Ну, смотри… Мы забрались в машину.

– Ну что, Дже, прорвемся? Меня спрашивали это сотни раз десятки людей. Вопрос этот был таким, на который совсем не обязательно отвечать, потому что спрашивающий уже все решил для себя. Твой отказ не свернет его с пути, но, возможно заставит оступиться в самый важный момент. И потому я ответил так, как отвечал сотни раз до этого:

– Должны…

– Должны, – согласился Ади, – потому что мы не умеем ничего кроме как прорываться. Ади зажег фонарь, толкнул какую-то железку от себя. Машина медленно тронулась. Хозяин стоял у входа в туннель, махал нам рукой и о чем-то кричал. Но за шумом зверя мы ничего не слышали.

– Первый раз еду не на лошади… – заметил я.

– И что?

– И ничего. Традиция нарушилась.

– Ну и черт с ней. Считай, что началась новая жизнь Я смотрел назад, глядя как пятно света становится все меньше и меньше. Отчего-то меня грызло такое чувство, что напротив, сегодня что-то произойдет в последний раз. К счастью я ошибался. Я смотрел назад, глядя как отдаляется вход, как все меньше и меньше становится света. Затем пещера сделала небольшой поворот, и вход вовсе пропал из виду. Мы оказались в темноте.

– Не бойся… – подбадривал Ади то ли меня то ли себя, – Если все пойдет хорошо, уже сегодня к вечеру будем На Той Стороне. Может, уже сегодня будем спать в теплой постели. Верилось в это с трудом.

А вот интересно – сколько же мы проехали на металлическом звере? Казалось, что мы ехали очень быстро – но верстовых столбов здесь не было, стены тоннеля были рядом, и мне казалось – протяни руку и коснешься ее. Если, конечно, пальцы не оторвет. Но я помнил, как я плавал на кораблях и баржах – чем ближе к воде находишься, тем больше кажется скорость. В кабине были какие-то указатели, по которым сверялся Ади. Возможно, какой-то обозначал скорость, но, во-первых, внутри самобеглой телеги было темно, во-вторых с их показаниями сверялся Ади. В третьих, я даже если бы Ади меня к ним и подпустил, я бы все равно ничего не понял. Думаю, скорость была не такая уж и большая – никак не быстрей коня, пущенного рысью. Вряд ли это была предельная мощность машины. Но кто пускает своего коня во весь опор на незнакомой местности. В туннелях колея была одна, но иногда, там где встречались большие залы, она разветвлялась, вероятно, чтоб встречный поезд мог отстояться пропустить. Порой, на таких станциях я замечал какие-то дома, с узкими окнами, с плоской крышей. А к чему тут вовсе крыши? – думал я. Ведь здесь не может быть дождя. Только для того, чтоб сберечь тепло? И почему у них такие узкие окна. На поворотах Ади укрощал машину, но затем опять разгонял. Мы проносились по мостам над ущельями, над подземными реками. Скользили по спускам, ныряли в крысиные норы пещер…

– Ади! Тормози! Там что-то впереди. Но Ади все увидел чуть не раньше меня. Заскрипели тормоза. Ади дерганул еще какой-то рычаг, и из котла вырвалось облако пара. Когда пар рассеялся, мы рассмотрели, что было на нашем пути. Рельсы были завалены кусками породы. Здесь произошел обвал. А за завалом стоял другой состав. Вероятно, последний поезд этой линии. Мы догнали его через семьдесят лет?

– Посмотрим? – предложил я, обнажая саблю.

– А как же. – Согласился Ади. Мы спустились на землю. Пошли вдоль колеи. Второй поезд был не такой уж и длинный. Впереди стояла зверь-машина, вроде нашей, за ней прицеплено четыре тележки. От нечего делать я взобрался в одну. И был разочарован.

– Уголь… Боже мой, какую дрянь вы возите…

– А что ты хотел? Золото?

– Ну я не знаю, хотя бы голубую эльфийскую руду.

– Дже, не хочу тебя расстраивать, но голубой руды не бывает. Это сказки…

– Да ну тебя. – Ругнулся я. – В тебе романтики ни на шеллонг.

– Да ну тебя, – отмахнулся и Ади… Мы пошли вдоль рельс, по разные стороны от тележек. Я вытащил из ножен саблю, оглянулся – Ади тоже держал руку возле рукояти меча. Камень хрустел под ногами. Раз будто что-то мелкое шмыгнуло из-под ног. Мы подошли к головной телеге. Впереди пути тоже были засыпаны породой. Возле нее валялся труп. Одежда на нем почти вся истлела, но сохранилась кожаная перевязь с мечом. Голова у покойного была разожжена.

– Вот тебе и раз… Наверное камнем голову прошибло. Попали под обвал… Я отошел от состава на саженей пять, и нашел еще один труп.

– А вот тебе и два… У этого скелета ножны были пусты. Сабля лежала тут же, может пару пядей от руки. Но меня заинтересовало не это. У скелета не было черепа.

– Верней, полтора… – поправился я. Ади подошел и стал рядом со мной:

– Да нет, не слышал, я что в этих горах что-то водится, – оправдывался Ади, – да и хозяин не говорил…

– Говорили, – прервал я, – сказал, мол, если мы будем держаться реек, нас только сожрут. Ади тяжко вздохнул:

– Опять же, мне говорили, что на перевалах, в горах бояться нечего, кроме погоды.

– Ну и шли бы верхом…

– Так вверху погода везде плохая – переждать негде. А тут то ли встретимся, то ли нет. Не пойму только, отчего строители дороги к такому вроде и не готовились… Ну а кто его знает отчего. Может, и не было подобных зверушек в те времена, может, где-то далече растаял ледник, затопил пещеры и кобольды пришли сюда. А может, они здесь были и раньше, только строители светом и шумом спугнули их, ну а потом, когда строители ушли, кобольд осмелели, стали ломать рейки, перекрикивать стального зверя. Он молчал, поэтому продолжил я:

– Короче, расскажу, как это было. Кобольды, гномы или еще какая-то тварь завалила рейки перед поездом. И тут же, чтоб не бежали – закрыли путь и сзади. А потом стали обрушивать потолок над колеей и бить камнями. Во всяком случае, я бы сделал так. Ади присел на валун, его руки едва заметно дрожали.

– Мне не нравится другое… – продолжил я.

– Что именно?

– Покойников не забрали. Никто не захотел узнать, что случилось с ними… Или просто не дошли. В ответ Ади отмахнулся.

– Это могло быть во времена смуты… Или они ехали на свой страх и риск – вроде нас. Тогда и искать их было некому. Я осмотрелся по сторонам. Вроде бы пещеры выглядели совсем иначе, нежели когда мы ехали. Они больше не были фоном к движенью, они давили на нас всеми стенами, потолком и полом. Они говорили – вот мы перемололи с маленькой помощью наших друзей ваших предшественников. И вас перемелем…

– Ну что? Возвращаемся? Вопрос был более чем глупый, я знал, что Ади откажется:

– Мы уже проехали половину дороги. Что возвращаться, что идти вперед – одинаково. Может, он и врал, может, возвращаться было ближе. Но даже, если бы мы столкнулись с этим у входа, Ади бы все равно пошел вперед. У него не было другого выхода.! Просвет

Из поезда мы взяли самое необходимое. Собственно, и везли мы немного, ожидая путешествия недолгого. Но то, что машина несла без потерь, для двух людей оказалось непос ильной ношей. Мы забрали почти всю припасенную еду, зато с водой взяли только по пинтовой фляге. Казалось, проблем с водой здесь не предвиделось. Ади снял с машины фонарь. Прежде чем доставать факелы, я попытался сотворить магический огонек. Но он был мелким и жалким, и быстро исчез.

– Не работает магия?… – спросил Ади.

– Не-а… Говорят, в пещерах такое часто бывает. Некоторые породы искажают или блокируют заклинания.

– А жаль… Я-то полагался на волшебство. В этих катакомбах неизвестно что может пригодиться… Еще миль пять мы прошли вдоль колеи. Сделали привал в одной из станций. Конечно, мы могли расположиться и непосредственно в пещерах, но ни я ни Ади не стали искушать судьбу. Конечно же, тех, двоих убили больше чем полстолетия назад, и неизвестно как окончили их убийцы. Но, с иной стороны, кто знает, что с тех времен изменилось? Одних убийц сменили убийцы более умелые? Или ничего не поменялось вовсе? Дверь станции оказалась не закрытой. Маленькая комнатушка. Стол, кровать, два стула. Камин. Возле него аккуратно сложены дрова. В углу стояло два тисовых лука со снятой тетивой. Она висела рядом на крючке, вместе с колчаном. В колчане было где-то дюжина стрел. Я попробовал, как гнутся луки, и отправил их к дровам.

– А, может, их убили не кобольды… Может, это люди… – бормотал Ади, разжигая камин.

– Слушай, неужели ты сам в это веришь? Будь это люди, они бы и напали на свету… И вряд ли стали бы бросаться камнями… Я подошел к окну. За ним было темно – темней не бывает. Оно было узким, таким узким, что…

– Это бойница, Ади… Ты понял?… В этом доме собирались пересиживать нападение. Ади подошел и стал рядом, ощупал края проема. Через бойницу ничего не было видно – там стояла вечная тьма. И кто его знает, что скрывала она. Может, за нами уже следили чьи-то глаза. Я снял китель и набросил его на окно:

– И отчего мне дома не спалось? – пробормотал я, совершенно не ожидая ответа. Но ответ я получил:

– Потому что дома не сиделось твоему отцу. Действительно, и как я не догадался?

Ночь прошла спокойно. Спал я в полглаза, готовый при любом шорохе вскочить на ноги. Но шороха не было. К утру я уже различал, как бьется мое сердце, я слышал, как дышит Ади, как где-то далеко шумит вода какой-то ручей. Было ли у него хоть когда-то название? Будет ли он назван в будущем. Проснувшись, позавтракали. С молчаливого согласия сразу же стали экономить пищу. Ели яблоки, которыми угостил нас хозяин деревянного замка. Яблоки были зимние, такие твердые, что еще немного, и можно поломать зубы. Затем пошли дальше. По рейкам прошли совсем немного – может милю. Дальше туннель оказался затоплен. Мы вернулись и свернули в иной туннель. Этот вел куда-то вверх, но в нем не было путеводной нити рельс. Я раньше и не предполагал, что так быстро можно сбиться со счета часов и направлений. Проведя в пещерах вторые сутки, я уже не знал, что там, на верху – день или ночь… Не предполагал я и куда мы идем – а восток, или же за множеством поворотов, мы не заметили и повернули назад, на запад. Шаг за шагом, миля за милей. Пещера, еще одна пещера. Привал у подземной реки. Я набирал из нее воду с опаской – что за рыбы в ней водились, не считает ли кто мои шаги, готовый выплеснуться из черных вод. Но все обошлось… Немного прошли по течению, имея надежду, что река где-то выходит на поверхность. Но нет – через какую-то милю она с грохотом ныряла меж валунами. Шаг за шагом, миля за милей…

Шаг за шагом, миля за милей… В темноте. Давно сгорели факелы. Давно, но я не знаю когда – мне не по чем мерить время. Истлела одежда. Башмаки рассыпались. Но это не беда – ступни огрубели. Даже по камням мы можем бежать. Мы уже забыли, как выглядит свет. Мы боимся его увидеть. Зато чувствуем запах за многие мили. Мы чувствуем тепло, оброненное кем-то на камни. Идем по следу – и убиваем. В пещерах нас все боятся. Если, конечно успевают испугаться. Но мы подходим бесшумно. Бьем. У нас есть большие ножи. Мы самые сильные. Мы были самыми умными. Мы лучшие. Но мы уже не ищем выход, мы слишком заняты тем, чтоб выжить. Чтоб сделать еще один шаг. Чтоб…

– Фу… присниться же такое. Я протер глаза – легче не стало. Сон продолжал висеть внутри меня. Мы легли спать потушив огонь. во-первых надо было беречь дрова, ну а во-вторых костер мог привлечь существ из тьмы. Старая присказка: если ты видишь врага, враг видит тебя. Я протирал глаза, но получалось это неважно – они слипались и какое-то пятно из сна продолжало висеть сбоку. Затем я повертел головой, пытаясь его сбросить. Это у меня не получилось. Подумалось: свет из сна не заберешь. Тогда я стал тормошить сонного Ади.

– Выход! Смотри Ади, выход! Точно тебе говорю! Реннер только отмахнулся:

– Не может быть… Мы и середины пути не прошли.

– Я тебе говорю – я вижу дневной свет. В доказательство я потушил факел об стену. Но действительно: справа из боковой пещеры шел мутный свет. Но он был не искусственным, а самым настоящим – дневным. Забыв об осторожности, мы почти бегом бросились туда. Но там был зал, из которого не было иного выхода, кроме того коридора, по которому мы вошли. Но в том зале не было еще одной вещи – а именно части потолка. И из колодца длинной, возможно, с четверть мили, падал солнечный свет. Где-то далеко вверху стоял солнечный день, порой оттуда врывался ветер, принося в подземелье рой снежинок. Они кружили по пещере, но большинство оседало под окном в небо. Ади стал в сугроб и смотрел вверх – на него падал снег и свет, он вдыхал воздух, пытая напиться им вдоволь, запастись солнечным светом на долгий путь. Я подошел и сгреб снег, попытался слепить из него снежок. Но у меня ничего не получилось – было холодно. С моей ладони снег ссыпался на землю. И тут я увидел их. Кажется, меня это повергло в шок, в ступор. Я замер на несколько мгновений, может даже на минуту. И очнулся я, только когда Ади спросил меня:

– Ну что, пошли?… Ну да, конечно же, он смотрел вверх, поэтому не заметил то, что у него было под ногами.

– Смотри, – сказал я ему. – след… Вообще-то следов было несколько – на пятачке со снегом их уместилось пять, хотя от последнего уцелела хорошо если была половинка.

– И действительно, – согласился Ади, – след… След был похож на человеческий, но когда я присмотрелся, вдумался, понял

– никакой человек не будет бегать босиком по снегу. Ни у одного человека нет лапы длинной в десять вершков. И что характерно – у людей пальцев на ногах пять. Здесь было четыре.

– След свежий, – заговорил Ади, – два следа лапы правой и три – соответственно левой… Говорил он прописные истины, то, что увидит любой следопыт. Зачем он это делал? Да для того, чтоб спугнуть тишину, может еще кого-то закутанного в темноту. Значит, все же, мы были в этих подземельях не одни. Я много слышал о том, что в горах живут гномы, драконы, всяка нечисть. Но драконов я не видел ни разу в жизни, но думаю, туннели, по которым мы шли, были бы для них малы. Гномы в моем представлении были вредными, но такими с которыми легко столковаться. Главное не трогать их богатство – то ли горшок с золотом, то ли спящую в хрустальном гробу царевну. Да, впрочем, это неважно. Это все были сказки. Ну а там, там, в темноте, кто-то жил… Здесь, в круге света, казалось, что мы в безопасности. Это наше место, солнце за нас, и мы в круге света. Но что делать, когда солнце закатиться и над миром воцариться ночь. Да и не могли же мы стоять тут вечно… У моей жизни и когда-то прочитанной книги появлялось все больше общих моментов.! Новый год