Текст книги "Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы"

Помимо листовок, к реальным поступкам можно отнести отказы работать в одном цехе с коллегами-евреями, драки на национальной почве, имевшие место на производстве и в публичных местах. Так, на браиловских сахароварнях несколько рабочих толкнули своего коллегу-еврея в газовую печь, но, к счастью, обошлось без жертв[357]357
  Там же. Д. 2631. Л. 14; Д. 2316. Л. 71 об.; Д. 3021. Л. 5.


[Закрыть]. Правда, сводка не позволяет судить, чем был вызван данный инцидент: национальностью рабочего или чем-то еще. Тем не менее этот случай приводится как иллюстрация антисемитских настроений рабочих. В Одессе на собрании грузчиков, на котором проходили выборы месткома, к неудовольствию коммунистической ячейки был провален список ее кандидатов, на 90 % состоявший из евреев[358]358
  Шліхтер А. Правда про єврейське переселення // Більшовик України. 1927. № 9. С. 56.


[Закрыть].

Впрочем, к подобным фактам надо подходить с осторожностью. Такие случаи, несомненно, имели место, но сказать с уверенностью, в каких из них имелась национальная подоплека, а в каких ее не было, сейчас не представляется возможным. Трудно это было сделать и тогда. Большинство столкновений возникало на бытовой почве, а участие евреев в уличных драках, кухонных склоках или скандалах на работе при желании можно было легко квалифицировать как факты проявления антисемитизма. Вероятно, так произошло и в Проскуровском округе, где из одной организации было уволено несколько евреев, причем они объясняли произошедшее антисемитизмом правления организации и комиссии, проводившей чистку[359]359
  ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 2689. Л. 28–29.


[Закрыть].

Иногда раздуванием фактов занимались местные отделения ГПУ, желавшие показать свою бурную деятельность и убедить вышестоящее начальство, что они бдительно следят за вверенным населением и не зря едят хлеб. На чудесное превращение «бытовухи» в «политику» могло повлиять очередное спускаемое «сверху» напоминание о необходимости усилить борьбу с проявлениями национализма и антисемитизма. Похоже, только этим можно объяснить, почему увольнение на одном харьковском винзаводе сотрудника-еврея и прием на работу украинца, русского и поляка было расценено как проявление антисемитизма[360]360
  Там же. Л. 34–35.


[Закрыть]. Вероятнее всего, что и на упомянутом собрании одесских грузчиков список кандидатов был провален, если можно так выразиться, не столько из-за нелюбви к евреям, сколько из-за нелюбви к коммунистам.

Как уже упоминалось выше, распространенность антисемитских настроений оставалась примерно на одном и том же уровне на протяжении всех 1920-х гг. Они занимали хотя и немалое, но все же далеко не главное место в выступлениях трудящихся. Например, в августе-ноябре 1926 г. органами ГПУ УССР на селе было зарегистрировано 182 случая проявления антисемитизма, тогда как прочих контрреволюционных выступлений – 208, случаев «ревности» к рабочим – 175, а жалоб на «ножницы цен» – 325. И это при том, что на середину года пришелся пик антисемитских выступлений. Такая динамика сохранилась и в два последних месяца года: антисемитизм – 16, недовольство «ножницами цен» – 45, требования создания крестьянских союзов – 53[361]361
  Там же. Д. 2316. Л. 110–110 об., 149–149 об., 150.


[Закрыть]. Рабочих также больше волновали социальные вопросы. Скажем, в январе-марте 1927 г. было зафиксировано 38 случаев антисемитских настроений, тогда как случаев недовольства условиями труда – 129, ставками и нормами выработки – 198, сокращениями – 27[362]362
  Там же. Д. 2523. Л. 58, 180.


[Закрыть]. Подобное соотношение, при котором проявления антисемитизма занимали по количеству третье-четвертое место, но в целом составляли восьмую или десятую часть от всех требований, было характерно для всего рассматриваемого периода.

Усиление антисемитских настроений происходило в связи с изменением внутри– и внешнеполитической ситуации – при увеличении налогообложения, росте цен, инфляции, обострении международного положения и угрозе войны. Причем многие события, даже не имевшие отношения к еврейскому вопросу, непременно с ним увязывались[363]363
  Там же. Д. 2316. Л. 75.


[Закрыть]. Значительный рост антиеврейских настроений пришелся на середину 1926 и осень 1927 г. и был связан с убийством (25 мая 1926 г.) в Париже С. Петлюры и судебным процессом над его убийцей – евреем Ш. Шварцбартом[364]364
  Там же. Д. 2336. Л. 55; Д. 2338. Л. 17–18.


[Закрыть]. Причем дело было не в особой любви к Петлюре как к таковому и даже не столько в национальности убийцы, сколько в той атмосфере, в которой проходил судебный процесс. Оправдательный приговор[365]365
  Шварцбарт был оштрафован на 1 франк (за порчу тротуара).


[Закрыть] вызвал «страшное возмущение» у определенной части людей, «особенно среди молодежи», воспринявшей его «как национальное оскорбление»[366]366
  Єфремов С. Указ. соч. С. 538–539.


[Закрыть].

Чем же можно объяснить высокий накал антиеврейских настроений, пришедшийся на 1920-е гг.? Конечно, факты антисемитизма на Украине имели место, но они (особенно те, о которых говорилось в прессе) не могли не насторожить своей односторонностью. Трудно объяснить поразительное сходство взглядов на проблему у людей разных национальных, политических пристрастий, с различным образовательным и культурным уровнем, принадлежащих ко всем слоям и классам, одним лишь невежеством или врожденной зоологической юдофобией. Материалы ГПУ и ЦК КП(б)У позволяют шире взглянуть на этот вопрос.

Даже Главное бюро евсекции ЦК КП(б)У признавало «наличие в еврейской среде особых условий, питающих правый уклон» и выражающихся в господстве мелкобуржуазной идеологии, недооценке роста «кулацко-эксплуататорского» элемента, недовольстве политикой индустриализации и наступления на частный сектор[367]367
  ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 2689. Л. 30.


[Закрыть]. «Господство мелкобуржуазной идеологии» являлось питательной почвой для национализма всех населявших Украину народов – украинцев, русских, поляков, немцев. С неожиданной стороны освещает украинско-еврейские отношения председатель одного из райисполкомов Мариупольского округа, выступивший на собрании представителей еврейского населения с просьбой, чтобы евреи «не обижали крестьян в торговые дни», потому что тогда «и последние будут хорошо относиться к евреям»[368]368
  Там же. Д. 2122. Л. 60.


[Закрыть].

Порой национальные отношения обострялись на пустом месте из-за непродуманных действий власти предержащей. Ясно, что возникавшие планы введения в школьный курс «еврейских истории и религии в связи с критикой русского “закона божьего”» привели бы, вопреки ожиданиям, не к искоренению антисемитизма, а к его росту. А призывы к коммунистам и коммунисткам, комсомольцам и комсомолкам «кровно, путем браков, переплетаться, слиться» с еврейками и евреями[369]369
  Там же. Д. 2689. Л. 42.


[Закрыть] усилили бы брожение не только в массах, но и в партии и комсомоле. В том же Мариупольском округе комсомольская ячейка была разделена на украинскую и еврейскую части, что привело к «определенным шовинистическим тенденциям в среде комсомольцев»[370]370
  Там же. Д. 2122. Л. 60.


[Закрыть]. Разыгрывались национальные чувства и из-за невнимательного, а порой пренебрежительного отношения представителей разных национальностей друг к другу. О комсомольце Цымбалюке и его товарищах уже говорилось выше. А вот еще один пример невнимательности. На состоявшейся в Кременчуге общегородской конференции беспартийной молодежи, где большинство участников были евреями, один оратор начал выступать на идиш. В ответ на это украинцы и русские, комсомольцы и беспартийные покинули зал[371]371
  Там же. Д. 2336. Л. 83.


[Закрыть]. Если же обратиться к национальному составу партии, ЛКСМУ, государственных учреждений, учебных заведений, то становится более понятным, почему во всех ошибках советской власти многие винили «засилье евреев».

По данным Центрального статистического управления, составленным на основании переписи 1920 г. и городской переписи 1923 г., в УССР проживало 28 711 961 человек, в том числе 1 554 376 евреев, что составляло примерно 5,4 % от всего населения республики. Из них в селах компактно проживало и занималось сельским хозяйством приблизительно 100 тысяч человек, то есть 6,3 % от всего еврейского населения УССР[372]372
  Нацюнальт відносини в Україні у XX ст.: Збірник документів і матеріалів. Київ, 1994. С. 133.


[Закрыть]. Остальные жили в городах и местечках. О представленности евреев в высших и прочих учебных заведениях уже упоминалось. В партии процентное соотношение было хотя и не столь велико, но тоже более чем в два раза превышало их долю в составе населения республики. Согласно справке организационно-распределительного отдела ЦК КП(б)У, на 1 января 1924 г. в КП(б)У насчитывалось 14 % евреев, на 1 января 1925 г. – 11,9, на 1 января 1926 г. – 11,2 %[373]373
  Там же. С. 170.


[Закрыть]. Если же не брать массу рядовых партийцев, а посмотреть на состав ответственных работников аппарата ЦК (не ниже руководителей губернского и окружного масштаба), то картина начинает выглядеть несколько по-иному. На 1 января 1925 г. работников русской национальности насчитывалось девять человек, украинской – четыре, прочих – пять, еврейской – восемь, то есть около 31 %. Ровно через год украинцев было уже 22 человека, русских – 19, прочих – 2, евреев – 21 (13 %). В указанный период среди инструкторов окружных партийных комитетов евреи составляли 32,2 %. Для сравнения: украинцев – 37,2 %, русских – 24,8 %. Даже на селе во главе парткомов стояло 222 еврея – 7,2 % от всего числа секретарей, что превышало численность лиц еврейской национальности в УССР, не говоря уже о сельском еврейском населении[374]374
  Там же. С. 141–142.


[Закрыть].

Аналогичная ситуация наблюдалась и в комсомоле. На конец 1925 г. в ЛКСМУ насчитывалось 14,1 % евреев. В составе пленумов окружных комитетов (ОК) их было уже 18,1 %, а в рядах рабочих пятерок ОК – уже почти 34,5 %, среди инструкторов ОК – 33,3 %. Среди актива комсомольских работников Полтавской и Донецкой губерний в 1923 г. насчитывалось: евреев – 65,8 %, украинцев -21,1, русских – 10,5, поляков – 2,6 %[375]375
  ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 1811. Л. 102.


[Закрыть]. Еще выше был процентный состав актива детского коммунистического движения: среди председателей ОДБ – 46,3 % (больше, чем русских и украинцев), среди инструкторов ОДБ – 60 %[376]376
  Нацюнальт відносини в Україні… С. 143.


[Закрыть]. Не были исключением и профсоюзные организации: среди их руководящего состава (1924 г.) евреи составляли 38,8 %, столько же насчитывалось работников русской национальности и 17,4 % – украинцев[377]377
  ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 1811. Л. 111–112.


[Закрыть].

Интересно взглянуть и на национальный состав ответственных работников народных комиссариатов и органов власти УССР за 1926 г. (табл. 1).

Из табл. 1 следует, что в 7 из 13 наркоматов и учреждений число ответственных работников-евреев по национальности составляет более трети, причем в двух (здравоохранения и труда) – более половины. Ниже всего процент евреев был в командовании Украинского военного округа и в Рабоче-крестьянской инспекции[378]378
  Там же. Д. 2252. Л. 3.


[Закрыть]. Особенно показательны данные по ГПУ: если на 1926 г. евреев в руководящем составе насчитывалось 34,3 %, то за все 1920-е – первую половину 1930-х гг. среди руководящих работников ГПУ – НКВД их было 60,5 %[379]379
  Шаповал Ю., Пристайко В., Золотарьов В. ЧК-ГПУ-НКВД в Україні: особи, факти, документи. Київ, 1997. С. 431–581.


[Закрыть].

Стоит посмотреть и на состав ответственных работников ряда центральных учреждений УССР за тот же год (см. табл. 2).

Таблица 1. Национальный состав ответственных работников народных комиссариатов (НК) УССР на 1 марта 1926 г.[380]380
  Опубл. по: ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 2252. Л. 3. В скобках указаны проценты. Названия учреждений и органов власти приведены в соответствии с документом. Прочерк означает отсутствие представителей данной национальности в соответствующем ведомстве.


[Закрыть]

Таблица 2. Национальный состав ответственных работников центральных учреждений УССР на 1 марта 1926 г.[381]381
  Опубл. по: ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 2252. Л. 5. В скобках указаны проценты. Названия учреждений и органов власти приведены в соответствии с документом. Прочерк означает отсутствие представителей данной национальности в соответствующем ведомстве.


[Закрыть]

Таблица 2 свидетельствует, что из 609 ответственных работников на долю евреев приходится 37,3 % (227 человек). В девяти организациях их доля превышает 50 %, еще в девяти – треть от числа руководящих сотрудников[382]382
  ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 2252. Л. 5.


[Закрыть].

Приведенные выше статистические данные характеризуют национальный состав руководящих органов УССР и общественных организаций. Аналогичная картина наблюдается на уровне низового аппарата, мелких советских и хозяйственных учреждений и организаций, различных кооперативов и финансовых отделов. Естественно, что такой удельный вес евреев в государственных, советских, хозяйственных организациях, сфере образования, партии и комсомоле не мог оставаться незамеченным и провоцировал возникновение антиеврейских и антисоветских настроений, влияя на рост национализма. Понимало сложность ситуации и большевистское руководство. Поэтому в какой-то мере борьба с проявлениями антисемитизма выходила за рамки борьбы с национальной рознью, превращаясь в борьбу с антигосударственными выступлениями.

Существовала еще одна причина распространения антисемитизма среди населения УССР. Речь идет о еврейской сельскохозяйственной колонизации и создании еврейских земледельческих поселений на юге Украины[383]383
  Подробнее см.: Марчуков А. Еврейское крестьянство: миф или реальность? Еврейская сельскохозяйственная колонизация. Проблемы межнациональных отношений в УССР в 1920-е годы // Россия. Век XXI. 2002. № 4. С. 102–115.


[Закрыть]. Ее проведение было продиктовано несколькими причинами. Во-первых, власти старались решить проблему «оздоровления экономического и культурного положения еврейской трудящейся массы» путем привлечения «еврейского трудящегося населения к производительному труду» – земледельческому и, особенно, промышленному[384]384
  Нацюнальт відносини в Україні… С. 149–150.


[Закрыть] – и тем самым ликвидировать бедность и нищету значительной части населения местечек. Во-вторых, приостановить эмиграцию евреев, лишить еврейские националистические и сионистские организации благодатной почвы для их деятельности. В-третьих, приобщение еврейских масс к производительному труду служило ответом на рост антисемитизма. Первые попытки посадить евреев на землю и тем самым сделать из них «благонадежных» подданных империи и устранить ряд моментов, вызывающих их трения с крестьянством, относятся еще ко времени царствования императора Александра I. Но экономические трудности и отсутствие у переселенцев навыков к земледелию привели к упадку многих колоний. Правда, некоторым из них удалось окрепнуть и перенести нелегкую послереволюционную пору[385]385
  В 1913 г. в поселениях проживало 42 тысячи человек (КЕЭ. Т. 2. С. 553).


[Закрыть].

Поскольку значительная часть еврейского населения – рантье, арендаторы, лавочники, мелкие и средние предприниматели и члены их семей, согласно коммунистической доктрине, относились к категории эксплуататоров, политика наступления на частный сектор приводила к тому, что эти группы неизбежно должны были стать жертвой экономической политики Страны Советов. Как указывалось в докладной записке заместителя председателя ГПУ УССР К. М. Карлсона генеральному секретарю ЦК КП(б)У Л. М. Кагановичу от 15 августа 1925 г., «борьба в местечках и в небольших городках с мелкой буржуазией за обладание рынком, за непосредственную связь с крестьянством в целях удовлетворения его продуктами нашей крупной и мелкой промышленности – есть в общем и целом борьба с еврейскими массами, олицетворяющими целиком почти эту мелкую буржуазию»[386]386
  Шаповал Ю., Пристайко В., Золотарьов В. Указ. соч. С. 234.


[Закрыть]. Иными словами, борьба за крестьянство, за установление прочной, без посредников, смычки города и деревни наталкивалась на национальный вопрос, на этот раз еврейский. Борьба с еврейской мелкой буржуазией стала еще одной причиной, по которой советская власть решила занять евреев, особенно молодежь, производительным трудом – крестьянским и промышленным – и с помощью этого ликвидировать и его бедность, и национальные предрассудки[387]387
  ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 2689. Л. 14.


[Закрыть].

Однако это важное государственное начинание вызвало неоднозначную реакцию со стороны местного населения. Ее лейтмотивом стало представление, что якобы евреи «занимают украинскую землю». Сводки ГПУ тех лет пестрят подобными высказываниями. Недовольство состояло в том, что евреям давали земли на Кавказе, в Крыму, на Херсонщине и Екатеринославщине, а переселенцев-украинцев направляли в отдаленные регионы страны – в Сибирь, на Дальний Восток. Подобные настроения быстро охватили не только те округа, в которых отводили земли под колонизацию, но и те, откуда шли потоки переселенцев[388]388
  Там же. Д. 2524. Л. 6, 104; Д. 2239. Л. 47, 49; Д. 2112. Л. 56.


[Закрыть]. Проникали они и в города.

Помимо самого факта передачи земли, зависть крестьян вызывал уровень материального обеспечения переселенцев всем необходимым и оказываемая им поддержка: более крупные земельные наделы и размеры предоставляемых кредитов[389]389
  Там же. Д. 2122. Л. 51; Д. 2316. Л. 99.


[Закрыть]. Справедливости ради надо отметить, что более выгодное положение, в котором находились переселенцы-евреи по сравнению с переселенцами других национальностей или местным населением, возникало в основном не за счет государственных средств, а за счет финансировавших переселение заграничных организаций, занимавшихся поддержкой еврейской диаспоры в мире (Общества ремесленного и земледельческого труда, Джойнта, Еврейского колонизационного общества и др.)[390]390
  Например, в 1926 г. в СССР на нужды переселения было израсходовано 22,5 миллиона рублей, из которых 16,7 (71,2 %) поступило от зарубежных организаций (Шліхтер А. Указ. соч. С. 28; КЕЭ. Т. 6. С. 191, 435; Т. 2. С. 346).


[Закрыть]. Иногда поселенцы сами подливали масла в огонь, хвастаясь, что «государство им больше помогает, чем украинцам»[391]391
  ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 2425. Л. 20.


[Закрыть].

Все это порождало «антагонизм между крестьянами и еврейскими коллективами», часто принимавший обостренный характер, а иногда даже «характер активных враждебных выступлений против евреев». На почве борьбы за землю между переселенцами и местным населением происходили открытые столкновения: драки, поджоги, потравы посевов. Надо отметить, что под влиянием колонизации усиление антиеврейских настроений стало отмечаться не только у славянского населения, но и у представителей других народов, например у немцев[392]392
  Там же. Д. 2336. Л. 34 об. – 35, 68; Д. 2316. Л. 15; Д. 2315. Л. 71, 74, 76.


[Закрыть]. Власти республики были встревожены обстановкой, сложившейся вокруг еврейских поселений. Изучение ситуации было взято под контроль председателем ГПУ УССР В. А. Балицким[393]393
  Там же. Д. 2315. Л. 56, 57.


[Закрыть]. После всестороннего анализа жизни колонистов и жалоб их соседей стало ясно, что в основе антисемитизма лежали «экономические взаимоотношения украинско-русского населения и переселенцев», то есть все тот же социально-экономический фактор. В основном это была борьба за землю: за аренду земель из государственного фонда, за величину надела. Рост антиеврейских настроений происходил также из-за отсутствия у переселенцев навыков сельскохозяйственного труда[394]394
  Там же. Д. 2425. Л. 20; Д. 2315. Л. 56, 57, 77, 78–79.


[Закрыть]. Собственно, такие инциденты часто случались и между «своими». Но в данном случае конфликт по мере углубления приобретал национальную окраску.

Кроме этого, а также зависти к обеспеченности евреев всем необходимым, страсти разжигал и недостаточный контроль за социальным составом переселяющихся и за жизнью колонистов[395]395
  Там же.


[Закрыть]. В ходе расследований стали известны случаи, когда переселенцы-евреи сдавали полученную землю в аренду местным крестьянам, а сами жили за счет получаемой ренты. Нередко колонисты возвращались к прежним занятиям – торговле, ростовщичеству, а то и вовсе уезжали в большие города[396]396
  Там же. Д. 2315. Л. 62, 63, 64.


[Закрыть]. Некоторые становились колонистами ради получения нужной справки о трудовом характере деятельности ее владельца. Эти негативные явления накладывались на борьбу за землю и вызывали резкое недовольство крестьянства, начавшего поговаривать о «новых помещиках»[397]397
  Єфремов С. Указ. соч. С. 397.


[Закрыть].

Итак, в 1920-х гг. на Украине были распространены антиеврейские настроения, в той или иной степени присущие всем социальным слоям и национальным группам. Этнический и религиозный моменты при этом, конечно, имели значение. Именно они бросались в глаза, порой заслоняя настоящие причины явления. Однако это было только внешней, видимой оболочкой, под которой просматривались истинные социально-экономические причины. Их главной составляющей была резко изменившаяся за годы революции и Гражданской войны роль, которую стало играть еврейское население в общественно-политической жизни страны. Тяжелые условия жизни, налоговый пресс плюс особенности социально-экономической политики нередко вызывали у людей ассоциации между неустроенной жизнью и изменениями в национальном составе советского политического и хозяйственного руководства, интеллигенции. Это могло повлечь за собой отчуждение между властью и народом, способствовать росту националистических настроений, а в случае вполне вероятной войны негативным образом отразиться на боевом духе армии и тыла.

Но при всем том было бы некорректно и преувеличивать распространение антисемитизма в советском обществе и ту опасность, которая, согласно советской пропаганде, исходила от него советскому строю. В подавляющем большинстве случаев он носил глухой характер, приобретая резкие формы лишь в борьбе за землю. По мере улучшения экономического положения в стране, укрепления власти, по мере того как идея строительства новой жизни завоевывала сердца людей, а во властные структуры, интеллигенцию увеличивался приток украинцев, русских, представителей других национальностей, по мере ассимиляции евреев и стирания имущественных, социальных, национальных, религиозных различий между народами, сужалась и почва, питающая антисемитизм.

Теперь следует перейти к другим аспектам преломления национального вопроса в народном сознании.

Рабочий класс и национальный вопрос

Для начала обратимся к рабочему классу и посмотрим, имелась ли в нем питательная среда для деятельности национального движения и получили ли там распространение украинские настроения. Согласно коммунистической идеологии, рабочий класс считался классом-гегемоном, опорой мирового коммунистического движения и советской власти. Провозглашаемый привилегированный статус рабочих нашел отражение в их преимуществах при выборах в органы власти[398]398
  Отчасти это нашло отражение и в конституциях РСФСР (1918 г.) и СССР (1924 г.). См. Кукушкин Ю. С., Чистяков О. И. Очерк истории Советской Конституции. М., 1987. С. 252–253, 269.


[Закрыть]. От позиции не столь уж многочисленного пролетариата во многом зависела прочность советской власти. Поэтому случаи проявления недовольства, антисоветских настроений среди рабочих были для большевиков тревожным симптомом, к которому они относились со всей серьезностью. Тем более если речь шла о национализме.

По данным первой российской переписи 1897 г., в границах малороссийских губерний насчитывалось 425 413 рабочих (не считая сельскохозяйственных), что составляло 16 % от всех рабочих Европейской России и 7 % от всех трудящихся на территории будущей УССР[399]399
  Кравченко Б. Соціяльні зміни і національна свідомість в Україні XX століття. Київ, 1997. С. 64–65.


[Закрыть]. Цифры эти, конечно, приблизительные, так как значительная масса рабочих в тот период имела тесные связи с селом. Многие крестьяне занимались отхожими промыслами, а часть рабочих по своим бытовым условиям тоже порой слабо отличалась от крестьян. К тому же итоговая цифра зависит еще и от методики подсчета, от того, какие профессиональные группы рассматриваются в категории рабочие. Поэтому в определении точной численности промышленного пролетариата на последний предвоенный 1913 г. имеются расхождения: от 549,4 тысячи[400]400
  Історія Української РСР. Київ, 1977. Т. 6. С. 23.


[Закрыть] до 642,3 тысячи человек, примерно 45 % рабочих было занято в горной и металлургической промышленности[401]401
  Нестеренко А. А. Очерки истории промышленности и положения пролетариата Украины в конце XIX и начале XX века. М., 1954. С. 147–148.


[Закрыть].

Революция, Первая мировая и Гражданская войны, потери на фронтах, от голода и эпидемий произвели численные изменения в рабочем классе Украины. На начало 1921 г. в УССР было 316,5 тысячи промышленных рабочих (по другим данным, 260 тысяч)[402]402
  Історія Української РСР. Т. 6. С. 23; Кравченко Б. Указ. соч. С. 105.


[Закрыть]. В контексте исследуемого вопроса определение абсолютно точной цифры не является принципиальной задачей, тем более что доля рабочих в населении УССР при этом кардинально не меняется. Одновременно с такими сокращениями налицо было и изменение социального состава пролетариата, а именно его окрестьянивание. Широкое распространение получил процесс возвращения рабочих в деревню. В то же время имела место и обратная тенденция: в город на заработки шли крестьяне, «размывая» дореволюционный кадровый состав пролетариата, привнося в рабочий класс крестьянские настроения и психологию.

Изменять психологию вчерашних крестьян, выковывать из них настоящие рабочие кадры пролетариату Украины приходилось на протяжении всех 1920-х гг., так как их приток на заводы и стройки с каждым годом все увеличивался. Так, в 1924 г. промышленных рабочих было 360 тысяч человек, а всего, включая работников транспорта, связи – 1,2 миллиона, а в 1927 г. – уже соответственно 675 тысяч и 2,7 миллиона[403]403
  Кравченко Б. Указ. соч. С. 105.


[Закрыть]. Вполне естественно, что на протяжении всего десятилетия крестьянский взгляд на происходящие события нередко встречал у рабочих сочувствие. Об этом свидетельствуют сводки ГПУ. Например, недавно осевшие в городе рабочие завода имени Марти (Николаев) поддержали приехавших к ним крестьян, когда те высказались о желательности установления смычки между городом и селом непосредственно, минуя партию[404]404
  ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 2425. Л. 24.


[Закрыть].

Была еще одна важная причина качественных изменений в рабочем классе. Быть рабочим оказалось выгодно и безопасно. Как уже говорилось, до Конституции 1936 г., уравнявшей все население СССР в правах, рабочий класс находился в некотором привилегированном положении; рабочие также получали большие пайки. К тому же после окончания Гражданской войны стать рабочим и тем самым исчезнуть из поля зрения ГПУ стремились многие из «бывших людей», белогвардейцев и т. п. Поработав месяц-другой на производстве, такой человек мог свободно писать в графе «Социальное положение», что он «рабочий». Немало было и тех, кто быстро сориентировался и под видом рабочего стремился сделать карьеру, вступить в партию и занять ответственный пост. «На фабрики идет случайный элемент» – так кратко и точно прокомментировал сложившуюся ситуацию В. И. Ленин[405]405
  B. I. Лент про Україну. Київ, 1977. Ч. 2. С. 448.


[Закрыть]. Иногда доходило до курьезов. Например, в 1925 г. при проверке некоей партийной ячейки в Полтавской губернии один из ее членов назвался токарем. Но когда его спросили, что такое суппорт, он ответил, что «это что-то вроде интервенции»[406]406
  ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 2180. Л. 23.


[Закрыть]. Каким он был «токарем», стало ясно сразу, даже несмотря на то что ответ он дал политически «выдержанный». Таким образом, к началу 1920-х гг. в социальном составе рабочего класса произошли довольно значительные изменения, которые не могли не отразиться на его самочувствии и настроениях.

Особо следует сказать о национальном (вернее, об этническом) составе рабочего класса. Известно, что крупные города Украины были средоточием русской культуры. Заметную роль в создании русского облика городов, прежде всего по языку, помимо государственных служащих и мещанства, играл рабочий класс. Выходцы из малороссийских сел, за счет которых в немалой степени происходило его пополнение, попадая в интернациональную городскую среду, приобщались к «высокой» культуре, языком которой был русский. Переход с «крестьянского» языка на «городской», конечно, не проходил бесследно. Благодаря привносимым местным словам и оборотам в южных областях России и на востоке и юго-востоке Украины сложился интересный и своеобразный говор.

В создании русского облика городов первоначально, особенно на этапе зарождения пролетариата на Украине, заметную роль играл великорусский компонент. При этом сосредоточивался он в основном в металлургической, металлообрабатывающей отраслях и в горнозаводском деле. Например, в 1890-х гг. в каменноугольной и металлообрабатывающей промышленности выходцы из великорусских губерний составляли не менее 70 %. Но уже с конца XIX в. в промышленность, в том числе и в наиболее передовые отрасли, заметно возрос приток местных кадров[407]407
  Нестеренко А. А. Указ. соч. С. 157–160.


[Закрыть].

После окончания Гражданской войны этот процесс усилился и рабочий класс Украины стал пополняться в основном за счет местных людских ресурсов. На протяжении 1920-х гг. число украинцев в рабочем классе возрастало. Большую роль в этом сыграли процессы социальной модернизации и урбанизации общества, повлекшие за собой массовый приток рабочей силы из сел в города. Это наблюдалось и в дореволюционный период, но из-за недостаточного уровня развития промышленности он был довольно слабым. Город просто не мог принять и обеспечить рабочими местами тех, кто потенциально мог бы туда уйти. В то же время перенаселенность малороссийского села давала о себе знать и вынуждала тысячи людей покидать насиженные места в поисках лучшей доли. Миграция украинского населения в дореволюционный период носила преимущественно переселенческо-сельскохозяйственный характер[408]408
  В начале XX в. около 2 миллионов крестьян переселилось на Урал и в азиатскую часть России.


[Закрыть].

Реконструкция народного хозяйства и пришедшая ей на смену индустриализация настоятельно требовали рабочих рук. Город стал крупнейшим потребителем трудовых ресурсов, и миграция крестьян в 1920-х гг. была направлена именно туда. Приток же трудовых резервов из соседних районов РСФСР существенно ограничился: в России тоже шло промышленное строительство и требовалась рабочая сила. Так, в 1924 г. на крупных заводах украинцев в среднем было уже около 45 % от числа всех рабочих, и доля их неуклонно росла. Надо отметить и тот факт, что многие великороссы проживали в местностях, позже составивших территорию УССР (особенно на Донбассе и Новороссии), во втором и третьем поколениях являясь их коренными жителями. Это подтверждают и документы. В том же 1924 г. три четверти членов профсоюзов были уроженцами Украины[409]409
  ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 1811. Л. 76, 122.


[Закрыть].

Более-менее точная статистика, отражающая национальный состав рабочего класса Украины, присутствует во Всесоюзной переписи населения 1926 г. Надо заметить, что в этой переписи указывалась народность, то есть этническое происхождение человека, а не спрашивалось, кем сам себя считает человек, как это стало практиковаться в последующих переписях. Этим обстоятельством, кстати, во многом объясняется динамика численности украинцев в советских предвоенных переписях. Абсолютизация этничности была неразрывной составляющей ленинской национальной политики, и зачастую она давала неверную картину действительности, поскольку этническое происхождение далеко не всегда совпадает с национальным самоопределением и национальным выбором индивида. Украинская национальная идентичность, как и украинское национальное самосознание, в 1920-х гг. еще только утверждалась в народных массах. Поэтому число людей, чья национальность была зафиксирована как «украинец», превышало реальное число тех, кто считал себя таковым. Перепись 1926 г. как раз явилась средством, закрепляющим за данным этническим коллективом именно украинскую идентичность. При проведении переписи, конечно, ни о какой иной фиксации своей народности (скажем, как «хохол», не говоря уже о «малороссах») не могло быть и речи, поэтому все «подходящие» были записаны как «украинцы». Кроме того, часто национальность давали по месту рождения, что способствовало увеличению удельного веса украинцев в населении УССР и в рабочем классе в частности[410]410
  Там же. Д. 2631. Л. 123.


[Закрыть]. Увеличилась их доля и среди членов КП(б)У, причем не только из-за приема в партию украиноязычных граждан. Многие из тех, кто ранее писался русским потому, что говорил на русском языке, стали обозначать свою национальность как «украинец», исходя из места своего рождения или же из-за конъюнктурных соображений[411]411
  Там же. Д. 2894. Л. 100.


[Закрыть].

Итак, согласно этой переписи, в целом по рабочему классу украинцев насчитывалось 55 %, русских – 29 %, евреев – 9 % и прочих -7%. Среди ядра рабочего класса, промышленного пролетариата, доля украинцев была меньше – 43 %. К 1929 г. она выросла до 48 %[412]412
  Кравченко Б. Указ. соч. С. 106.


[Закрыть]. Наиболее точно судить о национальном составе рабочего класса позволяет профсоюзная статистика (в основу которой, опять же, был положен этнический принцип), поскольку основная масса пролетариата была охвачена своими профессиональными организациями. Согласно ей, на 1924 г. во всех профсоюзах работников-украинцев значилось 45 %. В тех союзах, которые имели более тесную связь с сельским хозяйством, их доля была выше. Например, в профсоюзе работников земли и леса (Рабземлес) украинцев было уже 50 %, а среди сахарников – около 70 %[413]413
  ЦГАОО У. Ф. 1. Оп. 20. Д. 1811. Л. 122.


[Закрыть].

Вообще, для рабочего класса Украины была характерна следующая особенность. Чем выше была квалификация той или иной группы рабочего класса, чем слабее в ней ощущалась связь с селом (на профессиональном и личном уровне), тем слабее в ней замечались признаки украинского культурного влияния, тем крепче она была связана с русской культурой. И дело здесь не только в том, что среди высококвалифицированных групп процент этнических великороссов был выше. Указанная особенность относится как раз к этническим украинцам. К тому же немало тех, кто считал себя русским, по своему происхождению мог быть отнесен к украинцам (что позже и произошло, когда стали вводить паспортную систему с обязательным указанием национальности по одному из родителей). Наиболее высоким процент русских и обрусевших рабочих (точнее сказать, вошедших в русскую национально-культурную общность и овладевших единственными на то время «высокими» культурой и языком) был в тяжелой промышленности (особенно в металлургической отрасли) и в горном деле. Украинцев (по происхождению и языку) больше всего было среди временных, строительных и сельскохозяйственных рабочих[414]414
  Кравченко Б. Указ. соч. С. 67.


[Закрыть].