Текст книги "Арсенал эволюции"

Собственно говоря, в данном случае с волшебником я был полностью солидарен. Нечего моей девушке с фартовыми зависать. Но совершенно неожиданно у нее сформировалось иное мнение:

– Все равно в Гладу только завтра сможем выехать. У его могущества здесь много дел, – обратилась она ко мне, указывая на бродяг. – Давай останемся с ними. Крипет – большой город, мало ли кто может здесь тебя увидеть, а на первом ярусе у Кащера точно нет сообщников. Тем более что мне кажется, Реван сможет нам помочь с сокровищами кладника.

Я задумался. Пожалуй, где-то в ее речи логика проскальзывала, хотя истинные свои намерения охотница высказывать явно не торопилась. За Скоксом осталось последнее слово.

– Хотите ночевать в навозе? Что ж, пожалуйста! Только чтоб завтра не жаловались! Утром возле городского стойла. Знаешь где?

Арлета кивнула и, когда чародей отвернулся, чтобы удалиться, чуть не захлопала в ладоши от радости.

– Вот я тебя не пойму. Сейчас бы стрясли с нашего Скокса нормальный номер на двоих, в баньке попарились. Так нет же! Говори давай: что забыла в этой клоаке с ее бригадиром?

Девушка помахала рукой взъерошенному атаману.

– С волшебником было бы скучно. А здесь, – она с легким оттенком тоски во взгляде посмотрела вокруг, – здесь прошло мое детство. С тех пор многое изменилось, но все же эти места напоминают мне про те времена, когда можно было беззаботно резвиться с друзьями и не думать о тяготах будущего.

– И все? Просто ностальгия? – разочарованно спросил я.

Хотя…

Вспомнился наш двор, наши бравые похождения в детстве. Да уж, если собраться всей компанией тех времен, было бы о чем поговорить за баночкой крепкого лимонада.

И о казаках-разбойниках по всему району. Как-то мы, будучи разбойниками, аж втроем залезли на ель, которые в рядок стояли возле одного из училищ с художественной направленностью. Внутри как раз в это время гремела дискотека. Команда казаков повертелась вокруг, нас не нашла и двинулась на поиски дальше. Только Леха, веселый такой дружище, помочился на ствол дерева, которое мы облюбовали. Пока думали, как будем слезать, из здания училища вышла барышня и, приспустив юбку, присела как раз под нашей елкой. Не знаю, чего ей там понадобилось и чем именно это хвойное всех привлекало. Возможно, внутри училища собралась большая очередь в уборную, и даме пришлось сгонять на природу, а Леха как раз напустил под нами феромонов. Короче, представляю себя на месте девушки: выходишь, присаживаешься под елочку по своим делам, а тут вдруг все дерево начинает неистово ржать. Мадам пришлось в спешке покидать место дислокации. Нам, собственно говоря, тоже.

Или как мы с другом ходили по дворам с поломанными пистолетами и старыми солдатиками, высматривая малолетнюю наивную жертву. Боюсь, лица нынешних торговых представителей и пиар-менеджеров залились бы стыдливым румянцем, понаблюдай они, как мы впаривали своим сопливым клиентам всякий никчемный хлам в обмен на почти новенькие, еще исправные игрушки.

И об экстремальных играх на стройке вспомнили бы несомненно. Это сейчас молодежь скачет по препятствиям, лишь бы скакать, и называет такую деятельность паркуром. А мы при этом еще устраивали командные гонки друг за другом и величали эту игру скромным, незамысловатым названием «чай-чай, выручай». Причем летали мы по стройке, где успели возвести лишь первый этаж, панельных перекрытий еще не было, и, учитывая недавнюю перестройку в стране, они еще не скоро намечались. Мы гоняли по ребрам возведенных стен, перепрыгивая с одной на другую, на высоте двух с половиной метров. Тогда адреналин погони начисто сглаживал чувство опасности. Не знаю, насколько нынешние экстремалы просчитывают все перед прыжком, но у нас тогда однозначно времени на раздумья не хватало. Главное – смотаться от погони, ну или наоборот, выскочить наперерез жертве. Если бы мама с папой такие забеги увидели – с месяцок точно я бы на мягкое место присесть не рисковал.

Или как мы с Шаманом играли в ниндзя. Надо было со двора от одной точки дома добраться до этой же точки с противоположной стороны, да так, чтобы никто из прохожих нас не заметил. Как-то раз мы уже прокрались из двора на проспект, где между пешеходной дорогой и автомобильной в два ряда шли кусты. Саня пополз вдоль того ряда, что был ближе к трассе, а я возле самой пешеходной дорожки. Мимо проходила большая компания молодых людей, и мы затаились. Тусовка уже почти прошла мимо, но тут девушка, которая плелась в хвосте, посмотрела в мою сторону и с радостным восклицанием: «Ой, собачка!» – начала тянуть ко мне руку. Концепция нашего клана позволяла мне и Сашке быть воспринятыми кем угодно: хоть кустом, хоть собакой, хоть кучкой вымершего мамонта. Лишь бы в нас не распознали тех, кем мы являемся на самом деле. В этом вся философия ниндзя. Поэтому, чтобы не выдать себя, мне пришлось грозно гавкнуть. Девушка с визгом отскочила и мигом присоединилась к хохочущей над ней компании. Через пару секунд я услышал давящегося от смеха в соседних кустах Шамана.

Да вообще целую кучу интересных и забавных случаев можно было бы вспомнить: и как в прятки ночью играли, и в футбол, и про войну дворов. Сразу в одиночку все не упамятовать. Да уж, если детство Арлеты хотя бы наполовину было таким насыщенным, как у меня, то ее стремление зависнуть на ночь в этом отстойнике вполне можно понять.

Реван подошел к нам после того, как Скокс уже скрылся в лабиринтах первого яруса. Теперь, когда опасность миновала, можно было вовсю показывать свою удаль, тявкая, словно вшивая моська на прошедшего мимо слона.

– Вы своему волшебнику так и передайте, что ему еще сильно повезло: нас этими сеймами не запугаешь!

– Завтра, если найдется время, я устрою тебе возможность передать ему эти слова лично, – с улыбкой пообещал я.

Разбойник растерялся, нервно засопел и ничего не ответил.

– Да ладно вам, ребята, – махнула рукой охотница. – Пойдемте посидим где-нибудь, поговорим. Вспомним былое, а? Реван? Где, кстати, Малик с Руселом сейчас обитают?

– Действительно, айда в трактир! – зацепился атаман за возможность спрыгнуть с малоприятного разговора и жестом предложил нам следовать за собой. – Русел сейчас важный боярин, – по ходу начал рассказывать Реван. – На четвертом ярусе живет, в собственном доме, с женой, детьми, холопами. В ратуше заседает. Ходят слухи, что в Гладу перебраться хочет, делами государственными воротить. А Малика, – голос бандита погрустнел, – стража прошлым летом казнила. Мы тогда в засаду попали, троих они поймали, Малика тоже.

Воцарилось соболезнующее молчание. Арлета переживала скорбное известие, а мне лично было все равно, я молчал из вежливости. Да и о чем тут с ними разговаривать? Зато чуть позже гомон моих спутников могли остановить лишь два точных выстрела. Каждое предложение у них начиналось с «А помнишь, как…» – и дальше эмоциональный текст, изобилующий непонятным для меня жаргоном, в конце которого звучал неизменный смех. Интереса к их байкам у меня, как и у всякого непосвященного, было по минимуму. Так часто бывает, когда два старых приятеля в разговоре друг друга понимают с полуслова, а остальным со стороны их треп кажется общением людей, щедро наделенных умственной отсталостью. Вот и мне приходилось снисходительно пропускать мимо ушей восторженные порывы ностальгии. Единственное, что держало меня на первом ярусе, так это правильно сделанное некогда замечание Антуана де Сент-Экзюпери: «Мы ответственны за тех, кого приручили». Раз уж обзавелся девушкой – будь любезен сопровождать и ее, и подруг по всем опасным районам. Ах да! Еще здесь можно втихую реализовать брюлики.

Мы прошли рядом с основательным, довольно мощным для первого яруса зданием, из трубы которого медленно выползал черный дым. Он густо струился между деревянными перекрытиями, просачиваясь на верхние ярусы отравлять легкие тамошних обитателей. Это была жарка, о чем сообщила мне охотница, на секунду отвлекшись от совместных воспоминаний. Рядом с данным чудом кулинарной мысли пристройкой красовался сам трактир под загадочным названием «У дятлов». Туда нас и завел атаман.

Никакого намека на пернатых стукачей в заведении не было. Может, просто хозяева нашли в себе какие-нибудь общие черты с дятлами, а может, считали таковыми всех посетителей. Кстати, последних, учитывая наступление вечера, прибывало все больше. Атаман распахнул дверь, и компания потрепанных бродяг тут же кинулась врассыпную из-за дальнего столика, уступая место новоприбывшим. Мы плюхнулись на пустые стулья, Реван щелкнул халдею и двумя жестами на пальцах объяснил заказ. Его шайка, между прочим, не присоединилась к хозяину, а незаметно проскользнула в зал и диффузно рассосалась по заведению, не спуская бдительных взоров с предводителя. Наш столик моментально заполонился вином и яствами, словно был оборудован скатертью-самобранкой.

Реван, ухватив кружку и жирный кусок мяса, с довольной улыбкой откинулся на спинку стула. Как Юлий Цезарь, он умудрялся делать несколько вещей одновременно: есть, пить и ораторствовать. Последнее действие, к сожалению, из-за первых двух получалось не очень, но Арлету, видимо, это никак не смущало. Меня – так и подавно. Главарь налегал на вино, как верблюд на воду, будто в последний раз. Охотница лишь пригубила напиток, а я решил, что в таком заведении потреблять алкоголь не только низко, но еще и опасно. Неудивительно, что наш джентльмен удачи довольно быстро потерял джентльменский вид.

Ночь потихоньку окутывала Крипет, и в помещении сначала тусклым светом, а затем все ярче и ярче, будто в прямой зависимости от сгущения мрака вокруг, загорались голубые фонарики конической формы, которые были вразброс натыканы повсюду как внутри трактира, так и на улице. Выглядело вполне мило, если бы не рожи, которые они освещали. Заметить такие чудесные приборчики раньше, при свете дня, мне не позволила, естественно, природная невнимательность.

Наш клиент – Реван – меж тем приблизился к оптимальной кондиции. Пришло время браться за дело, ради которого в принципе и был смысл оставаться на первом ярусе с этой компанией. Я подсел ближе к атаману и заговорщицким тоном спросил:

– Реван, Арлете и мне нужна твоя помощь. Мы можем тебе доверять?

– Конечно! Да я заради друзей!.. – неуклюже вскинув руку с кружкой, громко заорал собеседник.

Я приложил палец к губам, успокоил атамана и продолжил:

– В общем, у нас есть одно дело. Только провернуть его надо без шума. Ходят слухи, что никто лучше тебя с ним не справится.

Реван приосанился, отхлебнул несколько глотков и попытался изо всех сил сосредоточиться:

– Что за дело?

– Понимаешь, нам нужно продать драгоценности, довольно большое количество. Сам знаешь, это можно проделать официально, правда, скорее всего, пойдут ненужные слухи, разговоры. Могут появиться неуместные вопросы. Понимаешь? – Главарь кивнул и с трудом поднял голову в исходное положение. – Нам нужно сделать все тихо. Я не знаю, кому все сбываю, и это лицо, в свою очередь, не знает, кто ему все сбыл. Без имен и явок. Конфиденциальность – вот что для нас превыше всего. Ясно? У тебя ведь есть человек, с которым ты работаешь? Которому ты продаешь добычу?

– Есть, – невнятно буркнул Реван.

– У тебя получится провернуть с ним нашу небольшую сделку?

– Угу…

– Ну так что, пошли к нему?

– Пошли, – неожиданно быстро согласился разбойник.

Он грузно поднялся из-за столика и, расталкивая плечами посетителей, зигзагом направился к выходу. В дверях нас нагнал один из опричников атамана.

– Вы куда? – взволнованно спросил он.

– К скупщику, – бросил главарь и вывел нас наружу.

Волшебные фонарики своим приглушенным светом создавали мрачноватую атмосферу, хотя в другом месте могли выглядеть вполне романтично. Однако мы находились на первом ярусе, поэтому с трудом различимые в полумраке силуэты развалюх и скрытных местных жителей обретали весьма настораживающие очертания. Реван шел молча, растрачивая все физические и умственные усилия на поиск маршрута. Мы с Арлетой следовали в двух шагах от него, а коллеги атамана веером распределились за нашими спинами и старались двигаться незаметно. Вскоре один из них присоединился к нашему арьергарду.

– Скупщик живет на третьем ярусе, – шепотом сказал он. – Сейчас туда опасно идти: стража в это время усилена.

– Почему? – не понял я.

– Время такое, – взволнованно пояснял бандит. – Самое то для наших дел, поэтому контролируют каждую сажень. Через два часа уже спокойней будет, да и стражники подустанут. Давайте позже пойдем. А то и сами подставимся, и скупщику проблем наделаем.

Действительно, сверху постоянно раздавались тяжелые шаги патрульных, на которые раньше я попросту не обращал внимания, опять же ввиду своей проклятой невнимательности. Наверное, именно из-за нее меня постоянно преследуют неприятности. В общем, полученная информация несколько меняла дело, и мы решили прислушаться к совету разбойника. Я собрался было догнать Ревана, однако тот быстро развернулся и жестом подозвал к себе говорившего с нами подчиненного. Бандиты перекинулись парой словечек, и осторожный член шайки вернулся к нам:

– Реван, оказывается, сам все уже продумал. Мы подождем возле лаза на второй ярус, выйдем, когда все более-менее успокоится.

Атаман в это время задумчиво смотрел по сторонам, затем наконец выбрал направление и указал следовать за ним.

Мне показалось странным, что в хлам нетрезвый Реван оказался способным разработать самостоятельно какой-то план.

Через несколько поворотов мы зашли в некую сараеподобную конструкцию, как я понял, предназначенную для десантирования на верхний ярус в обход официальных подъемов, охраняемых стражей. Вся шайка проскочила внутрь, а замыкающий бродяга щелкнул дверным замком. Возможно, дело было в своеобразном освещении, однако атаман, стоявший в дальнем углу со скрещенными на груди руками, казался мне слишком свежим для своего состояния.

– Сколько у вас товара? – на удивление ровным голосом спросил он.

Краем глаза я отметил, что все разбойники грамотно расположились вокруг нас. Будто хоровод водить собрались.

– А тебе зачем, Реван? – Мы с Арлетой переглянулись.

– Я же должен знать, о чем вести речь со скупщиком, – усмехнулся главарь.

Охотница пожала плечами, сняла мешок и достала оттуда горсть наших драгоценностей.

– Ничего себе! – алчным огоньком зажглись глазенки предводителя. – Тут же целое состояние! Вы что, кладника грабанули?

Мы с девушкой вновь переглянулись, улыбнувшись догадливости Ревана.

– В том-то и дело. Мы не хотим никому отвечать на подобные вопросы, которые, к сожалению, неизбежны. Потому и обратились к тебе, – объяснил я.

Атаман подумал немного, затем глубоко вздохнул, словно собирался с духом, и произнес:

– Арлета, зачем он тебе? Кто он для тебя такой? Что тебя с ним связывает? Давай лучше к нам! Мы будем вместе, как в старые добрые времена, помнишь? Мы ведь были такими хорошими друзьями! Но, знаешь, я всегда испытывал к тебе нечто большее, чем просто дружба. С такими деньгами, Арлета, мы заживем с тобой в роскоши и счастье! Соглашайся, Арлета! Давай! Ну же!

Бандит натянуто улыбался, ожидая ответа. Охотница смотрела то на меня, то на Ревана растерянными глазами. Я же наполнился яростью до предела: еще капля – и взрыв неизбежен. Так вот он какой, настоящий план хитрого атамана!

Хотелось сказать охотнице, что все это нелепая буффонада, что, сколько бы там денег наши брюлики ни стоили, ее дружок в два счета прокутит все напрочь и дальше будет промышлять разбоем. Ей тоже свою роль придумает, как той милашке, что развела меня в «фольксвагене» перед самым турне на Поляну. Но не сказал. Не сказал, потому как хотел, чтобы она сама, без вмешательства извне, сделала свой выбор. Охотница в очередной раз посмотрела на меня, и в ее глазах отражалась грусть.

– Извини, Сеня… – Так я попросил ее называть меня две ночи назад.

Ярость, переполнявшая организм, исчезла, будто из меня достали затычку и все эмоции попросту вытекли. В душе поселилась абсолютная пустота, вакуум. С этой секунды практически все, происходящее вокруг, перестало меня интересовать.

Арлета подошла к улыбающемуся во всю рожу Ревану, встала рядом и положила руку ему на плечо.

– Я очень рад, что ты сделала правильный выбор, – сказал он девушке, пристально глядя на меня.

– Это было несложно. Если бы ты знал, как он мне надоел! С момента встречи эта княжеская ищейка не дает мне покоя.

Что еще за новости? С какой это стати меня причислили к семейству собачьих, да еще и с княжеской псарни? Охотница, похоже, окончательно и бесповоротно испортила отношения с мозгами.

– Что с ним будет? – спросила она.

Вокруг зашуршали разбойники, доставая из закромов одежды на свет божий свои железяки.

– Порежем, когти снимем, тело сбросим в подворотню, да и дело с концом, – спокойно, будто вершилась судьба молодого бычка на скотобойне, ответил атаман.

Он поднял руку, и круг бандитов начал смыкаться.

– Стойте! – громким возгласом остановила их Арлета. – Он не достоин такой простой смерти.

Разбойники застыли.

– Что? Так сильно раздражает? – удивился Реван.

– Ты даже не представляешь!

Девушка плавными шагами подошла ко мне и начала ходить вокруг.

– Мне надо, чтобы его казнили на глазах у всего Крипета. Я подожгу ему одежду, и мы вышвырнем его под ноги страже. С огненосцами разговор короткий: его даже слушать никто не станет – потушат и утром же снесут голову.

Откуда в казавшейся сначала кроткой и спокойной охотнице столько подлого коварства? Что я успел ей такого сделать? Разбойники тоже недоумевали и украдкой поглядывали на своего не менее озадаченного предводителя. Тот все-таки принял решение:

– Конечно, прирезать было бы проще, но если тебе так хочется…

Охотница с довольным выражением на милом личике подошла к двери, ведущей на лестницу, открыла ее.

– Добро пожаловать, – любезно пригласила она меня.

Конечно, я всячески стеснялся и смущался – короче, тупо стоял на месте. Кто-то из бандитов поторопил меня неприятным ударом меж лопаток, а двое других, подхватив под руки, потащили наверх. Лестница вела в чердачное помещение, где пришлось расстаться с любимыми коготками и в скрученном состоянии ожидать в углу исхода этого мероприятия.

Командовала охотница. Она сидела возле отверстия на второй ярус, приоткрыв крышку, и ждала, когда появятся стражники. Пару раз мимо проходили патрули, но Арлета по каким-то своим соображениям не торопилась кидать им под ноги пылающего меня. Наконец, услышав неторопливые шаги вдалеке, она подала знак приготовиться. Бандиты подтащили меня к отверстию на второй ярус и усадили напротив девушки, копошившейся со спичками. Видок у меня, наверное, был крайне жалким, как у мокрого котенка. Охотница украдкой глянула по сторонам, затем обернулась ко мне, улыбнулась и обнадеживающе подмигнула. Но при этом чиркнула спичкой, подожгла рукав и скомандовала разбойникам выброс балласта. Несколько сильных рук спешно ухватили меня за шиворот и эвакуировали наружу.

Одежда не успела даже толком разгореться, и я двумя хлопками потушил ее, лишь только поднялся на ноги. В двух шагах с выпученными глазами и отвисшими челюстями стояла пара стражников, и, когда я их увидел, весь замысел Арлеты стал понятен, как задачка для детей младшей ясельной группы. Патрульные оказались, как бы это помягче выразиться, полными корчами. Один из них, длинный и худой, поразительно смахивал на алебарду, которую сжимал в руках. Второй был точной копией колобка, перекормленного дрожжами.

Охотница, оказывается, за считаные секунды все продумала еще в тот момент, когда Реван сделал ей провокационное предложение. Она якобы согласилась присоединиться к банде, обезопасив тем самым себя. Затем придумала бредовую историю про то, что я княжеский агент и жутко ее достал. Короче, нарисовала повод лично со мной расправиться, а теперь выпустила вроде как на растерзание, но с ее грамотным подбором стражников, получается, что на свободу! Ай да молодец, девчонка, – все повелись, даже я! Теперь главное самому не сплоховать.

– Сударь, вы нарушили золотой закон Крипета! – наконец произнес один из патрульных, который длинный. – Мы вынуждены задержать вас!

Ага, сейчас! Только на коленки встану и руки за голову закину.

Бедным, ни в чем не повинным стражникам пришлось сполна расплачиваться за все мои недавние расстройства. А что делать, если эмоции вновь наполнили тело и главенствующей из них на данный момент было какое-то агрессивное веселье. Патрульные даже не успели вскинуть алебарды.

Вообще алебарда – довольно дурацкий выбор оружия в условиях узких пространств на деревянных настилах. Гораздо эффективней, конечно, было бы оснащение короткими кинжалами или чем-нибудь типа того. Но мне ведь от этого только проще.

Длинному досталось большеберцовой костью по боковым мышцам бедра (очень больно, между прочим), а потом короткой «двойкой» по чайнику. Ему вполне хватило. Товарищу влетело меньше. Толстяка я просто немного вывел из равновесия, и его неповоротливый организм сам поспешил приземлиться. Все, теперь наутек, пока подмога не слетелась. Жаль только, что я не имею ни единого представления, хотя бы в какую сторону бежать.

Тишину разорвала давящая на барабанные перепонки трель свистка – кто-то из стражников успел оклематься и позвать на помощь. Вдалеке загрохотал галопом топот приближающихся сослуживцев. Началась игра в кошки-мышки. Что ж, посмотрим, как у вас функционирует «план-перехват».

Бесчисленные тренировки с Шаманом и качественная подошва кроссовок позволяли мне двигаться довольно тихо – лишь изредка предательски скрипели доски под ногами. Стражники, наоборот, оповещали всю округу о своем перемещении задорным громыханием сапог и руганью. Зато их было много, да и город они, скорее всего, знали как свои три – пять пальцев. Ну, это в зависимости от их наличия ввиду боевого прошлого. В голове вновь заводным мотивом карета понеслась к дьяволу.

Я лавировал по пустынным перекрытиям Крипета, мгновенно сворачивая в сторону, едва заслышав шаги стражников. Конечно, можно было спрыгнуть на первый ярус – там уж точно любые поиски заглохнут, однако этот вариант я решил приберечь на крайний случай. Один раз пришлось даже спуститься с мостика и повиснуть над землей, зацепившись за перила, ожидая, пока проскочат два случайно зажавших меня патруля. Ребята прогарцевали мимо, ничего не заметив, а вот я услышал, как они всю дорогу твердили о нарушителе золотого закона Крипета. Интересно, про кого это, хе-хе?

Вскоре погоня совсем сбилась с направления и дружным кагалом поскакала куда-то в сторону от меня. Тоже мне ищейки! Дворняги натуральные! Зато можно перевести дух, но расслабляться пока рано. Не в джакузи ведь.

Пришлось немного поплутать в замысловатых развязках второго яруса, настораживаясь при каждом подозрительном шуме. Вскоре удалось наткнуться на подъем, ведущий к переходам верхнего уровня. Что ж, глянем, чем народ побогаче живет. Судя по массивным очертаниям строений, люди здесь обитали вполне серьезные. Н-да, пронеслось в голове, это у нас в мире люди пытаются разбогатеть, карабкаются к верхушкам общества, чтобы позволить себе роскошный транспорт, еду и отдых, а тут все старания лишь ради совместной кухни да туалета на несколько семей. Несомненно, есть чем гордиться. Хотя в то же время я вынужден был признать, что обстановка на третьем ярусе по своей чистоте и опрятности конкретно превосходила таковую на втором. Про первый вообще молчу. Да и некоторые домишки все-таки претендовали на то, чтобы называться изысканными или хотя бы в какой-то мере подвергшимися извращенной мысли дизайнера.

Несколько раз я проходил невдалеке от шумных кабаков, на пороге которых толпились разноцветные как в плане одежды, так и в плане рож ночные гуляки. К богемным заведениям я решил не приближаться, чтобы не привлекать внимания почтенной публики, а особенно стражников, которые крутились вокруг трактиров, как собаки возле накрытого стола.

Прогулки по не доросшему до настоящей роскоши третьему ярусу вскоре наскучили, и я решил позырить, что делается на самом престижном из них. Однако подняться туда было не суждено: на всех подъемах торчали крепкие и плотно вооруженные стражники – не чета тем, что пытались меня задержать.

Остаток ночи до самого рассвета пришлось провести в унылых прогулках по деревянным настилам и мостикам. Позже я спустился на второй ярус, где, по моему мнению, работала наименее бдительная и физически (а скорее всего, еще и умственно) слабая стража. Через несколько минут блужданий я обнаружил в задней стене одного из шумных трактиров укутанную мраком нишу, в которой до самого утра можно было незаметно спрятать даже новехонький блестящий трактор. Принюхавшись, выяснил, что бесплатных туалетов на такой пригодной для этого безобразия территории тоже никто не устраивал, поэтому я с облегчением окунулся во тьму и присел в уголке. За стеной зычно протекало веселье, и его монотонный гул усыплял не хуже димедрола. Последней здравой мыслью было беспокойство, как бы случайно не всхрапнуть на всю округу, но вдруг все голоса в кабаке резко перестали шуметь, и наступившая внезапно тишина вырвала меня из погружения в сон. Я уже начал было ерзать, чтобы подняться, но из-за стены вновь раздались звуки. Казалось, будто внутри кто-то играет на арфе. После мелодичного проигрыша послышался приятный голос солиста:

 
На землю спускалась глубокая ночь,
Он шел через лес, чтоб спасти свою дочь,
И ноги несли напролом мужика.
Судьбину свою знал он наверняка.
Но, стиснув топор, он шагал лишь вперед,
Со скудной надеждой, что дочка – живет…
Услышал сипенье, разжался кулак:
В ночной темноте его ждал волколак[10]10
  Стихи автора.


[Закрыть].
 

Окончания этой малоперспективной истории дослушать не получилось из-за начавшейся в трактире потасовки. Методичное постукивание кулаков по рожам опять ввергло меня в сонливое состояние, а чем закончилась песня, узнать не довелось. Решил узнать завтра у Арлеты или волшебника.