Текст книги "Арсенал эволюции"

– Бывайте, братцы, – тихо сказал Дрозд.

– Бывайте, – поддержал товарища Черпак. – Эх, жаль, впустую все было. Кащера так и не нашли…

– Ничего, зато колдунов знатно порубали. – Я попытался найти хоть какие-нибудь плюсы в сложившейся ситуации. – Бывайте. С вами, друзья, даже голову сложить почетно.

– Бывайте, – не сводя с нечисти глаз, буркнул Прут.

– Сейчас и вы умрете, – злорадно просипел один из чародеев, и вся их орава принялась чертить в воздухе чарами контрольные заклинания.

Никогда мне так не хотелось жить, как в те мгновения. Жить как угодно, без разницы – хоть бомжевать, хоть в рабстве, но жить. Радоваться солнышку и светлому небу каждый день, ходить по земле, наполнять легкие воздухом. Шаман, где ты, сволочь? Неужели так просто дашь подохнуть лучшему другу? Позволишь этим тварям разорвать меня в клочки? Шаман? Сволочь!..

Шаман меня не услышал, никто меня не услышал, но колдун, ближе всех располагавшийся к дубраве, отрывисто мяукнул и явно не по своей воле высоко взмыл в воздух. На его месте скалился огромный серый волк. Он был не один. На ничего не подозревавших чародеев налетела целая стая и со злобным рычанием принялась за неистовое истребление своих агрессоров. Ну наконец-то и лесная братия подключилась! Колдуны даже пикнуть не успели – настолько быстро и четко сработали волки, тем более что нечисть никак не была готова к вероломному нападению бывших союзников. В умных глазах лесных хищников пылала ненависть. Волки даже не думали щадить тех, с кем они жили годами бок о бок, тех, кто принуждал их к насильному союзу, тех, кто превращал их сородичей в кошмарных волколаков. На опушке дубовой рощи вершилась кровавая месть, возможности осуществить которую волки с нетерпением ожидали уже очень давно.

Когда от выживших в схватке с летучей ротой кудесников остались лишь ошметки, ко мне подскочил здоровенный волчара со смутно знакомой ухмылкой.

– Варрык?

– Арсенал! – Серый, казалось, еще больше ухмыльнулся.

– Зараза, уже второй раз спасаешь мою шкуру! – поморщился я. – Что ж так долго? Самое интересное могли пропустить.

– Я же говорил тебе: волки осторожны… – Разгоряченный битвой, Варрык начал нарезать круги вокруг нас. – К чему рисковать? Мы наблюдали за вашей битвой из укрытия. Когда решили, что нам ничто не угрожает, атаковали. Заметь, в переломный момент. Ваши барды сложат песни о нас.

– Погибло много людей, Варрык. Вы могли выйти на помощь раньше.

– Тогда погибло бы много волков, – отрезал серый.

Что ж, логика железная, не поспоришь. Своя шкура ближе к телу.

Я заметил, как рядовые одним глазом с любопытством следят за нашей беседой, а другим настороженно посматривают на рыскающих вокруг волков. Наконец Дрозд чуть ткнул меня локтем в бок.

– Я так понимаю, мы с ними пока заодно? – украдкой поинтересовался он.

– Вроде да.

– Тогда нам надо найти поручика.

– Надо. – Я не возражал.

Бойцы спешно кинулись выискивать командира среди тел павших товарищей, не переставая коситься на огромные туши волков. Мне и самому не помешало бы помочь солдатам, к тому же хотелось отыскать Скокса, узнать, что с ним. Только вот надеяться на то, что волшебник или Атом остались живы, не приходилось, а сознание напрочь отказывалось в это верить. Ведь чем раньше я увижу их тела, тем быстрее удостоверюсь в страшной правде: они действительно погибли. Заглядывать реальности в глаза не хотелось – наоборот, появилось желание как можно дальше отодвинуть момент печальной истины. Надежда, как-никак, умирает последней. В груди что-то сжалось – защемила черная тоска.

Зато теперь, когда страх перед смертельной угрозой прошел, сердце немного успокоилось, кровь перестала бешено стучать в висках, до ушей грозным напоминанием действительности донеслись звуки основной сечи двух больших армий. Действительно, ведь там – война. Там свои победы и потери, только в гораздо более крупных масштабах. Кстати, было бы нелишним узнать, как там успехи у наших, справляются ли? Я развернулся, чтобы взглянуть на поле боя. Варрык сидел на задних лапах и тоже внимательно наблюдал за битвой. Надо же, оказывается, отсюда все видно как на ладони, а ведь когда с колдунами дрались – было совсем не до пейзажей.

Солнцезащитная туча, несмотря на гибель всех колдунов, никуда не исчезла. Нечисть по-прежнему была защищена от мучительного зуда и продолжала сражаться. Оценив обстановку, понял, что вражеские заклинания заметно подкосили часть мидлонского войска, поэтому преимущество, полученное людьми в начале схватки благодаря удачным маневрам, свелось к нулю. Теперь на поле боя завязалась дикая мясорубка, и сложно было уразуметь, на чьей стороне перевес. А ведь даже маленькой гирьки, легкой поддержки могло оказаться достаточно, чтобы склонить чашу весов на сторону мидлонцев.

– Много вас, волков? – спросил я Варрыка.

– Хватает, – ответил серый.

– Поможете?

– Придется. Придет время. Скоро.

Из-за спины раздался отчаянный крик:

– Ваше благородие! – Это был Дрозд, судя по голосу. – Здесь поручик! Он жив еще!

Без слов я сорвался с места и помчал в сторону солдат. Воин оказался прав, Атом еще жил, но смерть уже крепко держала его за руку. Колдуны все-таки нашли уязвимое место на теле командира нашей роты. Зверским заклинанием ему оторвало правую ногу почти до середины бедра. Термический эффект чар обуглил кожу и мышцы вокруг зоны поражения, что спасло Атома от массивной кровопотери, иначе он умер бы за считаные минуты. Заклинание прижгло бедренную артерию, и она почти полностью перекрылась, но просвет немного зиял. Теперь из нее пульсирующим слабеньким ручейком струилась и стекала в широкую лужу алая кровь. Обожженные ткани ноги сочились белесой жидкостью. На правой голени поручика по задней поверхности зияла глубокая рваная рана – видимо, кто-то из тварей зацепил когтями, но здесь основные сосуды оказались нетронутыми.

Лицо Атома, белее молока, ничто не выражало, лишь слегка страдальчески выгнулись брови – следы нечеловеческих мук и терзаний, которые пришлось ему перенести. Бледные, чуть приоткрытые губы цветом ничуть не выделялись на общем фоне белоснежного лица поручика. Атом не дышал – так, по крайней мере, могло показаться с первого взгляда. Лишь если приглядеться, можно было заметить едва заметные поверхностные вздымания груди. На запястье пульс не прощупывался, только над сонными артериями ощущалось еле живое трепетание. Состояние поручика коротко характеризовалось одним небольшим, но страшным словом – шок. Словом, которым нас так пугали на семинарах по первой медицинской помощи в мою бытность охранником. Те люди, которым в жизни приходилось иметь дело с настоящим шоком, в основном никогда после в шутку не говорят «я в шоке». Теперь и я видел, что такое настоящий шок, и я тоже вряд ли когда-нибудь скажу эту глупую фразу. Слишком оно жуткое на самом деле, это состояние, слишком плотно закрадывается в память.

Не знаю, как сложилась бы судьба поручика, останься хоть кто-нибудь из волшебников летучей роты в живых, – ведь целительские способности чародеев Поляны мне в целом неизвестны, особенно тех, что специализируются на уничтожении. В общем, единственным человеком, который хоть как-то был в состоянии помочь Атому на данный момент, оказался именно я. Бойцы роты могли только преданно смотреть на командира и в немом бессилии сжимать его ладони, с волков и вовсе взять нечего. А нас, вышибал, на семинарах по первой помощи кое-чему все-таки обучали. Хотя что я мог сделать без лекарств и перевязочного материала? Практически ничего, но то, что было в моих силах, – сделал. Сразу отослал одного из столпившихся вокруг полюбопытствовать волков за водой. Атом потерял много жидкости с кровью, ее хоть как-то требовалось восполнить. Обычно, по идее, таким страдальцам что-то вливают капельно в вену, но где уж мне. От черного балахона валявшегося неподалеку мертвого колдуна я оторвал широкий лоскут, обернул его вокруг культи поручика и закрутил на обломанное древко копья. Получился жгут. Рану левой голени забинтовал более-менее чистым куском ткани, который откуда-то притащил Прут. Тем временем посланный в рощу волк принес в шлеме немного воды. Я приподнял голову Атома и попробовал влить ему пару глотков, но командир даже не пошевелил губами. Как бы в трахею не попало – захлебнется. Я сел на землю, развел руками и обреченно закачал головой.

– Не знаю, что может его спасти. В тыл ему надо, к снабжению, к волшебникам. И то думаю – вряд ли что поможет. Слишком плох.

– Мы донесем, – решительно заявил Черпак.

– Кто-нибудь из нас может отвезти вашего воина, – сказал Варрык. – Но только до линии фронта, не дальше. Люди могут неправильно понять.

– Скорее всего, на скаку вы из него оставшуюся жизнь растрясете. Хотя… другого выбора, пожалуй, нет. Давай, Черпак, сажай командира, будешь придерживать его в пути.

Варрык отдал приказание своему собрату, и тот послушно подошел, опустился на живот. Солдаты бережно подняли поручика и взгромоздили на хребет серому. Атом сидел обмякшей безвольно куклой, устроившийся сзади Черпак с трудом удерживал своего командира. Губы рядового судорожно подергивались: он едва сдерживал слезы. Я знал наверняка, что поручик не доедет, и от этого хотелось протяжно завыть.

– Ваше благородие, – с умоляющим взглядом обратился ко мне Дрозд, – если волк не довезет их до самого тыла, Черпак не справится в одиночку нести сударя поручика. Позвольте и нам с Прутом сопровождать. Всю службу вместе, как-никак.

Я лишь глянул на Варрыка. Тот согласился. Дрозд с Прутом, не теряя ни минуты, взобрались на второго волка. Я подошел к серому, на которого усадили поручика, запустил ему в гриву ладонь и тихо попросил:

– Ты уж как-нибудь поаккуратней с ним, а?

Хищник фыркнул, тряхнул головой и пружинистым шагом посеменил в сторону холмов.

– Живые доспехи доставьте князю! – крикнул я вслед удаляющимся фигурам и спустя минуту едва слышным шепотом добавил то, что предназначалось лишь одному человеку в их эскорте: – В последний путь…

Чудес не бывает: поручик висел на волоске, готовом в любую секунду оборваться. Из таких экстремальных состояний обратной дороги не бывает, – чтобы понять это, не обязательно иметь соответствующее образование и колоссальный опыт. Достаточно чутья, достаточно просто взглянуть на человека. Атома везли в тыл, но не для того, чтобы спасти. Просто поручик, впрочем, как и каждый погибший воин летучей роты, был достоин большего, чем погребение в общей братской могиле. Мы дали Атому шанс быть похороненным с почестями, под стать настоящему герою. Хотя героями были без исключения все бойцы, сложившие сегодня головы на опушке небольшой дубравы.

Также следовало бы доставить в тыл Живые доспехи. Проскакивала до этого шальная мысль оставить их, надеть самому, но я побоялся подобной ответственности. Пусть лучше Радзивилл со свитой решает, кому вновь торжественно вручить эти железяки. Да и где теперь Кащера искать – черт его знает? Но искать надо! Этот ублюдок должен за все ответить!

– Эй, человек, – один из волков присел рядом, – там, среди трупов, кто-то стонет.

Найти источник шума оказалось непросто. Вообще удивительно, как серый умудрился что-то расслышать из груды разбросанных тел. Отшвырнув мертвого колдуна в сторону и бережно переложив погибшего солдатика, услышал, что стон издает один из наших волшебников. Его погнутые, обляпанные кровью латы с глубокими следами когтей колдунов на позолоте уже не были такими ослепительно блестящими, как в лагере. Убитый в схватке вороной чародея подмял под себя седока, придавив к земле его ногу. Видимо, это и спасло кудесника от верной смерти. Выбывший из боя участник вскоре был прикрыт парой-тройкой трупов, и про него благополучно все забыли. Уткнувшегося в землю лица волшебника видно не было, но измазанные грязью и кровью кудряшки страдальца недвусмысленно указывали, что стенающим чародеем, на радость мне, оказался Скокс. Только вот стоит ли радоваться на самом деле?

Я повернул голову кудесника так, чтобы увидеть его лицо, и ужаснулся. Волшебника можно было смело снимать в третьесортном фильме ужасов, не особо заботясь о гриме. Половину его лица покрывал поверхностный ожог. Да, вражеские чары ошпарили Скокса неглубоко, но вздувшиеся на коже причудливыми россыпями пузыри разных размеров с мутным водянистым содержимым и опаленные до основания брови с ресницами заставляли вздрогнуть от одного только вида. При мысли, насколько это должно быть больно, я поежился и непроизвольно провел рукой по щеке. Другую половину лица волшебника толстым слоем заливала кровь. С этой же стороны темя чародея украшала шишка размером со спелую сливу. В центре этой шишки зияла вдавленная рана, уже запекшаяся, но, судя по виду, она еще совсем недавно кровила. Буквально в одном шаге от волшебника внушительной глыбой лежал камень размером с голову слона, боковушка которого была покрыта кровью. Картина произошедшего прояснилась: Скокс, получив по лицу горячим заклинанием, далее бой продолжить не смог, так как его скакуна сразили враги. При падении чародей расквасил голову о камень, потерял сознание и, придавленный конем, дождался окончания битвы. Когда опасность миновала, волшебник благополучно пришел в себя и, не рискуя привлечь внимания неприятеля, принялся стонать.

Сам чародей теперь пребывал в несколько пришибленном состоянии. Он не пытался двигаться, смотрел в одну точку и не переставая тихонько постанывал. Видать, знатно приложился о камень.

Преодолевая брезгливость, я ощупал голову Скокса вокруг шишки, немного надавил в области отека. Волшебник лишь поморщился от боли, хотя любой другой взвыл бы на его месте. Попахивает серьезным сотрясением. Зато под пальцами ничто не хрустнуло – значит, череп Скокса выдержал удар и не треснул. Хотя не факт.

Тот волк, что таскал воду для Атома, опять был отправлен по накатанному маршруту, остальные помогли вытащить волшебника из-под коня. Других повреждений при беглом осмотре я у чародея не обнаружил. Тем временем посыльный серый притащил шлем воды. Что ж, по идее, моему знакомому кудеснику должно было дико хотеться пить. По крайней мере, на его месте мне бы хотелось. Едва кромка жидкости коснулась губ Скокса, он принялся жадно глотать воду – глубинный рефлекс очнулся и сработал исправно. Что ж, по ходу, чародею повезло намного больше, чем Атому. Этот жить будет. Вскоре сознание потихоньку вернулось к волшебнику полностью. Через минуту из-под наполовину прикрытых век он смотрел на нас уже вполне осмысленным взглядом.

– Раздери меня волколак, да я никак сдох, – тихо удивился он, разглядывая столпившихся вокруг волков.

– Успеешь еще, – разубедил я кудесника. – Помнишь хоть что-нибудь?

– С тех пор как ворвались в толпу колдунов – ничего… Прошу прощения…

Скокс повернулся набок, и его вырвало. Н-да, неплохо все-таки он себе мозги пришиб.

– Голова крутится – невозможно. А рожу-то как печет! Я что, мордой на сковородке валялся? Какого волка, простите, уважаемые, меня тошнит, будто вчера был торжественный банкет после Сейма? Лучше б я сдох, чтоб мне пачварой стать! Пора с этим заканчивать. Где шар с жезлом?

Его синий носитель чар валялся неподалеку, а палочку, похожую на ту, что он постоянно таскал с собой, тоже вскорости нашли. С моей помощью чародей потихоньку принял вертикальное положение и дрожащими руками начал старательно вычерчивать заклинания. Нечто напоминающее так запомнившуюся мне отрезвляющую бабочку, еще пара каракулей – и старина Скокс тут же преобразился, стал выглядеть намного презентабельней.

– Теперь давай рассказывай, что здесь произошло, – строго потребовал волшебник.

Я в двух словах обрисовал картину скоротечного сражения с колдунами. После окончания доклада чародей скрестил на груди руки и, грозно нахмурившись, с минуту наблюдал за боевыми действиями вдалеке. Все молчали.

– Ладно, – произнес наконец он. – Эти, пожалуй, пока сами справятся. Тем более, как я понимаю, их ждет подмога. – Скокс многозначительно посмотрел на Варрыка, и тот не менее многозначительно кивнул в ответ. – Попробую догнать наших выживших. Глядишь, что-нибудь сделаю с командиром. Хотя, если ты не приукрасил, то, как ни печально это говорить, наш доблестный поручик, скорее всего, уже мертв. В любом случае надо проследить, чтобы Живые доспехи были доставлены по назначению. Ты сам что думаешь делать?

– Пойду с ними, – указал я глазами на волков. – Атакуем нечисть с тыла, зажмем в тиски. Уничтожим чертовых тварей.

Волшебник согласно покивал.

– Отлично. Тогда удачи вам! Надеюсь присоединиться в ближайшем времени. Позвольте…

Скокс оседлал ближайшего волка, и тот послушно понес его в сторону гряды холмов.

Среди огромных лесных хищников я остался один и чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке, а грубо – не в своей кастрюле и вообще не на своем банкете. А вдруг кто-нибудь из серых проголодается?

– Ну? Когда уж с духом соберетесь? – наконец спросил я Варрыка.

– Ветер говорит, еще не время, – глядя на поле боя, ответил предводитель волков.

– Твою дивизию! Хватит уже с ветром разговаривать! Какая-то психиатрическая ветеринария получается, ей-богу! Новое слово в медицине. Что ты все на несуществующего советчика ссылаешься? А! Понятно! Ждешь, когда нечисть наконец заметит, что их больше никто не поддерживает чарами, а тыл растерзан вдребезги? Брезгуешь эффектом неожиданности? Что ж, вполне опрометчиво. Сейчас кто-нибудь из них отвлечется, посмотрит, что делается за спиной, и ахнет. Знаю – ты хочешь понести как можно меньше потерь, но в нашем случае выжидательная тактика вот-вот перестанет себя оправдывать. Хотя что я тебе тут рассказываю! Ты же, наверное, участвовал в тысячах подобных сражений?

Варрык недовольно засопел. Конечно, у волков полностью отсутствовал опыт массовых битв, да и откуда таковому взяться в лесных дебрях? Охотиться стаей – это да, но не воевать. А вожаку хотелось, чтобы после схватки выжило как можно больше собратьев из его племени, потому волчара и временил, сомневался.

– Ветер говорит – пора, – наконец решился он и пригнулся: – Залезай.

– Как вовремя!

С приглушенным рыком шайка хищников сорвалась с места. Вцепившись в шерсть Варрыка, я обернулся: из дубравы одна за другой выныривали все новые косматые громадины и устремлялись вслед основной группе. С дьявольской улыбкой я перевел взгляд на маячащие вдалеке спины ничего не подозревавших, увлеченных боем пачвар. Молитесь своему Кащеру, ибо идет! Идет уже подмога, которая обеспечит столь необходимый мидлонцам перевес!

Но не тут-то было! Воздух позади нас буквально разорвало оглушительным ревом, который напрочь перекрыл звуки яростной битвы. Едва выдерживали барабанные перепонки. Казалось, в дубовой роще с ума сошел оркестр из тысяч тромбонов. Неужели… Выплывшая из-за горизонта серо-зеленая громада заслонила собой, казалось, полнеба.

– Цмок! – За чудовищным шумом никто меня не услышал.

Он все-таки прилетел. В переломный момент для нечисти его позвали, и он явился. Трехголовый змей, несмотря на свои огромные размеры, легко парил в воздухе, расправив широченные перепончатые крылья. Цмок летел с невероятной скоростью. Надрывно трубя во все глотки, он спикировал на стаю мчащихся волков, пролетел над нами, едва не задевая головы животных, и опять взмыл высоко в небо. Здоровенных лесных хищников чуть не снесло порывом воздуха из-под крыльев гиганта. Над армией нечисти он закрутил вираж, накренившись в сторону, а затем резко развернулся и полетел вдоль линии фронта, прикрывая своей гигантской тенью уже головы оцепеневших от страха мидлонских воинов. Про эдакое страшилище, уверен, далеко не каждому из них даже сказки перед сном в детстве рассказывали, а тут довелось увидеть вживую!

Вдруг Цмок приник резким броском к земле, растопырив головы в разные стороны, и порывистым взмахом крыльев прянул ввысь. Это было ужасно! В каждой лапе чудовище сжимало кричащих от ужаса людей, все три пасти его стискивали до смерти перепуганных солдат. Они дергались, безуспешно пытались вырваться из ловушки, а змей взлетал все выше. Он мог раздавить свою добычу толстыми хваткими пальцами, мог разгрызть бойцов мощными челюстями, но не сделал этого. Природа наделила гиганта разумом, и, оказалось, у него были свои планы. На огромной высоте Цмок сложил крылья, штопором крутанулся на месте и расшвырял еще живых людей в разные стороны, устроив ужасающий в своей жестокости фейерверк. Чудовище протяжно затрубило – ему, видимо, понравилось развлечение. Издевательство над людьми доставляло удовольствие этой твари! В сторону гиганта наконец полетели стрелы, но, к сожалению, его толстая шкура выдерживала точные попадания лучников и арбалетчиков.

Не останавливаясь, змей пошел на второй заход. Когда Цмок вновь приблизился к войскам, его встретил залп заклинаний, но и чар оказалось недостаточно. То ли мидлонским волшебникам не хватало мощи, то ли кто-то неплохо зачаровал гигантского летуна, но разноцветные атаки эффекта не принесли. Монстр тем временем вновь приземлился и набрал новых «пассажиров» на предсмертный рейс. Остальные солдаты в ужасе разбегались, лишь немногие смельчаки отважились издалека швырнуть в исполина копьями. Ничто не помогало против трехголовой громады. Запахло паникой.

– Его надо остановить! – прокричал я Варрыку.

– Как? – Серый, кажется, впервые за время нашего знакомства был растерян.

– Нам с тобой придется рискнуть! Только надо привлечь его внимание!

Была у меня одна идейка – до того сомнительная, что я даже удивился, как это мне хватило храбрости попробовать осуществить ее. Только пока в голову не приходило: каким бы фортелем обратить на себя внимание этой туши?

– Что ты задумал? – на бегу спросил волк.

– Отвлеки Цмока, пускай он за нами погонится, а потом, когда будем подальше от резни, сбросишь меня, а сам спасайся! – орал я в ухо Варрыку. – Сможешь?

– Смогу, – рыкнул он в ответ.

Было удивительно, что волк обошелся без соответствующих фраз типа: «Да это самоубийство!» или «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь!» Он просто молча поскакал в сторону, где сейчас резвился Цмок.

Появление рептилии поначалу дезориентировало обе стороны, но теперь схватка продолжалась как ни в чем не бывало. Зазевавшись на чудище, можно было запросто свалиться с разорванной глоткой – нечисть-то никуда не делась, посему завязшие в гуще боя солдаты решили оставить разборки со змеем тылам. Угрозы для жизни под боком и без него хватало: протяни только руку – и легко с ней расстанешься.

Варрык мчал сломя голову, расталкивая корпусом попадавшихся на пути пачвар, некоторых, если появлялась возможность, умудрялся ухватить зубами и на ходу разорвать на куски, при этом ничуть не теряя в скорости. Волки, следовавшие за нами, тоже вклинились во вражеские ряды и принялись с остервенением терзать ненавистную им нечисть. Если бы не Цмок, исход битвы был бы уже решен.

Вскоре мы вовсю рассекали среди солдат мидлонской армии, преследуя летучего змея. Приблизиться к нему никак не удавалось, Цмок постоянно менял направление, кружил, вертелся, вероятно, выискивал участки княжеских войск, где скопления людей казались ему более густыми и аппетитными. Один раз мы проскочили совсем рядом, когда сброшенный им с высоты солдат, дико вопя, глухо ударился оземь справа от меня и замолк. Но змей вильнул в облаках и улетел прочь – терроризировать соседний батальон. Обеспокоенные, испуганные солдаты с нескрываемым ужасом смотрели вслед парящей в небесах громаде, разбрасывающей их товарищей по оружию, а когда перед ними появлялся волк с седоком, лишь отскакивали в сторону и продолжали пялиться в небо. Н-да, удивить их чем-либо после триумфального появления Цмока было непросто.

Наконец траектории наших движений совпали, чудовище приземлилось за очередными жертвами в сотне метров от нас. Варрык остановился, тихо зарычал. Шерсть его поднялась дыбом, вокруг пошли едва заметные вибрации воздуха. Дальше произошло невообразимое: к волку потянулись водоворотом самые настоящие струйки зеленоватых чар, стали проникать в него через кожу. Мышцы хищника задрожали, он глубоко и шумно втянул носом воздух, расправив легкие до упора. Когда Варрык рявкнул, меня подкинуло вверх на метр, а в ушах загудел колокол. Казалось, его рык должен был услышать каждый житель Поляны, включая самые восточные провинции Казмада. Хаотичное мельтешение войск вокруг на секунду замерло, а траву прижало к земле в радиусе нескольких метров. Цмок медленно повернул в нашу сторону все три головы, изучающее уставился. Варрык лютым взглядом сверлил глаза средней башки монстра, потом вновь набрал воздуха и так же оглушительно рыкнул. Очень смахивало, будто волк вызывал противника на бой. Да уж, что-что, а провоцировать врага хищник умел великолепно! Змей пронзительно зашипел, развернул свою исполинскую тушу в нашу сторону и ринулся в атаку. Волк дожидался, пока Цмок наберет приличную скорость и приблизится, а потом резко ушел вбок, ловко увернувшись от когтей. Гигант отлетел дальше по инерции, и теперь, чтобы развернуться, ему требовалось время. Этот маневр лохматого едва не заставил выскочить мое сердце – такого страху я натерпелся, пока чудище летело на нас!

Дальше волк лавировал между солдатами, постоянно меняя направление, и стремительно отскакивал в сторону, едва погоня становилась угрожающей. Цмоку пока не удавалось нас достать, но это лишь разъяряло тварь. Как бы взбешенный гигант не сожрал меня сразу после того, как я слезу с волка, не соизволив поговорить. А поговорить надо, непременно!

Когда мы подъехали к флангу мидлонского войска, волк последним обманным финтом заставил змея вновь пролететь мимо и выскочил на открытое пространство. Пулей мы пронеслись еще метров двести, когда Варрык остановился и развернулся. Цмок заходил на вираж и уже направлялся в нашу сторону. Я слез на землю, еле успокоил дрожащие ноги. Волк сел рядом.

– Я же тебе говорил: как спрыгну – спасайся, – напомнил я.

– Не хочу казаться героем, но если побегу – летающее отродье набросится не на тебя, а будет преследовать меня дальше. Но ведь ты, а не я знаешь, как его убить.

Оптимист…

Цмок заметил, что мы уже никуда не торопимся, и тоже сбавил обороты. Если можно так выразиться, подлетал вразвалочку, не спеша. Появилось лишнее время, и можно было сентиментально попрощаться, но вместо этого я спросил:

– Ты что, можешь управлять чарами?

– Не одним только людям воротить заклинаниями.

– И много среди вас волков-волшебников?

– Это волчья лесная тайна. Спроси у ветра.

Я лишь фыркнул в ответ. Нашел когда в молчанку играть.

Цмок тем временем уже приземлился перед нами, вытянул шеи, приблизив головы почти вплотную. Монстр тяжело дышал.

– Притомился я за вами гоняться, – пробасили три головы одновременно. – Вот сейчас подкреплюсь – вы, надеюсь, вкусные, – отдохну маленько и – опять за дело. – Одна голова гиганта посмотрела в сторону мидлонского войска, недвусмысленно указывая, что у него там за дела. – Только очень уж хочется узнать, что за игру вы со мной затеяли. Сначала своим писклявым рыком угрожали… – Варрык с недовольством засопел в ответ. – Потом убегать вздумали… Теперь, смотрю, сказать что-то решили перед смертью. Ты! – Когтем передней лапы змей указал на меня. – Я тебя помню. Ты был в крепости Кащера в лесу. Потом сбежал, как мне помнится. Глупец! Нашел от кого и куда бежать, когда следовало делать совсем наоборот! А вы, волки. Я был о вас лучшего мнения. Когда предлагают вековое долголетие – пренебрегать им? Связываться с никчемными людишками? Глупо! Что могут дать вам эти недоразвитые существа? Мало мы их за океаном погрызли, так они еще тут, в лесу наглеть начали.

– Как я погляжу, друзей у тебя маловато, раз ты таким говорливым чуть ли не с первыми встречными врагами стал, – собрав последние остатки смелости, усмехнулся я. – Скучно живется, видать. И зачем тебе это долголетие, которое обещает Кащер? Чтобы на пару веков дольше влачить свое унылое существование? А не лучше ли прямо сейчас взять да и сдохнуть? Я могу тебе в этом помочь. Хочешь, я убью тебя?

– Ты? – изумился гигант. – Ты, человечишка? Не смеши меня!

Все три головы Цмока раззявили свои пасти, затряслись в пушечном хохоте. Смех был искренним, заливистым, я бы даже сказал, заразительным. Подобное заявление на самом деле изрядно рассмешило громадного летуна. Самозабвенно веселящийся монстр не заметил, как я сосредоточенно копошусь за пазухой, сквозь свой громкий смех не услышал, как с тихим щелчком из гранаты выходит чека и падает в траву.

– А ты посмейся, – зло сказал я и швырнул трофейную лимонку в разверстую ближнюю глотку чудовища.

Змей поперхнулся, удивленно уставил на меня шесть своих глаз, а я уже лихорадочно карабкался на волка.

– Гони!

Лишь бы только сработала, только бы не осечка! Так бережно мною содержавшийся непроизвольный подарок соседа, Леонтия Палыча, несмотря на свой приличный возраст и условия хранения последних десятилетий, просто не имел права подвести. Я ведь мог использовать гранату десятки раз до сего момента, даже сегодня, еще во время нападения летучей роты на колдунов, но не сделал этого. Во-первых, точно не был уверен, произойдет ли переломный момент в битве, даже если она сработает, во-вторых, очень боялся, что взрывом зацепит меня или особо шустрых соратников, а в-третьих, просто чувствовал, что тщательно скрываемый за пазухой отголосок Второй мировой войны в сегодняшней битве мне еще обязательно пригодится. И ведь пригодился!

Едва я оседлал Варрыка, внутри Цмока что-то приглушенно булькнуло. Глаза твари от боли чуть не повылезали наружу. Через долю мгновения над полем боя прокатился полный страдания рев гиганта. Из ноздрей и распахнутых в предсмертном вопле глоток змея повалил дым, шеи чудища задергались в конвульсиях, заплетаясь друг вокруг друга. Исполин покачнулся, отклонился назад, из последних сил сохранил равновесие и начал угрожающе заваливаться вперед, прямо на нас. Если бы не природная резвость Варрыка – быть нам погребенными под многотонной тушей рептилии. Хорошо, что косматый хищник решил оставаться со мной до конца. Серый успел спасти нас обоих. Буквально пара лихих прыжков – и смерть вновь оказалась не у дел, прогремев за спиной: с тяжелым грохотом тело Цмока рухнуло прямо позади нас, ощутимо встряхнув землю-матушку. На траву из всех трех пастей чудовища хлынула красная кровь. Похоже, граната неплохо разворошила внутренности страшному змею – очень уж быстро гигант отмучился. По этому поводу я даже немного расстроился, да простит меня общество защиты животных.