Текст книги "Арсенал эволюции"

Что надо сделать, чтобы девушка сама набросилась на вас, будто завершила только что кругосветное плавание исключительно женским экипажем? Может, кто-то не знает? Тогда постараюсь ответить. Вот зачем тогда природа наделила мужчин руками, а противоположный пол щедро обогатила эрогенными зонами? Наверное, для того чтобы эти части тела изредка встречались. А если в деле небольшой дозой присутствует такой катализатор, как алкоголь? Вот вам и ответ.

Не успел я завершить полного круга рукоблудия по телу волшебницы, как она тигрицей накинулась на меня, повалила в постель и принялась неистово срывать одежду. Дальнейшее описывать не имеет смысла. Все подобные сцены давным-давно во всех подробностях засняты талантливыми немецкими режиссерами. Могу лишь коротко резюмировать: для первого раза Верховная Волшебница справилась великолепно.

Осталось не запороть самого главного, то есть не поддаться соблазнительному желанию всхрапнуть в стену, пока партнершу мучает словесное недержание.

– Это так хорошо! – сладко потягиваясь, говорила Гиссандра. – Если бы я только раньше знала, как это хорошо! Ты ведь мой первый и единственный мужчина. У меня сейчас такое ощущение, будто я всю свою жизнь прожила зря. Слишком долго держалась подле богини Девои. А я-то думала до этого, что подобное не для меня – для других. Глупых и ветреных. Безвольных. Какая ошибка! Просто не было никого, кто смог бы раскрыть мне глаза. Спасибо тебе огромное!

– Да не за что. Обращайся, какие проблемы! – едва сдержал я зевок.

Волшебница на мою реплику внимания не обратила и продолжала:

– Теперь я в смятении. У меня ведь была самая главная цель в жизни – стать колдуньей. Обрести невиданное могущество. Но теперь появилось нечто, возможно, не менее важное, чем давняя мечта. И я не знаю – что выбрать, как поступить? Ведь, наверное, если Кащер превратит меня в колдунью, между нами все оборвется? Что же нам делать?

Наконец возникла пауза, непосредственно предназначенная для того, чтобы я ее заполнил. А что можно было на это сейчас ответить? По большому счету, я мог спасти Верховную Волшебницу от роковой ошибки стать ошибкой природы. Да, любовь – поистине великое чувство, ради которого женщины способны отказаться от всех остальных чудес на свете. Только для этого на чародейке придется жениться или, по крайней мере, длительно сохранять отношения. Но сердце, а скорее, даже более низкое и мягкое место чуяло, что Гиссандра в роли жены – это близкая альтернатива самоубийству. С ее-то стервозным характером, если я не ошибся в его идентификации. Это сейчас все мягко, сладко и пушисто. А потом, спустя некоторое время? Ведь конфетно-цветочный период не резиновый. Мне ли не знать, как трансформируются чувства у подобных женщин со временем? Надолго ли хватит первоначального запала страсти чародейке? Скорее всего, через годик-другой изнуряющей нервотрепки она заявит нечто вроде: «Да на тебя я потратила лучшие годы жизни, ты, ничтожество!» И вновь доминантной мыслью в уме Верховной Волшебницы засветится идея о перевоплощении в колдунью. Да и вообще единственная в двух мирах девушка, которую я могу представлять в качестве спутницы жизни, – это, несомненно, Арлета, и только она. Чего тут разводить внутреннюю демагогию?

Поэтому я сказал кудеснице следующее:

– Знаешь, ты все время слишком торопишь события. Пытаешься заглянуть как можно дальше в будущее и совсем не умеешь наслаждаться сиюминутными радостями. Тебе сейчас хорошо?

– Да, – уверенно кивнула Гиссандра.

– Вот и расслабься, получай удовольствие от момента. А то все тебе Кащер, перевоплощения. Это еще когда будет… а вот войнушку с Казмадом совсем скоро завязывать придется. Об этом стоило бы и задуматься. Кто там у нас еще в штабе сообщников?

– В смысле в Сейме? – уточнила волшебница.

– Ну в Сейме, вообще в Гладе, пусть даже и не волшебники. Всех, кого знаешь. Мне ведь Кащер сказал у тебя обзаводиться информацией.

– Вообще-то нас не так уж много… – Гиссандра повернулась набок, положила руку мне на грудь и принялась размеренно поглаживать на ней волосы. – Волшебников из тех, что его могущество пока не может сделать колдунами – ну ты знаешь, не всех Кащер может перевоплотить сразу, в основном ближе к старости, – так вот, волшебников семь человек, двое из Совета Старейшин и еще пара армейских начальников, из высокопоставленных.

– Имена, звания. Мне все важно.

Верховная Волшебница назвала двенадцать имен. Все! На этом наивном перечислении подпольщиков миссию можно было считать выполненной, а в качестве бонуса на прощанье изведать еще одну порцию волшебных утех.

Хорошо, конечно, когда жизнь бьет ключом, но совсем плохо, если ключ этот разводной и лупит по голове. Едва мы собрались на второй заход, как дверь номера с треском распахнулась и комнату начали заполнять стражники с воплями об имени князя. Среди активных действующих лиц я разглядел сперва сосредоточенного Пагома, а затем и самого Радзивилла. Князь протиснулся вперед, сверкая глазами:

– Предательница! Теперь всех вас выведем на чистую воду! Взять ее! – орал он.

– Да вы что творите? Подождать не могли? С ума сошли совсем? – Я взметнулся с постели.

Такой исход в мои планы не входил. Изначально я собирался разойтись к утру по домам. А вот в пути Верховную и повязали бы. Да так должны были все изобразить, будто камень-жучок, содержащий в себе диктофонные записи с доказательствами, подбросили мне случайно. Просто не хотелось выглядеть в ее глазах негодяем и рушить представления о высоких чувствах, даже несмотря на то что сама она та еще злодейка и ради собственной прихоти готова была жертвовать человечеством.

– Спокойно, Арсенал, – жестом остановил меня князь. – Слишком рискованно ее отпускать. Могла успеть наговорить чего лишнего своим сообщникам. Сейчас самое время, прости за нарушенную идиллию.

Гиссандра, к моему удивлению, совсем не пыталась вырываться из рук стражников, осыпать всех угрозами и всячески сопротивляться аресту. Сейчас она была похожа на маленькую девочку, которой по ошибке подарили очень большую и красивую куклу, а потом, спустя несколько минут счастья, взяли да и отобрали. Во взгляде Верховной Волшебницы была горечь, глубокая тоска, разочарование и боль. На глаза железной леди начинали наворачиваться слезы. А во мне жгучим пламенем разгоралось чувство стыда. Но то были еще цветочки! Наблюдая, как уводят обернутую в какую-то простыню волшебницу, у входа я увидел потерявших от недоумения чувство пространства и времени Арлету со Скоксом. Охотница, едва мы с ней пересеклись взглядами, закрыла лицо ладонями и выскочила из номера прочь.

– Какого черта! – взревел я и рванул за девушкой.

Однако пробиться к выходу сквозь толпу дружинников оказалось проблематично. Когда это мне удалось, Арлеты и след простыл. Ну и где теперь ее искать? Кипя от ярости, я ворвался обратно в комнату. На этот раз пришлось плюнуть на все свои предубеждения. Нецензурная брань изливалась из меня таким потоком, что, услышь меня выпускная группа профтехучилища, ребята с удовольствием на будущее конспектировали бы все в блокноты.

– Кто ее привел? – Я в бешенстве озирался по сторонам. – Кто, спрашиваю?! Ты?

Я повернулся к волшебнику, подскочил к нему и замахнулся для удара, но бить не стал. Скоксом, видите ли, овладела апатия. Он прислонился к стене и бездумно созерцал самую далекую точку во вселенной. Еще один тоскует о своей любви. Сегодня, для того чтобы появился шанс спасти миллионы задниц, мне пришлось разбить три сердца. Отчего же тогда на душе так хреново?

– Арсенал, – прозвучал в тишине голос князя. – Это какое-то недоразумение. Твоих друзей никто не брал. Я не знаю, откуда они здесь.

– Кажется, я знаю! Ну что, доволен? – встряхнул я все еще молчащего Скокса. – Доволен, я спрашиваю? Какая же ты все-таки тварь! Ненавижу все ваше племя чароплетов несчастных!

Едва натянув штаны с рубашкой, я выскочил на улицу. Останавливать меня никто не решился. По Гладе я бродил всю ночь. Ходил и не видел, куда иду. Три раза чуть не попал под колеса экипажей. Один раз ко мне попыталась пристать местная шантрапа – видимо, забрел в специфический район, – однако что-то их остановило, и трогать меня не стали. Уже утром незнамо как я добрел до княжеского дворца, куда меня беспрепятственно впустили, пришел в комнату, где когда-то жили мы вдвоем с Арлетой, сел на пол, обхватил руками подушку и принялся пялиться в стену.

Глава двенадцатая, командировочная

Возможно, некоторые мои недруги могут назвать меня хамом, наглецом, подлецом, кидалой и беспринципным негодяем. Может быть, таковым я и являюсь на самом деле. Однако после всего содеянного за последнюю неделю даже такую отрицательную личность, как я, может плотным покрывалом накрыть черный депресняк. С горем пополам я еще мог оправдать свои действия и пережить их последствия, но потерю самого дорогого, чего удалось добиться в этом мире, простить себе было невозможно. А ведь все могло пойти совсем иначе. Если бы каждый следовал плану до конца – не было бы стыдно перед Гиссандрой, ничего не узнал бы Скокс, и Арлета по-прежнему светилась бы счастьем рядом со мной. Зачем же этот князь вломился в гостиницу раньше времени?

Три дня безвылазно провел я в гостевых покоях, три дня ничего не ел, лишь изредка пил воду. Как-то заходил Пагом. Плел бессвязную несуразицу, мол, ему жаль, что все так получилось, извинялся за нелепые попытки поиздеваться надо мной тогда, во внутреннем дворе. Заглядывал один раз и Радзивилл. Тоже соболезновал, оправдывался государственной необходимостью. Их речи я оставлял без ответов и вообще каких-либо знаков внимания. Не имело смысла. Каждый день появлялась Ланна, приносила еду и воду, пыталась покормить, но после неудачных попыток со вздохом покидала комнату. А на четвертый день меня посетил поручик Атом.

– Слышал, что на тебя чары не действуют, – с порога заявил вояка. – Ну, ничего. В нашей деревне волшебника отродясь не было, так что приходилось выкручиваться самим. Держи.

И он протянул мне флягу.

– Это что? – даже не из любопытства, а скорее по привычке спросил я.

– Говорю же, в моей деревне волшебников не было. Лечились сами, как могли. Это по бабушкиному рецепту. Ты пей – оно поможет.

Ну я и хлебнул, чего уж там. Щедро так хлебнул, без задней мысли. Выражение полного безразличия на лице пришлось наспех сменить выпученными в панике глазами. Атом тоже прилично забеспокоился и вырвал флягу из рук:

– Ты что ж так резко, а? Его маленькими глоточками пить надо!

А у меня за грудиной жгло так, будто я проглотил раскаленную арматуру. Впервые за прошедшие трое суток я поднялся с места, да еще и начал нарезать круги по комнате, пока Атом не выловил мой беснующийся организм и не влил в него стакан воды. Полегчало. Но…

Уже через пять минут я был в стельку пьян и со слезящимися глазами рассказывал этому практически первому встречному человеку о своей несчастной любви. Вот, оказывается, какие знатные декокты намешивала бабка поручика. Вот что значит участкового волшебника на селе не было – сразу настои гнать сподобились!

Прерываясь рыданиями, я не останавливался, пока не излил собеседнику всю душу, и практически в ту же минуту меня отпустило. Откатилась пелена опьянения и утащила за собой тучи депрессии. Нет, настроение, конечно, не обернулось таким, что впору прыгать, радоваться и хохотать, но легче на душе стало неимоверно. Я встряхнул головой, охая и вытирая слезы.

– Кстати, к чести князя, – он организовал тщательнейший поиск твоей девушки, – сообщил Атом, заметив, что я уже адекватен. – Подключил практически всех людей, но она даже следов не оставила. Потрясающе ловкая сударыня.

– Это верно. С ее образом жизни – куда уж ловчее, – философски отметил я, все еще мотая головой, а затем обратился к поручику: – Надеюсь, на этом действие твоего лекарства заканчивается? Больше побочных эффектов не будет?

– От бабкиных отваров за всю ее жизнь только два человека померло. Я, конечно, не так хорошо, как она, их готовлю, да к тому же пару компонентов забыл…

– Не надо, – прервал я военного. – Дальше не надо. Пусть лучше мои шансы на выживание останутся тайной. Надежда, знаешь ли, умирает последней. Значит, так… за целебный коктейль, конечно, спасибо. Только, сдается мне, вряд ли ты это по доброте душевной. Князь опять хочет чего-то, правильно?

– В общем, чего таить: да. Посовещались мы, решили – хватит уж тебе кручиниться. Пора пользу людям приносить, – ответил честно поручик.

– Что? Опять?! – мгновенно завелся я. – Сколько можно пользу приносить? Я вам что, ходячий благотворительный фонд? Или должен чего-то, что ли? Да я тут ради вас и так в сто раз выше головы прыгнул, как блоха! Там в лесу неоднократно сдохнуть мог, здесь ваши темные интриги расковыривал. И что мне все это дало? Были бриллианты – нет бриллиантов. Была девушка – нет девушки. Была, в конце концов, стабильная психика – и ту расшатали! Какого хрена я для вас еще чем-то жертвовать буду?

Атом растерянно смотрел в пол, хотя именно его вины в том, что со мной произошло, не было.

– Арсенал, нам очень нужна твоя помощь. Пожалуйста, – наконец бесхитростно произнес он тихим голосом.

Тут я запнулся. Ответ поручика был короток, ясен, без напыщенных речей и обещаний, но, самое главное, искренен. Тем более что водится во мне одна особенность: если меня о чем-то вежливо попросить – отказываюсь не часто. Ключевое слово тут – «вежливо». В общем, пришлось задуматься.

С одной стороны, разрушенным счастьем я был обязан именно князю и его людям. Но, с другой, в данный момент на Поляне заняться пока было нечем, а праздное безделье – это бесплатный пропуск хандры в душу на after party[13]13
  Дословно: после вечеринки. (клубный сленг).


[Закрыть]. Тем более что вдруг без меня действительно всем придется туговато? Вряд ли, конечно. Хотя, возможно, кое-какая помощь со стороны пришельца может оказаться действительно полезной. Вдруг бездействие окажется чреватым печальными последствиями? Поляна – это вам не капитал-шоу «Поле чудес». Тут на кону не автомобиль, а человеческие жизни, включая мою. С программы после неудачи можно запросто вернуться на историческую родину, а отсюда, скорее всего, не получится. Ах да, кстати, чуть не забыл: в случае отказа, вполне возможно, князь прикажет меня казнить, несмотря на все боевые заслуги. Медаль на грудь – и кол под зад. Какая чарующая перспектива!

– Вообще-то мне надо срочно найти Арлету, – для начала все-таки попытался я отмазаться.

– У тебя в одиночку нет никаких шансов, а князь на первое время людей не выделит. Когда разберемся со всем, найдем твою женщину. Обещаю.

– Ладно, – нехотя протянул я. – Чего надо-то?

Было заметно, что Атом хоть и скупо, но по-настоящему обрадовался. Он повел меня на очередной совет к Радзивиллу и в дороге по-военному кратко излагал обстановку:

– За три дня изменилось многое. Взяли всех сообщников Кащера. Выяснили имена предателей в других городах. Посланы гонцы и группы дознания. Начинаем план ложной переписки с врагом. Нашли говорящий клинок. Идет работа по утверждению князя на троне и возвращению правителю всех полномочий. Сейчас будем составлять оперативный план дальнейших действий. Вчера Верховную Волшебницу Великого княжества Мидлонского Гиссандру казнили…

– Как казнили? – воскликнул я. – Уже? Зачем?

– Она… – поручик подыскивал подходящее слово, – в общем, говорят, онемела. Ни с кем не разговаривала. Никаких сведений от нее не добились, поэтому его величество решил казнить.

Я со всей силы пнул первую попавшуюся на пути табуретку, отчего та рикошетами полетела вдоль коридора. Возникло такое пакостное ощущение, будто я сам затащил волшебницу на эшафот и своими руками привел приговор в исполнение. Кстати об исполнении.

– Кто казнил? – мрачно спросил я.

– Его могущество Скокс, – был ответ.

Ясно, старый паразит все-таки выполнил условие спора. Что ж, быть может, благодаря этому я буду презирать его меньше.

Должно быть, присутствовавшие на совещании у князя лица сочли мое выражение несколько мрачноватым и, может, даже грозным, иначе с чего бы они прервали такую оживленную беседу, едва я вошел? А пребывали в резиденции Радзивилла следующие товарищи: сам правитель, его неизменный помощник Пагом, неприметный начальник разведки, еще пара человек в штатском и собственной персоной его могущество, будь он неладен, Скокс. Тоже в советчики набился, что ли? Пока я сомневался, закатить показательный скандальчик для профилактики либо вести себя культурно, мои мысли прервал князь:

– Арсенал, рады тебя видеть во здравии. Еще раз хочу сказать, что нам всем очень жаль, но по-другому поступить мы не могли. Добро пожаловать в строй. – С одной стороны, Радзивилл вроде говорил сухим, официальным тоном, но вот чувствовались порой нотки сочувствия в его поставленном голосе.

Хотя по большому счету в гробу я видал его сочувствие, равно как и чувства прочих в этом помещении. Тем более что в глазах советников никаких соболезнований не просматривалось. Они исподволь поглядывали на меня со смешанным чувством любопытства и восхищения. Ну конечно, такую женщину охмурить умудрился. Небось еще все диктофонные записи с зачарованного камня прослушали. И не раз.

Один лишь Скокс прятал взгляд. Неужто стыдно? Стыдно, что не поверил в очевидное, да еще и подлым образом отомстил за это? Не скрою, сам я осознавал весьма отчетливо, что по отношению к чувствам волшебника поступил не слишком благородно. А как по-другому надо было делать? Не будь Скокс таким тупоголовым, согласись он сотрудничать с самого начала, может, нашли бы иной выход.

Тут меня осенила еще одна мысль. Ведь если бы вместо меня с Гиссандрой под моим чутким руководством зажигал Скокс – чародей легко и безболезненно смог бы перетянуть ее на нашу сторону. По крайней мере, до тех пор, пока грозный, но весьма наивный волшебник не осознал бы, какая мегера ему досталась. Ведь единственное, что меня самого удержало от подобного шага, – это чувства к другой женщине. Короче, вариант с кудесником в качестве действующего лица мог оказаться идеальным. Но получилось то, что получилось. Такая вот судьба-злодейка – у нее всегда свое видение дел.

– Итак, Арсенал, надеюсь, Атом уже ввел тебя в курс дел? – уточнил правитель и после кивка поручика продолжил: – Мы сейчас тоже обсудили почти все, так что коротко подытожим основные моменты. Значит, так, сударь Мартолен, повторите свои основные задачи.

Начальник разведки с ленцой, неведомо который за сегодня раз, начал перечислять:

– Глобальный арест предателей по всем городам Мидлонии, тщательный допрос и казнь. По возможности выяснить личности сообщников Кащера в Казмадском королевстве. Часть людей обрубают корни Совету Старейшин. Мы вербуем их лучших исполнителей, а тех, кто станет отказываться принципиально, – убираем. По Казмаду определенного плана нет. Король Ванко, согласно последним данным, собирается выступать с войском на княжество в течение месяца. Необходимо предупредить этот шаг, возможно, с помощью диверсии. Тогда, не опасаясь атаки в спину, путем ложных сообщений выманиваем нечисть из леса и уничтожаем всех. Главное, чтобы королевство не успело опомниться слишком рано. На две полномасштабные войны подряд армии княжества не хватит. Ну и к появлению Кащера из леса желательно иметь полный комплект доспехов, некогда зачарованных духами Верховных Волшебников. Рабочее название «Живые доспехи».

Начальник разведки закончил и занял свое место. Князь взял слово:

– Да, с Казмадом пока разумных версий нет. Над этим будем усиленно работать…

– Не пойму я все-таки, – прервал Радзивилла крепкий мужчина, судя по выправке и ощущению, будто гражданская одежда выглядит на нем инородным объектом, он являлся одним из приближенных к правителю военных, скорее всего, какой-нибудь генерал. – Почему бы нам не договориться с Казмадом и не объединить усилия против нечисти?

Вместо князя ответил разведчик:

– У Кащера в королевстве намного больше последователей, нежели в княжестве. Наше предложение ими в свете будет изображено как бред и ловушка. Собственно, то же самое, что произошло с сударем Арсеналом в Сейме Чароведения. Плюс мы раскроем перед ними карты. Нет, ваше благородие, так действовать слишком рискованно.

Вояка, видимо, удовлетворился ответом и молча сел на место. Князь продолжил:

– Пока ничего путного с Казмадом не решили, так что будет над чем поразмыслить перед сном. Но верю, все у нас получится. Теперь по поводу «Живых доспехов». Ваше могущество Скокс, меч уже у вас – что он говорит?

Волшебник подобрался и усталым голосом заговорил:

– За время заточения с рассудком у этой железяки, сами понимаете, стало не все в порядке. Общаться с ней сложно. Говор вовсе неразборчив. Но, по крайней мере, он утверждает, будто может указать путь к схрону остальных фрагментов. Это на территории Казмадского королевства. Где-то в бескрайних степях неподалеку от городка Гозырь. Какой-то склеп. Из всего бормотания также удалось выяснить, что несколько раз туда, в схрон, забредали случайные люди, но все отчего-то умирали внутри. Причем бывали случаи, когда за короткий промежуток времени заходили несколько человек по очереди, с теми же последствиями. Из вышеупомянутого можно сделать вывод: в склеп может единовременно проникнуть лишь один искатель приключений. В общем, как бы то ни было, внутри неизменно погибали все визитеры. Кроме одного. Последний устроил там грохот, как на ярмарочном фейерверке, и под шумок стянул Верховного Волшебника в лице известного нам клинка. Вот все, что нам известно.

– Ну тут все просто. – Князь склонился над картой Поляны, разложенной посредине комнаты. – Вот Гозырь. Туда и отправится группа, чтобы изъять наши сокровища. Пойдет его могущество Скокс, чтобы держать связь с мечом, поручик Атом и сударь Арсенал.

С удивлением я посмотрел на волшебника. В неменьшем недоумении тот пялился на меня. Пришлось презрительно фыркнуть и отвести взгляд. Во-первых, чесать на вражескую территорию с очередным рискованным заданием, понятное дело, совсем не хотелось. Во-вторых, в компании со Скоксом. Желательно, чтобы в команде царило взаимопонимание, а не взаимная неприязнь. Поэтому я открыл было рот, чтобы возразить, однако Радзивилл мягко, но властно прервал меня.

– Не обсуждается, – отрезал он. – Командовать походом будет поручик Атом. Он же доберет необходимое количество подходящих, по его мнению, людей. Ваше могущество, как я уже говорил, вы будете налаживать связь с клинком, у вас есть необходимый опыт для этого. А ты, Арсенал, нужен, чтобы войти в склеп и забрать остальные доспехи. Если твой предшественник смог, кому, как не тебе, еще раз попробовать?

Ну что тут сказать? За-ши-бись! Мгновенно вспомнились речи Кащера по поводу тайника. Каждый, кто туда войдет, увидит свой самый сокровенный страх, а затем склеит ласты. Что, собственно говоря, и происходило со всеми энтузиастами, если верить переводу Скокса. Отлично! Мысль же князя выглядела преждевременной, как удар в челюсть перед гонгом. Если один пришелец вернулся живым, значит, второй тоже как-нибудь проскочит. Не слишком ли рано выведена сомнительная аксиома?

Также прекрасным образом всплыли в памяти рассказы моего псевдосумасшедшего соседа по подъезду Леонтия Павловича. Со слов старика, в склепе Кащера фашисты устроили ему засаду. И неизвестно, чем все могло закончиться, если бы доблестный советский воин не преодолел своего сокровенного страха и не швырнул во врагов гранатой. Кстати, откуда в этом мире взяться настоящим фрицам? Неоткуда! Скорее всего, солдаты возникли с помощью чар. Причем очень хитрых чар, если они подействовали на второго Великого Пришельца. Значит, и на меня подействуют. Но я-то без гранаты!

Кстати, а каков мой самый сокровенный страх? По-моему, до дрожи в коленках я боюсь акул, хотя ни разу не видел их вживую. Впрочем, для того чтобы я испугался этих рыбешек, нужны определенные условия. Если вдалеке от берега в одиночку бултыхаться на волнах и увидеть торчащий из воды устрашающий гребень – запаникую так, что воды в море станет немного больше. Но как их на суше бояться – ума не приложу. На суше они вовсе не страшны. А уж в подземном склепе – и подавно. Как же меня там собираются пугать морскими хищниками? Ладно, разберемся в дороге или на месте. Отказываться все равно нет смысла – заставят.

– Арсенал, – вывел меня из размышлений голос князя. – Нам предстоит война с необычным противником – с нечистью. У тебя уже имеется опыт схватки с ними – как с пачварами, так и с волколаками. Я не зря пригласил командующих кавалерийским корпусом генерал-поручика Герадима и пехотным корпусом генерал-лейтенанта Демитера. Что ты можешь посоветовать им в тактике, вооружении, броне солдат?

По глазам обоих генералов можно было понять, где они видали мнения и советы какого-то сопляка, а также в какие малоприятные и труднодоступные места отослали бы его самого. Однако при князе открыто сопротивляться не стали. Но вопрос, как ни крути, важный, поэтому не хватало, чтобы дутые армейские индюки просто из вредности, назло сделали все наоборот и поставили весь исход битвы под угрозу. Пришлось немного схитрить:

– Ваше величество, что я буду время зря тратить? И так видно, что их высокоблагородия без меня все прекрасно понимают. Что ж они, разве не знают, что пачвары – быстрые и ловкие твари, поэтому нет необходимости зашивать солдат в плотные латы, делая их излишне грузными и неповоротливыми. Медлительных пехотинцев твари просто свалят на землю и выцарапают глаза сквозь щели в забралах. Конечно, генералы снарядят своих бойцов легкими кольчугами и жесткими кожаными накладками. Этого, понятно же, будет вполне достаточно. И как будто судари генералы не понимают, что длинными тяжелыми двуручниками, топорами и молотами по пачваре вовсе сложно будет угодить. Конечно, понимают! Небось уже начали тренировать солдат и офицеров биться на коротких легких саблях. Ведь знают все, старые хитрые стратеги, знают!

Генералы гордо надували щеки, увлеченно кивая.

– И лучников побольше, побольше. Стрелы тоже нужны легкие. У тварей и так никакой брони, только скорость. А от легких, стремительных стрел не увернутся. Да что я все говорю! Их высокоблагородия давно уже, наверное, всем своим офицерам такие распоряжения раздали.

Что ж, как бы ни было противно, ради общего дела пришлось нагло подхалимничать и льстить. Зато я мог быть твердо уверен – генералы претворят мои советы в жизнь. Князь с улыбкой подмигнул, когда я закончил, – заценил, видать, психологический подход.

– Что ж, – подытожил правитель, – ближайшие задачи понятны, приоритеты расставлены. Итак, всем спасибо, и за дело. За Княжество!

– За Княжество! – нестройным хором подхватили остальные.

Это еще что за новый слоган? Поднимает корпоративный дух, наверное?

Уже в коридоре поручик посвящал меня в тонкости нашего похода на казмадские земли. Атом собирался взять еще троих солдат, отличавшихся от остальных соратников сообразительностью и хорошими навыками. Выход он запланировал на завтра, а чтобы перейти без подозрений границу с королевством, решил замаскировать нас всех под бродячий цирк. Идея крайне удивительная и вязалась с образом серьезного поручика не лучше, чем боксер с декоративной собачкой под мышкой. Атом пояснил, что косить под цирк необходимо, чтобы он под видом жонглера смог без проблем перевезти кинжалы на территорию Казмада. Чародею улыбнулось побывать иллюзионистом, ну а мне, кто бы сомневался, выпала честь попробовать себя в роли клоуна.

Мои сборы длились недолго: нацепил когти под рукава рубахи и… все, пожалуй. Ближе к вечеру меня поймал взмыленный придворный стилист и с причитаниями, что, мол, найти такого неуловимого мстителя, как я, совершенно невозможно, вручил перевязанный пакет. Внутри красовался мой новый рабочий костюм: желто-красный, с отливающим токсичной синевой взъерошенным париком. Ежели кто-то наивно предполагал, будто я когда-нибудь в здравой памяти по своей воле напялю на себя это развеселое убожество, то он слегка ошибался. Хотелось верить, что выданные шмотки пригодятся мне лишь на таможне, и не для того, чтобы потешать доблестных служителей границы, а с целью провести стандартную процедуру: вот клоун, а вот – его униформа. Дабы вписаться без подозрений в стройные ряды циркового коллектива.

Остаток дня заняться было нечем, поэтому я провел его в мечтах и надеждах. Мечтал, что, когда все закончится, Радзивилл поможет быстро найти Арлету. Надеялся, что найду слова, которые убедят ее простить меня. В конце концов, был уверен – охотница непременно выслушает, поймет и вернется. Ведь она у меня такая умница! Ну конечно, поймет, я ж ей не всю правду стану рассказывать. Н-да, врать, пожалуй, придется так, что, будь на моем месте Пиноккио, его нос обогнул бы земной шар и уткнулся ему в затылок. И это всего лишь за предполагаемые полчаса извинений. Ничего, главное, чтобы простила. Ах, мечты, мечты… как сладко с вами засыпать.

Скорее всего, по циркадным ритмам весь состав нашей экспедиции, за моим исключением, был укомплектован стопроцентными, несгибаемыми жаворонками. Иначе с чего бы это меня подняли с постели еще затемно и вялым багажом потащили паковать в огромный и нелепый цирковой обоз. При этом все остальные члены похода, по крайней мере, старались выглядеть бодрячком. Поручик Атом раздавал короткие указания, которые беспрекословно исполнялись тремя его архаровцами. Скокса он в такие мелочи запрягать не решился, щадя авторитет волшебника. Я же недолго рассуждал, помочь воякам или завалиться дрыхнуть на тюки в багажное отделение: так как совесть еще не проснулась, с благородством и альтруизмом решено было повременить. Едва я принял удобную позу, в обоз юркнул Скокс и присел рядом. Одним глазом я выжидающе на него уставился.

– Раз уж нам опять предстоит долгая дорога вместе, считаю, что надо бы объясниться друг перед другом, – пояснил свое присутствие волшебник.

Мой глаз продолжал смотреть на чародея, отчего тот вздохнул и продолжил:

– Я не знал, что так получится. А если бы знал – то не сделал бы этого. Просто в тот день мне случайно стало известно, что вы заканчиваете свою операцию. Вот мы и увязались за княжеским эскортом. Я все не мог поверить, что Гиссандра предала нас, поэтому решил убедиться воочию. Сначала, когда я увидел вас вместе, было горько. Потом, когда довелось прослушать записи с камня, стало еще горше. Но вынужден признать: ты был прав, и у тебя не было других вариантов. Мы с Гиссандрой оказались по разные стороны понимания жизни. Потому я казнил ее лично. И если это хоть каплю тебя утешит, то я даже самой последней пачваре не пожелаю пережить то, что со мной творилось, когда пришлось побывать палачом. Слишком тяжко это было сделать. Как и ты, я долго приходил в себя, осмысливал, переживал. Мы все отчасти виноваты – я, ты, Радзивилл, Гиссандра. Но главный виновник беды – Кащер! Без сомнений! И сейчас я помогаю князю лишь для того, чтобы добраться до мерзкого колдуна.