Текст книги "Мир пятого солнца"

Глава 25. Лето 1325 г. Мексиканское нагорье. Фанты

Однажды мы едва не утонули в какой-то трясине, другой раз мы попали в облаву…

Максим Горький. «Коновалов»

Скалы и в самом деле оказались сиреневыми, даже с каким-то темно-фиолетовым, а кое-где – и с малиново-красным отливом.

Завораживающе красивое клонящееся к закату солнце разливалось по всему небу расплавленным золотом мягко мерцающих в вечерней туманной дымке лучей. Наверное, очень скоро скалы должны были показаться черными, как вот эти камни вокруг, как стволы деревьев, чьи раскидистые кроны скрывали бурную невидимую речку, как базальтовые глыбы заброшенной, наполовину уже обсыпавшейся пирамиды, на плоской, невысокой вершине которой громоздился храм.

Буйная растительность – санитар ушедших времен – уже давно сделала свое дело, произрастая буквально повсюду: в расщелинах, между глыбами и даже на крыше. Кто был тот народ, некогда сложивший здесь эту пирамиду, каким богам он молился, какие приносил жертвы?

Ныне, похоже, что уже очень давно, храм был заброшен, и потрескавшиеся губы каменных идолов казались высохшими губами мумий.

– Ты куда, Сипак? – едва охотник дернулся к узким ступенькам храма, Асотль придержал его, схватив рукой за плечо. – Там могут быть люди, враги. Жрец предупреждал не зря.

– Там нет никого, – Сипак быстро обернулся. – По крайней мере, сейчас. Я же охотник, понимаешь? Я чувствую.

– Но Куэкальцин Четыре Пера не стал бы болтать зря. А, может, здесь не один заброшенный храм, может, в здешних угрюмых местах их много?

– Может, и много, – выслушав сомнения Шочи, согласно кивнул сотник. – Но мы еще их не нашли, поэтому для начала осмотрим этот. Тем более, Сипак утверждает, что там никого нет.

У подножия пирамиды их стояло трое – Асотль. Сипак, Шочи – и еще «двадцатка» молодых воинов таилась вокруг, в зарослях – мало ли что могло случиться? Конечно, старые товарищи не бросили своего друга в трудную минуту, и тому было приятно, приятно, не смотря ни на что.

Девушку отыскали и выкрали жрецы – это было ясно. Похитили сразу двух – Звездочку и Тла-Тла… Интересно, зачем им понадобилась служительница богини порока? Может быть, просто прихватили заодно… Скажем, чтобы было кого принести в жертву, или просто Тла-Тла что-то почувствовала, услышала, влезла не в свое дело – уж на такие штуки она была мастерица.

А может, это и не жрецы… Может, похитители – колуа! Ведь это их разведывательные отряды шастали по всему берегу и здесь, в сельве. Да – колуа! Тла-Тла как-то догадалась, кто такая Звездочка, и… Тоже вариант. Только вот Куэкальцин говорил другое… И не верить ему причин не имелось. И он, и Асотль находились теперь в одной лодке.

Приятели быстро поднялись на вершину пирамиды, к храму. Не так уж тут и высоко было, наверное, с трехэтажный дом, вряд ли выше. Следовало поспешить, если уж они так хотели здесь что-то увидеть – солнце уже вот-вот должно было скрыться за одной из сиреневых-малиновых-красных – а теперь – и оранжево-золотых сияющих – скал. На миг подняв голову, Асотль невольно залюбовался фантасмагорической картиной заката: голубое, с золотистой взвесью тонких перистых облаков, небо, желтый сверкающий диск… Нет, уже треть диска – и ярко-оранжевое, в полнеба, закатное пламя.

А еще – черные тени гор и таинственные темно-зеленые покровы сельвы. И всполошенные крики ночных птиц, и рев ягуара, подстерегающего у водопоя добычу…

– Темнеет, – прошептал Шочи, встав рядом с Асотлем напротив разбитого на куски круглого жертвенного камня, когда-то покрытого изысканной резьбой, остатки которой и сейчас еще вызвали невольное восхищение филигранно-изысканной работой неведомого умельца.

Охотник Сипак, маленький, юркий, уже заглянул внутрь храма – поставленных на ребро базальтовых плит, сверху накрытых точно такой же плитой – крышей. А Асотль не торопился… Неожиданно почувствовав, как хорошо ощущать рядом теплый локоть друга. Шочи, Сипак… Как здорово иметь идущих рядом по жизни людей, на которых можно положиться безо всякой оглядки, безо всяких просьб о помощи, просто так, положиться во всех – даже самых интимных – делах.

– Пусто! – выбравшись из храма, Сипак стряхнул с волос паутину. – Мыши одни кругом…

– Мыши? – насторожился сотник. – Значит, им тут есть, что есть.

– И правда, – кивнул охотник. – Значит, древним богам приносят подношения.

– Значит, есть, кому их приносить.

– Губы! – вдруг резко подскочив к ближайшему идолу, Асотль протянул руку… И тут же отдернул, понюхал, даже лизнул… – Кровь! Похоже, не такая давняя.

– Тсс!!! – вдруг забеспокоился охотник. – Вы слышите, как тихо кругом?

– Ну, тихо. А кому тут кричать-то?

– А куда делись птицы?

И в самом деле, тишина, вдруг показавшяяся парням мертвой, гнетущей, охватила опутавшую заброшенный храм сельву, птицы уже больше не пели, да и ягуар перестал рычать… Нет, вот снова послышался рык… Там, дальше…

А вот закричал кецаль – это подавали условный знак спрятавшиеся в зарослях воины.

– Сюда кто-то идет, – вглядываясь в быстро наступающую тьму, напряженно промолвил Сипак. – Я бы на вашем месте где-нибудь спрятался.

Асотль хмыкнул:

– И, интересно, где? Разве что только на крыше… Впрочем, почему бы и не там?

Друзья едва успели последовать совету Асотля, как внизу, у подножья пирамиды, послышались приглушенные голоса. Ага… Вот на лестнице мелькнули тени. Кто-то поднимался наверх. Кого-то тащили…

Небо сделалось темным, и полная луна, до того белесая и полупрозрачная, вдруг вспыхнула словно яркий оранжево-желтый фонарь, залив медным светом террасу. Не было видно лиц – одни лишь тени.

О, они были весьма деловиты, суетились, бегали, негромкими репликами нарушая тишину только что опустившейся ночи. Три черные тени без лиц – по всей видимости, те, кто имел здесь полное право распоряжаться – остановились у входа в храм перед разбитым жертвенником.

– Когда же, наконец, мы заменим плиту, – желчно промолвил один. Похоже, это был старик, уж, по крайней мере, не молодой, точно.

Судя по голосу другого, тот был куда моложе. И говорил благоговейно, как с более старшим не только по возрасту:

– Мы сделаем, обязательно сделаем…

– Иначе ведь стыдно за Тлалока! Впрочем, можете и не делать… Все равно уходить. Плодородные долины Юга ждут нас.

Ах, вот это что за святилище! Тлалок. Грозное божество грома и молний, пожиратель человеческих сердец, кровожадный демон ночи. А ведь жрецы – а эти трое точно жрецы – явились сюда не зря…

Ну, конечно… Вон, кого-то тащат!

Говорят вполне понятно, но сильно растягивают слова и глотают гласные… Это не ацтеки, какие-то родственные племена… «Болотные люди»?

– О, великий! – вдруг в явным ужасом в голосе воскликнул дотоле молчавший третий – молодой, можно сказать даже – юный. – Ты решил принести в жертву обеих?

– Троих! – усмехнувшись, заявил старик. – Не забывай о мальчишке.

– Но, он же… И эта, которую нам…

– Мало кто нам что скажет?! – жрец повысил голос. – Кто смеет нам приказать, кроме великих богов?

– Но мы обещали…

– Кому?! Этим легковерным дурачкам ацтекам? А с чего бы это мы должны сторожить их дев?

Старый жрец расхохотался, жуткий, хриплый, как клекот орла, смех его пронзил тишину и словно бы сделал ночь еще темнее.

– Нет! Мы сегодня принесем в жертву всех троих! А потом уйдем… Нам все равно уходить, так какая разница – чуть раньше или чуть позже? Зато Тлалок будет доволен… как и Шипетотек – мальчишку мы принесем в жертву ему… Ох, давненько я не носил накидок из человеческой кожи!

Ишь, как распалился! Экстаз прямо-таки сродни сексуальному.

А суетившиеся у храма тени деловито готовили свое мерзкое действо. Кто-то спрашивал, не забыли ли жертвенный нож, кто-то кому-то передавал веревки…

Чу!

Страшный крик вдруг прорезал округу…

Судя по всему, это вовсе не был крик жертвы:

– У-у-й, а-а-ай, эта гнусная змея… Эта тварь… Эта… укусила меня за палец! О, великий жрец, позволь мне лично…

– Нет! Все пусть идет, как и должно.

У жертвенника вновь послышалась приглушенная возня.

– Прыгаем вниз, – обернувшись, прошептал друзьям Асотль. – Хватаем жертвы – и по лестнице. А там нас встретят наши.

Крик кецаля оказался внезапным, как внезапным было и нападение. Трое друзей, подобно молниям, бросились вниз, к жертвеннику, сталкивая с пирамиды жрецов, или кто там попадался под руку.

Выхватив у какого-то черта обсидиановый нож, сотник разрубил путы, связывающие распростертую на террасе жертву, рывком поднял на ноги…

– Бежим!

– Асотль?! Там… здесь… здесь еще Тла-Тла и…

– Знаю. Держи меч…

Протянув макуавитль Теслаль, молодой человек схватил девушку за руку и, расталкивая суетившихся без толку жрецов, бросился к лестнице…

Беглецы едва ли не кубарем скатились в сельву.

– Звездочка! Цела?

– Цела… Тла-Тла, ты где?

Голос прозвучал совсем рядом.

– Здесь… А кто с нами? Кажется, я слышала голос твоего мужа.

– Потом будете болтать, девочки! Уходим. Шочи, Сипак – вы как?

– Все нормально, слава богам.

– Воины цветов?!

– Мы здесь, командир. Прикажешь убить этих…

– Нет. Прикажу немедленно уходить к озеру.

Погони не было, да и кому пришло бы в голову рыскать по ночам в сельве. Ну, разве что – беглецам, для которых и сама ночь, и эти заросли являлись сейчас как нельзя более кстати.

Все произошло очень быстро, буквально в какие-то секунды. Прыжок с крыши храма, атака, освобождение пленников, точнее говоря – пленниц, и бег, бег через ночные джунгли…

Впрочем, почти сразу же все перешли на шаг, а затем и вовсе остановились, решая – и что же теперь делать дальше? Как ни крути, а приходилось останавливаться и дожидаться рассвета. Как, наверное, поступят и те…

– Думаете, они за нами погонятся? – шепотом спросила Теслаль.

Асотль задумался:

– Может быть. Не сейчас – утром. И, если их много…

– Их много, – негромко пояснила Тла-Тла. – Сотни две воинов да еще жрецы… Это какое-то дикое болотное племя, кочевники.

– И как же вы тут оказались?

– Все тот мальчишка, раб… – Звездочка вздохнула и тут же едва слышно посмеялась над собственной глупостью. – Я послала его к озеру, набрать воды, он набрал, вернулся и сказал, что ты зовешь меня… Мы сидели вдвоем с Тла-Тла, играли в кости… Я, кстати, выигрывала…

– Ну, подруженька – не всегда.

– В тот момент как раз выигрывала – я хорошо помню.

– Потом он пришел снова… На этот раз – за мной, – добавила жрица. – Сказал, что вы оба ждете меня в орешнике. Ох, и долго же я его искала, этот орешник… Далеко ушла. Там и схватили.

– Выскочили какие-то люди из лесу, – Звездочка вновь перехватила инициативу. – Напали – я и моргнуть не успела.

– И я…

– А Подарок? – тихо спросил сотник. – Куда делся этот гнусный мальчишка?

Теслаль пожала плечами:

– Не знаю. Больше мы его и не видели.

Асотль замолк и принялся задумчиво жевать сорванную на ощупь травинку. Итак, жрецы… Хитрые, сволочи! Специально подсунули ему раба – чтоб тот следил и докладывал о каждом шаге. Тот и доложил… о Звездочке. Ну, а Тла-Тла прихватили до кучи – чтоб не сболтнула. Хорошо – не убили. Впрочем, просто так убивать – это не в правилах жрецов, конечно же, лучше принести в жертву, что и собирались делать с пленницами в заброшенном храме.

Ну, Подарок!!! Ну, гад… Интересно, а как же это он сумел опознать Ситлаль? Или – не опознал, и здесь все гораздо проще: мальчишка – из «болотных людей», замыслил бежать к своим, а заодно и прихватить с собой девчонок.

Может, так, а, может, и этак, что сейчас гадать? Надо думать, как выбираться. Для начала не худо бы немного поспать, восстановить силы – все равно невозможно двигаться в темноте.

Ночь окутывала сельву черным густым покрывалом, слышно было, как совсем рядом, над головой, кричали ночные птицы, где-то журчал ручей, а не столь уж далеко, в предгорьях, грустно выл на луну одинокий койот.

Они проснулись с рассветом, все, как один, разом – молодые воины-ацтеки и спасенные ими девушки.

– Нам стоит двигаться во-он туда! – охотник Сипак сразу обнаружил тропу, скорее, звериную, нежели человеческую, хотя люди ей тоже пользовались, о чем говорил ряд следов босых ног.

– Это враги, – кивнул на следы, понизил голос охотник. – Здесь по близости нет деревень, а значит, неоткуда взяться и мирным жителям.

– Так, может, это просто охотники? – обернулся Шочи.

– Охотники не оставили бы столько следов. К тому же, мы давно натолкнулись бы на ловушки: силки, настороженные луки, охотничьи ямы… А их нет!

– Ну, и славно, что нет. – Звездочка зябко поежилась, и Асотль обнял ее за плечи. – Слушайте, пойдемте скорее… Я даже не знаю – куда. Лишь бы подальше отсюда, не нравится мне это место.

– Мне тоже не нравится, – сотник посмотрел в быстро светлеющее небо, скрытое узором ветвей и листвы.

По деревьям, крича, прыгали обезьяны. Кто-то их потревожил?

– Они всегда в это время так, – усмехнулся Сипак. – Ну, что, пошли, что ли?

Беглецы долго шли по узкой тропе, продираясь сквозь колючие заросли кустарников и деревьев. Сельва вокруг жила своей собственной, уже утренней, жизнью – вставало солнце, начинался новый день, а вместе с ним приходили и новые заботы. Вот кто-то пискнул – кто-то кого-то поймал, вот забила крыльями птица, вот – совсем рядом! – предостерегающе-недовольно заурчала пума. Лучше бы обойти ее стороной…

Идущий впереди Сипак обернулся:

– Пройдем там, поляной…

Свернув влево, путники вышли на небольшую полянку, заросшую густой и высокой травой, посреди которой высился вкопанный в землю идол – страшный, с огромным оскаленным ртом, раскосыми злыми глазами и явно женской грудью.

– Сиуакоатль, – еще издали заметил Шочи. – Свирепая богиня-змея… Наверное, тут их много, змей… Надо смотреть под ноги.

– Не знаю, как насчет змей, – Асотль быстро направился к истукану. – А судя по ее красным губам – жертву приносили недавно. Ага!

Из травы за идолом, недовольно урча, выскочил какой-то зверь – койот или небольшого размера пума. Выскочил, оскалил на людей окровавленную пасть, и быстро метнулся в кусты. Пуганый. Видать, встречался уже с людьми, и эта встреча зверю не очень понравилась. Еще бы, не встречался – ведь кто-то же приносил здесь жертву. И совсем недавно!

– Будьте настороже! – предупредив воинов, сотник махнул рукой Сипаку и Шочи. – А ну-ка, посмотрим, кого он там ел?

– Ну и кровищи кругом! – поежился Шочи. – Наверное, это кабан или обезьяна…

– Ага, кабан… Как же…

Асотль первым увидел распростертое в траве истерзанное тело подростка… Все, как полагается – грудная клетка вскрыта, вырвано сердце… Живот выеден – ну, это уже дикое зверье постаралось, вытащило кишки… Ух, и вонища же!

Шочи брезгливо зажал нос двумя пальцами – тоже еще, интеллигент выискался – а сотник нагнулся, внимательно всматриваясь в лицо несчастного. Нос уже успел кто-то отгрызть, но, в остальном… вот, если чуть повернуть голову боком…

– Эй, девчонки, взгляните-ка! Не узнаете?

– О, боги! И зачем ты нас только позвал… Ужас какой, брр!!! Постой-ка! – Звездочка тоже нагнулась. – Так это же тот парень и есть! Ну, твой подарок.

– Подарок, – кивнул юноша. – Я так и понял.

– Что же его – свои, что ли? – удивленно прошептал Шочи.

Сотник помотал головой:

– Не всегда все те, кто рядом – свои. Однако, надо нам поспешать – враги где-то рядом.

И только он так сказал, как все услышали свист. Пронзительный, уверенный, громкий! Свистели где-то позади, в сельве…

Слева в ответ тоже донесся свист – такой же громкий. И – немного погодя – справа.

– Окружают, – негромко промолвил сотник.

Путники побежали – снова по той же тропе…

Бежали изо всех сил, долго, пока, вконец не устав, не остановились перед нешироким ручьем, несущим свои бурные воды в озеро Тескоко.

– Пожалуй, здесь удобное место, – Сипак кивнул на видневшийся слева холм, густо поросший лесом. – Удобное, чтобы спрятаться, пересидеть.

– Мы так и сделаем, – подумав, согласился сотник. – Болотные люди неизбежно нагонят нас – они знают местность. А на этом холме… особенно – во-он у той скалы, мы вполне можем закрепиться. И даже в случае, если возникнет нужда, сражаться, дожидаясь подмоги.

– Подмоги?

– Да, Сипак. Ты пойдешь к нашим. Поднимешь «отряд цветов». Ты – охотник, ты знаешь тропы, ты выберешься и приведешь к нам воинов.

– Но вы! – взволнованно откликнулся юноша. – Вы-то как же?

– А мы будем ждать вас на этом холме, – Асотль похлопал охотника по плечу. – Уверен – ты скоро приведешь помощь.

– Но…

– Иди, верный Сипак! Другого выхода у нас сейчас нет, сам слышишь – враги повсюду, и вряд ли они выпустят нас к озеру.

Охотник ничего не стал говорить, лишь поклонился и с улыбкой исчез в сельве. Хорошо ушел – ни единый сучок под ногами не хрустнул, ни одна веточка не шелохнулась. Сразу видно – охотник.

Беглецы едва успели перебраться на холм, как небо заволокли густые темно-синие облака, появились тучи, вот-вот готовые разразиться проливным дождем, и он недолго заставлял себя ждать – грохнул, вывалился на землю, словно бы кто-то наверху вытащил из небесного свода пробку.

Тугие струи хлестали по плечам, под ногами текли бурные грязные потоки, путником пришлось бы несладко, если бы не Тла-Тла, отыскавшая в ближних скалах небольшую пещеру, вернее сказать – углубление под широким выступом, словно бы под карнизом. Там и укрылись, переводя дух – в убежище оказалось достаточно места для всех.

– Молодец, Тла-Тла, – радостно похвалил девушку Шочи. – Глаз у тебя острый.

Юная жрица хмыкнула, не забыв поправить прическу. Ох, уж этот шарм…

Ливень, похоже, вовсе не собирался прекращаться в ближайшее время, что и понятно – ведь еще не закончился сезон дождей. Было не совсем понятно – остановит ли он погоню? Скорее всего, нет.

Асотль приказал выставить охрану, Шочи вызвался быть связным – время от времени проверять воинов, и тут же, нырнул в серую пелену дождя, и, скоро вернувшись, повел мокрыми плечами:

– Десятник Мишиук видел чужих. Они здесь… за скалами!

– Уже здесь? – неприятно удивился сотник. – Что ж, будем готовиться к бою – рано или поздно они нас здесь заметят.

– К бою, так к бою, – Шочи воинственно выпятил грудь. – У нас ведь достаточно оружия…

– Да. Только, боюсь, тетивы отсырели.

Чужие воины возникли сразу же, едва в небе показались просветы. Дождь стих на время, чтобы потом – уже очень скоро – полить с новой силой, и Звездочка заметила врагов первой:

– Смотрите-ка! Там, за деревьями.

И тут же прозвучал свист – условный знак часового.

Их было много – три или четыре «двадцатки» во главе с командирами – молодыми воинами в плащах и высоких шлемах. Поигрывая дубинками, выставив вперед копья, они шли уверенным шагом – ясно, куда.

Заметили. Ну, еще бы… Трудно было не догадаться – здесь одно такое убежище. Это ж надо было так глупо попасться! Лучше бы мокли. Наверняка чужаки заметили беглецов еще издали. Странно, чего ж тогда свистели, не опасаясь спугнуть?

Ладно! Бой, так бой. Вот если бы можно было увести отсюда девчонок. Как бы дать им уйти, убежать…

Враги приближались, уверенно, и не очень быстро, словно насмехаясь над укрывшимися под скальным навесом ацтеками. Тем и вовсе некуда было сейчас деться – враги виднелись и впереди, и справа, и слева…

Повсюду!!!

Выхода не было. Оставалось лишь погибнуть с честью.

Нет! Погибать рановато – продержаться бы до подхода подмоги.

А врагов много… слишком много… Держаться уверенно, можно даже сказать, нагло. Хлопковые панцири, деревянные шлемы, круглые, с синими перьями, щиты… Щеголи!

Щеголи… Нет, это не болотные люди! У тех просто не может быть такого богатства, нахально выставленного напоказ. Идут, как на параде… Жители болот так бы не шли.

– Сдавайтесь! – Высокий воин – командир в украшенным перьями шлеме – нагло подбоченясь, остановился, с презрением глядя на прячущихся в тени скал беглецов. – Если среди вас есть благородный муж – жду его на поединок!

– Откуда у этих болотных тварей может быть благородный муж? – вытащив макуавитль, едко расхохотался подошедший к командиру юноша в накинутой на голову и плечи пятнистой шкуре ягуара, так, что глаза сверкали прямо из разинутой пасти. – Эй, болотная падаль! Можете выставить второго поединщика…Если, у вас найдется столько благородных мужей!

– Найдется! – высунувшись, прокричал Асотль и, обернувшись, подмигнул своим. – Ну, что – потянем время?

– Охотно! – с азартом потер руки Шочи. – давненько я не бился с достойным противником… А эти, кажется, достойны.

Ситлаль с сомнением покачала головой:

– Ой, боюсь я за вас, парни!

– А нечего бояться, – усмехнувшись, утешил Асотль. – Наоборот – нужно благодарить богов за такой шанс. Уж будьте уверены, теперь мы потянем время – а там и подмога поспеет.

– Ты полагаешь?

– Не полагаю – знаю. Я верю Сипаку, как самому себе.

Асотль снова высунулся из-за скалы:

– Эй! Мы принимаем ваш вызов. Только хотим подготовиться… Помолиться богам, принести жертвы…

– Молитесь, это вам не поможет! – надменно прокричал вражеский вождь. – Даем вам время… До следующего прояснения неба.

Молодец, рассудил правильно – вновь пошел дождь, быстро превратившийся в ливень. Снова тяжелые капли терзали землю пулеметными очередями брызг – но на этот раз ацтеки восприняли дождь, как свою единственную надежду. Подольше бы он не кончался, подольше бы… А, может быть, и в самом деле, принести жертву?

– Да, конечно, принесем, – сотник с тревогой посмотрел в небо – ох, не нравились ему эти светло-голубые быстро расширяющиеся просветы меж тучами, очень и очень не нравились. Вот, всегда так, когда дождь не нужен – так вот он, пожалуйста, а когда бы хорошо, чтоб пошел, так…

– Мы должны принести божеству великую жертву! – повернувшись к воинам, вкрадчиво молвил сотник.

– Приказывай, наш командир! Мы все готовы умереть во славу великого бога!

– Э, нет, умирать не надо, – Асотль погрозил пальцем. – Ишь, хитренькие какие – умереть. А вот попытайтесь выжить!

– Но, жертва…

– Вы, кажется, забыли – боги давно перестали любить кровь, что бы там ни говорили «жирные пожиратели лепешек» – жрецы!

Воины засмеялись – все-таки, эти молодые парни очень любили жизнь: шутки, веселье, смех. И это было славно.

– Кто у нас самый веселый, самый ушлый и хитрый? Кто всегда шутит? Кто над всеми смеется, можно даже сказать – насмехается?

– Есть, есть такой, – обрадовано загалдели воины. – Выходи, Ишпак!

Ишпак – юноша лет шестнадцати с лукавым взглядом – вышел на середину и молча поклонился вождю:

– Наверное, я самый веселый, коли уж они так говорят. Но, мой командир, я вовсе ни над кем не насмехаюсь, клянусь…

– Ладно, ладно, тихо вы, – подняв руку, утихомирил всех сотник. – Итак, Ишпак, вставай вот сюда, отворачивайся… Девчонки, смотрите, чтобы он не подглядывал…

– Да уж мы присмотрим!

Выстроив воинов вдоль стены, Асотль подошел к первому с левого края, юноше и, положив руку ему на плечо, громко попросил:

– Придумай что-нибудь для этого, Ишпак. Что-нибудь такое, веселое… Чтобы он мог потом совершить во славу великого Уицилопочтли!

Воины загалдели, запереглядывались – идея явно понравилась.

– Этому… Ммм… – Ишпак думал недолго. – Этот должен переодеться в женское платье… И… И приставать ко всем прохожим подряд!

– Отлично придумано! – похвалил сотник, хлопнув обескураженного воина по спине.

Потом подошел к следующему:

– А этому фанту… Типу что делать?

– Есть землю, при этом громко кричать – «какая вкусная каша»!

– Этому?

– Пройти на четвереньках и кричать – «я дурачок!»

– Следующему?

– Выпить пять кувшинов вина!

– Пять ему не осилить – много.

– Ну, тогда – три.

– Ха! Сам и будешь пить! А этому? – Асотль ткнул пальцем в себя.

– Плясать до изнеможения. И петь – громко-громко…

– Что ж, не так уж и плохо, – облегченно вздохнул сотник. – Я бы, конечно предпочел не петь, а поиграть на саксе… Ну да ладно – жертва, так жертва.

Устроенный вождем «детский сад» воинам очень понравился, впрочем, и не только им – девушки тоже смеялись вовсю. Их не стали вовлекать в игру – и те вдруг обиделись, заявив, что они ничуть не хуже других и тоже желают ублажить великого Уицилопочтли. Забрались в уголок, пошептались и громко объявили всем:

– В случае победы, в честь великого бога мы будем танцевать обнаженными всю ночь!

– Славно! Вот с господином сотником и попляшете.

Они неплохо потянули время – но дождь все-таки кончился, правда, утешало одно – вечерело, и, если Сипак… Не так-то уж далеко тут и идти!

– Эй, болотные! – снова возникнув напротив скалы, выкрикнул вражеский командир. – Ну, вы готовы, наконец? Или у вас не нашлось благородных мужей?

– Все наши мужи – благородные, в том никаких сомнений, – выходя, заверил Асотль.

Следом за ним, усмехаясь, шагал Шочи, так вот, вдвоем, они и встали напротив врагов. Яркий золотисто-оранжевый луч, выскочив из-за облака, осветил лица друзей.

А враги… Враги вдруг испуганно попятились!

Да-да! Отшатнулись в явном испуге – словно бы неожиданно увидели перед собой невесть что.

– Что, вы уже спасаетесь бегством? – пряча удивление, язвительно осведомился Асотль. – Не рановато ли?

Вражеские воины переглянулись – качнулись перья.

– Ты… Вы… Вы – это вы? – непонятно спросил тот, что в шкуре ягуара.

– Странный вопрос, – сотник пожал плечами. – Ах да, мы, наверное, забыли представиться, – молодой человек слегка поклонился. – Меня зовут Асотль, а этой мой друг – Шочи, смею вас уверить – самых благороднейших кровей муж.

– Асотль!!! Шочи!!! – хором выкрикнули враги. – Прочь! Прочь, подите прочь! Мы не сражаемся с мертвецами!

– А где вы видите мертвецов?

Тот, что в шкуре ягуара, повернулся к своему напарнику:

– Это ведь, правда, не мертвецы, дружище Сенцок?

– Клянусь задницей Тескатлипоки, они больше похожи на беглецов, нежели на мертвецов…

– Но ведь тогда… Нет! Не может быть!

– Сенцок? – Асотль и Шочи удивленно переглянулись. – Ты ли это, насмешник?

– О, великие боги! – Сенцок поспешно снял с головы шлем. – И в самом деле! Кого я вижу?!

– Своих старых приятелей! Которые, кстати, тебе частенько подсказывали невыученный урок…

– Асотль! Шочи! – Сенцок обернулся к напарнику. – Эй! Сними-ка свою шкуру, Мимишкоа…

– Хо! Мимишкоа! Как поживаешь?

– А мы… Мы приняли вас за людей болот.

– Сами вы болотные люди. Ну, что глазьами хлопаете? Может быть, обнимемся, что ли?

Старые приятели обнялись… Стоявшие невдалеке воины-колуа недоуменно переглядывались – а что это тут такое происходит?

– Командир! – один из воинов, наконец, подбежал к Сенцоку.

– Что такое? – обернулся тот.

– Большой отряд неизвестных воинов быстро продвигается к скалам. Идут так, будто точно знают, куда нужно идти.

– И кто это? Болотные люди?

– Нет, командир, они не похожи на болотников.

– Это мои люди, Сенцок, – повысив голос, поведал Асотль. – Они идут мне на выручку и, поверь, не будут угрожать вам…

– Асотль, Асотль… – Сенцок, насмешник Сенцок, товарищ по детским играм, однокашник по кальмекак, все еще удивлялся, глядя на внезапно возникшего из небытия друга. – Ты знаешь, сколько у нас с Мимишкоа вопросов к тебе и к Шочи.

– Я тоже хочу поговорить, – рассмеялся сотник. – Только прежде, позволь, я пошлю воинов к спешащему мне на помощь отряду…

– Да, конечно, пошли…

– А потом мы устроим пир.

– Пир?! – уста командира колуа тронула усмешка. – Неплохая идея, клянусь…

– …задницей Тескатлипоки, – со смехом дополнил Асотль.

– Я смотрю, вы, кажется, договорились. – Покинув свое убежище, Теслаль встала рядом с любимым. Мокрые волосы ее спутались и смешно падали на лоб.

– Здравствуй, Сенцок. Привет и тебе, Мимишкоа, – лукаво улыбаясь, поздоровалась девушка. – Ну, что вы глазами-то хлопаете? Не узнали? А вот я вас – сразу. Ну, почти сразу.

– Принцесса… – сглотнув слюну, обалдело прошептал Сенцок.

Сипак с честью выполнил возложенную на него миссию – воины цветов появились вовремя. Даже более того! Разгромив по пути один из «болотных» отрядов, они взяли пленников, среди которых оказалась… Мо!

Молодая жрица, связная заговорщиков, что делала она среди болотных племен? Этот вопрос сильно занимал сотника, решившего поговорить с хитрой девушкой наедине.

– Я ничего не скажу тебе, – с неожиданной твердостью, заявила жрица. – Ибо знаю свою судьбу.

– Не хочешь – не говори, – Асотль невозмутимо пожал плечами. – Не больно-то и надо. Твои покровители-жрецы бросили тебя, подставили, как подставили Подарка… того мальчишку, который должен был следить за мной…

– Что вы с ним сделали?

– Не мы – болотники. Растерзали перед идолом Сиуакоатль, это…

– Я знаю, где это. Болотные твари! Жаль… Парнишка подавал большие надежды. Жрецы хотели использовать болотников, но те оказались себе на уме? Хитрые и коварные твари! Они и меня хотели… впрочем…

– Ты полагаешь, мы принесем тебе в жертву, Мо?

– Конечно. Что уж об этом говорить?

– Напрасно надеешься! – неожиданно рассмеялся сотник. – Наши жертвы – цветы, ты же знаешь.

– Знаю. Но не верю. Мало ли, что болтают?

– А вот убедишься. Знаешь, Мо, я полагаю, будет верным тебя отпустить.

– Отпустить?

– А на что ты нам? Иди своей дорогой и знай – мы не воюем с женщинами! Ну, что сидишь? Дай-ка, я развяжу тебе руки… Сипак! Проводишь ее до… В общем, выведи к какой-нибудь тропе или речке. Я бы не хотел, чтобы ты возвратилась к озеру с нами. Думаю, ты и сама этого не хочешь. Ступай.

Молодая жрица поднялась и бросилась к лесу… Но тут же вернулась.

– Что? – усмехнулся Асотль. – Ждешь своего провожатого? Так он там, в лесу.

– Нет… Просто хотела попрощаться… – подойдя ближе, она неожиданно обняла юношу, крепко потерлась щекою… – Знай, что я… Я не буду ничего говорить, ладно?

Улыбнулась, ушла. Скрылась вместе с Сипаком в лесу.

А ближе к вечеру был устроен пир!

И, как водится, – принесли жертвы.

Воины-ацтеки поступили честно, все сделали, как и обещали: кто-то пел, кто-то, облачившись в платье Тла-Тла, грязно приставал ко всем подряд, кто-то…

А ночью, при свете луны, настала очередь девушек. И Асотля.

Молодой воин кружился, плясал, выполняя данный обет, в окружении красивейших обнаженных дев, одна их которых… Нет, еще не была его законной супругой, но…

Дождя не было, словно бы о том позаботились сами боги, парило, и жаркий влажный пар маревом дрожал в низинах. После танца, Асотль взял Звездочку за руку, увлекая за собой, к скалам…

И они вместе упали на мягкий мох…

– Тихо, тихо… – жарко шептала Ситлаль. – Мы же с тобой еще не совсем супруги…

– Все знают другое… Любимая…

И казалось, будто бы в целом мире не было сейчас ничего, лучше, чем это сплетение гибких молодых тел, бьющиеся в унисон сердца и любовная нега под сенью дрожащего света луны и далеких звезд.