Текст книги "Сон, ставший жизнью"

– Легко отделались, – выдохнул Степан, вытирая проступившие на лбу бисерины пота. – Я уж принялся жизнь перед глазами прокручивать.

– Рано хоронишь нас, – усмехнулся я. – Но ночь ещё не окончена. Давай попробуем вернуться в деревню и дойти до противоположного входа на кладбище.

И мы двинулись вдоль по дороге. Наверное, стоило поговорить о чем-то, частично обсудить случившееся на кладбище и в густом белёсом тумане, а не молчать. Но ни мне, ни Степану слова не ложились на язык. Потому мы просто шли по тёмной ночи, надеясь поскорее добраться до летнего домика Гаврилы.

Неожиданно впереди показалась странная белая точка. Сперва мы подумали, что это скопище светлячков, решивших собраться в один большой шар и пролететь от дерева к дереву. Но потом точка исчезла. Мы решили не останавливаться, а идти дальше. Через минуту белая точка снова появилась в воздухе. Она висела примерно в том же месте, что и в первый раз. Даже не просто висела, а как будто пульсировала в воздухе, попутно увеличиваясь и уменьшаясь в размерах. Степан сделал шаг в сторону точки, но она тут же исчезла, потухнув и слившись с темнотой. Луна в небе, не желая наблюдать за белым шариком, частично закрылась тёмным облаком. Я, предчувствуя что-то неладное, ускорил шаг. Буквально в следующее мгновение крона ближайшего дерева осветилась десятками белых точек. Они походили на новогоднюю гирлянду. Эффект, конечно, красивый, только что он обозначает?

– Может быть, баба Юля посылает нам сигнал? – высказал своё предположение Степан, пальцем считая белые точки.

– Думаешь, она в том месте, где они светятся? – скептически прокомментировал я. – Если два раза они и появились недалеко от земли, то теперь находятся совсем высоко. Вряд ли это баба Юля. Не на верхушке же дерева она сидит…

– А где нам тогда вообще её искать? Домовой сказал, прислушиваться к своим внутренним ощущениям. Вот мы обратились к ним и пошли на кладбище, где чуть не погибли и возвращаемся по итогу ни с чем. Совсем скоро мы окажемся в той точке, откуда и начали своё путешествие в новогоднем шарике.

– Тогда мы должны попробовать что-то ещё, – я пожал плечами. – других вариантов не остается. Как ты помнишь, мы не можем отсюда выбраться без бабы Юли. Вернее, можем, но только на тот свет, не совладав с моими кошмарами, – я нашёл силы в себе выдавить неловкую улыбку.

– Ну, давай поскорее вернёмся к летнему домику Гаврилы. Вдруг мы были с тобой невнимательны и плохо исследовали его. Должны быть ещё какие-то вещи, которые пригодятся нам в новогоднем шарике.

Степан, конечно, прав. Там могут быть какие-то предметы, которые мы по какой-то фантастической случайности не заметили сразу. Возможно, потому проход на кладбище и оказался закрыт. Но, с другой стороны, такие пропущенные предметы могут быть где угодно. Даже в траве вдоль дороги, ведущей на деревенский погост. Я не стал озвучивать эти мысли Степану. Пусть негатив останется в моей голове. Другу не обязательно знать, что моя интуиция запуталась и не знает, что делать. Мне нужно поскорее взбодрить её и заставить участвовать в процессе выбора дальнейших вариантов движения в новогодней безделушке.

– Хорошо, давай вернёмся, – решительно сказал я.

Если, конечно, там нас никто не поджидает. Ведь тут даже к гадалке ходить не надо, чтобы понять, что после неудачной попытки пройти сквозь кладбище, мы вернёмся к дому Гаврилы.

Едва эхо моих слов затухло в ночном лесу, как в воздухе вдоль дороги стали одна за другой появляться те самые белые точки. Они загорались через одинаковое расстояние и располагались друг напротив друга. Сбившись со счёта на цифре пятьдесят, я плюнул и бросил бесполезное занятие. Точки продолжали загораться где-то вдалеке, а обочина дороги под ближайшими от нас стала размываться. Из земли выползали… Гробы. Очень старые, словно выполненные вручную. Без крышек и пустые. Как только гроб полностью появлялся из земли, обочина снова становилась твердой, а белая точка потухала. Мы настороженно переглянулись со Степаном и аккуратно пошли вдоль появившихся деревянных изделий. Складывалось ощущение, что все они были сделаны под копирку. Даже скошенность на один бок у всех была идентичной. По коже забегали толпы мурашек.

– Да уж… – протянул Степан, переводя взгляд с одного гроба на другой. – Такие сны всегда очень страшные. Интересно, это моё ночное видение? Я когда-то давно видел пустые гробы. Правда, сон ничем не закончился. Я проснулся в таком диком ужасе, что неделю на улицу боялся выйти…

– Мой главный сон с гробом ты помнишь, – я старался сохранять спокойствие, несмотря на ужас, барабанивший в моём сердце. – Во что он вылился, ты знаешь… Вот только гроб там не был пустым.

– А могут ли к нам притягиваться кошмарные сны, услышанные от друзей? – задал резонный вопрос Степан.

– Хотелось бы, чтобы такого не было, – честно признался я, понимая, что рыжебородый дед может с лёгкостью претворить в жизнь высказанное Степаном.

И как он раньше до такого вообще не додумался? Все дети делятся друг с другом секретами. А уж страшные сны так и вовсе пересказывают у вечернего костра, специально додумывая несуществующие детали, чтобы посильнее напугать собравшихся. По крайней мере, в моей компании так делали постоянно.

– Я тут вспомнил, что мне Васька-токарь рассказывал… Ты его вряд ли знаешь.

Ваську-токаря я и в самом деле не знал. Разве что по небылицам, которые периодически всплывали в нашей деревне. То он самогона литр выпил и даже не опьянел. То быка оседлал и полчаса на нём ездил. То баню на протяжении суток топил и сам же в ней и парился. С учётом того, что все бани в нашей деревне топятся по-чёрному, поверить в такой факт было трудно. Как и в первые два. Тем не менее при любом упоминании Васьки-токаря все сразу наперебой рассказывали эти истории. Вот и мне они без промедления пришли в голову.

– Я с ним пару раз автобус ждал, который на вокзал едет. Васька-токарь такой приставучий. Вроде и не смотришь на него, и разговор вести не хочешь, а он к тебе без мыла сам понимаешь куда залезет. Подходит и начинает чесать обо всём без умолку. Видите ли, лицо знакомое, потому вот и решил скоротать время. Во второй раз ещё и автобус на двадцать минут задержался, так я мечтал под землю провалиться, лишь бы не слушать его. А грубить ему не хотелось. Потом всей деревне растреплет. Нужны мне эти проблемы? Оправдывайся ходи на каждом углу…

Я не перебивал Степана, предоставляя возможность выговориться. Мой друг меньше всего любил конфликты и неприятные истории. Мог вытерпеть многое, лишь бы потом пересуды не ходили. Но в душе, бесспорно, всё остро переживал и сопровождал едким словцом. Выговаривался только мне. Я умел слушать. И это Степан очень ценил, всегда открываясь без остатка.

– Вот в тот раз и поведал он мне свою историю про страшное видение. Пять лет назад, если считать с момента той встречи, привиделся ему чудаковатый сон. Якобы бродил он в лесу в поисках грибов и ягод и вышел на какую-то опушку. Помнит, что вокруг всё было очень светлым. Никогда таких ярких солнечных лучей он не видел. Сколько ни пытался проморгаться, не помогало. Он никак не мог разглядеть то, что находится перед ним. Пришлось ждать, пока солнце закроет какая-нибудь тучка. Во сне время оценивать трудно, потому сам для себя он решил, что прошло десять минут. Солнце скрылось за облаком, а перед ним возник деревянный гроб. Открытый. Крышка лежала рядом на траве. Васька-токарь не сразу решился подойти к гробу. Он всеми силами старался проснуться. Говорил, что щипал себя до крови и кусал губы, но эффекта проделанные действия не возымели. В итоге на негнущихся ногах он кое-как подошёл к гробу и, прищурив один глаз, вторым заглянул внутрь. К своему большому удивлению, обнаружил он там своего дедушку. Старик улыбался и смотрел на Ваську-токаря. Собравшись с силами, он разлепил губы и спросил у дедушки: «Ты чего здесь делаешь?». И тот ответил: «Жду, когда вы все ко мне придёте». «Куда?» – спросил Васька-токарь, кладя трясущиеся руки на деревянный край гроба. «А ты не понимаешь?» – ответил старик и расхохотался. Он смеялся, задыхаясь и брызгая слюной. Васька-токарь попятился назад и упал на траву, ударившись головой о землю. Только тогда сон отпустил его. Первым делом своим сном Васька-токарь поделился с отцом и матерью. Они сразу же озвучили общепринятую теорию о том, что гроб и покойник в ночном видении означают долгую жизнь. Это никакой не кошмар. А то, что дедушка приснился, так вообще хорошо, пусть хоть до ста лет живет. Благо он и чувствовал себя хорошо. Васька-токарь успокоился и забросил подальше чудаковатое видение…

Мы шли вдоль рядов с гробами всё дальше и дальше. Они смотрели на нас своими пустыми открытыми ртами и не двигались. Дрожание внутри успокаивалось и уходило подальше, убаюкиваясь под спокойный голос Степана, рассказывающий длинную историю про Ваську-токаря. Наверное, и эти гробы боялись прервать моего друга и недослушать рассказ про чужой ночной кошмар.

– Несколько дней все шло как по маслу. Он нашёл на рынке деталь для мотоцикла, которую не мог купить больше года. Приехал давний друг из города с новеньким металлоискателем. Они отправились на какую-то таинственную полянку в лес, которую, возможно, он видел в том сне… Это не моё предположение, – поспешил вставить комментарий Степан. – Так Васька-токарь рассказывал. И нашли там несколько монет царских времен. Представляешь, какая удача?

Судя по тому образу жизни, что вёл Васька-токарь, эти монеты ему были совершенно ни к чему. Денег за них всё равно много не выручить. Втихую продашь – к тебе через недельку придёт, кто следует. Такие вещи в секретах никто не держит. Либо завистники напишут куда нужно, либо честные люди решат сдать черноторговца. В открытую нарвёшься на такой же исход. А коллекции Васька-токарь вряд ли какие-то собирал. Иначе не было бы тех слухов про литр самогона и баню по-чёрному.

– Через пару дней Васька-токарь поехал в город и наудачу купил лотерейный билет, видя, как жизнь его в гору идёт после кошмарного сна. Хвастался всем и каждому, что сорвёт куш. И ведь не обманул. Выиграл. Немного, но до того из нашей деревни никто и рубля в лотереях не заработал.

– Удивительно, что все эти истории мимо меня прошли…

Я отнёсся к рассказу весьма скептически. Да, его не Степан придумал, но всё же. Я не помнил ровным счётом ничего из того, что рассказывал мне друг. А уж выигрыш в лотерее точно остался бы в памяти надолго…

– За что купил, за то и продаю, – мимолётом разбавил свой рассказ Степан, реагируя на мою реплику. – После выигрышного билета была ещё одна радостная новость. Васька-токарь признался в любви Ленке из соседней деревни, и та ответила взаимностью. Прошло две недели с момента кошмарного сна. Удача постепенно заканчивалась, как и улетучивалось здоровье дедушки. Ранним понедельничным утром он просто не проснулся. Родственники нашли его в кровати с блаженной улыбкой. Холодного и безжизненного. Причём на второй день после смерти. Дедушка жил в отдельной хате, а навещали его не каждый день. И тогда Васька-токарь понял, что сон оказался вещим. Даже фразы дедушки пришлись ко двору. В то утро они по какому-то странному стечению обстоятельств пришли все в дом. Отец и мать Васьки-токаря шли на работу, решив проведать дедушку, а он хотел показать выигрышный лотерейный билет. Выйдя из разных мест деревни, они оказались там секунда в секунду. «Вот и дождался», – сама собой всплыла у него фраза из того сна. Больше никаких комментариев я от него не услышал, хотя могу побиться об заклад, что эмоциями своими Васька-токарь со мной поделился не до конца. Приехал автобус, и толпа на остановке смела нас, разметав по разным сторонам пристегнутой гармошки…

– Да уж… – закончил я пустой фразой рассказ друга.

– Исключение из правил? – задал риторический вопрос Степан. – Общепринятые трактования тоже ошибаются? И чему тогда вообще верить, если большая часть наших примет или даже наук основана лишь на наблюдениях и придуманных кем-то обозначениях? Это же неправильно…

– Неправильно, – эхом повторил я.

– Да и вообще эти гробы могут быть дополнением к той истории об опустевшей деревне Тараса. Ведь новогодний шарик не до конца претворил то, что я произнёс за столом в летнем домике Гаврилы.

– Они могут быть чем угодно… – сказал я, хмыкнул и запнулся: тоже мне – Капитан Очевидность.

– А вот и новый кошмар… – Степан прервал свои философские рассуждения, прошептав несколько крепких ругательств.

Я посмотрел вперёд и увидел, как из темноты на дороге появляются призраки. И все они жутко торопятся. Словно убегают от чего-то, как те люди в тумане. Наверное, я бы мог сказать, что они и внешне похоже, но, увы, чётко я видел лишь седого старика, давшего нам целебный отвар. А на него мы все будем смахивать в старости так или иначе. Призраки, часто оглядываясь, бежали по дороге в нашем направлении, беззвучно кричали, сотрясая руками воздух. Попутно они присматривались к гробам, прыгали по ним глазами, точно изучая, и в конечном итоге, надевая на лицо мимолетные улыбки, ложились в них. Череда призраков поравнялась с нами, соприкоснулась с нашими телами, просочилась сквозь них и побежала дальше, выбирая, куда бы им лечь. Однако не все призраки проявляли расторопность. Некоторые, выбрав для себя гроб, не прыгали в него, а стояли рядом, вращая головой и что-то изучая вокруг. Что символизирует это представление? Что жители деревни Тараса, если прав Степан и перед нами именно они, возвращаются в своё поселение? Мы с другом продолжали идти вперёд, не останавливаясь и не замедляясь. Один из призраков, которого мы миновали, стоял около гроба на коленях, воздевши руки к небу. Следующий в том же ряду сидел на карточках и трясся всем телом, сгрызая ногти на пальцах рук. Двое с противоположной стороны уже лежали в гробах, закрыв глаза и боясь шелохнуться.

От этого странного действа нас отвлёк грозный рык, наполнивший ночной лес. Голос явно принадлежал человеку, хоть и походил на рёв дикого зверя, загоняющего добычу. Его гулкие шаги мячиками отскакивали от дерева к дереву, цепляясь за кроны, рикошетя обратно к земле. Некто тоже торопился к нам. В следующее мгновение мы увидели того, кто рычал подобно дикому зверю. Прямо на нас бежал огромный человек, метра два с половиной в высоту, лишённый глаз и оголенный по пояс. Рот его был оскален, обнажая жёлтые зубы. Часть из них была обломлена, другая покрыта чёрными пятнами гнили, а с клыков капала красная кровь. Верзила размахивал руками и шумно принюхивался к воздуху. Догнав одного из призраков, пожилой женщины, как я разглядел, человек схватил её и разорвал напополам. Две половинки духа ярко засветились, превращаясь в белый пепел, и осыпались под ноги верзиле. Человек продолжил бежать вперёд, хватая тех призраков, которые были не слишком расторопны и не успели найти укрытия в открытых гробах. Он разрывал их, как первую женщину, сжимал двумя руками или же ударял кулаком. И все призраки становились белым пеплом, который подхватывал ветер и разносил по ночному лесу.

Разорвав последнего замешкавшегося духа, верзила остановился и принялся щупать пальцами воздух. Его ноздри раздувались, а вены на шее вспухали, превращаясь в толстые канаты. Через минуту он снова сдвинулся с места, ступая на цыпочках, будто боясь вспугнуть спрятавшихся духов. Замерев у одного из гробов, рядом с которым в смешной позе стоял призрак, верзила склонил голову набок и вздохнул полной грудью. На его лице появилась блаженная улыбка и он без промедлений махнул наотмашь рукой, разрубая ребром ладони духа пополам. Человек вскинул голову и громко завыл, уподобляясь серому волку. Затем он присел на корточки и принялся перепрыгивать с ноги на ноги, точно обезьяна. Те призраки, что не успели спрятаться в гробах, молниеносно прыгнули в свои укрытия. Верзила тут же прекратил свой бессмысленный танец, поводил ушами, прислушиваясь к отголоскам шорохов духов, и, раскрасив лицо довольной ухмылкой, устремился к тем, чьи движения он услышал. Каждого он достал из гроба и разорвал пополам. Одного из призраков он и вовсе долго мучил – так ребёнок издевается над мухой, найденной на улице. Верзила сперва оторвал призраку все конечности и только потом сдавил в кулаке, превращая в белый пепел.

Покончив с последней жертвой, верзила обернулся к нам со Степаном и стал принюхиваться. Мы к тому моменту остановились и не двигались с места, наблюдая за происходящим. Может ли он почувствовать нас? Ответ пришёл незамедлительно. Верзила довольно заулюлюкал и указал пальцем на меня и Степана, постукивая при этом себя в грудь. Вот только сразу к нам человек не побежал. Рядом с ним не выдержал напряжения ещё один призрак. Он то ли чихнул, то ли решил поудобнее лечь, перекладываясь с одного бока, на другой. Верзила переключил своё внимание на него. Выхватив призрака из гроба, человек поднял его за шкирку и подставил под лунный свет, рассматривая пустыми глазницами. Дух открыл рот. Наверное, он кричал. Мы не могли услышать. А человек явно различал эти звуки. Он открыл рот и откусил одну из ног духа. Та сразу же превратилась в белый пепел. Но верзилу это не остановило. Он с довольным видом жевал падающий изо рта пепел, причмокивая и рисуя свободной рукой замысловатые фигуры в воздухе.

Верзила дарил нам пару минут, чтобы мы тоже что-то предприняли. Я судорожно перебирал в мыслях страницы своей тетради. И наконец наткнулся на очень похожий кошмарный сон.

– Стёпа, – еле слышным шепотом произнёс я. – Я уже видел такую фантазию. Она записана в моей тетради. Правда, в ней гроб был всего лишь один. Меня преследовала какая-то злая сущность. Я не видел её, но было очень страшно. Прямо во сне я чувствовал, как бешено колотится сердце в груди. Я отчетливо слышал отвратительные хрипы и шипящие звуки, которые издавала сущность. Она приближалась, и ужас во мне вырастал до неимоверных размеров. Я не знал, куда деться, ведь передо мной ничего не было, кроме деревянного гроба с красной бархатной обивкой. Внутренний голос твердил мне, чтобы я лег внутрь. Только так я смогу спастись от неизвестной сущности. Там безопасно. Тварь не заметит. И когда существо подобралось совсем близко, я проснулся…

Степан ответил не сразу. Он завороженно наблюдал за пиршеством верзилы. Покончив с пеплом, оставшимся от ноги, человек оторвал руку призрака и тоже бросил себе в рот. Дух к тому моменту перестал кричать. Его голова упала на грудь. Видимо он погиб или потерял сознание, не выдержав сильной боли. Зубы верзилы хрустели, перетирая маленькие кристаллики серого пепла, а с лица не сползал довольный оскал.

– Нам нужно лечь в гробы, как делали это до нас призраки. И постараться не двигаться. Ты сам видел, что верзила замечает далеко не всех.

– Макс, это очень плохая примета, – разлепил наконец губы Степан. – Я готов бороться со всеми кошмарами и ужасами, что появляются на нашем пути, но ложиться в гроб не буду. Это хуже всех других примет разом. Как будто бы сразу сто чёрных кошек перебегут тебе дорогу, а после того ты ещё дважды вернёшься домой за забытой вещью и не посмотришься в зеркало. Лежать живым в гробу означает накликать скорую смерть на себя или на своих близких.

– У нас нет другого выхода. Ты думаешь, он пройдёт мимо нас? Подойдёт поздороваться? Он заметил нас, Стёпа. И когда сожрёт того духа, – я бросил взгляд на верзилу, оторвавшего вторую ногу от призрака и засунувшего конечность в рот, – примется за нас. Я что-то не очень хочу быть разорванным напополам.

– Новогодний шар видит, что мы не поддаемся насылаемым страхам и уверенно движемся вперёд, находя разгадки и преодолевая все испытания. Потому он решил воздействовать на нас иначе, предложив принять, казалось бы, очевидное решение. Но каким бы очевидным оно ни было, оно не является верным. Нам специально показали, как призраки прячутся в гробах. Чтобы мы последовали за ними. Верзила достанет нас и там. Мы не призраки, мы живые. Он почует нас везде, – стоял на своем Степан. – Должно быть какое-то другое решение. Просто я не могу найти его…

– Доверься мне, Степан. Это мой сон, и я чувствую, что следует сделать. Тем более, как ты и сам помнишь, Домовой говорил подчиняться своей интуиции. Ему же ты веришь? – решил зайти с козырей напоследок я.

– Хорошо, – не очень довольным тоном согласился Степан.

Кое-что я другу специально не сказал. В том сне гробов было два. Оба абсолютно одинаковых. Мне нужно было выбрать один. Внутренний голос постоянно бубнил въедливую фразу: «Сделай правильный выбор». А я никак не мог определиться. Каким же радостным было моё пробуждение. Буквально камень упал с души из-за того, что никакого выбора делать не пришлось. И вот сейчас рыжебородый дед подсовывает мне забытую задачку. Насмехаясь и многократно увеличивая число одинаковых гробов.

В чём суть того выбора? Чем я должен руководствоваться при осмотре одинаковых гробов. Я дёрнул Степана за руку, и мы осторожно пошли в обратную сторону, удаляясь от занятого трапезой верзилы. Сперва я полагал, что два гроба просто будут пустыми. Мы без проблем отыщем их и ляжем внутрь. Но все они были заняты. В каждом без движений лежал призрак, сложив руки крестом на груди. Затем я посчитал, что на искомых гробах всё-таки должны иметься какие-то отличия. Я наклонялся к каждому и рассматривал боковые крышки в поисках трещин или царапин. И не находил ровным счётом ничего. Отчаянье холодным ужом заползало в мою душу, запуская в кровь нотки страха и безысходности.

И всё же сдаваться я не планировал. Я снова вспомнил книгу Домового. Заново прокрутил все прочитанные строчки. И нашел-таки то, что походило на разгадку этого кошмарного сна. В ней говорилось, что в каждой ночной фантазии есть недостающие части. Нужно отыскать их и поскорее слиться. Я уже интуитивно пробовал найти различия в гробах, но это были не отсутствующие фрагменты кошмара. Полагаю, нам нужно искать что-то другое. Мы должны присмотреться к самим призракам в гробах. Всё, что нам являет новогодний шарик, так или иначе используется. Не зря кошмарный сон начался с бегства духов. Следует искать недостающие части в них.

Я стал внимательно присматриваться к духам, без движений лежащим в гробах. Все они были разные. И образ каждого был хорошо продуман. Вот лежит старуха. На её лице широкие бороздки морщин. Одежда без заплаток. На шее висят красивые бусы. Отсутствующих камней в них нет. Все пальцы на руках и босых ногах тоже на месте. В следующем гробу находился молодой мужчина. Его рубашка расстёгнута, но ни одна из пуговиц не оторвана. Нагрудный карман хорошо пришит. Ремень на брюках застегнут. Перстень на безыменном пальце выглядит целым. В третьем гробу лежала девочка лет шести. Бантики на её косичках походили на бабочек. Ровно две заколки на голове с красивыми цветками, похожими на ромашки. Платье с нарисованным котенком, играющим с большим клубком ниток. Всё идеально продумано, без изъянов и помарок.

Верзила закончил своё пиршество, утробно закричал и затопал ногами по земле. Попутно он произнёс что-то нечленораздельно-шипящее. Я не разобрал слов, но и без того было понятно, что человек кричит нам вслед, что мы следующие и нам от него не скрыться.

Мы бежали со Степаном вперёд. Гробы не заканчивались, являя нам всё новых призраков. И ни в одном из них я не мог найти вырванной части. Может быть, я неправильно анализирую их? В книге не было на этот счёт никаких подсказок. До разгадки нужно дойти самому. Тогда что мне искать? Несоответствующую образу одежду? Старуху, одетую в элегантный костюм? Мужчину в женском платье? Парня с сережками в ушах? Ничего из вышеперечисленного я встретить не мог.

Верзила сорвался со своего места и устремился за нами. Он бежал куда быстрее нас – того и гляди он ухватит меня или Степана за шиворот и разорвёт на части.

И всё же я неправильно ищу то, о чем говорила мне книга. Вырванная часть, она потому и носит такое название, что её нет в кошмарном сне. И мозг дорисовывает вместо неё глупости. Может быть, даже копирует какие-то другие части, не понимая, как надо поступить с отсутствующим фрагментом. И мне следует обращать внимание не на неправильность в образе призраков, а на схожести между двумя разными духами. Стоило мне только сформировать эту мысль в голове, как мы со Степаном наткнулись на двух совершенно одинаковых людей, лежащих в гробах. Вот что нам нужно!

– Ложись! – скомандовал я.

– Но там этот призрак, – скривил лицо Степан.

– А позади громила, который хочет полакомиться нами. Что ты выберешь? – грозно махнул я кулаком на друга.

Степан набрал побольше воздуха в лёгкие и, зажмурившись, лёг к призраку в гроб. Я сделал то же самое. При контакте с бесплотным духом никаких ощущений в моём теле не возникло. Да и сам призрак даже не дёрнулся. Мы как будто «стали частью недостающей части», если дословно вспомнить цитату из книги. Словно мы со Степаном сделали призраков, одинаково нарисованных кошмарным сном, разными.

Верзила добежал до наших гробов и остановился. Я отчётливо слышал, как он принюхивается к воздуху и топчется на одном месте, не понимая, куда мы делись. Не знаю, зажмурился ли Степан, но я держал глаза открытыми. Верзила, перестав шумно втягивать воздух через нос, громко закричал, ожидая, по всей вероятности, что мы испугаемся и выдадим себя. Он долго тянул низкую рычащую ноту, но в конечном итоге оборвал её и притих. Знать бы, что он сейчас делает…

В следующее мгновение лицо верзилы показалось в поле моего зрения. Он поднёс свой нос к моей голове и застыл. Слюна с клыков верзилы капала на мою одежду. Мне было дико неприятно, но я не двигался и даже не морщился. Выждав какое-то время, человек выдохнул на меня поток дурно пахнущего воздуха. И снова я сохранил невозмутимость, не пошевелив и пальцем. Тогда верзила принялся обнюхивать гроб, в котором я находился. Застыв в области моих коленок, он недовольно крякнул и медленно стал тянуть руку к моему правому плечу. Мысленно я напрягся, ожидая что человек схватит меня и вытащит из укромного местечка. Но его рука замерла в считанных сантиметрах от моего тела и больше не продвигалась вперёд. Постояв ещё несколько секунд в скрюченной позе, верзила расстроенно вздохнул, выпрямился и стал удаляться.

Я не верил своему счастью. Неужели снова удалось обмануть кошмарный сон? В этот раз мне было особо неспокойно на душе. Я не знал, правильно ли всё рассчитал. Пришлось довериться написанному в книге, и она не подвела. Хотя я и продолжал не доверять Домовому. Только баба Юля могла пояснить, кто он такой.

Пролежав ещё минут пять в гробу, я предпринял робкую попытку поднять голову. Сперва мне показалось, что верзилы не видно и я, испугавшись, хотел лечь обратно. Мало ли, он обманул меня и засел где-то поблизости, ожидая, когда я пошевелюсь. Но потом я привстал чуть повыше и увидел вдалеке спину огромного человека, убегающего прочь. Пора вылезать. Я посмотрел на призрака, который всё так же лежал без движений, зажмурившись и даже не дыша, и перевалился через боковину гроба. Степан оказался не таким смелым, продолжая пребывать в деревянном пристанище усопших. Внезапно я услышал слабый хлопок. Голова без мысленных указаний повернулась в сторону убегавшего верзилы. Вместо огромного человека на землю опадал белый пепел. Вслед за громилой стали пропадать и гробы с призраками, сопровождая свое исчезновение негромким хлопком. Я на всякий случай отошел подальше от того гроба, в котором лежал пару мгновений назад. Хлопки слышались всё чаще. Вспомнив про друга, я громко позвал его. Степан тут же поднял голову и, почувствовав неладное, пулей вылетел из гроба. Через секунду раздался хлопок, и убежище моего друга превратилось в мягкий белый пепел.

– Как будто и не было ничего… – осматривая дорогу, удивлённо протянул Степан. – Новогодний шарик быстро убирает всё лишнее.

– Полагаю, мы даже при сильном желании не смогли бы понять, как тут всё устроено, – поучительным тоном произнёс я. – Даже в очерёдности появлений кошмаров нет никакой логики. Все эти сны расположены на разных страницах моей тетради. Давай доберемся, наконец, до домика Гаврилы и подумаем, что делать дальше. Может быть, и не пойдём на кладбище в обход. Слишком далеко. Я чувствую, что тут скрыто что-то простое. Оно лежит под самым носом, просто мы мыслим не так, как хочет шарик. Вот решение и не открывается нам.

Степан закатил глаза, обдумывая мои слова, махнул рукой и зашагал по дороге. По моему телу ползла предательская усталость. Руки и ноги наливались тяжестью. Хотелось остановиться и лечь прямо на землю. Сперва я подумал, что рыжебородый дед хочет явить мне ещё одну часть кошмара. Но спать не хотелось, и сознание оставалось ясным. Просто казалось, что события этой бесконечной ночи вытащили из тела всю энергию. И для подзарядки нужно замереть и не двигаться. Я как мог сопротивлялся подозрительной усталости, но ноги переставали слушаться. Они замерли на месте, точно вросли в лесную дорогу. Как я ни пытался оторвать их от земли, ничего не получалось. Степан не обращал внимания на то, что я остановился. Он шёл вперёд, отойдя от меня уже шагов на десять.

– Стёпа, стой! – позвал я его слабым голосом.

– Что такое? – друг сразу же развернулся. – Ты чего стоишь? Пойдём?

Он замахал мне рукой и пошёл спиной вперёд, не спуская с меня глаз. Я же окончательно сдался усыпляющей усталости, сковавшей меня ещё и по рукам. Или это совсем не усталость? Я с трудом опустил голову и внимательно присмотрелся к воздуху, окружавшему меня. Рядом с руками и ногами в лунном свете кружились тысячи блестящих искорок. Они походили на пыль, но ею не являлись. Я подвигал пальцами левой руки, и тут же эти блестящие искорки метнулись в сторону кисти и облепили её, сковывая и парализуя. Как-то очень быстро стали случаться кошмарные сны… Никакой передышки. Мы и отойти-то далеко не успели…

Я бросил ещё один взгляд на Степана и увидел, как почва под его ногами заходила ходуном. Он выбросил руки в разные стороны, ловя равновесие и подмигнул мне, показывая, что всё под контролем. Однако в следующее мгновение нечто появилось из-под земли и, открыв пасть, схватило нижнюю половину моего друга, сомкнув острые зубы в области пояса Степана. Струйка крови показалась в уголке его рта. Как помочь ему, если я скован по рукам и ногам? Если раньше такое влияние на меня оказывал страх, то теперь я его не ощущал. Собака, загнанная в угол, давно уже не показывалась мне. Нечто, схватившее Степана, заёрзало в темноте, являя своё вытянутое тело, лишённое рук и ног. Существо походило на большого червяка. Степан обхватил голову чудовища и кое-как держался за два еле приметных выступа в районе головы. Силы быстро покидали его. А рубаха в области живота стремительно становилась тёмно-красной.