Текст книги "Пустошь"

«Чудны дела Твои, Господи, и все твари, и двери Твои».

«Все дороги, это лишь одна дорога. Дорога на север. Дорога к двери, за которой…

Кто?»

Майкл перевернул несколько страниц.

– Дальше одни псалмы… Погоди – вот еще!

«Дорога к свету лежит через камни и грязь. Я стал камнем, и я стал грязью, и дорога приняла меня своим.

Ты – темная ночь, а я – часть темноты. Чем дальше я иду, тем меньше святости. Не Его это творения. Его нет здесь. Не вижу.

Бог молчит. Говорю только я, и голос мой слаб».

«Змея ползет между камней, не увиденная никем».

Майкл перевернул страницу.

– Это последняя.

«Бог – это порядок. Сатана – хаос. Язва – хаос внутри порядка.

Пустошь – здесь порядок сошел с ума, а хаос – единственная логика внутри этого сумасшествия. Можно узнать язву, можно знать приметы. Можно дать названия. В Пустоши нет логики – она сумасшедшая.

Так где здесь порядок?

Где здесь Бог?

Где?

Я щепка. Я плыву по волнам».

– Все.

Майкл отложил тетрадь. История человека, сумевшего выжить в Пустоши, человека, приведшего их в язву и умершего в попытке их спасти, лежала перед ними. Простая и короткая, как детская сказка, и страшная, как правда.

– Наверное, этим все и должно было закончиться, – сказала Анна. – Никто не может долго жить в таком напряжении. Он сошел с ума.

– Да. Наверное.

– То, что он написал… В этом нет надежды. Не за что зацепиться. Любой поступок будет ошибкой.

– Думаю, он пытался найти… точку опоры.

– А ты видишь ее, Майкл?

Он задумчиво посмотрел на Анну.

– Мы умрем, Майкл. Мы умрем здесь. И я уверена, что смерть наша не будет простой.

– Не говори так.

– А почему? Тебе страшно?

– Мы не умрем.

– Не надо врать себе. И мне тоже. Мы с тобой мертвецы. Мы – мертвые.

– Нет.

Анна замолчала и теснее прижалась к нему.

– Майкл, обними меня, пожалуйста.

Он прижал ее к себе и уткнулся в растрепанные волосы.

– Скажи, что ты никогда не оставишь меня.

– Я не оставлю тебя.

– Скажи, что никогда не сделаешь мне больно.

– Я никогда не сделаю тебе больно.

– Скажи, что мы не умрем.

– Мы не умрем. Никто не умрет.

Анна прижалась к нему.

– Если бы не ты, я давно бы сошла с ума.

– Я тоже.

Глава 26

Майкл сидел в открытой двери машины, сжав в зубах сигарету, и молча наблюдал за Анной, бесцельно блуждающей вокруг «сабурбана». Палящее солнце, казалось, ничуть ее не беспокоило. Она все ходила и ходила, как заводная игрушка.

«Скажи мне…» Слова, которые она прошептала, прижавшись к нему, как растерянная маленькая девочка, врезались в память – они напугали его. Эти слова показали, насколько хрупок тот мостик, который все еще соединяет их с прошлой жизнью. Насколько слабы они здесь, посреди молчаливой смертельной Пустоши.

Но молчаливой ли?

Он пытался найти объяснение тому страшному голосу; какое-нибудь логическое обоснование. Но ни одна из выдуманных им теорий не годилась. Все они казались высосанными из пальца – жалкой попыткой ухватиться за позицию здравомыслия. Но если не так, тогда…

Хорек слышал то же самое, и, кажется, он нашел для себя ответ – Бог разговаривал с ним, словно с библейским пророком. Страшно. Очень страшно, потому что слишком похоже на правду.

«Ты не сошел с ума, Бенни. Оно действительно говорило с тобой, пока ты не сделал что-то. Что-то плохое».

Смерть Хорька очень напоминала искупление, плату за грехи. Это была цена за то, чтобы Майкл мог двигаться дальше. Мог…

«Исполнить волю Божью?»

Но как еще к этому относиться? Как по-другому объяснить?

Они легли спать на закате.

Утром Майкл почувствовал себя гораздо лучше. События вчерашнего дня успели подернуться легкой дымкой, и даже нога почти не беспокоила. Он улыбнулся, выбираясь из машины, и начал насвистывать, занимаясь приготовлением завтрака.

Анна проснулась через несколько минут. Выглядела она значительно лучше, чем накануне, из чего Майкл сделал вывод, что сон пошел ей на пользу не меньше, чем ему самому. Анна помахала ему рукой и перебралась на переднее сидение, где принялась приводить себя в порядок перед маленьким зеркальцем.

За завтраком они говорили обо всем на свете, кроме Хорька и Пустоши. Им не пришлось договариваться об этом, оба поступили так интуитивно, понимая, что рана еще слишком свежа и не стоит ее беспокоить. Анна, хихикая, как девчонка, рассказала несколько забавных случаев, произошедших с ней, когда она была герл-скаутом. Майкл смеялся в ответ и сыпал едкими замечаниями. Завтрак еще больше поднял им настроение, и даже тогда, когда они уселись в машину, и Майкл свернул на обочину, это обошлось без каких-либо комментариев.

Они обогнули холм, на который вчера поднимались, с правой стороны и стали удаляться от шоссе. Земля здесь была неровной, изобилующей выбоинами и камнями, которые прятались в густой траве, как партизаны, грозя сломать подвеску. Майкл вел «сабурбан» медленно, и тот плавно покачивался на неровностях, как большой белый корабль. По днищу скребла трава.

Анна высунулась в открытое окно и смотрела вперед. Майкл тоже опустил стекло, впустив в кабину воздух, лишенный ароматов и звуков, – только натужно гудел двигатель, когда «сабурбан» преодолевал очередное препятствие, и доносился слабый запах выхлопа. Скоро шоссе исчезло из вида, и они потеряли всякое представление о том, где находятся. Холмы выплывали один за другим, похожие, как близнецы. Где-то впереди темнели горные цепи. Майкл старался вести машину по солнцу, боясь сделать круг и снова вернуться к «змейкам».

Холмы становились все выше. Далекие горы медленно, почти неощутимо приближались. Прошло несколько часов с тех пор, как они уехали с «поля змеек», как назвала его Анна, когда она вдруг повернулась к нему.

– Стой! – сказала она. – Что-то не так.

Майкл послушно остановился и выключил двигатель. Они посидели несколько минут в тишине, прислушиваясь и глядя по сторонам. «Сабурбан» остановился у входа в широкое «ущелье», образованное двумя холмами. Солнце уже достигло зенита и заливало все вокруг ровным ярким светом. Ни единой тени не пряталось между каменными горбами, и при желании они могли бы разглядеть каждую травинку. Ничто не указывало на опасность.

– Показалось, – сказал Майкл и взялся за ключ, чтобы завести двигатель.

– Подожди, – отозвалась Анна и повторила: – Что-то не так.

Она открыла дверцу и вышла. Обеспокоенный больше ее поведением, чем гипотетической опасностью, Майкл последовал за ней. Они встали по обе стороны капота и снова прислушались. Ничего. Анна осторожно пошла вперед.

– Ты куда? – спросил Майкл и двинулся следом. Они прошли около двадцати ярдов, и Анна остановилась.

– Чувствуешь?

– Что?

– Здесь как будто холоднее.

Майкл глубоко вдохнул.

– Я не чувствую.

Анна вытянула в стороны руки и стала двигать ими параллельно земле взад-вперед. В этот момент Майклу она вдруг напомнила Хорька, когда тот вышел из машины и стал исполнять почти такую же пантомиму. И эта аналогия ему совсем не понравилась.

– Что ты делаешь?

– Сделай так же. Помаши руками.

Майкл пожал плечами, но все же повторил ее жест. Пальцы рассекли воздух, и на миг ему показалось… Нет, наверное, только показалось. Анна выжидающе смотрела на него. Майкл покачал головой и опустил руки.

– Холодно?

– Не знаю. Не уверен.

– А я уверена.

Майкл с сомнением посмотрел на холмы.

– Хорошо. Подожди здесь.

Он медленно пошел вперед, размахивая руками из стороны в сторону. Сделав несколько шагов, он, наконец, понял, о чем говорила Анна. Воздух стал как будто гуще и определенно холоднее. Майкл осторожно шел к холмам, глядя во все глаза. Холод стал заползать ему под рубашку, неприятно касаясь кожи. Из открытого рта в прозрачный воздух вылетело маленькое облачко пара. Там, впереди, что-то было. Эта четкость линий, геометрическая правильность черт.

Ощущение холода внезапно исчезло. Майкл почувствовал себя умиротворенным и немного усталым. Ощущения показались ему приятными. Он будто плыл в большой спокойной реке, белой и сверкающей, как снег. Майкл остановился и опустился на колени. Ему захотелось лечь в эту белизну и закрыть глаза. Позволить течению нести себя и баюкать, как спящего ребенка. «Я щепка, – подумал он. – Я плыву по течению». Его руки коснулись земли. Майклу показалось, что он слышит какую-то странную музыку. Беспорядочные звуки, больше похожие на слова, но, тем не менее – музыку. Колыбельную. Тихую песню у детской кровати. Ладони коснулись чего-то мягкого, подобного перине. Майкл посмотрел вниз, но ладони уже скрылись в сияющей ровной белизне. Большое и медленное течение подхватило его, бережно покачивая и унося туда, куда текла белая река.

Неожиданно среди мягкости и плавности несущих его вод что-то появилось. Майкл воспринял это как небольшое темное пятно. Оно подплыло к нему и коснулось руки. Он почувствовал боль. Тень метнулась в сторону и исчезла. «И в этой реке водятся хищники, – подумал Майкл. – Надо быть осторожнее». Но осторожнее быть не получилось. Тень снова метнулась к нему, быстро, как жалящая змея, и вот уже бедро отозвалось ощутимой болью, как будто по нему ударили. Темная тварь отплыла чуть дальше, но на этот раз не исчезла. Майкл заметил, как рядом с ней воды несущей его реки стали утрачивать свою белизну. Тварь снова метнулась. Майкл попытался отмахнуться от нее, но не попал. Снова вспыхнула боль. Река помутнела. Ощущение тишины и покоя стало исчезать. Вместо этого появился страх. «Где я? – подумал Майкл. – Что это за река?» Белая вода вокруг заволновалась и начала темнеть. Еще несколько секунд Майклу удавалось следить за проворной тварью, атаковавшей его, но скоро та слилась с водой, и он потерял ее из вида. Перед глазами стали возникать странные образы. Они быстро изменялись, превращаясь в тонкие зеленые водоросли. Некоторое время они раскачивались перед его глазами, а потом застыли. Ногу обожгла боль, а вместе с ней в мир снова вернулся свет. Но он уже не был белым, он стал золотым. Майкл поднял голову и увидел солнце высоко над собой.

– Майкл!

Он обернулся. Анна стояла ярдах в сорока от него. Ее очертания были размыты, как будто их разделяло залитое водой стекло. Анна наклонилась, потом выпрямилась и быстро взмахнула рукой. Майкл снова ощутил боль.

– Майкл!

Он зажмурился, а когда открыл глаза, обнаружил себя стоящим на коленях посреди высокой зеленой травы. Вокруг лежало несколько камней, а спустя секунду еще один ударился в его бедро и откатился в сторону.

– Не надо! – прохрипел он.

– Майкл, иди ко мне! Сейчас же!

Он попытался встать на ноги, но не удержался и упал, ударившись об один из снарядов Анны. Медленно, на четвереньках, он пополз в ее сторону.

В голове шумело. Снова стало холодно, и он задрожал всем телом. Но одновременно с этим он почувствовал, как возвращаются силы, как будто какой-то груз таял у него на спине. Он снова поднялся на ноги и на этот раз удержался. Сжав зубы, он пошел вперед.

– О боже, как я перепугалась!

– Вот черт, чуть не вляпались! Если бы не ты… Я даже не почувствовал ничего!

– Видишь, и я на что-то гожусь!

Неожиданно для себя Майкл обнял ее и прижал к себе. Анна не отстранилась, уткнувшись лицом ему в грудь.

– Я очень испугалась, когда ты стал пропадать. Ты будто таял, становился каким-то размытым…

Она подняла голову.

– Извини, что бросала в тебя камни. Я кричала, но ты не слышал.

– Ничего.

– Я не поранила тебя?

– Кажется, нет.

Он отпустил ее, и они вместе посмотрели на холмы. Те выглядели по-прежнему, как будто ничего и не случилось.

– Как ты почувствовала? – спросил Майкл.

– Холодный воздух, – ответила Анна. – Я всегда чувствую холодный воздух. Вот здесь.

Она похлопала себя по груди.

– У меня сразу начинает першить в горле. Из-за этого в Вермонте я часто простужалась. Что-то не так с бронхами.

– Храни Господь твои бронхи! – вырвалось у Майкла.

Он посмотрел на Анну. Она улыбалась. И тут они, не сговариваясь, захохотали, как двое ненормальных, посреди пустынной равнины. Они смеялись, схватившись друг за друга, кашляя и мотая головами. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем истерика отступила.

– Вроде бы это не змейки, – сказал Майкл, отдышавшись, и снова хихикнул.

– Я бы назвала это холодильником!

– Да уж. В этом что-то есть.

Лицо Анны стало серьезным.

– Ты что-то видел? Там.

Майкл посмотрел на холмы.

– Не знаю. Я не понял. Сначала было просто холодно, а потом все вокруг стало белым. Ни травы, ни неба – белая река.

– Белая река?

– Да. Я как будто плыл в большой белой реке.

– О, господи!

Майкл посмотрел на нее.

– Надо обойти это место. Ты водишь машину?

– Да, а что?

– Садись в кабину и езжай ярдах в пятидесяти от меня. А я пойду вдоль этой штуки. Надо найти, где она кончается.

– Ты уверен?

– Уверен. Теперь я знаю, чего опасаться. Если что-то пойдет не так, если что-то заподозришь – дави клаксон.

– Ну да. У тебя в машине есть веревка?

Майкл кивнул.

– Я хочу, чтобы ты ею обвязался. Если что, я смогу тебя вытащить.

– О’кей. Только постарайся, когда будешь тащить, не давить на газ слишком сильно.

Анна улыбнулась.

– Постараюсь.

Майкл медленно двинулся вдоль границы холодного воздуха, расставив руки, как канатоходец. Параллельно ему, переваливаясь через неровности, полз «сабурбан». Тонкая веревка, как пуповина, тянулась от Майкла к машине.

В какой-то момент ему показалось, что стало холоднее. Он сделал знак Анне и взял немного в сторону. Спустя несколько минут ощущение холода на пальцах стало исчезать, а потом и вовсе пропало. Майкл прошел еще на двести ярдов вперед, желая убедиться, что опасность миновала, а потом остановился.

– Все! – прокричал он и, развязывая на ходу веревку, направился к «сабурбану».

– Уверен? – спросила Анна.

– Да. Там теперь жарко, как в котле. Фу! Я покурю, и поедем дальше.

– Кури, конечно.

Майкл зажег сигарету и с наслаждением затянулся.

– Мы где-то близко? – спросила Анна.

– Близко к чему?

– Ну, к тому самому северу, о котором говорил Хорек. К тому, что ты ищешь.

– Почему ты так подумала?

– Две язвы совсем рядом.

Майкл задумчиво покрутил сигарету.

– Похоже на то.

– Нам надо быть очень осторожными. Вдвойне или втройне!

– Да.

– Как ты думаешь, что там?

Майкл смотрел на сигаретный дым.

– Не знаю. Может быть, Господь Бог, а может быть… Может быть, управление дорожных работ округа.

Он невесело улыбнулся.

– Что угодно.

Анна вздохнула.

– Думаю, надо устроить привал. Отдохнем, а потом поедем дальше.

– Звучит неплохо, – отозвался Майкл.

Немного посидев в тени машины, они продолжили свой путь. Майкл вел машину так медленно, как мог, морщась, когда двигатель ревел, вытаскивая тяжелый «сабурбан» из очередной ямы. До гор впереди оставалось миль десять, не больше. После обеда те стали приближаться как будто быстрее.

Они остановились, когда по земле поползли первые тени, слишком уставшие, чтобы продолжать движение в сумерках. Майкл прошелся по округе и наломал с кустов веток для костра. Ветки были свежие, и костер сильно дымил, но они не обращали на дым внимания. При отсутствии ветра он поднимался вертикально, словно толстая греческая колонна.

– Как ты думаешь, где мы? – спросила Анна.

Майкл пожал плечами.

– Мы въезжаем в горы. На востоке, наверное, Рио Гранде. Думаю, где-то впереди национальный парк Санта Фе.

– Такие знакомые места, – сказала Анна. – Мы с родителями когда-то ездили гулять в Уайт Рок. Там красиво.

– Никогда не был.

– Обязательно побывай…

Анна осеклась и стала смотреть в тарелку. Майкл тоже замолчал. Он подумал о том, как мало осталось припасов на борту «сабурбана». Если они урежут рацион, то можно будет продержаться еще неделю. С топливом дела обстояли еще хуже. За сегодняшний день, двигаясь на низких передачах, они сожгли уйму бензина. Теперь оставалась лишь четверть одного бака. Майкл хотел поделиться своими наблюдениями с Анной, но передумал. Не стоит расстраивать ее еще больше.

– Знаешь, – сказала она, все еще глядя в свою тарелку. – Я все время думаю о том, что писал Хорек. О туннелях. Помнишь?

– Это о тех, из которых сюда попадают разные пришельцы?

– Да.

– Мне кажется, у него разыгралось воображение.

– А те гиганты? Его рана?

– Я не уверен, что гиганты вообще были. Возможно, они просто вылезли из бутылки «Белой лошади». А что касается раны, такой сувенир здесь можно получить тысячей способов.

– И почему ты все время врешь? Ты же знаешь, что это не так!

– С чего ты взяла… – начал Майкл, но Анна перебила его.

– Я сама их видела.

Майкл посмотрел на нее удивленно.

– Видела? Где?

Она зябко повела плечами.

– В Санта Ана. Я видела их.

Майкл отложил тарелку и подсел к ней.

– Кого ты видела?

Анна обхватила себя руками и стала смотреть в костер. Уже почти стемнело, и огонь отбрасывал красные тени на ее лицо.

– Я сама не очень понимаю. Я очнулась в каком-то подвале. Было темно и холодно. И я не могла двигаться.

– Как это не могла? Почему?

– Не перебивай меня! Если я собьюсь, то уже ничего не расскажу!

– Извини.

– Я не могла двигаться. Не могла и все. Как будто разучилась. Или у меня просто не было сил. Не помню, что там происходило, и сколько я там просидела. А потом пришла она… Странно. Очень похожая на Софию, но не София – что-то, притворяющееся ею. Что-то совсем-совсем чужое. Не из этого мира. Я подумала, что оно хочет убить меня. Сначала обездвижило, чтобы я не сопротивлялась, а теперь хочет убить. Но оно пришло не за этим. Когда оно подобралось совсем близко, я вдруг ощутила настоящее торнадо, врывающееся мне в голову и уносящее что-то… на уровне души, понимаешь? Оно забирало что-то у меня, что-то очень важное. Перед глазами мелькало все, что я когда-то видела, и даже то, что давно позабыла. Говорят, так бывает перед самой смертью. Наверное, я действительно была к ней очень близко. Эта река текла и текла из моей головы, а потом я отключилась. Когда пришла в себя, его уже не было.

Она посмотрела на него.

– Туннели существуют, Майкл. И оттуда действительно что-то приходит.

– А ты уверена, что это тебе не… ну, не привиделось?

– Нет! – резко сказала Анна. – Я уверена в том, что видела. Я видела его так же ясно, как тебя сейчас! И, что хуже всего, я его чувствовала! Вот здесь!

Она прикоснулась ко лбу.

– И здесь.

Коснулась груди.

– У него внутри все холодное.

– Ты не знаешь, что оно хотело?

Анна покачала головой.

– Не знаю. Может быть, ему тоже было страшно, и оно пыталось таким образом понять, где находится. Как мы с тобой.

– Оно было не очень дружелюбным.

– Да. Думаю, если бы у него хватило времени, оно, в конце концов, убило бы меня. Может быть, случайно, может быть, осознанно. Я не знаю, какие у него были мотивы.

– Я верю тебе, – сказал Майкл. – Это звучит жутко, но я верю. Раз здесь есть вся эта чертовщина: «змейки», «холодильники» и прочее, почему бы не быть еще туннелям? Жаль, что у нас нет оружия.

– А пистолет Хорька?

– Он без магазина. Разве что как пугач. Но в нашем положении от этого мало толку.

– Наверное, там, у себя, они вовсе не чудовища. Там они могут быть бизнесменами или юристами. Или продавцами из супермаркета. У них, наверное, есть дети, которые их любят.

– Не думай об этом.

– Я стараюсь. Вообще, я по натуре оптимистка.

Анна улыбнулась.

– И мне трудно находиться здесь.

– Я знаю, – сказал Майкл и погладил ее по волосам. Анна положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Перед ними весело потрескивал костер, а вокруг сгущалась темнота, охватывая их плотным кольцом ночи.

Глава 27

Они выехали на рассвете. Их гнало вперед неопределенное желание двигаться. Только движение могло противостоять медленному засасывающему влиянию Пустоши. Двигаясь, они оставались чужими ей, были вне ее, получали хотя бы иллюзорный контроль над ситуацией.

Как обычно, начало поездки подействовало на Анну ободряюще. Она снова опустила окно, внимательно вглядываясь и вслушиваясь в Пустошь, стараясь уловить малейшие признаки смены ее «настроения». В отличие от Анны, Майкл все утро выглядел мрачным. Он почти не разговаривал с ней, погруженный в себя.

Он мучился.

«Бог говорит со мной?»

«Нет, в это нельзя поверить! Это сумасшествие! А я еще не сошел с ума!»

И одновременно он верил – полностью и безоговорочно, как верили древние пророки. Он стыдился и боялся этих мыслей. Вновь и вновь уговаривал себя успокоиться и рассуждать здраво. Наверняка есть объяснение, простое логическое объяснение, не требующее присутствия божественных сил, но в чем оно?

С того момента, как он взял в руки тетрадь Хорька и вновь услышал тот голос, сознание Майкла раздвоилось. Он понимал, что должен выбрать. Выбрать одну из двух картин мира и поверить в нее, иначе на самом деле сойдет с ума. Но какая из них верная?

– Что тебя гложет? – спросила Анна. – Ты мрачный как туча.

– Все в порядке.

– Уверен?

– На все сто.

Явно не удовлетворенная его объяснением, она отвернулась и снова стала смотреть в окно.

«Господи – я не могу! Просто не могу поверить в тебя!»

Майкл продолжал придерживаться направления на север. До полудня им пришлось остановиться дважды, и оба раза тревога была ложной. Сначала Анне показалось, будто она что-то слышит. Звук действительно был – хорошо им знакомый низкий гул – но доносился он с юга. Даже если там и находилась язва, она не имела к ним отношения, пока они двигались в противоположную сторону. Второй раз их заставили остановиться низкие облака, неподвижно висящие над землей к западу от них.

Гул на юге, облака на западе – они упрямо продолжали свой путь, стараясь держаться подальше от тех и от других.

Горы на востоке стали ближе, изменилась и окружающая их местность: теперь «сабурбан» катил по каменистым холмам, поросшим низкой желтой травой.

Ловушка захлопнулась незадолго до полудня.

Майкл и Анна совершенно разомлели в разогревшейся от солнца кабине. Анна обмотала голову рубашкой, соорудив что-то вроде тюрбана, и вяло обмахивалась картой. Оба молчали – в такой жаре никто не находил в себе сил жаловаться. Анна первая ощутила неладное. Минуту она сидела неподвижно, пытаясь понять, что же именно почувствовала. Позади них гулко пророкотало.

– Майкл, ты слышишь?

– Что?

– Звук стал громче.

Майкл наклонил голову.

– Похоже на то. Ты что-нибудь видишь?

Ответить Анна не успела.

В машину ударил мощный поток раскаленного воздуха. Он ворвался в открытые окна, обжигая кожу, как невидимое пламя. К гулу позади них прибавился грохот, доносящийся спереди. За холмом, до которого оставалось не больше трехсот ярдов, вспыхнули яркие, белые с оттенком синевы молнии. Они на секунду ослепили Майкла и Анну и исчезли, и тут же над его вершиной вознесся столб песка и камней, как будто там что-то взорвалось. Звук, последовавший за этим, был оглушительным.

Майкл повернул руль и пустил машину параллельно холму.

– Опять! – сказала Анна. – Опять! Это никогда не кончится!

Снова мелькнули молнии, сопровождаемые оглушительным грохотом взрыва и фонтаном песка. В тот же момент раздался громкий рокот с другой стороны. Машину качнуло, когда в бок ей ударил поток воздуха. Он был не такой горячий, как предыдущий. Запахло озоном.

– Майкл, надо возвращаться! – закричала Анна.

– Поздно!

Майкл поворачивал машину, снова направляя ее на холм.

– Ты что делаешь?

– Сзади! Нам не вернуться!

Анна посмотрела назад и увидела широкую длинную трещину, расколовшую землю, словно кто-то ударил туда огромным топором. Трещина быстро росла, пуская во все стороны метастазы. Некоторые из них вытягивались в направлении «сабурбана». Появление каждой новой ветви сопровождалось вибрирующим грохотом.

– Землетрясение! – прокричала Анна.

– Пристегнись!

Майкл прибавил газа, и машина рванулась вперед и вверх, забираясь на холм, над которым танцевали тонкие молнии. Воздух со всех сторон наполнился гулом, грохотом и еще каким-то громким звуком, напоминающим визг.

«Сабурбан» налетел правым колесом на камень и подпрыгнул. Ремень безопасности удержал Анну в кресле, а Майкла бросило лицом на руль. Он больно ударился ртом и сразу же почувствовал неприятный, кислый вкус крови. Времени на оценку собственных повреждений не было, поэтому он выплюнул кровь в окно и еще сильнее надавил на педаль газа.

Анна скосила глаза в боковое зеркало и увидела, как длинный черный разлом коснулся подножья холма. Та его часть, на которую пришлось это прикосновение, взорвалась, разбрасывая камни и куски земли, как шрапнель. Они врезались в «сабурбан» вместе со взрывной волной, чуть не перевернув его. Послышался звон разбитых стекол. Сразу вслед за первым взрывом раздалось еще несколько. Холм разваливался на части.

– Что там? – закричал Майкл.

– Взрывы! Не пойму! Смотри вперед!

Анна повернулась к Майклу.

– Ты весь в крови!

– Ничего страшного! Губу прикусил!

– Я вытру!

Анна стала разматывать свой тюрбан, и в этот момент Майкл изо всех сил ударил по тормозам.

«Сабурбан» выскочил на вершину холма и застыл там, подняв облака пыли. Под ним разверзся Армагеддон.

В паре сотен ярдов от них, у самого подножья оказалась группа из семи огромных существ, похожих на ходячие деревья Толкиена, только без листвы, с короткими толстыми ветвями. Гиганты медленно передвигались вдоль холма, издавая громкий визг. Они пытались уйти от преследовавшей их язвы. Она напоминала эллипс, вытянутый в их направлении. Трава и земля внутри горели ослепительным синим огнем, периодически над ними вспыхивали тонкие молнии. На границе эллипса то и дело раздавались взрывы, выбрасывающие высоко вверх потоки песка и камней. В первую же секунду стало ясно, что язва расширяется быстрее, чем могут бежать ее жертвы.

Один из гигантов оказался вблизи границы. Его качнуло назад, и весь его длинный «ствол» мгновенно завился в узкую спираль. Существо завизжало так, что у Майкла заложило уши. Оно дернулось вперед, и спираль снова раскрутилась. Ему удалось сделать еще несколько шагов, прежде чем язва вновь настигла его.

На этот раз «дереву» не повезло. Оно повалилось назад, прямо в холодную яркую синеву. Отчаянный вопль разрезал воздух. Над упавшим гигантом взвились синие искры, окутав его и скрыв от глаз. Через секунду вопль оборвался.

Холм тряхнуло, как будто он действительно попал в зону землетрясения. Анна обернулась.

– Майкл, холм рушится! Давай! Давай, вперед!

Он успел взглянуть в зеркало заднего вида. Позади них выросла сплошная стена из земли и песка. Он услышал, как камни стучат в корпус машины. Еще немного, и холм просто развалится на куски.

– Майкл! – еще раз крикнула Анна.

Он принял решение. Колеса «сабурбана» закрутились, и тот покатился вниз, прямо в гущу борьбы гигантов и «синей язвы».

Машина летела с холма, как торпеда, оставляя за собой широкий желтый шлейф пыли. Майкл неожиданно вспомнил, что так и не пристегнулся, а в следующий момент они уже влетели в самое пекло.

«Сабурбан» несся прямо на одно из огромных «деревьев». С такого расстояния высота его была футов двадцать. Майкл резко надавил на тормоз и вывернул руль. Машина вильнула и ударилась боком в широкий гладкий «ствол». По крыше что-то сильно стукнуло, вминая ее внутрь. Майкл не стал дожидаться следующего удара и нажал на газ. «Сабурбан» рванулся вперед и очутился в нескольких футах от границы с язвой. Разбрасываемая взрывами земля залепила стекла. Майкл снова ударил по тормозам.

В царящем со всех сторон хаосе невозможно было ориентироваться. Уши болели от непрерывного грохота, в облаках пыли почти ничего не было видно. Полагаясь больше на инстинкты, чем на глаза, Майкл включил заднюю передачу. «Сабурбан» отшатнулся от язвы и ударился во что-то бампером. Снова раздался громкий визг, и в следующее мгновение машина лишилась задней двери и части крыши.

Анна закричала. Майкл снова закрутил руль, бросив машину вперед и влево. Им повезло – поверни он в другую сторону, и они были бы похоронены в обломках взорвавшегося холма. Камни стучали по стеклам и корпусу, корежа и разрывая металл. «Сабурбан» осел назад, и Майклу с трудом удавалось контролировать его движение. Каким-то чудом он смог поймать машину и направить ее вперед – прочь от грохота и взрывов. Они задели еще одного гиганта, разбив фары и погнув капот. На приборной панели тревожно горели сигнальные огни.

Майкл не обращал внимания на повреждения, он продолжал давить на газ. «Сабурбан», виляя из стороны в сторону, несся вперед сквозь грохот и рев.

– Включи щетки! – заорал Майкл.

Анна посмотрела на него огромными от ужаса глазами.

– Щетки!

Она сообразила, чего от нее хотят, и передвинула рычаг. Заработали щетки, протирая стекло, как раз вовремя для того, чтобы избежать столкновения с очередным «деревом». Майкл закрутил руль, машина накренилась, на секунду оторвав левые колеса от земли. Он ударился о дверь и громко выругался. Снова в окнах забрезжила мертвая синева. Майкл бросил «сабурбан» в сторону. Машина поворачивала медленно, как будто не желая этого делать. Она прошла всего в нескольких дюймах от границы язвы, чуть не попав в нее задними колесами. Прогремел взрыв. «Сабурбан» подбросило вверх. На этот раз Майкл и Анна закричали вместе. Упав на колеса, машина вильнула и устремилась вперед. Кабину наполнил скрежет и запах горелой резины.

Они вылетели из облака пыли и увидели впереди равнину. Плоские холмы, покрытые жесткой травой. Солнце посреди синего неба.

– Мы выбрались! – закричал Майкл.

Двигатель работал рывками, что-то клацало под днищем, запах горящей изоляции наполнял кабину. Майкл продолжал гнать машину вперед, прочь от гудящего, ревущего и визжащего кошмара, думая только о том, чтобы уехать от него как можно дальше. Позади вновь громыхнуло, и по истерзанному корпусу машины опять застучали камни.

Этот взрыв оказался для них последним. Они пробились, и с каждой секундой уносились все дальше от холма, чуть было не ставшего для них могилой. Через десять минут под капотом что-то заскрежетало, и двигатель заглох. «Сабурбан» остановился и, накренившись, словно корабль на мели, застыл в траве.

Майкл осторожно снял руки с руля и стер с лица кровь. Все тело ныло от боли, он вспотел, и пот ручьями стекал по коже, впитываясь в рубашку и джинсы. Он посмотрел на Анну. Она сидела, прижав руку к голове, и тихо плакала. Слезы текли из-под опущенных век, оставляя неровные дорожки на грязных щеках. Между пальцев было видно засохшую кровь. Майкл обернулся назад. Далеко из-за холмов поднимался дым, и доносились глухие раскаты взрывов.

Он открыл дверь и вышел из машины.

«Сабурбан» был уничтожен. Вся его задняя часть оказалась разорванной и искореженной, будто ее вырвали с корнем. Кузов покрывали глубокие вмятины от камней, почти все стекла были разбиты. Заднее колесо представляло собой изорванный и оплавленный кусок резины, от которой неторопливо поднимался сизый дымок. Почти весь груз отсутствовал, очевидно, вывалившись из раскуроченной кабины во время их прыжков между «деревьями» и язвой. На месте остались только два металлических ящика, которые жестко крепились к полу. Один из них Майкл определил под припасы, в другом находились всякие мелочи, в том числе аптечка. Майкл взял ее и вернулся к Анне. Она сидела все в той же позе, только глаза теперь были открыты.