Текст книги "Крылатый"

– Какой живучий мальчик… Нашему богу по вкусу такие.

Живучий!!! Как таракан! Никогда не боялся смерти.

– А мне по вкусу боги в виварии! И ваш драный божок мною подавится! Я вам Армагеддон без апокалипсиса устрою!

Ярость придала сил, и я начал дрыгаться и брыкаться, благо ошейника не было. Но чужие руки прижали меня к камню, кривой кинжал с филигранной точностью вонзился в шею, вскрывая вены, второй такой же острой болью резанул сгиб локтя…

Не сдамся без боя, не сдамся!!!

– НЕТ! – Этот сумасшедший крик расколол всю создавшуюся атмосферу мрачной торжественности на мелкие осколки. – Не сметь!!!

Ва-а-а-ан!!! Брат, я больше в жизни никогда не назову тебя ушастым!

В руках у влетевшего в зал жертвоприношений эльфа был зажат пистолет, направленный на людей в капюшонах. «Кольт» сорок пятого калибра в руках и ледяная ярость на лице. Даже меня слегка напугали золотые каемки в синих очах.

– Забери меня отсюда, Ван!.. – взвыл я, пытаясь убраться с пути застывшего под моим подбородком кинжала, острие которого упиралось в гортань.

– Отойдите от него! – приказал брат.

– Нет, – ответил эльфу человек, снимая капюшон. Это оказался тот самый надменный аристократ с дурацким именем Джонатан. – Даже если ты меня пристрелишь, веса моего тела хватит, чтобы убить его, – и слегка надавил…

– Стой!.. – отчаянно вскрикнул эльф. – Вы не того взяли! Не Ирдес та жертва, которую вы искали!

Ты что задумал, гад ушастый? Какого демона ты вообще тут один, а?! И кто из нас после этого идиот?!

– Что ты этим хочешь сказать? – не убирая кинжал, поинтересовался человек.

– Вы искали меня.

Чего-о?!

– Ван, чтоб тебя сжевали заживо беззубые оборотни, заткнись! – прорычал я.

Но этот гад опустил пистолет, сделал морду кирпичом и одним движением расстегнул клепки на рубашке. Вопль: «Заткнись, придурок!» – так и застрял в горле. Пять пушистых черных звезд напротив сердца. Они, как созвездие, расположились то ли в виде стрелы с широким наконечником, то ли в виде раскрытого зонтика…

– У моего брата всего лишь шрамы. Метка – у меня. Отпустите его…

Уже привычный для меня прием с пневмошприцом в шею стал для Вана полной неожиданностью…

Нас отволокли в тот самый зал, где я решил покончить жизнь самоубийством, и приковали наручниками к двум противоположным стальным колоннам. В полутора метрах друг от друга, лицом к лицу. Как раз так, чтобы на нас обоих падал лунный свет.

– Ты придурок! – сказал я, когда нас оставили одних.

– Знаю, – не поднимая головы, ответил брат.

– Плохо знаешь! – зарычал я и прислонился к холодному железу колонны.

По шее текла кровь из пореза, болела рука. Бледный как смерть, Ван с трудом держался в сознании.

– Где кавалерия, идиот светлый?! Какого демона ты сюда один приперся?!

– Не знаю, – только и ответил Апокалипсис. – Последнее, что помню, это как я сидел за компом и искал сведения об этом культе, а потом… потом очнулся, когда увидел тебя.

– Врешь ты, – после минутного молчания сказал я и рванулся вперед. – Врешь, гад ушастый! А ну, рассказывай, какого демона!..

Он поднял на меня мутные, наполненные виной и болью глаза. Но я хотел знать, какого хрена он готов вместо меня лечь на алтарь!

– Полагаю, проявилась одна из способностей хранителя, – тихо ответил он. – Временная замена личности ищейкой… Это возможно, если от чужой жизни зависит твоя собственная. Если ты умрешь, Ирдес, и мне не жить…

Он умолк. Вот только не ври мне! Ты хочешь сказать, что дело в обмене душ, в том, что наши души связаны слишком тесно, но это далеко не вся правда! Так что не ври. Я жду!

– В семье, где я рос после смерти родителей, – продолжил, поколебавшись, мой светлый брат, – был свой ребенок, на два года младше меня. Вэйв… Вэйвэнлин. Мы росли как родные братья, я был хранителем, он – сыном хранителя и будущим стражником. Почти шесть лет назад мы сбежали в запретную зону. Нам не повезло, одна из сумеречных… или хаотичных… я не знаю точно… в общем, одна из тварей оставила там ловушку, и Вэйв в нее попал. Я должен был действовать, но… испугался. Мне стало страшно, демоны дери! Вместо того чтобы сражаться, я, по совету Вэйва, побежал за взрослыми… Когда вернулся с подмогой, от Вэйва осталась только лужица крови, пожеванный сапог и обломанный меч. – Он ненадолго замолк, низко опустив голову. – Я думал, что умру. Я не мог жить… все время висел в Сети. Потом стал… ты знаешь кем. И встретил тебя, воробей. Ты был такой… только после трансформации, как брошенный котенок, помнишь, Ирдес? И такой же, каким был Вэйв… Когда мы обменялись частичками душ – помнишь это, малыш? – я понял, что смогу жить. Только не решался сказать тебе, что я светлый…

Я все помнил, Небо, все помнил. Помнил, как сгорала от боли душа Апокалипсиса, как одиноко и страшно мне было тогда. Мне было девять лет! Девять! И мне было страшно. Я знал, что он потерял кого-то, кого-то близкого, но… Брат молчал, а я не лез в душу. Помню, как намертво вцепились мы друг в друга, словно от этого зависели наши жизни. Ведь так и было – зависели… Не пересеклись бы наши пути, не быть бы мне собой, а Вану – в живых. Да и меня бы просто не было. И, сожри его твари Хаоса, я доверил эльфу свою душу! А светлый же… предал мою веру еще с самого начала, скотина ушастая!!!

– Так я что, – выдохнул я, с трудом вставая на ноги, – просто замена?! Я замена какому-то мертвому… эльфу?!

– Что ты несешь?! – тут же вскинулся светлый, тоже вставая.

– А то! – Я рванулся вперед. – Я не хочу быть чьей-то там заменой, ты меня понял, сволочь светлая?! Ты мне братом стал не по замене какому-то сжеванному дохляку!..

– Не смей говорить так о Вэйве!

– Не смей мне указывать! Ты паскуда ушастая, предатель!..

Следующие минут двадцать мы орали друг на друга как ненормальные, до хрипоты, до сорванных голосов. Если вокруг что-то и происходило, пока мы выясняли отношения, я этого не заметил.

– Демонов светлый эгоист! – Кровь из разрезанных вен уже образовала небольшую лужицу на полу, и сил у меня совсем не осталось даже на ругань. Я опустился на колени, Ван уже минуты две сидел на полу, вытянув ноги. – Ты поэтому решил оказаться на алтаре вместо меня? В качестве искупительной жертвы за того… Вэйва?

– Нет… – Ван мотнул головой, поднял на меня глаза. – Нет, он тут ни при чем! Малыш, прости, ты был прав! Да, поначалу ты был только заменой Вэйву, но… но это уже давно не так. Это благодаря тебе я живу! Живу и не схожу с ума. Благодаря тебе стал таким, какой есть! Не будь тебя, воробей, где бы я был? Или давно мертвый, или под каблуком у этой самовлюбленной дуры княгини Лиониэллы! Я никогда не прощу себе смерть Вэйва, но твою смерть просто не переживу.

– Так как же ты не поймешь, Ван… – Как же муторно на душе, я чувствовал себя еще хуже, чем после того, как меня «попробовал на зуб» демон из тумана. – Я не умею бояться за свою жизнь! Зато умею бояться за твою жизнь! За тебя, за Шона, за моего отца-императора и за мать! Но за тебя всегда боялся особенно сильно, поэтому лез всегда поперек, головой в петлю, под нож и пули, ты что, не понимаешь этого?! Ты же брат мне… это же не пустое слово… Мне останется только сдохнуть, если ты умрешь вместо меня!.. Дурак светлый… какой же ты придурок, Апокалипсис…

Даже в далеком детстве со мной не случалось такой истерики, как сейчас. Стоя на коленях в собственной крови, с руками, скованными за спиной, я плакал, как девчонка…

Впрочем, скоро затих. Сил-то не было.

– Ирдес, – тревожно позвал Ван. – Ирдес!..

Сделав над собой титаническое усилие, я поднял голову и проследил за взглядом брата.

– Ван, слушай внимательно! – заставил я шевелиться онемевший язык. – Эта межмировая тварь – действительно божество, только демонической природы! Когда она нападет, делай что угодно, но только не вдыхай воздух! Не дыши, ты меня понял?!

Демон приблизился, туманная маска склонилась ко мне, я отпрянул, задерживая дыхание. Я тебе уж точно костью в горле встану, я сам – демон!

– Ирдес, что они нам вкололи?! Я не могу дотянуться до личного пространства!

– Не знаю! – отозвался я, отворачиваясь, насколько было возможно, от этого тумана.

Маска склонилась влево, повернулась и оказалась напротив Вана. Я рванулся вперед, обдирая запястья наручниками.

– Не тронь его, мерзость! Хочешь меня – бери, но его не тронь!

Конечно, проклятый монстр на меня не обратил внимания и окутал собою эльфа с головой. В следующий миг туман озарился вспышкой и с пронзительным воем отпрянул. Это было что?!

Мои наручники спали, Ван тоже растирал освободившиеся запястья, а между нами стояла высокая безликая фигура… Серого Призрака. Венди!

– Где остальные?! – Ой, а не стал ли я параноиком?! Призраки никогда не ходили поодиночке, не идиоты же! Да и как бы она воплотилась без стационарной точки выхода?

Но Венди виновато качнула головой, повела плечом… Я таки стану с вами параноиком!

– Меня окружают одни идиоты! – разозлился. – И идиотки! Какого демона ты одна?! Эта тварь сожрет тебя прежде, чем ты «мама» сказать успеешь! Убирайся, и без кавалерии чтобы тебя здесь не было!

Венди протянула ко мне руку с растопыренными пальцами, и я, ругаясь, протянул свою.

«Спасибо, что поверил в меня, Крылатый».

«Венди, сумасшедшая девчонка, какого демона ты пришла одна?!»

«Среди нас два предателя, Ирдес. Но я не предатель».

«Знаю, глупая! Я спрашиваю, зачем ты пришла, это же верная смерть?!»

«Потому что ты меня не предал».

Так и есть – идиотка! Все, я заболел паранойей в тяжелой форме.

«Предатели – Харон и Макс. Но Глюк сам не знает, что он шпион. Мой совет – подари ему новые очки, а старые забери и разбери по винтику, как ты это умеешь. Найдешь много интересного».

«Какая же ты все-таки наивная… – Мой голос был наполнен горечью. – Я не уйду отсюда живым. Беги, пока этот бог не оправился от удара. «Плазмой» и «лучом» приложила? Он поддался только потому, что атака была неожиданной. Если не уйдешь, ты погибнешь».

«Я не уйду».

«Тогда мы все здесь сдохнем! Себя мне не жалко, но Вана за что?! Послушай, Венди, позвони моему отцу и скажи, где я, тогда у нас будет шанс спастись!»

Этот длинный разговор занял не больше нескольких секунд. Все-таки мыслеблоками общаться гораздо удобнее, чем словами. Серый Призрак на мгновение задержалась с ответом.

«Я не могу, Ирдес. Я немая».

Оп, как весело!

«Эсэмэску напиши!»

«Я не вижу».

Твою налево!

«Найдешь способ! Быстро ушла отсюда! Запоминай номера… – Я продиктовал ей нужные цифры, координаты и адрес. – А теперь брысь!»

«Держитесь, – сказала Призрак так, чтобы услышал и Ван. – Я сделаю все, что смогу».

Она исчезла. Мы переглянулись.

– Бежим? – изогнул бровь эльф.

– Ползем, – ответил я.

Как мы «шли», это надо было видеть. Повиснув друг на друге, два шатающихся тела, одно из которых еще и все в крови, с трудом передвигают ноги и каждый шаг грозит стать последним. Пока туманный демон не оправился, мы даже успели дойти до окна. И жрецы своего бога успели вернуться…

…Райдан невольно схватился за меч, когда перед ним вдруг возникла из ниоткуда серая безликая фигура. Фигура подняла руки и показала знаком, что нет необходимости наставлять на нее оружие.

– Что тебе нужно? Кто ты? – спросил второй император, убирая меч. Сощурившись, он снова окинул своего гостя внимательным взглядом. – Ты Серый Призрак?

Фигура усиленно закивала и попыталась объясниться жестами, оставаясь безмолвной.

– Я не понимаю, – качнул головой Райдан.

Призрак досадливо мотнул головой, огляделся, вдруг резко приблизился к отпрянувшему императору, достал у того из нагрудного кармана тонкую прозрачную иглу и протянул раскрытую ладонь, прося руку темного повелителя. Райдан, не сводя с Призрака подозрительного взгляда, протянул свою руку. Гость повернул ладонь императора запястьем вверх и проколол плоть прозрачной иглой, которая тут же втянулась под кожу.

«Теперь мы можем разговаривать, – услышал император голос. – Но сейчас не до пустых слов. Ирдеса и Вана убьют!» Даже в безликом голосе Призрака было столько эмоций, что и тени сомнений не могло остаться в правдивости слов и искренности тревоги.

– Где? – коротко спросил император.

В ответ перед внутренним взором Райдана развернулась карта, на которой одна точка была отмечена ярко-алым. «Здесь! Торопитесь, Ирдес едва жив!» Призрак исчез и тут же зазвонил сотовый.

– Слушаю.

– Извините. У меня к вам несколько необычный вопрос… – послышался смущенный голос. – Не сочтите меня шутником, но… вы сына не теряли?

– Терял, – коротко ответил Райдан уже на бегу.

– Тогда я знаю, где вам его искать. Я врач…

Когда разозленный демон, очнувшись, приказал своим жрецам убить нас на берегу моря сейчас же, мне уже было плевать на все. Скандал с Ваном, Венди, поступившая, как наивный ребенок, а не Призрак, все произошедшее за последнее время вычерпало меня до капли, оставив только усталую пустоту. Немного же ты с меня получишь, мерзкий божок.

На берегу лежали три плиты, из которых торчали по четыре крюка, к которым нас и приковали. С эльфа содрали рубашку и венец.

– Знаешь, чего мне сейчас больше всего хочется? – Я повернул голову, чтобы увидеть брата.

Ван тоже повернулся, поглядел на меня и улыбнулся.

– Кремовое пирожное. С клубникой, – уверенно сказал Апокалипсис.

– Ага, – кивнул я. – Эх, светлый, тебе всегда клыков не хватало…

– А тебе, темный, острых ушей… и перекрасить тебя в белый цвет – точно эльф бы получился.

– Тебе бы уши купировать, – хихикнул я. – Масть и так пойдет…

– Эх, гитару бы, еще хоть разок сыграть.

– И на дикий берег с близняшками и Легендой – всю ночь петь у костра.

– С Легендой можно в основном всю ночь пить у костра.

Кинжалы одновременно нанесли нам болезненные раны. Сгибы локтей, запястья, горло. Мне углубили нанесенные прежде раны и сделали новые. Туман на глазах становился осязаемым, обретая воплощение. А мы обменивались шутками и подколками, тихо смеялись, приветствуя смерть.

– Знаешь, Ван, если мы все-таки выживем… я клянусь больше никогда не перечить матери.

– А я – дедушке. Но едва ли… Ирдес?.. Крылатый…

Не могу больше тебе отвечать, брат, прости. Очень замерз… И даже уже почти не чувствую, как меня начинает пожирать этот мерзкий божок…

Ван еще что-то говорил, в чем-то каялся, о чем-то просил. Потом и он затих…

Крики, свист стали, яростное рычание и выстрелы не сразу дошли до моего почти потухшего сознания. Бред начался?.. Фамильный клич в исполнении отца я ни с чем не спутаю! С трудом открыв глаза, увидел злые лица рыцарей Тьмы.

Кровавое побоище закончилось достаточно быстро, большинство людей взяли живыми. Только десяток жрецов оказались оборотнями. Но рыцарей вроде бы в два раза больше?.. Эх, туман бы с глаз убрать да разглядеть все как следует. Туман?.. А почему пятеро рыцарей не могут преодолеть какую-то туманную стену, а?! Четверо рыцарей, одна леди. Если у всех мужчин-темных чешуя исключительно черного цвета (с вариациями от темно-серого до антрацитово-черного), то покров леди бывает всех цветов радуги, и поизящнее, чем у рыцарей… Алая чешуя и черно-бордовый ритуальный доспех подсказали мне, что та смутная фигурка – моя мать. И демон медленно убивает нас прямо перед ее носом!

Ну уж нет! Если умирать, то только не на глазах у собственных родителей!

– Ван… очнись… Апокалипсис… не смей подыхать, Ван!..

Он не отзывался, и мне показалось, что мой брат уже умер.

– Эгоист демонов, не смей вперед меня подыхать!..

Он только вздохнул. Жив еще, жив!..

Шрамы вдруг обожгло невыносимой болью. Опустив глаза, я попытался разглядеть, что происходит. Пять черных отметин превращались в раны. Тихий стон подсказал мне, что с Ваном творится то же самое. Чтоб ты нами подавился, тварь!

Не ветер… настоящий ураган снес стену тумана, словно… словно обычный туман! Гигант в снежном плаще накрыл нас обоих своей божественной дланью, и оковы рассыпались ржавой пылью. Ух ты, у меня предсмертные глюки!

– Как низко ты пал, Проклятый. – Голос Ветра выледенил воздух вокруг. – Ты уже даже детьми не брезгуешь?

– Тебя это больше не касается, Феникс. – Туман обрел форму получеловеческой фигуры таких же размеров, как у Ветра. – Ты больше не бог творения!

Феникс все еще держал нас под своей ладонью, стоя на коленях. Интересно, а агония уже наступила?! Видения все интересней…

– Ты ошибаешься. И ты поднял руку на моих детей.

– Ветер! А ты правда не бредовое видение?! – На всякий случай стоит поинтересоваться, так ведь? Пусть шепот едва различим, он услышит.

Опять от его улыбки мурашки по коже.

– Правда, малыш.

– Да?! Тогда помоги же мне встать, Феникс, твою налево!

– И мне… – хрипло подал голос Ван.

Ветер убрал руку и дунул на нас. Меня окутал вихрь снежинок. Они вихрились вокруг меня, и все мое существо заполнила чистая ледяная сила. Я больше не чувствовал ни слабости, ни боли, ни усталости. Точно глюки! Но какие приятные!

– Это была последняя твоя жертва, Проклятый. – Гигант поднялся.

– Фе-э-эникс… – Чужой бог рассмеялся, поднимаясь из воды в полный рост. – Души детей демиургов дают гораздо больше сил, чем души детей бога! Дети бога слабы и всегда возвращаются к творцу. А дети демиургов созданы свободными, и сил в них немерено! Возьми хоть одну душу, ты поймешь меня. Я убью этих, а после – и всех остальных детей демиургов в этом мире. Мы вместе сможем отомстить изгнавшим нас!

– Месть, которой ты жаждешь, удел слабых, – холодно ответил наш Ветер. – Как и жертвы. Ты жаждешь отомстить тем, кто невиновен. Ты слаб, Дагон!

– Но я сильнее тебя, Феникс!

Все-таки битва богов – это даже в видениях зрелище то еще. Рыцари со жрецами срочно попрятались кто куда, чтобы не убило ненароком. Но мы с Ваном остались на месте. Его окутывали те же снежинки, что и меня, но выглядел брат по-прежнему ужасно, как воскресший мертвяк. Наверное, и я не лучше.

– Интересно, а в той дряни, которой нас отравили, галлюциноген был? – задумчиво спросил Ван.

– Верняк был, – отозвался я. – Иначе с чего нас так вставило? Слушай, на кого похож наш убивец?

– На Ктулху!

– Мы одинаково бредим!

Двое богов изменяли один свой облик на другой с бешеной скоростью. Сражаясь насмерть, раздирали друг друга на части.

– По-моему, наш Ветер проигрывает.

– Как думаешь, Ван, Ветер нас не побьет, если мы ему слегка поможем?

– Все возможно. Но кто нам запретит? Это же наш личный бред.

– Точняк. Перед смертью не надышишься, брат…

Фламберг сам собой оказался в руке. Даже не глядя в сторону брата, я знал, что он сжимает рукояти двух длинных узких обоюдоострых клинков. Знаю, каким веером смерти они могут быть в руках моего светлого брата.

Я вскинул фламберг. Тонкий свист стали – в руках Вана ветер из двух мечей. Лейтэр и крылья не нужны. Вихри подняли нас в воздух, повинуясь малейшему желанию. Чужой бог как раз прижал нашего к песку, и мы рухнули сверху, полосуя мечами менявшуюся полупрозрачную плоть. Удачно нацелившись в горло обретшего облик Про́клятого и нанеся ему две раны, теперь мы метались туда-сюда, как тараканы из-под тапки, уворачиваясь от когтей врага и не забывая при малейшей возможности наносить удары мечами.

Монстр рычал от ярости, костеря нас по-всякому и обзывая недобитой жертвой и недоеденным ужином.

– Что, подавился нами, тварь?!

Штук двадцать «темных стрел» и «темных копий» вонзилось в опять ставшего липким туманом божка. Ветер нанес свой удар. Туман сгустился, пытаясь обрести форму. Ветер бил его раз за разом. Божеству все же удалось воплотиться, но, израненный, он уже не был противником нашему Фениксу.

– Есть кое-что сильнее взятых силой душ, Дагон. – Феникс склонился к поверженному противнику, в руке его сверкнул ледяной клинок.

– Что может быть сильнее страха?! – вопросил демон из бездны междумирья.

– Любовь и преданность, – ответил Феникс, прежде чем добить противника. И обратился уже к нам: – Отойдите-ка, мне еще здесь закончить надо…

Когда мы оказались на земле, члены нашей семьи окружили нас, меняя боевые ипостаси на человеческие. Только трогать нас они не решались. Видать, и вправду жутковато мы выглядели.

– Ну как вы, ребятки?! – Папа оказался первым.

– Вроде дышим пока, – неуверенно ответил Ван.

– Подожди, отец мой император, мы еще не закончили, – мрачно ответил я. – Дедушка, одолжи-ка мне свой перстень!

Дед молча и без вопросов снял печать повелителя с пальца и отдал мне. Слишком большой перстень внезапно пришелся впору, как и любой артефакт подобного рода.

Мы прошли мимо растерянных родичей. Среди пленных я углядел того, с кем очень хотелось поквитаться. Двое темных тут же подняли пленника на ноги и поставили передо мной.

– Высочество, тебе бы к целителю… – сказал один из рыцарей, в котором я не без удивления признал старого знакомого.

– Это успеется. А теперь отпустите этого ублюдка и отступите на пару шагов назад. Убьете его – я вас самих поубиваю.

Морган растер запястья и мрачно взглянул на меня. Коснувшись перстня, я всего на несколько секунд окунулся в его память… Резко замутило…

– Ну ты и …!!!

Он бросился вперед без предупреждения, метя мне в горло неизвестно откуда выхваченным ножом. Шагнув вперед под его руку и немного в сторону, я сделал то, что обещал – вырвал этой гадине кадык. Без тени сожаления спокойно лишил мразь жизни. Чуть отступил, и еще агонизирующее тело рухнуло на песок. По руке текла чужая кровь, и я брезгливо стряхнул эту гадость, вытер ладонь о штаны. У меня крепкие пальцы. Как тиски. Пусть руки и выглядят слишком… детскими – фламберг таскать не так-то просто. И вырвать глотку этому нелюдю одним движением было легко. Легко…

Ван приблизился к рыжеволосой девушке, поигрывая мечом в руках.

– Мое! – рявкнул я, шагнув вперед, чтобы оказаться между девушкой и братом. – Она моя! Не смей убивать!

– Она тварь, – сказал Ван. – Хуже своего божества.

– Пусть! Но она принадлежит мне!

Поединок взглядов закончился моей победой. Майя была такая перепуганная, беззащитная, что ее хотелось отгородить от всех бед мира. Этот робкий, испуганный взгляд из-под ресниц, искусанные губки чуть дрожат… Но… Ирдес стреляный воробей.

– Знаешь, дорогая, – присев на корточки подле девушки, я провел кончиками пальцев по ее лицу, оставляя кровавый след, – в конечном итоге тебя подвела твоя самоуверенность. Отныне и до смерти, – моя рука сама сжалась на тонкой шейке, – ты – собственность владыки!

Честное слово, мне никакого удовольствия не доставил ее крик. Но печать на сознание – это всегда боль, ведь личность перестраивается и сгорает в агонии свобода воли и выбора.

Аж двенадцать Призраков разом с оружием наготове появились прямо посреди всего этого бардака.

– Серые! – радостно воскликнул Ван. – А вы опоздали! Мы уже все сделали.

Дрэйк (а именно он командовал отрядом) огляделся и указал на как раз закончившего с останками демона Феникса.

«А этот?»

– А этот – наш собственный бог! Руками, клинками и прочими орудиями убийств не трогать, бить ему морду тоже не рекомендуется! – весело вклинился я. – А то я за Феникса и тебе могу морду набить, Призрак.

Для всех, кроме меня и Вана, Призраки оставались безмолвными. Секрет был в резонирующей антенке под кожей.

«Хорошо. Тогда свидимся еще. Берегите себя».

Они исчезли. Мы вернулись к родичам, я отдал дедушке родовой перстень.

– Кому я говорил не соваться на Авалон без меня, никто не напомнит? – Развернув нас к себе, Ветер сложил на груди руки и выжидательно взглянул.

Глазки скромненько вниз, ручки за спину, еще ногой по песку так невинно поводить…

– И кому бы он мог такое сказать, а, Ван?

– Не знаю, Ирдес. Я такого не помню.

– И я не помню… Не, Ветер, мы не помним! Амнезия!

От его хохота вздрогнуло все семейство. Ледяной Феникс, что с него взять…

– Оболтусы! – сказал нам Феникс, все еще веселясь. – Ну а если бы я не успел?! Если бы вы погибли, дуралеи?! В следующий раз, когда я скажу не делать…

– …мы опять полезем куда не просили, – перебил Ван.

– Потому что скучно тебя ждать! – добавил я.

– Ну за что мне такое наказание?! Дети демиургов, сто иголок и шило в заду! А если я не успею прийти?!

– А мы будем в тебя верить, – просто сказал Ван.

– Ты же веришь в нас.

Все, у него кончились возражения. Мы с Ваном хлопнули друг друга по раскрытым ладоням, отмечая свою маленькую победу. Ветер только поднял свои алые очи к луне, тяжко вздохнул и развел руками. Только тут я понял, что наш бог изрядно потрепан.

– Я должен уйти, дети, – сказал он, – иначе со мной будет то же, что с Дагоном. И свой дар я вам оставить не смогу.

Это он про вихрь из снежинок? Эх, а жалко.

Хорошо все-таки понимать брата с полувзгляда. Хорошая была мечта, верно, Апокалипсис? Мы ведь все успели, что хотели?

– Иди, мы уже давно готовы.

– Не беспокойся о нас, Феникс.

– Ни к чему вы не готовы, дурни, – качнул головой бог.

Мы одновременно пожали плечами.

– Ирдес, ты на меня не злишься?

– Это ты про Вэйва, Ван? Да брось, не за что злиться! Я сам дурак.

– Хорошо, что не злишься. Не хотелось бы умереть, зная, что ты меня не простил.

– А мне бы не хотелось умереть, зная, что ты чувствуешь себя виноватым.

– Да пошел ты!

– Щас вместе пойдем, дохляк ушастый!

– Короче, Ветер, мы готовы!

Он исчез ледяным порывом вместе со своими снежными вихрями, но вместо ожидаемой тьмы меня с головой окунуло в боль!

Голова кружилась так, что я не удержался на ногах, по ватному телу снова растеклась слабость, болели глубокие раны и шрамы, вообще все зверски болело!

Только тогда я понял, что все случившееся было реальным! Что все это реально произошло!..

– Ва-ан… это были не предсмертные глюки…

– Это… не помешает нам… сейчас подохнуть…

Обернувшись и стараясь не сразу распластаться на песке, я встретился взглядом с матерью моей императрицей. В ее темно-синих глазах, которые было отчетливо видны в свете полной луны, плескался бездонный черный ужас! О Небо, я хладнокровно убил человека у нее на глазах и поработил разум девушки! Мама! Я не хотел быть монстром при тебе! Не смотри на меня так, мама!

Ее взгляд выжигал мне сердце… Дальше я уже ничего не видел…

…Белые стены, больничный запах, все тело болит просто зверски. Мой кошмар таки продолжается, а все предыдущее было сном?! Так… бинты на запястьях, на локтях, на шее. Тетя паранойя, ты в отпуске!

Заорав что-то не совсем внятное, но очень радостное, я попытался вскочить и благополучно с грохотом свалился с кровати, запутавшись в белой простыне.

– Да что тебе опять неймется?.. – Ван лежал на койке у противоположной стены и лениво глядел на меня одним полуоткрытым глазом.

– Это не сон!!! – заорал я так, что эльф скривился и закрыл ладонью ухо. – Мы живы, демоны меня раздери, живы! А-ха-ха!!! Это был не глю-у-ук!

– Да что же ты орешь, псих несчастный, – проворчал брат. – Отоспись! Ты ж все еще как только из могилы, свежеподнятый зомби, смотреть страшно.

– Какой спать! Я есть хочу! Даже не есть, а жрать! Я неделю не ел!!!

– А я не спал столько же! Заткнись, а?

На тумбочке рядом с койкой лежала аккуратной чистой стопочкой моя одежда. Штаны, футболка, пара носков, рядом с кроватью – ботинки. Натянув штаны, я не рискнул взять футболку – руки в локтях едва сгибались, левая даже не поднималась толком, и старые шрамы были снова крепко перебинтованы. Да уж, досталось нам обоим!

– Ван, вставай!

– Отвянь…

– Ни в жисть! Па-адъе-о-ом!!!

Я получил подушкой, потом скомканной простыней, а следом и кулаком в лицо. Хотя удар-то едва почувствовал, Апокалипсис не собирался меня всерьез бить.

– Грх, больно! – зашипел Ван, схватившись за запястье.

– Да уж… мне тоже… – На бинтах проступили красные пятна.

Взглянув друг на друга, мы весело расхохотались. Два сбежавших от некроманта мертвяка! В бинтах, крови, видок как у покойников, а голодный блеск на дне зрачков довершает картину упыряки.

Ван, так же как и я, не рискнул надевать футболку, ограничившись штанами и ботинками. Цепкими взорами ощупывая окружающее пространство, мы осторожно вышли из своей белой палаты.

Пустой коридор и два ряда одинаковых дверей, режущая глаза своей стерильностью белизна.

– Черный флаг бы во всю стену, – шепотом сказал я.

– Я бы тоже не отказался от флага… – тихо ответил мне брат. – Ну хотя бы вывески вроде «Морг», или «Реанимация», или «Отходнячная», или хотя бы «Душевно больные»…

Слева коридор заканчивался окном, справа – дверью. Стараясь ступать потише, мы направились к двери.

– Слушай, Ван, а это точно не Посмертие? – Тетушка паранойя, оставь меня в покое!

– Думаешь, в Посмертии может все так болеть?

Брат, ты меня прямо утешил! И правда, такой гадкой может быть только жизнь.

Перед дверью была широкая ниша, в которой стояли столик и диван. А на диване, откинув голову на спинку, сидя дрых Шон! Мы с Ваном молча встали перед уснувшим старшим наследником и рассматривали его, склонив головы набок.

– Нет, ну уж кого, а его в нашем Посмертии точно быть не может, – высказался я достаточно громко. – А, Ван?

– Или ад, о котором твердят глупые люди, все-таки существует, – сказал брат в полный голос. – Иначе как в наказание нам Шона бы не переправили в Посмертие!

Шон с трудом продрал глаза и переводил слегка обалдевший взгляд с меня на Вана и обратно.

– Ада не существует. А если существует, придется его разрушить. Слушай, мой светлый брат, а вдруг это тот самый, жуткий… человеческий рай?! Ну смотри, все белое вокруг…

– Тогда, мой темный брат, тем более разрушим! Нам еще такого ужаса, как рай, не хватало!

– Точняк, я ж в раю с ума окончательно сойду…

– Я, кажись, уже сошел, – пробормотал Шон, протирая глаза.

Убедившись, что мы не исчезли, он вскочил, сграбастал нас обоих в охапку и чуть не оглушил:

– Живы, морды упырьи!

– Раздавишь, – прохрипел я.

– И не ори так, – добавил полупридушенный Ван.

Шон тут же разжал руки, и мы, немного подкорректировав направление падения, рухнули на диван, пытаясь отдышаться после этой попытки покушения, замаскированной под радость. Голова закружилась так, что потолок с полом временно поменялись местами.

– Эй, эй, братишки, вы еще здесь? – Шон помахал ладонями перед нашими лицами.

– Больше так не делай, – с трудом ответил Ван, держась за горло.

– Лучше покажи, где здесь еда, – сказал я, пытаясь сфокусировать взгляд. – А то мы скоро кем-нибудь закусим…

– Щас будет вам еда, упыряки. – Мой старший брат тут же повеселел.

– Пирожное хочу! – сказал я ему в спину. – Кремовое с клубникой!

– И мне! – сказал Ван. – Два! А лучше четыре!

Шон ушел, а мы остались сидеть.

– Все еще не верю, что мы живы, – сказал я, глядя в небо за распахнутыми створками окна. – Там было… жутко.

– Я знаю, – тихо ответил Ван. – Кстати, за твоим последним желанием сейчас Шон пошел, а как насчет моего?

– Гитара?

О нет, о ней сейчас даже подумать страшно! С такими руками… Вана, видимо, посетили те же самые мысли.