Текст книги "Крылатый"

Эльф отвлекся от полировки лейтэра, обернулся и покачал головой.

– Это ты зря, рыжая, – сказал он.

Майя смотрела виновато и растерянно, но я все еще злился.

– Я не человек, никогда им не был и не стану! И не надо мерить темного человеческими мерками! Это по меньшей мере оскорбительно. Одно дело – по незнанию, другое – точно зная, что перед тобой темный…

– Я поняла! – Майя покраснела от стыда и переминалась с ноги на ногу.

– Отлично! – сказал я, отвернулся и сел на край пирса рядом с Ваном.

– Малыш обиделся, – скривился в усмешке наглый эльф.

– Да пошел ты…

– Да и пойду я…

Ван поднялся, вскочил на свой лейтэр и, сделав пару контрольных кругов, убрал его в личное пространство.

– Все, теперь можем летать вдвоем, – объявил он. – Элементы питания я поменял, ось отрегулировал.

Кивнув, я подумал о том, что таких пыльных, грязных и основательно вывалянных в песке эльфов стирать надо целиком, вместе с одеждой. Ван так удачно стоял на краю, что я не удержался и сделал подсечку из положения сидя. Брат с матерным воплем свалился в воду, вынырнул и погрозил мне кулаком.

– Зараза!

– Сам виноват!

Зря я для ответа склонился к самому краю, потому что в следующий миг уже барахтался рядом с Ваном. Отделив от общей водной массы крупный водяной шарик, прицельно бросил его в эльфа и получил в ответ тучу брызг! Нырнув, я дернул Вана за ногу, притопив его, и быстро отплыл подальше. Вынырнувший брат отплевался, смерил мою невинную физиономию взглядом, снял обувь, бросил ее обратно на берег и нырнул. Зная, чем мне это грозит, я изо всех сил поплыл обратно к пирсу. Но не успел…

Мы дурачились, топили друг друга и поливали водой, пока не начали замерзать. Когда Майя и Слава попытались нас вразумить, мы азартно залили водой и их. Но вылезти все равно пришлось, тем более что паром должен был подойти уже скоро.

Хорошо хоть телефонам и КПК ничего не грозит – водонепроницаемое стазис-поле.

С чьих пальцев молния сорвалась первой? Мм… наверное, все же я возьму этот грех на себя! Обстреляв друг друга мелкими разрядами, мы одновременно швырнули шарики, которые столкнулись на середине.

– Ой-ой, – сказал я, глядя на разрастающееся в месте столкновения темное облачко.

– Ложись! – только и успел крикнуть Ван.

Облако вдруг разрослось, поднялось над нашими головами и пролилось коротким ледяным ливнем.

– Мгхм, – высказал свое веское мнение эльф, убирая с лица мокрые пряди.

– Гхым, – серьезно ответил я, занимаясь тем же самым.

Люди чуть в стороне от нас грянули веселым смехом. Разглядев друг друга, расхохотались и мы.

Когда из-за края острова показался паром, я высушил и привел в порядок нас обоих моим домашним «ленивым» ритуальным жестом. Когда времени настолько мало, что некогда даже причесаться и умыться толком, то это просто спасает.

Пока мы развлекались, Ван успел порвать кроссовку, а я еще сильнее разодрал футболку на спине.

– Бичара! – Эльф безжалостно дернул мою футболку за край разрыва.

– Бомжара! – В ответ я пнул брата по ноге с рваной кроссовкой.

– Абрек пещерный, – припечатал светлый.

– Австралопитек ушастый. – Я сделал последнюю попытку свести счет к ничьей, понимая, что последнее слово остается за братом.

Продолжать состязание было некогда, потому что как раз в этот момент подошедший паром опустил аппарель. Очень многие, сходящие на берег и остающиеся на пароме, провожали меня и Вана взглядами. Н-да… колоритная компания. И если Ван ежился, пряча уши за шевелюрой, то я расправил плечи, гордо вскидывая голову. «Йа кросавчег!» – говорил весь мой вид. «Он кросавчег!» – подтверждал ссутуленный эльф. Представив картину со стороны, я слегка похихикал и хлопнул брата ладонью меж лопаток, заставляя распрямить спину. Ван вообще всегда избегал людных мест и не любил излишнего внимания к своей персоне.

– Хочешь, я трансформируюсь? – предложил я брату, устраиваясь на бортике неподалеку от аппарели. – Тогда все будут смотреть на меня.

– Тогда половина из них в панике попрыгает за борт, – хмыкнул Ван.

Так получилось, что и Майя расположилась со своей компанией вокруг нас, хотя я, глубоко задетый словами девушки, не стремился к общению. Вытянув ноги, я удобно уселся на самом краешке узкого бортика. Паром отошел от берега, развернулся, направляясь в море, и я прикрыл глаза, намереваясь отдохнуть во время пути. А спать могу хоть стоя, было бы желание. Но намерению не суждено было сбыться.

– Молодые люди, слезьте с ограды! – послышался голос в мегафон.

Мы даже не шевельнулись.

– Молодые люди, я к вам обращаюсь! Слезьте с борта на палубу!

Мы честно повертели головами в поисках этих самых «молодых людей» (может, капитану помощь нужна, так это мы запросто!). Не нашли, пожали плечами и с любопытством поглядели в сторону мостика.

– Меня не слышно или как? Два лохматых панка, слезьте на палубу, иначе за борт свалитесь!

Мы с Ваном синхронно продемонстрировали недвусмысленные жесты в сторону мостика. В ответ нам послышалось «последнее мирное предупреждение».

– Ван? – лениво спросил я.

– Ага, – сказал он, вставая и уже в прыжке образуя под ногами лейтэр и поднимаясь к мостику.

– Твою мать! – приглушенно послышалось из мегафона. – Эльф!

– Не эльф, а светлый высокородный! – звучно прорычал Ван, пиная дверь рубки. – Для вас – господин высокородный, снизошедший до путешествия на вашей ржавой лохани!

Пока Ван оттягивался, рыча на капитана с навигатором, Майя села на его место ко мне поближе и нерешительно придвинулась. Я сделал вид, что ничего не вижу и не слышу.

– Ты злишься? – тихо спросила она.

– Нет, – подумав, ответил я. – Не злюсь. Я оскорблен в своих лучших чувствах!

– Прости, пожалуйста, – попросила девушка. – Просто однажды я уже обожглась…

– На человеке, – уверенно фыркнул я.

– На человеке, – не стала спорить она. – Но теперь я вижу, что ты другой. Настоящий…

Я повернулся, заглянул в ее глаза и понял, что сделал это очень зря, потому что сразу утонул в их сиянии… Феечка улыбнулась:

– Больше не злишься?

Я только кивнул в ответ.

– Ирдес, я все спросить хотела… Куда твой брат прячет свой воздушный диск? И куда подевался твой меч?

– О, это называется «личное пространство»! – с энтузиазмом ответил я. – Оно есть у каждого, только мы умеем им пользоваться, а люди нет. Это фрагмент пространственно-временного искажения вокруг любого живого существа. Вроде «пространственного кармана», только сложнее.

– Как сумки с пятым измерением? – уточнила она. – Те, в которые влезает в десять раз больше, чем, казалось бы, должно влезать, судя по габаритам?

– Не, это другое. Декомпенсированное пространство, то, что ты назвала пятым измерением, – это всего лишь искусственно созданная и локализованная складка в материи, если не вдаваться в подробности. А для личного пространства нужен живой носитель, и оно гораздо меньше «карманов». Да и вообще иное. Фрагмент искажения в пространстве… А, все равно не объясню без километра математических формул и учебника физики! В общем, есть оно, и все. А чтобы им пользоваться, нужно уметь обращаться с силами Тьмы или Света. Мы не свободны – в нашей крови текут частицы Тьмы или частицы Света, это позволяет нам жить и еще много чего… Ну, как у тебя лейкоциты в крови, если их не будет, то долго не протянешь… – Я понял, что съехал не в ту тему, но фея продолжала внимательно и с большим интересом меня слушать. Лучше вернемся к изначальному разговору: – Еще можно такие небольшие артефакты вроде кольца, браслета или кулона использовать в качестве мини-карманов, но это уже тоже совсем другое…

– А это у тебя тоже такой артефакт? – спросила она, показав пальчиком на мой браслет в виде змеи, обвившейся вокруг запястья.

– Нет, – почему-то соврал я, удивившись сам себе. Но в следующих словах не обманул. – Это мамин подарок. Она думала, что мне понравится, ну, разочаровать я ее не смог, а потом привык…

– Знакомо, – хихикнула рыжая феечка. – Расскажи мне еще.

– Ну, личное пространство используется только для самых необходимых вещей, таких как ритуальное оружие, и еще эти предметы должны как бы являться твоей частью, чтобы их можно было туда убрать, – продолжил я. – Например, лейтэр Вана напрямую связан с самой сутью эльфа, оружие выковано с использованием капли его крови. Мой фламберг вообще родовое оружие, принадлежавшее еще прадеду. Еще у меня есть ритуальные доспехи рыцаря, они образуются прямо на мне, если я трансформируюсь. При этом одежда временно заменяется доспехом. А еще у меня с собой всегда моя гитара…

– Ты и на гитаре играешь? – восхитилась Майя.

– Музыкальное образование обязательно для любого представителя знатной семьи, – наставительно сказал я и улыбнулся.

– Сыграешь? – попросила маленькая феечка. – Плыть долго, а так – хоть не скучно…

Тут вернулся Ван с довольной мордой лица, и я подвинулся, уступая ему место.

– Разобрался? – поинтересовался я.

– Ага, – кивнул Ван.

По его виду было понятно, что теперь можно хоть на аппарели стриптиз танцевать, никто ничего не скажет. Да, конечно, когда это мы хоть полчаса спокойно сидели? А плыть все полтора часа, если не дольше. Помереть со скуки можно!

– Ван, мне тут сделали предложение, от которого трудно отказаться, – сказал я, вытянув руки и доставая гитару.

Крайне не вовремя, впрочем, как обычно, заорал сотовый. «Я на тебе никогда не женюсь, – пел телефон. – Я удавлюсь, утоплюсь, застрелюсь, но на тебе никогда не женюсь!» Майя прыснула в кулачок, я достал телефон и, глядя на него, как на ядовитую змею, протянул эльфу.

– Скажи, что я умер! – попросил я, и Майя рассмеялась, уже не скрываясь.

– Он умер! – без всяких «але» ответил Ван и тут же сбросил звонок.

«Я лучше съем перед ЗАГСом свой паспорт!» – сообщил сотовый меньше чем через полминуты.

– Я же сказал, что он умер!.. – рыкнул в трубку эльф. – Да, уверен, я его сам только что убил! Утопил. Это я помню… Труп, ты приползешь на концерт? Некроманта вызывать? – обратился ко мне Ван, и я покивал. – Говорит, приползет. Если что, принесем. Только веди себя прилично, он будет мертв!.. Да, ты овдовела, не успевши стать даже невестой. Иди, горько порыдай, запершись в ванне, только вены не режь, тебе еще выступать… Я жесток?! О да, жестокий, бесчувственный, бессердечный и мерзкий гад! Да, и горд этим! А теперь иди поплачь по этому поводу. Отбой, Арина.

– Она от меня когда-нибудь отлипнет? – Риторический вопрос, адресованный серому небу.

– Не надейся, – ответил светлый.

– Утешил, – вздохнул я, гладя гриф гитары и незаметно активируя ее.

Когда она не была подключена к колонкам, то звучала, конечно, несколько тише и немного в другом диапазоне, но все равно лучше любой другой гитары. Я поглядел на брата.

– Не-а, – помотал головой Ван. – Нет, сказал! Не смотри на меня так, все равно нет!

– Ва-ан.

– Нет!

– Ну Ва-а-ан.

Он демонстративно отвернулся. Ладно, братец. Я устроился поудобнее и перебрал струны. Заиграв знакомую мелодию, с ехидной ухмылкой следил за невольно вздрагивающей спиной эльфа. Он не устоит против этой песни, ведь особенность в том, что она поется в нашем исполнении только дуэтом. Или Ван один… Не устоишь, светлый! А дальше тебя проще простого развести будет на любую песню…

 
Знаешь, мой друг, я не пойду на войну…
 

Ван резко развернулся ко мне, вскочил, балансируя на тонком бортике, достал свою почти такую же гитару, ударил по струнам. Я тоже вскочил, становясь рядом, и мы запели, то чередуя, то соединяя голоса:

 
Я был наемником Света, я был заложником Тьмы!
Я умер за час до победы, но выжил во время чумы!
Я был безоружным бродягой, я был убийцей в строю!
Я дрался под белым флагом за счастье в чужом краю…[3]3
  Автор и исполнитель песни Тэм Гринхилл.


[Закрыть]
 

На эту песню, уже почти ставшую личным гимном, голоса и умения я никогда не жалел, так же как и Ван. Пару раз после исполнения мы вообще говорить не могли, сорвали голоса. Играй, мой брат!

Последние аккорды, гитарный звон не смолкает, хотя струны неподвижны. Я взглянул на Майю и спросил:

– Еще?

Ох, голос-то все еще измененный, режет человеческий слух.

– Еще! – вскинула тонкие руки рыжая феечка, и я перебрал струны. Новый аккорд.

Я видел, как радуется Майя и как отдался музыке Ван. Отказать в песне мой брат может кому угодно, хоть темному императору, хоть своего светлого князя послать лесом. Раньше он вообще играл только для себя в гордом одиночестве, точно зная, что его никто не слышит. Просто от дуэта со мной он не способен удержаться так же, как я не могу ему мстить.

Мы пели долго. Долго играли. Не знаю, сколько прошло времени, но на рок-н-ролльной переделке «В пещере горного короля» у Вана порвались струны. Я только услышал, как они лопнули, мгновенно представив, как больно бьют по пальцам, так, что даже рука на некоторое время немеет, повернулся и едва успел схватить заваливающегося спиной назад эльфа за гитарный ремень.

– Ты чего? – тревожно спросил я.

Ван схватился за горло и жестами показал, что не может говорить. Мы сели, я перетянул струны на гитаре брата, пока он пытался привести голосовые связки в норму. С нами обоими такое бывало, если переоценивали свои возможности. Но если честно, то очень странно, что это случилось сейчас. Особых причин для перенапряга не было.

– Что-то случилось? – спросила Майя, подсев к нам поближе.

– Случилось, – кивнул я, подтягивая струны и настраивая звучание. – Ван временно потерял голос.

– Но почему? – удивилась девушка.

Мы переглянулись, и светлый пожал плечами.

– Понятия не имею, – ответил я, хмурясь. Ну не должно было такого случиться! Не с чего! – Держи. – Вернув инструмент, протянул ладонь к его горлу: – Дай-ка…

Эльф поднял подбородок, позволяя мне проверить, в чем дело. Я прикрыл глаза, проведя пальцами вдоль гортани. Хм… странно… как будто чужеродная заслонка… причем со светлым оттенком, но не по-вановски светлым… слегка другим, да так хитро… А если ее вот так?.. Резко надавив, я сдвинул пальцы влево.

Ван закашлялся, повернулся и сплюнул за борт. Кровью сплюнул.

– Брат, ты меня пугаешь.

– Да я сам чуть не… хм… бояться начал, – хрипло ответил эльф и снова тяжело закашлялся.

Выплюнув еще несколько темных сгустков, он отдышался и с благодарностью принял от меня бутылку воды, вытащенную из «браслетной» безразмерной сумки. Сама сумка была тут же спрятана обратно, чтобы руки не занимала.

Я внимательно следил за братом, не забывая оглядывать толпу, ища вероятного врага.

– Ирдес, слушай, я тут случайно пару раз услышал, как вы с братом друг друга называли… – обратился ко мне Слава. – Ты – Крылатый?

– Угу, – кивнул я.

– А ты – Апокалипсис?

– Допустим, – прищурился светлый.

– Я – Морган Карибский, – распрямил спину Слава.

Мы переглянулись.

– Адмирал третьего атакующего звена корпуса «Черепа «Межвременья»? – уточнил я, и парень кивнул. – Глава гильдии Вольных, самый черный пират? Да ты же легенда!..

Майя страдальчески закатила глаза и тяжело вздохнула. Понятно, брат достал ее «Межвременьем» так же, как я – Шона.

– И это мне говорит ходячий миф, на счету которого больше невероятных побед, чем звезд на галактической карте, – польстил моему самолюбию Слава… Морган.

– Это все Апокалипсис виноват, – смутился я.

– Я виноват?! – обалдел брат. – А кто мне ныл постоянно: «Ну Ван, ну научи меня летать!»?

– Я ныл?! А кто мне жаловался: «Надоело одному летать, нужен напарник»?!

– Нытик.

– Брехло!

– Может, вы не будете опять ругаться, а то снова подеретесь? – тяжко вздохнул новоявленный коллега по игре.

– Мы никогда не ругаемся, – тут же сказал светлый.

– И никогда не деремся, – добавил я. – Мы тренируемся. Сразу видно, что у тебя нет братьев, Карибский.

Невольную улыбку вызвало воспоминание о том, как сбежал от нас Шон, сказав, что одного меня терпеть еще можно, а двоих ненормальных, напрочь рассорившихся с головой, он уже не выдержит.

– Я к вам с меркантильными целями, коллеги! – напомнил о себе Морган. – Ваша команда располагает сведениями о месторасположении базы «Синее крыло», верно ведь?

– А чем глава гильдии Вольных готов пожертвовать ради этих сведений? – сложил руки на груди Ван.

– Глава гильдии готов отдать пять полностью укомплектованных разведчиков экстра-класса.

Ван выудил из рюкзака ноут и расположил его на подвешенном в воздухе лейтэре, развернув на экране звездные карты «Межвременья». Морган расположился рядом, держа свой КПК, а я надел виртуальные браслеты, разветвляя управляющие сенсоры брата.

Как бы меня ни занимало дело, все равно невольно поглядывал на рыжую девушку. И от мимолетных улыбок, которые она мне дарила, что-то внутри каждый раз ёкало.

Пока мы обсуждали характеристики разведчиков, спорили, направляли отчеты в наш корпус, передавали координаты базы противника и договаривались об участии в атаке, паром успел подойти к городу и уже почти пристал к берегу. Мы даже не сломали ничего, никого не напугали до икоты, не облазили весь паром от машинного отделения до крыши мостика. Не успели. Какое разочарование! Ничего, в другой раз не упущу такой возможности! А сейчас что-то голова опять разболелась, ребра ноют…

Мы бодро приготовились прыгать на берег, как только паром приостановит ход, когда Андрей Данилович громко сказал:

– Слава, Майя, я разрешаю вам сегодня пойти в клуб. Но чтобы утром были дома как штык!..

Последние слова потонули в восторженном визге девушки:

– Папочка, спасибо!..

Взглянув на нее, я снова с большим трудом отвел взгляд. Это ненормально. Я знаю ее всего несколько часов, так почему же мне хочется постоянно смотреть на нее, обнять и не отпускать?! Точно, сотрясение мозга… или иного содержимого головы. Прижав ладонь ко лбу, заскрежетал зубами – я ведь для Майи малолетка…

– Голова опять болит? – поинтересовался брат.

– Точняк, – мрачно ответил я.

– У тебя сотрясение, вот это точняк, – серьезно сказал эльф. – Тебе отлежаться надо, а ты «в клуб, в клуб»…

Зачем он это так громко говорит?! Майя смотрит с тревогой и даже собралась отказаться от похода, по лицу вижу…

– Во-первых, Арина с Денисом выступают только раз в две недели, во-вторых, я обещал, в-третьих, на мне все и так заживет! – А если буду отлеживаться, умру от скуки. – И вообще, уже ничего не болит, это были глюки, причем не мои!

– А по шее?!

– А в обратку?!

– Время! – прервал спор Ван, ловко запрыгивая на аппарель.

Пока мы разговаривали, паром причалил. Ван спустился на шаг для разгона, а я взмыл вверх моим полетным прыжком, извернувшись в воздухе, чтобы не зацепиться за аппарель животом и ногами. Приземлившись на бетонной пристани, тут же откатился в сторону, чтобы не придавило.

Ван встал на ноги после своего коронного тройного сальто и сразу обернулся, выискивая меня взглядом. Поднявшись, я махнул рукой, показывая, что со мной все в порядке. Эльф быстро отошел, уступая людям, сходящим с парома нормальным способом, дорогу. Майя с братом сошли первыми и остановились возле нас.

Что-то у меня голова после прыжка закружилась… и в глазах резко помутнело… ой…

– Ирдес! Воробей! Крылатый!

Я бы, наверное, упал, если бы меня с трех сторон не окружили словно из-под земли появившиеся друзья.

– Как твое крыло? – спросил Даня Маньяк.

– Сильно ударился, Ирдес? – вторила брату Маня Маньячка.

– Очень болит, воробей? – участливо погладила меня по плечу Киса.

– Как ты ухитрился?

– Бедняга…

– Тебе в травмпункт не надо, солнышко темное?

– Не, никуда мне не надо, ничего не болит, все нормально! – попытался отпихаться я от друзей, да не тут-то было – они обнаружили разорванную футболку и здоровенный сине-красно-фиолетовый ушиб, частично скрытый бинтами.

– Ни фига себе «нормально»… – присвистнул Маньяк.

– Да все нормально! – повторил я.

– Значит, Ирдес у нас бедный-несчастный, а Вана никто и не заметил?! – возмутился эльф. – Ну конечно, Ван же такой незаметный, буквально невидимый…

Друзья переглянулись, и девчонки тут же повисли на Ване с двух сторон.

– Тебя мы тоже очень любим. – Киса, с трудом дотянувшись, поцеловала эльфа в щеку.

– Точно-точно, – покивала Маня.

– Так-то лучше, – ответил наглый самоуверенный светлый.

– Мур-р. – Рысь по-кошачьи потерлась щекой о лямку рюкзака Вана. – Какой же ты вредный.

– О, да! Я – вредный эльф! – гордо подтвердил Ван и рассмеялся, для вида отбиваясь от начавших щекотать его девчонок.

– Ребята, я хочу вам кое-кого представить! – попытался я привлечь внимание друзей.

Рысь и Маня оставили в покое Вана, Даня с любопытством проследил за моим взглядом.

– Это Майя. – Я указал на девушку. – Майя, это мои лучшие друзья – Маня, Даня и Юля.

Маньяки встали от меня с двух сторон и нехорошо прищурились, глядя на рыжеволосую.

– Ван нам сказал, что ты впоролся из-за какой-то девчонки, – сказала Маньячка своим неподражаемым тоном, где за каждым словом слышалось «эта жертва».

– Рыжей, – уточнил Маньяк.

– Сломанное крыло, – констатировала Маня.

– А заодно сотрясение головы, ибо мозгов в ней нет, – добавил Даня.

– Потому что врезаться в дерево можно только из-за нашей Кисы, – процедила Маня.

– Но ты смотрел в другую сторону, – припечатал Даня.

– Маньяки! – не выдержал я, попытавшись схватить их за вороты, с целью столкнуть лбами друг с другом.

Близнецы прыгнули в разные стороны, не даваясь мне в руки.

Во время их прочувствованной речи я попеременно то краснел, то бледнел, желая одного – чтобы они заткнулись! Цвет лица феечки почти сравнялся с цветом волос.

– Майя, прости, не знаю, что на этих психов нашло…

– Бывает, – быстро успокоившись, улыбнулась она. – Я бы на их месте вела себя не лучше.

– Маньяки? – вышел вперед Слава. – Те самые Маньяки?

– Смотря что ты имеешь в виду, человек! – ответила Маня.

– И с какой целью интересуешься, – добавил Даня.

– Рад видеть ваши лица, а не только маски, пилоты! – сказал парень. – Я – Морган Карибский.

– Карибский?! – обалдел Маньяк.

– Настоящий?! – подпрыгнула Маньячка, становясь плечом к плечу с братом.

– Абсолютно, – подтвердил Морган.

– Ух ты!

– Круто!

Маньяки подскочили к парню и тут же засыпали его вопросами. Не давая близнецам сбить с толку Славу, я все-таки поймал их за вороты и подтащил к себе.

– Двойняшки, мы идем сегодня в клуб! На выступление Арины и Дениса. Моргана берем с собой, там его и препарируете.

– Ура! – заорали, сверкая улыбками и глазами, Маня с Даней, пытаясь меня придушить и что-нибудь еще сломать.

Чему они обрадовались – тому, что мы идем в клуб, или разрешению препарировать Моргана?! В беседе с этими двумя надо следить за словами, а то разрешишь, например, прибить кого-нибудь, а они тебя буквально поймут.

Отвесив двойняшкам дежурные подзатыльники, чтобы «не покушались на Крылатого», Киса взяла меня под руку.

– Я – Юлия, – степенно кивнула она Майе, перевела взгляд на Славу, сверкнула темными глазами. – Для коллег – Черная Рысь.

– Да у вас здесь весь «клин» собрался?! – весело поинтересовался Морган.

Клином называли атакующую семерку. Не только Призраки разбиты на семерки. Такой «клин», или атакующий «клинок», повсеместно распространен в «Межвременье», в «Еве» и прочих виртуальных играх как Интернета, так и Информатория.

– Не весь, – томно взмахнув густыми черными ресницами, ответила Киса. – Нас только пятеро, основное «лезвие».

Любая семерка-«клинок» делилась на боевое «лезвие» и направляющую «рукоять», на воинов и командира со вторым, почти не участвующим в боевых действиях, навигатором. Наша пятерка – «лезвие», а Дрэйк и Венди – «рукоять».

Она специально так оделась, вцепилась в мою руку и бросает полные скрытого презрения и превосходства взгляды в сторону Майи? Кожаные штаны, блестящие черные туфельки, блестящая плотная черная майка и Ванов подарок – декоративные серебряные наручни тончайшей ковки. Никогда не забуду, как он оббегал весь город в поисках мастерской по изготовлению ювелирных украшений, пока не нашел кузнеца, который смог выковать этих прыгающих, спящих, сидящих в засаде и играющих кошек так искусно, что они казались живыми.

– Кис-са! – внятно произнес я и повернулся, чтобы взглянуть девушке прямо в глаза.

– Мур?

Ой, ну сейчас заплачу от умиления этим воплощением самой невинности! Остается только удивляться, когда это она успела от меня столько перенять?!

– Киса!

– Ничего не знаю! – топнула ножкой Юля.

– Это и есть та самая Киса, из-за которой можно умереть? – подошла поближе Майя.

– Та самая, – гордо кивнула Юля.

– Можно, – подтвердил я грустно. – И жизнь за эту наглую девчонку я положу не задумываясь. Как и за Маньяков. И за Вана.

– За Вана не надо, а то Ван тебя сам убьет! – пригрозил эльф.

Рысь потерлась щекой о мое плечо, довольно мурлыкнув.

– Но я не понимаю, почему они считают меня своей собственностью! – пожаловался я Майе.

– Потому что так и есть, воробей! – хмыкнула Киса.

– Личность не может быть чьей-то собственностью! – веско сказала феечка. – А рабства у нас уже давно не существует. Человек, темный или светлый может принадлежать только сам себе.

– Крылатый, ты у меня в рабстве, – ядовито заявила Юля, ехидно глядя на Майю.

– Вот еще!

– Разрешу Маньякам тебя мучить, – с самой ласковой улыбкой пригрозила Рысь.

– Ладно, я в рабстве, – мгновенно согласился. – Шантажистка.

– Ага, – кивнула довольная Киса.

Я тяжко вздохнул и повторил предложение сходить в клуб сегодня ночью. Юля пригвоздила Майю взглядом к асфальту, но согласилась, и мы обсудили, где и когда встречаемся. Интересно, они не выцарапали друг другу глаза только потому, что я здесь?

– Дети, пора ехать! – послышался голос отца Майи.

К пирсу подъехал серебристый джип, из которого вышла такая же миниатюрная, как Майя, рыжеволосая женщина. Я понял, что это ее мать, еще до того, как Майя бросилась к ней с радостным: «Мама!» Садясь в машину, феечка помахала мне рукой:

– До вечера, Ирдес!

– До вечера, Майя! – улыбнулся я, махнув рукой в ответ.

– Пока, Морган! – хором крикнули близнецы. – Мы ждем тебя вечером!

– Препарируем и посмотрим… – гораздо тише сказала Маньячка.

– …что же у тебя внутри, чертов пират! – в тон сестре дополнил Маньяк.

– Без кровавых убийств в общественных местах! – предупредила Рысь. – Потом можете похитить и тихо в подвале пытать сколько влезет! Вот только сомневаюсь, что вы с этим бугаем справитесь.

– Н-да, – кивнул Даня.

– Здоров, – оценила размеры Моргана Маня.

– Но мы, может, и меньше, зато опыта побольше!

И лица близнецов растянулись в хищных улыбках, а в зрачках замаячил красноватый отблеск.

– Переодеться бы, – хмуро взглянул на свою рваную кроссовку эльф.

– Да уж, – дернул я за ворот разорванную футболку. – А домой нельзя. Киса, здесь есть какой-нибудь одежно-обувной магазин?

– А как же, – кивнул она. – Пойдем.

Вспомнив, что я теперь временно (очень надеюсь, что ненадолго!) бескрылый, огляделся и направился было к выстроившимся в рядок такси, но Киса поймала меня за ворот и потянула на себя.

– Ногами, золотой мой, здесь недалеко, – промурлыкала она. – Так дойдем.

Я пожал плечами и согласно кивнул.

– Мы пойдем пешком, – сверкнул синью глаз Ван, – а тебя понесем! – И подхватил девушку на руки.

– Поставь на землю, бессовестный! – возмутилась Юля.

– Бессовестный?! – Ван перекинул ее через плечо, придерживая за ноги. – Как скажешь!

– Ван! Сумасшедший эльф, отпусти! – Рысь ударила светлого кулачком по спине.

– Ни за что! – радостно отозвался эльф.

– Питекантроп ушастый! – возмутилась Юля.

– Австралопитек, – поправил я Кису, покосившись на давящихся смехом двойняшек.

Юля стала щекотать эльфа, тот дернулся и перебросил девушку обратно на руки. Состроив грозную физиономию, он глухо рыкнул:

– Молчать, Киса!

Она затихла, тяжко вздохнув. Рыси подчинялись все, кроме Вана, которого невозможно было заставить сделать что-то против его воли.

Что-то в этой жизни я определенно упускаю, потому что ни демона не понимаю.

С одеждой мы разобрались довольно быстро, заставив по пути переодеться и Кису с Маньяками. Эльф выбрал себе черные штаны и серебристую рубашку с широким по последней моде рукавом. Я обозвал его «принц Корвин» и прицепил на рубашку давно и без дела валявшийся в сумке артефакт – серебряную розу с пространственным карманом, как у моего браслета.

Себе я откопал истинное сокровище – на моей черной шелковой рубашке по спине и рукавам струился легкий светло-серебристый рисунок перышек крыльев.

Маньяки опять сверкали, а Юле мы с Ваном буквально навязали черное, со струящейся серебром по ткани розой платье. В меру длинное, оно подчеркивало все достоинства и без того идеальной фигуры навигатора. На возмущенное: «Мне не по карману!» – мы только посоветовали навигатору заткнуться и выбрать туфли. Мы сами за все расплатились средствами с карточек, не забыв и о не подготовившихся к походу за обновками Маньяках.

Часы, оставшиеся до ночи, решили переждать у Юли, поэтому завалились к ней всей веселой толпой. Юлина мама, оказавшаяся дома, долго восхищалась обновками дочери, а после предложила нам всем полакомиться замечательным тортом из кондитерской, где работала главным технологом.

Но Рысь с Ваном пинками загнали меня в комнату, не позволив тотчас приняться за сладкое.

– Пошли посмотрим, как твоя спина! – сказала Рысь. – Тебя бы, по-хорошему, не в клуб, а в травмпункт отправить!

– Да у меня же «заживлялка» лежит! – попытался отмахнуться я.

– Сядь, – принял сторону Рыси Ван. – Мелкий, ты ведь никогда раньше не ломал крыльев. Дай мы посмотрим еще раз. Вытряхивайся из рубашки!

Я раздраженно дернул плечом, но сел на предложенный стул, развернув его спинкой вперед, и снял рубашку, убрав волосы со спины. Брат срезал бинты. Я терпеливо ждал, когда они с Кисой закончат с осмотром моей травмы.

– Плохо, – сказала Рысь. – Как ты еще рукой шевелить умудряешься?

– Легко, – продемонстрировал я свои способности, скрывая ноющую боль.

– Да сиди ты тихо! – сказала Киса. – И выпусти-ка крылья.

– Может, не стоит? – робко возразил я.

– Давай посмотрим, – сказал Ван. – Может, там все серьезнее, чем мы думали. Промедлим, и останешься бескрылым навсегда.

Такая перспектива меня не то чтобы не прельстила, а, откровенно говоря, серьезно напугала! Бескрылый Крылатый?! Лучше сразу с крыши головой вниз!

Сжав зубы, я выпустил крылья, выгнулся и взвыл от дикой боли. Невыносимо! Хуже, чем в прошлый раз. Прикусив костяшки сжатого кулака, я взмахнул здоровым крылом и максимально расслабил поврежденное.

– Небо, как больно… – выдавил я. – Ван, наложи мне хоть «ледышку», а то я сдохну!

– Потерпи, малыш, – сказал Ван, касаясь спины над крылом.

От его пальцев растекался холод. Через минуту стало немного полегче, но боль была все еще зверская.

– Крылья у тебя, может, и полуэфирные, – сказала Киса, – а вот кровь на них вполне обычная.

– Что там? – сквозь сжатые зубы выдавил я. – Все плохо?

– Все еще хуже, – сказал брат.

Кое-как разглядев свою спину, я подумал, что ситуация действительно отвратительная. Несущая кость крыла переломана у самого основания. По сути, мое крыло сейчас просто полуоторвано. Ой, мамочка! Мне уже страшно и хочется к дедушке!