Текст книги "Крылатый"

– Ван, сделай что-нибудь! – Справиться с накатившей паникой не представлялось возможным. – Я не смогу жить без крыльев! Я же летать научился прежде, чем ходить, я не могу не летать!..

Это было правдой. Еще до того, как сделать свой первый шаг, я научился левитировать. А уж когда в девять лет судьба подарила мне крылья… Левитация – это, конечно, неплохо, но несравнимо с настоящим полетом.

– Затихни, – сказал светлый, повыше закатывая рукава своей серебристой рубашки. Он потер светящиеся золотом ладони друг о друга и положил левую руку на спину между крыльями, а правой взялся за поломанную кость. – Терпи.

Он надавил, я заорал и вгрызся клыками в собственную руку. Продолжая глухо выть, свободной рукой я едва не сломал спинку стула.

– Наложи «ледышку», садист светлый!

– Уже наложил.

– Тогда почему так больно, демоны тебя дери?!

– Терпи, малыш…

Терпеть?! Да так больно мне было всего раза три за всю жизнь!

– Не смей трансформироваться, дурак темный!

– Не могу!..

– Я сказал – не смей! Останешься без крыла!

Чувствуя, как чешуйки проступают из-под кожи, я титаническим усилием остановил вторую стадию, повернув процессы вспять. Тут крыло и спину обожгло огнем, и сразу же растекся холод.

– Все, все, воробей, – пробился сквозь пелену в моем сознании голос брата, стирающего принесенным Кисой мокрым полотенцем кровь с моей спины и перьев. Руки у него были заляпаны кровью по самые локти. – Все закончилось…

Я тайком вытер выступившие на глазах слезы. Тупая, но уже терпимая боль грызла основание крыла, растекаясь на полспины. Наверное, все это длилось от силы минуты две, но мне это время показалось вечностью.

– Вам нужны бинт и перекись водорода? – поинтересовалась заглянувшая в комнату на мои вопли и ругань Юлина мама.

– Несите, – устало кивнул Ван, вытирая руки.

– Как ты? – Близнецы присели подле меня и с тревогой заглянули в лицо.

Я мотнул головой, жестом попросив воды, и Маня быстро сбегала на кухню. Осушив стакан в несколько больших глотков, я отдышался и только потом ответил:

– Как жертва ножа дасгаха.

В это время вернулась Юлина мама, Маргарита Павловна, с аптечкой, и мои перья тщательно промыли от крови. Вывернув шею, я рассмотрел золотистые, едва видимые, но уходящие прямо в спину прочные нити эльфийской лангетки, наложенной на вправленные кости крыла. В программу обучения хранителя входит обязательное знание медицины, и уж первые несколько курсов Ван точно освоил.

Жаль, что мы до срока не можем лечить сами себя. Зато можем лечить друг друга, что в принципе тоже неплохо.

– Недельку придется обойтись без крыльев, – сообщил мне эльф.

– Неделька – не вся жизнь, – безрадостно ответил я.

– Ничего, полетаем на моем лейтэре, – улыбнулся светлый.

– Правда?! – обрадовался я.

А ведь Ван испугался за меня сильнее меня самого. Бледный, хоть и пытается улыбаться. Сколько же сил он положил на эту лангетку?.. Эх, Ван, как бы я без тебя жил?

– Спасибо, брат, – невольно вырвалось у меня.

Он промолчал, но ответный взгляд и едва заметное прикосновение души к душе ясно сказали все, о чем не скажешь словами. Одно короткое и емкое слово, которое вмещает в себя невообразимо много. Это слово «брат».

Осторожно втянув крылья обратно в спину, я надел новую рубашку, посмотрелся в зеркало, расстегнул пару верхних клепок и остался доволен.

– Ну? Я что-то слышал о тортике?

Получив в ответ множество лучистых улыбок и эпитетов, из которых самым ласковым было «сладкоежка», я первым отправился на кухню, где Юлькина мама отрезала мне как пострадавшему самый большой кусок торта и налила горячего чая. Остальные тоже расселись за столом.

Маргарита Павловна долго расспрашивала эльфа, как ему удалось одеть ее строптивую девочку во что-то приличное. По мнению матери, стиль дочери превращал ее из красивой девушки в чудовище.

– Она всегда красивая, – невозмутимо ответил Ван, подперев подбородок рукой и помешивая ложечкой чай. – Если ей нравится ее стиль, почему я должен относиться к нему отрицательно? Это красиво, и я принимаю Юлю такой, какая она есть.

Близнецы старательно смотрели в свои блюдца с кусками торта, держа лица каменными, Юля тоже уставилась в кружку с чаем.

Какой-то аспект этой жизни я определенно упускаю, потому что опять ничего не понимаю! И в этом необходимо разобраться в самое ближайшее время!

– Но как можно считать красивым хотя бы ее ужасные байкерские перчатки с дырками?! Или эти кожаные браслеты с шипами и жуткий ошейник!.. – недоуменно спросила Маргарита Павловна.

– Легко и просто, – пожал плечами Ван.

– А что в этом плохого? – удивился я. – Я бы не понял, если бы Юля вдруг перекрасилась в блондинку и переоделась в розовое! Вот это был бы шок! А так, в чем-то она, конечно, перегибает палку, но лишь потому, что вы на нее сильно давите, Маргарита Павловна. Например, моему отцу не нравится моя длина волос, но он ни разу не высказался против, потому что это мое право – выглядеть так, как я хочу. Моей матери совсем не нравится, что я остаюсь в человеческих землях на год, но она не возражает… – После капитального скандала, но об этом промолчим. – …потому что это мое право – жить так, как я того пожелаю. Это моя жизнь, мой стиль и мое право. Поймите, то же касается и вашей дочери.

– Но что о ней люди подумают?! – возмутилась Кисина мама.

– А кого это волнует? – в голос удивились все пятеро.

Женщина развела руками и сказала с улыбкой:

– Да, вас это действительно не волнует.

Она была хорошей и в общем-то понимающей матерью, но хотела видеть в дочери продолжение себя, а Юля ее разочаровывала, оставаясь папиной дочкой. Всех нас Юлина мать принимала как родных, и, думаю, дело тут было не в том, что я дважды спас жизнь ее мужу.

– Воробей, ты что-то бледный, – сказал Юля. – Ты в норме?

– Душно, – пожаловался я, чувствуя, как раскаленные гвозди боли проникают в мозг.

Попытавшись встать и подойти к окошку, я не смог даже подняться.

– Малыш!

Ван, тебя за ногу и об пень, я не малыш! Не малыш!..

…Ван подхватил потерявшего сознание Ирдеса, не позволив ему упасть.

– Малыш! Ирдес! Вот проклятье…

– Давай его в комнату, Ван! – Юля вскочила со стула и открыла перед эльфом двери.

Эльф вынес брата с кухни, положил на диван в комнате, сел рядом.

– «Скорую» вызвать? – засуетилась Юлина мама.

– Нет, – отрицательно качнул золотоволосой головой эльф. – Лучше полотенце на лоб и холодной воды.

Маргарита Павловна побежала на кухню, за ней рванули помогать близнецы, а Юля села рядом с эльфом, заглянула ему в глаза.

– Ван…

– Опять я его не сберег, – с болью сказал светлый, нащупывая на лбу Ирдеса венец и снимая его.

– Ты же не виноват, – погладила его по руке подруга.

– Виноват. Виноват, Киса!

Юля видела, что Вана грызет тяжелейшее чувство вины. Его ярко-синие глаза потемнели. Юля пять лет знала его и не первый раз видела таким. Почему-то Ван считал себя обязанным любой ценой оберегать своего темного напарника и брата. Но в чем на самом деле себя так беспощадно винил эльф, она не знала, а он не рассказывал.

Маргарита Павловна принесла воду и полотенце, а двойняшки все аккуратно расставили на табуретке рядом с диваном.

– Жить будет? – хором поинтересовались близнецы.

– Был бы человеком, уже лежал бы в реанимации, – ответил эльф, убирая ладонь со лба Крылатого. – И не факт, что выжил бы. А так к вечеру встанет. Еще и прыгать всю ночь будет. Неуемный…

– Переживаешь? – Юлина мать присела на краешек дивана.

– Он так сильно расшибся… – потерянно ответил светлый. – А я снова был слишком далеко. Потом опять наорал вместо того, чтобы сразу помочь. Я идиот, малыш прав…

Кончики пальцев эльфа-хранителя слегка светились, касаясь висков Крылатого. Близнецы переглянулись и увели Юлю с матерью обратно на кухню.

Через полчаса Ирдес открыл глаза и встретился взглядом с братом.

– Может, домой? – без предисловий предложил эльф.

Ирдес так умоляюще поглядел на светлого, что тот не выдержал и сдался:

– Ну, хорошо, хорошо. Но до вечера будешь спать.

Ирдес с готовностью кивнул и тут же скривился от боли.

– Ван, вылечи меня, – тихо попросил Крылатый. – Ты же можешь.

– У тебя гематома, – так же тихо сказал эльф. – Я ее локализовал и обезвредил, но болеть будет еще недели две.

Ирдес ничего не сказал, только вздохнул и отвел взгляд. Эльф закусил губу. Он знал, из-за чего, точнее, из-за кого брат так старался казаться всесильным и беззаботным. Но не нравилась Вану эта рыжая, не нравилась и все! И дело не только в том, что он в принципе не любил рыжих, просто было в этой девушке что-то настораживающее. Но… это ведь не его выбор.

– Ладно, – сказал эльф, и брат вскинул на него взгляд сразу засиявших фиолетовых, как цветы ириса, глаз. – Только это будет больно.

– Больнее, чем крыло? – улыбнулся мальчишка.

– Примерно так же. И менять ипостась ты неделю не сможешь.

– Я и так не могу ее пока менять, – ответил темный. – После того как я сдержал процесс трансформации, пришлось эту способность полностью заблокировать.

– Ладно, – повторил эльф и позвал громче: – Киса!

– Очнулся, – обрадовалась Рысь, увидев Ирдеса.

– Почти, – кивнул Ван. – Солнце мое, принеси что-нибудь зажать в зубах, чтобы он себе язык не прикусил.

Юля исчезла, а вошедшие в комнату близнецы по указанию эльфа помогли слабому еще Ирдесу перелечь с дивана на пол, положили под голову подушку. За неимением лучшего Рысь принесла распакованный брикет свернутого бинта, который темному и пришлось зажать в зубах.

– Может, все же вызвать «скорую»? – предложила суетившаяся рядом Юлина мать.

– Нет, – мотнул головой светлый. – Шаманы в белых халатах тут не помогут. Двойняшки, держите ему руки-ноги. Юля, держи голову. Потерпи, малыш.

В последний момент в глазах Ирдеса мелькнул страх, но когда ладони эльфа легли на его виски, он зажмурился и сжал зубы. К его чести, терпел он долго. Пока пытка не стала невыносимой.

…Эльф сидел за столом, уронив на руки голову, и уже давненько не реагировал на внешние раздражители. Его душа все еще беззвучно кричала от боли, причиненной младшему брату.

– Как ты? – Юля положила руку на плечо друга.

– Устал, – сказал он, не поднимая головы.

– Кофе сварить? – спросила девушка.

– Не откажусь, – ответил эльф.

…Ирдес появился в дверях облюбованной друзьями кухни, оглядел свою команду. Юлина мать под вечер испекла в духовке невообразимо вкусные булочки, и компания уплетала их, запивая кофе и чаем.

– Воробей, – улыбнулась Юля, заметившая друга первой.

– Крылатый! – Близнецы тут же вскочили, втащили темного на кухню. – Как ты?!

– Есть хочу, – ответил Ирдес.

Он снова принял бодрый и сияющий вид. При взгляде на этого очаровательного мальчишку невольно хотелось улыбнуться и потрепать его темную шевелюру.

Мы стояли у клуба всего минуты две, а близняшки уже вовсю ворчали насчет непунктуальности некоторых пиратов и их рыжих сестер. Я отмахивался от их ехидных замечаний о моем вкусе, точнее, безвкусии в выборе девушек.

После той страшной пытки, по ошибке названной исцелением, я проспал часов пять, и, когда проснулся, голова уже почти не болела. Ван предупредил, что у него просто сил не хватило вылечить меня полностью, но, по-моему, он все сделал на «отлично». Во всяком случае, я был жив, твердо стоял на ногах и собирался веселиться всю ночь.

Когда из подъехавшего джипа вылез Морган, я его просто не узнал. Глава гильдии Вольных… в белом. Даже туфли белые. У самого черного пирата «Межвременья». Не смешите мои замшевые сапоги, они же новые!

Но когда следом за братом вышла Майя, все остальное как-то отошло на второй план. Она была такая… что у меня просто перехватило дыхание. Рыжие волосы уложены в высокую прическу и перевиты нитками жемчуга, алый шелк платья и красные туфельки…

– Ой, какие вы все серебристые, – восхитилась она, оглядев нашу компанию.

– Ну так естественно! Черный и серебро – это же цвета нашего «клинка»! – практически в один голос заявили недовольные близнецы за моей спиной.

– А вот ты, Морган, – сказала Маня, – не соответствуешь идеалам.

– Мы крайне разочарованы, – дополнил Даня. – Мы ожидали как минимум большего уважения.

И двойняшки со значением кивнули и вздернули подбородки, ожидая реакции Моргана.

– Ребята, по-моему, вы путаете игру с жизнью, – почесал тот в затылке.

– Жизнь и есть игра! – Оп, как у нашей пятерки слаженно получается возмущаться в один голос!

Я шагнул к рыжей девушке и тихо сказал:

– Ты прекрасна, Майя.

– Спасибо, – смущенно улыбнулась фея.

– Прошу за мной. – Я указал рукой на двери моего любимого клуба.

Майя взяла меня под локоть, Киса схватилась за эльфа, двойняшки с двух сторон атаковали Моргана. Мы прошли за стальные двери, я собрался было заплатить за вход, как рядом с нами появился администратор.

– Наши почетные гости! – обрадовался мужчина в костюме. – Нет-нет, никакой платы за вход, господа! Лорд Ирдес, лорд Вэйванлин, вы всегда желанные гости в нашем заведении! Я сейчас же распоряжусь расконсервировать ваш столик!

Уп-с, успел забыть, что после нашего третьего совместного посещения этого клуба мы ВИП-персоны. Ну, хоть принцами не титулуют, и на том спасибо – безликое обращение «лорд» в современном мире подразумевает любой титул – от баронета до крон-герцога.

…Но в тот раз было весело! Маньяки-секунданты и дуэль между двумя венценосными – светлым и темным. Наши актерские таланты тогда проявились на сто процентов! Хе-хе, мы с Ваном всего лишь поспорили, чья школа и оружие лучше, решили размяться, а эти глупые людишки подумали, что это настоящая дуэль! Ну не могли же мы их разочаровать и сразу признать, что вошедшее в притчи противостояние светлой и темной рас нас двоих не касается. Правда, увлеклись и чуть не разгромили весь клуб, а на «банкете примирения» поломали еще немного мебели. Но после уплаты солидной суммы, компенсировавшей гулянку, нас провожали как родных и приглашали заходить и ломать что захотим в любое время…

Мы с Ваном переглянулись и провели ладонями по лбам, сбрасывая «невидимки» с венцов.

– Нам сегодня на семь персон, – сказал я.

– Конечно, сейчас распоряжусь.

Администратор испарился, а мы не торопясь прошли по широкому коридору к основному залу.

Пока персонал суетился, подготавливая наши места, можно было не торопиться. Морган, спасаясь от упражняющихся в ядовитом сарказме Маньяков, подошел к сестре и подставил ей руку. Она вцепилась в брата, отпуская меня. Зараза Карибский, нашел бы себе другое занятие…

– Ирдес! Ван!

К нам подошел высокий лохматый парень в черной майке, кожаных штанах и высоких ботинках.

– Доброй ночи, Денис! – сказал я, пожимая протянутую руку.

– Привет, Деня, – поприветствовал Ван.

Киса и двойняшки познакомили с Денисом Моргана и Майю.

Поработав с голосовыми связками Арины и Дениса, я улучшил, как и обещал, голоса обоих солистов. Эльф еще и закрепил эффект, убрав неприятные последствия моего вмешательства, так что теперь эти двое нам по гроб жизни благодарны.

– А мы записали альбом в студии, – похвастался Денис. – И еще я написал с десяток песен, сегодня будем исполнять новые!

– Отлично! – сказал я. – Давно хотелось чего-нибудь новенького!

– Из них четыре лично вам посвящены, ребята, – сообщил Денис.

– А я смотрю, вы известные личности, – встрял Морган.

– Ирдес! – раздался возглас.

Я обернулся. К нам целенаправленно двигалась черноволосая девушка маленького роста.

– О Небо… – простонал я. – Деня, когда твоя подруга от меня отстанет?!

– Не знаю, темный, – сочувственно ответил певец. – Арина та еще липучка…

– А то я не знаю! – сказал я, прячась за спины близнецов при приближении девушки.

– Ирдес! Почему ты опять не берешь трубку?

– Потому что я умер! – отозвался я из-за спин близняшек.

Девушка попыталась пройти между двойняшками, но не тут-то было. Близнецы сдвинули плечи и улыбнулись своей фирменной улыбочкой. Арина отступила на шаг и предприняла попытку обойти хищную парочку. Они шагнули в сторону, сдвинувшись вслед за ней. И новая попытка обогнуть двойняшек с другой стороны не увенчалась успехом.

– Ребята, пустите! – возмутилась девушка.

– Он наш! – ответили близнецы жуткими голосами. – Только наш…

– Мы согласны делить Крылатого только с его братом и Рысью, – уточнила Маня.

– А ты пролетела, как фанера над Парижем, потому что такие понятия, как «брат» и «Рысь», к тебе не относятся! – констатировал Даня.

– Гуляй мимо! – хором закончили близняшки.

Арина сложила руки на груди, надулась и надменно сказала, перед тем как уйти:

– Я подожду, пока вас двоих рядом не окажется, психи несчастные!

– Маньяки счастливые! – ответили ей в спину довольные собой двойняшки.

Я обнял обоих своих друзей за плечи и вдруг заметил, что я с ними одного роста. Это же на сколько я вырос за последнее время, на пять сантиметров?! Многовато что-то за полтора месяца! Куда делись мои скромные метр семьдесят?

– Берем липучку на себя, – сказал Даня. – Да, Манечка?

– Конечно, Данечка! Пусть попробует нас обойти! – ответила Маня.

Направившись к дальнему столику, уже накрытому для нас, близнецы ослепительно засверкали, оказавшись в свете неоновых лучей. Ну точно как зеркальные шары! Рубашка Дани и блузка Мани были одинаково густо расшиты мелкими сверкающими капельками, от которых по всему залу прыгали отсветы. Уж молчу о вставках амальгамной материи на черных штанах обоих. Специально для похода в клуб отдельные пряди волос были выкрашены серебряной краской. Ослепнуть можно от их сияния! Такой скромный я на их фоне вообще теряюсь.

Интересно, Маня принципиально не носит платья и юбки? Чтобы по минимуму отличаться от брата? Да и Даня не отстает, стараясь для сестры! Даже светлые шевелюры обоих уложены в одинаковом «творческом беспорядке»! Да и двигаются двойняшки так слаженно, словно один человек. Ни разу не видел, чтобы они шли не в ногу. А уж как они летают! Могу пересчитать по пальцам пилотов в «Межвременье», равных этому дуэту.

Мы оккупировали столик (Маньяки ловко оттеснили Моргана от сестры, позволив мне занять место рядом с ней), сделали заказ, и сам собой потек приятный разговор в ожидании концерта.

– Тебе очень идет жемчуг, – сказал я, склонившись к рыжей девушке. – И алый шелк. Ты просто ослепительна.

– Ты тоже, – тихо ответила она, очень мило смутившись. – И этот черный обруч делает тебя таким загадочным…

– Это не обруч, это венец, – поправил я. – Обруч – это коннектор для погружений в Сеть и виртуальный мир, а у нас с братом – венцы.

– Я постараюсь запомнить, – хихикнула Майя.

Придвинув поближе высокий запотевший стакан, я глотнул из трубочки фирменный коктейль, ожидая, пока Майя доест свое мороженое с «пьяной вишней». Стараясь не смущать ее своим взглядом, я смотрел на сцену, где музыканты потихоньку возились со своими инструментами. Обойтись напитками решили только мы с Ваном, остальные заказали мороженое. Задумавшись о предстоящей ночи, я не сразу заметил, что расторопные официанты уже унесли вазочки из-под мороженого и успели заменить мой опустевший стакан новым, полным.

– А что это ты пьешь? – поинтересовалась феечка.

– Фирменный коктейль, – ответил я. – Хочешь, тебе тоже закажем?

– М-м… дай сначала попробовать. Вдруг он не вкусный…

– Мне нравится. – Пожав плечами, я пододвинул стакан к девушке.

Она сделала всего один глоток, поперхнулась, задохнувшись, стукнула раскрытой ладошкой себя по груди и возмущенно повернулась ко мне.

– Как ты это можешь пить?!.. Там же крепость – градусов тридцать!

– Вообще-то всего двадцать четыре, – поправил эльф.

– А что такого? – искренне удивился я, пробуя коктейль.

Обычный молочно-клубничный коктейль с ванилью.

– Да таким напиться с одного стакана можно!

– С одного стакана? Этим морсиком?! Ты шутишь?!

– Майя, он же темный, – пришла мне на помощь Киса. – У них обмен веществ протекает по-другому и нечеловеческая биохимия организма. Ирдесу, как и Вану, надо литра четыре такого выпить, чтобы опьянеть. Поверь, они лопнут раньше.

– Тогда понятно, – кивнула Майя. – Но я воздержусь от таких… морсиков!

Мне оставалось только пожать плечами. Мой организм иначе, чем человеческий, реагирует на некоторые вещи, например, на яды или алкоголь. Иная биохимия, иное восприятие. У темных и у светлых – практически одинаково. Кто ж виноват, что я – темный? Покажите виновника, хочу выразить ему свою безмерную признательность!

Фоновую музыку сделали громче, некоторые из посетителей вышли танцевать, но я не торопился. Невольно вспомнилось, как в первый раз вытащили Вана на танцпол – эльф сопротивлялся изо всех сил…

– И не подумаю! – кричал Ван, упираясь ногами в пол.

– Можешь не думать, но пойдешь. Прямо сейчас!

– Ни за что!

– Упрямый глупый эльф!

– Киса! Ай, не тяни! Отпусти мое ухо!

– И не подумаю…

С тех пор его обратно не загнать. Чего, спрашивается, упирался?

Пока тянулось время, Майя расспрашивала меня о предстоящем концерте и певцах, а я охотно отвечал на ее вопросы.

Когда начался концерт, наша команда поддержала группу воплями и аплодисментами, но выходить из-за стола не спешила. Группа спела десяток старых песен, поклонники восторженно вопили и хлопали в ладоши.

Но вот Денис остановил музыку и сказал в микрофон:

– Я написал уже достаточно новых текстов, чтобы их можно было начать исполнять. Я долго думал, кому из двух братьев посвятить эту песню, пока не понял, что она о них обоих. Песня называется «Сын Неба». Эти двое доказали, что Тьма и Свет могут вполне мирно сосуществовать, а их представители – быть родными братьями, а не враждовать, как мы привыкли думать. Они рука об руку стоят на защите нашего мира и наших жизней. Светлый эльф-хранитель Ван и темный рыцарь Ирдес, эта песня посвящается вам обоим! Спасибо за все, что вы для нас делаете!

Прозвучали первые аккорды. Мы с Ваном переглянулись.

– Я его за такие посвящения… к стенке… – мрачно сказал эльф.

Слов мне не хватило для выражения мысли, пришлось воспользоваться красноречивыми жестами.

– Тебе посвящают песни? – спросила Майя. – Это ведь о тебе, да?

– О нас с братом, – поправил я.

– И не только песни! Еще баллады, серенады и идиотские признания в любви! – Голос светлого так и сочился ядом.

– Ван, какая муха тебя укусила?

– Рыжая, – ответил брат на старосветлом языке.

Хм… а что это за эмоции в голосе?..

– Не лезь не в свое дело, эльф! – веско предостерег я на том же наречии, стукнув кулаком по столу.

– Я тебя предупредил, – пожал плечами брат.

– По-моему, это я тебя только что предупредил!

В это время Арина и Денис, то чередуя голоса, то сливая их воедино, начали петь:

 
Его ночь – белый день,
Бархат звезд – его небо!
На ступени неслышно падает тень,
Жизнь его – бесконечная лестница в небо!
Не жди домой его вечером,
Все равно не вернется он.
Он в плену высоты навечно!
Не в тебя, в мрак небес он влюблен!
 

«Убить нельзя помиловать» – где ставим запятую? Когда два голоса слились в припеве, я решил, что, так и быть, на первый раз можно помиловать.

 
Отпусти его душу, земля!
Прими его крылья, высь!
Он летать ведь рожден, земля,—
Не держись за него, не держись!
 

Синие глаза рыжей феи странно сверкали, когда она смотрела на меня, слушая песню.

 
Не удержишь руками ветер,
И не будет он вечно твоим!
Не держи его – будешь в ответе
За ту смерть, что придет слишком рано за ним!
Не любить его невозможно,
Как нельзя разлюбить рассвет.
Но забудь обо всем, разве можно
Удержать хоть на миг, удержать в руках свет?!
 
 
Отпусти его душу, земля!
Прими его крылья, высь!
Он рожден для неба, земля,—
Не держись за него, не держись!..
 

Мы с Ваном, не глядя друг на друга, чокнулись высокими стаканами и залпом осушили их. Официантки, следившие за нашим столиком, срочно забрали опустевшую посуду.

– Следующие пусть будут покрепче, – пожелал светлый.

Через минуту принесли новые напитки, в которых уже ощущался алкоголь. Люди говорят, что темного, как и светлого, нереально перепить. Не знаю, не пробовал! Перепить самого себя… хм… кажется, это отдает шизофренией, а попытаться перепить Вана – чистой воды мазохизм.

 
Он уйдет, ты не плачь,
Он уйдет, ведь он должен уйти!
Ангелу крыл не пытайся связать,
Крикни вслед – ты свободен, сын Неба, лети!
 

Последние строки посвященной нам песни еще звенели под потолком, зал взорвался воплями и аплодисментами. Особенно старались Маньяки, явно задавшись целью оглушить сидящего меж ними Моргана.

– Вольный любимец небес? – сказала Майя, глядя мне прямо в глаза. – «Не удержишь руками ветер»? «Он уйдет, ведь он должен уйти»? Значит, таков ты, Ирдес, сын Неба?

– Все привыкли меня таким видеть, – ответил я. – Видимо, такой и есть.

– Ты не обманываешь себя, – удовлетворенно кивнула она.

– Хочешь танцевать? – предложил я, пытаясь перевести тему.

Улыбнувшись, она отрицательно качнула головой.

Следующая песня была из тех, что называют медляками.

– Киса, идем? – вопросительно поднял бровь Ван.

– Идем, светлый, – кивнула Рысь, вложив ладошку в протянутую руку эльфа.

– Ма-анечка?

– Идем, Данечка!

Близнецы, притворившись неуклюжими, выходя из-за столика, «нечаянно» задели Моргана – Маня отдавила пирату ногу, а Даня заехал локтем в ухо.

– За что твои друзья меня так невзлюбили? – поинтересовался Морган.

– Ты попираешь их принципы одним своим видом, – честно ответил я. – Майя, пойдем танцевать?

Она снова отказалась.

Мне все же удалось уговорить феечку выйти на танцпол. Она почему-то стеснялась, говорила, что не умеет, и стойко сопротивлялась. Однако против моей почти не клыкастой улыбки не устояла.

Майя была обворожительна. Красива, как маленький рыжий ангел, от запаха ее духов кружилась голова. Но она совсем не чувствовала музыку, и удовольствие от танца просто терялось.

– Майя, расслабься! – не выдержал я наконец. – Я поведу, просто не сопротивляйся!

Рыженькая покосилась на танцующих Вана и Кису – Юля почти не касалась пола, эльф все время держал ее на весу, они о чем-то негромко переговаривались и смеялись. Маньяки кружили своей неразлучной парочкой по залу, и равных им просто не было.

Когда Майя все же позволила мне вести в танце, стало заметно лучше. Я легко поднял ее в воздух за талию и закружил, она, держась одной рукой за мои плечи, другой вытащила из-за ворота цепочку.

– Красивый кристаллик, – сказала она. – Бриллиант?

– Псевдокристалл, – ответил я. – Это маячок. Если со мной что случится, я его активирую, и мой брат сразу узнает, где я.

– А как его активировать?

– Капнуть каплю моей крови и сдавить. Маячок посылает сигнал на резонирующий с ним такой же маяк и выдает координаты.

– Никогда о таком не слышала.

– Мы сами его разработали. Такие маячки есть у нас всех.

– Ирдес… ничего, если я спрошу? Что это за черные отметины у тебя?

Меня невольно передернуло. Черными шрамы остались только на груди, на спине заражение не оставило следов.

– Моя черная метка… Это шрамы.

– А разве шрамы бывают такими?

– Если их оставляет демон, то бывают.

– Но… ты же рыцарь!

– А я не успел трансформироваться.

– Ты же сам демо… Ой!

– Если ты имела в виду, что я сам демон, то снова ошиблась.

– Но ведь темные…

– Темные – не демоны, так же, как светлые – не ангелы! Демоны – это твари Хаоса. Я принадлежу Тьме, а не Хаосу!

– Извини… – Майя отвела глаза.

Она специально меня провоцирует?! Гр-р, срочно кого-нибудь убить! Я злой и страшный темный, срочно все меня бойтесь! Медляк закончился, и мы вернулись за стол. За мной следом вернулись Ван с Кисой, чуть позже и близнецы подошли.

– Ты чего опять кипишь? – поинтересовалась Киса. – Вот-вот трансформация начнется! На ногу неудачно наступили?

– Наступили бы – был бы повод кого-нибудь убить, и я был бы очень даже доволен!

– У-у, страшный боевой воробей! – скривился в усмешке Ван. – Кто тебя обидел и где ты спрятал труп несчастного?

– Не провоцируй меня! А то несчастным станешь ты сам!

– Ой, боюсь-боюсь, буквально прячусь от ужаса под стол! Только врага покажи, я его там втихую разделаю на запчасти! Тебе что оставить – сердце, печень, глазик?

– Не парься, светлый, иногда друзья могут задеть так, как никакой враг не может.

– Что ты успела такого сказать нашему вспыльчивому принцу? – вздохнула Рысь, глядя на Майю.

Девушка отчаянно покраснела, и я ответил вместо нее:

– Понимаешь, Киса… сегодня днем меня назвали человеком, а минуту назад – демоном!

Четверка моих друзей молча уставилась на девушку.

– Я не хотела обидеть, – пролепетала Майя, и мне вдруг стало жаль ее.

Но что-либо сказать мне не дал ее старший брат, решивший то ли неудачно вступиться за сестру, то ли оригинальным способом покончить жизнь самоубийством:

– А разве не так? Обращенные темные являются дем…

– Ты идиот?! – Близнецы даже вскочили со своих мест.

– Мы уже увидели, что ты попираешь каноны игры и имеешь наглость разделять себя со своим образом, не соответствуя ему в жизни, что, по меньшей мере, некрасиво и даже как-то глупо! – выпалила Маня.

– Но то, что ты не только дурак, Морган, но просто-таки идиот – это открытие! Назвать нашего Ирдеса демоном, это все равно что сказать тебе, что ты …!!! – Последняя фраза снова получилась у двойняшек хором.

– Но ведь полмира считает темных демонами! – все-таки сказал Морган.

Зря! Зря ты это сказал!

– Америка и Япония – еще не полмира! – Я вскочил, мгновенно взбесившись до предела. – Я не демон! Плевал я на мнение всяких идиотов! На твое мнение в частности! Я не демон!

Мой стакан разбился о стену, осколки так и брызнули в стороны. Глухой рык, клыкастый оскал, алый отсвет зрачков. В таком состоянии я совершаю поступки, о которых потом жалею.

– Малыш, успокойся! – Ван вскочил, схватил меня за плечи, нещадно встряхнул. – Не с твоей раной сейчас терять контроль над эмоциями! Слышишь меня?! Возьми себя в руки и не смей трансформироваться, иначе умрешь! Ты еще помнишь, что с тобой было сегодня?! Успокойся! Спокойно, Ирдес, спокойно… Пойдем, проветришься…

Брат твердой рукой развернул меня и вытолкал из-за столика. Я подчинился, стараясь совладать с собой. Эльф довел меня до самой улицы.

– Успокоился? – спросил он минуты через три.

– Немного, – ответил я, обхватив себя руками за плечи.

Холод ночи проникал под шелк рубашки, заставляя ежиться. Вызвать тепловое поле вокруг себя не получалось.

– С чего ты вообще так взбесился? Как будто тебя демоном никогда не называли.

– Одно дело, когда это говоришь ты, Киса или двойняшки, другое – когда этот урод!

Кем я только не был – и демоном-мутантом, и нечистью обыкновенной, и ящерицей-переростком хамелеоноподобным, и крокодилом чешуйчатым, каких только эпитетов не применяли ко мне друзья, это ничуть не задевало, уж что-что, а посмеяться над собой я умел. Но сегодня задело так, что даже самому непонятно, с чего бы это.

– Сам не знаю, что происходит, – поежился я. – Может, из-за головной боли? Она меня нервирует.

Эльф понимающе усмехнулся.